Текст книги "Холод смерти"

Автор книги: Росс Макдональд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Глава 29

Войдя в вестибюль «Прибоя», я обнаружил в дальнем, конце сидящую в одиночестве мать Элен. Она пребывала в глубокой задумчивости и обратила на меня внимание, лишь когда я обратился к ней.

– Так поздно, а вы еще на ногах, миссис Хоффман.

– Не по своей воле, – обиженно откликнулась она. – Миссис Делони настояла, чтобы я переехала к ней, а теперь она выставила меня вон, так как к ней пришел гость.

– Вы имеете в виду Роя Брэдшоу?

– Да, теперь он так себя называет. Я знала его как Джорджа Брэдшоу, и тогда он был готов на все, чтобы его накормили и приютили. Я частенько это делала на собственной кухне.

Я пододвинул к ней кресло.

– Какие интересные совпадения.

– Да, я тоже так думаю. Но вряд ли им понравится, если я буду распространяться об этом.

– Кто вам это сказал?

– Миссис Делони.

– Она дает вам указания, что делать?

– Нет. Это было очень мило с ее стороны – забрать меня из «Пасифик» и... – Она умолкла, словно прикидывая, продолжать или нет.

– И запихать вас в этот вестибюль?

– Ну это ведь временно.

– Жизнь вообще вещь временная. Вы что, с мужем намерены подчиняться распоряжениям семейства Делони до гробовой доски? Вам это не принесет никакой пользы, уверяю вас, кроме привилегии быть у них на побегушках.

– Эрл никогда не был ни у кого на побегушках, – оправдываясь, произнесла она. – Оставьте его в покое.

– Вы созванивались с ним?

– Нет, и я очень беспокоюсь о нем. Я уже два дня пытаюсь дозвониться до него, но никто не берет трубку. Боюсь, что он пьет.

– Он в больнице.

– Что с ним?

– Результат злоупотребления виски.

– Откуда вы знаете?

– Я сам помогал отправлять его в больницу. Я был в Бриджтоне вчера утром и разговаривал с вашим мужем. К концу он стал довольно откровенен. Он признал, что Люк Делони был убит, а сам он получил распоряжение сверху придать всему вид несчастного случая.

Она выглядела пристыженной, ее взгляд бесцельно блуждал по вестибюлю, в котором не было никого, за исключением ночного портье и пары, вряд ли супружеской, которая договаривалась с ним о номере. Однако миссис Хоффман начала так нервничать, словно с минуты на минуту ожидала появления преследователей.

– Ну, теперь вы можете мне рассказать и все остальное, – сказал я. – Разрешите, я закажу вам чашку кофе.

– Тогда я не засну всю ночь.

– Ну какао.

– Да, пожалуй.

Мы направились в кафетерий. За стойкой сидели несколько оркестрантов в розовато-лиловых пиджаках. Они попивали кофе и традиционно жаловались друг другу на нищенскую зарплату. Я сел напротив дверей, усадив перед собой миссис Хоффман так, чтобы был виден вестибюль и я бы не пропустил Брэдшоу, если тот будет выходить.

– Как вы познакомились с Брэдшоу, миссис Хоффман?

– Элен привела его к нам. По-моему она была в него влюблена какое-то время, но я-то видела, что она ему совершенно безразлична. Они были просто друзьями. У них были общие интересы.

– Например, поэзия?

– Да, поэзия и театр. Элен говорила, что для своего возраста он очень талантлив, но у него были неприятности в колледже. Мы помогли ему устроиться на работу лифтером. За это платили всего пятерку в неделю, но он и тому был рад. Тогда он был худой, как тростинка, и нищий, как церковная крыса. Он утверждал, что его семья вполне преуспевала в Бостоне, но он ушел из дома, чтобы жить самостоятельно. Тогда я не очень-то ему верила – я думала, что он просто стесняется своих родителей и рассказывает всякие сказки, – но теперь я думаю, что так оно и было. Говорят, его мать – богатая женщина. – Она вопросительно взглянула на меня.

– Да. Я знаю ее.

– Что заставило молодого человека бежать от такого состояния? Всю свою жизнь я стремилась скопить хоть немного денег.

– У денег свои законы.

Я не стал пускаться в дальнейшие объяснения. Официантка принесла какао миссис Хоффман и мой кофе. Когда она вернулась за стойку, я спросил:

– Вы когда-нибудь знали женщину по имени Макреди? Летиция О. Макреди?

Рука миссис Хоффман дрогнула, и коричневая густая жидкость выплеснулась на блюдце. В это же мгновение я подумал, что ее волосы имеют неестественный рыжий оттенок и что когда-то она была очаровательной женщиной с хорошей фигурой, любила яркую одежду. Но она не могла быть Макреди. Она уже сорок лет была замужем за Эрлом Хоффманом.

Она взяла бумажную салфетку и подложила ее под чашку.

– Да, знала.

– В Бриджтоне?

– Я не буду говорить с вами о Летиции. Миссис Делони...

– Труп вашей дочери лежит в морозильной камере, а вы тут твердите о миссис Делони.

Она склонилась над блестящей пластмассовой поверхностью стола.

– Я боюсь ее, боюсь того, что она может сделать Эрлу.

– Подумайте лучше о том, что она уже сделала с ним. Она и ее дружки-политиканы заставили его сфальсифицировать дело Делони, от чего он и по сей день не смог оправиться.

– Я знаю. Тогда Эрл впервые сознательно оставил службу.

– Вы признаете это?

– Думаю, да. Эрл никогда не распространялся об этом, но я знала, и Элен тоже знала. Поэтому-то она и ушла от нас.

«Поэтому-то она и молчала», – подумал я.

– Эрл очень уважал Люка Делони, несмотря на его недостатки. Он был единственным человеком, который помогал нам все эти годы. Его смерть потрясла Эрла, именно после этого он и начал пить. Я о нем очень беспокоюсь. – Она дотронулась до моей руки. – Как вы думаете, с ним все будет в порядке?

– Если он бросит пить. С этим приступом запоя он справится. Я уверен, что о нем позаботятся. Вот об Элен уже никто не позаботится.

– Об Элен? А что можно сделать для Элен?

– Вы можете очень много сделать для нее, если будете говорить правду. Она заслужила хотя бы того, чтобы был найден ее убийца.

– Но я не знаю, кто ее убил. Если бы я знала, я стала бы кричать об этом на всех углах. Я думала, что полиция подозревает этого человека по имени Макги, который убил свою жену.

– Макги невиновен. Его жену, а возможно, и вашу дочь убила Ти Макреди.

Она мрачно покачала головой:

– Вы ошибаетесь, мистер. Это невозможно. Ти Макреди, то есть Ти Осборн, умерла задолго до того, как случились эти несчастья. Признаюсь, в свое время ходили слухи о ее причастности к смерти Люка Делони, но потом с ней самой случилось несчастье.

– Вы сказали – Ти Осборн?

– Да. Она была одной из дочек сенатора Осборна, сестрой миссис Делони. Я вам рассказывала о них, когда мы ехали из аэропорта. – Она слабо улыбнулась и вновь погрузилась в ностальгические воспоминания своей юности.

– Что за слухи ходили о ней, миссис Хоффман?

– Что она путалась с Люком Делони незадолго до его смерти. Говорили даже, что она застрелила его, но я никогда этому не верила.

– У нее действительно был роман с Люком Делони?

– Она бывала у него, это ни для кого не было тайной. Она стала неофициальной хозяйкой у него в доме, после того как Люк расстался с миссис Делони. Меня все это не очень интересовало. Она в это время уже развелась с Валом Макреди. В конце концов, она была свояченицей Люка и имела полное право бывать у него.

– У нее были рыжие волосы?

– Я бы сказала, скорее, золотисто-каштановые. У нее были очень красивые волосы. – Миссис Хоффман непроизвольно провела рукой по собственным крашеным завиткам. – Ти Осборн была очень жезнелюбивой женщиной. Я очень расстроилась, когда узнала о ее смерти.

– А что с ней случилось?

– Я точно не знаю. Она умерла в Европе после того, как нацисты захватили Францию. Миссис Делони до сих пор не может ее забыть. Как раз сегодня она говорила о ней.

Мне показалось, что по шее у меня движется паук на влажных лапках. Волосы у меня зашевелились. Я представил себе, как тень Летиции подходит к двери дома в Индиан-Спрингсе десяток лет спустя после вторжения немцев во Францию.

– Вы уверены, что она умерла, миссис Хоффман?

Она кивнула.

– Об этом широко писали в газетах, даже в Чикаго. В свое время Ти Осборн была признанной красавицей в Бриджтоне. Прошло уже двадцать с лишним лет, а я до сих пор помню ее знаменитые вечера. Она была замужем за Валом Макреди. У него были деньги от матери, которая вела мясоконсервное дело.

– А он жив?

– Последнее, что я слышала о нем, – он женился на англичанке и переехал в Великобританию. Он не был уроженцем Бриджтона, я мало что о нем знаю. Я черпаю свои сведения только из светских новостей и некрологов.

Она отпила из своей чашки. Всем своим видом она словно говорила мне, каких людей ей удалось пережить: ее дочь Элен была талантливее ее, Ти Осборн богаче, но они умерли, а она жива. Она переживет и Эрла и еще сделает из его секретера домашнюю святыню.

Ну что ж, с одной дамой я разобрался. С другой будет труднее.

– Зачем миссис Делони прилетела сюда?

– По-моему, это просто каприз богатой женщины. Она сказала что хочет помочь мне в беде.

– Вы были с ней близки?

– Я едва была с ней знакома. Эрл знает ее лучше.

– А Элен?

– Нет. По-моему, они вообще никогда не виделись.

– И миссис Делони проделывает весь этот путь, чтобы помочь практически незнакомой женщине. Она уже успела чем-нибудь помочь вам, если не считать переезда из одной гостиницы в другую?

– Она заплатила за мой ленч и обед. Я не хотела, но она настояла.

– И чем вы должны отплатить ей за ее бесплатный пансион?

– Ничем.

– Разве она не просила вас никому не рассказывать о ее сестре Ти?

– Это правда, просила. Она просила, чтобы я никому не говорила о ее взаимоотношениях с Люком Делони и о слухах, которые ходили о его смерти. Она очень беспокоится за репутацию своей сестры.

– Противоестественные переживания, если учесть, что Ти уже двадцать лет как мертва. Кто имелся в виду, когда она просила вас не упоминать о сестре?

– Все, но особенно вы.

Она нервно рассмеялась и сделала глоток из своей чашки.

Глава 30

Я вышел из гостиницы. Луна плыла высоко в небе, сопровождаемая своими многочисленными отражениями в декоративных прудах, разбросанных по испанскому саду. Окна коттеджа миссис Делони были занавешены желтыми шторами, из-за двери раздавался приглушенный звук голосов.

Я постучал.

– Кто там?

– Сервис, – ответил я и добавил про себя: – Уголовный.

– Я ничего не заказывала.

Но все же она открыла дверь. Я проскользнул мимо нее и занял оборону у стены. Брэдшоу сидел напротив на софе рядом с камином. В очаге, бросая отражения на медную решетку, поблескивало пламя.

– Привет, – сказал он.

– Привет, Джордж.

Он довольно заметно подпрыгнул.

– Выйдите вон, – произнесла миссис Делони. На ее смертельно бледном лице блестели круглые синие глаза, вся она была как один комок воли. – Я позову служащих гостиницы.

– Валяйте, если хотите выносить сор из избы.

Она захлопнула дверь.

– Ему мы можем сказать, – произнес Брэдшоу. – Все равно придется.

Она так резко качнула головой, что чуть не потеряла равновесие. Словно перегруппировывая свои силы, она перевела взгляд с меня на Брэдшоу, как будто мы оба были теперь ее врагами, и сделала пару шагов назад.

– Я запрещаю что бы то ни было говорить, – произнесла она.

– Все равно все выяснится. Лучше сделать это.

– Это не должно стать известным. И как это, собственно, выяснится?

– Отчасти потому, что вы совершили большую ошибку, приехав сюда, – вмешался я. – Это не ваш родной город, миссис Делони, и тут вам не удастся замести следы, как вы это сделали в Бриджтоне.

Она повернулась ко мне спиной.

– Не обращай на него внимания, Джордж.

– Меня зовут Рой.

– Рой, – поправилась она. – Он уже вчера в Бриджтоне пытался блефовать со мной, он ничего не знает. Нам нужно просто молчать.

– И что нам это даст?

– Покой.

– Я уже сыт по горло этим покоем. Все эти годы я жил с этим. Вас не было рядом. Вы не представляете, что я пережил. – Он откинулся на спинку софы и воздел глаза к потолку.

– Но тебе будет еще хуже, если ты сейчас начнешь трепаться, – резко оборвала она его.

– По крайней мере, хоть что-то изменится.

– Безмозглый болван! Но я не позволю тебе растоптать остатки своей жизни. Только попробуй что-нибудь сказать – и больше ты не увидишь ни цента.

– Обойдусь.

Впрочем, он явно не спешил рассказывать то, что мне было нужно. Он так долго носил маску, что она пристала к его лицу, контролируя речь, а может быть, и образ мыслей. Даже старуха, хотя она и стояла ко мне спиной, явно играла, будто я был зрителем.

– Мой аргумент достаточно традиционен, но тайное уже стало явным, – произнес я. – Мне известно, что ваша сестра Летиция, миссис Делони, застрелила вашего мужа. Мне известно также, что позднее она вышла замуж за Брэдшоу в Бостоне. Это может подтвердить его мать...

– Мать?

Брэдшоу выпрямился.

– В конце концов, у меня есть мать, – произнес он с неожиданной непосредственностью и посмотрел на миссис Делони, – я живу с ней, и ее мнение тоже надо учитывать.

– Ты ведешь очень многогранную жизнь, – ответила она.

– У меня очень многогранный характер.

– Очень хорошо, мистер Многогранник, дело твое. – Она отошла в угол и села на козетку.

– Я думаю, что это мое дело, – сказал я, – но вы тоже в нем можете поучаствовать, Брэдшоу. Можете начать с того, с чего все началось, – с убийства Делони. Вы были его свидетелем, как утверждала Элен.

Он кивнул.

– Мне, конечно, не следовало рассказывать это Элен. Но меня это так потрясло, а она была моим единственным другом.

– За исключением Летиции.

– Да. За исключением Летиции.

– Какую роль вы играли в этом убийстве?

– Я просто присутствовал. Если быть точным, это не было убийством. Это была самооборона, и то, что Делони скончался, – действительно несчастный случай.

– К этому я и веду.

– Да. Он просто застал нас в постели.

– И частенько вы с Легацией занимались этим?

– Нет, это был первый раз. Я посвятил ей стихотворение, которое было опубликовано в студенческом журнале. Я наблюдал за ней и восхищался ею всю весну. Она была гораздо старше меня, но она была очаровательна. Она была моей первой женщиной. – Он до сих пор говорил о ней с придыханием обожания.

– Так что произошло в спальне, Брэдшоу?

– Я уже сказал, он застал нас там, достал пистолет из ящика и ударил меня рукояткой. Ти попыталась его остановить. Он ударил ее пистолетом по лицу. Она вцепилась в него, и тут пистолет выстрелил.

Он дотронулся до правого глаза и кивнул в сторону миссис Делони. Она безмолвно наблюдала за нами из своего угла.

– Миссис Делони замяла дело, ей удалось его замять. Вряд ли в таких обстоятельствах ее можно обвинить за это. Или нас. Мы уехали в Бостон, где Ти был сделан целый ряд операций на лице. А потом мы поженились. Я любил ее, несмотря на разницу в возрасте. Наверное, моя любовь к матери в какой-то мере питала и мое чувство к Ти.

Глаза его горели полубезумным блеском, губы пересохли.

– Медовый месяц мы проводили в Европе. Мать связалась с французской следственной службой и натравила их на нас. Мне пришлось оставить Ти в Париже и вернуться домой, чтобы уладить все с мамой и начать учебный год в Гарварде. В тот же месяц в Европе началась война. С тех пор я не виделся с Ти. Она заболела и умерла, я узнал об этом уже после ее смерти.

– Я вам не верю. Это не могло случиться за столь короткое время.

– Все произошло очень быстро, как и всякая трагедия.

– Только не ваша. Она тянется уже двадцать два года.

– Нет, – произнесла миссис Делони. – Он говорит правду, и я могу доказать это.

Она вышла в соседнюю комнату и вернулась с сильно помятым документом, который протянула мне. Это было свидетельство о смерти, составленное в Бордо и датированное 16 июля 1940 года. Там было сказано, что Летиция Осборн Макреди в возрасте сорока пяти лет скончалась от пневмонии.

Я вернул документ миссис Делони.

– Вы всегда его возите с собой?

– Он случайно оказался при мне.

– Каким образом?

Она не нашлась что ответить.

– А я вам скажу. Потому что ваша сестра жива и вы испугались, что она, наконец, будет наказана за свои преступления.

– Моя сестра не совершала никаких преступлений. Смерть моего мужа может расцениваться или как убийство в целях самообороны, или как несчастный случай. Комиссар полиции очень хорошо это понял, иначе он никогда бы не решился замять это дело.

– Возможно. Но Констанция Макги и Элен Хагерти были убиты не случайно.

– Моя сестра умерла задолго до этого.

– Ваши собственные поступки доказывают обратное, и они значат гораздо больше, чем это липовое свидетельство. Например, сегодня вы навещали Джила Стивенса и пытались выкачать из него подробности дела Макги.

– Он нарушил профессиональную тайну?

– Ему ничего было нарушать. Вы не являетесь его клиенткой. Он представляет интересы Макги.

– Он не сказал мне об этом.

– А почему он должен был вам об этом говорить? Вы не у себя в городе.

Она в смятении повернулась к Брэдшоу. Он покачал головой. Я подошел к нему.

– Если тело Ти мирно покоится во Франции, что заставило вас идти на такие ухищрения, чтобы развестись с ней?

– Значит, вам известно о разводе. А вы здорово умеете раскапывать улики, прямо как индейский землекоп[7]7
  Представитель любого из многочисленных племен, проживавших на западе Соединенных Штатов, основным источником пропитания для которых являлись съедобные коренья.


[Закрыть]. Интересно, вам уже все известно о моей личной жизни?

Он устало взглянул на меня. Я был слегка обескуражен такой легкой победой.

– Ваша личная жизнь или жизни – это сюжет для романа. Вам ведь приходилось жить на два дома, деля время между женой и матерью?

– По-моему, это само собой разумеется, – бесстрастно отреагировал он.

– Ти живет здесь, в городе?

– Она жила в Лос-Анджелесе. Я не скажу вам где, и будьте уверены, вам никогда не удастся ее найти. Впрочем, какая разница, ее все равно уже там нет.

– Где и как она умерла, по вашей версии?

– Она не умерла. Вы правильно догадались, французское свидетельство – подделка. Но Ти все равно за пределами досягаемости. В субботу я посадил ее на самолет, и сейчас она уже в Рио-де-Жанейро.

– Ты не сказал мне об этом, – вмешалась миссис Делони.

– Я и не собирался никому говорить. Но мне приходится объяснять мистеру Арчеру, что дальнейшие поиски бессмысленны. Моя жена – моя бывшая жена – пожилая больная женщина, она не будет выдана властям. В одном из южноамериканских городов ей будет обеспечена медицинская помощь и все необходимое. Где – я не скажу.

– Вы признаете, что она убила Элен Хагерти?

– Да. Она призналась мне в этом, когда я приехал к ней в субботу утром. Она застрелила Элен и спрятала револьвер в нашей привратницкой. Я специально связывался с Фоули в Рено, чтобы выяснить, известно ли ему об этом. Я не хотел, чтобы он меня шантажировал...

– По-моему, он уже это делал.

– Это делала Элен, – откликнулся он. – Ей стало известно о бракоразводном процессе, которым я занимался в Рено, и она сразу сделала вывод о том, что Ти жива. Я порядочно заплатил ей и устроил ее на работу, чтобы она оставила Ти в покое.

– И вас.

– И меня. Мне приходится защищать мою репутацию, хотя я и не совершал никаких преступлений.

– Конечно. Вы очень хорошо умеете устраиваться, чтобы за вас отдувались другие. Вы ведь использовали Элен вместо приманки, не правда ли?

– Не понял. – Но вид его свидетельствовал об обратном.

– Вы несколько раз появились с Элен на людях, распустили слух о том, что собираетесь жениться на ней, хотя уже были женаты на Лауре. А Элен вы ненавидели, и не без причин.

– Это неправда. Несмотря на ее претензии, мы сохраняли дружеские отношения. Она была моим старым другом, и я сочувствовал ей.

– Ваше сочувствие привело к тому, что она получила пулю в лоб. Точно так же, как Констанция Макги. Лауру могла бы постигнуть та же участь, если бы вовремя не подставили Элен.

– По-моему, вы слишком все усложняете.

– Неужели это сложно для вашей многогранной натуры?

Он затравленно оглядел комнату, как бы в замешательстве перед парадоксами собственного характера.

– Вам никогда не удастся доказать мое участие в убийстве Элен. Для меня оно было полной неожиданностью. Как и признание Легации.

– Отчего же? Разве вы не знали, что она убила Констанцию Макги?

– Я ничего не знал об этом до субботы. Признаюсь, у меня были подозрения. Ти всегда была страшно ревнива. Я десять лет существовал с этими страшными подозрениями, надеясь и молясь, что это не так...

– Почему вы ее прямо не спросили?

– Я бы не перенес ее признания. Отношения между нами и так были слишком напряженными. А мой вопрос означал бы, что я признаю, что любил Кони. – Он вдруг осознал смысл произнесенного. Взгляд его уткнулся в пол, как будто перед ним впервые разверзлась бездна его собственной души. – А я действительно любил ее. Ее смерть чуть не убила меня.

– Но вы пережили ее и полюбили снова.

– Как любой нормальный мужчина. Я отношусь к тому роду людей, которые не могут жить без любви. Я любил Ти так долго, насколько это было возможно. Но она состарилась.

Миссис Делони фыркнула.

– Я мечтал, чтобы моя жена родила мне детей.

– Ты бы их бросил, как бросил мою сестру. Ты нарушил все свои обещания.

– Это случается со всеми. Я не виноват, что полюбил Кони. Это произошло само собой. Я совершенно случайно познакомился с ней в приемной доктора Годвина. Но ведь я не бросил вашу сестру. Я ее никогда не бросал. Я сделал для нее гораздо больше, чем она для меня.

– Моя сестра подняла тебя из грязи. Кем ты был? Жалким лифтером.

– У меня была приличная семья, и я мог пользоваться ее доходами, если бы захотел.

– Да-да, твоя драгоценная мамочка...

– Оставьте в покое мою маму.

В его словах прозвучала холодная угроза, и это остановило миссис Делони. Это был один из моментов, когда я почувствовал, что они ведут сложную шахматную партию – игру честолюбий на невидимой доске. Мне предстояло разгадать ее. Но прежде всего надо было закончить дело и, пока Брэдшоу соглашался говорить, нельзя было отвлекаться на посторонние сюжеты.

– Мне не очень ясна судьба револьвера, – произнес я. – Полиция установила, что Кони Макги и Элен были убиты из одного и того же оружия – револьвера, который первоначально принадлежал сестре Констанции Алисе. Каким образом он попал к Ти?

– Я не знаю.

– У вас должны быть какие-то предположения. Алиса Дженкс не могла передать его Ти?

– Вполне возможно.

– Ну это же чушь, Брэдшоу, и вы сами прекрасно это знаете. Револьвер был украден из дома Алисы. Кто его украл?

– Я все скажу вам, если миссис Делони выйдет.

– С какой стати? – спросила она, не вставая. – Я думаю, мои уши вынесут то, что пришлось пережить моей сестре.

– Я забочусь не о вас, а о себе.

Она заколебалась. Это было настоящее единоборство воль. Брэдшоу встал и открыл дверь в соседнюю комнату. Там находилась роскошно меблированная спальня.

Миссис Делони с недовольным видом прошествовала в спальню. Брэдшоу поспешно закрыл за ней дверь.

– Я начинаю испытывать ненависть к пожилым женщинам, – произнес он.

– Вы собирались рассказать мне историю револьвера.

– Мне нужна была какая-то поддержка. С Летицией было непросто. Она иногда сводила меня с ума своей животной силой и своими претензиями. Но теперь все кончено. – Последняя фраза прозвучала полувопросительно, полуумоляюше.

– Я не могу вам ничего обещать. Рассказывайте все с начала до конца, а потом подумаем. Каким образом к Ти попал револьвер Алисы?

– Его передала мне Кони. Нам в голову пришла безумная мысль, как можно развязать этот гордиев узел.

– Вы собирались убить Ти?

– Это был чистый бред. Ни я, ни Кони никогда бы не решились на убийство, как бы плохо нам ни было. Вы не представляете, в каком кошмаре я жил, деля себя между двумя женами, двумя любовницами – старой и жадной, молодой и страстной. Джим Годвин предупреждал меня, что мне грозит духовная гибель.

– Единственным спасением от которой было физическое убийство.

– Но я не совершал его. Я бы не смог. Я понял это благодаря Джиму. Я не насильник.

Однако именно теперь я чувствовал, что он на это способен, такая ненависть ко мне проглядывала сквозь его непоколебимо учтивую манеру поведения, к которой он привык, как привыкают к корсету. Я ведь выуживал из Брэдшоу все его тайны.

– Что стало дальше с револьвером?

– Я спрятал его в надежное место, как мне казалось, но Ти, вероятно, нашла его.

– В вашем доме?

– В доме мамы. Она иногда бывала там, когда не было мамы.

– Она была у вас, когда к вам заходил Макги?

– Да. – Он посмотрел мне в глаза. – Как странно, что вы сосредоточились на этом дне. Вы очень внимательны. Это был день, когда все и произошло. Ти обнаружила в ящике моего стола револьвер. До этого она, вероятно, подслушала Макги, который сетовал на мою связь с его женой. Она взяла револьвер и убила Констанцию. Наверное, в этом была даже своеобразная, романтически понятая справедливость.

– Вы продолжаете утверждать, что не знали все эти годы, что Ти убила Констанцию?

– Я не признавался себе в этом. Я считал, что револьвер просто исчез. Его мог взять и Макги, пока он был один в кабинете. Предъявленное ему обвинение казалось мне доказательным.

– Теперь вам известно, что оно было сфабриковано. Сейчас меня больше всего волнуют Макги и его дочь. И я не успокоюсь, пока они не будут полностью оправданы.

– Но это можно сделать и не требуя выдачи Летиции из Бразилии.

– У меня нет никаких доказательств, что она в Бразилии, кроме ваших показаний. Даже миссис Делони впервые слышит об этом.

– Господи, неужели вы мне не верите? Я вывернул перед вами все потроха.

– Если бы у вас не было причин на это, вы бы не стали это делать. Я думаю, что вы лжете, Брэдшоу. Я думаю, что вы один из тех виртуозов, которые умеют искусно перемешивать правду и ложь, чтобы их рассказы выглядели достоверными. Но ваш страдает одним существенным недостатком. Если бы Ти была в безопасности в Бразилии, вы бы никогда не сказали мне об этом. Я уверен, что она в Калифорнии.

– Вы ошибаетесь.

Он наклонился ко мне. Его взгляд был открытым и искренним, как бывает лишь у хороших актеров. Мы бы еще долго играли в гляделки, если бы в соседней комнате на зазвонил телефон. Брэдшоу кинулся к аппарату. Но я оказался быстрее; прижав его к косяку, я схватил трубку:

– Алло.

– Это ты, милый? – Это была Лаура. – Рой, я боюсь.

Она все знает. Она только что звонила мне и сказала, что сейчас приедет.

– Закройте дверь. А лучше всего вызовите полицию.

– Это не Рой? Кто это?

Рой стоял у меня за спиной. Я повернулся к нему в тот момент, когда медная кочерга уже опускалась мне на голову. Последнее, что осталось в памяти, – желтый отблеск меди.