Текст книги "Нежность"
Автор книги: Розанна Битнер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)
Мужчины были одеты в кожаные куртки, которые защищали их от ночного холода и ветра. На боку у Блейка висел револьвер, он всегда брал его с собой, отправляясь в дальнюю дорогу. Кроме того, рядом с ним лежало еще и ружье, другое находилось возле Джорджа.
– Ты думаешь, такое время когда-нибудь наступит?
– Я уверен в этом.
– Как бы мне хотелось, чтобы мы дожили до этого дня и смогли насладиться спокойной жизнью, – мечтательно произнес Джордж.
Блейк ничего не ответил, решив про себя, что глупо даже надеяться на это. Закончив ужин, мужчины вымыли миски, уложили их и приступили к осуществлению своего плана. Они скрутили из одеял «куклы», набив дерном, камнями и лишними одеялами. Возле каждой фигуры на сложенные в виде подушек одеяла были водружены шляпы, чтобы создать впечатление, что человек спит, надвинув головной убор на глаза. Только после этого мужчины забрались в грузовую повозку и, дрожа от холода, стали укладываться на мешках из под муки.
– Черт возьми, – ворочаясь, пробормотал Блейк. – Сейчас бы оказаться в Лоренсе в теплой постели с Самантой Уолтерс под боком. Это был бы настоящий рай.
Джордж весело рассмеялся.
– Будет лучше, если ты прогонишь прочь подобные мысли, иначе можешь сойти с ума в этой холодной и жесткой повозке. Неужели нам придется спать подобным образом все три ночи, пока мы не доберемся до Индепенденса?
– Боюсь, что да, если только те, что преследуют нас не объявятся раньше. Постарайся, чтобы ружье было под рукой.
– Оно здесь, рядом со мной. Пока они заменяют нам женщин.
Блейк усмехнулся и закрыл глаза. Он знал, что впервые, вернувшись в Индепенденс, не станет искать проституток. Сейчас ему нужна была не просто женщина. Ему хотелось обладать только Самантой Уолтерс, полностью и безраздельно. Его даже немного пугала эта мысль. Ведь когда-то он поклялся себе, что никогда никого не полюбит так… как любил Сьюзен.
Блейк очень долго не мог забыть ее. Возможно, это объяснялось тем, что она умерла так внезапно, так неожиданно. Только что они ехали верхом, смеялись и обсуждали предстоящую свадьбу, а в следующее мгновение ее лошадь отпрянула назад, испугавшись змеи. Сьюзен упала и навсегда осталась неподвижной… Вот так. Она умерла мгновенно, сломав шею. Только время помогло Блейку заглушить боль неожиданной утраты.
Но Блейк не собирался всю жизнь бесцельно бродяжничать. Он так рано потерял родных, что больше всего на свете ему хотелось иметь свою семью. Блейк считал себя достаточно молодым для этого. Он с удовольствием вспоминал ужин в доме Уолтерсов, милую семейную обстановку, игру на пианино Саманты, ее пение… Да, из этой девушки получится хорошая жена и мать, прекрасная хозяйка. Она была такой красивой, смелой и… хотела его. Блейк понял это по ее глазам. Он тешил себя мыслью, что при умелом, заботливом и терпеливом обращении, Саманта в скором времени может превратиться в женщину, знающую, как доставить удовольствие своему мужу, которая будет всегда рада раскрыть для него свои объятия. Подумав об этом, Блейк даже застонал от боли и бессилия и еще долго не мог уснуть в жесткой повозке, на холодном ночном воздухе.
Блейк не знал, сколько времени он просто лежал, вспоминая о Сэм, и сколько спал, как вдруг неожиданно открыл глаза, услышав чей-то приглушенный голос. Сон словно сдуло с него. Блейк напрягся и дотронулся до Джорджа, тот в ответ сжал его руку.
– Слышу, – прошептал он.
Блейк придвинулся ближе, стараясь, чтобы повозка не качнулась.
– Лежи спокойно, – предупредил он, – пускай они выйдут на свет костра. А если откроют стрельбу, жди, пока у них кончатся патроны, вот тогда настанет и наша очередь.
Нервы их были натянуты до предела, друзья замерли в напряженном ожидании. Тем не менее, первые выстрелы заставили мужчин вздрогнуть от неожиданности. Судя по всему, одновременно стреляли несколько человек, разряжая свои ружья в свернутые у костра "куклы". Ненависть к Нику Весту с новой силой разгорелась в сердце Блейка при мысли о том, что если бы они с Джорджем не приняли мер предосторожности, их бы жестоко убили прямо во сне. Обычный почерк Веста. И снова будет невозможно ничего доказать…
– Начали! – скомандовал Блейк.
Мужчины резко вскочили на ноги, вскинули ружья и, стоя в повозке, открыли стрельбу по нападавшим. Бандиты сначала опешили, удивленно оглянувшись на них, но тут же повели ответный огонь. Пули попали в деревянный верх повозки, во все стороны полетели щепки. Однако Джорд и Блейк продолжал отстреливаться, не обращая внимания на их жалящие укусы, и в несколько секунд уложили четверых бандитов. В наступившей тишине слышалось только испуганное ржание лошадей и стоны раненых налетчиков.
Через мгновение все было кончено. Выпрыгнув из повозки, Блейк осмотрел тела застреленных ими людей. Лишь один из них еще дышал. Блейк склонился над ним, грубо схватив его за ворот рубашки.
– Кто вас послал? – прорычал он.
Но человек только застонал в ответ, глаза его закатились, и он тут же скончался.
– Черт возьми! – в сердцах выругался Блейк. – Нам нужно было хоть одного из них оставить в живых! Мне нужны доказательства, что именно Вест послал этих бандитов.
– Давай обыщем их. Может, найдем какие-то улики, – предложил Джордж.
Они тщательно осмотрели карманы убитых, но не нашли ничего, что удостоверяло бы личности налетчиков или подтверждало бы их связь с Ником Вестом.
– Бесполезно, – пробормотал Блейк, бросая на землю чей-то кошелек.
– Мы заявим о нападении в Индепенденсе? – спросил Джордж.
Блейк тяжело вздохнул, глядя на мертвые тела.
– Нет. В городе слишком много сторонников сохранения рабства, которые могут повернуть это событие против нас же. Захороним их прямо здесь. А вот то, что мы нашли у бандитов, отвезем в Лоренс, когда будем возвращаться обратно. Там у нас больше поддержки. Нужно сохранить также в качестве доказательства нападения простреленные одеяла и вещи убитых. Возможно, эти люди – сторонники рабства, которые тайно пробрались в Канзас из Миссури и проживали в Лоренсе. Не исключено, что они работали на Ника Веста. Я хочу отдать их вещи самому Весту и посмотреть на выражение его лица, когда он увидит нас живыми и невредимыми. Вот тогда мы узнаем, действительно ли он послал их за нами, – Блейк тихо застонал и схватился за левое плечо.
– Ты ранен?
– Немного, вот здесь, в верхней части плеча. Очевидно, пуля прошла навылет.
– Дай я осмотрю рану. Пойдем к костру, снимай куртку и рубашку.
Блейк присел у костра, подбросив туда немного дров. Джордж тем временем принес из повозки бутылку виски, чтобы промыть и продезинфицировать рану. Осмотрев ее, он покачал головой:
– Да, всего несколько дюймов [7]7
1 дюйм = 2,54 см.
[Закрыть]в сторону и пуля могла бы попасть в лицо или шею, – многозначительно произнес негр.
– По крайней мере, эта рана также является доказательством того, что они стреляли в нас, – сказал Блейк. – Бандиты собирались убить нас. Это уже необычная драка, Джордж, это война. Ты сам сказал, что она приближается. А я думаю, война уже началась.
– Возможно, конгрессу понадобится какое-то время, чтобы разобраться в ситуации, а пока будут гибнуть невинные люди.
Джордж плеснул виски на рану, и Блейк поморщился от боли.
– Ты прав, это уже настоящая война, и нам не стоит в Индепенденсе сообщать о нападении. Лучше подождать, когда мы вернемся в Лоренс. Правда, это произойдет не раньше, чем через три-четыре недели.
– В настоящее время это не имеет большого значения: убийства вдоль границы происходят почти ежедневно. Возможно, тот кто послал бандитов, отправится на их поиски и, обнаружив могилы, подумает, что мыс тобой тоже захоронены здесь? Как знать?
Джордж зажал рану, пытаясь остановить кровотечение.
– Я убил двух белых людей. Никто не станет слушать моих оправданий. Меня просто повесят.
– Тебя не повесят, – возразил Блейк. – Если я заявлю о случившемся, то сделаю это без тебя и поклянусь, что ты никого не убивал. Кроме того, Лоренс становится центром аболиционистов. Такие люди как Вест там долго не продержатся. На нас напали, что полностью оправдывает наши действия. Это равносильно тому, когда поселенцы отстреливаются от бандитов.
– Надеюсь, все обойдется.
– Да, я тоже на это надеюсь. Однако нам нужно прекратить заниматься доставкой грузов. Для тебя это даже опаснее, чем для меня. Если бандитам все-таки удастся застрелить меня, то тебя снова сделают рабом или обвинят в убийстве и повесят. Поэтому у нас есть все основания закончить работу у Хейла, вернуться в Лоренс и обосноваться там.
Пока Ник Вест жив, мы вряд ли будем жить спокойно.
Стиснув зубы, Блейк терпеливо ждал, когда Джордж перевяжет ему плечо.
– Да, это самая большая проблема. Возможно, мне и удастся что-нибудь придумать. Этот ублюдок очень хитер. Действуя за спинами других людей, он всегда умудряется выходить сухим из воды. Но когда-нибудь Вест споткнется, и я постараюсь не упустить этот момент. Джордж критически осмотрел свою работу.
– Я не уверен, что у меня хорошо получилось: было плохо видно.
– Спасибо. Все в порядке. Утром мы похороним бандитов и отпустим их лошадей. Я не хочу появляться сними в Индепенденсе.
Джордж наклонился, поднял одеяло и внимательно осмотрел его.
– Черт возьми, – пробормотал он. – Хорошо, что ты решил спать в повозке, иначе мы бы выглядели точно так же.
Блейк взглянул на изрешеченное пулями одеяло и содрогнулся.
– Да, если бы президент увидел это, он бы понял, что в стране уже идет война.
В маленькой типографии Саманта старательно сортировала и складывала в стопки объявления и прокламации, очень довольная тем, что ей, наконец, разрешили выйти из дома. После отъезда Джорджа и Блейка прошло уже три недели. Все это время она почти не появлялась в городе. Саманта считала дни до приезда Блейка, которые тянулись невыносимо медленно. Девушка старалась отвлечься от мыслей о Блейке чтением, вышиванием, игрой на пианино, помогала отцу готовиться к службам, но все равно скучала и волновалась за Хастингса.
Получив разрешение помогать в типографии, Саманта очень обрадовалась: теперь ожидание не будет столь томительным. Конечно, Блейк скоро приедет. Как только она вспоминала о нем, ее сердце начинало учащенно биться.
Каждое утро Саманта принимала ванну и наряжалась, надеясь на чудо: вдруг Блейк приедет именно сегодня? А может быть, он уже забыл ее? Передумал? Откуда ей знать, может, у него уже есть женщина в Индепенденсе? До сих пор это как-то не приходило девушке в голову. Разумеется, такой красивый мужчина должен нравиться женщинам, особенно таким, которые знают толк в любви и умеют завлечь в свои сети.
– Я заберу у тебя эти прокламации и раздам их на улице, – неожиданно прервал ее мысли голос отца. – А ты оставайся здесь, пока я не вернусь.
– Но, папа, я вполне могла бы помочь тебе…
– Нет. Я не хочу, чтобы повторилось то, что произошло несколько недель назад. Оставайся в типографии с мистером Стетсоном.
С этими словами Говард Уолтерс взял стопку прокламаций и пачку аболиционистских газет, которые он недавно начал выпускать вместе с Джозефом Стетсоном, владельцем типографии, и вышел на улицу. Саманта расположилась в задней комнате и, чтобы скоротать время, принялась за чтение газет. В них были статьи о правительственных постановлениях по правам штатов, пространные разъяснения по поводу Закона о штатах Канзас и Небраска, материалы об ужасах и жесткостях рабства, основанные на достоверных рассказах сбежавших или же освобожденных негров.
С особым интересом Саманта просматривала статьи, которые она сама помогала выверять мистеру Стетсону, чтобы удостовериться, что в них нет типографских ошибок. Неожиданно до нее донесся какой-то шум у входа в типографию. Отбросив в сторону газету, девушка вскочила на ноги, собираясь выяснить, что там происходит.
– Немедленно убирайтесь отсюда, хулиганы! Не смейте безобразничать здесь! – услышала она возмущенный голос Стетсона.
Вслед за этим послышался какой-то удар и сдавленный крик. Саманта поспешила в большой зал типографии. Ее взору предстала ужасная картина: Стетсон неподвижно лежал на полу, рядом с печатным станком, из раны на его голове сильно текла кровь. Над ним стоял Фред Брустер, сжимая в руках стальную трубу.
– Это ты приносишь здесь всем беспокойство, – усмехнулся он, – печатая свои аболиционистские газеты. – Фред поднял голову и, увидев Саманту, засмеялся. – Крушите все, что вы видите, – сказал он своим дружкам, – а я позабочусь о мисс Уолтерс.
Опомнившись от ужаса, Саманта резко повернулась и бросилась к задней двери; за спиной раздавался грохот разбиваемого и переворачиваемого оборудования. Но прежде, чем она успела выскочить из зала, Брустер настиг ее и схватил одной рукой за горло, чуть не задушив. Другая рука Брустера стала мять грудь Саманты, а слюнявый рот коснулся ее щеки.
– Сейчас ты узнаешь, что происходит с людьми, которые спят с ниггерами, – злорадно усмехнулся он. – Нам известно, что ты собой представляешь, милашка. Сопротивляясь, Саманта изо всей силы ударила Брустера по ногам, а когда он разжал пальцы на ее горле, так укусила его за руку, что негодяй вскрикнул от боли. Брустер оттолкнул девушку от себя и нанес ей страшный удар в лицо.
– Я уже давно решил, что мы станем любовниками, – прорычал он, бросая Саманту на пол. – Здесь нас никто не увидит. А после этого ты начнешь сама бегать за мной, милая. Ты будешь принадлежать Фреду Брустеру, ты вынуждена будешь быть только моей. Запомни, когда мужчина овладевает женщиной, она должна остаться с ним.
У Саманты все потемнело перед глазами от боли, во рту чувствовался вкус крови. Ей хотелось драться, сопротивляться, но тело отказывалось подчиняться разуму. Между тем, Брустер с остервенением разорвал лиф платья, его жадные пальцы коснулись обнаженной груди девушки. Саманту затошнило от мерзких слов этого подонка и похотливых прикосновений. Из типографии по-прежнему доносились ужасные звуки разбиваемого оборудования. Фред пытался поцеловать Саманту, его руки уже шарили у нее под платьем, разрывая нижнее белье.
– Надеюсь, до нас тоже дойдет очередь, – раздался чей-то насмешливый голос.
Кто-то еще вошел в комнату и наблюдал за ними! Гнев Саманты не знал границ. Она не только чувствовала отвращение и страх при мысли о том, что Фред Брустер и его дружки будут прикасаться к ней, внезапно Саманта вспомнила о Блейке. Ведь ей хотелось принадлежать только ему. Что будет, когда Блейк узнает, что кто-то другой уже овладел ею? Нет, она не должна допустить этого!
Собрав остатки сил, Саманта закричала, затем пошарила возле себя рукой, надеясь найти хоть что-нибудь, что могло бы послужить ей оружием. Она наткнулась на что-то тяжелое – это был стальной пресс, которым пользовался Стетсон, придавливая им стопки бумаги, чтобы они не разлетались от сквозняков. Схватив его, Саманта нанесла Фреду неожиданный удар по голове. Брустер застонал от боли и скатился с нее. – Ах ты, сучка, – прорычал один из парней, – Сейчас мы проучим ее, Фред!
– Джиз, раздевай ее! – бросил другой.
К девушке протянулось сразу несколько рук, грубо срывая с нее оставшуюся одежду. Саманта хотела закричать, позвать на помощь, но кто-то снова ударил ее в лицо, и она почти потеряла сознание. Неожиданно сквозь туман в голове, Саманта услышала другие голоса, гневные крики и, почувствовав, что разжались руки, державшие ее, отползла в сторону. В комнате шла драка.
– Вас всех повесят за это! – возмущенно кричал кто-то.
– Догоните вон того! Он хочет удрать!
– Ублюдки!
– Как Стетсон? Он будет жить?
– Не знаю. Отвезите его к доктору. Когда доктор освободится, попросите, чтобы он приехал ко мне домой, – услышала Саманта голос отца. – Все будет хорошо, милая, – сказал преподобный Уолтерс, заботливо склоняясь над дочерью. Он поправил ее разорванное платье и, набросив на Саманту свою куртку, осторожно поднял девушку на руки. – Все уже закончилось. В Лоренсе не так много сторонников рабства. Теперь, когда Брустер и его дружки будут наказаны, в нашем городе станет намного спокойнее.
Нужно немедленно приступить к патрулированию улиц, – предложил кто-то, когда Саманту вынесли из типографии. Вокруг раздавались голоса людей, проклинающих хулиганов.
– Лоренс не потерпит этого!
– Теперь мы еще упорнее будем бороться за то, чтобы наш штат стал свободным!
Собравшиеся одобрительным гулом приветствовали эти слова.
– Если Стетсон, наш священник и его дочь рискуют своей жизнью ради нашего дела, то и мы не должны бояться наших врагов!
Саманта прижималась к отцу, чувствуя себя униженной и растоптанной. Ее изнасиловали или нет? В голове девушки был такой туман, что она даже не поняла, что с ней произошло. Саманта помнила только отвратительные мерзкие слова и наглые руки Фреда Брустера и его дружков, избивавших ее. Что теперь подумает о ней Блейк? Считается ли она опозоренной? Как ей перенести унижение? Как рассказать об этом Блейку?
– Что произошло? – узнала Саманта голос Клайда Бич ера, удивившись, как это ему всегда удается появляться тогда, когда отцу нужна помощь.
– Хулиганы во главе с Фредом Брустером разгромили типографию, – ответил преподобный Уолтер. – Стетсон тяжело ранен.
– Боже мой! Скорее отвезите Саманту домой. Я немедленно пошлю за доктором.
Бич ер проводил их взглядом, причем сердитое выражение его лица не имело ничего общего с сочувствием тому, что произошло в типографии. Он был расстроен только тем, что бандиты напали на Саманту. Бич ер знал, что Ник Вест хорошо заплатил одному человеку, чтобы тот убедил этих парней, что дело аболиционистов сильно пострадает, если они разгромят типографию и изобьют Стетсона. Вест понимал, что этих отъявленных хулиганов долго уговаривать не придется.
Однако Бичер был уверен, что Вест хотел, чтобы парни просто попугали Стетсона, а не избивали его до полусмерти. Нападение на Саманту совсем не входило в этот план. То, что произошло, только сплотит ряды городских аболиционистов, вынудит их принять решительные ответные меры.
Бичер поспешил к доктору. Как только он попросит его позаботиться о Саманте, то сразу же направится к Нику Весту, чтобы доложить ему о случившемся. Бичер был уверен, что Вест разозлится, узнав о том, что Брустер со своей шайкой слишком переусердствовал. Горожане будут возмущены нападением на дочь священника. Однако это событие имело и положительные стороны. Возможно, когда страсти улягутся, кое-кто в городе дважды подумает, прежде чем поддержать аболиционистов из опасения подвергнуться насилию со стороны защитников рабства.
– Интересно, что произошло с Блейком Хастингсом и его другом, негром? Люди, посланные Вестом убить Блейка и захватить Джорджа Фридома, еще до сих пор не вернулись. Бичер был уверен, что и Саманта ничего не знала о Блейке. Он часто обедал в доме священника и по настроению девушки, по тому, как мрачно и неохотно отвечала она на его расспросы, сделал вывод, что у нее не было никаких известий о Хастингсе.
Где же сейчас Блейк и его ниггер? Что случилось с людьми Ника? Кто из них мертв, а кто жив?
Озабоченный своими мыслями, Бичер вошел в кабинет доктора Бекетта, который в этот момент обрабатывал сильно кровоточащую рану на голове Джозефа Стетсона. Стетсон так и не пришел в себя.
– Когда вы закончите здесь, пожалуйста, зайдите к Уолтерсам, – попросил Бичер доктора. – Эти головорезы напали на Саманту Уолтерс в задней комнате типографии.
Бекетт с тревогой посмотрел на него.
– Что они с ней сделали?
– Я точно не знаю, но видел, что ее сильно избили, порвали всю одежду. Я думаю, понятно, что с ней случилось…
Доктор и человек, помогавший ему, сочувственно и одновременно возмущенно переглянулись.
– Я приеду сразу, как только освобожусь, – заверил Бекетт.
Бичер поспешил домой, чтобы оседлать лошадей и отправиться к Нику Весту, который жил к северу от Лоренса. На его губах играла злорадная улыбка. Благодаря глупой выходке Брустера, можно будет распространить по городу слух о том, что Саманту Уолтерс изнасиловали в типографии, и, таким образом, опозорить ее. Правда, это не совсем совпадает с планами Веста… Зато подобное обстоятельство проучит высокомерную злючку и немного утихомирит ее, вынудив сидеть дома.
Глава 4
Ник Вест поднес вилку ко рту, собираясь проглотить кусочек бифштекса, но тут же опустил руку и слегка побледнел: к нему направлялся Блейк Хастингс. Вест вытер губы салфеткой, стараясь сделать вид, что увлечен беседой с торговцем, с которым он сейчас обедал в одном из лучших ресторанов Лоренса.
Блейк подошел поближе и швырнул на стол перед Вестом несколько кошельков, набитых деньгами, опрокинув небольшой бокал вина. Лица посетителей ресторана выражали изумление и недоумение.
– Можешь связаться с родственниками этих бандитов, – во всеуслышание громко заявил Блейк.
Торговец покраснел и боязливо взглянул на Блейка, у которого на поясе висел револьвер! Убрав салфетку, он торопливо отодвинул стул, собираясь уйти.
Вест откашлялся и перевел взгляд с кошельков на Хастингса.
– О чем ты говоришь?
– Черт возьми, ты прекрасно понимаешь, о чем идет речь! В следующий раз, Вест, когда захочешь кого-нибудь убить, постарайся сам выполнить эту работу! Ты нанял людей, чтобы убить моего отца, а' теперь заказал и мое убийство!
Лицо Веста сначала стало красным, затем малиновым, ярко выделяясь на фоне накрахмаленной белой рубашки. Окинув Блейка ледяным взглядом голубых глаз, он хрипло произнес:
– Мне надоело выслушивать твои обвинения в моей причастности к убийству в присутствии других людей.
– Я не предъявлял бы этих обвинений, если бы не был в этом уверен. Я уже обо всем сообщил шерифу, который, позвольте вам напомнить, – аболиционист. Теперь он и другие граждане в Лоренсе будут пристально наблюдать за тобой, Вест. Я думаю, с каждым днем ты и твои сторонники будут становиться все менее популярными.
Удивленный торговец торопливо покинул ресторан, решив про себя не иметь больше ничего общего с Вестом. Он был очень напуган скандалом: если посетители этого популярного в Лоренсе заведения решат, что у него тесные связи со сторонниками сохранения рабства, они могут просто бойкотировать его торговлю!
– В этих кошельках – деньги и кое-какие личные вещи этих бандитов, – сообщил Блейк. – Их лошадей я отпустил. Если надумаешь, можешь прислать ко мне кого-нибудь из своих людей, и я укажу место, где похоронены налетчики и оставлены лошади.
Блейк поднял бутылку дорогого вина, заказанную Вестом, налил немного в пустой бокал и сделал один глоток, с удовольствием смакуя напиток.
– Хорошо живешь, Вест, не правда ли?
– Убирайся к черту! – прорычал Вест. – Ты не имеешь права врываться сюда и ставить меня в неловкое положение!
– А в чем дело? Ты разочарован увидеть меня живым? Ну, извини, что я не в могиле у дороги на Индепенденс. Ты не предполагал, что я подготовлюсь к засаде, не так ли? – с сарказмом спросил Блейк, со стуком опуская бутылку на стол.
Некоторые уважаемые посетители даже вздрогнули от неожиданности, другие отводили взгляды, испытывая неловкость за Ника Веста и спрашивая себя: а не говорит ли правду этот незнакомец? Блейк был так взбешен, что не обращал внимания ни на кого вокруг. А между тем, через несколько столиков от них сидел Клайд Бич ер и с интересом наблюдал за происходящим.
– Жаль, что у меня нет доказательств, что именно ты нанял убийц, иначе я бы привел сюда и шерифа, – не унимался Блейк, угрожающе сверкая глазами. – Но нам с тобой хорошо известно, кто стоит за всем этим. Твои дни сочтены, Вест. Ты сам предопределил свой конец, приказав своим людям повесить моего отца. Теперь настала твоя очередь оглядываться через плечо!
В то же мгновение Блейк выхватил из кобуры револьвер. Окружающие открыли от изумления рты, когда его ствол уперся Весту прямо в подбородок. Глаза Веста расширились одновременно от злости и страха, он замер, боясь шевельнуться. Бичер тоже застыл на месте, удивляясь поведению Хастингса: неужели Блейк совсем сошел с ума, что решится прямо здесь хладнокровно пристрелить Веста?
– Когда-нибудь, Блейк, мы еще встретимся с тобой один на один, – зло усмехнулся Вест. – И тогда настанет мой час мести. Я не стану делать этого на людях, потому что вовсе не хочу быть повешенным из-за тебя. Номой час придет! Подумай об этом хорошенько!
Блейк опустил револьвер и неожиданно выстрелил в бифштекс, стоящий перед Вестом. В зале началась легкая паника: женщины закричали от страха, некоторые посетители предусмотрительно пригнулись под столы. Вест отпрянул назад; тарелка с бифштексом разлетелась вдребезги. Кусочки стекла смешались с мясом, часть из них упала на пол, а часть – на колени Весту.
– Приятного аппетита, – пожелал на прощание Блейк, повернулся и спокойно вышел из ресторана.
Посетители медленно возвращались на свои места, некоторые из них предпочли немедленно покинуть ресторан. Вест продолжал неподвижно сидеть за столом, зажав в руке салфетку, задумчиво глядя на испорченный бифштекс. Дрожащей рукой он открыл один из кошельков, чтобы узнать, по возможности, его хозяина. Если все посланные им люди мертвы, значит, Вест потерял своих лучших помощников. Хорошо еще, что они не показали на Веста, как на человека, пославшего их. Если бы хоть один из налетчиков был жив, Блейк непременно использовал бы его в качестве свидетеля и потребовал бы арестовать Веста.
– Ублюдок, – пробормотал он сквозь зубы.
К столику подошла насмерть перепуганная официантка.
– Могу я… чем-нибудь вам помочь, мистер Вест? Вест постарался сдержать свой гнев. Ему нужно было сохранить в присутствии посетителей ресторана невозмутимый вид. В Лоренсе хорошо знали, что Вест настроен против аболиционистов, но ему не хотелось, чтобы у кого-нибудь возникло подозрение, что он связан с бандитами. Это могло оттолкнуть от него многих уважаемых граждан.
– Да, – громко ответил Вест, чтобы все слышали его слова. – Наведите на столе порядок и принесите мне другой бифштекс. Я не позволю, чтобы какой-то идиот испортил мне обед. Этот человек просто сумасшедший!
Вест поднялся, чтобы стряхнуть куски мяса и осколки тарелки со своих безупречно отглаженных брюк.
– Очевидно, мистер Хастингс столкнулся с налетчиками. Но я к этому не имею совершенно никакого отношения. Возможно, он и сам перевозит через границу оружие для аболиционистов, способствуя этим разжиганию войны. В таком случае, бандит – он, а не я, – Вест оглянулся, словно ища поддержки у окружающих. – У каждого из нас свои взгляды на жизнь, но мы не хотим кровопролития, – громко говорил он. – Вот из-за таких, как этот человек, насилие никогда не прекратится. Поверьте, я не имею представления, почему на меня пало столь ужасное подозрение из-за того, что произошло с ним. Я знаю только одно: мы должны мирно решать наши споры, а не так, как это только что пытался сделать Блейк Хастингс.
– Все правильно, – поддержал Веста один из посетителей. – И хотя мы не одобряем ваши взгляды на существование рабства, мистер Вест, но мы полностью согласны, что кровопролитие на границе нужно остановить.
– Это отвратительно, – принял Бичер сторону Веста. – Я уверен, что даже такой убежденный аболиционист как преподобный Уолтерс, осудил бы подобное поведение. Такие люди, как Блейк Хастингс лишь порождают вокруг себя ненависть и способствуют новым кровопролитиям. Мы не можем убивать друг друга только из-за того, что наши взгляды не совпадают.
Вест взглянул на Бичера, притворившись, что едва знаком с ним, и произнес:
– Благодарю вас, я полностью с вами согласен, – затем он взял кошельки и кивнул проходившему мимо официанту: – Окажите мне услугу, передайте это шерифу. Скажите ему, что я не имею понятия, зачем Блейк Хастингс швырнул мне их на стол да еще обвинил в присутствии стольких людей в связях с бандитами. Пусть шериф сам найдет семьи этих людей.
– Да, сэр, – поклонился официант, принимая кошельки.
Бичер поднялся из-за стола, оплатил счет и вышел из ресторана, направляясь к дому Уолтерсов. Он прекрасно понимал, чего ожидал от него Вест. Больше всего ему не хотелось, чтобы Блейк Хастингс сблизился и подружился с семьей священника и с Самантой: это усилило бы ряды аболиционистов. Теперь, когда выяснилось, что Хастингс жив, нужно было помешать ему обосноваться в Лоренсе. Эту задачу и предстояло выполнить Бичеру. Он собирался настроить преподобного Уолтера против Блейка и воспрепятствовать возникновению каких-либо отношений между ним и Самантой.
Блейк тщательно отгладил пиджак из тонкого коричневого сукна и шелковый жилет, опасаясь, что выглядит так, словно изо всех сил старается произвести впечатление. Все вещи, начиная от модной широкополой шляпы и заканчивая высокими коричневыми ботинками, были совершенно новыми. Сегодня Блейк целый час провел в бане, стараясь усмирить свой гнев и прийти в хорошее настроение, прежде чем отправиться с визитом к Саманте Уолтерс. Кроме того, он чисто выбрился и оставил свой шестизарядный револьвер.
Блейк почти месяц не видел Саманту. Интересно, прочитает ли он в ее глазах прежнее желание?
Прежде чем войти в дом священника, Блейк несколько минут изучал красивый морозный рисунок на стекле передней двери, думая о том, как бы ему хотелось когда-нибудь иметь такой же: со ставнями на окнах, кружевными занавесками, широкой верандой, на которой они бы сидели по вечерам вместе с Самантой и обсуждали прошедший день. Если все сложится так, как он задумал, Блейк решил, что будет много работать, чтобы купить Саманте прекрасный дом.
Наконец, Блейк решительно постучал в дверь, оглянувшись, чтобы убедиться, что его черный мерин, купленный недавно в Индепенденсе, надежно привязан, а когда повернулся, перед ним уже стоял преподобный Уолтерс. Блейк быстро снял шляпу.
– Здравствуйте, преподобный отец. Рад вас снова видеть.
Уолтерс приветливо кивнул, пожав ему руку, но в его глазах светилась какая-то странная тревога.
– Здравствуй, Блейк, проходи. Джордж с тобой?
– На этот раз он решил не идти со мной: я объяснил, что этот мой визит – очень личный.
Взгляд священника стал еще более печальным.
– У меня тоже сложилось такое впечатление. Пойдем в гостиную.
Блейк с готовностью последовал за ним, повесил шляпу на вешалку возле двери, подумав о том, какая прекрасная хозяйка Милисент Уолтерс: деревянный пол был отполирован до блеска. В гостиной преподобный отец предложил Блейку сесть и плотно закрыл раздвижные деревянные двери. Блейк почувствовал смутную тревогу. Судя по всему, что-то случилось. Он так надеялся, что Саманта спустится вниз, чтобы поздороваться с ним.
– Милисент понесла наверх чай для Саманты, – объяснил Говард Уолтерс, устраиваясь на стуле напротив Блейка. – Она скажет Сэм, что ты здесь. Пусть дочь сама решит, захочется ли ей увидеться с тобой. Однако, я не уверен, что это будет полезно вам обоим.
