Текст книги "Обреченная планета (ЛП)"

Автор книги: Рональд Лафайет Хаббард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Меня так и распирало от гордости за себя – вот что значит настоящий профессионализм!

Итак, я делаю еще один шаг в моем расследовании!

часть девяносто вторая.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ТРЕТЬЕ.

Нужная нам хижина стояла отдельно от остальных зданий, на одной из высоких скал над морем. Внизу бушевал Северный океан, обрушивая свои зеленоватые волны на тесные стены своей базальтовой клетки, разбивая о скалы целые островки белоснежного льда.

Чтобы попасть в хижину, нам нужно было пройти сначала через запертые на засов ворота. Охранник, внимательно осмотрев наши удостоверения, отперев замок, отодвинул тяжелый засов.

– Сейчас уже день, – проговорил он, пропуская нас в ворота, – и уборщицы уже приходили, так что там полный порядок. Хорошо, что они там все вычистили: обычно вонь из этой хижины доносится даже сюда

Мы пошли по узенькой тропке, зажатой между двух высоких скал С севера дул ледяной ветер, принося с собой грохот прибоя Прямо нам в лицо летели огромные хлопья снега, и я порадовался, что я догадался взять с собой в это путешествие снежную маску. Какое ужасное место! Подумать только – прожить здесь почти целый век!

Пройдя еще сотню ярдов, мы оказались прямо перед хижиной, таким же квадратным, неуклюжим строением из теплоизоляционных блоков, как и все остальные дома, принадлежащие клинике – настоящая миниатюрная крепость, в полном одиночестве сопротивляющаяся непрерывным атакам ледяных ветров северного полюса. Сбоку хижины я заметил две двери.

Из левой двери нам навстречу вышел охранник.

– Сначала я покажу вам Номер 69,000,000,201. – Он сверил номер по своему списку. – Да. некто по имени Кроуб. Вам нужно соблюдать предельную осторожность – оба они не в себе Я всегда слежу за ними, когда убирают в их комнатах, чтобы никто не смел заговорить сними.

– Они когда-нибудь нападали на кого-либо? – поинтересовался я.

– При мне – нет.

Услышав его ответ, я еще больше утвердился во мнении, что бедняги страдали из-за своих политических убеждений. Охранник находился под влиянием Нехта – это было ясно, как день.

– Вы не пойдете со мной, – сказал я Нехту. – Мое интервью будет носить бытовой характер, но, возможно, в разговоре могут случайно вскрыться некоторые детали политической жизни. Поэтому туда я пойду один, а выбудете дожидаться снаружи моего сигнала.

Охранник неуверенно посмотрел на меня, потом застегнул свою куртку на пуху, сняв ружье с плеча, взял его в руки и, просунув в щель двери свою идентификационную карту, открыл замок Заглянув вовнутрь, он обернулся, пожал плечами и, втолкнув меня в хижину, отошел на тридцать шагов

Я с трудом подавлял в себе бурную радость: наконец-то я увижу печально известного Доктора Кроуба!

Я пошел вперед.

Мои глаза немного привыкли в тусклому мерцанию лампочки на потолке, и я увидел, что камера представляла собой всего лишь продолговатую комнату, разбитую на две половины высокой, до потолка, перегородкой из стальных прутьев.

Я удивленно осматривался вокруг: здесь было довольно уютно; комната была меблирована, на стенах даже висели полки с рядами книг.

В углу стояло что-то, напоминающее ванну, над ней склонилась чья-то фигура. Человек обернулся.

ПЕРЕДО МНОЙ СТОЯЛ КРОУБ!

Его лицо было из тех, что запоминаются на всю жизнь: слишком длинный нос, такой же длинный подбородок. Руки его были столь худы, что скорее напоминали ноги какой-нибудь птицы. В тусклом свете лампочки блестела совершенно лысая голова. Кроуб был одет в пальто, – если даже во время уборки ему и выдали чистую одежду, то он все равно уже успел в чем-то испачкаться.

– Ты как раз во время, – сказал он, как будто мой визит был обычным делом. – Ферментация завершена, и я только что снял пробу. Оно еще немножко там побродит, и я дам попробовать и тебе тоже. Думаю, это лучшее, что я делал за всю мою жизнь.

– Что это? – спросил я.

– Домашнее пиво. Каждый день я съедаю только половину моего обеда, а остальное выливаю в это корыто. Бродит просто отлично. – Кроуб приподнял крышку над своим корытом, и я разглядел посередине трубку, торчащую из темноватой жидкости на дне.

С помощью трубки он начал переливать "пиво" из корыта в чашку. Когда чашка была полна, он отставил ее в сторону и обратился ко мне:

– А теперь, – сказал он, – можешь сесть поудобнее на эту кушетку, и я дам тебе попробовать этого божественного напитка.

Я был изумлен. Передо мной стоял абсолютно здравомыслящий человек. И улыбался он даже очень приятно. Я сел на предложенную мне кушетку, и Кроуб протянул мне чашку, приглашая меня попробовать его произведение, Я решил не терять бдительности. Приподняв снежную маску, я лишь притворился, что пью,

– О, боже! Да пей же еще! – воскликнул Кроуб. – Не бойся, ты меня не обделишь. У меня этого напитка еще много, очень много! – И он вытянул вперед руку, обращая мое внимание на ряды банок в дальнем конце комнаты.

– Что ж, – решил я, – в конце концов, почему бы не попробовать – ведь не умру же я, в самом деле. Я сделал глоток из чашки. НАСТОЯЩИЙ ОГОНЬ!

Темная жидкость обожгла мне горло, словно кислота! Я не мог выговорить ни слова! Он внимательно наблюдал за моей реакцией, потом сказал:

– А, обошлось без конвульсий. Значит, сивушное масло отстоялось. Ты еще видишь?

Я сквозь кашель прохрипел:

– Конечно, я вижу. О боже! Что это?

– Самый лучший бурбон из Кентукки или, возможно, белый мул. Один из даров планеты Земля Вселенной. Я научился изготовлять это от профессора из высшего образовательного учреждения Беллевью.

По жилам моим растекался приятный жар. Тревога моя испарилась, и мне вдруг стало очень хорошо. Посмотрев по сторонам, я сказал:

– Вижу, у тебя много книг.

Взглянув на полки, он улыбнулся.

– Они теперь уже, наверное, устарели, но Нобль Чванни настоял, чтобы их доставили сюда из моего городского дома. Не знаю, почему, но он решил, что они мне понадобятся в моем заточении.

Я посмотрел на корешки. Буквы? – Какие-то непонятные мне знаки.

– Психология, психиатрия, – проговорил Кроуб, – и все работы Зигмунда Фрейда.

Полное собрание сочинений по психотерапии с Земли. Но мне не разрешили ввести ее в действие. Просвещение и прогресс не коснулся нашей планеты. Я мог бы очистить всю клинику, освободив врачей от их пациентов, но они предпочитают все время молчать и изредка прибирать в моей келье. Однако я не расстраиваюсь: у меня много друзей, таких, как ты, и они все время рядом, они не бросят меня. Еще огоньку?

Он налил мне обжигающей жидкости в чашку и сам отхлебнул из нее немного. Поморщившись, он вытер губы и сказал:

– Боже! – и через секунду добавил: – Но до чего же хорошо. – Кроуб вздохнул. – Я бы хотел, чтобы мне дали реторты – без них я не могу производить ЛСД. Поэтому пока будем довольствоваться тем, что имеется в наличии. Пей.

Я залпом выпил вторую чашку. На мгновение, как и в первый раз, все во мне перевернулось, но уже через несколько секунд я почувствовал новый прилив бодрости.

– Ну, мы потеряли уже много времени, – сказал Кроуб, взглянув на голое запястье: часы отсутствовали. – Скоро ко мне придут другие пациенты, и поэтому тебе придется поторопиться. Ложись на кушетку и начинай говорить.

Я лег и спросил:

– О чем говорить?

– Какая разница, о чем? – отозвался Кроуб. – Будем играть в свободные ассоциации. Предоставь все мне. Просто говори все, что ни придет тебе в голову.

Ну, и конечно же, я сразу же подумал о бесконечных попытках моей семьи устроить за меня мою судьбу. И я сказал:

– Если книга моя не будет иметь успеха, со мной будет покончено раз и навсегда. Мой дядя заставит меня заниматься нудной работой в офисе или же мне придется жениться на этой уродине, леди Корса, и провести свою жизнь, почти так же, как ты, в ситуации культурного вакуума на Модоне, в ссылке.

– А-а! – сказал он. – Неприятности с мамочкой?

– Откуда вы знаете? – удивленно спросил я.

– Это же очевидно. – ответил он. – Зигмунд Фрейд давным-давно разложил все это по полочкам, Эдипов комплекс] Я могу сию же минуту докопаться до сути вашего конфликта. Это классический пример из области психопатологии. Видишь ли, существует анальный пассив, ему сопутствует анальная эротика. Еще существует оральный пассив, которому сопутствует оральная эротика. Есть еще генитальная стадия, но ее достичь почти невозможно. Это ВСЕ три ступени ментального развития. Секс – основа существования. Секс – единственный мотив всех наших поступков. Вот так вот.

Я подумал, что, может быть, я находился под воздействием белого мула и потому туго соображал.

– Я не совсем понял.

– Это все потому, что ты еще не вник в суть своей ситуации, – сказал Кроуб. – Но мне все СОВЕРШЕННО ЯСНО, Твоя мать не разрешала тебе играть с ее сосками, когда ты был грудным младенцем. Верно?

– Не думаю, – ответил я.

– Видишь? Это зародило в тебе чувство сексуальной неудовлетворенности! И ВСЕ твои семейные проблемы исходят от этого Тебя лишили свободы самовыражения Твоя болезнь легко поддается лечению Просто нужно посмотреть в лицо факту – ты просто ДОЛЖЕН посмотреть ему в лицо – тому факту что твое развитие застопорилось на стадии оральной эротики Ты никогда не сможешь избавиться от симптомов этой болезни, пока ты не найдешь в силы подавить в себе упадочные умонастроения и не убедишь себя в том, что ты прекрасный молодой человек, и не будешь практиковать fellatio

Я уставился на него, не понимая ничего из того, что он говорил

– Кажется, я слишком увлекся терминологией Я почти дословно цитирую тебе Фрейда. От твоей болезни может помочь лишь одно средство занятия любовью с мальчиками и мужчинами – орально, конечно А теперь извините меня, – он снова взглянул на несуществующие часы, – но на сегодня ваше время истекло Диагноз поставлен я тебе уже прописал лекарство, поэтому тебе вовсе не обязательно вновь обращать ко мне за советом Меня просто осаждают пациенты

17

Я поднялся с кушетки

– Что ж, спасибо вам за сеанс терапии, – сказал я – Я, конечно, могу себе представить насколько вы поглощены заботой о ваших многочисленных пациентах, но позвольте мне узнать ваше профессиональное мнение вот по какому вопросу

– По какому? – нетерпеливо спросил Кроуб

Я достал несколько сигарет – я начал курить сигареты, когда увидел во вре^мя моею визита в "Чернильный клуб", что все репортеры курят Я угостил Кроуба сигаретой, он взял ее в рот, и я уже собирался поджечь ее, как вдруг Кроуб принялся жевать табак Я не знал что сигареты съедобны Я закурил

– Доктор Кроуб, – начал я, – очень возможно, что вы содержитесь в этом карцере незаконно

– Я всегда это говорил, – спокойно ответил он – Этим варварам не дано оценить профессиональную технику

– Вы знаете, по чьей вине вы здесь оказались7

– Конечно, знаю Я видел, как он подписывал приказ Я должен был бы бежать, да я уже и собирался бежать но только меня остановили

– Итак, вам известно, что в вашем несчастье виноват Джеттеро Хеллер?

Он странно на меня покосился, потом, оглядевшись вокруг и поняв, что мы в комнате одни, утвердительно кивнул

– Каково ваше профессиональное мнение об этом человеке'?

Кроуб сел и потер кончик своего длинного носа Затем, проведя рукой по длинному подбородку, он ответил

– К чести моей будет сказано, я довольно хорошо изучил Джеттеро Хеллера наши отношения врача и пациента тянутся уже много лет Он проигнорировал мои первые же советы, и, как вы понимаете, я не могу отвечать за его душевное здоровье Если бы мне разрешили оказать ему по-настоящему профессиональную помощь – а его физиоментальный склад был подорван уже при исполнении задания в связи с Миссией "Земля" – его еще можно было бы спасти, но, к сожалению, это совершенно невозможно.

Вздохнув, он легонько стукнул кулаком по крышке радиоприемника

– Я, конечно, внимательно следил за дальнейшей его судьбой, но все, что я о нем слышал, лишь подтверждает мое первое впечатление об зтом человеке. – И он печально склонил голову на грудь Подкрепившись большим глотком белого мула, он снова сел и уставился в одну точку

– И какое же у вас сложилось первое впечатление? – настаивал я.

Кроуб, кажется, задумавшись, не слышал моего вопроса.

– О чем? – в недоумении спросил он.

– О Джеттеро Хеллере, – с готовностью подсказал я.

– А, об этом. Что ж я откроюсь вам, но только просите меня объяснить свои слова, если я снова чересчур увлекусь терминологией. Это очень не простой случай, и в книгах он почти неописан,

– Что ж, начнем с того, что он любит высоту. Это очень опасное отклонение от нормального человеческого восприятия мира, так как почти всем людям свойственна альтофобия Таким образом, можно сделать вывод, что он страдает от альто-либидо.

Я снова ничего не понял.

– Да, очень опасное отклонение, – повторил доктор Кроуб. – Но это еще не все. Он очень любит быструю езду. Это состояние называется велоцитус-либидо. Следующие симптомы не менее пугающи. В то время как всем известно, что все люди – просто подонки, он – я имел возможность наблюдать это собственными глазами, когда он еще был моим пациентом – относится к людям с уважением и пониманием. Все это доказывает, что у него урбанус-попули-либидо. Очень скверно.

Он любит притворяться мудрым и справедливым – бесстыжий симулянт! – но это привлекает к нему людей, хотя, по сути дела, его страстное желание казаться справедливым можно назвать юстициус-либидо.

В моих записях особо отмечено – это сведения самого конфиденциального характера, но, так как Хеллер больше не является моим пациентом, я могу все вам рассказать – его атлетическое сложение и страсть к спорту.

Он далеко прыгает, быстро бегает, делает по утрам гимнастику и увлекается различными видами спортивных игр. На основании этого позволю себе сделать вывод о наличии у этого человека ласцивус-либидо, что в переводе с профессионального языка означает "Любовь к спорту". Ужасно.

"Либидо" означает "страсть, влечение или любовь к чему-либо". Но в случае Хеллера либидо является отклонением от нормы, так как оно не имеет ничего общего с сексом. Слово "либидо" постоянно используется Фрейдом для описания самых нестабильных и вызывающих опасения ментальных кондиций. Так что вы сами можете сделать вывод о душевном здоровье Хеллера

Итак, если бы мы поставили на этом точку, то, возможно, классифицировали бы этого человека как крайне нервозного Но, к несчастью, он таковым не является. Если мы бросим взгляд на процессе его продвижения по службе, мы увидим, что он не сдается, пока не добьется исполнения задуманного. Вот это-то как раз и внушает самые большие опасения. В соответствии с нашей классификацией, это означает, – Кроуб, нахмурившись, задумался, – это означает, что наш субъект исследования ориентирован на достижение цепи!

Но и это еще не все. В отличие от нормальных людей, Хеллер никогда не отчаивается, и почти не поддается влиянию со стороны. Если мы заглянем в самые лучшие книги, написанные по этому вопросу, то мы узнаем, что, согласно светилам психологии, он ориентирован на достижение цели ЛЮБЫМИ ПУТЯМИ!

Кроуб откинулся на спинку стула и мрачно смотрел на пол

– Знаете, мне очень не хочется сообщать вам последний, и самый ужасный, пункт моего медицинского заключения.

– О, но все же это необходимо сделать, – сказал я.

– Ну что же, – проговорил Кроуб, – вы сами этого хотели Может статься, вы плохо разбираетесь в теории земной психологии. Тогда мне придется, наверное, объяснить вам значение термина "шизофрения" Это означает, что сознание человека как бы раскалывается на две части, иными словами, раздваивается Вы следите за моей мыслью?

Я сказал, что слежу

– Хорошо, – продолжал Кроуб, – тогда вы должны хорошо представлять, что шизофрения – это очень опасное психическое заболевание Шизофреник – это психически нездоровый человек, и это вам может подтвердить любой психолог или психиатр на Земле. Итак, давайте вернемся к нашему случаю Вам должно быть известно, что интересующий нас человек когда-то называл себя Джеттеро Хеллером

– Правильно, – сказал я

– Но ТЕПЕРЬ, – воскликнул Кроуб, многозначительно мне подмигивая, – он называет себя герцогом Манко "ДВА ИМЕНИ' ДВЕ ЛИЧНОСТИ". ШИЗОФРЕНИЯ!

Вдруг Кроуб как-то сник и, уже совсем тихо, сказал

– Итак, мы вынуждены признать, что этот человек абсолютно, безнадежно, бесповоротно болен! ОН должен сидеть здесь, а не Я!

Он в изнеможении опустился на стул, и, казалось, мысли его витали где-то очень далеко Прошло несколько минут, прежде чем он вышел из своей прострации и сказал

– Но впрочем, мне не стоит тратить мое драгоценное время на беседу с каким-то профаном Понять и оценить глубину моих доводов и умозаключений под силу лишь сведущему в этом деле человеку, профессиональному психологу с Земли Вы должны меня простить Мне нужно заняться приготовлением белого мула

С этими словами он медленно начал подниматься со своего стула

18

Я не дал ему встать

– Стойте! – сказал я – Мое дело еще не закончено.

Я указал на решетку, разделяющую комнату

В другом конце комнаты было темно, и мне почти ничего там не было видно

Над кушеткой была прикручена лампа, и я развернул ее таким образом, чтобы осветить пространство за решеткой.

Там на полу лежало что-то, напоминающее маленький холмик Лампа выхватила из темноты фигуру сидящего человека Заметив свет человек поднял голову, и я увидел, как блеснули его желтые глаза

ЛОМБАР ХИССТ'

Он был совершенно седой, на лице, изборожденном глубокими морщинами, застыло безразличное выражение

– А, он, – проговорил Кроуб – На протяжении почти девяноста лет я занимался с ним психоанализом но вот уже скоро будет пять лет, как он отказался говорить Фактически это тяжелый психиатрический случай, и ему требуется экспертиза по неврохирургии Видите ли, его фронтальная доля сильно сместилась под воздействием париетальной доли мозга, что вызвало необратимый процесс нарушения биопитания, описанный выдающимся земным ученым Снорбертом Винером в его труде "Стибернетша", в основу которого легло наблюдение над свиньями в Массачусетсом Институте Ректологии Поверьте мне, Вичер просто завизжал бы от ярости, если бы узнал, что использование его теорий запретили на какой-то планетке. Что ж, великие люди всегда страдали по вине неучей

– Поскольку я получил лицензию, выданную мне Американской Ассоциацией Вмешательству – организацией, занимающейся материальной поддержкой медицинск работников, и я был бы в состоянии осуществить эту простую операцию Весь процесс операции подробно описан в книге, выпущенной на Земле. Операция представляется мне совершенно обязательной! Но эти неучи не хотят мне предоставить необходимые инструменты!

По правде говоря, у меня есть один инструмент. Его применяют все психиатры на Земле практически во время всех – как простых, так и сложных – операций. Он называется 'редяная пика", и он стоит очень недорого, его можно приобрести в любом магазине скобяных изделий.

Психиатру всего лишь нужно – конечно, он должен быть при этом настоящим профессионалом, но профессионализм приобретается очень просто: достаешь листок бумаги, с печатями, где было бы написано, что ты профессионал, и вешаешь его на стенку, чтобы все видели – просунуть до упора ледяную пику под левое верхнее веко и подвигать ею слева направо. Потом то же проделывается с правым веком. Это очень эффективно: сразу же нервы разводятся в разные стороны, и все в порядке. Главное – это так просто! Однажды я попросил ведущего неврохирурга в Беллевью продемонстрировать мне эту операцию, и он просто вбежал в приемный покой, сказал мне: "Смотрите!" – и за очень короткое время произвел демонстрацию на пятидесяти чернокожих бедняках, которые содержались в клинике из милости. Всего лишь небольшое количество – кажется, что-то около семидесяти процентов – умерло на месте А оставшиеся в живых пятнадцать человек больше никогда в жизни не доставляли никому никаких проблем. Мы даже сэкономили на этом кучу денег за счет резкого сокращения жизненного периода: после операции пациенты продержались не больше двух лет. Какая экономия государственных средств! Земная психиатрия всегда базируется на практике, поэтому психиатры там – настоящие знатоки своего дела!

Кроуб отхлебнул еще белого мула и глубоко вздохнул:

– Ах, вот он сидит там, бедняга, лишенный профессиональной медицинской помощи.

– Ну, а психоанализ вернул ему душевное здоровье? – спросил я.

– О, конечно, на все сто процентов, – заверил меня Кроуб. – Просто он не хочет разговаривать. Он даже не разговаривает с персоналом, когда каждое утро приходят, чтобы умыть его и убрать за ним мочу и кал. Здоров, как мы с вами. Просто очень упрямый.

Я взглянул на Хисста, сидящего в углу свой камеры, сверкая желтыми глазами – должен вам сказать, вид у него и вправду был очень упрямый.

Когда я выпивал следующую чашку белого мула, ко мне вдруг пришла уверенность: я мог держать пари на что угодно, что Ломбар Хисст заговорит. Я ни капли не сомневался, что Хисст просто поджидал прихода расследующего журналиста, такого, как я, чтобы выложить всю правду о той роли, которую сыграл он в Миссии "Земля".

Поставив чашку с белым мулом на край стола, я поднял руку, чтобы помахать Кроубу на прощанье, но нечаянно задел чашку. На полу медленно растекалась лужица мутной жидкости, но Кроуб, не обращая внимания на мои извинения, с интересом разглядывал мою Руку, находя замечательным, что на ней практически не было волос.

– Спасибо, что уделили мне время, доктор Кроуб, – поблагодарил я его. – А теперь мне нужно идти.

– Оплатите в регистратуру, – сказал Кроуб, – но если вы еще захотите (…) Регистраторшу, то это будет стоить дороже. Однако, не советую вам делать этого. У большинства медсестер в Беллевью был сифилис после общения с психологами, и мне кажется, вы не должны оставлять без внимания мои слова, продиктованные моим к вам

Расположением и опытом, приобретенным во время пребывания на Земле. Вы должны помнить, что Хеллер попал в беду только потому, что не последовал моим советам и не выполнял мои предписания, отказываясь от операции по укорочению суставов. Так что старайтесь не сбиться с прямого пути. Определенно, вы относитесь к типу орального эротизма, пользуясь классификацией Фрейда и ваш путь к спасению только в том – и это вам скажет любой психиатр с Земли, – чтобы найти какого-нибудь смазливого мальчика и регулярно упражняться в сексе. До свидания! Следующий!

19

Казалось охранник очень удивился, увидев меня. Заперев дверь, он сказал мне:

– Я уже и не надеялся, что вы выйдете оттуда живым

Махнув рукой по направлению к второй двери, я приказал:

– Откройте!

– Вы ходите сказать, что собираетесь войти в комнату пациента Номер 69 000,000,202"? У меня написано, что он имеет склонность периодически разъяряться. Видите здесь, на обратной стороне его карточки, предупреждение однажды он чуть не убил уборщицу.

Я посмотрел на дату этот случай произошел почти семьдесят лет тому назад.

– С того времени, – высокомерно сказал я – Данный пациент подвергался сеансам психоанализа.

– О, господи, откуда эта вонь? – вдруг проговорил охранник – Ох, это пахнет от вас! Вы ведь не пили того, что вам предлагал больной? Мне кажется, вас срочно нужно доставить в клинику чтобы вам там сделали промывание желудка!

– Вы забываетесь – строго сказал я, – Вы не имеете права разговаривать в таком тоне с королевским инспектором! Откройте вторую дверь!

Охранник, пожав плечами, просунув в щель идентификационную пластину и я вошел в комнату Хисста Оглянувшись назад, я заметил, что охранник на этот раз остался стоять у двери, держа наготове ружье. Я махнул рукой, приказывая ему удалиться – он какое-то время с сочувствием смотрел на меня, словно провожая в последний путь, но потом все-таки прикрыл дверь и отошел на тридцать шагов.

Я окинул взглядом комнату – было очень темно. Из надтреснутых банок на разбитых полках сочилась какая-то жидкость, издающая резкий, неприятный запах Я поглядел сквозь решетку на другой половине комнаты на кушетке развалился Кроуб, потягивая из чашки свой белый мул.

Ломбар Хисст сидел на полу, не двигаясь. Я даже не представлял себе, какой он громадный даже когда он сидел, его желтые глаза находились на уровне моего плеча Я подошел к нему ближе и застыл на месте под гипнотизирующим взглядом его необычного цвета глаз

Он смотрел прямо на меня и вдруг, так неожиданно, что я даже вздрогул, он произнес голосом совершенно нормального человека:

– Можно мне одну сигаретку?

Я с готовностью полез в карман и, выудив оттуда пачку, протянул ему одну сигарету, довольный тем, что у меня есть время придумать, что мне у него спросить Хисст осторожно взял сигарету у меня из рук и вставил ее в рот.

– Огонька не найдется? – спросил он самым вежливым образом.

Пошарив по карманам, я достал зажигалку, и поднес ее к самому кончику сигареты Хисста.

ВДРУГ ХИССТ СХВАТИЛ МЕНЯ ЗА РУКУ!

Кость затрещала -другой рукой он выхватил у меня зажигалку.

С диким ревом он, как разъяренный лепертиг, в мгновение вскочил на ноги и отшвырнул меня, как какую-нибудь куклу, в противоположный конец комнаты.

Не успел я опомниться, как он стянул покрывало со своей кровати и поджег его конец – вспыхнуло пламя.

Размахивая одеялом наподобие кнута, он кинулся к решетке.

Колотя пылающим одеялом по решетке, он орал:

– Я отправлю тебя прямо в АД! Слышишь, ты? Я отправлю тебя прямо в ДЕВЯТЫЙ АД, ПРЯМО ТУДА!

По камере Кроуба разлетались огненные брызги, воспламеняя все на своем пути

– Ты со своими психоанализами, – орал Хисст – Я ждал этого момента долгие годы!

Кроуб вскочил с кушетки, крепко прижимая к костлявой груди чашку с белым мулом, и тоже закричал

– Не пускай огненных ангелов на мою сторону!

Искры побежали по полу камеры Кроуба, голубоватыми язычками подлизывая лужицы разлитого белого мула

– Нет! Нет! – вопил Кроуб – Ты спустил на меня огненных ангелов!

Ломбар продолжал колотить по решетке горящим одеялом.

Не раздумывая, я бросился к двери В это время, услышав крики, на пороге появился охранник, и я сшиб его с ног.

Охранник упал, ружье отлетело в сторону Падая, он зацепил меня, и мы, сплетясь в один клубок, покатились по снежному насту вниз, под гору.

Я успел заметить, что из хижины выбежал Ломбар, обматывая вокруг себя все еще продолжавшее гореть одеяло.

Следом за ним из двери вырвался целый каскад пламени.

И тут раздался нечеловеческий рев – в хижине взорвались банки и корыта с белым мулом.

Взрывом крышу хижины подбросило высоко вверх, в фонтане пламенеющих щепок и соломы я разглядел тело Кроуба.

Когда все стихло, до меня донесся голос Кроуба, экзальтированно выкрикивающий.

– Смотрите! Я лечу! Я лечу! Я ВСЕ РАВНО СТАЛ АНГЕЛОМ!

Вдруг, летя высоко над землей все так же крепко прижимая к груди чашку с белым мулом, Кроуб взорвался с ужасным грохотом.

Ломбар Хисст, завернутый в горящее одеяло бежал к краю скалы

Вот он оказался уже у самого края, но все равно продолжал бежать, перебирая ногами уже в воздухе Размахивая изо всех сил руками, он, падая, ревел:

– Я БОГ' Я НАСТОЯЩИЙ БОГ' С ДОРОГИ, ВЫ, ()1 ОТНЫНЕ Я ПРАВЛЮ ВСЕЛЕННОЙ!

Описав огромную дугу, как огромный огненный шар, тело его, перевернувшись в воздухе, рухнуло с высоты в две тысячи футов на плавающую у самой скалы льдину

Льдина накренилась, тело Ломбара соскользнуло в воду, и через мгновение бушующие волны швырнули его на скалы – зеленоватые холодные воды океана приобрели багровый оттенок.

Кроуб и Ломбар были мертвы.

20

Я пообещал Нехту замять это дело

Но я не обещал ему, что я не опишу это происшествие в своей книге Я расследующий журналист, и я очень быстро постигаю премудрости этого ремесла Ложь – вот главный козырь расследующего журналиста Соврешь здесь, соврешь там – только так можно узнать чистую правду Что значит солгать какому нибудь подонку по сравнению с моей высокой Целью – донести правду до вас, мои дорогие читатели9 Вы должны быть мне благодарны за то, что я решился избрать эту трудную и опасную профессию Даже сам Боб Худворд, я уверен, не справился бы с этим лучше

Вызвав Шафтера, я полетел на юг, собираясь нанести последний визит Хайти Хеллер, чтобы выяснить одну очень важную деталь этой истории Передохнув в северном отеле, чтобы немного оправиться от загадочной головной боли и кругов под глазами, переодевшись в более приличную одежду, мы на следующее утро снова двинулись в путь и скоро приземлились на посадочной площадке перед домом Хайти Хеллер в Пауш Хиллз.

Не дожидаясь слуг – мне расположение дома было уже хорошо знакомо – я поднялся по лестнице.

В первом же зале я увидел дворецкого, огромных размеров мужчину, который натирал серебро, и обратился к нему:

– Доложите Хайти, что здесь Монти Пеннвэлл, который хочет поговорить с ней.

Поклонившись, дворецкий вышел, а мне только того и надо было: я искал комнату, куда приносили корреспонденцию: возможно, несколько минут наедине с письмами, адресованными лично ей, могут оказаться очень полезными для продвижения моего расследования.

Дверь, ведущая в художественный салон, оказалась не заперта. Заглянув туда, я обнаружил еще одну дверь в соседнюю комнату – очень возможно, что именно там держала Хайти свою корреспонденцию. Расследующий журналист не должен гнушаться ничем. Я оглянулся назад: в зале по-прежнему никого не было. Я на цыпочках направился к интересующей меня двери. Оказалось, в этой комнате Хайти хранила подарки и сувениры, присылаемые ей поклонниками со всех концов Конфедерации. Эю был своего рода музей. Но меня интересовали отнюдь не музейные экспонаты.

Посередине комнаты стоял письменный стол, и на нем я заметил почтовую открытку, на которой было что-то написано. Я насторожился,

Надпись на открытке гласила:

ЖЕЛАЮ СЧАСТЬЯ В ДЕНЬ ХАЙТИ ХЕЛЛЕР

С любовью,

Джеттеро,

ТУТ ЖЕ НА СТОЛЕ СТОЯЛА КОРОБКА, КОТОРУЮ ПРИВЕЗ С СОБОЙ НА МАНКО ХЕЛЛЕР И КОТОРУЮ ОН ПРИКАЗАЛ ОТПРАВИТЬ ХАЙТИ!

Вероятно, почтовый рейс задержался, и посылка была доставлена лишь сегодня.

Я опасливо огляделся по сторонам. Сейчас мне могло пригодиться все, даже самые незначительные мелочи. В соседней комнате было тихо. Я подошел к столу.

Посылка была уже распечатана – вероятно, слуга приготовил ее для Хайти, чтобы ей оставалось только разрезать ленту и открыть крышку коробки.

Снаружи коробка была довольно большая, обернутая очень красивой золотистой бумагой, подобной которой я не видел ни разу в жизни и перевязанная лентой в два фута шириной, наверху собиравшейся в огромную розу. Очень красиво и выглядит совсем не по-волтариански,

Чтобы развязать ленту и поднять крышку мне было достаточно нескольких секунд.

Развернув верхний слой бумаги, и сразу же понял, что предмета, подобному лежащему в коробке, я в жизни никогда не видел – там находилось какое-то загадочное кольцо, размещенное в горизонтальном положении, подвешенное в пяти дюймах над более широкой платформой. С кольца, завернутые отдельно в оберточную бумагу, свисали около дюжины статуэток, частично выполненных из стекла.