Текст книги "Воинство болот"

Автор книги: Рональд Колд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

– Ого, – присвистнул Амибал, которого захватил рассказ, и он на время забыл о своих злоключениях. – И что же, Голубой Круг, как всегда, проспал эту диверсию, а Красный и вовсе не заметил?

– Именно так все и обстоит, уважаемый герцог. Северными сегментами Братства управляют весьма молодые и неосмотрительные мастера, каковые, в отличие от С’лорна, не придают серьезного внимания разведке и надзору за дикарями, занимаясь отвлеченными научными опытами.

– Да помню я этих напыщенных чудаков, от зловонного дыхания которых вянут цветы, которые ничего не смыслят в людских делах, возясь с какими-то химерами.

Амибал, который изрядное количество лет провел в лаборатории С’лорна, имел неосторожность поссориться со С’даной и некоторыми другими северными мастерами, весьма плохо относившимися к идее Зеленого Круга воспитывать у себя будущих правителей из числа воинской знати, и сейчас нисколько не переживал за красных и голубых колдунов, а скорее, радовался их просчету.

– Более странным мне кажется то, что появление метсианской плавучей армады оказалось полной неожиданностью для почтенных собратьев из Желтого Круга, – продолжил свой рассказ Джозато. – Пушки с броненосцев разнесли в щепы укрепления Намкуша, а затем и Нианы. Десант завершил дело.

– Пушки… броненосцы… – Амибал выглядел по-настоящему изумленным. Кроме того, что он был весьма информированным союзником Братства, он являлся также и дворянином с цивилизованного Лантического побережья. Вековое чувство превосходства над дикарями из лесной чащи пошатнулось.

– Таким образом, Желтый Круг оказался под угрозой полного уничтожения. Теперь вы понимаете, герцог, почему мастер С’лорн срочно отозвал отряды лемутов?

– Не совсем, – Амибал встрепенулся, словно слова советника вырвали его из глубин кошмарного видения. – То есть, конечно, небывалое дело, чтобы дикарский флот разгромил два крупнейших города центральной части континента. Но не думает же С’лорн, в самом деле, что метсы продвинутся дальше? Скорее всего, после удачного пиратского рейда они вернутся назад, в свои чащобы, где будут хвастаться перед своими немытыми женами и голозадыми детьми украденными в набеге побрякушками, а еще пару веков штаны племенных вождей северян будут сделаны из вышитых занавесок с окон нианских кабаков.

– Я понимаю ваше пренебрежительное отношение к племенам, живущим погрязшими в дичайших суевериях вне лона цивилизации. Но, право, операция ими проведена с потрясающим воображение размахом. Тревога Темного Совета, который имеет честь возглавлять мастер С’лорн, понятна и объяснима.

Джозато ждал неизбежных расспросов о том, почему и в остальном Зеленый Круг перестал помогать своему ставленнику, но мысли Амибала оказались поглощенными событиями, протекающими далеко от разоренного королевства Д’Алви.

– Кстати, Джозато, если это не секрет, а где были хваленые корсары, которых так долго прикармливал этот выскочка, С’дана?

– Разбежались и попрятались в своих тайных убежищах, как только первые броненосцы показались в открытом море.

– Ясно. Чего-то подобного я и ожидал. Весьма ненадежная публика. Они молодцы только против беззащитных купцов. Так же, надо полагать, поступили и корсары, прикормленные Желтым и Красным Кругами?

– Именно, герцог.

– А секретные корабли? Или – это уже тайна? Какой-нибудь хитрый маневр? Я бы отрезал флот метсов от реки и прорытого бобрами тоннеля, и потопил бы.

Джозато вздохнул. Он колебался лишь мгновение, выдавать ли секрет герцогу, явно лишенному поддержки С’лорна, но резонно решил, что весть о поражении все равно долетит до Амибала. Все же, он был не обычным временным союзником Нечистого, а личным воспитанником главы Зеленого Круга и Тайного Совета.

– Положение дел на Внутреннем Море сложилось весьма критическое, мой герцог. С’дана или кто-то из Желтого Круга, запаниковав во время бомбардировки Нианы, бросил два новейших корабля в бой с неприятельским флотом.

– И что же? Броненосцы настолько грозные, что смогли нанести ущерб этим чудесным творениям наших конструкторов?

Если раньше Амибал выглядел чуточку изумленным, то теперь лицо его вытянулось и сделалось просто смешным. Однако Джозато давным-давно разучился видеть в жизни комичные стороны.

– Нет. Произошло нечто странное. Откуда-то возник Иеро, на лодке, в сопровождении четырех… э-э… простите, герцог, но я назову этих существ просто его спутниками. Вы же понимаете…

– Понимаю, дальше, уважаемый Джозато. Я умираю от любопытства.

– Собственно, больше нам ничего не известно. Оба корабля оказались уничтоженными, что и предрешило падение столицы Желтого Круга. Каким именно способом этому таинственному существу и его спутникам удалось то ли потопить, то ли сжечь секретные крейсера, мне лично не известно.

– Я же говорил С’лорну. Надо было просто прирезать этого наглеца, – с чувством произнес Амибал. – Как он умудряется появляться именно там, где от него могут быть максимальные разрушения и ущерб Великой Цели?

– Не знаю. Хаотичная природа этого пришедшего в упадок мира рождает самые причудливые и уродливые формы жизни, – печально сказал Джозато.

– Все, я больше не могу терпеть. Требую разрешение на пользование переговорным устройством. Мне срочно нужен С’лорн.

Джозато пожевал губами. С одной стороны, беспокоить главу Круга и Совета в столь ответственный момент было неразумно, с другой, стоять на пути горячего воспитанника того же С’лорна не имело смысла. Поколебавшись некоторое время, советник предоставил Амибалу колдовскую машинку, для которой расстояние было попросту ничем.

«После разговора со С’лорном мальчишка поймет, что его роль в Д’Алви уже сыграна. По крайней мере, не мне придется это объяснять», – подумал Джозато. Но пообщавшись с главой Круга, герцог сделался еще более деятельным, из чего советник заключил, что разговор у них шел совсем не о делах на Лантическом побережье.

Он был прав. Амибал на правах воспитанника попросил возможно более полную информацию о кампании вокруг Внутреннего Моря. Мастер не захотел ничего от него скрывать. Вот что узнал герцог.

Бестолковые мастера северных Кругов, прошляпившие диверсию метсов, готовятся к реваншу. С’дана, отправившийся в Тайг через Пайлуд, собирает невиданную армию, чтобы раз и навсегда отучить дикарей высовываться за границы непригодных для жизни цивилизованных людей чащоб. А в лагерь армады Республики послан глит, задача которого устранить надоедливого священника, в очередной раз спутавшего все карты адептам Нечистого.

– Угрожает ли нам вторжение с севера? – спросил герцог, чувствующий себя ни много, ни мало, повелителем всего Лантика. С’лорн, сидящий в своей подземной лаборатории за сотни миль от горячего мятежника, скривил губы в подобии усмешки.

– Разумеется, нет. Атвианский Союз не настолько силен, чтобы высовываться из Тайга. А войска Республики будут стерты в порошок С’даной. Очень надеюсь, что на этот раз северные братья не наделают обычных для них глупостей и посчитают дикарей серьезным противником. После падения Намкуша и Нианы – пора бы уже взяться за ум.

– А броненосцы? Могут они высадить десант на южном берегу Внутреннего Моря, или бомбардировать остров Манун? – спросил Амибал.

– Ни в коем случае. У врага довольно дельные военные, надо признать. На подобную глупость они не пойдут, побоятся за свою новую игрушку, паровые кораблики с пушечками. А жаль. Моих войск на суше, или техники Мануна на восточном побережье хватило бы с головой, чтобы потопить всю эту плавучую рухлядь, извлеченную из детства человеческой мысли метсианскими шпионами, которым посчастливилось украсть пару-тройку старинных книг. Скорее всего, броненосцы скоро уберутся в северные реки, пока мы не нашли способ перегородить свежевырытый канал.

– Ну что же, удачи, мастер. Да придет Великая Пустота!

Амибал вскоре с головой погрузился в дела Лантического побережья, напрочь забыв о Внутреннем Море. И было отчего. Пока он очищал западные провинции от непризнающих новой власти замков спесивой аристократии, коварный Эфрем занял столицу. Жители, только-только свободно вздохнувшие после ухода призраков и чудовищ, не стали сопротивляться. Вначале герцог не придал этому факту ни малейшего значения.

– Быдло, оно и есть быдло. Они приветствовали меня, потом Эфрема, завтра опять будут кричать от восторга и пускать слезу, когда я поеду по королевской дороге, заваленной трупами чизпекских солдат, – сказал по этому поводу Амибал. Но вскоре вынужден был признать, что недооценил Эфрема.

Флот северного соседа неожиданно обрушился на пиратский флот, который с чувством полнейшей безнаказанности грабил побережье Д’Алви. На башне столичной ратуши оказался повешен один из самых известных на Лантике морских головорезов. Вслед за этим личная гвардия тирана устроила облаву в окружающих столицу болотах, и центральная площадь оказалась утыканной столбами, с верхушек которых жизнерадостно скалились черепа гигантских рептилий, так сильно досадивших горожанам и королевским войскам в начале бунта. Потом таинственные советники Эфрема принародно развоплотили пару-тройку призраков, отловленных на ближайших деревенских кладбищах, где твари, насосавшиеся невесть чьей крови, мирно дремали в гробах.

– Что творит этот психопат? С меня хватит! Трубите сбор, мы выступаем на столицу!

Амибал мчался впереди своего воинства, состоящего преимущественно из взбунтовавшихся дворян и наемников, и взгляд герцога вполне мог испепелить знаменитые столичные ворота на изрядном расстоянии. Мало кто заметил, что в опустевшем лагере остался Джозато, последний из адептов Тьмы, находящийся при мятежной армии.

Советник Амибала долго глядел в облако медленно оседающей дорожной пыли, взметенной кавалькадой, а потом двинулся на запад. Его работа в Д’Алви была закончена.

Воинство мятежников находилось в двух днях пути от столицы, когда появились новые сведения о «чудачествах» Эфрема. Король лично зажег факелом дровяницу, сложенную под котлом с маслом, в котором плавали известный глава ночных грабителей столицы по кличке Вырвиглаз, Человек-Крыса, прятавшийся в королевском парке и пытавшийся залечить раненую лапу, и один из многочисленных маркизов, перешедших на сторону Амибала.

– Так сгинут все бунтовщики, причинившие землям и населению Д’Алви неисчислимые беды! – провозгласил Эфрем, с наслаждением потирая разъедаемые дымом глаза и шумно принюхиваясь к творящемуся в котле. – Я, как особа коронованная, скорблю вместе с жителями столицы о гибели монаршей семьи и провозглашаю, что все виновные в смерти брата моего, принца Иеро и принцессы Лучар, будут стерты с лица земли! Да что там, даже в аду им не укрыться от нашего праведного гнева!

Когда до столкновения двух воинств оставалось меньше суток, к Эфрему явилась многочисленная петиция дворян, не вставших на защиту короля с оружием в руках, но и не принимавших участие в мятеже.

– Король! Мы, вольные дворяне Лантического побережья, просим тебя за тех заблудших аристократов, что примкнули к проклятому Черному Герцогу. Не вели казнить пленных!

Эти слова весьма напыщенно произнес некий барон Санглот, одетый по случаю визита в золоченные доспехи. Его аккуратно подстриженные щеточкой усы воинственно топорщились, а глядя на блики от навощенных сапог, можно было ослепнуть.

Этикет оказался нарушен лишь в единственном пункте: грозный двуручный меч не висел на поясе, а покоился в руках не менее представительного оруженосца, ибо старенькая портупея никак не могла сомкнуться на могучей баронской талии.

– Это почему же я должен миловать бунтовщиков, обагривших свои руки кровью королевской семьи, а свои души общением с силами тьмы? – спросил Эфрем. В это время он старался спрятать под мантию задушенную канарейку, которая испустила дух за миг до того, как в тронную залу Д’Алви вошла представительная процессия с толстяком во главе.

– По мнению весьма сведущих людей, большинство из них подверглись воздействию черной магии, обуяны демонами, околдованы мороком. Эти достойные сыны королевства не ведают, что творят, король!

Вперед выступили те самые «сведущие люди», со значением кивнули пыльными париками и потрясли старинными фолиантами. Эфрем, наконец-то справившийся с птичкой, поправил съехавшую с плеч мантию и одарил их одобрительным взглядом.

– То же говорят и мои многомудрые советники. Я не кровожадный убийца, как Черный Герцог, а несчастный король, скорбящий о гибели достойной монаршей семьи. И войска Чизпека пришли сюда не убивать, грабить и насиловать, а лишь наводить порядок и освобождать.

Он щелкнул пальцами, и тут же из-за портьеры появились его собственные советники, лысые старцы с незапоминающимися лицами в мешковатых костюмах. Один из них поднес королю письменные принадлежности.

Под восторженный рев дворянских глоток Эфрем подписал указ, по которому «король-освободитель» даровал жизнь и свободу всем, кто покается в мятеже, сложит оружие и признается на столичной площади, что находился во власти злых колдунов.

Неведомым образом указ оказался в лагере вставших на отдых перед битвой войск Амибала.

Когда десятки труб сыграли построение, герцог увидел, что его и без того небольшое воинство изрядно поредело.

Из ворот столицы мерным шагом выходила пехота Эфрема. Первый, второй и третий панцирные полки, Серебряное и Золотое Крыло королевских лучников, отряды егерей пограничной стражи, сведенные в один ощетинившийся топорами и саблями кулак абордажные команды флота. Потом потянулись дружины бывших доселе нейтральными дворян Д’Алви на хопперах, занявшие позиции на флангах. Последними из ворот выходили городское ополчение и два полка легкой му’аманской пехоты, охранявшие северную границу и не успевшие к генеральной битве, которым посчастливилось в первые дни оккупации не столкнуться с воинством Чизпека.

Мятежники выстроились клином и устремились на центр объединенного войска. Солнце стояло в зените, когда в тучах пыли посреди поля, усеянного костями павшего воинства Лучар столкнулись первые всадники на хопперах, азартно гикая и размахивая мечами. Ко времени, именуемым в простонародье послеобеденным, герцог Амибал понял, что проиграл битву. Иначе и быть не могло. Слишком неравными были силы, да и моральный дух мятежников оказался совершенно подорван.

– Смерть колдуну! Убить слугу дьявола! – орали ополченцы, среди которых вертелся на своем скакуне Амибал. Щедро раздавая удары направо и налево. Среди перекошенных от праведной злобы лиц мелькали физиономии воров и лавочников, которые азартно участвовали в подавленном гарнизоном мятеже некоторое время назад.

Герцогу удалось вырваться из окружения, и он со стороны наблюдал, как чернь топчет его родовое знамя, – и штандарт Нечистого с зеленой спиралью.

Остатки мятежных дворян сдавались в плен, рассеченные на части и прижатые к городской стене строем регулярной пехоты Чизпека. Еще больший отряд, так и не вступивший в сечу резерв Амибала, потрясал оружием и швырял его под ноги Эфрему, шествующему по полю боя в сопровождении своих странных советников и молчаливых телохранителей.

– Кто-то заплатит мне за этот позор, – пробормотал Амибал и повернул хоппера на запад. В лабиринте мелких ручьев и тенистых рощ посланные вдогонку разъезды победителей вскоре потеряли его след.

В столице король-освободитель, милостиво избавивший измученную землю от гражданской войны и бойни, принимал поздравления. На следующий день при большом стечении народа дворянское собрание, собравшее все возможные сведения о гибели королевской семьи, короновало нового монарха.

В Объединенном Королевстве наступил мир, только тайная канцелярия трудилась, не покладая рук, выискивая следы треклятых колдунов, по наущению которых погибло столько народу, да особые команды егерей отлавливали по лесам раненых лемутов, не сумевших уйти в западные или южные джунгли. В суматохе пропали все эливенеры и несколько священников, но ликующий народ не обратил на это обстоятельство никакого внимания, поглощенный трехдневными гуляниями с фейерверком и бесплатной выпивкой, закончившимися массовым побоищем и чередой пожаров.

Уже в пути Амибал наткнулся на заботливо повешенный на сук мешочек с переговорным устройством.

Из кустов за ним наблюдали внимательные глаза Джозато. Проклятый на родине Черный Герцог приладил к вискам гибкие отростки, которые непосвященному могли вполне показаться живыми.

Из уст самого С’лорна Амибал узнал про то, что северные дикари одержали сокрушительную победу над армией С’даны. Собранные тремя Кругами орды оказались буквально выкошенными из пушек и втоптанными в болотистую землю Тайга острыми копытами боевых лорсов.

Победоносная кавалерия северян и паровой флот безраздельно властвовали на землях, прежде считавшихся вотчиной красных, голубых и желтых адептов Тьмы. Держался лишь остров Манун, да пираты все еще шалили на Внутреннем Море, пользуясь тихоходностью новых кораблей Республики.

– А как покушение на Иеро? – спросил Амибал, пораженный известием о разгроме не меньше, чем неудачей своего мятежа.

– Глит мертв, а Иеро жив, вот и все, что мне сейчас известно. Во время битвы у Озера Слез он был в рядах кавалерии на лорсах.

– А С’дана?

– Убит. Иначе его следовало бы за глупость отдать детенышам Ревунов в качестве игрушки.

– У меня также неприятности, мастер, хотя они и не идут ни в какое сравнение с катастрофой в Тайге, – начал было Амибал, но С’лорн перебил его.

– Я знаю. И тем не менее, дела на Лантическом побережье идут весьма неплохо, если смотреть на них беспристрастно.

«А ведь я подозревал, что здесь обошлось не без многомудрого главы Темного Братства», – подумал Амибал с ненавистью. Но он не зря был воспитанником С’лорна. Несколько мгновений, и чувства герцога оказались приведенными в полную безмятежность. Он был боец из бойцов, Черный Герцог, Амибал Аэо, сын ведьмы Фуалы, воспитанник Зеленого Круга.

– Я готов служить Великой Цели до последнего дыхания, мастер, – сказал он.

– Иного я и не ждал. Ты всегда был лучшим моим учеником, Амибал. Теперь, мой мальчик, после Озера Слез и воцарения Эфрема, роль и значение Зеленого Круга повышается. Собственно, мы теперь и есть Братство. Как ты знаешь, владения Круга далеко продвинулись на юг, за пределы варварских королевств и Зон Смерти, известных на севере. Ты нужен мне на юге, и ждет тебя великая миссия.

Вскоре хоппер Амибала двинулся по лесу длинными, стелющимися у самой травы скачками. Путь герцога лежал во Флориду. Туда же прорывались сквозь гиблые и безжизненные урочища войска принцессы Лучар. Оба они имели о далеком полуострове самые поверхностные представления.

Глава 3
Форпост Тьмы

За спиной маленького войска Лучар были сотни лиг непролазных джунглей, где из-за серебрящихся в ночи стволов гигантских деревьев в передовых и замыкающих верховых летели маленькие отравленные стрелы, выпущенные из духовых трубок.

Они миновали гиблые болота, где над пахнущей тухлятиной водой курились ядовитые испарения, а у самой поверхности мелькали расплывчатые силуэты гигантских рептилий, считавшихся вымершими многие века назад. Однажды, не выдержав напряжения марша, голода и отсутствия питьевой воды небольшой отряд лучников, последний осколок столичного гарнизона, повернул назад. Несчастные вознамерились с юга войти в пределы Каллины и там уж сдаться на милость местного владыки, все еще не вставшего в открытую на сторону Нечистого и Эфрема.

Принцесса не воспользовалась своим правом объявить их «врагами короны» за явный бунт, а лишь проводила грустными глазами. Со стрелками поделились последним – остатками солонины, дали одну из двух серебряных фляг с водой, в которой болотная жижа после трех суток становилась пригодной для питья. Напрасная трата, ненужный порыв! Беглецы не успели пройти и сотой доли пути до Каллины. Уже за ближайшим поворотом тропы, где бредущие на север сломленные джунглями солдаты остановились, чтобы выбрать себе вожака, их подстерегала смерть.

Заслышав причудливо усиленные лесным эхом крики о помощи, Лучар немедленно повернула своего хоппера и устремилась назад. Без всякого приказа толпа гвардейцев ринулась за ней.

Туман, клубящийся в хаосе лиан и искривленных стволов, обязан был поглощать звуки, однако они отчетливо слышали вопли умирающих мучительной смертью стрелков и рев неведомого чудовища, временами переходящий в хохот.

Полянка, облюбованная ренегатами, оказалась сплошь вытоптана. Повсюду валялись следы разыгравшейся трагедии: растерзанные тела, изорванная амуниция, разбросанные припасы и оружие.

– Живых нет? – устало спросила Лучар, не рискнувшая выйти на поляну и оставшаяся у начала тропы.

– Никого, ваше высочество, – констатировал командир дворянского ополчения, свесившись с седла и подхватывая втоптанную в грязь серебряную флягу.

– Кто это сделал, генерал? Мы можем догнать и уничтожить врага?

– Или врагов. Скорее – именно врагов. Вот следы.

Рука в латной перчатке указывала на многочисленные вмятины, оставленные убийцами. Это были большие углубления, оставленные трехпалыми лапами, словно на поляне топталась стая чудовищных кур или грандиозного размера ворон.

– Следы ведут в чащу, ваше высочество. Скоро опустятся сумерки, и мы вряд ли настигнем убийц.

– Это животные? Я имею в виду – птицы, как вы думаете?

– Не знаю, что и сказать…

Дворянин задумчиво изучал флягу, потемневшую в мгновение ока, словно пролежала в земле несколько лет. Или – побывала в дымном костре. Наступившее на нее в суматохе охоты чудовище получило ожог и, судя по следам, ведущим в заросли гигантского папоротника, лишилось пальца.

– Больше напоминает нежить, – подытожила Лучар, проследив за его взглядом. Откинув волосы со лба, она тяжко вздохнула. – Неужели у Зеленого Круга такие длинные руки? Может статься, что мы бредем прямо к их главному логову.

– Это вряд ли, ваше высочество?

– Почему же? – Ответив вопросом на вопрос принцесса поставила в тупик своего генерала. Тот опустил глаза и тихо сказал:

– Надо же во что-то верить.

– Это правда. И пер Дистин учил меня тому же самому.

Лучар сжала губы в тонкую ниточку и с ненавистью посмотрела сквозь зеленую толщу на юг.

– Мы пробьемся. Не знаю когда и куда, но пробьемся обязательно.

На поляну выбежали му’аманы с саблями наголо. Эти великолепные скороходы не слишком отставали от стремительных хопперов на коротких участках неровных лесных троп. Убедившись, что принцессе не угрожает непосредственная опасность, они принялись озирать место побоища.

– Еще немного, и сюда прибегут остатки моего двора. Вот уж кому совсем не стоит смотреть на это непотребство. – Лучар повернулась к командиру му’аманского полка. – Распорядитесь, чтобы тела предали земле и завалили камнями. По крайней мере, дикое зверье не сразу доберется до них. А остальные – в путь.

– Это правильно, ваше высочество. Пусть впереди и ночь, но негоже останавливаться здесь на ночлег. Расправившиеся с лучниками твари явно неподалеку, я все время чувствую на затылке голодные взгляды из чащи. Да и боевой дух окажется безвозвратно подорван.

Во время ночного перехода в войске не роптал никто. Всем хотелось как можно дальше удалиться от страшного места.

Рациональнее было бы оставаться на месте, не увеличивая с каждым шагом вероятность встречи с вышедшим на охоту зверьем, но дворян и простых ратников подгонял страх, волнами поднимающийся из самых сокровенных глубин души.

К счастью, хоть на отряд и таращились из окружающего чернильного моря желтые, зеленые и бог еще знает какие глаза, да перекликались над головами неясные голоса, заставившие суеверных вспомнить о душах предателей, оставшихся бродить в джунглях навеки, но темнота не унесла ни одной человеческой жизни. Только один из хопперов с первыми лучами солнца, пробившими кроны деревьев, рухнул на колени, а потом медленно завалился на бок. Всадник успел отпрыгнуть, и отделался лишь ушибами о корни деревьев.

Под левым мохнатым ухом павшего животного темнел странный бурый нарост. Как только один из му’аманов прикоснулся к нему кончиком сабли, комок оглушительно запищал, и взвился в воздух.

Провожая убийцу задумчивым взглядом, Лучар прошептала:

– Про летучих вампиров я слыхала, но не о таких, что могут уложить вполне здорового, хоть и смертельно уставшего хоппера.

Короткий дневной привал не прибавил отступающим ни сил, ни оптимизма. Вечером колонна вновь выстроилась на тропе и обреченно поползла на юг в полном молчании. Трубить построение выходцы из Д’Алви перестали дней пять назад, когда на звуки рогов и горнов стали отзываться призрачные голоса из таинственных лесных глубин, от которых у самых стойких мороз пробегал по коже, а хопперы приходили в неистовство.

На следующий день, когда Лучар с превеликим сожалением допила последние капли воды из своей маленькой серебряной бутыли, в которой раньше хранила благовония, из авангарда примчался юный маркиз, лицо которого казалось принцессе знакомым, а имя напрочь стерлось из памяти. Остановив беснующегося хоппера не лишенным изящества приемом вольтижировки, каковому юноша мог обучиться разве что в личной гвардии покойного Дэниеля, маркиз сказал:

– Ваше высочество, мы нашли заброшенный особняк.

– Как? Здесь же настоящая пустыня, – удивилась Лучар.

– Тем не менее, это не морок, не наваждение. Можете себе представить – каменное строение, в архитектурном стиле второй династии, с точеными колоннами и висячими балкончиками. А грифончики у дверей в точности такие, что у замковых ворот покойного кузена вашего высочества Каримбала.

– Вы что, специалист по архитектуре, маркиз?

– Мой дядя был градостроителем вашего отца.

По тону и выражению лица дворянина Лучар со стыдом поняла, что он разобрался – коронованная особа решительно не помнит его имени. Ставшие пунцовыми щеки юноши и побелевшие костяшки пальцев, терзающих поводья, убедили ее в правильности догадки.

– Поехали, маркиз, поглядим на вашу находку.

Лучар отъехала от основных сил на половину полета стрелы. Краем глаза наблюдая за молодым аристократом, набралась храбрости и полным безразличия тоном спросила:

– Я в превратностях войны запамятовала ваше имя. Не почтите за труд, маркиз, напомнить мне его.

– Не стоит, ваше высочество. С меня достаточно того, что я не далее как три месяца назад назначен вами бессменным командиром авангарда. Это весьма большая честь для меня и моей семьи, вот уже восемь десятилетий служащих верой и правдой правящей династии.

«Вот так, девчонка, получила по ушам?» – сказала сама себе Лучар, глядя на вытянувшегося в седле в струну гордого аристократа. И тут же она хлопнула себя по лбу.

Конечно же! Этот маркиз, кажется, выходец из мелкопоместного дворянства с севера, командовал отрядом всадников, идущих во главе колонны войск короны, прорывающихся из столичных предместий. Это было через сутки после безнадежно проигранной генеральной битвы.

Юноша самолично изменил маршрут следования, и вместо того, чтобы вести колонну через прекрасную каменную дамбу, пустил упирающихся хопперов по сомнительному броду. Будучи вызванным для объяснений, он не успел ничего сказать, когда с устрашающим грохотом казавшаяся монолитной дамба осела и провалилась в зеленоватую воду.

«Кажется, парень действительно разбирается в архитектуре. По крайней мере, в поломках и износе мостов и дамб.»

Прямо на улицах пылающего предместья, где метались прозрачные призраки, ползали утыканные стрелами чудовища из глубин и валялись вперемешку мертвые люди и лемуты, принцесса назначила его на новую должность.

Имя дворянина тут же пришло ей на ум, словно лежало где-то в памяти, ожидая данного воспоминания, которое изымет его на поверхность, словно рыбачья сеть.

– Маркиз Герд, сын славного градостроителя Рэ, могу ли я поинтересоваться у вас, – еще более безразличным тоном спросила Лучар, – отчего вы решили, что найденное поместье заброшено?

Удивленно взлетевшие брови приятно порадовали принцессу.

– Ваше высочество, я лично заходил внутрь. Конечно, всех комнат и зал мне обойти было не успеть, но там внутри стоит такая звенящая тишина… Правда…

Тут он замялся, не зная, стоит ли делиться своими наблюдениями.

– Ну что же вы, маркиз, смелее. На поле боя в предместье вы показались мне человеком весьма решительным, – подбодрила его принцесса. Юноша вновь вспыхнул.

– Я поставил всадников под окнами со стороны леса, прежде чем забираться внутрь.

– И что же они увидели?

– Приоткрылся резной ставень, и в траву шмыгнул какой-то фиолетовый комок, клубок, или что-то в этом роде. Точнее не сказать, я говорю с чужих слов, ваше высочество. Когда к месту падения подскакали дворяне, они обнаружили лишь примятость травы и какие-то серебристые нити, наподобие соплей… Ой, я прошу прощения…

– Ничего страшного, – отмахнулась Лучар, и маркиз торопливо закончил:

– Думаю, что это было какое-то местное животное, спасающееся бегством.

– Или – нежить. Ее тут полно.

– Может и так, – согласился маркиз и улыбнулся. – Местный домовой. Впрочем, эта разновидность нечисти как раз обрадовалась бы новым хозяевам, пусть и проезжающим мимо.

В это время мшистые стволы лиственных деревьев словно раздвинулись, освобождая место одиноко стоящей белокаменной усадьбе, под стенами которой стояли расседланные хопперы и бродили в немом изумлении спешенные всадники. Оружие, впрочем, все держали на виду, а вдалеке маячили часовые в седлах, озирающие подступившие со всех сторон к поляне джунгли.

Бросив поводья первому же попавшемуся подданному, принцесса перекинула ногу через голову прижавшего уши хоппера и лихо спрыгнула на влажную землю.

– Вот это да! – сказала она, оглядывая роскошное строение. – А я-то считала, что россказни о тайном убежище кузена Каримбала и его супруги – сплошные враки.

– Я, признаться, тоже, – согласился генерал, который не удержался и приехал поглядеть на найденное диво, переложив командование колонной на командира му’аманов. – И ведь добирались же они сюда каким-то образом, через проклятые болота и гниющие джунгли.

– Думается мне, здесь не обошлось без иных талантов Фуалы, недаром ведь при дворе о ней ходили стойкие слухи как о практикующей ведьме…

– Теперь, после мятежа ее сынка, герцога Амибала, мне становиться стыдно за то, что я отмахивался от этих слухов, – пробормотал генерал.

Лучар повернулась к нему, и спросила:

– А что вы собственно могли предпринять против особы, состоящей в столь близком родстве с королевской семьей?

– Многое, ваше высочество, – вздохнул генерал и добавил, увидев непонимание на лице Лучар: – Лет пятнадцать назад, когда вы еще, извините, пешком под стол ходили и забавлялись с куклами, а слава о красоте и коварстве Фуалы находилась в зените, ваш покорный слуга являлся начальником коронного сыска. Пока ваш родитель не заразился, простите старого служаку за прямоту, странными идеями всепрощения, нашептанными эливенерами и священнослужителями, у нас имелись весьма широкие полномочия.