Текст книги "Укрощение варвара (ЛП)"

Автор книги: Руби Диксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

– На боку. Да. – Джорджи трет лоб. – Рух и Харлоу говорят, что им удалось выбраться как раз вовремя, но мы никак не сможем остаться там на зиму. Нам придется найти альтернативу. – Она смотрит на сани, и напряжение немного спадает с ее лица. – Эти припасы очень помогут. Я рада, что вы, ребята, вернулись.

Она звучит… побежденной. Это нехорошо.

– Южные пещеры? – спрашивает моя пара, выражение его лица становится все более мрачным. – Они пригодны для жизни?

– Обрушились. – Она качает головой. – Мы что-нибудь придумаем. Все будет хорошо. – Улыбка, которую она излучает в нашу сторону, натянутая и усталая, и я предполагаю, что это ответ, который ей приходилось давать снова и снова в последнее время. Бедная Джорджи.

Я крепко сжимаю Тали, и малышка просто моргает на меня большими сияющими глазами. Ладно, в прошлом я не особо любила детей, но теперь, когда я вынашиваю своего ребенка (по крайней мере, на данный момент я в этом почти уверена, если верить закону кхая), она внезапно стала очаровательной.

– По крайней мере, со всеми все в порядке? Все здоровы?

– Да, нормально, – говорит Джорджи, скрещивая руки на груди и оглядываясь на маленький, разбросанный лагерь. – Мэйлак измотала себя, пытаясь исцелить всех, поэтому мы заставляем ее на некоторое время успокоиться. – Она бросает на нас быстрый взгляд. – Если у вас есть какие-нибудь травмы, вам, возможно, придется подождать…

– Мы в порядке, – быстро говорю я. – Не беспокойся о нас. – Я придвигаюсь немного ближе к Хассену, желая, чтобы он обнял меня. Я знаю, что он не посмеет, потому что он вернулся к статусу изгнанника, а я под запретом, но мы собираемся это исправить. Как-то.

– Пашов? – спрашивает Хассен с приглушенной ноткой в голосе. – Как он…

– Средне, – тихо говорит Джорджи. – Он жив и выздоравливает, но… его память пропала. Он никого не помнит. Ни Стейси, ни своего сына, ничего. Но его тело? Его тело достаточно здоровое.

Хассен втягивает воздух.

– Никаких воспоминаний о его паре…?

– Дай ему время, – говорю я, пока Хассен еще больше не забеспокоился о своем друге. – С ним все будет в порядке. Я полагаю, что даже целитель не может полностью вылечить черепно-мозговую травму. У него есть кхай, и у него есть люди, которые за ним присматривают. С ним все будет в порядке. Это все просто требует времени.

Джорджи кивает.

– Я надеюсь, что ты права.

– Могу я увидеть его? – спрашивает Хассен.

Джорджи поворачивается и указывает на пару палаток возле костра.

– Он там, в палатке слева. Иди поздоровайся, но не заходи в другую. Стейси легла вздремнуть. Это… тяжело для нее. – Джорджи бросает на меня обеспокоенный взгляд.

Боже, держу пари. Ее пара почти умирает, а потом он не помнит ее? Не помнит их сына? И все это прочее дерьмо, что происходит? Она, должно быть, проходит через ад.

Хассен делает шаг вперед, а затем колеблется, оглядываясь на меня. В его глазах столько боли и беспокойства, что я просто хочу забрать у него все это и впитать в себя.

Я протягиваю ладонь и касаюсь его руки.

– Ты иди, здоровяк. Передай привет Пашову. Я останусь здесь и поговорю с Джорджи минутку.

Он кивает мне, и я вижу собственнический огонек в его глазах.

– Я вернусь.

– Я буду здесь. Я никуда не уйду без тебя.

Тень улыбки появляется на его лице. Он устало потирает рукой подбородок, затем направляется к маленькой палатке.

Джорджи ждет, пока Хассен уйдет, а затем выгибает бровь, глядя на меня.

– Должна ли я спросить?

– Ты можешь, но я пока не уверена, как много я готова рассказать. – Я отчасти рада, что Хассен и мой кхай взаимно молчат, потому что я не уверена, как наш резонанс повлияет на ситуацию. – Он все еще изгнанник? – прямо спрашиваю я.

– Это не мне решать, – говорит мне Джорджи. – Решение за Вэкталом. Это его племя.

– Да, но ты его пара.

– Да, и Хассен украл твою сестру после того, как был предупрежден, что любого объявят изгнанником, если кто-нибудь это сделает.

– Да, и это было большой глупостью с его стороны. Он знает это, и он сожалеет об этом. И я уверена, что если ты мягко поговоришь с Вэкталом с глазу на глаз, он прислушается к голосу разума и снимет запрет с Хассена.

– Зачем мне это делать? Послушай, мне нравится Хассен так же сильно, как и любой другой парень племени, и в целом, я думаю, что у него добрые намерения. Но я считаю, что он также проявил преступную недальновидность.

– Иногда он действует раньше, чем думает. Знаешь, как тогда, когда он пошел в пещеру, чтобы спасти Пашова? – я не могу удержаться, чтобы не кинуть это ей в лицо.

– Замечание принято.

– Изгнание убивает его, Джорджи. У него нет семьи – все, что у него есть, – это племя. Невозможность быть частью команды действительно причиняет ему боль, возможно, больше, чем большинству других. – Она этого не понимает, и я все больше разочаровываюсь в ней. Я знаю, что Джорджи собирается смотреть на вещи с точки зрения своего партнера из чистой лояльности. Я полностью понимаю это, и я, вероятно, делаю то же самое, когда дело доходит до Хассена. – Он доказал свою ценность для племени, не так ли? И какой смысл его изгонять, когда все сейчас бездомные? Разве это не кажется несправедливым? После того, как он усердно работает, чтобы обеспечить племя?

Ее губы поджимаются, и она забирает Тали обратно из моих рук.

– Хотела бы я, чтобы все было так просто, Мэдди.

– Это просто. Ты можешь поговорить с Вэкталом. Заставь его посмотреть на вещи с другой точки зрения.

Выражение ее лица суровое.

– Ты думаешь, у моей пары недостаточно поводов для беспокойства? Ты думаешь, он не убивает себя медленно, пытаясь все исправить для всех? Быть везде? Чтобы быть лидером, каким он им нужен? Ты думаешь, это легко для него?

– Я знаю, что это не так. Это нелегко ни для кого. – Я ничего с ней не добьюсь, и поэтому мне придется действовать жестко. Если это означает, что меня тоже вышвырнут из племени, пусть будет так.

Хассен – мой мужчина, и я собираюсь быть на его стороне. Я думаю о Лейле и чувствую легкий укол беспокойства, но подавляю его. Даже если они выгонят меня с Хассеном, мы найдем способ навещать друг друга, моя сестра и я. Мы – семья. Они не могут разлучить нас.

Время пустить в ход большие пушки.

– Итак, Хассен нашел кое-что интересное, пока мы были в походе, – небрежно говорю я, когда она снова укачивает дочь на руках. Я намеренно умалчиваю о своей роли в происходящем. Я хочу, чтобы моей паре досталась вся слава в этом деле, потому что я не хочу портить картину. Я собираюсь вернуть его в это племя, черт возьми.

– О?

– Ага. И ты наверняка захочешь услышать об этом. Это меняет правила игры. – А потом я жду.

Она смотрит на меня, между ее бровями появляются маленькие морщинки, когда я не продолжаю.

– Ну?

Я скрещиваю руки на груди и смотрю на нее.

– Ты собираешься поговорить со своей парой о моей и позволить ему вернуться в племя?

– Зависит от того, что он нашел. Лучше бы это было чертовски что-то хорошее, – огрызается она, и я могу сказать, что ее терпению по отношению ко мне пришел конец.

– Туалеты, Джорджи. Мы нашли туалеты. – И целый заброшенный город, примыкающий к ним, но не важно.

Ее глаза сужаются.

– Ты сказала туалеты?

– Ага. Ты сказала, что поговоришь со своей парой?

Она долго смотрит на меня, а затем взмахивает рукой, показывая, что я должна продолжать.

– Я слушаю…

Глава 18

ХАССЕН

Я наблюдаю за своей парой с небольшого расстояния, как она обнимает свою сестру, размахивая руками и с энтузиазмом разговаривая. Я рад, что ее семья дома и в безопасности. Она беспокоится о своей Ле-ла, даже несмотря на то, что человек находится в хороших руках у Рокана. Я знаю, Мэ-ди беспокоится, что Ле-ла будет против нашего спаривания, но такие разговоры – глупость. Резонанс есть резонанс. С таким же успехом Ле-ла могла бы злиться на снег, который сыплется сверху, несмотря на всю ту пользу, которую он приносит.

Наши кхаи сделали выбор, и это решено.

Мэ-ди кладет руку на живот своей сестры и делает какой-то жест. Ле-ла кивает, и они снова обнимаются. Рокан стоит рядом со своей парой, ухмыляясь, как счастливый дурак, и я рад за него. Значит, возник резонанс, и Ле-ла с комплектом. Пока я наблюдаю, Мэ-ди прикладывает руку к своему животу и делает тот же жест, а затем смотрит на меня.

Моя грудь отзывается эхом, и я знаю, что у нее, должно быть, тоже. Я чувствую прилив гордости. Моя пара несет мой комплект. Что бы ни случилось, какой бы путь ни выбрало племя, мы с Мэ-ди связаны навсегда.

Рот Ле-ла открывается от удивления, а затем захлопывается. Она делает несколько жестов своей сестре, а затем подходит ко мне, протягивая руки в теплом приветствии.

И мне вдруг становится… стыдно.

Я забрал эту женщину из безопасного места. От ее семьи. Все потому, что я отчаянно хотел пару и семью. Я поступил неправильно. Теперь, возможно, я действительно понимаю, что я сделал, и я чувствую печаль. Я падаю на колени и показываю жесты.

«Простишь меня? Я дурак».

«Все прощено, – Ле-ла подает знак в ответ. – Добро пожаловать в семью». – Она протягивает мне руку, и когда я беру ее, обнимает меня. Я крепко держу ее, извиняющимся взглядом глядя на Рокана. Однако сестрам это безразлично. В следующий момент Мэ-ди издает радостный визг, а затем бросается на меня, цепляясь руками и ногами. Я поднимаю ее в воздух и раскачиваю, улыбаясь.

– У нас все хорошо, большой парень, – говорит мне Мэ-ди, обнимая меня за шею и чмокая в щеку. – Моя сестра самая лучшая.

Ле-ла просто наблюдает за Мэ-ди с нежным весельем, и я испытываю облегчение от того, что она принимает меня как пару своей сестры. Отсюда мы можем двигаться вперед. Я крепко прижимаю к себе свою половинку и благодарен за нее, за ее кхай, который выбрал меня.

Затем появляется вождь, рядом с ним его пара. На лице Шорши тревожное выражение, и она держит Вэктала за руку.

– Мэдди? Хассен? Можем мы поговорить с вами двоими, как только у вас появится минутка? – Вэктал хочет услышать, что мы узнали во время своего похода.

– Корабль? – спрашиваю я, но Мэ-ди закрывает мне рот ладонью.

– Я справлюсь, – говорит она мне, и затем я чувствую, как ее язык касается мочки моего уха, прежде чем она вскакивает на ноги и лучезарно улыбается вождю. Ошеломленный, я наблюдаю, как она обхватывает свободной рукой Вэктала и указывает на лагерь. – Позволь мне рассказать тебе о небольшом кусочке человеческой истории. Это называется Потерянная колония…

***

Я прижимаю Мэ-ди к себе, защищая, пока Вэктал потирает лоб. Выражение его лица усталое, и мой вождь, которому столько же лет, сколько и мне, выглядит постаревшим на много лет от беспокойства. Руки Мэ-ди лежат на моем колене, и она сжимает его, чтобы успокоить меня.

– И вы полагаете, что это место когда-то было домом другого племени?

Мэ-ди кивает.

– Это старый город. Мы можем отправиться туда, соорудить несколько крыш типа вигвамов и переждать жестокий сезон в чистоте и уюте. У нас там будет бассейн для купания, водопровод, кладовки, пресная вода… Единственное, чего там не было, – это дичи.

– Дичь можно найти, – говорит Вэктал. Он смотрит на Шорши, свою пару. – Нам нужно отправить группу охотников, чтобы определить, безопасно ли приводить туда племя. Мне тоже нужно пойти.

Шорши сжимает его руку и кивает.

– Я могу держать оборону здесь.

– Мы с Хассеном покажем дорогу, – говорит Мэ-ди, и ее хватка на моем колене становится крепче. – Но он не собирается ничего показывать, пока ты не лишишь его статуса изгнанника.

Это не первый раз, когда моя свирепая маленькая пара напоминает вождю о моем изгнании. Она часто повторяет это, давая ему понять, насколько она недовольна. Разве я не спас жизнь Пашову? Разве я не спас ее жизнь? Разве я не нашел новое место для жизни племени? Разве Ле-ла не приняла меня? Разве я не резонировал с Мэ-ди? Она не видит причин для продолжения моего изгнания. Я одновременно доволен ее жестокостью и обеспокоен тем, что в конечном итоге она будет сослана вместе со мной.

– Сейчас не время говорить о таких вещах, – говорит Вэктал. – Мое племя разваливается на части. Нам нужно сосредоточиться на доме, накормить всех к жестокому сезону, и…

– И еще одна пара рук поможет с этим, – твердо говорит Мэ-ди. – Тебе нужен Хассен.

– Да, нужен. Но я не могу отменить изгнание так быстро. Я совершил ошибку, смягчившись с изгнанием Рáхоша, потому что это позволило Хассену поверить, что он не будет наказан, если украдет женщину. Я не могу повторить эту ошибку снова. Мои охотники должны следовать правилам, иначе никто не будет в безопасности.

– Но сейчас обстоятельства другие, – мягко говорит Шорши. – Я не думаю, что кто-то будет против, что ты изменишь свое мнение. Это ненормальная ситуация. Мы должны адаптироваться. – Она обменивается взглядом с Мэ-ди. – Возможно, ты мог бы вместо этого дать Хассену некоторые из более сложных, менее желательных заданий на протяжении всего жестокого сезона в качестве покаяния? Так что он все еще будет наказан и все же не изгнан из племени.

Я задерживаю дыхание. Если бы они попросили меня почистить и выскрести кишки у каждого грязного кособрюха отсюда и до гор, я бы с радостью сделал это, если бы это означало, что я снова стал частью племени и Мэ-ди была со мной.

– И я ненавижу быть «этой самой сучкой», но Хассен не собирается никому ничего показывать, пока он не вернется в племя. И если ему не разрешат вернуться, я ухожу с ним.

– Сейчас не время настаивать на таких вещах, – предупреждает Вэктал, раздувая ноздри. – Пашов все еще нездоров. Рух почти одичал после того, как Хар-лоу пострадала, когда Пещера старейшин перевернулась на бок. Мне требуется все, что у меня есть, чтобы убедить его остаться с племенем, что она здесь в безопасности. Моему племени грозит голодная смерть. Вы не можете держать такое над нашими головами…

Он прав. Я открываю рот, чтобы заговорить, сказать своему вождю, что пойду, несмотря ни на что.

– Мне все равно, – яростно говорит Мэ-ди. Ее рука сжимает мое колено так крепко, что я чувствую, как ее ногти впиваются в меня там. – Возможно, это не лучшее время для тебя как лидера, но у Хассена нет выбора. Ты загнал его в угол.

– Хассен может говорить за себя, не так ли? – резко говорит Вэктал, раздраженно глядя на меня.

– Он может, – продолжает Мэ-ди. – Но здесь ему есть что терять больше всего. Мне нет. Я пойду с ним, несмотря ни на что. И если он останется в изгнании, тогда мы отправимся жить в затерянную колонию без вас, ребята. Итак, вот так. – Она делает паузу, а затем морщится. – Я только что поняла, что говорю, как требовательный двухлетний ребенок.

Вэктал решительно кивает.

– Моя дочь менее настойчива, чем ты, и она избалована.

Шорши смеется.

– Ладно, – говорит Вэктал и смотрит на меня. – Твоя свирепая пара удовольствий убедила меня. Тебе будут давать дополнительные задания на протяжении всего жестокого сезона в качестве покаяния, но ты больше не в изгнании.

Мое сердце полно неистовой радости. Я хочу схватить свою пару и крепко прижать ее к себе, но заставляю себя натянуто кивнуть.

– Я сделаю так, что ты будешь гордиться мной, мой вождь.

– Мне нужны все мои люди здесь. Твой дом – с остальными из нас.

– Там, в снегу, – указывает Мэ-ди. – Со всеми другими бездомными людьми. У которых благодаря ему будет новый дом. – Когда Шорши бросает на нее раздраженный взгляд, Мэ-ди поднимает руки. – Я просто говорю… Хассен оказывает вам, ребята, большую услугу. Теперь я заткнусь. Я просто чувствовала, что это должно было быть сказано.

Вэктал бросает на нее раздраженный взгляд, а затем поворачивается ко мне.

– Твоей первой задачей будет держать свою пару удовольствий под контролем.

И теперь моя очередь смеяться.

– Никто не контролирует Мэ-ди. Она делает то, что ей заблагорассудится.

Мэ-ди усмехается и собственнически кладет руку мне на колено.

– И что касается этой ерунды с парами, полагаю, есть еще кое-что, о чем нам нужно сообщить вам, ребята…

Эпилог

МЭДДИ

– Я не могу поверить, что ты оставляешь меня здесь! – Я разрываюсь между желанием ударить Хассена по лицу и разрыдаться в его кожаные одежды. – Ты не можешь быть серьезным!

– Ты была единственной, кто хвастался вождю, что мы нашли отклик, – говорит он мне, убирая с моего лица растрепанные ветром волосы. – Теперь ты останешься здесь с другими беременными женщинами.

– Подсаженная на свою собственную петарду, – вздыхаю я. – Черт возьми. – Я зарываюсь лицом в его грудь. – Ты будешь путешествовать быстро, верно?

– Мы пробежим весь путь, – обещает он. – Мы сможем добраться туда в два раза быстрее.

– Хорошо. – Я трусь щекой о его кожу, вдыхая его запах и слушая вездесущее мурлыканье его вши, разговаривающей с моей. Я не буду плакать. Я этого не сделаю. Это всего на неделю или две. Я проведу немного времени в одиночестве, сблизившись с сестрой, так как Рокан собирается с Вэкталом и Хассеном. Мне следовало держать свой чертов рот на замке, но я была просто так довольна тем фактом, что Хассен больше не был изгнан, и я горжусь тем, что являюсь его парой. Я хотела рассказать об этом всему миру.

Так я и сделала. И теперь меня сажают на скамейку запасных.

Я полагаю, это к лучшему. Прошлой ночью я спала как убитая в нашей палатке, слишком уставшая, чтобы даже заняться сексом со своим большим сексуальным парнем-инопланетянином. Все эти путешествия захватили меня, и я полагаю, что мне нужно позаботиться о себе, если у меня «на борту» ребенок. Но это не меняет того факта, что я буду отчаянно скучать по нему. Я прижимаюсь к нему чуть крепче.

– Не забудь показать им туалеты, хорошо? Это важный аргумент в пользу Джорджи и остальных.

Он посмеивается и гладит меня по волосам.

– Я им покажу. Я обещаю.

– И ты останешься в безопасности? – Я откидываюсь назад и смотрю на него снизу вверх. Он такой красивый в лучах раннего утреннего солнца, с его темными волосами, обрамляющими лицо. Мне нравятся его большие острые рога, и его суровые скулы, и то, как его клыки слегка выглядывают, когда он улыбается мне сверху вниз, как прямо сейчас. – Будешь присматривать за мэтлаксами и все такое?

– Я буду самым безопасным из охотников, – говорит он мне. – Потому что у меня есть самая свирепая пара, к которой я должен вернуться.

Это так мило. Он думает, что я свирепая. Скорее напористая, но я приму и свирепая. Я запускаю руки в его жилет и решаю дать ему немного чего-нибудь, чтобы стимулировать его.

– А когда ты придешь домой, я отсосу тебе так сильно, что ты неделями не сможешь ходить прямо.

Глаза Хассена расширяются. Он оглядывает оживленный лагерь раннего утра, затем берет меня на руки и начинает отходить от остальных.

Я визжу, цепляясь за его шею.

– Куда мы направляемся?

– Возвращаемся в нашу палатку. У нас есть несколько минут, прежде чем остальные уйдут. – Его глаза сверкают собственнической похотью. – И мне нужно убедиться, что моя пара скучает по мне так же сильно, как я буду скучать по ней, пока меня не будет.

– Это звучит как потрясающая идея, – говорю я ему, затаив дыхание. Моя вошь поет так громко, что это посылает вибрации по всей моей груди. – А потом ты отправишься наперегонки в город и покажешь всем, насколько это круто и как ты спас положение.

– Да, – говорит он, ныряя в нашу маленькую палатку. Он немедленно опускается на колени и опускает меня на спину, его рука тянется к моим штанам. Удивительно, как быстро он может обхватить ими мои колени.

– А потом ты вернешься ко мне, и мы начнем жить долго и счастливо, верно?

– Мое счастье не откладывается на потом, – говорит он мне. – Мое счастье – это сейчас. Здесь. С тобой. Мне больше ничего не нужно.

И когда он опускает голову между моих бедер, я вынуждена согласиться. Мне не нужно ничего, кроме моей пары.

Конец