Текст книги "Варвар-пришелец"

Автор книги: Руби Диксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Моя рука сама тянется к его груди, и я потираю его мышцы под туникой.

– Ты мягкий, – бормочу я. Прикасаться к нему – все равно, что прикасаться… к замше или оленьей шкуре. На его коже тонкий слой меха, которого я до сих пор не замечала. Он мягкий и такой теплый, что я не могу перестать его гладить. На самом деле я не возражаю спать голой рядом с ним, раз он такой на ощупь.

Мой паразит мурчит в знак согласия, маленький ублюдок.

– Подними руки, – его голос звучит немного хрипло, и я сонно поднимаю руки, прежде чем успеваю задуматься об этом. В следующее мгновение моя туника исчезает, и я стою перед ним голая по пояс. Паразит поет в груди, а соски твердеют несмотря на то, что я продолжаю зевать.

– Штаны, – мягко говорит Раахош, не заставляя меня чувствовать себя неудобно, и я послушно вынимаю ноги из штанов и отдаю их. Сонно наблюдаю, как он аккуратно складывает мою одежду неподалеку, а затем, повернувшись спиной, начинает раздеваться сам.

Это привлекает мое внимание. Я смотрю, как сгибаются его руки, пока он развязывает шнурки облегающей туники и снимает ее. Когда он остается в одних ботинках и набедренной повязке, я теряю голову, наблюдая, как играют мышцы бедер. Набедренная повязка мягко соскальзывает на землю, и он поднимает одну ногу за другой с непринужденной грацией. В этот момент я вижу, как покачиваются его яйца. Перед моими глазами снова мелькает его задница и хвост, а я просто стою и пялюсь.

Почему хвост кажется мне сексуальным? Почему вид того, как он виляет на этой упругой заднице, наводит на грязные, непристойные мысли, заставляя намокнуть? Раахош оглядывается через плечо. Его взгляд такой жаркий, что я возбуждаюсь и начинаю ерзать. Не уверена, что спать голыми – хорошая идея, и не думаю, что смогла бы остановиться, даже если бы захотела.

Да и я… вроде как не хочу останавливаться.

Он поворачивается ко мне. Его член гордо выступает вперед. Он возбужден, и я стараюсь не пялиться на интересные части его тела. Я не девственница, но у Раахоша действительно огромный член, и вдобавок к этому он, кажется… сверху покрыт гребнями – такими же шероховатые выступами, как на его руках и груди.

Это будет либо невероятно потрясающе, либо ужасно.

Я хмурюсь, пялясь на рог в нескольких сантиметрах над членом. Я уже видела его раньше, но он все еще сбивает меня с толку.

– Для чего тебе это? – любопытствую я.

Раахош делает шаг вперед, лаская рукой этот странный рог так, что я схожу с ума от вожделения.

– Моя шпора? – Он пожимает плечами. – Просто часть моего тела.

– Да, зачем она? Кроме как пугать земных девушек?

Пришелец берет меня за руку и ведет к гнезду из мехов.

– Разве у ваших мужчин ее нет?

– И близко похожего нет.

– Я тебя пугаю? Поэтому ты меня отвергаешь? – в его взгляде столько надежды.

Странно.

– Я тебя не боюсь.

Его лицо мрачнеет.

– Значит, ты отвергаешь меня по другим причинам.

– Причины вроде «это не мой выбор» для меня достаточно.

Я падаю на одеяла и заворачиваюсь в них, отодвигаясь к дальнему краю постели. Гнездо из шкур удобное и уютное, но не очень большое.

Рахож не ложится вслед за мной, и я, внезапно смутившись, натягиваю одеяло, чтобы прикрыть грудь. Он садится на корточки рядом с гнездом и изучает меня. Его член торчит, как третья нога, пока пришелец задумчиво потирает подбородок. Я стараюсь не смотреть в глаз, эмм, головке его члена.

– Это потому, что я уродлив? – спрашивает он после долгой паузы. – Поэтому тебе ненавистно быть со мной в паре? – Он потирает шрамы на одной стороне лица.

Я хмуро смотрю на него.

– Ты не уродлив.

– Я весь в шрамах. Ты не могла не заметить.

Я фыркаю.

– Я не слепая.

Выражение его лица становится мрачным, и он встает. Я ранила его чувства. Проклятье, этот мужчина еще более эмоционален, чем я. Я хватаю его за лодыжку, и он смотрит на меня сверху вниз своими прищуренным, острым, как лезвие, взглядом, за которым, кажется, скрывается буря эмоций.

– Ты неправильно меня понял, – объясняюсь я. Не знаю, почему для меня важно не причинить ему боль, но это так. – Очевидно, что у тебя шрамы и не хватает рога. Но я не говорила, что это непривлекательно, – я облизываю губы. – Мне это вроде как нравится.

Он снова прищуривается.

Я скольжу пальцами по мягкой замше его лодыжки, лаская твердые сухожилия под кожей. В нем нет ни дюйма жира. Он такой подтянутый и дикий… и не будь у меня паразита, он, вероятно, все равно был бы в моем вкусе.

– Единственное, что мне не нравится в этой ситуации – факт, что у меня нет выбора. Дело не в тебе, а во мне. Понимаешь?

Он снова садится на корточки. Его член оказывается в опасной близости от моей руки. Я стараюсь не замечать его, ключевое слово – «стараюсь».

– Когда дело доходит до спаривания, нет никакого выбора. Кхуйи решает. Благодаря этому на свет появляются сильные, здоровые дети.

– Там, откуда я родом, решает женщина, – ладно, это, может быть, слегка обобщенно, так как многим женщинам не приходиться выбирать, но я не вдаюсь в подробности. – Мужчина ухаживает за женщиной, и она дает ему понять, принимает ли она его ухаживания.

Он широко разводит руками, указывая на пещеру.

– Разве я не ухаживаю? Разве не прилагаю усилий, чтобы показать, что могу о тебе позаботиться?

– Похищение, а затем притворное ухаживание не считается, – огрызаюсь я. – Знаешь что? Я прекращаю попытки быть милой. Ты полон решимости неверно истолковывать все, что я говорю. Забудь, – я откидываюсь на кровать и натягиваю одеяло, повернувшись к нему спиной.

Он ложится рядом. Ну, разумеется. Этот пришелец не понял бы слова «нет», даже если бы оно укусило его за лицо. Я игнорирую его с полной решимостью поспать. Он хочет уснуть как пара? Прекрасно, это будет его первый опыт в постели с холодной и неприступной женушкой.

– Добро пожаловать в семейную жизнь, Раахош.

Я закатываю глаза, когда он тянется к моей руке и гладит ее.

– Ты передумала?

– Передумала? – я не поворачиваюсь, потому что, если это сделаю, он может получить кулаком в лицо.

– Насчет охоты. Ты не хочешь пойти со мной?

Я стискиваю зубы.

– Ты – придурок-шантажист.

Он приходит в замешательство и теребит мою руку, ожидая ответ, что выводит меня из себя так же сильно, как и его следующие слова.

– Я не понимаю этих слов. Что значит «придурок»?

– Лучшая характеристика твоего народа. Следующий вопрос?

Он фыркает, и я не могу понять, раздражен ли он моим ехидным замечанием.

– «Шан-та-жист»? Что это?

– Это ты, когда заставляешь меня делать то, что я не хочу, взамен на то, что я действительно хочу.

На этот раз он фыркает, выражая недоверие. Его длинные пальцы скользят по моей коже, и ее покалывает в ответ. Мой пульс бьется между ног, и я чувствую, что намокаю от одного его легкого прикосновения.

– Ты утверждаешь, что не хочешь. Но единственный, кто говорит об этом – твой рот.

– Ему тоже позволено иметь мнение.

– Он слишком часто выражает свое мнение, – язвительно замечает Раахош.

– И вот из-за подобного поведения секс тебе может только сниться, – я отстраняюсь от него. – Хватит меня лапать.

Он усмехается и наклоняется ближе. Его губы касаются моей кожи.

– Ах, время человеческого ритуала спаривания? Этот я уже видел.

Он накрывает рукой мою грудь, сжимая сосок.

Я шиплю и отталкиваю его руку, в то время как наши паразиты подпевают друг другу.

– Что ты делаешь?

Он возвращается к моей груди, его большая рука удерживает мои руки так, что я не в силах сопротивляться. Он начинает ласкать мою грудь и покусывать плечо.

– Ухаживаю за тобой, как ты и хотела. Ты говоришь не прикасаться к тебе… но это лишь часть человеческого обряда спаривания.

– Нет, это не так! – но затем я вспоминаю, как прижимала его лицо к своей киске и терлась о него. «Я не хочу, чтобы ты прикасался к ней».

Черт возьми. Кажется, я подала этому пришельцу неверные сигналы? Пришло время расставить точки над «и».

– Раахош, я думаю, нам нужно поговорить. Я… – мои слова переходят в слабый стон, когда его клыки впиваются в мое плечо, и мои нервные окончания сходят с ума. Это не должно быть так хорошо. Это не должно заставлять мое тело петь. Но мой паразит сошел с ума от восторга, и когда Раахош снова покусывает плечо и проводит языком по шее, я уже не сопротивляюсь. Затем рука пришельца опускается между ног и накрывает мой холмик. А что я?

Я мокрая. Очень мокрая.

Я стону, не в силах сопротивляться.

– Вот видишь, – бормочет он, лаская языком мое ухо. Ох, он такой шершавый. Я все время забываю, что он шершавый, и его прикосновения к моей коже сводят с ума. – Я учусь ухаживать за тобой, моя Лиз, – его пальцы скользят по складкам киски, спускаясь к вагине, затем он нежно ее ласкает, и я выгибаюсь навстречу, желая, чтобы он дал мне нечто большее, чем пальцы. Он упирается в мою спину своим гигантским членом, и в этот момент я хочу ощутить его длину в себе.

– Никакого секса, – выдыхаю я. По правде говоря, если бы он сейчас перевернул меня на живот и вошел сзади, я бы даже не сопротивлялась. Но девушка должна придерживаться своих принципов.

– Я только ухаживаю за тобой, моя пара, – шепчет он хриплым голосом, в то время как его паразит бешено вибрирует в груди, явно решив не отставать от моего. – Позволь сегодня ночью лизать тебя и доставить удовольствие, как мы и договорились.

Что ж, звучит не плохо.

Боже, кого я обманываю? Его прикосновения были мне нужны еще вчера. Хочу, чтобы его руки ласкали и исследовали мое тело. Хочу, чтобы он перешел от нежных прикосновений к грязным и порочным.

– Раахош, – стону я, протягивая руку, чтобы коснуться его. Моя рука скользит в густую гриву темных волос и натыкается на рог. Я хватаюсь за него, как за руль, пока он пальцами ласкает мое тело, а его грудь вибрирует вместе с моей.

– Твое влагалище наполняется нектаром для меня, – шепчет он, а затем нежно облизывает мое ухо. – Хочешь, чтобы я испил его и испробовал свою пару на вкус?

– Это звучит так банально, – выдыхаю я, но, черт возьми, его банальные реплики заставляют ерзать от желания. Его палец продолжает дразнить мою ноющую вагину, и я ничего не хочу так сильно, как чтобы он засунул его поглубже и начал трахать меня своим большим пальцем вместо того, чтобы дразнить.

– «Банально»?

– Очередное выражение, – отвечаю я, а затем издаю странное мяуканье, когда он погружает палец в меня. – О, Боже, продолжай так прикасаться ко мне.

– Тебе нужны мои пальцы? – он утыкается лицом в шею, и я чувствую, как гребни на его лбу касаются моего подбородка. Моя грудь жаждет его прикосновений, и я начинаю играть со своими сосками, покачивая бедрами против его пальца, который едва ощущается внутри меня. – Или ты хочешь, чтобы я лизал сосок у тебя между ног, пока ты не выкрикнешь мое имя?

Я издаю смешок.

– Ты только что сказал «с-сосок»? У меня между ног?

Это привлекает его внимание. Он садится и хмуро смотрит на меня.

– Разве это не так?

– Нет! Соски бывают только на груди!

Его рука покидает мою киску и скользит к груди. Я стону, когда его влажные пальцы начинают кружить вокруг одного из сосков.

– Это соски, да?

Я киваю, не в силах говорить. Его прикосновения слишком приятны.

– Люди такие мягкие, – комментирует он, проводя большим пальцем по моему возбужденному соску, а затем перекатывая его, очарованный твердым бугорком. – Мы устроены иначе.

– Иначе? – я переворачиваюсь на спину и смотрю на него. Затем протягиваю руку и глажу его грудь, скользя к соску и ощупывая его. Он твердый как камень. Я удивлена. – Ничего себе. Он… совсем другой.

От моих прикосновений Раахош начинает тяжело дышать. Воодушевленная этим, я продолжаю потирать его сосок, и, несмотря на то, что он твердый, могу с уверенностью сказать, что пришелец наслаждается моими прикосновениями.

Он ласкает мою грудь еще мгновение, а затем наклоняется и целует меня. Я отвечаю на поцелуй, хотя и говорю себе, что это не благоразумно. Что это не приведет ни к чему, кроме ложных ожиданий. Но ничего не могу с собой поделать. В тот момент, когда его замшевая кожа касается моей, а губы встречаются с моими – я пропала. Я целую его в ответ, наслаждаясь твердыми губами. Он посасывает мой язык, одновременно лаская рукой мою грудь, и я прижимаюсь к нему. Мои руки обвиваются вокруг шеи пришельца, и я притягиваю его, чувствуя большую, тяжелую грудь на своей. Гребни на его теле, такие грубые и твердые, кажутся неуместными по сравнению с замшевой кожей, но, когда я трусь о его тело сосками, контраст вызывает непередаваемые ощущения. Я стону, утопая в наслаждении.

Его член упирается мне в живот, и я чувствую, как горячие капли спермы скользят по моей коже, оставляя влажные следы. Он продолжает целовать меня. Его язык трется о мой, а рука скользит вниз и ложится на мое бедро.

– Если это не сосок, то что это такое?

Я хихикаю, забавляясь его непониманием человеческой анатомии. Хотя, думаю, вполне логично считать, что это сосок.

– Это называется «клитор».

Раахош скользит рукой к моему лобку и проводит пальцами по завиткам, прежде чем найти клитор. Он касается его кончиками пальцев, исследуя, отчего я прижимаюсь к нему еще сильнее.

– И для чего он?

– Эмм… просто для удовольствия, – понятия не имею, какое у клитора назначение. Это ведь не почка или что-то в этом роде. У меня перехватывает дыхание, когда пришелец снова обводит его пальцем. – О Боже. Очень, очень хорошо.

– Ммм? Значит, тебе нравится, когда я прикасаюсь к нему?

Я вскрикиваю и впиваюсь ногтями в его кожу, когда он продолжает медленно кружить вокруг этого маленького чувствительного участка. Закидываю на него ногу и, обхватив его бедра, покачиваюсь в такт его прикосновениям.

– Боже, да. Прошу…

– Произнесешь мое имя, Лиз? – Он оставляет легкие поцелуи на моих губах, продолжая прикасаться к клитору сводящими с ума медленными, скользящими движениями.

Я облизываю губы, всхлипывая от прикосновений.

– Зачем?

– Хочу услышать, как моя пара произносит мое имя, когда кончит для меня, – бормочет он, покусывая мой подбородок.

Еще один всхлип вырывается из моей груди.

– Откуда… – Боже, становится трудно думать. Я просто хочу схватить его руку, засунуть большие пальцы в себя и оседлать их, пока не кончу, как безумная. – Откуда ты знаешь… что я вот-вот кончу?

– Разве это не так? – он слегка царапает зубами мой подбородок, а затем начинает лизать шею. – Хочешь, чтобы я пил твой сладкий нектар, пока ты не кончишь?

– О, Боже, – стону я, впиваясь ногтями в его плечи. Его грязные, странные слова приближают к безумному оргазму. Я и так уже близка к нему. – Раахош… Мне нужно, чтобы ты засунул в меня палец и трахнул им.

Он стонет и скользит языком по моей шее.

– Произнеси мое имя еще раз, и я дам тебе все, что ты захочешь.

– Раахош, – кричу я, и он касается большим пальцем входа в мою вагину. На этот раз, когда я выгибаюсь, он глубоко погружает палец. Я снова выкрикиваю его имя, и мой паразит вибрирует от удовольствия. – Вот так! О Боже!

– Скажи еще раз, – требует он, трахая меня пальцем.

Я извиваюсь и цепляюсь за него.

– Раахош! Раахош! – кричу я, но мой паразит мурчит так громко, что, кажется, заглушает меня. В следующее мгновенье пришелец касается пальцем клитора, и взрывная волна оргазма проносится по моему телу, а я все повторяю его имя, пока кончаю.

Раахош тяжело дышит, продолжая входить в меня пальцем снова и снова.

– Я чувствую это, – шепчет он удивленно. – Я чувствую, как ты сжимаешь мои пальцы.

Румянец заливает мои щеки, и я отталкиваю его руку, так как становлюсь слишком чувствительной. Он не обращает внимания и продолжает с восхищенным выражением лица.

– Моя пара, – шепчет он благоговейно. – Моя Лиз.

О, Боже. Такое чувство, что если я не отвлеку его от новой блестящей игрушки, то не выберусь отсюда, пока он не «заявит на меня права» по-настоящему. От этой мысли по телу пробегает дрожь, и я сжимаю бедра, обхватывая его руку, что только осложняет ситуацию. Его паразит гудит громче моего, и их совместная какофония звенит в ушах.

– Позволь попробовать тебя на вкус, – просит он и начинает спускаться по моему телу.

Стоп, стоп, стоп. Я не готова повторить это снова. Не когда мои ноги все еще дрожат.

– Вообще-то… – отвечаю я, ухватившись за идею. Я скольжу рукой по его руке, смело направляясь к паху, и обхватываю его огромный член. – Теперь моя очередь ухаживать. Это такой человеческий ритуал.

Он хмуро смотрит на меня.

– Это такое ухаживание?

– В каком-то смысле, – объясняю я, выскальзывая из его хватки. Его палец покидает меня, и на мгновение я чувствую себя такой опустошенной, что хочется лечь обратно на спину и позволить ему трахнуть меня. Хотя, наверное, это паразит говорит во мне. Решив не подчиняться паразиту, ласкаю член Раахоша, чтобы привлечь его внимание.

Уловка срабатывает. Он начинает тяжело дышать, а затем пытается остановить меня.

– Подожди…

– Все в порядке, – успокаиваю я, немного ослабляя хватку на члене. – У тебя давно не было секса? – Мои подозрения вполне обоснованы, учитывая, что в племени всего четыре женщины, и две из них с детьми. – Мы можем делать это медленно.

Он стискивает зубы и отводит глаза, убирая мою руку.

– Эмм. Очень, очень давно?

– Какое это имеет значение? – рычит он.

О, Боже. Я заполучила себе настоящего инопланетного девственника! Долго смотрю на него, а потом мое сердце сжимается от сочувствия. Неудивительно, что он находит себя уродливым. Раз никто в племени никогда не прикасался к нему, он привык считать, что это из-за его внешности. Если в племени всего четыре женщины, то это означает, что дамы выбирают кавалеров, конечно, до тех пор, пока не срезонируют. Подозреваю, что у Раахоша никогда не было секса.

Бедолага. Жить, не зная ни любящего прикосновения, ни ласки. Не имея возможности подурачиться вместе просто ради удовольствия. Он так много упустил. Внезапно чувствую себя последней скотиной из-за того, что постоянно отвергаю его. Для него я – кульминация всех его фантазий и мечтаний, и то, что я отталкиваю его, должно быть, причиняет ему боль.

Я начинаю понимать, насколько одинока его жизнь… и что я для него значу.

Внезапно мне хочется доставить ему удовольствие. Речь больше не идет о том, чтобы отвлечь внимание Раахоша. Хочу ласкать его, пока он не почувствует, что сексуален, желанен, и может нравиться женщинам.

– Ты мне доверяешь? – спрашиваю я, положив руку ему на грудь там, где сердце. Это безопасно, несмотря на то, что кожа здесь твердая на ощупь и покрыта гребнями, как на лбу.

Он колеблется мгновение, а затем кивает, стиснув зубы.

– Тогда ложись на спину, – ласково говорю я. – И позволь своей паре доставить тебе удовольствие. Это часть человеческого ритуала.

Он надолго замирает, и я уже думаю, что он собирается отказать. Затем он поворачивается и откидывается на меха, его член гордо торчит в воздухе. Приподнявшись на локтях, он наблюдает за мной прищуренным напряженным взглядом.

Нужно будет действовать медленно, чтобы не спугнуть его. Я ломаю голову, пытаясь придумать, как продлить оргазм парню без опыта. Придется импровизировать. Ему будет неловко, если его дружок кончит слишком быстро. Он станет винить себя, а этого я не хочу.

Поэтому кладу руки ему в область паха и жду.

– Все хорошо?

Он смотрит на меня обжигающим взглядом и после долгого напряженного молчания кивает.

– Можно мне исследовать тебя?

Его член подергивается, и головка выделяет смазку. Раахош стискивает зубы и снова кивает.

Может, мне лучше сначала снять напряжение? Плавно наклоняюсь вперед, сжимая свою (хоть и не впечатляющую) грудь.

– Я заставлю тебя кончить, – говорю я, слегка царапая ногтями его пах. – А потом я собираюсь поразвлечься с тобой. Хорошо?

– Делай, что хочешь, – в его словах чувствуется напряжение. Бедняга. Он, наверное, вот-вот кончит и почувствует себя неловко. Мой паразит продолжает мурчать как сумасшедший, а его гудит еще громче, когда я наклоняюсь.

Я сжимаю рукой член, мои пальцы даже не соприкасаются друг с другом. А вот это… интересно. Его член твердый и сверху покрыт гребнями. Я непроизвольно сжимаю бедра при мысли об этом. Он не обрезан, и я натягиваю крайнюю плоть на член, обнажая головку.

Раахош задыхается, и брызги горячего семени, извергаются из крупной головки его члена, заливая мне руку. Его тело подергивается в спазмах оргазма.

– Все хорошо, – успокаиваю я, а затем, пока он наблюдает, наклоняюсь и облизываю головку члена, очищая ее от спермы.

Я никогда не была любительницей оральных ласк, как по мне, сперма отдает отбеливателем, к чему я просто не могу привыкнуть, но благодаря паразиту, изменившему вкусовые рецепторы, я не ощущаю сперму как прежде. Теперь у нее мягкий мускусный привкус, который… довольно приятен. Мне доставляет удовольствие ласкать и вылизывать член Раахоша, к тому же его приглушенные стоны и тяжелое дыхание удваивают удовольствие.

Закончив вылизывать, я поднимаю глаза и касаюсь языком головки члена.

– Могу я теперь поразвлечься с тобой?

Его ноздри раздуваются, он шумно втягивает воздух, а затем кивает.

– Если снова кончишь, – успокаиваю я, – это нормально. Но я постараюсь быть нежной, – я подмигиваю, так как выражение его лица становится недоверчивым.

Затем принимаюсь исследовать его тело пальцами. Я обычная девушка – среднего роста, среднего веса, со средним размером груди. Раахош – двухметровая груда синевато-серых мышц. Там, где у земного парня была бы дорожка из волос, у пришельца – защитная пластина из гребней, которые тянутся от паха к груди и переходят на плечи и руки. Подозреваю, что проведи я рукой по его пояснице, то обнаружила бы гребни вдоль позвоночника.

Само собой разумеется, больше всего мне интересно взглянуть, как устроено его хозяйство. Мои руки скользят обратно к члену. Перед ним невозможно устоять. Эта чертова штуковина великолепна. Длинный, толстый, с тяжелой темно-синей головкой, и кожа на ней более бархатистая, чем на остальных частях тела. Его яйца внушительного размера, а мешочек плотно прилегает к паху.

Синие яйца. Я хихикаю. Никогда эта фраза не была столь актуальной. Он хмурится и отталкивает мои руки.

– Я смеюсь не над тобой, – объясняю я, прикусив губу. – А над человеческой поговоркой о синих яйцах.

– Что еще за поговорка? – он дышит хрипло, когда я снова наклоняюсь и беру его член в руку, а затем начинаю покусывать вдоль ствола.

– Не важно, – я провожу языком вниз по толстой вене, а затем возвращаюсь наверх по гребням. – Как тебе это?

Когда он не отвечает, я отрываюсь от своей спасательной операции и поднимаю глаза.

Его сияющие голубые глаза пристально смотрят на меня.

– Почему ты остановилась?

Я хихикаю.

– Может, потому что задала тебе вопрос?

– Это не похоже… ни на что из того, что я испытывал раньше, – отвечает он хриплым от желания голосом, и на головке его члена выступают новые капли предэякулята.

– Этот ответ меня устраивает, – я принимаюсь снова облизывать и покусывать член пришельца, пытаясь понять, какие прикосновения ему нравятся. Кажется, сильнее всего он реагирует, когда я провожу зубами по нежной коже члена или когда сильно сжимаю его основание.

Поэтому я делаю и то, и другое, пока он не начинает отталкивать мою руку, а на его лбу не выступает пот. При этом он продолжает пристально наблюдать за мной и моими движениями. Если бы снаружи приземлился еще один космический корабль, сомневаюсь, что Раахош бы обернулся. Он слишком зачарован моим ртом.

Продолжаю исследовать его тело, облизывая твердые гребни сверху, а затем перехожу к выступу, похожему на рог.

– Еще раз, как ты это называешь?

– Шпора.

– Это как… мужской клитор? Тебе приятно, когда я его касаюсь? – я провожу по нему пальцами ради эксперимента. Он отличается от члена. Если пенис на ощупь как бархат поверх твердых мышц, то шпора на ощупь… чем-то похожа на кость, покрытую кожей и плотью. Она не меняется в размерах от прикосновений, как это делает член, и Раахош почти не реагирует, когда я провожу по нему пальцами.

Он пожимает плечами.

– Все, что ты делаешь, доставляет мне удовольствие.

– Когда я ее облизываю, это ощущается… как удар молнии? – я пробую лизнуть ее, наблюдая за лицом пришельца.

Его член подпрыгивает в ответ.

– Это приятно, – бормочет он.

Но я хочу, чтобы он сходил с ума. Поэтому возвращаюсь к члену, сжимаю головку и дразню языком щель.

– А так?..

Прежде чем я успеваю договорить, он отталкивает мою руку. Его глаза закрываются, и он со стоном падает на меха, тяжело дыша.

– Вот, так-то лучше. Возьму на заметку, – я снова принимаюсь облизывать и сосать член, потому что никогда не повредит придерживаться проверенного способа. На самом деле, я даже рада, что шпора – не главная точка его удовольствия, потому что знаю, как вытворять чудеса с членом, а что делать с этим отростком, не очень понимаю. Я продолжаю посасывать член, как вдруг меня осеняет идея. Наклонившись, провожу языком по основанию шпоры, одновременно работая рукой с членом.

Раахош вздрагивает всем телом, издает стон, и в следующее мгновение моя рука покрывается горячей, липкой спермой.

Продолжаю работать языком у основания шпоры, пока Раахош кончает, приподнимаясь и опускаясь на меха. Видно, что он прилагает все усилия, чтобы не толкнуть в меня этой штукой, но мне приятно, что я заставила его кончить так сильно. Отрываюсь и любуюсь спермой, блестящей на моих пальцах.

– Думаю, ты все же чувствителен в этом месте.

Он пристально смотрит на меня, а затем хватает за руку.

– Я не должен был…

– Нет? – я прерываю его, прежде чем он успеет испортить настроение нам обоим. – Ты хотел кончить мне в рот?

Раахош раздувает ноздри – единственный признак того, что ему понравились мои слова. Ммм, он такой застенчивый. Одариваю его блаженной улыбкой, а затем зеваю.

– Принесу воду и приведу нас в порядок, а потом ляжем спать. Хорошо?

Мурчание наших паразитов перешло в тихий гул. Они пресытились. Я удивляюсь, когда Раахош встает и гладит меня по щеке.

– Подожди здесь.

Через мгновение он возвращается с кусочком мягкой шкуры и кожаным мешком с водой. Он берет мою руку в свою и с помощью меха и воды очищает от спермы. Он так заботлив, что я не могу не смотреть с признательностью, когда он очищает и себя тоже.

Даже если я не выбирала этого пришельца в партнеры, он, определенно, милый.

Раахош вешает мешок с водой на место и возвращается в постель. Его член слегка опустился (не знаю, почему продолжаю смотреть на него), а жесткие черты лица смягчились. Он снова касается моей щеки.

– Давай спать? Завтра рано вставать.

Я моргаю в ответ и внезапно понимаю, как сильно устала. Кажется, послеоргазменное блаженство быстро проходит. И пока наши паразиты напевают друг другу, я киваю и откидываюсь на меха. Как только я ложусь, Раахош оказывается рядом и притягивает меня к себе. Прижимаюсь к нему, он такой теплый. Пришелец утыкается носом мне в шею и обхватывает рукой грудь.

Я беспокоюсь, что он придаст слишком большое значение нашему дурачеству.

– Ты ведь понимаешь, что это ничего не меняет? – предупреждаю я его. – Я все еще не приняла тебя как пару.

– Еще одно из твоих отрицаний, – отвечает он самодовольно. – Говори, что хочешь. Я буду подыгрывать этому ритуалу ухаживания.

Черт.