Текст книги "Сокровища любви"

Автор книги: Розалинда Лейкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

– Ваша служанка в номере? – спросила Айрин почтенную даму.

Та кивнула:

– Да. Быстро уведите Марию наверх, а я уж как-нибудь доплетусь сама.

Айрин довела Марию до ближайшего лифта. Зайдя в номер, Айрин послала служанку за одеялом и уложила Марию на кушетку, но та продолжала дрожать, даже укрывшись теплым пледом. Когда появилась мадам Борискина, Айрин пыталась напоить Марию горячим чаем.

– Золотко мое, – сказала старушка, садясь радом и опираясь на костыли. – Мужчины – это самое большое зло на свете. От них все наши беды. Они до седых волос остаются мальчишками. Им постоянно нужно что-то новенькое: игрушка, ружье, карета, новая женщина. – Она ласково посмотрела на Марию. – Девочка моя, все это я тоже пережила. Не прошло и года после свадьбы, как мой муженек стал мне изменять.

– Я не хочу жить, – сквозь рыдания бормотала Мария. – Я больше не выдержу.

– Выдержишь. Ты должна выдержать, – оборвала ее пожилая леди. – Чувство долга – вот что нас держит. Забудь об иллюзиях, романтических мечтах. Надо трезво смотреть на жизнь и принимать ее такой, какая она есть. Нет идеальных людей. В жизни все складывается не так, как нам хочется, но это не значит, что мы не можем быть счастливы.

– Я никогда не буду счастливой, – рыдала Мария.

– Обязательно будешь. Счастье приходит, когда ты его совершенно не ждешь. Я знаю, что говорю. Запомни одно золотое правило и всегда его соблюдай: никогда не теряй собственного достоинства. Упрекать мужа – значит унижать себя. Этим ничего не добьешься. Если мужчина чувствует себя виноватым, он раздражается, обвиняет жену во всех неудачах и собственных слабостях. Он только и ждет случая, чтобы сорвать на тебе злость, а потом сам же презирает тебя за это. Но, – добавила она, погрозив пальцем, – если ты будешь сохранять достоинство как его жена, как мать его детей, ты всегда окажешься для него надежной гаванью. Он станет искать в тебе спасение от случайных связей, которые ему рано или поздно наскучат. Такие женщины часто пытаются удержать мужчину и совершают глупости, которых ты сумела избежать. Уверяю тебя, ты одержишь победу над ними и сохранишь свое достоинство. Все перемелется, жизнь войдет в свою колею, а все измены забудутся.

Пока мадам Борискина поучала Марию, Айрин отошла к окну, глядя на море, освещенное лунным светом. Она не могла бы успокоить Марию, как это сделала умудренная жизнью женщина. К тому же их связывали общая родина, культура и язык и они принадлежали к одному сословию. Мария постепенно пришла в себя. Айрин знала, что сама она была бы не способна на компромисс, к которому призывала мадам Борискина, но для русской женщины, воспитанной в условиях того общества, это был, вероятно, единственный способ выжить.

Марию уговаривали остаться в отеле хотя бы на одну ночь, но она, успокоившись, решила вернуться на яхту до приезда Леона – не для того, чтобы устроить ему сцену ревности, а чтобы сделать первый шаг на пути, начертанном ее старшей наставницей. Проводив ее к пристани, Айрин долго смотрела, как лодка увозит ее к большой белой яхте, где ее ожидала команда моряков в белой морской форме с начищенными до блеска пуговицами. Оказавшись на борту яхты, Мария – маленькая и хрупкая женщина на фоне рослых матросов – помахала ей рукой.

Айрин вернулась домой. Войдя во двор, она сразу заметила узкие полоски света, струящиеся через закрытые ставни окна. Кроме нее, ключ от квартиры был только у Грегори. Сердце ей подсказало: это он. Айрин еще немного помедлила, прежде чем подняться по лестнице вверх. Она страшно волновалась, не представляя, какой будет их встреча.

Не успела она подняться на первую ступеньку, как дверь распахнулась и из нее вышел Грегори. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.

– Могла бы ты жить в Голландии? – без всяких предисловий громко спросил он. – Я собираюсь закрыть офис на Хаттон-Гарден и перевести большую часть бизнеса в Амстердам.

От радости у Айрин закружилась голова, и, чтобы не упасть, она прислонилась к стене. Все-таки он нашел выход: отыскал город, где они могли бы жить вместе. Вытянув руки, Айрин бросилась ему навстречу. Пробежав несколько ступенек вниз, Грегори крепко схватил ее в объятия и буквально набросился на нее с поцелуями. Он не переставая целовал ее, повторял ей слова любви, говорил, как тосковал по ней во время их разлуки, твердил, что им нельзя расставаться, как это было в последний раз в Лондоне. Едва переступив порог квартиры, они бросились в постель, предавшись любви и забыв обо всем на свете.

На следующее утро весь Монте-Карло гудел слухами о последнем скандале.

Раскинувшись на атласных подушках в своей роскошной постели номера «Отеля-де-Пари», Лилиан просматривала утренние газеты, в которых, как она предвидела, упоминались события вчерашнего вечера в «Эрмитаже». Уже по выражению лица служанки, которая принесла ей завтрак в постель, она поняла, о чем болтают в отеле. Разумеется, горничная не сказала ни слова, но по ее насмешливому взгляду и резкому движению, с которым она поставила поднос на кровать, Лилиан поняла, что все уже знают о вчерашнем инциденте.

Швырнув на пол газету, Лилиан налила себе кофе и сделала глоток. Если до босса дойдут эти сплетни, ей несдобровать. Зачем только она согласилась пойти на тот ужин?

Впрочем, она прекрасно знала зачем: на туалетном столике рядом с хрустальным графином от Лалика стояла белая коробочка с фирменным знаком Дома Фаберже. В ней находилось самое потрясающее бриллиантовое колье, которая она видела в своей жизни. Когда Леон надел его на шею Лилиан, она испытала состояние, близкое к оргазму, и, глядя на свое отражение в зеркале, чуть не потеряла сознание. Обладание такими драгоценностями возвеличивало ее в собственных глазах.

Леон обещал подарить ей все, что она захочет, и все же она не ожидала такого великолепия сверкающих бриллиантовых подвесок, оправленных в белое золото. Ослепительное колье покрывало не только шею; оно свисало до самого выреза платья, сверкая, как сосулька на солнце.

Единственное, что портило удовольствие от подарка, было лицо дарителя, которое она увидела в зеркале: он сгорал страстью обладать ею, как она жаждала обладать колье. До сих пор она старалась сдерживать его пыл: он должен знать, что «гейэти-герлз» – это высшая награда для мужчины. Лилиан высокомерно носила маску респектабельности, служившую ей щитом и помогавшую отбиваться от назойливых ухаживаний. Секс был для нее лишь средством достижения меркантильных целей и не имел ничего общего с любовью. Любовь – это нечто романтическое, духовное, чистое, связанное с поцелуями, ласковым пожатием рук, обменом нежными взглядами. Вот почему она предпочитала юношей, способных боготворить ее, относиться к ней, как к неприступной богине. Был случай, когда один пылкий юноша выпряг лошадь из ее кареты и сам вместо лошади повез ее по улицам. Ей посвящали поэмы, в которых влюбленные поклонники изливали свои чувства, но подобные проявления были возможны только у самых юных обожателей, бескорыстно преклонявшихся перед своей богиней.

Иначе обстояло дело с более зрелыми почитателями. Безусловно, они тоже соблюдали правила, принятые в обращении с «гейэти-герлз», но их помыслы были не столь чистыми и наивными. И только Грегори мог отрезвить ее, открыть ей глаза на истинные ценности жизни, но даже он не понимал когда-то, что ей недостаточно его любви: Лилиан была одержима неутолимой жаждой всеобщего преклонения.

Единственным авторитетом был для нее босс, который открыл ее в каком-то заштатном мюзик-холле, сделав из нее звезду «Гейэти» и ничего не требуя взамен. Он был ее идеалом, ее богом, несмотря на то что у него не было ничего общего с красавцем Романовым, увивавшимся за ней в последнее время.

– Нам нельзя опаздывать, – кокетливо сказала она, отстраняясь от Леона. – Не забывайте, что вы устроитель сегодняшнего банкета. Только представьте себе, какой фурор я произведу на всех, когда появлюсь в новом колье. Вы самый очаровательный мужчина. Лилиан Роз желает поцеловать Леона за этот чудный, чудный подарок! – прощебетала она, чмокнув его в щеку.

Прием устраивался в большом зале «Эрмитажа». Лилиан неоднократно бывала здесь, но она не ожидала, что на ужин приглашены еще пятеро русских джентльменов, двое из которых тоже носили фамилию Романовы. Но еще больше она была поражена, увидев, что они привели с собой двух куртизанок. Лилиан Роз была оскорблена до глубины души. Ни одна из «гейэти-герлз» не могла позволить себе сидеть за одним столом со шлюхами. Очевидно, Леон Романов, будучи иностранцем, не придавал значения таким мелочам. Лилиан пыталась втолковать ему, что им лучше сесть за другой стол, чтобы не находиться в одной компании с такой публикой.

И тут он пришел в бешенство. Лилиан сделала попытку подняться из-за стола, но он схватил ее за плечи и грубо посадил на место. В его жесте она почувствовала презрительно-пренебрежительное отношение к себе. Значит, он уравнял ее с этими девками, она нужна ему лишь для любовных утех. Он оценил ее, заплатил этим колье, а теперь ждал от нее полной отдачи, устроив этот позорный ужин.

Чтобы продемонстрировать свое недовольство, Лилиан не проронила ни слова, игнорируя всю компанию. Леон был возмущен ее поведением и напился. На стол подавали лучшие вина, в воздух одна за другой летели пробки от шампанского. Официанты из кожи вон лезли, чтобы угодить гостям. Компания шумно веселилась, куртизанки громко хохотали. Леон напился до такого состояния, что едва держался на ногах. Лилиан была в ужасе, но самое неприятное заключалось в том, что многие из присутствующих сразу узнали ее. Она чувствовала себя униженной и оскорбленной. Под предлогом, что ей надо попудрить носик, она попыталась сбежать, но Леон тут же увязался за ней и, прислонившись к дверям дамской комнаты, ожидал ее у входа в туалет с бокалом шампанского в руках. Когда Лилиан вышла, он потащил ее к столу и громким шепотом высказал все, что он с ней сделает, если ей еще раз вздумается ускользнуть от него.

Леон был сильно пьян, и она не придала значения его угрозам, но втайне содрогнулась от отвращения. Это невольно напомнило ей о тех мерзостях, с которыми она не раз сталкивалась в годы ранней молодости и о которых больше не желала вспоминать. Лилиан ненавидела и презирала этого человека, но самое ужасное – она его боялась. Боялась его необузданного нрава, о котором раньше не догадывалась.

Было уже далеко за полночь. Ресторан опустел. Многие посетители ушли раньше, чтобы не быть свидетелями этого вульгарного кошмара – их компании. В зале оставались лишь гости Леона Романова.

– Несите все шампанское, которое я заказал, – очнувшись, потребовал Романов. – Несите все до бутылки.

Метрдотель подкатил на тележке несколько бутылок шампанского. Не открывая их, Леон швырял одну бутылку задругой в ближайшую колонну, как при спуске нового корабля со стапеля, испытывая дикий восторг от своей забавы, а куртизанки веселились и хлопали в ладоши, сопровождая громкими аплодисментами это пьяное безумство. Официанты молча наблюдали за происходящим, зная, что Романову придется заплатить за нанесенный ущерб. Прицелившись в люстру, он запустил в нее очередную бутылку. Во все стороны со звоном полетели осколки хрусталя. Следующей мишенью стало огромное зеркало. От мощного удара оно мгновенно рухнуло, издав страшный грохот.

Пользуясь неразберихой, Лилиан все-таки сумела улизнуть. Стуча каблучками, она выбежала в вестибюль, а оттуда по подземному переходу, связывающему «Эрмитаж» с «Отелем-де-Пари», добралась до своего номера. Служанка помогла ей раздеться. Не обращая внимания на вопросительное выражение ее лица, Лилиан, не стесняясь, громко рыдала от унижения. Такого позора она еще никогда не испытывала. Единственным ее утешением было роскошное колье, лежащее на столике у кровати. Чтобы успокоить себя, она достала его из коробочки, нежно прижала к щеке и положила обратно.

При воспоминании об этом ужасном вечере она стонала от бессилия и позора. Как ее угораздило связаться с этим русским медведем? Она с отвращением вспомнила омерзительные угрозы, которые он шептал ей на ухо. Жене он не посмел бы говорить такие гадости. Он, вероятно, думает, что с ней, Лилиан Роз, можно обращаться как с последней шлюхой. Она решила больше не видеться с ним, но, с другой стороны, не покидать же из-за него Монте-Карло, куда она только что приехала.

Вдруг ей пришла в голову еще более неприятная мысль. А что будет, если он потребует назад подаренное колье, потеряв надежду на ее ласки? Вот этому не бывать! Нет, ни за что на свете она не расстанется с этой драгоценностью! В конце концов это подарок, совершенно добровольный, ни к чему ее не обязывающий. Следовательно, она может считать его своей законной собственностью. Но считает ли так же Леон Романов? Для него это вроде коммерческой сделки: ее тело взамен на его колье. Нет, этого она не допустит!

Нельзя исключать, что этот грубиян применит физическую силу, чтобы вернуть подарок. Лилиан инстинктивно провела рукой по лицу, не на шутку опасаясь за себя. Такой тип способен на все: он вполне может ее избить, так что от ее красоты не останется и следа. При этой мысли она невольно вскрикнула.

– Нет, нет, нет! – вопила она.

Вдруг Лилиан очнулась и поняла, как ей следует действовать. Когда на ее крик прибежала служанка, чтобы узнать, что случилось, Лилиан отставила в сторону поднос с завтраком и мгновенно выскользнула из постели. Через десять минут она уже выходила из отеля, оказавшись на улице среди цветущих мимоз, напоминавших по цвету ее золотистые волосы. Ей надо было пройти всего несколько метров, поэтому она решила не брать экипаж, а пошла пешком. Дойдя до магазина Айрин, она быстро прошмыгнула внутрь.

– Я хочу видеть мисс Линдсей, – сказала она продавцу.

В этот момент Айрин находилась в кабинете с Бриджит, но, услышав, что ее вызывают, немедленно вышла к гостье. Визит Лилиан был для нее полной неожиданностью.

– Вы что-то хотите мне сообщить? – сухо произнесла она.

– Да, я к вам по сугубо личному делу.

Айрин проводила ее в приемную комнату, где они сели за стол напротив друг друга. Айрин подумала, что Лилиан будет говорить с ней о Грегори, и очень удивилась, узнав, что речь пойдет совсем о другом. Поставив на стол коробочку с маркой Фаберже, Лилиан открыла ее. Айрин увидела украшение невероятной красоты и огромной ценности.

– В какой срок вы можете сделать копию этого колье? – спросила Лилиан и добавила: – Желательно, чтобы никто не заметил разницы между копией и оригиналом.

Вынув ожерелье из бархатной упаковки, Айрин достала из кармашка ювелирную лупу и изучающе посмотрела на колье.

– Будет непросто, – сказала Айрин. – Это работа одного из лучших мастеров Фаберже. Качество камней исключительное.

– Вы берете этот заказ?

– Да, конечно. Среди французских ювелиров тоже есть мастера высокого класса. Мы в состоянии выполнить эту работу, но специалист всегда отличит почерк Фаберже.

– Сколько это займет времени?

– Это так срочно? Думаю, не меньше двух недель.

Лилиан нетерпеливо постучала пальцами по столу.

– Это слишком долго. Мне нужно через два дня, максимум через три.

Айрин пристально посмотрела на нее: Лилиан была на грани нервного срыва.

– Одну минуту. Я проконсультируюсь с мастером.

В мастерской Айрин изложила Дереку суть дела и сообщила, кто его ожидает в приемной.

– Не знаю, почему такая срочность, – добавила Айрин, – но она выглядит как затравленный зверь. Beроятно, боится, что ее ограбят, поэтому хочет заказать копию, а оригинал будет хранить в банковском сейфе.

– Думаю, ты права, – сказала Дерек. Я должен взглянуть на вещь. Мы можем отштамповать или отлить оправу. Не обязательно резать твердый металл. Что там у нее? Золото или платина?

– Белое золото, бриллианты бесцветные, без единого вкрапления. Качество безукоризненное.

Увидев Дерека, Лилиан Роз была неприятно удивлена.

– Дерек! Не знала, что ты в Монте-Карло. Я слышала, что ты жил в Париже. А теперь, стало быть, работаешь здесь?

– Да, – с легким злорадством ответил он. – Я же Дерек Непредсказуемый. Кажется, так ты меня окрестила когда-то.

Лилиан было не до шуток.

– Дерек, ты должен сделать это для меня и как можно скорее. Вполне можешь не поспать пару ночей, чтобы отплатить мне за все добро, которое я для тебя сделала. Кстати, ты мне еще должен две сотни фунтов. Надеюсь, ты не забыл?

– Узнаю тебя, Лилиан. У тебя отличная память, когда речь идет о деньгах, – язвительно заметил Дерек. – Если я выполню в срок ту работу, будем считать, что мы квиты?

– Ты все такой же, Дерек, – сказала она, бросив на него презрительный взгляд.

Из их разговора Айрин поняла, что между ними давние счеты, и решила прервать их беседу:

– Здесь не место для выяснения отношений. Самое главное, Дерек, мы должны выполнить работу и как можно скорее.

Дерек ухмыльнулся: теперь Лилиан зависела от него и ждала его решения. Взяв ювелирную лупу, он изменился в лице: такого великолепия и мастерства он еще не видел.

– Какого качества должна быть копия? – спросил он Лилиан. – Достаточно, чтобы блеснуть в обществе, иди больше?

Лилиан не совсем поняла, о чем ее спрашивают.

– Я хочу ее носить, а оригинал положу в сейф.

Дерек уточнил вопрос:

– Если надо создать полную иллюзию оригинала, то все детали оправы придется делать отдельно, вручную, что займет столько же времени, сколько ушло на оригинал. Это долгая и трудоемкая работа.

– Невозможно, – воскликнула она, замахав руками. – Я не могу долго ждать. А нельзя сделать это как-то иначе, но с таким же эффектом?

– Тогда вещь никто не должен рассматривать под увеличительным стеклом. Согласна?

– Да-да. Только я буду знать, что это копия.

– Тогда можно сократить процесс, но при одном условии: на моей работе будет особое клеймо, чтобы не перепутать копию с оригиналом.

– Ты не сказал, когда будет готова работа.

– Предварительную подготовку можно начать прямо сейчас, но мне нужна неделя, чтобы заказать и доставить стразы из Парижа. – Дерек испытывал неописуемое наслаждение, злорадно наблюдая, как она нервничает.

От волнения у Лилиан раскалывалась голова. В течение нескольких дней, когда будет выполняться работа, ей надо как-то исхитриться, чтобы не попасться на глаза Леону.

– Я могу рассчитывать на полную конфиденциальность? – спросила она.

– Это наше незыблемое правило, – ответила Айрин вместо Дерека. – К этому нас обязывает этика, принятая в Гильдии ювелиров, а мы – ее члены. Даже в Париж за стразами я отправлю своего бывшего сотрудника – ювелира, который привык хранить секреты наших клиентов. Его зовут мистер Лукас. Готовую работу он доставит вам в обычной упаковке без указания нашей фирмы и имени мастера.

Дерек унес колье в надежное место, чтобы оценить расход материалов, а Айрин осталась с Лилиан наедине.

– Почему вы обратились именно ко мне? – спросила девушка. – В Монако и без меня достаточно ювелиров.

– Не знаю. Мне не хотелось обращаться к первому встречному ювелиру. Возможно, потому, что вы англичанка, как и я. И не важно, как мы друг к другу относимся, – добавила она, в стрессе сбиваясь на кокни. – Я по горло сыта этими иностранцами.

Сделав это двусмысленное замечание, Лилиан Роз быстро исчезла. Вернувшись в отель, она снова запаниковала, не на шутку боясь, что Леон будет искать встречи с ней. От страха она даже сменила номер, строго наказав администратору гостиницы никому не давать о ней информации. Исключение было сделано для доктора, за которым она сразу же послала, и некоего мистера Лукаса, которого она ожидала через несколько дней. Доктор застал ее лежащей в постели, в полном отчаянии и слезах. О причинах нервного расстройства Лилиан, разумеется, умолчала. Как это она, звезда «Гейэти», могла кому-то признаться, что скрывается от мужчины, которого до смерти боится.

Доктор, привыкший к капризам и истерикам избалованных состоятельных дам, прописал ей успокоительные лекарства и посоветовал проводить больше времени в шезлонге на балконе, а не в кровати. Когда лекарство подействовало, Лилиан успокоилась, открыв дня себя массу преимуществ своего вынужденного затворничества: можно было весь день разгуливать по номеру в неглиже, а не рядиться в яркие тряпки, есть свой любимый шоколад, пить любимые напитки, заставлять служанку возиться с прической. Потом, когда с затворничеством будет покончено, она в новом блеске снова появится в свете.

После того как администрация отеля по ее поручению перестала соединять ее с абонентами, Лилиан дважды в день получала список звонивших или приходящих в гостиницу лично. Она судорожно просматривала списки: в первый же день ей дважды звонил Леон, а когда явился в отель лично, ему передали, что мисс Роз больна и не желает его видеть. Когда спустя час ей доставили корзину цветов, она с отвращением посмотрела на букет и, дрожащими руками вынув из него визитную карточку, с облегчением вздохнула. Цветы были не от Леона, а от ее молодого любовника. Другие поклонники посылали ей свежие фрукты и букеты цветов с пожеланиями скорейшего выздоровления. В большом количестве на имя Лилиан приходили письма с бурными изъявлениями любви, которые тешили ее безмерное тщеславие.

После той записки от «больной» Лилиан Леон больше не появлялся и не звонил. Она постепенно успокоилась, решив, что он наконец осознал свою вину и раскаивается в своем отвратительном поведении. Очевидно, до него дошло, что ни одна приличная женщина после всех его безобразий не захочет иметь с ним дело. Небольшим утешением для нее был тот факт, что в прессе не появилось ни одной строчки об инциденте в фешенебельном ресторане. Опасаясь, что подобные слухи быстро просочатся даже за океан, она собственноручно написала длинное письмо боссу в Лондон, чтобы опередить своих «доброжелателей», в котором дала подробное описание пьяной оргии, учиненной русским аристократом.

Возвращаясь мыслями к тому злосчастному вечеру, Лилиан вспомнила старую поговорку: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Если бы не случилось этого скандала в ресторане, ей, вероятно, пришлось бы расплачиваться с Леоном за его щедрый подарок. А сейчас колье останется просто подарком – чистым и ничем не запятнанным, не говоря уже о том, что оно было воплощением ее давней мечты, а его стоимость в несколько тысяч фунтов обеспечивала ей безбедное будущее. Она любила колье, как не любила ни одного мужчину, и готова была умереть за него. Она ни за что не расстанется с ним!

В назначенный день клерк из отеля сообщил ей, что пришел мистер Лукас и хочет ее видеть.

– Немедленно пропустите, – скомандовала Лилиан.

Направляясь к лифту, Артур держал пакет, завернутый в обычную оберточную бумагу. Он был благодарен Айрин, когда она время от времени давала ему разные мелкие поручения. Войдя в номер, он учтиво поклонился и, положив пакет на стол, принялся его распаковывать.

Лилиан сгорала от нетерпения. Она с трудом сдерживала раздражение, наблюдая за медленными движениями Артура Лукаса. Когда он развернул упаковку, на свет появились два сверкающих, внешне совершенно неразличимых бриллиантовых ожерелья, наполнившие всю комнату ослепительным блеском.

– Какое из них настоящее? – в изумлении воскликнула она.

– Попробуйте угадать сами, мадам.

– Это! – Она указала на колье в коробочке Фаберже, решив, что оригинал должен лежать в той же упаковке, в которой она его отдала Айрин.

Артур покачал головой:

– Для надежности мы поменяли упаковки. – Он достал ювелирную лупу и передал ее Лилиан. – Взгляните на обратную сторону золотой застежки на копии. Вы увидите там клеймо, о котором вам говорил мистер Райд.

Внимательно изучив застежку, она увидела клеймо. Артур попросил ее сравнить обе застежки, и Лилиан убедилась, что на застежке оригинала нет никакого знака. Затем, передав ей в подарок от мисс Линдсей увеличительное стекло – для будущих экспертиз, – Артур отступил на шаг и вручил ей бумагу, где была указана стоимость выполненной работы. Увидев сумму, которую она и ожидала, Лилиан немедленно выписала чек, и Артур удалился.

Оставшись одна, Лилиан вынула любимое колье из коробки и приложила его к шее. Как ей захотелось сразу же его надеть, но это была безумная идея. Ради того, чтобы лишний раз потешить себя восхищенными взглядами, стоило ли идти на такие ухищрения во имя спасения драгоценного колье? Для первого раза вполне достаточно надеть подделку. Если она встретит Леона – а это случится рано или поздно, – она просто отстегнет колье и широким жестом швырнет ему в лицо подарок или отошлет его с не меньшим апломбом в фирменной упаковке с вензелем Фаберже. Получив назад свой подарок, он больше не посмеет предъявлять ей претензии. А когда обман раскроется, она будет уже далеко, в Англии. Если к ней обратится полиция или частный детектив, она всегда может сказать, что Леон Романов подарил ей колье, а она решила немного подшутить над ним, отдав ему копию в память об их коротком знакомстве. В любой случае, никто не сможет ничего доказать и обвинить ее мошенничестве.

В этот вечер Айрин с Грегори решили пойти в казино. Это был их последний выход в свет: завтра он опять уезжал в Англию. Они многое обсудили, строили планы на будущее. Грегори собирался полностью перевести бизнес в Амстердам, а Айрин должна была приехать к нему на лето и поработать в дизайнерской студии, которую он собирался оборудовать для нее, пока она не откроет собственный магазин с мастерской и не сделает его головным предприятием под маркой «Айрин-Дениз» с филиалами в разных странах. Бутик и мастерскую в Монте-Карло Айрин хотела продать.

В казино, как всегда, жизнь била ключом. По пути они встретили мадам Борискину. Увидев Айрин, она вдруг прикрыла рот веером и прошептала:

– Смотрите, это та самая мадам Клементи, о которой вы меня спрашивали.

Айрин бросила взгляд в ту сторону, куда указала пожилая дама, и увидела миловидную женщину с темными волосами и оливковым лицом. На ней было зеленое бархатное платье хорошего покроя. В ее внешности не было ничего выразительного и запоминающегося. Она стояла, затерявшись в толпе, и все же что-то заставило Айрин еще раз, более пристально, посмотреть на нее. Ей показалось, что она ее уже видела в магазине, когда та приносила Дереку вещи на продажу.

– Может быть, сядем за стол? – спросил Грегори, предложив руку мадам Борискиной.

Пожилая дама с благодарностью взяла его под руку.

– Бедняжка Мария сегодня не смогла прийти в казино, – сообщила она Айрин, которая шла по другую сторону от нее. – Зато Леон как сумасшедший играет по вечерам и, представьте себе, выигрывает! – Внезапно она остановилась. Ее богатая интуиция подсказала, что здесь что-то происходит. – Что такое? Посмотрите, что случилось? Я ничего не вижу, – возбужденно бормотала она.

Грегори отвел ее в сторону, откуда слышался шум и куда были обращены все взгляды. Это явилась Лилиан – с ослепительным колье на шее, чарующей улыбкой отвечая на приветствия восхищенной толпы. Кроме колье, на ее шее не было никаких украшений. Ее золотистые волосы были зачесаны вверх, а белое кружевное платье плотно облегало стройную фигуру. Она шла в сопровождении высоких молодых людей, обожателей, которые напоминали петухов, зорко и гордо оберегающих свое сокровище.

– Лилиан в своем стиле, – сквозь зубы процедил Грегори. – Ты только посмотри, какое на ней колье!

Айрин ничего не ответила. Она не могла точно сказать, что было надето сейчас – копия или оригинал. Скорее всего, копия. Французы научились делать стразы такого высокого качества, что даже специалист не мог отличить их от бриллиантов. Она не сказала Грегори, что Дерек день и ночь в поте лица трудился над колье, чтобы закончить его в срок. Айрин, как и обещала, все сохранила в тайне, даже от Грегори.

Вдруг послышался шум и появился Леон, узнав, что в казино появилась Лилиан Роз. С угрожающим видом он приблизился к ней, пожирая ее бешеным взглядом. Стало ясно, что назревает скандал.

Заметив Леона, Лилиан не моргнула и глазом. Она его не боялась. Ее окружали молодые поклонники и множество других людей. Она смотрела на него с легкой насмешкой и даже превосходством.

Игроки, бывшие с Леоном, знали, что за несколько минут до этого он сгреб с игрового стола свой выигрыш – пригоршню золотых луидоров. Поравнявшись с красоткой, он разжал ладонь и со всей силой швырнул монеты прямо в лицо Лилиан. От неожиданности она громко вскрикнула и, подняв руки, отшатнулась назад. Он бросился к ней, оттолкнув кавалеров, пытавшихся прийти ей на помощь. Грубо сорвав с ее шеи колье, он залепил ей такую пощечину, что Лилиан закачалась и с визгом упала на пол.

В тот же миг Леон почувствовал сильный удар под ребро от Грегори. Он выронил колье и с ожесточением стал топтать его, кроша стразы в блестящую пыль и уничтожая тем самым улики. Лилиан теперь трудно будет обвинить в мошенничестве. Когда разъяренный Леон топтал ожерелье, Грегори со всей силой ударил его я глаз. Тот зашатался и растянулся на полу. Из носа хлынула кровь.

Тяжело дыша, Грегори стоял рядом. Поверженный Леон лежал, не подавая никаких признаков жизни. На шум сбежалась охрана казино, пытаясь привести Леона в чувство. Высвободившись из рук охранников, пытавшихся его задержать, Грегори бросился к Лилиан, которая билась в истерике. Кто-то уже помог ей подняться. Она с рычаниями кинулась в объятия Грегори, который взглядом попросил Айрин, чтобы та не отходила от него, потом вывел Лилиан из толпы и проводил до номера.

– Мне надо срочно уезжать отсюда, – в панике взвизгнула Лилиан. – Ноги моей здесь больше не будет.

Грегори пытался ее успокоить, но она была невменяема, одержима единственной мыслью: как можно скорее покинуть это место. Покрикивая на служанок, она приказала срочно собирать багаж и лично позвонила, чтобы вызвать кеб.

Грегори налил себе виски и предложил Айрин выпить с ним, но она отказалась. Ей хотелось поскорее покинуть эту комнату, но Грегори счел своим долгом дождаться, пока Лилиан не окажется в полной безопасности. Тем временем Лилиан уже немного успокоилась, переоделась в дорожный костюм, выкрикивая из спальни приказания служанкам. Одну из них она отправила на вокзал с багажом. Когда пришел портье, чтобы забрать чемоданы, она снова бросилась Грегори на шею.

– Поехали со мной, – зашептала она. – Давай забудем все плохое, что было между нами. Ты нужен мне, Грегори! Я знаю, ты меня еще любишь. Давай начнем все сначала,

Айрин была ошеломлена происходящим. Ей казалось, что эта красивая плачущая женщина способна растопить сердце любого мужчины. Грегори ласково смотрел на жену, держа ее за талию.