Текст книги "Нежность"
Автор книги: Розанна Битнер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)
– Мы еще не успели найти место для ночлега, – объяснял он миссис Уолтерс, – поэтому наши вещи еще с нами. Я отведу Блейка в дом и принесу ему чистую одежду.
Затем Джордж рассказал, что произошло. Узнав, где они встретили Саманту, миссис Уолтерс принялась сурово отчитывать дочь, которая прекрасно знала, что родители запретили ей появляться в той части города. А когда Джордж упомянул об эпизоде с кнутом, мать Саманты едва не упала в обморок.
– Ты подняла руку на человека! – воскликнула женщина.
– Мама, у меня не было другого выхода, – оправдывалась девушка. – Этот человек собирался напасть на нас с Джорджем. Представляешь, что бы они могли сделать с Джорджем, если бы заставили его спуститься с повозки?!
– Во-первых, тебе вообще не следовало приходить туда. Если бы ты прислушивалась к советам своих родителей, ничего подобного бы не случилось. Ведь тебя там чуть не убили! А во-вторых, пора научиться сдерживать себя, Саманта Уолтерс, и впредь не поступать столь опрометчиво. Теперь отправляйся наверх и переоденься, а я посмотрю, чем можно помочь мистеру Хастингсу.
– Драку затеял я, мэм, – попытался вступиться за Саманту Блейк.
– Ну, я слишком хорошо знаю свою дочь. Она постоянно попадает в затруднительные ситуации.
Не слушая больше упреков матери, Саманта стала подниматься в свою комнату. Оглянувшись, она заметила, что Блейк с лукавой усмешкой смотрит ей вслед. Девушка неожиданно почувствовала себя необыкновенно счастливой от того, что Блейк Хастингс оказался у них в доме, и что он совсем не сердится на нее.
Наверху Саманта принялась торопливо приводить в порядок свою одежду, опасаясь, что Блейк может уйти, и она больше не увидит его. Правда, ей не удалось как следует промыть волосы: для этого нужно было спуститься на кухню и набрать много воды. Саманта решила сделать это позже, а пока постаралась как можно тщательнее удалить грязь, чтобы не стыдно было показаться гостям.
Мысли девушки опять вернулись к Блейку Хастингсу. Он ей очень понравился, хотя они были едва знакомы. Впрочем, тот факт, что его лучший друг – негр, говорил о многом. Саманту восхищала смелость и отвага Блейка. Судя по всему, он был лет на десять старше ее и казался гораздо мужественнее тех молодых людей, которые проявляли к ней интерес.
Саманта переоделась в желтое льняное платье, тщательно причесала еще влажные волосы, пощипала щеки, чтобы они слегка порозовели и поспешила вниз. Сердце ее упало: Блейка не оказалось на кухне, где она оставила его несколько минут назад, там был только Джордж.
– Он – в спальне ваших родителей, переодевается в чистую одежду, – сообщил негр, затем со смущенным видом повернулся к матери Саманты. – Вы, действительно, не возражаете, чтобы я остался здесь, мэм? Я могу подождать и на улице.
– Чепуха. Мы не похожи на других, Джордж, и еще в Вермонте помогали многим неграм бежать в Канаду.
– Наша семья приехала сюда, чтобы помочь покончить с рабством хотя бы в этом штате. Кроме того, Джордж, ты не испугался вступиться за мою дочь, понимая, какая опасность тебе угрожает, – миссис Уолтерс взглянула на Саманту. – Я пригласила Джорджа и мистера Хастингса к нам на ужин. Думаю, это самое малое, чем мы можем отблагодарить этих людей за то, что им пришлось перенести по твоей вине, моя дорогая. И больше не смей появляться на тех улицах, где находятся салуны!
– Хорошо, мама, я не буду ходить туда, – тихо ответила Саманта.
В это время в дверях спальни показался Блейк Хастингс. Девушка испытала тайную радость от того, что снова видит его. На Блейке были брюки из грубой хлопчатобумажной ткани и голубая ситцевая рубашка, которую он как раз застегивал на ходу.
Они обменялись взглядами, в которых сквозило одновременно удивление и удовлетворение. Теперь, когда грязь и кровь были смыты, молодые люди убедились в своей привлекательности. Саманта покраснела и смущенно опустила глаза, словно испугавшись, что Блейк прочитает ее мысли.
– Надеюсь, увидев вас снова, я узнаю ваше лицо, – проговорил он, подходя к девушке.
Саманта отметила про себя, что Блейк так же высок, как и ее отец: в нем было примерно шесть футов роста. Но Хастингс казался пошире в плечах и более крепкого телосложения. Над загорелым волевым лицом возвышалась копна густых темных волос, которые он аккуратно зачесал назад.
– Да, – ответила девушка, действительно, почувствовав себя рядом с ним маленькой и хрупкой.
Она сочувственно рассматривала синяки и ушибы на лице Блейка. Однако даже распухшая губа не портила его привлекательности.
– Я хочу снова извиниться перед вами за то, что так неосторожно вела себя на улице и ни за что накричала на вас.
– В этом нет необходимости. Честно говоря, я даже рад, что благодаря вам, нашел Ника Веста и теперь могу следить за ним, чтобы выяснить, что он затевает.
– А что все-таки произошло между вами и мистером Вестом, Блейк? – спросила Саманта, нечаянно назвав его просто по имени, как старого знакомого.
Хастингс тяжело вздохнул и провел рукой по волосам.
– Это длинная история, и мне не хотелось бы говорить об этом прямо сейчас. Может быть, я расскажу ее сегодня вечером, за ужином, – Блейк вопросительно посмотрел на миссис Уолтерс. – Вы, действительно, хотите пригласить нас? Ведь в этом нет никакой необходимости.
– А я уверена, что это просто необходимо, – ответила женщина, – и не приму от вас никаких отказов. Кроме того, скоро должен прийти домой отец Саманты, и у него, наверняка, возникнет много вопросов. В вашем присутствии Саманте легче будет оправдаться перед ним. Хотя, – миссис Уолтерс строго посмотрела на испуганную дочь, – она не заслуживает того, чтобы так легко отделаться.
Блейк усмехнулся.
– Если это поможет смягчить гнев отца Саманты, я обязательно буду на ужине. Спасибо вам за то, что вы пригласили и Джорджа. Теперь я понимаю, у кого Саманта научилась смелости и отваге. Из увиденного и услышанного мною за сегодняшний день, я делаю вывод, что вся ваша семья обладает подобными качествами.
Миссис Уолтерс даже слегка выпрямилась, довольная похвалой. Саманта тоже втайне обрадовалась, заметив, что эти слова подняли матери настроение. Интересно, Блейк Хастингс, действительно так думал или это было лишь хитрой уловкой с его стороны, чтобы смягчить гнев миссис Уолтерс?
– Значит, мы увидимся сегодня вечером? – Блейк снова обратился к Саманте.
Господи, как ей хотелось протянуть руку и дотронуться до него! Но она лишь сдержанно улыбнулась.
– Да, я рада, что вы придете к нам.
– Я тоже, – ответил он и наклонился, чтобы поднять свои грязные сапоги, сморщившись при этом от боли. – Как только мы найдем комнату, тебе придется перебинтовать мне ребра, Джордж.
– Я сам принесу остальную одежду, – успокоил его Джордж.
Он прошел вслед за девушкой в спальню, вынес оттуда грязные вещи и направился к повозке. Блейк неохотно последовал за ним, но не удержался и, бросив последний взгляд на Саманту, кивнул ей.
– Пока, Сэм, – многозначительно произнес он.
– Кажется, ты заболел этой хорошенькой маленькой злючкой? – тихо спросил Джордж.
– Ты совершенно прав, черт возьми. Мне нужно найти повод, чтобы почаще бывать в Лоренсе, – ответил Блейк, швырнув сапоги на дно повозки.
– А Ник Вест не будет иметь никакого отношения к твоему пребыванию в этом городе? – поинтересовался Джордж, взбираясь на сиденье и беря в руки вожжи.
Поморщившись от боли, Блейк устроился с ним рядом.
– Может быть. Знаешь, давай поскорее доставим товары на место и поищем комнату на ночь.
– О, ты уже волнуешься о том, чтобы быстрее вернуться сюда и снова увидеть мисс Уолтерс?
Блейк усмехнулся.
– А ты как думаешь?
Джордж только рассмеялся в ответ и тронул лошадей с места. Повозка загрохотала по дороге. Чувство, возникшее у Блейка к Саманте Уолтерс, всколыхнуло в Джордже воспоминания о Джесси Марч, молодой негритянке, которую он любил всем сердцем. Ее продали какому-то фермеру из Миссури, скрыв от Джорджа даже имя этого человека. Больше они с Джесси никогда не встречались.
Глава 2
Джордж и Блейк быстро разгружали продукты в магазине мистера Барнарда. Правда, из-за ушибов, Блейк работал не так ловко, как обычно.
– Тебе сейчас не стоит поднимать ничего тяжелого и вообще лучше отдохнуть, – посоветовал Джордж, забирая мешок муки из рук своего друга. – Не забывай, ты должен быть сегодня на ужине в хорошей форме, не так ли? А недавно ты чуть не потерял сознание. Тебе ведь не хочется упустить случай снова увидеть эту симпатичную малышку?
Блейк весело усмехнулся: даже ссадины и ушибы не могли испортить ему настроение.
– Возможно, ты прав, – согласился он. – Но не можешь же ты все делать один.
Джордж покачал головой и, повернувшись, легко забросил свою ношу на высокую кучу мешков, аккуратно уложенных в складском помещении магазина.
– Тебе ведь известно, какую тяжелую работу приходилось мне выполнять раньше. Если бы не твой отец, меня, возможно, уже бы давно не было в живых. Садись, отдохни и не волнуйся: я сам закончу разгрузку.
Блейк тяжело опустился на деревянный стул у входа в склад и несколько минут молча наблюдал за другом. Он с горечью подумал о том, сколько еще по всему Югу таких же «Джорджей», умных и сильных мужчин, живут подневольно. Их насильно разлучают с женами и детьми, с помощью хлыстов и дубинок выбивают гордость и достоинство. Разве с этим можно было мириться? Отец Блейка посвятил всю свою жизнь освобождению рабов: насколько ему позволяли средства, он выкупал некоторых из них и давал им свободу.
После того, как ему удалось таким образом спасти от рабства Джорджа, тот быстро научился читать и писать, речь его стала более грамотной. Правда, перед самым освобождением Джорджа насильно разлучили с любимой женщиной, продав ее другому хозяину. Блейк искренне сочувствовал другу и надеялся, что каким-то чудом им все-таки удастся найти его подругу и выкупить ее.
– Что ты собираешься делать теперь, узнав, что Ник Вест находится в этом городе? – спросил Джордж, прерывая мысли Блейка.
Блейк коснулся распухшей губы и, поморщившись, ответил:
– Еще не знаю, но думаю, что буду чаще бывать в Лоренсе из-за него и Саманты Уолтерс.
Джордж покачал головой.
– С каждым разом становится все опаснее пересекать границу штата. Бандиты словно муравьи наводнили окрестные леса.
– Я понимаю, но не могу бросить эту работу. Я слишком многим обязан мистеру Хейлу, мы оба обязаны ему: ведь это он дал моему отцу деньги, чтобы выкупить тебя у ублюдка, которому ты принадлежал. Отец умер, так и не успев расплатиться с Хейлом, поэтому я намерен вернуть ему долг. Безусловно, Джон Хейл прекрасный и очень храбрый человек. В наше время слишком опасно быть таким убежденным аболиционистом, особенно в Миссури, большинство жителей которого выступают против отмены рабства.
Тяжело вздохнув, Джордж опустился на ступеньки крыльца позади магазина.
– Прости меня, Блейк.
– Простить? О чем ты говоришь? Черт возьми, ты ни в чем не виноват. Когда мы с отцом увидели тебя привязанным к столбу, уже без сознания…
Блейк замолчал: ему до сих пор было больно вспоминать, что представляла собой спина Джорджа после наказания плетками. На ней и сейчас сохранились такие ужасные шрамы, что, не смотря на любую жару, его друг никогда не снимал рубашку в чьем-либо присутствии.
В тот момент мы оба были готовы продать свои души, лишь бы вызволить тебя оттуда, – закончил Блейк.
– Как оказалось, твоему отцу пришлось поплатиться гораздо большим.
Хастингс вздохнул, печаль снова легла на его сердце.
– Как бы мне хотелось иметь доказательства, что это сделал Ник Вест со своими людьми! Когда-нибудь он ответит за все, и расплатой будет его жизнь.
– Ты рискуешь закончить свою жизнь на виселице, как и твой отец.
Глаза Блейка наполнились слезами: перед ним снова встала ужасная картина смерти отца. Вынув из кармана сигарету, он какое-то время задумчиво крутил ее в руках.
– Безусловно, закон осуждает убийство. Но отец… – Блейк взял сигарету в рот, – он не совершил ничего такого, чтобы заслужить подобную смерть. – Хастингс начал нервно курить, делая глубокие затяжки, затем предложил: – Давай побыстрее разгрузим все и поищем комнату для ночлега. Мне нужно немного поспать, прежде чем мы отправимся в гости к Уолтерсам.
Они вместе закончили разгрузку, правда, Джордж старался большую часть работы выполнить сам, получили от владельца магазина плату за доставку товара и отправились в ближайший отель.
– Я уверен, что здесь мы услышим те же возражения, что и везде, – проговорил Джордж, останавливая повозку и спрыгивая вниз, чтобы привязать лошадей.
– Ну, что ты, это же Лоренс – центр всех аболиционистов, которые борются за свободные от рабства штаты. Тебе обязательно дадут комнату, – Блейк успокаивающе положил руку на плечо друга, и они вошли в отель.
Их встретила высокая темноволосая женщина, которая сразу помрачнела, увидев Джорджа.
– У нас только одноместные номера, – холодно сообщила она в ответ на просьбу Блейка предоставить им две отдельные комнаты или одну двухместную.
– Прекрасно. Значит, одному из нас придется спать на полу.
Взгляд женщины стал жестким.
– Извините, но мы… мы не можем позволить таким как он, – добавила она, имея в виду Джорджа, – поселиться здесь.
Блейк бросил на нее презрительный взгляд.
– Таким как он? Каким же, мэм? Женщина слегка покраснела.
– Вы сами все прекрасно понимаете: ваш друг – негр.
Блейк нервно сдвинул шляпу на затылок, не в силах сдержать свое негодование.
– Мы везде вместе. Кроме того, он – такой же человек, как и все остальные. А я-то считал Лоренс – центром противников рабства.
Женщина попыталась оправдаться.
– Да, это, действительно, так. Я также против рабства, многие мои знакомые – убежденные аболиционисты, но это совсем не значит, что я позволю негру спать на моих кроватях или даже на коврах. Конечно, я осуждаю рабовладельцев, которые издеваются над ними, но все равно в них есть что-то такое… ну… нечистое.
Он такой же чистый, как вы или я! – вспылил Блейк, в его голосе слышались гневные нотки.
– Может быть, это и так. Однако, если я позволю ему остановиться здесь, то потеряю некоторых своих клиентов. Кроме того, из-за негров всегда возникают какие-то неприятности. Судя по вашему лицу, сэр, у вас уже были проблемы. Мне бы не хотелось ставить под угрозу репутацию отеля, и если вы будете продолжать спорить со мной, то тоже не получите здесь комнату!
– Действительно, к чему этот спор, Блейк, – вмешался Джордж.
– Ваш друг может переночевать во дворе, – холодно произнесла женщина. – Над конюшней находится прекрасный чистый чердак.
– Но ночи сейчас очень холодные, – возразил Блейк.
– Мне там будет хорошо, – заверил его Джордж. – Ты же знаешь, мне не привыкать к подобным условиям. Кроме того, у нас с собой много одеял. Занимай комнату.
– Блейк. Тебе сейчас нужна удобная постель, чтобы как следует отдохнуть. А я отведу лошадей в конюшню, распрягу их и устроюсь на чердаке.
Блейк свирепо посмотрел женщине в глаза, мысленно проклиная ее и называя тем оскорбительным именем, которое она вполне заслужила. Затем он открыл книгу регистрации гостей, записал свою фамилию и, бросив ручку на стойку, вынул из кармана деньги.
– Сколько я должен?
– Два доллара за комнату, пятьдесят, центов за каждую лошадь, которую вы поместите в стойло. Сюда же входит и корм для животных.
– А сколько будет стоить пребывание на чердаке Джорджа? – с сарказмом спросил Блейк.
– Он может ничего не платить, – сердито ответила женщина.
– О, какая щедрость с вашей стороны, – иронично заметил Блейк, швырнув ей деньги. – Надеюсь, я могу рассчитывать, в случае необходимости, на горячую воду? И кровать будет удобной?
– Я уверена, что вы останетесь довольны: мы предоставляем все услуги.
– Я уверен, что Джордж тоже будет доволен, – усмехнулся Блейк, затем повернулся и вышел из отеля, чтобы забрать из повозки свои личные вещи.
– Тебе нужно научиться мириться с некоторыми обстоятельствами, – сказал Джордж, направляясь за ним. – Бери пример с меня.
Блейк взял сумку и посмотрел на друга. – Почему, черт возьми, мне это делать труднее, чем тебе?
Джордж усмехнулся.
– Возможно, это объясняется тем, что люди, поступающие подобным образом, тоже белые, и поэтому тебя мучает чувство вины.
Блейк горько рассмеялся.
– Ты прав, – он вздохнул и покачал головой. – Ты очень хорошо разбираешься в людях, Джордж. Кстати, собери свои грязные вещи. Я немного посплю, а потом отнесу нашу одежду в прачечную, они ни о чем и не догадаются. По крайней мере, таким образом мы сможем постирать твои вещи. Джордж отвязал лошадей.
– Хорошо, я сейчас все подготовлю.
У них с Блейком уже давно установились дружеские отношения, с тех самых пор, как отец Блейка выкупил его у прежнего хозяина. Теперь мистера Хастингса-старшего и фермы, на которой они раньше трудились, больше не было. Блейк остался один, а Джордж не представлял, как ему жить без друга. Свобода казалась такой непривычной. Джорджу предстояло еще многому научиться в этом новом, незнакомом для него мире.
– Спасибо за помощь, – сказал он, встретившись взглядом с Блейком.
– Когда-нибудь все изменится к лучшему, Джордж, вот увидишь.
Джордж, грустно улыбнулся, в его глазах была боль.
– К этому времени мы оба уже состаримся, если это вообще когда-либо произойдет. У меня предчувствие, Блейк, что нашу страну ждут тяжелые времена. То, что произошло сегодня между нами и Вестом с его друзьями, а затем сцена в отеле – не случайность. Это грозит перерасти во всеобщую войну, и она будет ужасной.
– Хочется надеяться, что ты ошибаешься, Джордж, но у меня такое чувство, что ты прав, старина. Ладно, увидимся позже.
Блейк вошел в отель, снова бросив осуждающий взгляд на женщину за стойкой, и поднялся по лестнице на второй этаж. Он запер дверь номера на ключ и, швырнув сумку на пол, растянулся поперек кровати, даже не сняв сапоги. Ему было невыносимо больно и стыдно. Только мысль о Сэм несколько успокоила его. Сегодня вечером он снова увидит ее. Это принесло ему облегчение, и приятное чувство умиротворения снизошло на измученную душу Блейка.
Джордж ел молча, чувствуя себя крайне неловко за обеденным столом семьи Уолтерс, несмотря на их дружеское расположение.
– Я восхищаюсь преданностью моей дочери нашему делу, Блейк, – говорил преподобный Говард Уолтерс. – Но после того, что случилось сегодня утром, я понял, что это очень опасно для нее. Я строго запретил ей на какое-то время ходить не только по городу, но даже в магазин за покупками.
– Папа, это же глупо. Со мной ничего не случится, – вмешалась Саманта. – Я никого не боюсь.
Преподобный отец, который сидел очень прямо в деревянном кресле с высокой спинкой, бросил на дочь осуждающий взгляд; его лицо покраснело, что происходило всегда, когда он старался подавить гнев.
– Это-то и плохо, Саманта Уолтерс. Я не призываю к тому, что мы должны чего-то бояться, но иногда чувство страха делает человека более благоразумным в минуту опасности. Тебе нужно научиться понимать, Саманта, когда можно наступать, а когда лучше отступить.
Саманта встретилась взглядом с Блейком, испытывая при этом приятное волнение. На нем были хорошо сшитые хлопчатобумажные брюки, гофрированная рубашка, пиджак и узкий галстук. Судя по всему, он успел принять ванну и побриться: чисто вымытые волосы слегка блестели. Блейк выглядел очень привлекательно, даже синяки и ссадины на лице не портили его.
– А вот Блейк понимает, что мы не должны бояться бороться за правое дело, – возразила Саманта, посмотрев на отца.
Блейк слегка покраснел.
– К сожалению, я вынужден согласиться с вашим отцом, Сэм. Действительно, тебе лучше пока не появляться в городе. Что касается меня, – он снова перенес внимание на преподобного отца, – то боюсь, что мой вспыльчивый характер доставляет мне немало хлопот, как и вашей дочери. Особенно, когда дело касается Ника Веста.
Уолтерс нахмурился.
– Да, в чем же здесь дело? Саманта говорила, что это как-то касается смерти вашего отца?
Блейк не спеша проглотил кусочек ветчины и, вытерев рот салфеткой, – бросил взгляд на еще одного гостя: Клайда Бичера, мирского главы местной методистской [6]6
Методисты – приверженцы методизма, требуют строжайшей дисциплины и точного (методичного) выполнения церковных обрядов и предписаний.
[Закрыть]церкви, в которой проповедовал преподобный Уолтерс. Бичер был уроженцем Канзаса и благочестивым христианином. Он стал близким другом семьи священника еще с тех пор, как Уолтерсы только переехали в Лоренс.
Однако что-то настораживало Хастингса в Бичере. Правда, он не мог объяснить, что именно ему не нравилось: может быть, нечто неприятное было в глазах этого человека? В общем, Блейк чувствовал себя неуютно в присутствии Бичера. Ему хотелось предупредить преподобного отца, чтобы тот проявлял осторожность и осмотрительность в выборе друзей, особенно, учитывая работу, которую он проводил, добиваясь отмены рабства. Однако знакомство Хастингса с этой семьей было столь кратковременным, что пока еще он не мог этого сделать. Кроме того, Бичер вел себя очень дружелюбно и, по словам отца Саманты, помогал ему в типографии, где аболиционисты печатали свои прокламации. А когда Говард Уолтерс болел или находился у постели умирающего, Бичер даже вел вместо него службу в церкви.
– Это произошло примерно полтора года назад, – громко начал Блейк, отметив про себя, что Бичер проявляет к рассказу особое внимание. – Мой отец был убежденным аболиционистом. Мы держали ферму в нескольких милях к востоку от города Индепенденс. Отец защищал рабов на деле, а не только на словах. Как только ему становилось известно, что на соседней плантации есть больные или непокорные негры, которых должны были продать туда, где с ними бы обращались еще хуже, он выкупал такого раба и отпускал на свободу. Так произошло и с Джорджем. Однажды нам пришлось доставить зерно на совершенно незнакомую ферму, где мы и нашли Джорджа в весьма плачевном состоянии. Я догадываюсь, что он был несколько строптивым, а это совершенно не дозволено рабу. Разумеется, его наказали. Однако я не стану за столом вдаваться в ужасные подробности этого зрелища.
Во время рассказа, Джордж сидел, не отрывая глаз от своей тарелки.
В этот момент плантатор был просто вне себя от злости, поэтому, несмотря на огромный рост и силу Джорджа, согласился продать его за сравнительно низкую цену. Очевидно, он решил, что избитый до полусмерти раб уже не выживет. Мой отец в качестве выкупа продал хозяину Джорджа за бесценок зерно, отдав в придачу лошадей, повозку плюс одну долговую расписку. Ему пришлось даже занять деньги у мистера Хейла, на которого я сейчас работаю.
– Значит, этот Хейл тоже аболиционист? – как бы невзначай спросил Бичер.
Блейк окинул его внимательным взглядом. Бичер напомнил ему темную грозовую тучу: смуглая кожа, темные глаза и волосы, черная одежда. Блейку на миг показалось, что вопрос задан не просто из любопытства. Однако большинство жителей Индепенденса хорошо знали об убеждениях Хейла, поэтому Хастингс решил, что не причинит ему вреда, честно ответив на вопрос.
– Да, – подтвердил Блейк. – Это храбрый и преданный нашему делу человек.
Преподобный отец Уолтерс откинулся на спинку кресла.
– Но какое это все имеет отношение к Нику Весту?
Прежде чем продолжить, Блейк посмотрел на Саманту. Сегодня вечером она прекрасно выглядела в синем льняном платье в тон своим голубым глазам, темные волосы были подняты по бокам голубой лентой. Блейк давно заметил, что Бичер часто бросает на девушку взгляды, которые вызывали в Хастингсе ревность и одновременно желание защитить Саманту от этого неприятного человека.
Взяв горячую булочку, Блейк повертел ее в руке, затем продолжил:
– Вест владел большой фермой с многочисленными рабами в нескольких милях к западу от нашей. Они раньше-то досаждал отцу, оскорбительно отзываясь о нем, как обычно защитники рабства называют аболиционистов. Когда же был принят закон о штатах Канзас и Небраска, дела пошли еще хуже. Как раз за два дня до того, как мы освободили Джорджа, мой отец выкупил у другого плантатора молодую негритянку. Собственно говоря, поэтому нам и пришлось занять деньги у мистера Хейла, чтобы заплатить за Джорджа.
Блейк разломил булочку. Все внимательно слушали его, включая Клайда Бичера.
– Отец оформил девушке бумаги на освобождение и устроил все, чтобы через существующую тайную сеть аболиционистов, отправить ее на север, где бы она находилась в безопасности. Ник Вест появился двумя днями позже и страшно разозлился, узнав об этом. Оказывается, он сам собирался купить эту красивую негритянку, и мне нет нужды объяснять, как Вест хотел использовать ее.
Саманта покраснела. От внимания Блейка не ускользнул жадный взгляд, который бросил на нее Бичер.
– Вест заявил, что кто-то должен остановить отца, нельзя давать ему больше выкупать и освобождать рабов. А спустя четыре или пять дней после этого мой отец погиб. Он отправился на северные пастбища искать пропавший скот и не вернулся. Я поехал за ним следом и нашел отца повешенным под старым навесом. По всему было видно, что он сопротивлялся, но…
Мать Саманты вскрикнула от ужаса и жалости, а сердце девушки переполнилось состраданием к Блейку Хастингсу.
– Мне не нужны никакие свидетели, чтобы подтвердить, что это дело рук Веста, но перед законом я не могу доказать этого, – продолжил Блейк. – У моего отца оказалось много долгов, поэтому мне пришлось продать ферму, чтобы погасить их. Именно по этой причине я продолжаю работать на Джона Хейла, и уже через пару недель сумею окончательно расплатиться с ним. Но, возможно, я останусь у него, ведь Хейл дал нам с Джорджем возможность свести концы с концами, – Блейк накрыл ладонью руку своего друга. – Правда, на будущее мы с Джорджем планируем уехать подальше от всей этой ненависти и кровопролития, может быть, куда-нибудь на запад.
При этих словах сердце Саманты упало. Однако она надеялась, что они не уедут так скоро, и, безусловно, им еще удастся не раз встретиться с Блейком Хастингсом.
– Я искренне сочувствую вам по поводу ужасной смерти вашего отца, – произнес преподобный Уолтерс.
– Мы все сочувствуем, – присоединился к нему Бичер. – Это ужасно, какую волну вражды и ненависти вызвал закон об отмене рабства.
– Мы приехали сюда, чтобы сделать все возможное, чтобы Канзас и Небраска проголосовали за свободные штаты. Моя семья и я прикладываем большие усилия, только бы не допустить распространение рабства, – добавил Говард Уолтерс. – Нам даже удалось убедить многих наших друзей из Вермонта обосноваться в Канзасе и принять участие в выборах.
Представляете, бандиты, которые прячутся в лесах на границе штата, заявляют, что нет никакой разницы между нами и теми, кто привозит людей из Миссури, – вступила в разговор Милисент Уолтерс. – Но мы и наши друзья искренне желаем надолго обосноваться здесь и стать полноправными гражданами Канзаса. Большинство же тех, кто проникает сюда из Миссури, собираются только проголосовать и вернуться обратно. Миссури не хочет быть в окружении свободных штатов.
– У меня такое предчувствие, что Ник Вест именно этим и занимается здесь, – задумчиво сказал Блейк. – После смерти отца я не раз пытался встретиться с Вестом на его ферме в Миссури, но безуспешно: он там больше не появился. Зато сегодня по дороге к вам, я зашел в государственную контору, регистрирующую земельные сделки, и узнал, что Вест купил большой участок земли к северу отсюда, чтобы считаться гражданином Канзаса. Совершенно очевидно, зачем ему это нужно.
Ну, раз теперь нам известно, что он за человек, мы будем наблюдать за ним, – произнес Бичер на удивление низким и тихим голосом для такого крупного мужчины.
Блейк посмотрел ему прямо в глаза.
– Да, будем наблюдать, не так ли?
Несколько секунд они сверлили друг друга взглядом, и снова Блейк почувствовал неприязнь к Бичеру. Интересно, что делает здесь этот человек? Откуда он и чем занимался раньше?
– Судя по всему, у вас нет ни братьев, ни сестер, ни жены, не так ли? – спросил Блейка преподобный отец, меняя тему разговора.
Саманта втайне обрадовалась, что отец задал вопрос, который мучил и ее: не связан ли Блейк Хастингс брачными узами?
– У меня были два старших брата, но оба они умерли еще в детстве, – сообщил Блейк. – Моя мать скончалась при родах, дав мне жизнь. Что касается жены… – он почувствовал на себе выжидательный взгляд Саманты. – Несколько лет назад я собирался жениться на одной женщине. Но однажды, когда мы скакали верхом, она упала с лошади и сломала шею…
В глазах Блейка Саманта увидела такую скорбь, что почувствовала одновременно жалость и ревность. Это было очень глупо с ее стороны. Во-первых, смешно ревновать к той, кого уже нет в живых, а во-вторых, она только познакомилась с Блейком Хастингсом и, возможно, больше никогда не увидит его.
– Да, вы прожили тяжелую жизнь, мистер Хастингс, – сочувственно произнесла Милисент Уолтерс. – Все это так печально. Может быть, мы можем чем-нибудь помочь вам или что-нибудь сделать для вас…
– Действительно, вы подвергли сегодня себя риску, спасая нашу дочь: вступили в драку с человеком, угрожавшим ей, уже сами пострадав в стычке с этим Вестом и его дружками, – добавил преподобный отец. – Я перед вами в долгу.
Блейк несколько застенчиво улыбнулся.
– Вы уже и так отплатили мне прекрасным ужином и замечательным гостеприимством. А самое главное – пригласили на ужин Джорджа. Не многие поступили бы так, хотя и называют себя аболиционистами. Женщина в отеле, например, не позволила Джорджу остановиться вместе со мной. Теперь ему придется спать на чердаке конюшни.
– Какой позор! – искренне возмутилась Милисент Уолтерс.
– Он может остановиться у нас, – с готовностью предложил священник.
– Нет, сэр, – сказал Джордж. – Я там прекрасно устроился. Кроме того, утром мы уже уезжаем.
Сердце Саманты снова екнуло. Уезжают? Навсегда?
– Да, нам еще предстоит проделать огромную работу, – вздохнул преподобный отец. – Даже если нам удастся добиться отмены рабства, у негров по-прежнему останется много проблем. В стране появятся тысячи свободных рабов, которые не имеют ни малейшего понятия, что им делать дальше. Нужно будет помочь неграм начать самостоятельную жизнь. Богу известно, что немногие из нас готовы и желают взять на себя такую ответственность.
– Я чувствую, что прежде, чем это произойдет, наша страна расколется на два враждебных лагеря, – ответил Блейк. – Джордж тоже так думает. Отмена рабства будет нелегким делом и далеко не мирным. Доказательство этому – то, что происходит сейчас в Лоренсе, и то, что случилось с моим отцом.
Милисент покачала головой.
– Пожалуйста, давайте не будем заканчивать нашу встречу на такой грустной ноте. У меня на кухне готовится яблочный пирог. Я уверена, что вы с Джорджем с удовольствием отведаете его и выпьете кофе. После этого Саманта, возможно, сыграет нам на пианино.
