Текст книги "Нежность"
Автор книги: Розанна Битнер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)
Мужчина приподнял брови.
– Да, сэр.
Он взял Джесси за руку, крепко стянул ремнями ее запястья и привязал девушку позади коляски, затем вернулся на свое место и тронул лошадей.
– Скоро мы вернемся в Миссури, – как ни в чем не бывало сказал ему Вест. – Наша работа здесь уже закончена. На телеграфе у меня есть свой человек, который будет пересылать мне почту, а Бичер будет сообщать об аболиционистах. Думаю, нам следует лучше организоваться. Нужно проучить этот Лоренс, а особенно таких людей, как преподобный Уолтерс, да и всю эту банду в Топике. Ублюдки! Почему это они вдруг решили, что могут избрать свое правительство и издавать свои законы? Они все за это заплатят!
Вест оглянулся на Джесси, которая изо всех сил старалась не отставать от коляски, и, усмехнувшись, снова начал смотреть вперед.
– Джордж Фридом еще пожалеет о том, что сделал со мной сегодня! А Джесси заплатит мне за то, что не рассказала о нем. Когда она его увидит в следующий раз, он будет уже принадлежать мне! Возможно, я даже посажу его на цепь и заставлю находиться в нашей спальне Это наказание будет, пожалуй, посильнее, чем плетка, как ты думаешь?
– Как скажете, босс.
Вест чванливо приподнял подбородок, стараясь взять себя в руки. Он понимал, что если бы Джорджа не оторвали от него, тот вполне мог убить его. Вест осторожно дотронулся до ушибленной челюсти, которая уже начала опухать.
– Он пожалеет, что угрожал мне. Закон теперь на нашей стороне!
Джесси по-прежнему старалась не отставать от коляски, несмотря на то, что новые остроносые туфли, которые Вест заставил ее надеть сегодня утром, сильно натерли ей ноги…
Глава 10
Блейк распряг черного мерина и отвел его в стойло, затем забрал из арендованной для этой поездки коляски вещи и вошел в дом.
– Коляску я верну завтра, – устало сказал он Саманте. – Я уже проверил, ломовые лошади накормлены и ухожены, повозка – на месте. Джордж, очевидно, уже спит. Утром я расскажу ему все новости.
Саманта внимательно посмотрела на мужа, заметив в его глазах выражение печали и гнева, появившееся у Блейка после окончания съезда.
– Ты не затопишь печь? И взгляни, достаточно ли там дров?
– Конечно, – ответил он, взял с кухонного стола фонарь и перенес его в гостиную. – Правда, понадобится время, чтобы нагреть комнату: нас ведь долго не было.
Блейк привычным движением поджег щепки и затопил печь, потом несколько минут молча смотрел на пламя, пока оно не разгорелось как следует, затем подбросил в печь еще дров и закрыл дверцу.
Развязав шляпку, Саманта подошла к мужу и осторожно коснулась его плеча.
– Мне очень жаль, Блейк. Ты же знаешь, отец изо всех сил сопротивлялся этому решению.
– Лицемеры! – взорвался Блейк, потирая озябшие руки. – Называют себя аболиционистами и принимают закон, запрещающий неграм проживать на их территории! Трусы – вот кто они! Им кажется, что если в Канзасе не останется негров, все их проблемы решатся сами собой! Они думают, что раз вокруг не будет негров, то не придется принимать закон о рабовладении! Я до сих пор не могу поверить в случившееся. И ради этого мы все отправились в Топику! Возможно, наши имена уже занесены в списки неблагонадежных людей. Подумать только, мы помогли разработать новую конституцию, выбрали своих представителей, чтобы разрушить настоящее территориальное правительство, и вдруг они заявляют, что не позволят неграм проживать на территории Канзаса! Кучка двуличных лживых лицемеров!
– Блейк, ты должен понять, что мы взялись за новое непривычное дело. Большинство людей напуганы, что зашли так далеко. А ведь у них – семьи!
– У меня тоже – семья! – в глазах Блейка светилась боль. – Мой лучший друг – негр. И я не хочу, чтобы он уезжал из Канзаса и боролся в одиночку. Джордж хорошо работает и никому не мешает и успел доказать, что он – достойный гражданин.
– Отец заявил, что соберет специальное собрание горожан и попросит, чтобы Джорджу позволили остаться в городе. Я думаю, для него сделают исключение.
Блейк коротко рассмеялся.
– Хорошо, пусть они даже примут решение, что Джорджу можно остаться в Лоренсе. Представляешь, что он при этом будет чувствовать?
– Я все понимаю, Блейк, и хотела бы что-то изменить, но не могу, – Саманта коснулась руки мужа, чувствуя, как он напряжен. – Но самым важным является то, что мы смогли разработать новую конституцию и избрать свое правительство. Разумеется, это правительство не научится работать за одну ночь, я уверена, что Джордж тоже поймет это. Наша главная задача – низвержение существующего территориального правительства. Нужно посмотреть, как Президент Пирс отреагирует на нашу петицию. Запретив неграм проживание в Канзасе, они хотели таким образом заверить Президента, что вместе с этим исчезнет причина для раздоров. Разумеется, со временем этот пункт должен быть отменен.
Глубоко вздохнув, Блейк посмотрел в голубые глаза Саманты.
– Ты всегда надеешься на лучшее, Сэм, но у меня нет твоей уверенности. Я чувствую, словно все глубже и глубже падаю в бездонный колодец, и боюсь, что могу потерять и тебя, и Джорджа, и все, что мне дорого.
Саманта ласково положила руки ему на грудь.
– Ты не потеряешь ни меня, ни Джорджа. Просто ты устал после долгой поездки. Почему бы нам не лечь в постель и не поговорить обо всем утром? И Джордж придет к нам на завтрак. Мы еще одержим верх, Блейк. Ты же видел, сколько людей приехало на съезд в Топик. Мы достигли заметных результатов: по крайней мере, выступили против расистского правительства. Как только нам удастся добиться, чтобы Канзас стал свободным штатом, мы отменим закон, запрещающий неграм жить на этой территории. Ты же сам понимаешь, это просто отчаянная попытка добиться признания.
– Я понимаю только то, что ситуация выходит из-под контроля, – возразил Блейк.
Он снова проверил, как горят дрова в печи, затем взял масляную лампу и направился в спальню. Поставив светильник на небольшой столик, Блейк сел на край постели, чтобы снять сапоги.
Саманта последовала за ним, развязала меховую накидку и начала расстегивать платье, затем принялась расшнуровывать высокие ботинки. В комнате воцарилась тишина. Саманта хорошо понимала, как сильно переживает Блейк из-за того, что произошло на съезде. Он даже сам выступил перед его участниками, требуя исключить из новой конституции пункт, запрещающий неграм проживать в Канзасе. Преподобный Уолтерс поддержал Блейка, но их протест не был принят. Люди надеялись, что именно этот пункт заставит Президента Пирса признать их правительство единственным законным правительством Канзаса.
Проклиная холод, Блейк торопливо нырнул под одеяло. Саманта тоже поспешила стянуть платье и надеть фланелевую ночную рубашку. Затем она уменьшила пламя лампы и тоже забралась в постель, тесно прижавшись к Блейку, чтобы согреться. В комнате хорошо пахло горящими дровами.
– Какой приятный домашний запах, – заметила Саманта. – Сразу чувствуешь себя в безопасности, в родном доме.
Блейк повернулся и крепче прижал Саманту к себе.
– Извини, что тебе приходится жить с таким ворчливым медведем. Просто все случившееся сводит меня с ума.
– Я знаю, – она поцеловала его в шею. – Но не позволяй всему этому разрушать то, что мы создали вместе. Пожалуйста, не нужно вести такие разговоры… здесь… в этой комнате.
Блейк снова вздохнул и зарылся лицом в ее волосы.
– Я стараюсь. Но иногда, как сегодня вечером, когда я ставил жеребца в стойло и проверял наших новых ломовых лошадей, я вдруг подумал, а будет ли у нас когда-нибудь свой дом и ферма, сможем ли мы жить нормальной мирной жизнью, пользоваться этими лошадьми, пахать землю? Я надеялся, что куплю ферму, что Джордж останется с нами и будет помогать мне вести хозяйство а, может быть, когда-нибудь встретит женщину и полюбит ее. Теперь они заявили, что ему вообще нельзя оставаться на территории Канзаса.
– Мы еще поговорим с жителями Лоренса, чтобы для Джорджа сделали исключение.
– Дело не в этом, а в том… Саманта приложила пальцы к его губам.
– Блейк, не будем вести подобные разговоры в этой комнате, договорились? – Саманта погладила мужа по голове. – Мы были так заняты последние две недели, что даже не… – ее рука путешествовала по груди, плечам Блейка. – Пусть эта комната останется нашим маленьким собственным миром, отделенным от всего, что происходит за его стенами. Сюда не может вторгаться ни Джордж, ни аболиционисты, ни бандиты – никто! Только мы вдвоем. Разве ты забыл, что через какой-то месяц исполнится год, как мы поженились?
Блейк прижался к волосам Саманты, затем каким-то отчаянным поцелуем впился в ее губы.
– Я все время думаю об этом, – сказал он, нежно целуя шею жены. – Мы живем в такое трудное время, что я иногда уношусь мыслями далеко-далеко от тебя.
– Я здесь, с тобой, Блейк. Мы одни в этой маленькой комнате и в полной безопасности. Кроме того, мне в голову пришел один замечательный способ быстро согреться, – игриво заметила Саманта, чувствуя, как Блейк постепенно расслабляется. – Ты же можешь, неправда ли? Почему бы тебе не показать мне, на что ты способен?
Она улыбнулась, рассматривая при мягком свете лампы его красивое волевое лицо. Блейк из предосторожности никогда полностью не гасил лампу.
– Если кто-нибудь нападет на нас среди ночи, я не собираюсь спотыкаться в темноте, – говорил ей Блейк еще в начале замужества. – А кроме того, я хочу видеть тебя, занимаясь с тобой любовью или просыпаясь ночью.
Рядом с постелью Блейк всегда держал ружье. Вообще, он редко расставался с оружием. Отправляясь в Топик Блейк взял с собой другое ружье и шестизарядный револьвер, опасаясь, что в пути на них могут напасть бандиты.
Саманта так же как и Блейк переживала из-за всего, что происходило вокруг, но тем не менее была полна решимости не впускать этот ужасный мир к ним в спальню. Саманта нежно коснулась той части тела мужа, которая принадлежала только ей. Этот сильный красивый мужчина – ее личная собственность, и она не позволит ни бандитам, ни политикам разрушить их счастье. Все эти вещи стали такими же опасными, как другая женщина. Саманта гладила и ласкала Блейка, пока не почувствовала под своей рукой напряженную мужскую плоть и с удовлетворением подумала о том, что ей удалось на какое-то время смягчить его гнев и отчаяние и вернуть того Блейка, за которого она выходила замуж.
– Это помогает? – шутливо спросила Саманта. Блейк схватил ее за руку.
– Вам следует быть осторожной, миссис Хастингс, иначе я долго не выдержу.
Саманта улыбнулась и, наклонившись, поцеловала его в плечо.
– Иногда мне хочется, чтобы ты любил меня всю ночь.
Услышав эти слова, Блейк впился в ее губы жадным поцелуем, который постепенно становился все глубже и настойчивее. Им обоим стало заметно теплее. Покусывая мочку уха Саманты, Блейк прошептал:
– О, женщина, пора разрушить последние преграды.
Он разделся, чувствуя внутри себя нарастающее желание, которое еще больше крепло от осознания того, что Саманта – с ним рядом, с ней все в порядке, и она любит его.
Саманта быстро сняла ночную рубашку и легла под одеяло. Блейк снова прижался к ее губам настойчивым поцелуем. Она застонала и проникла своим языком к нему в рот. Блейку нравилось, когда Саманта порою вела себя как женщина легкого поведения. Он коснулся пальцами мягких завитков волос между ее ног и продолжил свои неистовые ласки, заставляя Саманту стонать от наслаждения, осознавая, что ему принадлежит каждая клеточка тела этой женщины.
Почувствовав, как ее охватила дрожь, Блейк приподнялся над Самантой и тут же проник в нее одним сильным резким толчком, заставив любимую закричать от желания. Она прижалась к нему, произнося его имя, давая Блейку возможность глубже проникнуть в глубины женского естества и ощутить себя мужественным и сильным, способным доставить ей такое полное удовлетворение. В жизни Саманта всегда была независимой и самостоятельной, и Блейк гордился, что когда дело касалось страсти, она полностью принадлежала ему, Блейку Хастингсу. Только он владел ею, только его имя она шептала в порыве желания.
Саманта тоже гордилась тем, что может удовлетворить этого мужчину и сама получить наслаждение от его ласк. Она схватилась руками за медные перекладины у изголовья кровати и приподняла бедра ему навстречу. Одеяло упало на пол, и Блейк откровенно любовался ее прекрасной наготой. Да, временами Саманта вела себя как шлюха, чувствуя рядом с Блейком Хастингсом полную свободу.
Она открыла глаза, ощутив на себе его взгляд завоевателя. Блейк провел руками по бедрам Саманты и обхватил ее ягодицы, готовый в любую секунду взлететь на вершину блаженства. Саманта чувствовала себя его владычицей. Наконец, страсть Блейка достигла своего предела, и он пролился в нее живительной влагой.
Блейк медленно опустился на Саманту, натянув одеяло на плечи.
– Я хочу остаться внутри тебя, – нежно прошептал он. – Хочу снова испытать это блаженство. Теперь мне кажется, что у нас все в порядке. А мы так давно не…
– Все будет хорошо, Блейк. Блейк глубоко вздохнул.
– Я тоже хочу в это верить. У меня никого нет, кроме тебя, Сэм, тебя и Джорджа, – он уткнулся лицом в ее плечо, и Саманта нежно гладила его густые волосы, чувствуя, как его слезы обжигают ей шею.
– О, Блейк, мой любимый… не надо. У нас с тобой все будет хорошо, – прошептала она.
Слезы выступили на глазах Саманты, и они заплакали, прильнув друг к другу, пока, наконец, не уснули, а в предрассветные часы снова и снова занимались любовью.
Блейк торопливо поднялся из-за кухонного стола, чтобы ответить на стук в дверь: перед ними стоял Джонас Хэнке. Блейк отступил назад, впуская хозяина дома, а Саманта быстро поставила на стол еще одну чашку.
– Что вас привело к нам в такую рань? Очевидно, наступило время оплаты? – пошутил Блейк. – Я думал, мы аккуратно платим деньги.
Джонас улыбнулся и пожелал им доброго утра.
– А я как раз собирался пойти и поднять с постели Джорджа, – добавил Блейк. – Я удивлен, что он еще спит. Обычно в это время он уже завтракает с нами. Скоро мы должны отправляться на работу.
Джонас в нерешительности потер морщинистую щеку, его узкие голубые глаза выражали печаль. Саманта гостеприимно предложила ему чашечку кофе. Ее всегда забавляло, что у такого маленького человечка жена – в два раза полнее его, и у них шестеро детей.
– Пожалуйста, Джонас, присаживайтесь и выпейте с нами кофе.
Хэнке выразительно взглянул на Блейка.
– Спасибо за приглашение, но я зашел к вам в такой ранний час по делу.
Блейк сразу стал серьезным, почувствовав неладное.
– Что случилось, Джонас? – он нервно улыбнулся. – Ведь мы же уплатили за прошлый месяц, не так ли?
Джонас снял шляпу.
– Я просто подумал, что нужно непременно рассказать вам обо всем прямо утром. Я видел отца Сэм, поэтому понял, что вы тоже уже дома. Вам лучше сейчас отправиться в тюрьму, Блейк. Джордж находится там.
Саманта заметила, как в глазах Блейка промелькнули страх и гнев.
– За что, черт возьми? Неужели уже выполняется новый закон? Разве Джордж сразу же превратился в преступника?
– Какой новый закон? – удивился Джонас.
– В Топике была принята новая конституция, – объяснила Саманта. – А наши вновь избранные законодатели включили в нее закон, запрещающий неграм жить в Канзасе. Боюсь, что они решили столь странным образом доказать Президенту, что мы не хотим никакого насилия на нашей территории.
Джонас нахмурился.
– Да это просто смешно. Настоящее лицемерие.
– Разумеется, – сердито согласился Блейк. – Но разве закон уже действует в Лоренсе? Почему Джордж в тюрьме? Я предполагал, что ему, по крайней мере, сначала предложат уехать из города.
Джонас сочувственно приподнял брови.
– Это не имеет никакого отношения к новому закону, Блейк. Как мне рассказали, несколько дней назад произошла какая-то ссора между Джорджем и Ником Вестом, вроде бы из-за негритянки, принадлежавшей Весту. Судя по всему, Джордж вышел из себя и напал на мистера Веста, требуя, чтобы тот продал ему эту девушку. Что-то в этом роде.
Блейк быстро взглянул на Саманту.
– Джесси! – почти прошептал он. – Очевидно, это была Джесси! Только из-за нее Джордж мог так разъяриться. Боже мой! Должно быть, Ник Вест – ее новый хозяин.
– Нам лучше быстрее отправиться в тюрьму, Блейк, – сказала Саманта, ставя кофейник на печь.
Блейк задумчиво провел рукой по волосам.
– Нет, оставайся дома. Это очень личное для Джорджа, – он посмотрел на Джонаса. – С ним там прилично обращаются?
Насколько мне известно, да. Не думаю, что состоится суд или что-то в этом роде: Вест больше не показывался здесь и не предъявлял обвинений. Скорее всего, он просто боится приезжать в Лоренс. У нас найдется мало людей, кому бы понравилось, что рабовладельцы выставляют напоказ своих рабов. Думаю, шериф Таккер решил подержать Джорджа в тюрьме до твоего приезда. Он считает, что ты сумеешь убедить его вести себя благоразумно и будешь наблюдать за ним. Таккер опасается, что если он отпустит Джорджа, тот может совершить какую-нибудь глупость.
Блейк тяжело вздохнул, снял с вешалки у двери куртку и широкополую кожаную шляпу и взглянул на взволнованную Саманту.
– Я скоро вернусь, – бросил он жене и повернулся к Джонасу. – Спасибо, что сразу сообщили мне об этом.
– Я решил, что ты захочешь забрать Джорджа из тюрьмы. Я доставил домой повозку и лошадей в тот день, когда все случилось, и присматривал за ними. Это произошло пять дней назад.
– Черт возьми! – пробормотал Блейк, направляясь к двери.
Саманта посоветовала ему быть осторожным, понимая, что он искренне сочувствует бедному Джорджу. Если бы она оказалась рабыней какого-либо человека. Блейк Хастингс, без сомнения, не пожалел ни своей жизни, ни будущего, лишь бы освободить ее. Очевидно, те же чувства испытывает и Джордж, и Блейк прекрасно понимает это. Он в последний раз взглянул на жену повернулся и поспешил на улицу.
Шериф Таккер открыл камеру, впустил туда Блейка и снова закрыл за ним дверь. Джордж сидел, уперев локти в колени. Его глаза выражали такую муку, что Хастингс вздрогнул от боли и жалости к другу.
– Если ты пришел, чтобы освободить меня, лучше дважды подумай, прежде чем сделать это, – произнес Джордж. – Как только мне удастся выйти отсюда, я немедленно отправлюсь за Джесси.
Блейк глубоко вздохнул, снял шляпу и опустился на матрац рядом с другом.
– Мои подозрения оказались верными: Джесси – у Ника Веста?
Джордж положил голову на руки.
– Я поехал в город за продуктами и увидел Джесси в красивой коляске; она ждала, пока Вест выйдет из парикмахерской. Он разодел ее как красивую белую женщину, – руки Джорджа сжались в кулаки. – Как содержанку! – он резко поднялся и схватился за прутья решетки. – Если бы ты видел выражение ее лица, Блейк: стыд, страх, ужасный страх… Я знаю Джесси: она бы не покорилась без борьбы. Вест бил ее, пока она не сдалась, – Джордж резко повернулся к Блейку; в маленькой камере он казался еще огромней. – Я не могу смириться с этим, Блейк! Я непременно должен попытаться освободить ее! Подумай, что бы ты чувствовал, если бы это была Сэм?!
Блейк озадаченно почесал затылок.
– Наверно, я бы поступил так же, как и ты. Но вся беда в том, что между тобой и мной большая разница. Ты имеешь в виду, что я – ниггер, а ты – белый? Что мне не позволено делать то, что можно тебе?
Никогда еще Джордж не был полон такой ненависти и злобы и не проявлял подобного отношения к белым.
– Боюсь, речь идет именно об этом, за исключением того, что ты негр, а не ниггер, Джордж. Ты еще никогда так себя не называл и, пожалуйста, не делай этого больше в моем присутствии, не унижай нашу дружбу. Джордж опустил плечи и отвернулся.
– Извини. Иногда мне кажется, что я схожу с ума. Может, это, действительно, так? Ты представляешь, что значит оставаться беспомощным в то время как женщину которую ты любишь, насилует другой человек? – голос Джорджа прервался; он судорожно сглотнул, прежде чем продолжить. – Вот в чем дело. Только потому, что она черная и принадлежит ему, потому что у нее нет никаких прав, Вест может делать с ней все, что захочет. Такой человек как он, возможно, считает, что насиловать белую женщину – плохо, а негритянку… – Джордж снова схватился за решетку и опустил голову.
Блейк осторожно дотронулся до его плеча.
– Джордж, я очень хочу забрать тебя отсюда, но не смогу этого сделать, если ты не пообещаешь мне, не предпринимать попыток убить Ника Веста. Кроме того, ты должен постоянно находиться рядом со мной. Я очень переживаю из-за тебя, Джордж, и не хочу увидеть петлю на твоей шее.
Джордж оглянулся, слезы блестели у него на глазах.
– Что же, черт возьми, мне делать? Вест сказал, что не продаст мне Джесси, он ее никому не продаст низа какую цену. Мы были влюблены друг в друга там, в Миссури, и собирались пожениться. Я был первым мужчиной Джесси. Если бы нам не удалось стать мужем и женой, мы бы сбежали, попробовали бы добраться до Канады. Очевидно, мой хозяин каким-то образом узнал об этом, потому что Джесси внезапно исчезла… – по щеке Джорджа скатилась слеза. – Я не могу с этим смириться, Блейк.
– Я все понимаю, – вздохнул Блейк, меряя шагами камеру. – Сейчас ты скажешь шерифу, что не собираешься делать глупости, не будешь нарушать закон и, вообще, ни на шаг не отойдешь от меня. У нас хватит забот и помимо Джесси.
– Что ты имеешь в виду? Блейк встретился с ним глазами.
– Кажется, мы сами затянули на своей шее петлю. Тебе известно, что мы провели свой съезд, избрали законодателей и отправили письмо Президенту с просьбой учесть истинные желания граждан Канзаса считаться свободной территорией, а также признать прошедшие выборы недействительными, а настоящее территориальное правительство – незаконным. Если Президент не согласится с нами, нас всех могут арестовать. Понимаешь, большинство наших сторонников живет в Лоренсе, поэтому весь город находится сейчас в опасности. В соответствии с настоящим законом Канзаса, нас могут обвинить в измене Родине. Родители Саманты, естественно, намерены продолжать борьбу, Сэм не бросит их, что означает, что я пока тоже должен остаться в Лоренсе.
– Ну и что? – недоумевал Джордж. – По-моему, ты уже давно решил это.
Блейк какое-то время колебался, не желая говорить всю правду, наконец, решился:
– Джордж, на съезде был принят закон, запрещающий всем неграм, свободным и рабам, проживать в Канзасе.
Джордж молча смотрел на него.
– На всей территории?
– На всей территории, – подтвердил Блейк, уловив горькую иронию в тоне друга.
– И они называют себя аболиционистами?! – усмехнулся Джордж. – Хотят освободить рабов и одновременно запрещают черным жить на своей территории. Да, очень легко заявить, что ты – противник рабства, когда освобожденные рабы не имеют права жить рядом с тобой, – он коротко рассмеялся, отвернулся и снова вытер глаза. – Это настоящая храбрость.
Я понимаю, как тебе сейчас больно, Джордж. Отец Сэм и я пытались что-либо сделать, но большинство настаивало на принятии закона. Они решили, что таким образом убедят Президента, что сумеют установить порядок в Канзасе, если он признает их власть. Они думают, если в Канзасе не будет негров, исчезнет большинство проблем.
Джордж горько усмехнулся.
– Да, легче отказаться от проблемы, чем попытаться ее решить. Какие храбрецы!
Блейку стало стыдно за свою расу, а рассказывать Джорджу об этом смехотворном законе было просто невыносимо.
– Выслушай меня, Джордж. Прежде чем новый закон вступит в действие, Президент должен сначала признать новую конституцию, что потребует много времени. А преподобный Уолтерс хочет провести в городе митинг и попросить людей сделать для тебя исключение, потому что ты уже живешь здесь, вполне себя обеспечиваешь и никому не мешаешь.
Джордж приподнял бровь.
– То, что я нахожусь в тюрьме за нарушение спокойствия и нападение на белого человека, может послужить для них поводом, чтобы заставить меня покинуть Лоренс, и ты хорошо понимаешь это. Кроме того, я собираюсь непременно освободить Джесси и уехать с ней на север, поэтому остальное для меня уже не имеет значения.
– Но это же самоубийство! Я сказал тебе, дай мне время подумать, что можно сделать.
– Тебе? Ты сам ненавидишь этого человека, а он, в свою очередь, желает твоей смерти. Неужели ты думаешь, Вест станет разговаривать с тобой, заключать сделки? Не фантазируй, Блейк. Тебе, так же как и мне, опасно что-либо предпринимать. Я не хочу, чтобы ты пострадал или даже был убит из-за моих проблем. У тебя есть молодая жена, о которой нужно заботиться. Ты и так уже достаточно помог мне. Я свободный человек, Блейк, и должен сам решать свои проблемы.
Их глаза встретились, и они поняли друг друга без слов. Страна еще не была готова к тому, чтобы негры получили свободу, не говоря уже о дружбе между негром и белым.
– Пойдем домой, – грустно произнес Блейк. – Мы еще придумаем, что можно сделать для Джесси. Но сначала нужно выбраться отсюда.
Он позвал шерифа и попросил выпустить Джорджа под его ответственность. Таккер с готовностью согласился это сделать, но предупредил Джорджа, что если тот снова попадет в подобную ситуацию, то ему придется отсидеть в тюрьме гораздо дольше.
Едва они переступили порог дома Хастингсов, встревоженная Саманта с облегчением обняла мужа, потом радостно бросилась на шею Джорджу, удивив его этим порывом. Он в смущении отступил назад, схватив ее за руки, и робко взглянул на Блейка, который только добродушно улыбнулся.
– Садись, Джордж. Сэм накормит тебя завтраком.
– О, Джордж, неужели это была Джесси? Поэтому ты напал на Ника Веста? – с сочувствием спросила Саманта.
Джордж тяжело вздохнул и опустился на стул. Неожиданное объятие Сэм заставило еще сильнее желать Джесси. Он так давно не прикасался к женщине, не занимался любовью… Мысль о том, что Джесси сейчас с Ником Вестом, повергала его в отчаяние.
– Да, мэм. Это была Джесси. И я собираюсь непременно освободить ее, даже если это будет стоить мне жизни.
Саманта взглянула на Блейка огромными от ужаса глазами.
– Джордж, ты не сможешь забрать Джесси, – осторожно напомнила она. – Я понимаю, все это ужасно, номы еще живем в стране, где рабство разрешено законом. Джесси принадлежит Нику Весту, а Канзас – не свободный штат. Конечно, мы пытаемся изменить это положение, но…
– Я все равно вызволю ее, Сэм, – резко ответил Джордж. – Ничто не изменит моего решения, независимо от того, что скажете вы с Блейком, – Джордж провел рукой по своим курчавым волосам. – Возможно, это несправедливо по отношению к вам – вы так волнуетесь обо мне, – но я все равно попытаюсь спасти Джесси. Может быть, мне удастся выкрасть ее, и тогда мы убежим с ней в Канаду, – он взглянул на Саманту. – Я не хочу, чтобы вы оба были замешаны в это дело, которое может означать тюрьму или петлю. Когда я уйду, говорите всем, что мне стало известно о новом законе против негров, и поэтому я покинул Лоренс.
Блейк неторопливо повесил на вешалку свою куртку и шляпу, а также куртку Джорджа и задумался. Саманта тем временем повернулась к печке, чтобы поджарить кусочек ветчины на завтрак. На сердце у нее было тяжело. Господи, все так несправедливо! Они отдают столько сил борьбе за правое дело, а дела идут все хуже и хуже.
– Послушай, Джордж, сначала нужно все-таки попытаться что-то сделать, – наконец, сказал Блейк, садясь за стол напротив своего друга. – Я думаю отправиться на ферму Веста и попробую с ним поговорить.
При этих словах Саманту охватил страх.
– Черта с два ты договоришься с ним!
– Но мы должны попытаться, Джордж. Дай мне несколько дней. Мы с отцом Саманты поговорим с прихожанами и посмотрим, сколько денег можно собрать, чтобы выкупить Джесси. Очень многие из них не одобряют новый закон в отношении негров. Я думаю, большинство жителей Лоренса поддержат тебя, Джордж. Дай им возможность помочь тебе. Я понимаю, ты считаешь, что одинок в своем несчастье, но это не так. За неделю мы сможем собрать достаточно денег, а в воскресенье на службу приедут люди с отдаленных ферм. Кроме того, у меня тоже есть сбережения…
Нет. Это деньги на ферму для тебя и Сэм.
– Сейчас самое главное – судьба Джесси, – ответила за мужа Саманта. – Если бы на месте Джесси оказалась я, разве ты бы не отдал все до последнего доллара, чтобы помочь мне?
Джордж закрыл глаза и покачал головой. Ты же знаешь, я бы все отдал.
– Вот видишь. Пусть Блейк попытается! – собрать деньги, а если этого окажется недостаточно, мы отдадим и наши сбережения. Ради такого дела, нам совсем не жалко от них отказаться. Деньги можно начать откладывать снова, а у тебя будет Джесси. Может быть, тебе разрешат остаться в Лоренсе и здесь станет спокойнее, тогда мы попробуем вместе купить ферму. Я не сомневаюсь, что Джесси нам очень понравится.
Джордж откинулся на спинку стула и пристально посмотрел на Саманту.
– Да, вы бы подружились. Джесси – прекрасная женщина; все произошло не по ее воле, я знаю. Должно быть, Вест ужасно обращался с ней, вынудив стать своей любовницей. Она сидела в коляске такая разодетая…, но я никогда не забуду страха в ее глазах. Боже, как Джесси испугалась, подумав, что Вест может увидеть, как мы разговариваем. Он превратил ее в свою личную…
Сэм прочитала муку в его глазах и покраснела, догадавшись, что Джордж имел в виду.
– Мне очень жаль, – сказала она и посмотрела на Блейка.
Саманта очень боялась новых ссор мужа с Ником Вестом. Она знала, что только один взгляд на этого человека приводил Блейка в бешенство. Он может сорваться при встрече, нагрубить и не известно, чем все это закончится. Но Саманта понимала, что не удержит Блейка: Джордж был его лучшим другом. Она вспомнила отца Блейка, который погиб, освобождая негров. Не произойдет ли то же самое и с ним?
– Помни о том, что мы с тобой договорились стараться все вопросы решать мирным путем, – напомнила мужу Саманта, заметив, какой жгучей ненавистью полыхнули его глаза.
– Это легче сказать, чем сделать, особенно когда дело касается Веста. Ноя постараюсь. Я уже рассказывал тебе, какой Вест мерзавец. Теперь ты сама убедилась в этом.
– Я никогда в этом и не сомневалась. Блейк повернулся к Джорджу.
Тогда договорились. Всю эту неделю будем собирать деньги. Саманта все объяснит женщинам, а мы с преподобным Уолтерсом поработаем с мужчинами. После этого я и шериф Таккер отправимся к Весту на ферму. Присутствие Таккера поможет спокойно провести переговоры, особенно учитывая характер наших отношений с Вестом. Если что-то случится, шериф будет свидетелем, – Блейк наклонился через стол и коснулся руки Джорджа. – Мы постараемся сделать все возможное. Потерпи немного.
Джордж глубоко вздохнул и посмотрел на друга затуманенным взором.
