Текст книги "Надежда варвара (ЛП)"

Автор книги: Руби Диксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Все, о чем я могу думать, это «ты бросил меня». Ты бросил меня.

Гневный огонь снова разгорается у меня в животе, я бросаюсь вперед, но в этот момент замечаю, что голубой холм вдалеке не движется вперед. Я становлюсь ближе к нему с каждым шагом. Он также не выглядит таким высоким, как Химало, хотя у него темно-синяя кожа. Он… сидит?

Снег шевелится рядом с ним, когда я приближаюсь, и я понимаю, что он не один, за мгновение до того, как запах мэтлакса касается моих ноздрей. Паника, с которой я боролась, бушует внутри меня, сильнее любой ярости. Я бегу вперед, крича и размахивая ножом.

Мэтлакс, скорчившийся рядом с ним на снегу, поднимается, высокий и невероятно худой. В одной руке он держит камень, поверхность которого блестит от замерзшей крови. Появляется вторая фигура – еще один мэтлакс. Он держит сумку Химало.

Химало не двигается. Он лежит на снегу совершенно неподвижно.

Страх пронизывает меня насквозь, и я реву громче, бросаясь вперед.

Он не может быть мертв.

Он не может.

Я подавляю свое горе и дико рублю воздух.

– Отойдите от него! – Я стою над своей поверженной парой, размахивая ножом. Я хочу проверить его, дышит ли он, но я не могу отвести глаз от двух диких существ. Я хватаюсь за один из ремней его рюкзака и дергаю его к себе, вырывая из рук мэтлакса.

Ужасные, вонючие существа отступают на несколько шагов, шипя на меня. Тот, что поменьше, снова низко приседает, двигаясь неуклюже, и тянется за сумкой.

Я выдергиваю ее из зоны досягаемости и наношу удар по другому. Его морда покрыта спутанным мехом, и один круглый глаз злобно смотрит на меня, когда он предупреждающе ухает и шипит. Я шиплю в ответ и снова наношу удар.

– Уходите! Он мой!

Они отползают на несколько шагов назад, а затем зависают в ожидании. Мой страх и ярость вскипают во мне, и я бросаюсь вперед, рассекая воздух.

– Уходите! Прочь!

Когда я бросаюсь вперед, более крупный одноглазый мэтлакс замахивается на меня когтями, и я уклоняюсь. Они продолжают присматриваться к рюкзаку Химало, и мне ясно, что они не хотят уходить без него… или без Химало. Большой снова замахивается на меня. Я двигаюсь автоматически, резко опуская нож вниз и вонзаясь в плоть, кости и мех. Мой клинок отскакивает от его руки, и кровь брызжет на снег, отвратительный запах мэтлакса становится сильнее.

Существо воет от боли, и они оба убегают, оставляя нас.

Я задыхаюсь, взволнованная и испуганная одновременно.

– Химало? – Я низко приседаю рядом с ним, осматривая снег, одновременно дотрагиваясь до его шеи в поисках пульса.

Он дышит, и я всхлипываю от облегчения. Хорошо. Очень хорошо. Я глажу его по щеке, а затем осторожно поднимаюсь на ноги. Там, где есть один мэтлакс, всегда есть еще, поэтому я оглядываюсь по сторонам в поисках других. Когда проходит несколько мгновений и новые существа не появляются, чтобы напасть на нас, я снова перевожу взгляд на двух нападавших. Они уже далеко, все еще скачут по снегу на полной скорости. Они не вернутся. Не скоро. Они трусливые существа, но эти двое были смелее большинства.

Я должна увести Химало отсюда, пока они не вернулись с другими. Я вытираю свой теперь уже окровавленный нож о тунику, а затем возвращаю его в ножны, прежде чем снова опуститься на колени рядом с Химало. Я изучаю его лицо, прикасаясь к щеке и проводя пальцем по коже. На его гриве большая кровоточащая рана в том месте, где они ударили его камнем, и несколько следов когтей на руках и плечах, где они схватили его рюкзак, но в остальном он невредим. Я испытываю такое облегчение. Я снова касаюсь его лица, провожу пальцами по его губам.

– Ты со мной, – шепчу я. – Не волнуйся.

Я разбираю свой рюкзак в поисках запасных леггинсов. Когда я нахожу их, я разрываю их по швам, а затем использую длинные полоски кожи, чтобы туго перевязать рану у него на голове. Это не выглядит серьезным, но я беспокоюсь, что целителя здесь нет, чтобы это исправить.

– Я не могу потерять тебя, – говорю я ему. – Значит, ты не умрешь у меня на руках.

Химало ничего не отвечает, хотя я этого и не ожидала.

Я еще раз осматриваю его на предмет ран. Царапины некрасивые, но неглубокие, и они уже обледенели. Мне нужно отвести его к теплому костру, укрыть и вычистить грязь из порезов. По крайней мере, пещера охотников близко. Там я смогу позаботиться о своей паре.

– Тебе повезло, что ты не нашел отклика ни у одного из этих жалких человечков, – говорю я его бессознательному телу, собирая наши рюкзаки обратно и связывая их в одну большую ношу, которую перекидываю через плечо. Затем я просовываю руку под спину Химало и под его ноги и поднимаю его в воздух, неся, как ребенка. Он громоздкий, но не слишком тяжелый для меня, и я радуюсь, когда его кхай начинает громко подпевать моему.

К тому времени, как я добираюсь до пещеры, ветер становится порывистым, на горизонте сгущаются темные тучи. Ночью разразится буря, что означает еще больше снега и еще более пронизывающе холодную погоду. В пещере темно и пахнет мэтлаксами, что заставляет меня волноваться. Я кладу Химало у входа, а затем прокрадываюсь внутрь с ножом, чтобы разобраться, но внутри все тихо. Если мэтлаксы и были здесь, то теперь их уже нет. Я возвращаюсь к кострищу и быстро разжигаю ревущий костер, а затем проверяю, достаточно ли топлива, чтобы при необходимости продержаться несколько дней. Я не хочу отправляться в погоню за замерзшим навозом двисти, если будет снежная буря. К счастью, пещера хорошо укомплектована, хотя и в беспорядке. Мне ясно, что мэтлаксы проникли внутрь и уничтожили припасы. Они оставили меха и топливо в покое, но припасенные продукты были уничтожены, маленькие корзинки перевернуты, а содержимое разбросано повсюду. В дальнем углу двойной пещеры есть мэтлакский помет, и он воняет почти так же сильно, как мэтлакс. Фу.

Похоже, следующие несколько часов я проведу, убирая их беспорядок. Я провожу рукой под носом, как будто это поможет заглушить запах, а затем пододвигаю Химало поближе к огню. Я укутываю его одеялом и устраиваю поудобнее, ожидая, когда он проснется. Это может занять несколько часов. А может быть… никогда. Хотя мне не нравится думать об этом. Он силен телом и хорошо дышит. Нет никаких причин для паники. Я борюсь с накатывающим страхом и заставляю себя оставаться занятой. Если он будет без сознания несколько часов, я смогу очистить пещеру и снова сделать ее пригодной для жилья.

Это хороший план. Я делаю несколько глубоких, успокаивающих вдохов и прикладываю руку к сердцу, где неистово поет мой кхай. Пока нет, – говорю я ему. Как бы сильно я ни хотела, чтобы произошел резонанс, я также не хочу забираться на своего бессознательного партнера и использовать его тело. Эта мысль отвратительна. Я хочу, чтобы он присутствовал рядом со мной. Я хочу, чтобы он смотрел мне в глаза, когда мы будем делать наш комплект. Вздохнув, я поднимаюсь на ноги и беру одну из корзин. Она была разорвана на части, сушеное мясо внутри грязное и несъедобное. Такая пустая трата продуктов. Однако мэтлаксы – грязные существа, и я ни за что не рискну съесть то, что они лапали. Я бросаю всю корзину в огонь и некоторое время наблюдаю, как она горит, прежде чем вернуться к уборке.

Пока я убираюсь, я думаю о племени. Стей-си и Пашов недавно были в этой пещере. Человеческая женщина упомянула, что они останавливались в большой пещере с двумя камерами, и это и есть эта пещера. Она упомянула, что пещеру посетил мэтлакс, хотя и пробыл там недолго. Возможно, он продолжает возвращаться, потому что знает, что здесь есть еда. Мне придется рассказать Вэкталу, и если этой пещерой пользуются мэтлаксы, то использовать ее для охотников больше небезопасно. Мы будем в безопасности, пока есть огонь, но… Я подхожу к передней части пещеры и закрываю вход защитным экраном, просто на всякий случай. Не то чтобы мэтлакса это остановило, но я чувствую себя так лучше.

Я возвращаюсь в дальний конец пещеры и смотрю на беспорядочные груды, размышляя, чем заняться дальше. Затем что-то чирикает.

Я совершенно спокойна.

В пещере царит тишина. Я немного расслабляюсь. Значит, мне почудился этот звук? Это не похоже ни на что, что я когда-либо слышала раньше, и я мысленно пробегаюсь по списку маленьких, роющих норы существ, которые, возможно, вторглись в пещеру ша-кхай, спасаясь от жестокого сезона.

Чириканье повторяется снова.

Он доносится из задней части пещеры, где мэтлаксы устроили самый большой беспорядок. Охваченная любопытством, я медленно продвигаюсь вперед. Там большая куча мусора, состоящая из остатков пищи, грязи и чего-то похожего на пучки волос мэтлакса, сваленных в кучу. Поверх всего этого беспорядка лежит округлый комок грязного пуха с шевелящимися ручками и большими круглыми глазами. Он видит меня, тонкие ручки двигаются, и он снова щебечет.

Комплект мэтлаксов.

Я слишком потрясена, чтобы издать хоть звук. Так вот почему мэтлаксы находились в этой пещере? Потому что здесь есть комплект? Но этот комплект слишком маленький, чтобы быть здоровым. Я медленно протягиваю руку и поднимаю его, и он издает радостное чириканье, обращенное ко мне. Тварь воняет, и его мех слипся от грязи, но он маленький и голодный.

– Что мне с тобой делать? – шепчу я ему.

Комплект извивается у меня в руках и издает еще один чирикающий звук, на этот раз более голодный, чем предыдущий. Его маленький, похожий на клюв рот шевелится, а большие глаза моргают, глядя на меня. Они светятся ярко-синим цветом, точно так же, как у моей Шамало.

Я… не знаю, что делать. Меня всегда учили, что мэтлаксы – это вредители, от которых нужно избавляться. Они без колебаний убьют охотника, а наши охотники без колебаний убьют их в ответ. Взрослые мэтлаксы грязные, подлые и опасные.

Но это комплект, которому еще нет и целого сезона. Он грязный, как взрослый мэтлакс, но не злой и не опасный. Я прижимаю его к своей тунике, и он прижимается ко мне в поисках тепла, и мое сердце болит, когда он начинает шарить вокруг в поисках соска. Он умирает с голоду. Самым добрым поступком было бы положить его на снег и позволить морозу быстро расправиться с ним.

Я… не могу этого сделать.

Я прижимаю его к плечу, поглаживая спутанные волосы.

– Почему твоя мать бросила тебя? Неужели ей слишком трудно охотиться с тобой рядом? – Я думаю о двух мэтлаксах, стоящих над Химало. Они отчаянно хотели заполучить его рюкзак. Поняли ли эти двое теперь, что в пещерах ша-кхай и у охотников ша-кхай есть припасы? Достаточно ли они голодны, чтобы напасть на охотника в надежде на еду?

Я пробираюсь обратно к костру, хмурясь при виде почти полной корзины сушеного мяса, горящего там. Они умирали с голоду, но мясо не тронули. Значит, они едят только корни?

– Возможно, ты захочешь отвара из корнеплодов, – говорю я малышу, подходя к огню.

Он снова жадно чирикает, как будто может меня понять.

Я глажу его по маленькой спинке, и поднимается волна вони.

Мне нужно много воды. Немного на чай для моей пары, когда он проснется. Немного для бульона, чтобы накормить этого крошечного, вонючего комплекта. И немного для ванны. Мне также нужно закончить уборку пещеры и провести инвентаризацию припасов, а также поддерживать огонь. Кажется, что для одного человека нужно сделать огромное количество дел.

И все же… Я чувствую прилив сил. Я чувствую себя живой. Счастливой. Я нужна этому комплекту. Я нужна своей паре. Возможно, Химало не единственный, кому в последнее время нужна была цель.

Улыбаясь, я закидываю комплект на плечо и принимаюсь за работу.

Глава 12

ХИМАЛО

Чем-то отвратительно пахнет, настолько отвратительно, что это пробуждает меня ото сна и вызывает звенящую головную боль. Я дезориентирован, но даже с закрытыми глазами запахи и звуки кажутся знакомыми. Ну, большинство запахов. Сквозь вонь я чувствую запах дыма и мягкий пушистый мех на своей коже. Я слышу потрескивание огня и мягкое, немелодичное напевание Айши, гул в моей груди, когда мой кхай подпевает ей – все это знакомо и успокаивает.

Но я открываю глаза, потому что что-то во всем этом не так. Мои глаза медленно фокусируются, и я вижу над собой каменный потолок, а не виг-вам. Пещера. Я нахожусь в пещере. Как я сюда попал? Я копаюсь в своих воспоминаниях, но последние из них связаны с путешествиями и пробиранием сквозь густой снег. Неужели я забыл часть своего похода? Так вот почему у меня так болит голова?

Мой член тоже болит. Я осознаю это даже тогда, когда мне приходит в голову, что мой кхай поет, причем довольно громко. Я оглядываюсь и вижу Айшу у костра с узелком на руках и милой улыбкой на лице.

Моя пара. Моя милая, красивая, пылкая пара. Меня переполняет неистовая радость при виде ее счастья, но когда я изучаю ее и обтянутый кожей сверток, который она крепко прижимает к себе, меня пронзает страх. Это… наш комплект? Я дотрагиваюсь до своего лба. Стал ли я жертвой той же проблемы, что и Пашов? Неужели меня ударили по голове, и я забыл последние несколько поворотов луны? Меня охватывает паника, и я быстро сажусь прямо. Быстрое действие заставляет мою голову раскалываться в ответ, и я со стоном прижимаю руку к основанию своих рогов.

– Химало, – тихо бормочет Айша. – С тобой все в порядке?

– Я не знаю… Я… Айша, я забыл наш комплект? Неужели я забыл целые циклы луны, как это сделал Пашов?

Она удивленно моргает, глядя на меня, а затем опускает взгляд на сверток у себя в руках. Ее губы изгибаются в улыбке, и она медленно качает головой.

– Не паникуй. Этот малыш не твой.

Я хмурюсь.

– Тогда чей? – Я удивляюсь тому злобному уколу ревности, который овладевает мной. Она моя пара. Она не находит отклика ни у кого, кроме меня.

Ее улыбка становится шире, и она стягивает кожу, затем протягивает мне комплект, чтобы я мог его увидеть.

Это не комплект ша-кхай. Он… пушистый. Он белый и пушистый и выглядит как пушистый комочек с мэтлакскими глазами и крошечным мэтлакским клювом. Он щебечет и воркует надо мной, даже когда цепляется за одну из косичек Айши.

– Это… мэтлакс?

– Только гораздо чище, – говорит Айша, с любовью укутывая его обратно в одеяла. – Бедняжка был грязным, когда я его нашла.

– Что он здесь делает? – Я с любопытством оглядываюсь по сторонам. – Если уж на то пошло, что ты здесь делаешь?

– Я здесь, потому что пришла за тобой. – Ее улыбка исчезает, и она не смотрит мне в глаза. Вместо этого она сосредотачивается на крошечном мэтлаксе, макая палец в миску, а затем засовывая кончик пальца в рот комплекта. Он жадно облизывает его. – И этот малыш был оставлен здесь, в этой пещере, вероятно, мэтлаксами, которые напали на тебя.

– Мэтлаксы напали на меня?

– Ты не помнишь?

Я напрягаю мозги, пытаясь вспомнить. Все, что я помню, это как шел и думал о своей паре. Думал о ненасытных, голодных, нуждающихся вещах о своей паре.

– Возможно… Я отвлекся?

– Один из них ударил тебя сзади по голове. Они вырубили тебя. – Она гладит пушистую мордочку зверька, пристально смотрит на него сверху вниз, прежде чем улыбнуться мне. – Болит?

Болит. Я дотрагиваюсь до своего лба и обнаруживаю, что он затянут тугими кожаными повязками.

– Мне следовало быть более осторожным.

– Они голодны и умны, эти мэтлаксы. Я не думаю, что ты мог себе представить, что они нападут на тебя, чтобы украсть твою сумку.

Она права; это не похоже на типичное поведение мэтлаксов. Я хмурюсь про себя и сопротивляюсь желанию потереть ноющий лоб, когда подхожу к огню, чтобы сесть рядом с ней.

– Зачем им понадобился мой рюкзак?

– Думаю, они жили в этой пещере. – Она жестом показывает вокруг себя. – Когда я пришла, здесь был ужасный беспорядок, и я нашла здесь этого малыша. Должно быть, они оставили его, чтобы отправиться на охоту, и я думаю, когда они увидели тебя, то предположили, что у тебя будет больше еды. Здешние припасы были съедены или испорчены. – Она встает на ноги и протягивает мне сверток, который держит в руках. – Подержи его, пока я заварю тебе свежий чай.

Я беру у нее комплект мэтлакса, стараясь не хмуриться, глядя на него. Мне ясно, что Айша привязана к этому существу. Мне никогда не нравились мэтлаксы, а теперь, когда мне сказали, что они напали на меня, они нравятся мне еще меньше. Но, глядя на маленький комплект у меня на руках, который сонно зевает и машет маленьким кулачком, я понимаю, почему она так в нем души не чает. Хотя он уродлив и покрыт мехом, это беспомощный комплект. У Айши слишком мягкое сердце, чтобы делать что-то, кроме как любить это.

Словно услышав мои мысли, она подходит ко мне и начинает возиться с бинтами у меня на лбу. Это приводит к тому, что ее соски оказываются на уровне моих глаз, и я слышу жужжание ее кхая через ее тунику. От нее пахнет мыльной ягодой, потом и возбуждением, и мой член дергается в ответ. Я заставляю себя оставаться неподвижным, пока она осматривает мой лоб.

– Рана закрылась, – довольная говорит Айша. – Хорошо. Она опухла, но все пройдет через несколько дней. Тебе нужно будет много спать. Я хочу, чтобы ты почувствовал себя лучше как можно быстрее, чтобы мы могли вернуться в лагерь.

Она говорит так, как будто это уже решено, что меня удивляет. Я не ожидал, что мое воссоединение с Айшей будет таким… спокойным. Я ожидал огня и гнева.

– Ты хочешь вернуться в лагерь вместе со мной? Ты не злишься на меня?

– О, я в ярости на тебя, – говорит Айша, ее тон ласковый, несмотря на ее слова. – Но сегодня я не собираюсь кричать на тебя и грозить кулаком. Не тогда, когда я думала, что потеряла тебя. – Она давится словами, а затем с трудом сглатывает.

Я протягиваю руку и глажу ее хвост, проводя пальцами по гладкой длине.

Она вырывается из моей хватки, сердито взмахивая хвостом.

– Я не говорила, что простила тебя. Не думай, что я забыла. Но я не собираюсь изливать свой гнев, когда есть маленький комплект, а у тебя травма головы. – Она бросает на меня разгоряченный взгляд, а затем подходит к огню, хватает свой пакетик с чаем и высыпает в воду слишком много листьев.

Она взволнована, моя пара. Я надеюсь, это потому, что она беспокоится обо мне. Это хорошая мысль. Однако я не могу злиться на ее скрытую ярость. Это… самая живая Айша, которую я видел за столько лун. Я позволю ей сосредоточить свой гнев на мне. Если это вернет искру в ее глаза, я с радостью приму это.

Малыш у меня на руках щебечет, и я смотрю на него сверху вниз. Он моргает, глядя на меня, совсем как младенец ша-кхаи. Странно. Я никогда не думал о мэтлаксах как о людях, но я знаю, что несколько человек убедили своих пар в том, что эти существа разумны. Я не знаю, верю ли я в это, но я понимаю, почему Айша очарована этим комплектом.

– Он намного чище, чем его родители, – рассеянно говорю я ей, думая обо всех других мэтлаксах, которых я когда-либо видел. Все до единого они грязные, вонючие существа.

– Я искупала его, – говорит Айша, помешивая чай. – От него отвратительно пахло, когда я его нашла.

– И это мальчик?

Она кивает, и мягкая улыбка снова изгибает ее губы.

– Я назвала его Шасак.

Я хмыкаю. Это означает – маленькая искорка.

– И что ты будешь делать с Шасаком? Выпустишь его на волю?

– Конечно, нет. Он – комплект. Он не сможет позаботиться о себе сам. Я сохраню его и защищу. – Когда я бросаю на нее недоверчивый взгляд, она пожимает плечами. – Если Фарли может вырастить двисти, то я, конечно, смогу вырастить мэтлакский комплект?

У меня… нет ответа на это. Идея странная, но люди вложили много странных идей в наше племя с тех пор, как они прибыли.

– Если это делает тебя счастливой, тогда ты должна оставить его себе, – говорю я ей. Я поддержу ее в этом.

Ее губы подергиваются, когда она наливает чай в чашку.

– Я не спрашивала разрешения. Ты больше не моя пара. Ты не живешь со мной. Я могу делать все, что мне заблагорассудится.

Мое сердце замирает от ее слов, произнесенных с силой броска копья.

– Я понимаю.

– Ты этого не делаешь, но я не хочу говорить об этом сегодня. – Она подходит ко мне и садится с чашкой чая, нежно держа ее в руках. – Завтра я буду сердиться на тебя. Сегодня я благодарна тебе за то, что ты жив.

– Тогда поговорим завтра, – говорю я, поправляя комплект на боку и беря чашку свободной рукой. – Спасибо тебе за то, что пришла за мной. Если бы ты этого не сделала, я, возможно, был бы мертв.

Ее лицо напрягается.

– Я знаю. – Ее рука опускается на мое колено, и она прикасается ко мне.

Всего один раз, но пока этого достаточно.

Она не ненавидит меня. Она расстроена из-за меня, и я чувствую, что причинил ей боль, но она не ненавидит меня. Тогда я могу это исправить. Что бы это ни было, я могу сделать так, чтобы между нами все стало лучше. И тогда я смогу снова заявить права на свою пару.

Глава 13

Клэр

– Бек, – говорю я, входя в домик охотников. – Что ты делаешь?

Он поднимает взгляд от копья, которое точит, на его лице хмурое выражение.

– Я работаю над своим оружием. На что это похоже, что я делаю?

Меня не обманывают его попытки выглядеть занятым. Я знаю, что видела, как он отступил в этот дом, и его хвост дергается слишком сильно, чтобы я могла подумать, что он просто сидит здесь, расслабляясь и работая над своим оружием. Я называю это чушью собачьей.

– Мы можем поговорить?

Бек пожимает плечами и возвращается к работе над своим копьем, проводя точильным камнем по смертоносному острию.

– А что тут можно сказать?

Он что, шутит? Мне нужно сказать ему миллион вещей. Что-то вроде: «Что, черт возьми, ты делаешь?» и «Почему ты даришь мне подарки, когда мы не пара?», и «Разве ты не понимаешь, что у меня есть пара резонанса, и я никогда больше не буду с тобой?», и «Я думала, ты меня ненавидишь», и дюжина других, связанных с этими вопросами, которые всплывают у меня в голове. Я скрещиваю руки на груди и изучаю его, немного сбитая с толку. Я довольно хорошо знаю Бека (учитывая, что когда-то мы были любовниками и все такое), и я знаю, что если я надавлю на него, а он не захочет отвечать, он просто полностью отключится. Я должна воздержаться от обвинений в его адрес. У Бека много гордости.

Я задумываюсь еще на мгновение, а затем решаю избежать тонкостей.

– Варрек ужасный вестник, ты же знаешь. Он полностью выдал тебя.

Я почти ожидаю, что он разозлится, но Бек только усмехается.

Тогда я понимаю.

– Ты намеренно послал Варрека, не так ли? – В теле кроткого охотника нет ни капли злобы, но и нет никаких уловок. Варрек был бы последним человеком, которого я бы выбрала, чтобы сделать что-то такое для меня. А Бек слишком умен, чтобы позволить своим планам сорваться из-за приятеля. – Ты хотел, чтобы тебя разоблачили.

Скраап. Скрааап. Он не отрывает взгляда от заточки своего копья, но его хвост становится все более возбужденным.

– Ты что, не понимаешь правил игры? – спрашиваю я мягко, поскольку он не предлагает мне особой помощи. – Твой тайный даритель – Борран, верно?

Бек поднимает голову и бросает на меня быстрый раздраженный взгляд.

– Я знаю правила. Вы с Айшей неоднократно вбивали их в головы каждого.

Это больше похоже на колючего Бека, которого я знаю.

– Ладно, хорошо, если это так, то почему ты присылаешь подарки мне? Ты же знаешь, что я не играю.

Он снова сосредотачивается на своем копье, срезая длинный кусок кости.

– Я подумал, ты заслужила что-то за свою тяжелую работу.

Я тронута… и озадачена. И ладно, я также немного обеспокоена. С тех пор как я нашла отклик в Эревене, Бек оставил меня в покое. Я не скучала по нашим отношениям, потому что они никогда не казались мне правильными, и я невероятно счастлива с Эревеном. Но то, что Бек говорит об этом, заставляет меня волноваться, что он хочет снова быть вместе, и это может сделать ситуацию действительно чертовски неловкой.

– Мы с Эревеном очень счастливы, – многозначительно говорю я и глажу себя по беременному животу.

– Я знаю. – Он отрезает еще один длинный кусок. Он падает ему на бедро, и Бек стряхивает его, как будто это его беспокоит. – У меня есть глаза.

Ооокей. Это просто фантастика. Я продолжаю поглаживать свой живот.

– Так почему…? – я почему-то не могу заставить себя встретиться с ним взглядом. – Я имею в виду…

Бек тяжело вздыхает, как будто это не он все подстроил. Как будто это каким-то образом моя вина, и я борюсь с очередным приступом раздражения на него. Мы всегда так ладим, он и я. Он злится, а я съеживаюсь и избегаю говорить о своих чувствах, и тогда мы просто до чертиков раздражаем друг друга, пока один из нас больше не может этого выносить. Поэтому я испытываю облегчение, когда он говорит:

– Я чувствую себя виноватым.

– Виноватым? Почему?

Он поднимает на меня взгляд, а затем встает на ноги, раскидывая повсюду костяную стружку. Он хватает табурет с дальнего конца комнаты и придвигает его к своему месту, а затем жестом предлагает мне сесть.

О. Это объяснение займет какое-то время? Я колеблюсь.

Бек издает разочарованный звук, а затем указывает на табурет.

– Ты сейчас с комплектом. Садись, или я буду чувствовать себя еще более виноватым.

– Я вполне в состоянии простоять дольше пяти минут, – говорю я ему, но все равно сажусь, а затем добавляю: – Спасибо.

Он возвращается на свое место, смахивая крошки костей, прежде чем снова скрестить ноги и взять свой разделочный нож.

– Я пытаюсь поделиться, а ты не облегчаешь мне задачу. – Когда я ничего не отвечаю на это угрюмое заявление, он добавляет: – Я не силен в том, чтобы делиться.

Ни хрена себе, а то я не знаю, Шерлок. Но он старается, так что самое меньшее, что я могу сделать, это выслушать и не злиться по этому поводу. В любом случае, я не хочу быть стервой. Я просто хочу понять.

– Сейчас я здесь. Давай.

Я ожидаю, что он снова начнет вырезать, но он замолкает, выглядит задумчивым, а затем поднимает взгляд на меня.

– Я чувствую вину за то, как прошло наше совокупление для удовольствия.

Ой. Это не то, что я ожидала услышать.

– Это в прошлом.

– Это в прошлом, правда, но если я оставлю занозу в ноге, она все равно будет раздражать и заражать, пока ее не удалят.

Справедливо.

– Я не думаю, что ты должен чувствовать себя виноватым. Я просто думаю, что мы два человека с очень разными характерами и не знаем, как ужиться вместе. Я тебя не люблю. Но ты мне нравишься, и я хотела бы, чтобы мы были друзьями. – Говорить все это кажется таким невероятно трудным. Мои плечи напряжены от беспокойства, и я чувствую, как стресс овладевает моим телом, что странно. Это похоже на то, что я просто запираюсь рядом с Беком, потому что ожидаю, что он не одобрит все, что я скажу. Я думаю, мне потребуется некоторое время, чтобы перестать так делать, но я хотела бы попробовать. – Я не испытываю к тебе ненависти.

– Я тоже не испытываю к тебе ненависти. – Он встречается со мной взглядом, и выражение его лица очень серьезное. – Я чувствую, что плохо с тобой обошелся. Я не был таким добрым и любящим, как Эревен по отношению к тебе. Я был просто… расстроен.

– Мы оба были такими, – тихо говорю я. – Это были не очень хорошие отношения.

– Я очень сильно хотел найти себе пару, – тихо говорит мне Бек. – Я был один очень долгое время. Я хочу пару и комплект. Я думал, что быть с тобой даст мне такой шанс. Но у нас не было такой связи, как у других. Резонанс сглаживает ситуацию, когда все сложно, а у нас не было ничего подобного, что могло бы нам помочь. Я тоже чувствовал, что между нами что-то не так. Это было неправильно, и чем больше я пытался удержать тебя на месте, тем больше мне казалось, что ты отдаляешься. Поэтому я давил все сильнее и сильнее. Я не был добрым. И я потерял тебя. – Он тяжело вздыхает и бросает на меня усталый взгляд. – Я думаю о том, почему ты ушла. Я не виню тебя за то, что ты бросила меня и прекратила наше совокупление для удовольствия. Я был молчалив и нетерпелив, а тебе нужно было понимание, а ты не получала его от меня. Но мне действительно интересно, если бы я был для тебя лучшей парой, ты бы все равно откликнулась на Эревена? Если бы ты была счастлива со мной, твой кхай потянул бы тебя куда-нибудь еще? – Он пожимает плечами. – Мне просто любопытно.

Я понимаю его разочарование, но я рада, что мы расстались, потому что у меня есть Эревен. Все, что было не так в моих отношениях с Беком, правильно с Эревеном. Это трудно объяснить или описать, но это просто так. Однако я не могу сказать этого Беку, не тогда, когда он явно все еще испытывает чувства по поводу того, как все закончилось между нами. Поэтому я просто говорю:

– Я бы хотела, чтобы мы снова стали друзьями.

– Я скучаю по тебе, – говорит мне Бек.

Я облизываю пересохшие губы и качаю головой.

– Нет, не надо скучать. Я счастлива в паре.

Выражение его лица становится грозным.

– Я знаю это. Я не стремлюсь встать между вами. Ты резонировала с другим. Ты никогда не родишь мой комплект. Ты принадлежишь Эревену, а он принадлежит тебе. – Он выглядит оскорбленным тем, что я намекаю на обратное. – Но это не значит, что я не скучаю по тебе.

– Ты действительно скучаешь по мне? – спрашиваю я его. – Или тебе не хватает того, что, как ты думал, у нас было? Тебе одиноко из-за меня или из-за пары, любой пары? – Я немного удивлена, что могу говорить с ним так убедительно. – Потому что я помню, что у нас было, и это было нехорошо. Мы всегда были недовольны друг другом. Я не хочу возвращаться к этому.

– Я… – он хмурится. – Полагаю, я вспоминаю хорошие времена. – Он смотрит куда-то вдаль, а затем бросает на меня печальный взгляд. – Мы много спорили.

– Это был не спор. Ты злился, а я закрывалась. Спор подразумевает, что я проявлю мужество, – говорю я ему. – Почти уверена, что я уклонялась от каждого спора.

– Ты уклонялась, – задумчиво произносит он. – Это было очень досадно.

– Держу пари. Послушай, Бек… ты одинок. Я понимаю. – Я улыбаюсь ему, чтобы смягчить свои слова. – Но это не значит, что нам суждено было стать парой. Мы можем быть друзьями, и это все, чего я хочу.

Он тяжело вздыхает.

– Это все, чего я тоже хочу. Я просто… Я не знаю, зачем я это сделал. Я не пытаюсь поставить тебя в неловкое положение, Клэр. – Выражение его лица честное, когда он низко приседает рядом со мной. – Ты усердно трудилась на благо племени и хочешь приносить другим только радость. Я тоже хотел доставить тебе радость.

Он рисует меня святой, но я не думаю, что это правда.

– Я просто пытаюсь поднять всем настроение, вот и все.

– И посмотри, как ты подружилась с Айшей, – говорит он. – У тебя доброе сердце. Я подумал, ты заслуживаешь награды за то, что была таким хорошим человеком. Поэтому я приготовил тебе подарки.

Я чувствую себя странно, когда слышу это. Как будто подружиться с Айшей было какой-то обременительной задачей, которую я взяла на себя.

– Ты можешь перестать делать мне подарки? Прибереги всю эту щедрость для Боррана и подарков, которые ты должен ему преподнести.