Текст книги "Обрести силу (СИ)"

Автор книги: Руслан Агишев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

18

Королевство Ольстер Около трехсот лиг к югу от Гордума Столица. Дворцовый комплекс.

Королевские покои. Тяжелая плотная штора закрывала большую часть окна, погружая просторную комнату в полумрак. Спиной к окну в глубоком кресле полулежал мужчина. Правая рука его бессильно свисала с кресла.

Сейчас в этом исхудавшем человеке с широкой проседью в волосах и нескончаемой тоской во взгляде было сложно узнать правителя Ольстера. Впавшие щеки, темные круги под глазами, всклоченная бородка, он совершенно не напоминал того подтянутого, живого и энергичного мужчину. Казалось, что из него вынули стержень и от короля – отшельника осталась лишь одна пустая оболочка.

– Отец, что мне делать? – он вновь поднял глаза и с надеждой посмотрел на большой портрет своего отца, бывшего правителя Ольстера, висевший прямо напротив него. – …

Однако почивший в бозе король был глух к его мольбам. Его большие, чуть на выкате, глаза по-прежнему смотрели куда-то вдаль – куда угодно, но только не на своего отчаявшегося сына.

– Отец…, – еле слышно прошептал Роланд. – Почему ты меня не слышишь… Старый враг опять на нашей земле, как тогда… при тебе, – король тяжело вздохнул. – Значит, не хочешь помогать? Тогда уходи…

В сердцах он взмахнул рукой, словно пытаясь отогнать от себя этот преследовавший его образ старого короля.

– А… вино, – ушедшая с замаха рука, наткнулась на серебряный кувшин с вином, к которому он уже успел приложиться. – Это твой ответ, отец? Ха-ха, – тут же горько рассмеялся он, от этой пришедшей к нему мысли. – …

И предательская рука уже тянула пузатый кувшин с собой, словно говоря тем самым… Вот, возьми, выпей… и печали, которые тебя обуревают, исчезнут. «Эти заботы, что отравляют твою жизнь, что тянут тебя со страшной тяжестью на дно, – сладостным голосом шептал кувшин, красуюсь своей роскошной чеканкой. – Растают словно дым…».

– Проклятье, – от этих голосов и манящих картин, что наполняли его голову, Роланд аж застонал, сжимая голову руками. – Проклятье…

Гулкий хлопок плотной пробки и из кувшина поплыл терпкий дразнящий аромат его любимого савойского вина. Реакция организма была моментальной… В пересохшем горле словно поселилась пустыня, которой требовалась живительная влага.

Холодный металл горлышка коснулся его губ и…

– Н-е-е-ет…, – лицо короля скрутила судорога и увесистый кувшин тут же улетел в дальний угол его покоев, с грохотом сокрушая изящный столик. – Нет! – еще раз с ненавистью на самого себя, прошептал он. – Нет!

Роланд резко вскочил с кресла и несколькими быстрыми движениями привел в порядок свой камзол, распрямляя складки на нем. Его отражение в стоявшем рядом зеркале тут же повторило его движения.

– Лучше сдохнуть там…, – в зеркале отразился злобный оскал короля, решившего иди до самого конца. – …

И резко повернувшись, Роланд вышел из своих покоев и направился в малый зал, в котором последние дни он привык проводить заседания военного совета.

Малый зал, еще помнивший мирное время, встретил молодого короля раздраженными голосами. Двое или трое из собравшихся о чем-то между собой яростно спорили, то и дело перекрикивая друг друга.

– … Это очень опасно. Мы лишь подтолкнем к этому и тех, кто еще колеблется и не выбрал ни одну из сторон…

– Нет! Тысячу раз, нет! Мы должны показать свои силу. Всех беглецов нужно вешать, а их семьи с позором гнать из королевства! Этой швали не место в благословенном Ольстере!

– Это же весь цвет… Мы не можем так поступить с… Тэры! Его Величество, король Роланд!

И король вошел в притихший зал.

– Вижу есть новости. – Роланд обвел внимательным взглядом стоявших ближе к нему советников. – Прошу вас, дядя.

Крегвул, родной брат покойного короля, никогда не имевший собственных детей и заботившийся о Роланде как о своем собственном ребенке, что-то тихо пробормотал.

– Плохие новости. Гонец прибыл только что, – он подошел к большому столу с разложенной на нем красочной картой. – Один из передовых шаморских отрядов взял Мартел. Этот замок был нашим последним оплотом в Керуме. Словом, провинция Керум потеряна.

Роланд непроизвольно скрипнул зубами. Керум был, без преувеличения, жемчужиной Ольстера. Одна из его крупнейших провинций, находившихся на пересечении нескольких знаковых торговых путей, давала почти пятую часть всех финансовых поступлений в казну королевства. И потеря Керума, без всякого сомнения, оттолкнет от него многих крупных купцов, что опять-таки скажется на финансах.

– Мартел… Мартел, – несколько раз в задумчивости проговорил Роланд. – Это же крепкий орешек! – наконец, воскликнул он. – Я только в прошлом году был там и прекрасно помню его стены и башни. Там на семьдесят локтей одна сплошная скала. Сильный гарнизон…, – его пылающие гневом глаза остановились на Крегвуле. – Как это вообще могло произойти?!

Тот дернул головой.

– Это предательство, Ваше Величество, – негромко проговорил старик, с сочувствием смотря на племянника. – Граф Тореани потайным ходом провел в замок почти сотню бессмертных, которые ночью и открыли ворота.

Этот удар был посильнее, хотя Роланд и его выдержал достойно… «Тореани… Одна из знатнейших семей в королевстве, – не смотря на внешнее спокойствие, внутри него все просто бурлило от едва сдерживаемого гнева. – Неимоверно обласкана моими милостями… Налоговые откупы, рудные привилегии… Да, даже среди моих ближников, – взгляд короля при этой мысли непроизвольно стал кого-то искать среди столпившихся у стола с картой приближенных. – Есть один из них».

Наконец, он наткнулся на точно такой же ищущий и чего-то жаждущий взгляд. Прямо на короля смотрел молодой гвардеец с неестественно бледным лицом и прямой как копье спиной. В его взгляде читалось и отчаяние, и фанатичная преданность, и раскаяние…

– Мой король…, – с яростной решимостью на лице гвардеец прошел сквозь стоявших перед ним и опустился на колено. – Я был и остаюсь вашим гвардейцем, – он смотрел на короля с дикой надеждой. – И никогда не пойду против мой страны и ее короля! – парень опустил голову и глухо добавил. – Сегодня я отрекся от своего рода.

И после этих слов, означавших фактическое пресечение одного из богатейших родов королевства, установилась полная тишина.

– Встань, – с едва заметной улыбкой Роланд опустил ему руку на плечо. – Мои друзья не должны стоять передо мной на коленях. Встань, гвардеец! – тот с трудом поднялся и медленно пошел к стене. – И готовься…

После этого король вновь повернулся к столу и, обращаясь к своему советнику, произнес:

– Продолжайте, дядя. Надеюсь, у вас есть не только плохие новости.

В ответ старик тряхнул седой гривой волос, обрезанных под линию шлема, и начал говорить:

– Да, Ваше Величество, слава Благим, у нас есть и хорошие новости, – собравшиеся оживились, плотнее окружая родственника короля. – Лазутчики донесли, что основной лагерь шаморцев близ Кордовы покинул крупный отряд.

Он наклонился к карте и поставил несколько вырезанных из дерева фигурок к северу от Кордовы, где неизвестный художник довольно мастерски изобразил поднимающиеся ввысь скалы.

– Примерно восемьсот бессмертных с непомерно большим обозом. Чуть не ли шесть десятков повозок и фургонов, – и тут Крегвул рядом с высокими фигурками – схематичными мечниками поставил еще одну, более низкую. – Еще, Ваше Величество, к ним присоединился отряд гномов. Их около полусотни. Лазутчики заметили черный стяг с двумя соединяющимися вместе кругами.

Король с немым вопросом кивнул.

– Это древний символ, Ваше Величество, – к королю тут же подскочил тучный придворный с подобострастным лицом, ведавший королевским церемониалом. – Еще Тугаркон Большеголовый более трехсот лет назад…, – от писклявого голоса, начинавшего разливаться соловьем толстяка, Роланд скривился, что сразу же было подмечено и исправлено; герольдмейстер начал излагать более короткую версию своего рассказа. – Этот стяг поднимается только тогда, когда среди воинов находится личный представитель самого Владыки Подгорного престола. Кроме этого, в книге наше прославленного…

Но Роланд его уже не слушал. Все его внимание было обращено к карте, а точнее к той его части, где брали брали свое начало осьминогообразные щупальца отрогов Великого Гордрума.

– Плохо…, – негромко пробормотал молодой король, мгновенно погружая в тишину зал. – Вы ошиблись, дядя, это просто ужасная новость, – он замолчал, внимательно рассматривая разрисованный холст. – … Они двигаются к Гордруму, отрезая нас от гор, с горечью в голосе вновь заговорил он. – Полторы, ну может две недели, и все.

Однако, судя по недоуменным лицам некоторых военных не все прониклись его словами, что было и неудивительно. О соглашении Ольстера и одного из гномьих кланов о союзнических отношениях было достоверно известно лишь троим, из которых здесь присутствовал лишь один человек. И это был сам король. Для остальных его приближенных приходящие со стороны гор странные обозы выдавались за купеческие, о чем и сам Роланд не раз прилюдно говорил, подчеркивая неимоверную удачливость и богатство ольстерских купцов… Естественно, у многих возникали вопросы, когда в гвардии стали появляться странные черненные доспехи и мечи из металла, который поразительно напоминал изделие мастеров подгорного народа. Особенно, стало сложно скрывать и маскировать это оружие, когда поставки резко выросли. И вот тогда, король запустил пару – тройку хитрых слухов про привезенных им из разных кланов гномов-изгоев, которые делились с ольстерскими кузнецами своими секретами. К его удивлению, эти пусть и мастерски составленные слухи, в добавок подкрепленные непонятными свидетелями, смогли многих успокоить…

– Но, Ваше Величество, – к столу продвинулся еще один его советник – довольно крепкий мужчина в роскошном золотистом нагруднике, так и не сумевший скрыть свое недоумение. – Там же ничего нет. Пара окраинных баронств, из которых разбежалось почти все население и горы. Пусть они там грабят что-хотят. Там все равно ничего нет! – своей толстой пятерней с несколькими массивными золотыми кольцами – гайками он очертил широкий полукруг на деревянными фигурками. – По сути это пустыня!

Слушавший эти разглагольствования Роланд начал тихо закипать. Ему-то были прекрасно видны намерения Шамора. По крайней мере, он так думал…

– Хватит, – чуть ли не прорычал, не выдержав Роланд, в лицо мгновенно побагровевшему советнику. – Какая к черту пустыня?! Это…, – с языка у него чуть не сорвались то, что было тайной, однако он вовремя опомнился. – Так…, – Роланд выдержал продолжительную паузу, оглядывая притихших приближенных. – Совет закончен. Сейчас всем в войска. Проверить припасы, фураж для лошадей, оружие… Этот отряд первая ласточка. Чувствую, в ближайшие дни Сульдэ двинет остальные силы. Перед столицей лежит лишь провинция Валидия с ее парой крепостей на пять сотен лиг ровных пахотных земель и лугов. Когда бессмертные выступят, мы уже должны ждать их…

Закончив, он повернулся, показывая, что совет закончен.

– Дядя, – вдруг окликнул он, двинувшегося вместе со всеми Крегвула. – Останься. Я хотел тебе кое-что рассказать. Налей себе вина и садись. Беседа будет не из легких.

Старик с готовностью подхватил стоявший на круглом столике кувшин и, плеснув себе вина, со вздохом облегчения сел в предложенное кресло.

– Мне нужен твой совет дядя, – тот молчаливо кивнул головой. – Но прежде, позволь тебе кое о чем рассказать…

Их беседа, действительно, затянулась. И молчаливый Крегвул еще не раз обновлял вино в своем кубке. Роланд рассказал почти обо всем, что скрывал от своих приближенных последние месяцы… И о гномьем клане и о его необычном главе, и о заключенном с ним соглашении, и сотнях килограмм необыкновенного про своим качествам оружия, доспехов, и о странных смертоносных диковинках, о которых никто больше не слышал. Словом, рассказ его должен был буквально ошеломить старого воина, однако эффект оказался совершенно другим.

– Ха-ха-ха, – закаркал старик, проливая из кубка вино на свой камзол. – Мой мальчик, неужели ты все это время действительно думал, что твой дядя не знал того, что у тебя какие-то дела с коротышками. – с лица Роланда в этот момент можно было смело писать картину «Удивленный государь». – Знаешь, я слишком долго топчу землю на этом свете, и все твои уловки для меня были открытой книгой…

Улыбаясь он откинулся на кресло и глубоко с чувством приложился к кубку.

– Эти россказни и слухи, как я догадался, распространившиеся не без твоей помощи, могли обмануть этих олухов, – своей седой гривой он махнул куда-то в сторону окна, по-всей видимости, имея ввиду кого-то из твердолобых приближенных Роланда. – Или вон деревенщин из гвардии, но никак не меня… Ха-ха-ха, – вновь засмеялся дядя. – Я бы еще поверил в каких-то мифических купцов, которых никто не видел, если бы дело шло о малых крохах гномьего металла. Но, Благие, едва ты одел первые два десятка своей гвардии в доспехи из черного металла, у меня зачесалось во всех местах. Ха-ха-ха-ха.

Крегвул вновь закряхтел и, главное, выходило у него это совершенно не обидно, не обвиняюще, а как-то по-доброму, по-родственному.

– Да, твоих дуболомов было легче и дешевле одеть в золотые доспехи и вооружить золотыми мечами. Да, твой меч гномьей работы, – он ткнул пальцем в меч Роланда, стоявший у стены, рядом с его доспехами. – Во времена моей молодости стоил как хорошее поместье, расположенное возле самой королевской резиденции. У меня самого кинжал из черного металла появился лишь к совершеннолетию… А тут откуда ни возьмись появились сотни килограмм! И даже твои слова о гномах-изгоях, которым ты дал приют где-то на своих землях и заставил работать на себя, совсем не убедил меня, – он поднес кубок с вином и с видимым наслаждением вдохнул аромат благородного напитка. – Тогда я сказал себе… Мой мальчик, что-то задумал.

Тут старик замолчал, многозначительно смотря на молодого короля.

– Да, дядя, ты совершенно прав, – развел руками Роланд, возвращая своему родственнику улыбку. – Тебя не провести. Эти слухи, действительно, распространяли мои люди. И не было никаких купцом и уж тем более я ни где не прячу мастеров гномов… Мне удалось, дядя, заключить союз с одним из подгорных кланов, – а вот этими словами, судя по вытянувшемуся лицу Крегвула, короля точно удалось его удивить. – Да, настоящий союз с кланом гномов, пусть и слабым кланом.

В течении следующих нескольких часов Роланд вывалил на ошеломленного родственника целый ворох информации, в которой было столько странностей, полностью идущих в разрез и с обычаями и традициями этого мира. Здесь был и полноценный военный и экономический союз с гномьим кланом, чего еще не было в истории взаимоотношений людей и гномов; и столь масштабные поставки священного для гномов и драгоценного для людей черного металла, что опровергало все мыслимые и не мыслимые законы; и фантастические по своему содержанию сведения о магических способностях главы союзного гномьего клана; и еще много такого, что удивляло и поражало…

– Тебе все-таки удалось меня удивить племянник, – Крегвул с кряхтением встал с кресла и подошел к молодому мужчине. – Я вижу, что ты стал настоящим королем и твой отец бы гордился тобой. Но я вижу и другое… Ваше Величество, – вдруг он обратился к короля официально и с серьезным, отрешенным видом. – Я стал слишком стар и глуп для того, чтобы быть вашим советником, – Роланд попытался что-то возразить, но старик остановил его рукой. – Вам уже не нужны мои советы и помощь. Вы сами со всем справитесь…

В этот раз Роланда уже было не остановить и он, прервав старика, крепко его обнял.

– Дядя, послушайте меня внимательно, – он помог Крегвулу, который внезапно расчувствовался, сесть обратно в кресло. – Сейчас не время играть в короля и его советника. Сейчас мне, как никогда раньше, нужен ваш совет. Я не знаю что делать дальше… Чувствую, в самое ближайшее время Сульдэ пойдет на столицу, а отступать дальше нам больше нельзя. Еще одна сданная провинция и мои люди начнут роптать… Еще бросок шаморцев и гномов в сторону Гордрума. Там нет ничего интересного для них, кроме земель клана нашего союзника. И если подземный город топоров падет, то мы вообще останемся с голым задом!

Старик же в ответ молчал. Долго молчал. И когда, терпение молодого короля было на исходе, он заговорил… Своей речью он вновь доказал, что по праву считается не только умелым военачальником, но и опытным политиком.

– Сейчас, мой мальчик, главное не метаться, – глухо заговорил Крегвул. – Все ошибки уже совершенны, и мы не должны наделать новых… Если Сульдэ решил наступать, хорошо. Пусть идет. Сейчас он в нетерпении и жаждет завладеть столицей и водрузить шаморский флаг над королевской резиденцией. После твоих нападений, пусть и похожих на болезненные уколы, его бессмертные будут идти медленно. Навьюченные как ослы, они станут озираться на каждый чих.

Он чуть наклонился вперед, словно хотел поведать своему племяннику что-то сокровенное для него.

– Валидия ровная и прямая как доска. Здесь нет ни больших холмов и гор, ни крупных рек, ни густых и непролазных лесов. И для нашей конницы это очень большое преимущество, которое, правда, надо еще суметь реализовать… Роланд, бессмертные, конечно сильны и даже очень сильны. Как ты уже убедился, при должной подготовке они могут сдержать удар твоей лавы. Однако, есть одно но, о котором не все знают или просто не хотят знать… Фалангу бессмертных создавали по примеру Железной стены гномов и им очень много удалось. Бессмертные одеты в сплошные доспехи, несут ростовой щит, их строй так же сложно развалить. Однако, шаморские полководцы не учли одного. Железная стена стала такой не только из-за своих тяжело защищенных гномов и плотного строя, но и из-за зверской физической силы гномов, – судя по выражению лица, Роланд не совсем понимал, что ему хотел втолковать его дядя. – Понимаешь, мой мальчик, настоящего гнома фалангиста можно одеть в сто килограммовые доспехи и вручить ему еще щит и секиру пол сотни весом. Но он все равно в этой тяжести будет порхать как бабочка!

Старик сделал небольшую паузу, переводя дух после продолжительной речи.

– Ты ведь, и никто из них, уже не застал настоящей Железной стены. С Великой войны гномы не выводили клановые войска и строили настоящую Железную стену. Те же огрызки из нескольких десятков гномов, что ты мог встретить, являются лишь жалким подобием настоящего легендарного строя… Мой дед однажды рассказывал мне, что такое Железная стена. Тогда это был гигантский квадрат, двести на двести здоровенных гномов-фалангистов. Он говорил, что в сражение с объединенными армиями пяти королевств Железная стена показала себя настоящим чудовищем, которое металось по всему полю боя. Гномов атаковали со всех сторон, но отовсюду люди встречали лес пик и секир… Ты понял, Роланд, о чем я хотел рассказать тебе? – тот угрюмо молчал. – Железная стена гномов не только монолитна, но и подвижна! Это главное! Фаланга же бессмертных неповоротлива и долго перестраивается. За всю свою историю был всего лишь один случай, когда атакующая орда бессмертных сражалась в окружении. Тогда мечники империи Регула, вербовавшиеся полностью из горцев-фанатиков, изрубили в капусту почти две тысячи бессмертных, неожиданно напав на них с тыла. Понимаешь?

Король медленно кивал головой.

– На равнинах Валидии наша конница сможет атаковать с любой стороны. И, знаешь, ведь необязательно всегда атаковать. Иногда достаточно лишь обозначить угрозу и не переть напролом, на пики бессмертных, – продолжал Кергвул, глядя в светлеющее лицо Роланда. – Надо раздергать их, заставить быть постоянно на стороже. Пусть бессмертные идут черепашьим шагом, днями не снимая доспехи и меся грязь и снег. И в какой-то момент, терпение Сульдэ или кого-то другое рухнет, и они совершат ошибку… Но есть еще кое-что, Роланд, – король вскинул голову. – Конница не может воевать одна. Создавая тяжелых рыцарей ты забыл о о том, что во всем нужна умеренность. Ольстеру нужны стрелки и пехота, из которых, пожалуй, сейчас важнее всего именно лучники. Мой тебе совет пока есть время и возможность не жалей золота, чтобы завлечь к нам наемников с юга. Там много хороших стрелков…

Через какое-то время беседа перескочила на шаморского полководца, которого Крегвул довольно неплохо знал.

– Хм… Этот старый лис Сульдэ без ясного намерения даже задницу не почешет, – рассуждал советник короля. – И направлять такой огромный обоз в непонятную даль не стал, если бы ему там что-то не было нужно. Теперь, когда ты мне рассказал о своем союзнике, мне кажется я понимаю, что задумал Сульдэ… Похоже, ему рассказали очень красивую сказку о немыслимых богатствах отверженного клана и дали понять, что владыка Подгорного престола Кровольд не будет возражать против грабежа изгоев. Ты теперь понимаешь, что задумал этот хитрый сукин сын? Сульдэ решил вычистить до последней железки имущество гномьего клана… Благие, что происходит, – невольно вырвалось у него в конце…

Их разговор уже подошел к концу, когда в дверь малого зала кто-то громко и требовательно постучал. Стук, не смотря на приказ короля «не мешать им», становился лишь сильнее.

– …, – наконец, Роланд подлетел к дрожащей створке и резко распахнул ее, тут же буквально наткнувшись на своего телохранителя – Гурана. – Я же говорим, не мешать нам! Что тебе нужно?!

Тот быстро опустился на колено.

– Ваше Величество, у него было ваше кольцо, – проговорил Гуран. – Вот…, – он протянул массивное золотое кольцо с выгравированным королевским вензелем. – …

Роланд некоторое время с настороженным недоумением рассматривал вошедшего мужчину, пытаясь понять, кто он такой. Он был высокий, сухой в кости. Почти все его тело скрывал потертый мешковатый плащ, хранивший на себе следы долгой дороги в ненастье.

Капюшон со своей головы незнакомец снял, едва зашел в покои короля. Его обветренное с крупными резкими, словно вырубленными из камня, чертами лицо Роланду было совершенно не знакомо.

– Кто ты, незнакомец? – наконец, решив, что он увидел достаточно, спросил король. – И откуда у тебя мое фамильное кольцо?

Вошедший все это время рассматривал короля с не меньшим интересом. Его взгляд, словно глаза гончей, буквально вцепился в Роланда, словно оценивая его силу и опасность.

– Сир, – его голос был под стать его внешности, такой же жесткий и сухой. – Если позволите, я сначала отвечу на второй вопрос…, – король медленно кивнул головой. – Последние дни судьба забрасывала меня в такие места, что особо не хочется вспоминать, и там я видел такое, что предпочел бы совсем забыть.

Роланда заинтересовало такое начала. Что-то в этом незнакомце было такое, что отличало его от бесконечной череды оборванцев и бродяг, заполонивших последнее время столицу Ольстера. В нем не было и намека на какую-то потерянность, опустошенность, а скорее чувствовалась жесткая и сильная воля и, как показалось королю, любопытство…

Предчувствую долгую беседу, молодой правитель сел в свое любимое кресло у окна, а своему собеседнику кивнул на соседнее.

– … благодарю, вас, Ваше Величество, – незнакомец, с видимым удовольствием уселся в королевское кресло; пожалуй именно это испытываемое им почти физическое наслаждение от удобства предложенного сидения и непринужденность, с которой он принял предложение короля, еще больше убедило Роланда, что этого человека выслушать определенно стоило. – У вас очень мягкие кресла, – мужчина благодарно улыбнулся. – История о том, как этот перстень попал ко мне, поистине занимательна и не обычна, – он на мгновение задумался, словно заново вспоминал эту историю. – Это случилось дней восемь назад в одной дыре с неблагозвучным названием – Заграб в провинции Керум. Ха-ха… У местных так прозывается куриная задница.

Тем временем Роланд снова и снова осматривал полученный от этого человека перстень. Проводил пальцем по глубоко выгравированным линиям королевского вензеля и шелковистой поверхности драгоценного камня. У него исчезли последние сомнение – это был его фамильный перстень!

Роланд поднял голову и вновь посмотрел на своего нежданного гостя. Правда в этот раз, во взгляде короля не было и намека на любопытство, а лишь одна с трудом сдерживаемая неприязнь. Он наконец-то вспомнил, кто последний владел этим перстнем…

– Именно в этой дыре к своему несчастью я попал на глаза одному из шаморских ублюдков… Одному из легионеров не понравилось, как я на него посмотрел. Ха-ха-ха, – смех незнакомца был скрипучим, словно звук песка попавшего в мельничные жернова. – Этим же вечером меня, как еще десяток таких же бедолаг, отправили сначала копать ров вокруг лагеря, а потом засыпать ловчьи ямы на одной из дорог. Поговаривали, что сами шаморцы старались особо не высовываться из лагеря, боясь попасть под меткий выстрел лучника…

Незнакомец, рассказывая, особо не торопился. Он то ли не замечал, что короля начинал охватывать гнев, то ли не придавал этому ни какого значения.

– И в один из дней, когда нас подняли спозаранку и дали новый урок, я увидел этого человека…, – Роланд замер. – Он был чуть ниже меня ростом. Волосы у него были иссиня черного цвета и доставали до плеч. Лицо же… Он был в синяках, но…, – мужчина буквально сверлил глазами короля, словно напрашиваясь на ссору. – Клянусь Благими его лицо было один в один как и вас, Ваше Величество.

Роланд с силой сжал рукоятки кресла, отчего кожа на них неприятно заскрипела.

– После этого я видел его еще несколько раз. Один из тех, кто попал сюда раньше меня, рассказывал, что это был какой-то впавший в немилость вельможа, которого не пускали за пределу лагеря, словно ручную собачонку… Да-уж, пара морд за ним точно приглядывала. И едва он только приближался к внешнему частоколу, как тут же одергивал его. И вот, в тот самый день, когда мне окончательно осточертело шаморское гостеприимство…, – незнакомец снова улыбнулся, показывая большие ровные зубы. – И я решил бежать во время очередного выхода за пределы лагеря, этот вельможа что-то незаметно бросил в мою сторону, – Роланд вновь посмотрел на кольцо в своих руках. – Да, Ваше Величество, вы совершенно правы, это был этот самый перстень. А проходя мимо меня, он прошептал – «покажешь кольцо королю Роланду и расскажешь, что видел»… И вот я здесь, Ваше Величество.

После того, как гость замолчал, король Ольстера медленно встал и направился к узкому окну, в которое были вставлены толстые пластины шлифованного кварца.

– Этот черноволосый вельможа мой кузен и у него действительно был наш фамильный перстень… И мне думается, – тут Роланд оскалился. – Это единственные правдивые слова из сказанного тобой, – он вдруг резко повернулся от окна к сидевшему мужчине. – Потому что ты всего лишь грязный шаморский лазутчик! Стража!

Однако, пока королевские телохранители своими тушами ломились в высокие двери малого зала, возле шеи гостя уже висел темный клинок Гурана.

– …, лицо гостя в момент, когда его шеи коснулось остро заточенное лезвие, не дрогнуло; лишь его глаза, обращенные к Гурану, чуть сузились. – Если вытащил клинок из ножен, то, не раздумывая, наноси удар, – громко и четко произнес он, так и не предпринимая никаких попыток отстраниться он кинжала. – Так говорят на моей Родине.

Роланд же, едва только услышал эту известную среди пиратской вольницы южных баронств поговорку, как сделал телохранителю знак убрать нож.

– Я не враг тебе король Ольстера Роланд, – незнакомец медленно поднялся с места и с достоинством поклонился. – Мое имя Гассар ла-Касс, впередсмотрящий вольного баронства Ориент.

Это имя Роланду, на зубок знавшего имена всех мало мальски влиятельных фигур в соседних с Ольстером государствах, было не знакомо. Однако, в данным момент это совершенно ничего значило… Жизнь сейчас, а в вольных баронствах особенно, была бурной и подчас не стоила и медного гроша. Поэтому назвавшийся Гассаром мог вполне вероятно оказаться и очень значимой фигурой у себя. Тем более, что должность впередсмотрящего в вольных баронствах, могущество которых оценивалось в количестве галер, примерно соответствовала канцлеру или советнику короля, как его не назови…

Важным было иное. Гассар назвал впередсмотрящим из баронства Ориент, которое как раз и граничило с Шаморским султанатом. А вот было ли это обычным совпадением или нет Роланду предстояло и узнать.

– Я понимаю, ваши подозрения, Ваше Величество, но ваш кузен не просто так выбрал меня, – Гассар начал открывать свой ворот. – Он увидел мою татуировку, – из-за отворота рубахи с высоки воротом, закрывающей его шею полностью, показался багрово-синий рисунок извивающегося морского зверя. – И не для кого ни секрет, что шаморцы ненавидят нас… Он увидел священного змея и доверился мне, Ваше Величество.

Король задумчиво покачал головой. Ненависть правителя султананта к вольным баронствам, действительно, не была ни для кого секретом. Султан почти каждый год объявлял великий морской поход против пиратской вольницы, хозяйничавшей на побережье и торговых путях. Однако, всякий раз султанский флот из многоярусных дромонов терпел поражение от сотен и сотен казалось бы утлых юрких галер… Словом, вполне вероятно, что Фален, знавший о вольных баронствах не понаслышке, мог довериться незнакомцу.

– Значит, мой кузен еще неделю назад был жив, – полувопросительно, полуутвердительно проговорил Роланд. – Ты сказал, что хотя за ним и следили, по лагерю он ходил совершенно свободно? – Гассар утвердительно качнул головой. – Странно, очень странно… Спасибо, что принес мне весь о моем брате. Поверь мне, я очень ценю такие услуги… Но, мне кажется, ты пришел ко мне не только за этим?

Тот слегка поклонился, отдавая должное мудрости Роланда.

– Да, Ваше Величество. До нас дошли слухи, что король Роланд готов неплохо заплатить, чтобы кто-нибудь пощипал его врага, – король молча кивнул головой, подтверждая эти слова. – Совет вольных мореходов трех баронств, моими устами, спрашивает тебя, король Роланд, а хватит ли у тебя золота? – тот снова кивнул, еще с трудом веря этой разгоравшейся надежде. – Тогда слушай! Вольные баронства готовы выставить семь десятков галер с командой и абордажниками. Всего две тысячи восемьсот мореходов, не считая команд. За рядового абордажника Совет просит семь полновесных золотых соверенов, за десятника – в два раза больше, за полусотника – в четыре раза больше. Каждый капитан должен получить тридцать золотых монет.

Гуран, уже давно вставивший кинжал в ножны, медленно плыл от всех этих цифр и слов. Полуграмотный, он с трудом представлял себе такое количество золота.

– Почти шесть тысяч золотых соверенов…, – пробормотал Роланд, встречаясь с твердым взглядом посланца вольных баронств. – Немало… А что я получу за это?