Текст книги "Укрощение варвара (ЛП)"

Автор книги: Руби Диксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Э-э, ладно. Хотя, это не то, что я ожидала услышать. Вместо того, чтобы говорить о том, что я должна принадлежать ему и мы должны создать маленькую счастливую пещерку вместе, мы перешли к «использованию» друг друга. Разве это не странно, что я чувствую себя немного уязвленной этим? Я не должна, потому что это то, чего я хотела… но, черт возьми. Парень, конечно, быстро продвигается вперед.

– Ты не собираешься снова просить меня быть твоей парой?

Его лицо ничего не выражает.

– Как изгнанник, я ничего не могу предложить своей паре. Теперь я это понимаю. Ты была права, что отказала мне.

Ой.

– Это было не поэтому…

– Это не имеет значения. Если это то, чего ты хочешь, тогда это то, что мы сделаем. Это означает удовольствие для нас обоих. Я не вижу в этом проблемы. – Он гладит меня по щеке.

Я улыбаюсь и не могу отделаться от ощущения, что это намного проще, чем я ожидала. Он просто так уступает тому, чего я хочу?

– Что заставило тебя передумать?

– Твоя близость, – прямо говорит он. – Я чувствовал запах твоих волос и твое тело, прижатое к моему, и я захотел тебя. Поэтому я взял тебя.

Я дрожу.

– Да, да, ты так и сделал.

ХАССЕН

Мэ-ди улыбается мне. Она довольна моим заявлением о том, что я ничего не желаю, кроме как спариться с ней.

Такое чувство, что я обманываю ее, но я соглашусь с этим. Правда в том, что я не изменил своего мнения. На мой взгляд, Мэ-ди – моя. Она моя пара. Но быть рядом с ней и не иметь возможности прикоснуться к ней – это пытка. Я не хочу так. Я выберу другой путь.

Пусть она думает, что я отказался от своих стремлений признать ее своей. Я усыпил свой гнев, и теперь у меня есть план. Я не буду слепо бросаться вперед. Я буду наслаждаться этими несколькими днями с Мэ-ди, пока стоит хорошая погода и она учится охотиться. И когда выпадут более сильные снега, я буду переносить жестокое время года как изгнанник и охотиться усерднее, чем когда-либо прежде. Когда все закончится, я поговорю с Вэкталом о возвращении в племя в качестве охотника. Тогда и только тогда я смогу заявить на Мэ-ди права как на пару. К тому времени Ле-ла будет носить комплект Рокана, и все забудут, что я украл слабую, плачущую сестру, когда должен был украсть свирепую.

Сегодня был риск. Не потому, что Таушен мог увидеть нас, а потому, что Мэ-ди могла решить, что она не хочет, чтобы я снова прикасался к ней. Тот факт, что она жаждет моих прикосновений так же сильно, как я жажду ее, заставляет меня выдохнуть от облегчения. Мэ-ди вчера инициировала спаривание со мной. Я не был уверен, что она примет меня сегодня.

Тот факт, что она согласилась, означает, что я могу показать ей, как сильно она мне нужна. Я планирую брать Мэ-ди на множество «охотничьих» экскурсий.

И я буду требовать ее при каждом удобном случае. Я хочу, чтобы она нуждалась во мне так же сильно, как я нуждаюсь в ней.

Глава 7

ХАССЕН

Пять дней спустя…

Мэ-ди бросает свое копье вялой хваткой. Оно раскачивается в воздухе и падает в снег в нескольких шагах от того места, где она стоит. Дерево, о которое оно должно было удариться, колышется взад-вперед на сильном ветру, насмехаясь над ее плохими охотничьими способностями.

Я скрещиваю руки на груди и изо всех сил стараюсь выглядеть недовольным.

– Это был ужасный бросок. Ты сказала, что практиковалась.

– Я действительно пыталась практиковаться, – говорит она мне сварливым голосом, подбегая вперед, чтобы забрать свое копье. – Трудно вставать и уходить, когда ты все время измотан. Я сделала несколько попыток там, в пещере, но решила потренироваться здесь, с тобой.

– Ты устала? Я тебя утомляю? – Я тянусь к одному из ее больших сосков, лаская его через множество слоев меха, которые на ней надеты. – Должен ли я прекратить свое внимание?

Она вырывается, смеясь, но румянец на ее щеках и блеск в ее взгляде говорят мне, что ей нравятся мои прикосновения.

– Дело не в сексе – хотя, ладно, это довольно потрясающе и жестко само по себе. Это все походы и охота. Не знаю, заметил ли ты, но я не в форме.

Я изучаю ее фигуру, хмурясь от ее слов.

– Мне нравится твоя фигура. Что в ней плохого?

Из нее снова вырывается смех.

– Только за это ты точно снова трахнешься.

– Сейчас? – Я указываю на открытые, пологие холмы вокруг нас. – Здесь, в снегу?

– Не прямо сейчас! Сейчас нет никакой уединенности. – Мэ-ди снова показывает мне язык.

– Ты не любишь уединение, – напоминаю я ей, и мне приятно, когда яркий румянец касается ее розовых щек. За дни, прошедшие с момента нашего первого спаривания в пещере-хранилище, мы спаривались так часто, как только могли. Несколько раз были в пещерах-хранилищах в середине дня, и Мэ-ди сгорает от нетерпения, когда думает, что нас могут поймать.

Когда она так обжигает, я тоже становлюсь диким.

Она возвращает свое копье ко мне, а затем протягивает его.

– Как ты думаешь, мне нужно поработать над своей хваткой?

– Если все твои броски будут такими же, как этот? Да.

– Хорошо. – Она обхватывает пальцами длинное древко копья и смотрит на меня снизу вверх. – Вот так? – Ее хватка движется вверх и вниз. – Или мне следует держать его здесь крепче? Может быть, слегка погладить его, когда он будет готов к броску? – И ее рука двигается так, что это не имеет ничего общего с охотой.

Я чувствую, как мой член твердеет в ответ на вид ее пальцев, двигающихся вверх и вниз по шесту. Легкая усмешка на ее лице говорит мне, что она точно знает, что делает и как я отреагирую.

– Я бы посоветовал тебе крепче сжимать древко, но я не думаю, что мы говорим об охоте.

Она быстро моргает.

– Почему, что ты имеешь в виду?

– Что-то не так с твоими глазами?

Мэ-ди фыркает.

– Ничего. Однако с моим мозгом что-то не так, если я пытаюсь использовать человеческие методы, чтобы флиртовать с тобой.

Я ухмыляюсь этому, хватая ее за талию и притягивая к себе.

– Значит, ты флиртуешь со мной?

– Да. Ты видишь здесь кого-нибудь еще, с кем можно пофлиртовать? – Она отбрасывает свое копье в сторону, в снег, и обнимает меня за талию.

– Это потому, что ты хочешь заставить меня нуждаться в тебе? Или потому, что ты хочешь, чтобы я зарылся лицом между твоих ног и снова лизнул твое влагалище? – Я сделал это как раз перед нашими уроками, но я с удовольствием сделаю это снова, если она этого пожелает. Вкус Мэ-ди на моем языке лучше, чем что-либо другое.

Она, кажется, обдумывает это, а затем вздыхает.

– Думаю, если мы сделаем это снова, у нас не получится много поохотиться.

– Ммм. – Я не уверен, что возражаю против этого. Моя Мэ-ди с энтузиазмом относится ко многим аспектам охоты… за исключением убийства животных. Вчера мы нашли в степи одинокого хромого комплект двисти. Это была легкая добыча, и я предложил Мэ-ди завалить его. Она не смогла это сделать. Вместо этого она заплакала и прикрыла глаза, когда я вонзил копье в горло твари. У моей пары мягкое сердце, но она еще не понимает, что иногда убийство – это милосердие.

Я хотел бы защитить ее от всего этого, но если она хочет выжить, она должна быть сильной как телом, так и духом.

– Полагаю, тогда нам лучше вернуться к охоте. – Она прижимается ко мне, касаясь щекой моей груди. – Мне действительно нужно научиться, и мы потратили больше времени, практикуясь в других вещах.

Я глажу ее желтую гриву. Я хочу сказать ей, что ей не нужно учиться охотиться, если я ее пара. Что я могу заботиться о ней и обеспечивать нас, если она примет меня… и если вождь примет меня обратно. Кажется, что каждая ночь у моего маленького костра становится все длиннее и более одинокой.

Но сейчас мы можем охотиться вместе и спариваться в пещерах охотников. Пока Мэ-ди на моей стороне, я буду принимать то, что мне предлагают, и буду благодарным.

Мы целуемся, и я возвращаю ей копье, которое она уронила.

– Тогда отпусти меня.

Мы отправляемся в поход, поднимаясь по одному из пологих склонов, окружающих долину, которая является домом племени. Мэ-ди любит подниматься сюда, потому что мы можем видеть с очень большого расстояния. Я позволяю ей вести, потому что важно, чтобы она научилась самостоятельно находить охотничьи тропы. Но когда мы подходим к краю утесов, Мэ-ди указывает на движущиеся точки вдалеке.

– Это стадо двисти?

– Слишком маленькое, – говорю я ей, делая несколько шагов вдоль скал, чтобы рассмотреть поближе. Я насчитываю три группы пятнышек и вижу два длинных квадрата за двумя из них. Сани. Что означает… – Это те, кто пошел с Мэйлак. Должно быть, они убили са-кoхчка. – Я с любопытством разглядываю сани. Обычно мясо са-кoхчка имеет странный горьковатый привкус, и мой народ оставляет его хищникам, беря только кхаи, которые обвиваются вокруг его сердцевины. Тот факт, что они привозят домой мясо са-кoхчка, говорит мне о том, что есть больше опасений по поводу сурового сезона и того, хватит ли еды на такое количество ртов.

В моем сердце должна быть радость от того, что мои соплеменники возвращаются здоровыми и невредимыми. Я смотрю, как они идут, и никто не хромает и не двигается медленно. Один бежит трусцой вперед, а затем возвращается кругами, его движения почти игривые. Значит, они довольны тем, как сложилась охота. Я должен быть рад.

Но это не так. Я разочарован, увидев их, потому что это означает, что многие возвращаются в пещеры. Свобода, которая была у Мэ-ди приходить и уходить, когда ей заблагорассудится, исчезнет с возвращением остальных. Я не смогу проникнуть в хранилища вместе с ней и спариваться. Она не сможет выскользнуть из пещер и увидеть меня. Я скрываю свой гнев и разочарование и поворачиваюсь обратно к ней.

– Пойдем. Давай найдем охотничью тропу.

– Все возвращаются? Должны ли мы… должна ли я вернуться в пещеру? – Мэ-ди смотрит на меня с любопытством.

Ее слова подобны ножу в живот.

– Ты хочешь вернуться? Я могу отвести тебя.

Она прикусывает розовую губу.

– На самом деле, я бы предпочла провести остаток дня с тобой, если ты не против. Я могу увидеть их в любое время.

Тепло наполняет мою грудь. Я киваю, потому что не доверяю своему голосу. То, что она решила остаться со мной в этот день, – это подарок. Я протягиваю ей руку.

Мэ-ди подается вперед и переплетает свои маленькие холодные пальчики с моими.

– Так что же это значит для нас с тобой? – спрашивает она.

Я ненавижу то, что я должен произнести эти слова.

– Сегодня будет наша последняя охота. Все так, как ты сказала. Нет никаких «ты и я».

МЭДДИ

В тот вечер все захотели устроить вечеринку, но она будет приглушенной. Все устали с дороги, так что это не самое энергичное воссоединение, но все собираются у костра, и Мэйлак передает по кругу своего пухлого, вертлявого мальчика Мэйкэша, у которого теперь ярко горят глаза. Они даже передают его мне, и я не указываю на то, что он огромен и выглядит странно для меня после того, как я увидела так много бледно-голубых получеловеческих младенцев. Мэйкэш темно-синего цвета, а его рожки в два раза больше, чем у остальных. Даже на его крошечной груди уже есть твердые пластины.

Мэйлак порхает вокруг группы, прикасаясь ко всем, и выглядит встревоженной, несмотря на свое счастье. Я думаю, она беспокоится, что кто-то мог получить травму, пока ее не было, но люди, оставшиеся здесь, в порядке. Я сомневаюсь, что кто-то покидал пещеру, кроме меня или Таушена, который выходил, чтобы поохотиться за свежим мясом для старейшин и беременных. Джоси сидит рядом со мной у костра, но с таким же успехом я могла бы быть невидимой из-за всего того внимания, которое она уделяет своему мужчине. Ее пара вернулся, и она цепляется за него, как будто он вот-вот снова исчезнет. Я полагаю, было бы мило видеть их такими влюбленными, если бы я сама не чувствовала себя такой запутанной.

Хассена здесь нет. Все племя вышло, чтобы потусоваться вместе, поесть и наверстать упущенное. Черт возьми, даже Айша сидит у костра, на приличном расстоянии от своей пары, и она держит ребенка Мэйлак с блаженным выражением на лице. Но никакого Хассена. Ему не позволено.

Я бросаю взгляд на вход в пещеру, но там пусто, густые снежинки залетают внутрь и тают на камнях. Сразу после того, как остальные вернулись домой, начался шторм. Полагаю, мне следует беспокоиться о Лейле, но она со своей парой и кучей других людей. С ними все в порядке. Вместо этого я думаю о Хассене. Он там совсем один, и хотя он знает, как позаботиться о себе, я не могу не беспокоиться. Может же произойти что угодно – он может подвернуть лодыжку или… Я выбрасываю эти мысли из головы, потому что я не могу пойти по этому пути. Он может сам о себе позаботиться.

Я просто ненавижу, что сейчас никто не прикрывает его спину.

Все так, как он сказал. Нет никаких «ты и я».

Он прав. Я просто не ожидала, что это так сильно встревожит меня. Мне понравилась прошлая неделя – было так весело, и я не чувствовала скуки или одиночества. На самом деле, я просыпалась каждое утро с нетерпением встретить мир лицом к лицу и посмотреть, чему новому я могу научиться или открыть для себя. Это то, что чувствует Лейла?

Кто-то опускается на пустое место рядом со мной. Это Харрек, один из других молодых охотников, который только что вернулся с группой. Я слабо улыбаюсь ему в знак приветствия и поворачиваюсь обратно к огню, изображая интерес к истории, которую кто-то рассказывает, когда все, что я действительно хочу сделать, это пойти ко входу в пещеру и посмотреть, ждет ли Хассен снаружи, наблюдая за нами. Желая быть с нами.

Черт, эта мысль – настоящий отстой.

– Ты голодна, Мэ-ди? – Харрек протягивает мне шампур с несколькими пережаренными кусками мяса на нем. – Я приготовил это для тебя.

– Спасибо? – Я беру это, хотя уже поела. В противном случае это покажется грубым.

Он дружелюбно улыбается мне.

– Наслаждайся вкусным мясом. Когда выпадет снег, будет много супов.

– Я люблю суп, – говорю я ему, откусывая один из кусочков.

– У тебя достаточно мисок? Если нет, я могу изготовить тебе несколько. Я не так хорош в резьбе, как Аехако, но я был бы рад помочь тебе.

Достаточно ли у меня мисок? Это самый странный вопрос, который мне когда-либо задавали. По какой-то причине я смотрю через огонь и вижу Айшу. Она ухмыляется мне, ее жесткие брови поднимаются вверх. О, черт. Это флирт? Харрек флиртует со мной? Спрашивая о мисках?

– Мне нужно будет провести инвентаризацию, когда я вернусь в свою комнату, и я дам тебе знать, как обстоят дела. – Я намеренно использую много человеческого сленга, чтобы сбить его с толку. Может быть, я веду себя как стерва, но я широко улыбаюсь, как будто только что сказала самую нормальную вещь в мире.

Он твердо кивает мне, выглядя довольным, хотя я почти уверена, что он понятия не имеет, что я сказала.

Рядом с моей головой появляется дымящаяся чашка чая, и я удивленно отшатываюсь. Это один из старейшин – Ваза, я думаю? Он с улыбкой протягивает мне чашку.

– Выпьем?

– О, э-э, спасибо. – Я беру чашку, и теперь мои руки полны как еды, так и питья. Все вдруг стали такими дружелюбными.

К моему удивлению, Ваза переступает через камень, на котором я сижу, и встает между мной и Джоси, которая выглядит удивленной вторжением.

– Если тебе понравится чай, я могу принести тебе еще. Это моя особая смесь.

– Я уверена, что это вкусно. – Я бросаю на Джоси извиняющийся взгляд, когда она перебирается на колени к своему партнеру. Однако ее пара выглядит взбешенным, его зубы оскалены, защищая свою женщину.

Но Ваза ничего не замечает.

– Есть определенный лист, который растет рядом с водой и из которого получается лучший чай.

– Как круто, – бормочу я.

Харрек указывает на еду.

– Это круто? Ты хочешь еще?

– Нет, спасибо, – говорю я ему и откусываю еще один кусочек. Айша просто ухмыляется через огонь, явно наслаждаясь моим не комфортом.

Не в первый раз за эту ночь я очень расстроена тем, что остальные вернулись. Я бы предпочла проводить свое время с Хассеном.

***

На следующее утро я надеваю свои двухслойные меха, чтобы отправиться на охоту, но через десять минут понимаю, что этого не произойдет. Я не могу уйти от племени. В частности, от мужчин племени. Как только я выхожу из своей пещеры, там появляется Таушен и спрашивает, не нужно ли мне больше кожи, чтобы сшить теплую одежду для сурового сезона. Когда я направляюсь к костру, чтобы позавтракать, Ваза уже там и наливает мне чаю. Потом заходит Харрек, чтобы спросить, не хочу ли я помочь ему починить сети. Мне удается проглотить несколько быстрых кусочков пирога без картофеля, прежде чем пробормотать извинения и направиться ко входу в пещеру. Если поблизости никого не будет, я, возможно, смогу выскользнуть и пойти поздороваться с Хассеном. Я уверена, что он ждет где-то поблизости.

Но у входа там Мэйлак и Айша, которая держит на руках маленькую девочку Мэйлак, пока Мэйлак нянчит своего новорожденного ребенка. Они обе стоят и разговаривают с Рухом и Харлоу, и на лице целительницы озабоченное выражение. Однако все они, похоже, ведут напряженный разговор, так что, возможно, я смогу проскользнуть мимо них…

– Мэдди! О, хорошо, еще один человек. Мне нужна твоя помощь. – Харлоу машет мне, и небольшая группа обращает свои взгляды на меня.

Дерьмо. У меня нет выбора, кроме как направиться туда, нацепив улыбку на лицо.

– Привет. В чем дело?

– Я пытаюсь объяснить Мэйлак, что очень важно, чтобы я отправилась на корабль – в Пещеру старейшин. Я хочу посетить ее еще раз, прежде чем начнется жестокий сезон. – Она поправляет ребенка на руках и смотрит на свою пару, у которого за спиной большой рюкзак. Они выглядят так, словно готовы выйти за дверь. – Это насчет компьютера.

– О? – Я не понимаю, при тут я.

– Да, в прошлый раз я заметила, что что-то не складывается, когда я задавала вопросы компьютеру, и чем больше я сижу и думаю об этом, тем больше беспокоюсь, что с этим что-то не так. – Она смотрит на своего мужчину, затем снова на меня. – Я беспокоюсь, что данные повреждены, и я пытаюсь объяснить им это, но никто этого не понимает.

– Я сама не компьютерный гений, но я уже сталкивалась с этой проблемой раньше на своем ноутбуке. Ты думаешь, это вирус? Как этот компьютер подхватил вирус, если он был разбит здесь?

– Я не знаю, вирус ли это, но… все это не имеет смысла. Это компьютер, поэтому предполагается, что он не передает ничего, кроме фактов, но я продолжаю находить несоответствия. Это… странно. Ты ведь знаешь, как долго ша-кхаи здесь, верно?

– Эм. Двести с чем-то лет, верно? – Кажется, я припоминаю, что кто-то рассказывал мне об этом.

– Двести восемьдесят девять лет. – Она покачивает своего ребенка на бедре. – Это то, что он говорит каждый раз, когда ты его спрашиваешь. Но когда я разговариваю с племенем, это не имеет смысла. Мэйлак говорит, что самый старший в племени – Вадрен.

Целительница наклоняет голову.

– Он видел сто шестьдесят два жестоких сезона.

– Вау, это довольно много.

– Это становится еще более странным. Я размышляла об этом. Поэтому я пошла поговорить с Вадреном, и он сказал, что его отец прожил сто пятьдесят сезонов. И его отец до него примерно столько же.

– Э-э, я не математик, но это не сходится.

– Верно! И он говорит, что ни у кого никогда не было никакой технологии, сколько он себя помнит. Он научился охотиться с копьем, и его отец научился охотиться с копьем у своего отца. Если бы его отец был ребенком примерно во время катастрофы, разве он ничего не помнил бы?

Я пожимаю плечами.

– Полагаю так? Может быть, они необщительные типы и решили вернуться к природе, когда приземлились здесь насовсем?

– Мне было любопытно, но потом я продолжила думать об этом, и теперь это беспокоит меня. – На ее веснушчатом лице написано страдание. Ее малыш хватает в охапку ее оранжевые волосы и тянет, а Харлоу рассеянно высвобождает свою руку. – Я знаю, что у меня было несколько случаев, когда я получала схему с компьютера, а детали отсутствовали или казались неправильными, и я думала, что это я ошиблась. Но теперь мне интересно, может быть это ошибка в системе. И я волнуюсь, потому что не знаю, безопасно ли использовать компьютер для языковых возможностей. Что, если он направит лазер в чей-то мозг и поджарит его, в то время как предполагается, что он обучает их языку жестов?

Ого.

– Да, звучит не очень хорошо.

– Понимаешь, почему я хочу сходить проверить? Или ты думаешь, что я просто ищу, чем бы заняться? – Она бросает обеспокоенный взгляд на свою пару.

– Нет, я думаю, если ты хочешь пойти проверить компьютер, это не повредит, верно? – К тому же, у меня в этом вопросе свой интерес. Пока только половина племени владеет языком жестов, и я хочу, чтобы моя сестра могла общаться со всеми. Она очень усердно работала, чтобы научить компьютер своим «ручным словам», как говорят другие, и я не хочу, чтобы ей мешала неспособность общаться. С другой стороны, я также не хочу, чтобы чьи-то мозги превратились в кашу только потому, что они пытаются научиться разговаривать с моей сестрой.

– Я волнуюсь, – говорит Мэйлак своим низким, нежным голосом. – Я чувствую, что ты должна остаться здесь, с племенем.

При этих словах Рух хмурится.

– Я буду присматривать за своей парой. Я защищаю ее.

– Дело не в этом, – продолжает Мэйлак. – Это так… Я просто волнуюсь. Я чувствую… – она вздыхает. – Возможно, это просто целитель, беспокоящийся по пустякам.

– Мы совершаем это путешествие постоянно. С нами все будет в порядке, – заверяет ее Харлоу.

Мэйлак кивает, но, похоже, не убеждена.

– Просто будьте осторожны.

Харлоу бросает улыбку в мою сторону, а затем смотрит на Айшу.

– Кто-нибудь из вас хочет пойти с нами?

– О, я, эм, занята. – Я лучезарно улыбаюсь и надеюсь, что они не зададут слишком много вопросов по этому поводу. – У меня много дел.

– Собрать всех неженатых мужчин поближе? – говорит Айша дразнящим голосом.

Я хмуро смотрю на нее.

– Ждать, когда вернется моя сестра.

Она просто улыбается, не обращая внимания на мое раздражение.

Мэйлак, Рух и Харлоу снова начинают разговаривать, и я отступаю назад, пытаясь выпутаться из разговора. Я выглядываю из пещеры, надеясь увидеть знакомую фигуру на горизонте, но там пусто.

– Ищешь кого-то? – в голосе Айши слышится веселье, когда она подходит и встает рядом со мной. Маленькая девочка у нее на руках сосет большой палец и смотрит на меня большими, сияющими глазами. Улыбка Айши возвращается. – Возможно, одного конкретного охотника?

– Заткнись. – Я снова осматриваю горизонт. – Ты не видела его сегодня?

– Нет. Возможно, его беспокоят все мужчины, которых ты привлекаешь, учитывая, что ты не хочешь брать его к себе в меха.

Я хмуро смотрю на нее.

– Что ты имеешь в виду?

– Не хочешь ли чаю, Мэ-ди? – издевается она. – Может быть, немного кожи для дополнительной одежды?

Ох. Это.

– Я их не поощряю! Я не знаю, что изменилось, раз они вдруг начали обращать на меня внимание.

– Это потому, что ты сейчас улыбаешься. Раньше ты хмурилась на всех и швырялась вещами. Теперь ты улыбаешься, и они замечают тебя. – Ее взгляд становится лукавым. – Полагаю, они не понимают причины, по которой ты улыбаешься.

Я чувствую, как пылают мои щеки. Да, я знаю, почему я сейчас улыбаюсь. Это потому, что я собираюсь потрахаться. Но на самом деле, это нечто большее. Это компания Хассена. Дело в том, что я нашла кого-то, кто действительно понимает меня и мою ситуацию. Я не чувствую себя такой покинутой. Я чувствую, что теперь у меня есть сообщник и напарник во всем.

– Ну, я хочу, чтобы они оставили меня в покое. Как мне это сделать?

– Найди отклик, – говорит она сухим голосом.

– Ну, разве ты не Капитан Очевидность?

– Нет.

– Это сарказм.

Она пожимает плечами и крепко прижимает маленькую девочку к себе.

– Тогда возьми пару.

Аргх. Эти инопланетяне так бесят. Я собираюсь пожаловаться на то, как меня раздражает все это внимание, когда вижу, как вдалеке на снегу появляется темная фигура. Мое сердце бешено колотится, и я чувствую возбужденный трепет в животе. Хассен. Он ждет меня.

Но затем появляется вторая фигура, и мое возбужденное трепетание угасает. О. Это не Хассен. Должно быть, это возвращается Лейла и ее группа. Я взволнована тем, что снова увижу свою сестру, но в то же время чувствую укол страха. Пока ее не было, я развлекалась с парнем, который ее похитил.

Это будет адом пытаться объяснить.

Я беспокоюсь, что должна чувствовать себя виноватой. То, что сделал Хассен, было неправильно, но теперь, когда я знаю его лучше, я не испытываю к нему ненависти. Я недовольна его действиями в прошлом, но я и сама вела себя как сучка. Я была своего рода стервой, когда мы проснулись на этой планете, и я продолжала быть стервой до недавнего времени. Черт возьми, Марлен не выходит из своей пещеры, когда я рядом, а Стейси все еще съеживается, как будто я собираюсь снова чем-то в нее швырнуть. Меня раздражает их реакция на меня, особенно сейчас, когда все парни ведут себя так, будто я внезапно стала крутой цыпочкой за одну ночь. Меня не следует судить по тому, как я вела себя, когда была напряжена и напугана… и я удивляюсь, что все это время осуждала Хассена.

В конце концов, одна из причин, по которой я держу его на расстоянии вытянутой руки, когда речь заходит о наших отношениях, – это моя сестра. Потому что я не хочу, чтобы Лейла разочаровалась во мне. Я вся в замешательстве и не уверена, как со всем справиться.

Я жду у входа, плотнее прижимая плащ к телу, пока группа приближается. Еще несколько человек выходят из пещеры и подходят, чтобы поприветствовать их, но я держусь сзади. Меня бесит, что я чувствую, будто больше не знаю, как быть рядом со своей собственной сестрой. Я наблюдаю, как она появляется в поле зрения, ее волосы заплетены в косу, лицо раскраснелось от холода. Она широко улыбается, за спиной у нее большой рюкзак, и она делает жесты руками, оглядывая выходящих людей в поисках кого-то. Ищет меня?

И тогда я чувствую себя полной дурой, потому что это моя младшая сестра. Я люблю ее. Я делаю шаг вперед и поднимаю руку, чтобы она могла меня видеть, и лицо Лейлы загорается от радости. Я чувствую, что мое беспокойство утихает, и выхожу на снег, чтобы поприветствовать ее.

«Вот ты где, – она подает знак, подходя. – Мне было интересно, не прячешься ли ты!»

Я подхожу к Лейле и крепко обнимаю ее, игнорируя Рокана. Я прижимаю ее к себе и замечаю, что она хорошо выглядит. От нее пахнет потом и мехами, но выглядит она великолепно. Я отстраняюсь и улыбаюсь ей, затем жестикулирую: «Я не хотела давить на тебя».

«Тебе позволено». – Она тянется к моей руке и сжимает ее, затем жестикулирует: «Кстати, ты отлично выглядишь. Как дела?»

«Я в порядке. Я скучала по тебе». И я понимаю, что это правда. Я занимала себя охотой – и Хассеном, – но теперь, когда моя сестра вернулась, мне кажется, что недостающая деталь встала на место. Несмотря на то, что мы изо всех сил пытаемся найти свой путь здесь, на этой планете, она по-прежнему мой лучший друг и моя семья. Она нужна мне.

«Но ты хорошо выглядишь, – говорит она мне и тянется к лямкам своего рюкзака, поглядывая на свою пару. – Я устала».

О черт. Я такая дура. Она путешествует уже несколько дней, и у нее полная сумка фруктов – это не может быть легким. Я бросаюсь вперед, жестикулируя: «Позволь мне помочь».

Мы с Роканом снимаем рюкзак со спины Лейлы, и моя сестра потягивается, затем прикладывает руку к спине и морщится. «Мне нужно больше тренироваться».

По какой-то причине это кажется мне забавным. Тренироваться? На Ледяной планете? Лейла уже веточка. «Дурочка», – говорю я ей и обнимаю ее за талию, готовая проводить ее в пещеру.

Рокан взваливает на плечи ее рюкзак и касается руки Лейлы, в его глазах вопрос. Она успокаивает его быстрым жестом руки и улыбкой и опирается на меня.

– Я отнесу сумки, – говорит Рокан и жестикулирует. – Подведешь Ле-ла к огню, чтобы она могла отдохнуть?

– Будет сделано, – говорю я ему. В данный момент я даже не обижаюсь на него. Мы оба просто хотим как лучше для моей сестры.

К настоящему времени люди высыпают из пещеры, и со всех сторон раздаются возбужденные, повышенные голоса. Раздают сумки, и люди высыпают наружу с младенцами на руках, потому что им не терпится увидеть, какие фрукты принесли. Мы с Лейлой пробираемся сквозь толпу и направляемся к костру. Впервые, возможно, за все время, вокруг него никто не сидит. Я почти уверена, что они все столпились у входа. Я сажаю Лейлу перед очагом, на лучшее место, и помогаю ей снять верхний слой накидки. Они немного влажные, и по этой причине я расстилаю их на одном из шестов, установленных поблизости. Над огнем не кипит чай, поэтому я беру треногу и натягиваю на нее мешочек, показываю сестре, что вернусь, и наполняю его из одного из многочисленных источников, бурлящих в пещере. У костра стоит корзинка со специями и чаем – наверное, у Стейси, – и я роюсь в ней, прежде чем нахожу чай и ставлю его на плоский камень. На самом деле я очень горжусь собой за то, что знала, как все это делать, просто наблюдая за другими – теперь я просто надеюсь, что не завариваю своей сестре чай из мясных специй.

Я сажусь рядом с Лейлой и снова показываю ей. «Ты голодна? Ты хочешь чего-нибудь поесть?»

«Просто устала, – говорит она мне. – Со мной все было в порядке, пока мы не увидели Пещеру племени, а потом я потеряла всю свою энергию. – Ее улыбка усталая. – Я счастлива быть дома. Ты должна быть рада, что не пошла. Это было веселое путешествие, но и трудное. Я без сил».

«Вы съели много фруктов? Был ли там твой одноглазый друг?»

«Мы действительно собрали много фруктов, но мы также много их съели и просто собрали семена и черенки с растений. Мы не могли забрать все это сюда. Там так много всего, это невероятно. Мы взяли с собой столько, сколько смогли унести, но кое-что также закопали в тайнике. Мы были так заняты!»

«Похоже на то».

«И нет, никаких признаков моего друга. Там были только мы. – Она потирает свой живот. – Мне понравились фрукты, но я была бы счастлива какое-то время больше их не есть. Я никогда не думала, что скажу это, но прямо сейчас я бы предпочла сырое мясо!»

Я смеюсь, потому что это тоже не то, что я ожидала услышать. «Значит, ты собираешься стать туземцем? Ешь мясо сырым?» Я знаю, что ша-кхай предпочитают именно такое мясо, и некоторые из более смелых людей попробовали его, но не я. Я люблю, чтобы мой стейк был хорошо прожарен, а не только что извлечен из чьих-то кишок.

Застенчивый взгляд пробегает по лицу моей сестры. «Не то чтобы мне нравилась эта мысль, но последние несколько дней у меня была сильная тяга к еде…» – она останавливается и складывает руки вместе, и я вижу, что в ее глазах блестят слезы.

– О боже мой, – выдыхаю я вслух, а затем осознаю, что я наделала. Однако она понимает меня, смеется и кивает. Лейла беременна. Я визжу от возбуждения и сжимаю ее руки в своих. Она сияет, глядя на меня, и в этот момент я так взволнована за счастье моей сестры. Мне нравится, что моя застенчивая, напуганная сестра просто расцветает здесь, на этом горнолыжном склоне планеты. Это также заставляет меня плакать.