Текст книги "Варвар-пришелец"

Автор книги: Руби Диксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Девичья пещера довольно просторна, потолок здесь гладкий и высокий. Навскидку она около шести метров в длину и примерно вдвое меньше в ширину. Вдоль стены расположено несколько постелей, в центре – яма для костра, куда Тиффани подбрасывает топливо, у дальней стены – огороженная зона. Кира приглашает нас туда и осторожно отодвигает кожаную занавеску. За ней открывается ниша в стене, устланная мехом.

– Я собиралась делить спальное место с Норой, но она срезонировала… – Кира пожимает плечами. – Я устроюсь на ночь с кем-нибудь из девочек, а вы отдыхайте. Если проголодаетесь, дайте знать, принесу вам что-нибудь.

– Спасибо, Кира.

Я заползаю в укромное место из мехов и с облегчением вздыхаю. У меня гудят ноги от всей этой беготни, но когда Раахош опускает занавеску, все становится как прежде. Я почти могу поверить, что мы снова одни.

Почти. До меня все еще доносится гул голосов, говорящих на незнакомом языке.

Мой большой аппетитный инопланетянин ложится рядом и нежно притягивает в свои объятия. Он проводит пальцами по моей щеке и окидывает обеспокоенным взглядом.

– Ты в порядке, Лиз?

Я киваю.

– Просто… взволнована. Не похоже, что они рады тебя видеть.

– Они считают, что я поступил плохо, – он качает головой, а затем нежно целует меня. – Но я бы не променял это ни на что на свете.

Я страстно целую его, запуская пальцы в гриву. Мне нравится, как его горячее, мускулистое тело касается моего, и мне начинает нравиться, как вибрирует мой паразит всякий раз, когда он рядом.

– Я беспокоюсь о тебе, – говорю я, отрываясь от поцелуя.

На его лице появляется удивление.

– Обо мне?

– Да, не знаю, заметил ли ты, но твои люди ведут себя как придурки. Но не волнуйся, я прикрою твою задницу, – шепчу я.

– Мою задницу? – он хмурит брови.

– Это означает, что я с тобой. Что бы ни случилось, ты можешь на меня рассчитывать.

Его рот слегка приоткрывается, и мгновение он выглядит так, будто потерял дар речи. Затем он снова прижимает меня к себе.

– Ты для меня все, Лиз. Ты – мой мир.

– Я тоже тебя люблю, здоровяк, – и тут я вспоминаю про новости, какими бы преждевременными они ни были. – Эй, угадай, кто станет отцом?

Глаза Раахоша вспыхивают от счастья, и он благоговейно касается моего живота.

– Это правда?

– Подтверждено целительницей. Мелкий появится на свет минимум через девять а максимум через тридцать шесть месяцев с этого момента.

Я стараюсь не думать об этом.

– «Мелкий»?

– Как тебя идея объединить наши имена? Раахиз? Лизхош?

– Это звучит… ужасно, – он скользит пальцами по моему плоскому животу.

– Ты прав, – я улыбаюсь. – Я еще подумаю над этим, возможно, что-то покороче. Рааз. Лош.

– Наш ребенок, – бормочет он, кладя голову мне на живот. – Наш малыш. Мы станем семьей.

Я провожу пальцами по его волосам, лаская.

– Мне нравится думать об этом. Семья.

Семья Раахоша.

* * *

Остаток дня нас никто не беспокоит, и в конце концов я засыпаю. Я слишком устала и выбилась из сил, чтобы сделать что-то большее, чем просто обнять Раахоша и прижаться к нему, и поэтому мы спим в обнимку всю ночь. Однако утром мыльный пузырь нашего счастья лопается.

– Лиз? – доносится голос Джорджи через занавеску. – Нам нужно, чтобы вы с Раахошем вышли. Пожалуйста.

Я зеваю и собираюсь отодвинуть занавеску, но прежде, чем успеваю это сделать, Раахош притягивает меня к себе. Он обхватывает мое лицо ладонями и серьезно смотрит.

– Знай, что ты – моя жизнь, Лиз, – тихо говорит он. Наши кхуйи резонируют в унисон, и он нежно меня целует.

– Я знаю, – отвечаю я и отдергиваю занавеску.

Нас встречает Вектал с хмурым выражением лица, другие охотники стоят позади него и выглядят недовольными. Джорджи стоит рядом с Векталом, заламывая руки, ее взгляд полон тревоги.

– Раахош, – надменно говорит Вектал, – По просьбе моей пары я дал тебе ночь, чтобы попрощаться со своей женщиной. Но…

– Попрощаться? – я брызжу слюной. – Что?

– Но, – продолжает напирать Вектал. – Закон племени был нарушен. Тебе было запрещено насильно брать эту женщину – Лизх. Ты сделал это, зная, чего тебе это будет стоить, – он вскидывает подбородок, и мгновение его лицо выглядит уставшим, а в глазах мелькает печаль. – Посовещавшись со старейшинами, мы вынесли тебе приговор. Изгнание.

– Изгнание? – повторяю я, не веря своим ушам. – За то, что ненадолго спрятал меня?

– За то, что навязался тебе и поставил под угрозу твою жизнь, – отвечает Вектал. – За это он изгнан из племени.

Раахош смотрит на окружающих с непроницаемым выражением лица, через его прищуренные глаза струится холодный голубой свет. Он подходит ко мне и крепко обнимает.

– Все это неправильно. Она нашла во мне отклик.

– Я тебя предупреждал, – возражает Вектал. – Ты умышленно не подчинился моим приказам. Мы не знаем людей достаточно хорошо. Что, если бы она отвергла свое кхуйи? Что, если бы ей понадобилась целительница? Пряча ее, ты подверг ее опасности. Принудил ее.

– Кхуйи решает, а не мы, – заявляет Раахош категорично. – Лиз – моя.

Я обеспокоена тем, что Раахош снова завел пластинку «МОЯ-МОЯ-МОЯ», но он расстроен, я его не виню. Ситуация быстро вышла из-под контроля.

– Ты изгнан, – повторяет Вектал. – Собирай вещи и уходи.

Я потрясенно смотрю на Раахоша, а затем обращаюсь к Векталу.

– Но я беременна! Я жду его ребенка!

– Ты остаешься, – Вектал скрещивает руки на груди. – Вы с ребенком будете в безопасности здесь, в пещерах.

– Вы не можете разлучить нас! – рычит Раахош. Он крепче прижимает меня, и я цепляюсь за него в ответ. Не хочу расставаться.

– О ней позаботятся. Тебе это известно, – мне еще не доводилось слышать такой холодный голос, как у Вектала сейчас. – Мне жаль, брат, но как вождь, я не могу закрыть на это глаза.

Он отступает с печальным выражением лица, а трое здоровяков выходят вперед.

Один из них – Аехако, он окидывает Раахоша несчастным взглядом.

– Пойдем. Не усложняй ситуацию.

– Нет, – отвечает Раахош и прижимается губами к моим волосам. – Я не брошу свою пару!

Джорджи тянет ко мне руки.

– Ну же, Лиз.

– Нет! – Я не оставлю его! Я не позволю нас разлучить!

Внезапно наш маленький укромный уголок заполняют люди. Кто-то хватает меня и вырывает из рук Раахоша, я кричу. Раахош ревет, как раненый зверь, завязывается драка, я вижу взмахи рук и ног (не только его), когда он пытается вернуть меня. Охотники удерживают его, и слезы застилают мои глаза в тот момент, когда они выводят моего сопротивляющегося мужчину из пещеры.

– Лиз! – кричит он. – ЛИЗ!

– Раахош! – кричу я в ответ. Я хочу пойти с ним. Отмахиваюсь от людей, держащих меня за руки, и пытаюсь последовать за Раахошем, но Джорджи хватает меня за плечи. Я пытаюсь оттолкнуть ее, но она бросает на меня свирепый взгляд.

– Прекрати, Лиз. Ты делаешь только хуже.

– Вы не можете изгнать его, – протестую я, чувствуя, как подступают дурацкие слезы. – Вы не можете так поступить.

– Он нарушил закон, – тихо говорит Джорджи. – Их не так много, но этот самый серьезный. Подвергнуть опасности женщину здесь – все равно что вынести себе смертный приговор.

– Но изгнание? А как насчет его семьи? Я думала, в этом и был смысл! – я хлопаю себя по груди, где молчит мой паразит. – Вы хотели для меня партнера-пришельца, а теперь забираете его!

– ЛИЗ! – преисполненный боли рев Раахоша эхом отдается в пещерах и стихает. Они уводят его.

Этого просто не может быть. Не может.

Зачем я обрела вторую половинку, если так скоро потеряла ее?

Глава 6

Лиз

Стоя у входа в племенные пещеры, окидываю взором заснеженную даль. Где-то там, на вершине горного хребта, одинокий силуэт сидит на снегу лицом ко мне. Его плечи опущены в знак поражения, и если присмотреться, то можно разглядеть единственный рог.

Мой бедный Раахош.

Они не позволяют ему приближаться к пещерам. Изгнание есть изгнание, говорят они, здесь ему больше не рады, потому что он не чтит законов. Мне тоже не разрешают выходить, чтобы повидаться с ним. При виде Раахоша мой паразит затягивает грустную песню, и я смахиваю слезы отчаянья.

– Это неправильно, – говорю я Кире, которая стоит рядом. Кто-то обязательно находится рядом со мной или слоняется поблизости. Я никогда не бываю одна, и это сводит с ума. Не успели мы вчера с Раахошем вернуться, как воцарился хаос. Я смотрю на его одинокую фигуру, и к горлу подступает комок. – У него были только хорошие намерения.

– Нет, это не так, – голос Киры нежен, но тверд. Она всегда спокойна и сильна. В ней нет решительности и мужества Джорджи, или моей дерзости, или лучезарности Джози. Кира всегда серьезная и деловая. – Его намерения были эгоистичны, и ты это знаешь.

– Ладно, значит, он придурок, – раздраженно отвечаю я. – Чего ты от меня хочешь? Как бы там ни было, он мой придурок, и я хочу быть с ним.

– Перестань, – успокаивает она, уводя меня в пещеру. – Ты только мучаешь себя, а это не идет тебе на пользу.

– А как насчет него? – я снова сглатываю ком в горле. – Почему никого не волнует, что теперь будет с ним?

– Они рассержены, – Кира обнимает меня за талию и ведет обратно в женскую пещеру. – Потребуется время, чтобы остудить их пыл.

– Меня не волнует их температура до тех пор, пока они передумают, – ворчу я, но позволяю отвести меня к остальным. Женская пещера чем-то напоминает грузовой отсек космического корабля, в который нас поместили маленькие зеленые человечки. Здесь Меган, Джози и Кира. Тиффани помогает Майлак с малышом, и они уже стали лучшими подругами, по словам Киры, несмотря на языковой барьер. Разница только в том, что теперь вместо Джорджи с нами Харлоу – единственная девушка из капсул, которая не нашла отклик.

Ну, ладно-ладно, разница не только в этом. Мы в тепле, сыты, никто не пытается продать нас как скот, и нам не нужно справлять нужду в ведро. Есть теплая вода и мыло, чтобы помыться. Местные нам рады и относятся дружелюбно.

Я должна быть довольна до чертиков.

Вместо этого я расстроена из-за Раахоша. Не понимаю, как люди, которые были так озабочены нашим спариванием, смогли так быстро нас разлучить. Неужели им плевать, что мы любим друг друга, и что у нас будет ребенок? Разве это не было частью их грандиозного плана? Но вот мы снова в пещере, и я с трудом сдерживаю свои эмоции. И пусть Джорджи счастлива, как никогда, а плакса-Ариана перестала рыдать круглые сутки, но если они думают, что со слезами покончено, то они еще ничего не видели.

Кира ведет меня к костру в центре пещеры и усаживает на высеченный из камня стул, покрытый мехами и подушками.

– Почему бы тебе не выпить горячего чаю?

Джози касается моего колена, когда я сажусь. Ее маленькое круглое личико выражает сочувствие.

– Ты в порядке, Лиззи?

В порядке ли я? Да это вопрос на миллион долларов. Полагаю, что со мной уже давно не все в порядке. Я бы сказала, с тех пор как маленькие зеленые человечки похитили меня месяц назад, пока я спала, и засунули в грязный трюм с кучей незнакомых людей. А может, еще раньше, когда умер отец, и я тосковала по нему каждый божий день, а гребаная работа выматывала мою душу.

Так что да. Я не в порядке. И теперь, когда я наконец обрела любимого человека, о котором хочу заботиться, делить с ним радость и провести остаток жизни. Его изгнали, оставив меня одну с его ребенком под сердцем. Не думаю, что я в порядке, нет.

Но я уверена, что выражение надежды на лице Джози улетучится, если я скажу ей об этом, да и было бы несправедливо выплескивать свою злость на девочек. Не они в ответе за то, что случилось. Поэтому я просто похлопываю подругу по руке.

– Супер. Просто супер.

– Из тебя никудышная лгунья, – ласково говорит Меган.

Я выдавливаю слабую улыбку. Так оно и есть.

– Можешь помочь мне с этим, – говорит Кира и кладет мне в руки меховую шкуру. – Я делаю накидку с капюшоном. Несмотря на наличие кхуйи, людям холодно находиться снаружи, поэтому мы шьем зимнюю одежду для всех девушек.

– Я рада, что сейчас холодное время года, – говорит Харлоу, и я вижу шитье у нее на коленях.

Шитье. Пристрелите меня кто-нибудь.

– На самом деле, сейчас теплое время года, – комментирую я, уставившись с ужасом на шитье. Превращение моей юбки в брюки было необходимостью. Но шитье для развлечения – это просто… фуу.

В пещере воцаряется тишина.

Кира хлопает глазами и садится шить рядом со мной, большая ракушка-переводчик болезненно торчит из ее уха.

– Я думала, они сказали, сейчас суровый сезон.

– О да, – объясняю я, протыкая кожу костяной иглой. – Так и есть. Но за ним наступает жестокий сезон. Они просто кучка осликов Иа, это племя.

– Ты хочешь сказать, станет еще холоднее? – несчастным голосом спрашивает Харлоу. – Поверить не могу, что они считают это теплым сезоном.

– Разве ты не видела летнюю одежду, в которой они разгуливают? Вектал вообще щеголяет в чертовом жилете.

Девочки молчат, переваривая информацию.

– Как ты узнала? – любопытствует Джози.

– Раахош сказал. Ну и дела. Интересно, о чем еще они вам не говорят, ребята? – подливаю я масла в огонь. – Я думала, что мы все равны, но возможно, они хотят, чтобы мы просто сидели здесь босые, беременные и шили.

Снова тишина. Джози расстроенно откладывает шитье.

– Мне нужно прогуляться, – Меган поднимается и выходит из пещеры.

Первые семена раздора посажены. Я сдерживаю улыбку и принимаюсь за шитье. Если мне предстоит влачить безрадостное существование, я прихвачу с собой всех.

Остальные расходятся, веселое настроение улетучивается, и довольно скоро мы с Кирой остаемся у огня вдвоем.

– Что ты делаешь? – спрашивает Кира.

Я поднимаю накидку.

– Шью, как хорошая девочка.

– Нет, серьезно, Лиз. Ты пытаешься разжечь здесь гребаный раздор? – она пронзает меня насквозь странным свечением своих голубых глаз.

– А что, если и так?

Она кладет шитье на колени и сжимает губы в тонкую линию.

– Ты хорошо это обдумала? Уверена, что хочешь это сделать?

– Послушай, все, о чем я сейчас могу думать – это мой парень и тот факт, что кучка придурков не позволяет мне быть с ним! Они хотели, чтобы я обрела партнера. Это произошло. Они хотели, чтобы он обрюхатил меня. Пожалуйста. Но, как только он это сделал, они изгоняют его. Уж прости, что я не питаю добрых чувств к синим На’ви с Ледяной планеты Аватар.

Она громко выдыхает.

– А тебе не приходило в голову, что мы от них зависим? Они знают, как выжить на этой планете. Мы – нет. Они отлично ориентируются на местности и умеют охотиться. Мы – нет. До того, как они приняли нас, мы и понятия не имели, как развести огонь и прокормить себя. Оглянись, Лиз. Здесь нет ни продуктового магазина, ни закусочной. Здесь нет «Уолмарта», где можно закупиться теплой одеждой, и нет центрального отопления. Поэтому я не хочу, чтобы ты выводила этих пришельцев из себя, понимаешь? Потому что, если нам придется снова оказаться среди снегов, это будет похуже, чем просто сидеть и шить!

Она поднимается и, отбросив за спину свои шелковистые каштановые волосы, уходит.

Среди переполненных народом пещер я как-то умудрилась достать всех настолько, что они оставили меня одну впервые за полтора дня. Странный, жалкий смешок срывается с моих губ и вскоре перерастает в слезы. Я шмыгаю носом и вытираю щеки, ненавидя себя за то, что плачу.

Я бы предпочла оказаться на воле вместе с Раахошем, чем здесь, в одиночестве, тоскуя по нему.

А прошел всего-то один день. Как я могу жить дальше, притворяясь, будто мое сердце не разбито?

Мой паразит молчит, он согласен со мной. Это не жизнь. Сидя в пещере в полном одиночестве, я снова и снова вонзаю иглу в меховое изделие.

* * *

Той ночью я опять сплю в постели Киры, только вместо Раахоша, прижимающего меня к себе, рядом со мной, укутавшись в одеяла, лежит Кира. Большую часть ночи я тихо плачу, чувствуя себя несчастной. Бедный Раахош… один среди снегов. Он, конечно, может найти пещеру и позаботиться о себе, но в моих мыслях он одиноко сидит на холме, не спуская глаз с пещеры, в надежде хоть мельком увидеть меня.

В ту ночь мне толком не удалось поспать, несмотря на все удобства племенных пещер. Мой разум полон кошмаров, и, проснувшись, чувствую, что меня вот-вот стошнит. Едва успеваю выбраться из женской пещеры и доковылять до центрального входа, чтобы облегчить свой желудок. В пещерах есть туалеты, но центральный вход намного ближе ко мне. Выбираюсь на снег буквально за мгновение до того, как меня тошнит, и через несколько мучительных минут сажусь, вытерев рот.

Появляется Кира и предлагает мне что-то похожее на длинную розовую ресницу.

– Съешь это.

– Что это за чертовщина? – я хватаюсь за свой ноющий живот.

Она указывает на розовые деревья.

– Лист, я думаю. Из них делают чай, но Майлак говорит, что они полезны при расстройстве желудка.

– Откуда ты знаешь?

Она кривит губы в улыбке.

– Джорджи дала мне это. Я удивлена, что вы здесь не встретились.

– Фу! Это заразно? Я думала, паразит должен был позаботиться обо всех болячках, – я кладу лист себе в рот и жую. На вкус он горький и неприятный, но таким же было на вкус все, что только что из меня вышло.

– У тебя будет ребенок. Не думаю, что это заразно, – Кира протягивает пузырь с водой, и я полоскаю рот. – Если только ты не знаешь чего-то, чего не знаю я.

Я мотаю головой, а затем засыпаю снегом то место, где меня стошнило.

– Я думала, еще слишком рано для утренней тошноты.

– Да, но мы – люди, и трудно сказать, как отразится на нас межвидовое скрещивание. Мы даже толком не знаем, сколько будет длиться беременность.

Я морщусь и вытаскиваю лист из зубов.

– Не напоминай, хорошо?

– Если тебе от этого станет легче, у Арианы и Марлен нет симптомов утреннего недомогания, – она протягивает руку, чтобы помочь мне подняться.

– Знаешь, от этого ничуть не легче. Они не только проспали в капсулах, так еще и беременность переносят легко? Ненавижу их… – я позволяю Кире помочь подняться и отряхнуться от снега.

Она издает сдавленный смешок.

– Шшш, Лиз, – она хихикает, оглядываясь и проверяя, не услышал ли нас кто-нибудь. – Ты просто ужасна.

– Я все слышал, – мы с удивлением обнаруживаем Аехако, притаившегося неподалеку от входа в пещеру. Он стоит, скрестив руки на груди, а затем уходит, убедившись, что мы возвращаемся.

– Черт побери, в последнее время этот парень повсюду, – комментирую я, бросая ему вслед неодобрительный взгляд.

– Ммм, – Кира прячет глаза.

Странная мысль закрадывается мне в голову, и я смотрю на подругу.

– Он преследует тебя или меня?

Уголок ее рта приподнимается, придавая лицу печальное выражение.

– И то и другое.

Я бросаю на нее любопытный взгляд.

– И ты просто случайно оказалась поблизости?

Ее щеки заливает румянец, и она отводит глаза.

– Ты же знаешь, что это не имеет никакого значения? – тихо вздыхает Кира.

– Что ты имеешь в виду? – она движется в сторону пещеры Джорджи и Вектала, и я следую за ней, потому что хочу узнать подробности.

– Майлак сказала, что с нашими кхуйи все в порядке. И все женщины в конце концов найдут отклик.

– И что?

– А что если… я влюблюсь в парня, а потом найду отклик в ком-то другом? – ее лицо печально. – Нет смысла заводить романтические отношения, которые ни к чему не приведут и от которых мне придется отказаться, когда мое кхуйи решит иначе.

– Ах, – я думаю, Кире не приходило в голову заняться сексом с парнем просто ради удовольствия. Наверное, она не из таких девушек. Точнее, зная Киру, я определенно могу сказать, что она не из таких, она слишком серьезная. Может, оно и к лучшему, что Аехако с ней флиртует. Он всегда улыбается, а Кире этого недостает.

Хоть кто-то должен быть счастлив в этом чертовом бедламе.

Джорджи встречает нас, зевая, а затем принюхивается к своим заплетенным в косу волосам.

– От меня плохо пахнет. Девочки, не хотите искупаться?

Я бросаю взгляд на бассейн в центре пещеры – место сборища местных, в кои-то веки он пустует. Пара женщин поблизости соскабливают шкуры и болтают, но в целом все тихо. Идея искупаться звучит неплохо.

Но есть один нюанс.

– Я не прихватила купальник.

Джорджи окидывает меня ироничным взглядом.

– У них здесь иные стандарты скромности. Им все равно, голая ты или нет.

– Эм, мне не все равно.

– В самом деле? Я слышала, ты забавлялась с Раахошем, пока Хэйден и Аехако были в нескольких метрах от вас.

– У кого-то слишком длинный язык, – язвлю я в ответ, хотя она права. – Ладно. Дай мне мыло, и я пойду купаться с тобой голышом.

Она берет несколько брусков мыла и протягивает мне один из них. Он пахнет ягодами, и меня накрывают воспоминания. Раахош моется такими же. Я крепко сжимаю мыло, задаваясь вопросом, был ли мой мужчина где-то поблизости этим утром. Я не видела его снаружи.

Мы с Джорджи раздеваемся догола и залезаем в бассейн. Вода пахнет серой и такая теплая, как в ванне. Я стону от удовольствия. Это все равно, что залезть в джакузи дома. Ладно, возможно, племенные пещеры не так уж и плохи.

– Классная штука, да? – говорит Джорджи, погружаясь под воду с головой, а потом выныривая. Она смотрит на Киру, которая сидит на краю бассейна, задрав кожаную юбку и опустив ноги в бассейн. – Попроси ее присоединиться к нам.

– Кира, – окликаю я, намыливая свой брусок. – В чем дело? Ты не хочешь искупаться?

Она заливается краской.

– Мне и так хорошо, – Кира продолжает болтать ногами в воде.

Джорджи бросает на меня многозначительный взгляд и приподнимает подбородок, указывая на что-то позади нас. Я оглядываюсь и, конечно же, вижу Аехако, который создает видимость, что чем-то занят.

– Этому парню нужно завести хобби, – фыркаю я.

– Вектал попросил его присмотреть за тобой, – шепчет Джорджи.

– Я так и подумала. Может, устроить ему небольшое шоу? – я намыливаю руки и притворяюсь, что непристойно мою грудь под водой.

– Прекрати, Лиз, – злится Кира, краснея.

– Ты права. Если хочу привлечь его внимание, я должна намылить твою грудь, – поддразниваю я.

Она фыркает, вскакивает на ноги и стремительно уходит. Я перевожу взгляд на Аехако, который наблюдает за ней.

– Она болезненно к этому относится – поясняет Джорджи, садясь на один из подводных камней.

– Как и все мы, – комментирую я, думая о своем мужчине. Вектал прислушивается к Джорджи. В то время как часть меня хочет держать ее под водой, пока она не заставит вождя вернуть Раахоша, другая часть понимает, что я продвинусь дальше в квесте «Вернуть Раахоша в лоно семьи», если Джорджи не возненавидит меня до глубины души. Я сажусь на другой камень и кладу мыло на край бассейна. – Это определенно странная пещера.

– Тоже так думаешь? – соглашается Джорджи. – Я спрашивала Вектала об этом, и он сказал, что пещеру прорубили его предки. Интересно, было ли у них на корабле какое-то оборудование, которого у нас нет, – она пожимает плечами. – Как бы то ни было, я благодарна за нее. Особенно за ванну.

– Ванна без пожирателей лиц – это прекрасно, – соглашаюсь я, и воспоминания о Раахоше и нашем первом поцелуе у реки завладевают мной. Проклятье. Я так по нему скучаю. Это словно боль в груди, которая не утихает. Отгоняя слезы, замечаю, что женщины, скребущие шкуры неподалеку, перешептываются и хихикают, посматривая на меня.

– Ты вроде сказала, что им все равно, голые мы или нет? – спрашиваю я Джорджи.

– Дело в другом, – отвечает она, избегая моего взгляда.

У меня в животе образуется комок.

– В чем?

Она прикусывает губу.

– Раахош появляется каждые несколько часов с дичью.

– Дичью? – глупо повторяю я.

Джорджи кивает и отжимает мокрые волосы.

– Он охотится, чтобы накормить свою пару. Он говорит, что тебе нравятся грызуны в перьях. За последние несколько часов он принес уже четверых, женщинам приходится постоянно прогонять его.

Эти слова наполняют мое тело теплом быстрее, чем любой бассейн-джакузи. Раахош все еще пытается заботиться обо мне. Он просто душка. Слезы щиплют мне глаза.

– Я люблю его, Джорджи.

– Знаю, Лиз, но нам нужно немного подождать, – она беспомощно пожимает плечами. – Вектал не пойдет на попятную, когда вокруг так много мужчин, которые заглядываются на девушек. Шесть девушек не нашли отклика, и Вектал беспокоится, что, если даст слабину в отношении Раахоша, он подвергнет остальных опасности. У некоторых из мужчин никогда не было пары, они преисполнены тоски по семье. Что помешает одному из них похитить девушку и держать ее в плену в течение нескольких месяцев или даже лет, пытаясь заставить ее срезонировать?

– И это сработает? – я в шоке.

Она снова пожимает плечами.

– Откуда нам знать, что этого не произойдет? Мы молоды и здоровы, так что само собой разумеется, что те, кто еще не нашли отклик, довольно скоро его найдут.

Все оказалось сложнее, чем я думала. Мне жаль Вектала, который явно пытается посмотреть на ситуацию со всех сторон… а потом я злюсь из-за того, что мне жаль парня, который разлучил меня с моим мужчиной.

– У нас все иначе. Раахош уже резонировал со мной, когда похитил. Это не одно и то же.

Она кивает.

– В чем я и пыталась убедить Вектала, чтобы смягчить наказание. Поверь, Вектал очень расстроен, Раахош – один из его близких друзей. Его изгнание стало ударом и для Вектала. Даже сейчас он там, снаружи, пытается поговорить с ним, заставить понять, – она морщится. – Но твой мужчина… очень упертый.

– Все, что он понимает – это то, что вы нас разлучили, – разумеется, им не следует ожидать, что он будет в восторге от этого.

Джорджи кивает.

– Мне сейчас непросто, я хочу быть на твоей стороне… но Вектал – мой партнер. Я должна доверять его решениям, чтобы понять, как управлять племенем, иначе я подорву его авторитет.

Я вздыхаю.

– Боже, как все сложно.

– Знаю. Я пытаюсь сгладить ситуацию как могу, ты ведь понимаешь, – она рисует маленькие круги на воде.

– Да? – не уверена, что мне нравится, как это звучит.

Джорджи колеблется, затем глубоко вздыхает.

– Не злись, ладно? Просто знай, что я уже все уладила.

Я напрягаюсь.

– Ну, а теперь тебе лучше выложить все начистоту, иначе я не на шутку разозлюсь.

Ее лицо принимает страдальческое выражение, а затем она снова отжимает вьющиеся волосы.

– Так вот… Вектал хочет, чтобы ситуация разрешилась как можно скорее, чтобы все успокоились и вернулись к нормальной жизни. В племени есть несколько мужчин-вдовцов со взрослыми детьми…

– Ну уж нет, – рычу я. Я знаю, к чему она клонит, и говорю на это гребаное категоричное «нет». – Нет, нет и нет, черт побери!

– Он подумал, что они захотели бы взять себе девушку с ребенком, – спокойно объясняет она. – Но я сказала ему, что у людей так не принято, и все это плохо кончится.

– Не могу поверить, – взрываюсь я. – Ты это, черт возьми, серьезно? Раахоша изгнали всего день назад, а Вектал уже пытается выдать меня за другого!

Джорджи машет рукой, пытаясь заставить меня понизить голос.

– Он мыслит не как мужчина, у которого есть пара, – объясняет она, – а как вождь своего народа. Я спросила, как бы он себя чувствовал, случись подобное со мной, и он тут же закрыл эту тему.

Я обхватываю себя руками под водой, пытаясь сдержать дрожь. Это просто смешно.

Я должна найти выход из этой ситуации, и как можно скорее.

* * *

Племенные пещеры – настоящая пытка.

Во-первых, меня окружают счастливые пары, некоторые из которых срезонировали совсем недавно и до смерти влюблены друг в друга. Больно наблюдать, как Вектал ласкает руку Джорджи, пока она что-то плетет. Больно смотреть, как Ариана хихикает со своим приятелем. Даже при виде Майлак, передающей малыша мужу, меня охватывает дикая зависть.

Ночи, разумеется, еще хуже. В пещерах в основном тихо, но они не очень просторные, поэтому мы можем услышать, как кто-то, или даже несколько пар, занимаются сексом в своих пещерах. Бывает, что девушки в женской пещере начинают хихикать, когда до нас доносятся крики Джорджи, которые она не очень-то умеет приглушать. Но в основном это вызывает во мне ревность и тоску. Некоторые девушки по ночам украдкой выбираются из женской пещеры. Я их не виню.

Пока я наблюдаю за тем, как они шастают по ночам, у меня возникает идея.

Я жду, пока не наступит поздняя ночь и не станет совсем тихо. Затем выскальзываю из своего мехового гнезда (они «заботливо» предоставили мне место) и на цыпочках направляюсь в главную пещеру.

И, конечно же, придурок Аехако спит у входа в женскую пещеру. Он бросает на меня сонный взгляд и садится, когда я пытаюсь прокрасться мимо него.

– Куда направляешься?

– По нужде, – отвечаю я.

– Для таких вещей есть туалет, – комментирует он, поднимаясь на ноги.

– А ты-то куда? – спрашиваю я, пытаясь пройти мимо.

– Разумеется, иду за тобой.

– Боже, ты можешь меня не преследовать?

Он вздыхает и оглядывается, а затем тянет за собой в главную пещеру. Я с любопытством следую за ним. Он заводит меня в укромное место, а затем наклоняется и шепчет:

– Пытаешься сбежать?

– Побег подразумевает, что меня держат в плену, не так ли? – я скрещиваю руки на груди. – Это ты мне скажи, я пытаюсь сбежать?

– Ты очень упряма, не так ли? – он скрещивает руки на груди, подражая мне.

– Даже не представляешь насколько, приятель.

Он выглядит смущенным.

– Если бы я мог представить, то не спрашивал бы.

Я машу рукой.

– Это сарказм. Спроси об этом Киру на досуге. Слушай, я просто хочу увидеть Раахоша, хорошо? Я скучаю по нему, – мой голос дрожит. – Хочу убедиться, что с ним все в порядке.

На самом деле, я знаю, что с ним далеко не все в порядке, но все равно хочу его увидеть.

Я ожидаю, что Аехако перегородит мне путь и потребует вернуться в постель, но вместо этого он оглядывается по сторонам и снова наклоняется.

– Если я позволю тебе выйти и поговорить с ним, я должен попросить тебя кое о чем.

– О чем? – спрашиваю я, стараясь скрыть волнение.

На этот раз он не смеется и не улыбается. Его лицо напряжено.

– Ты должна сказать ему, чтобы он ушел. Он не может здесь оставаться, – у меня в изумлении открывается рот, а Аехако продолжает. – Это его погубит. Он только и делает, что охотится, даже не спит. Он считает своей единственной целью – обеспечить тебя. Он на пути саморазрушения. У него не осталось чувства самосохранения. Ты должна убедить его уйти и начать новую жизнь.

У меня болит сердце. Через что, должно быть, проходит Раахош? Я чувствую себя виноватой за то, что я здесь, среди людей, купаюсь в бассейне, в то время как он там, несчастный и одинокий. Я заставляю себя кивнуть.

– Конечно.

Я лгу. Разумеется, я не собираюсь говорить Раахошу, чтобы он уходил. Но если только так могу убедить Аехако, то скажу все, что он захочет услышать.

Он пристально и долго изучает меня, а затем кивает.

– Тогда пойдем.

Мне приходится сдерживать волнение. Паразит начинает вибрировать при мысли о Раахоше, и я прижимаю руку к груди, чтобы успокоить его.