Текст книги "Ливень внутри нас (СИ)"

Автор книги: Роман Васин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

  – Ага, то есть Бес знает?

  – Ну да. И Петрович знает. Больше никто.

  – Точно?

  – Ты ещё теперь знаешь.

  – Это понятно, – девушка досадливо поморщилась и потёрла лоб. – Что ты там говорил об иллюзии?

  – Я при Бесе создавал уже иллюзии, но они все не были материальными, то есть, к примеру, пальцы Беса прошли сквозь пельмени. Он не смог их взять, – настала пора мне выразительно смотреть на Марию. – И я не понимаю, почему ты смогла принять розу.

  Вместо пояснений девушка развернулась и направилась к выходу.

  – Если хочешь прожить подольше, держи свой секрет за семью печатями, – в дверях она всё же обернулась. – И не приведи господь тебе рассказать Бесу о том, что здесь произошло. Он твоё умение не оставит без внимания. Даже не надейся, он не забыл. Он обязательно попробует что-то из этого извлечь в свою пользу. Делай что хочешь, но чтобы твои пельмени продолжали проходить сквозь его пальцы.

  Я рассеянно кивнул, пытаясь собрать в кучу разбегающиеся мысли и предположения.

  – Ты меня понял? – надавила голосом Мария.

  – Да понял, не прессуй! – рыкнул я в ответ.

  Пока раздумывал, не извиниться ли, девушка вышла и захлопнула за собой дверь.

  Да уж, тормоз я прям конкретный.

  Задумчиво прошёлся по комнате, осматривая предоставленные удобства. Хм, удобств здесь как раз и не было, даже раковины. Нужно будет уточнить потом, где тут что и как, но пока не горит, вроде.

  Из остального: сколоченная из обычных досок односпальная кровать, зато матрац пружинный, почти не продавленный; стол, старый, но фабричный, не самодельный; пара табуреток; отколотое с одного угла небольшое зеркало и шкаф.

  Интересно, сколько она берёт в сутки за номер? Да нет, вообще всё интересно, что касается денег. Чем они рассчитываются? Чем деньги обеспечены? На Земле золотовалютные запасы, а здесь? Хотя кого я обманываю? Какие ещё золотовалютные запасы на Земле? Давно уже эти бумажки ничем не обеспечены! Кто больше надувает щёки и разводит понтов, того валюта и ценнее.

  Я представил деньги Дождевиков в виде водяных капелек и заржал, выпуская наружу накопившееся напряжение. Смеялся долго, на грани истерики, согнувшись переползая из одного угла комнаты в другой. Смеялся, пока не облокотился о подоконник и не кинул взгляд на улицу. Смех моментально улетучился, напомнив, где я нахожусь и что я должен сделать.

  Вид из окна одновременно завораживал, обескураживал и в то же время смотрелся очень гармонично миру, где всё вокруг такое унылое, убитое дождём, временем и безысходностью.

  Окна выходили на остов небольшого транспортного самолёта. Кажется, импортного, но я не спец, может и «Ан» какой-нибудь. Фюзеляж смотрел на меня фасеткой дыр, на месте которых когда-то были иллюминаторы. Они не были разбиты, какие-то рачительные жители их бережно извлекли и утащили по своим надобностям. Винты тоже были демонтированы, как и двигатели. Одно крыло наполовину отпилено, а может и потеряно при падении, кто знает. Уверен, что и внутри снято всё, что снимается. Здесь в «Леруа» за стройматериалом не сходишь.

  Пока удивлённо рассматривал остатки самолёта, с неба вновь хлынула вода. Поморщившись, я отвернулся от окна, сел на кровать, и, обхватив голову руками, задумался. Мне нужен план действий. Нужен чёткий конкретный план, как соскочить с крючка Беса, как отомстить Дождевикам, как прикрыть этот чёртов эксперимент. Хватит уже плыть по течению, как кусок говна!

  Первым пунктом, конечно, значится Бес и его яд. Судя по всему, выкрасть документы мне придется, как ни крути, но, во-первых, никто не мешает параллельно самому искать противоядие, а во-вторых, и это главное, как-то обезопасить себя при их передаче. Сложность в том, что у меня катастрофически мало на это времени. И дело даже не в самой краже, а в том, что делать её приходится в режиме крайне низкой информированности об этом мире. Нужно это исправлять, и как можно скорее. Через неделю в посёлок Касты я должен попасть уже чётко понимая, как здесь всё устроено.

  Пойти поприставать с вопросами к Маше? Так, во-первых, она занята посетителями, это всё же её хлеб. Так что пошлёт она меня со своими вопросами однозначно и будет права. А во-вторых, там слишком много ушей. Маша мне дала чертовски дельный совет, держать язык за зубами. Это ведь касается не только моего странного умения создавать иллюзии, это же в целом верно. Моё незнание мира это охренеть какая слабость, которой могут воспользоваться все кому не лень при первой же возможности. Поэтому Мария пока отпадает. И кто у нас остаётся? Правильно, Колдун. Этот тип уже знает, что я здесь новичок и с этим ничего не поделаешь. С другой стороны он обязан мне жизнью, так что решено, нужно его использовать по максимуму. Вот и где он, когда нужен?

  В дверь постучали. Я поднялся с кровати и, открыв дверь, хмыкнул.

  – На ловца и зверь бежит.

  – Я тут деньги принёс, – прошептал Колдун и как-то виновато улыбнулся.

  Я посторонился и он, зайдя и закрыв за собой дверь, добавил многозначительно:

  – Много...

  – Много это сколько?

  Колдун, оглянувшись на дверь, достал из-за пазухи пачку перетянутых резинкой долларов. Протянул мне.

  – Вот. А за твою комнату я уже заплатил Марии Степановне, у меня отдельно были отложены. Так что ты не переживай, она эти не видела.

  Много значит... Так... Я бегло пролистал пачку. В основном десятки и пятёрки. Судя по объёму, в пачке штук двести банкнот. Итого имеем тысячи полторы долларов. И это, как выразился Колдун, много.

  – Садись-ка, дружок вот сюда, – я подтолкнул ему табуретку, – и рассказывай, почему ты считаешь, что это много?

  Прорыв

  Сидеть допоздна, это до какого времени? С какой минуты кончаются обычные посиделки, и начинается припозднившиеся? В полночь? Или в час ночи? А если просидеть до рассвета, это означает допоздна, или просто всю ночь?

  Сонька такими вопросами голову не забивала, просто бросив случайный взгляд на окно, обнаружила там вместо кромешной тьмы, робкие переливы голубовато-зелёных всполохов.

  Леший, проследив за Сонькиным взглядом, посмотрел на часы.

  – Вот это мы посидеть! Шесть утра!

  – Да какие наши годы? Отоспимся...

  – Ты, может, и да, – хохотнул Леший, – а мне через три часа на доклад к мэру идти

  – Мэру? – удивлённо подняла бровь девушка.

  – А ты как думала? У нас тут всё по-взрослому. Есть глава города, есть его замы. Я вот заместитель по адаптации новеньких, руковожу тут, поддерживаю порядок, ищу перспективных людей.

  – Город-то как называется? И где он? А то меня с таких трущоб забирали, что не в каждой деревне отыщешь.

  – Город называется Нью...

  – Нью? – прервала друга Сонька. – А говорил, всё по-взрослому.

  – А, и не говори, – махнул рукой Леший. – Я слышал такую историю, что когда задумали дать имя городу, то одни кричали Нью-Лондон, другие Нью-Париж... ну и так далее. В конце концов, пришли вот к такому общему знаменателю, мать их.

  – И где он?

  – Ну..., – Леший немного помялся. – Понимаешь, тебя из него и забирали. С окраин, конечно, но именно с него. Другого у нас нет.

  Сонька удивлённо уставилась на друга.

  – Нет, есть, конечно ещё города, но они не наши, не Касты. Есть Свободный, но он управляется Крестом, и есть Храм. Этот под Дождевиками.

  – То есть, – девушка обвела рукой спартанскую обстановку комнаты, – особо лучше и не будет?

  – Да, везде примерно так, – печально вздохнул Леший. – Да и с чего здесь прогресс делать? Ископаемых нет, электричество не вырабатывается, со всеми вытекающими: ни радио, ни телевиденья. Живём по какому-то остаточному принципу.

  На минуту повисла тишина.

  – Ладно, – встряхнулся, словно пёс Леший, – давай по последней, и закругляемся.

  Чокнулись мутноватым самогоном, залпом выпили, закусили грубо нарезанными кусками ядрёного шпика.

  – Ты иди спать... А, нет, даже, наверное давай сделаем так: ложись прямо здесь. Я спать не буду, только хуже себе сделаю этими двумя часами. В общем спи, а я схожу к мэру и часам к трём вернусь, ты как раз выспишься. Про Максима помню, не переживай. Всё узнаю, подниму все связи, но найдём твою пропажу.

  Сонька благодарно кивнула, сходила в туалет, и, стянув обувь, завалилась на кровать, притулившуюся в соседней, совсем крохотной комнатке даже без окна.

  Хлопнула входная дверь и офис коменданта, он же его дом, погрузился в тишину. Лишь по крыше тихо шелестел нескончаемый дождь.

  И уже проваливаясь в сон, с удивлением поняла, что совсем ничего не узнала об этом мире, о судьбе Лешего. Сколько он уже здесь? Года два? Или здесь время течёт по-другому? Чем жил, как выживал? Да и вообще, что здесь происходит? Вопросов много, но хитрец Леший так выстроил диалог, что в основном говорила она. Рассказывала о событиях в мире, которые он пропустил, угодив сюда, об их совместной с Максимом мирной жизни, об общих друзьях.

  Удивляясь собственной болтливости, Сонька усмехнулась, засунула руки под подушку, и уснула.

  Проснулась от шума в соседней комнате. Обрадовавшись, что Леший уже вернулся, сорвалась с кровати и, даже не обуваясь, выскочила из спальни. И замерла на пороге. Лишь тогда окончательно проснувшийся мозг запоздало вывалил ворох фактов, которые обязывали насторожиться.

  Во-первых, организм совершенно не отдохнул, а значит, спала она от силы часа три. Во-вторых, шума в доме было гораздо больше, чем мог производить вернувшийся друг.

  Шесть человек, стоявших в разных местах просторного зала, замерли, удивлённо рассматривая девушку.

  ќ– Вы ещё кто? – удивлённо поинтересовалась Сонька, прикидывая пути отступления.

  С вариантами было туго. Вернуться в спальню – это загнать себя в угол, там даже окна нет, чтобы выпрыгнуть. Оставалось только одно – идти в атаку первой, пока они не сообразили, что бояться им нечего. Бить первого, кто на пути и бежать. Ну и что, что босиком, главное выбраться.

  – Вы чего так долго? – в дом вошёл новый персонаж, удивлённо перевёл взгляд на девушку и улыбнулся. – А, Сонька? Не знал, что ты здесь.

  Сонька облегчённо выдохнула. Вошедший Боренсон уже чётко ассоциировался у неё со спокойствием и надёжностью.

  – Что происходит? Вы чего здесь, да ещё такой толпой?

  – Прорыв, так что нужно торопиться, – совершенно непонятно пояснил он, но разъяснять не стал, переключившись вместо этого на своих подчинённых. – Чего телетесь, спрашиваю?

  – Ты сказал, он открыт, а он заперт, – обвиняющее буркнул один из парней и демонстративно пару раз дёрнул дверцу стоящего не полу огромного сейфа.

  – А мозг включить? – Бур шагнул к сейфу и с силой долбанул сверху по нему кулаком. Дверца чуть отошла, после чего легко открылась. – Сказал открыт, значит открыт. Кощей, ладно они, но ты-то должен знать об этом!

  – Забыл, – повинился мужичок лет сорока с большой залысиной на голове и впалыми щеками.

  – Ладно, разбирайте оружие и бегом, пока твари не полезли.

  – Ты можешь объяснить, что за кипишь? – Сонька метнулась за своими берцами и теперь, зашнуровываясь, наблюдала вполглаза, как бойцы достают из сейфа уже знакомые ей водомёты.

  – Я же сказал, прорыв! А, да, – хлопнул он себя по лбу, – ты же новенькая. Если вкратце, то это типа нашествия тварей.

  – Что за твари?

  – Чёрт его знает, на земле таких не было. Мутанты какие-то.

  – И откуда они лезут? – зашнуровав ботинки, Сонька шагнула к сейфу и, опередив бойца, забрала последнее оружие.

  – Не понял..., – боец вопросительно посмотрел на командира.

  – Так, ты с нами не идёшь! – Боренсон шагнул к девушке и попытался забрать водомёт.

  – А вот это не тебе решать, – Сонька резко убрала руку с оружием за спину. – Мне твоё разрешение не нужно.

  – Повторяю для особо одарённых, у меня есть приказ...

  – Был приказ, – поправила Боренсона Сонька. – Доставить меня в этот приёмник, и ты его выполнил. Здесь охранять меня тебе никто не приказывал.

  – С чего ты так решила?

  – А с того, что ты даже не знал, что я здесь! Поэтому отвали и показывай уже, где этот ваш прорыв.

  Боренсон глубоко вздохнул и медленно выдохнул.

  – Вот это женщина! – прошептал кто-то в наступившей тишине.

  – Разговорчики! – рявкнул Бур. – Пятак, возьмёшь арбалет.

  – Есть, – неохотно буркнул боец, у которого Сонька из-под носа выхватила водомёт.

  – Так, давайте быстро за мечами и выступаем, и так уже сильно задержались – поторопил Боренсон и повернулся к девушке, – у тебя как с холодным оружием?

  – Ну, с ножом умею управляться, – протянула Сонька и вздохнула. – Но тебя ведь не это интересует? Меч в руках не держала.

  – Ладно, тогда просто вперёд сильно не лезь, стреляй издалека. Прикроем если что. Всё, забирайте боеприпасы и выдвигаемся.

  Соньке передали три магазина, начинённых вместо патронов какими-то прозрачными овальными капсулами. Удивлённо повертев в руках непривычные боеприпасы, девушка рассовала их по карманам и кинулась догонять направившегося к двери Боренсона.

  – А что, мы ввосьмером будем прорыв останавливать?

  – Почему? – удивлённо обернулся к девушке командир и открыл дверь, выпуская её на улицу.

  Под дождём стояли, переминаясь с ноги на ногу десять новобранцев, ещё вчера гоняемых на полигоне.

  – С этими что ли? – Сонька грустно усмехнулась. – Ох навоюем.

  – Как будто у нас есть выбор. – Бур вздохнул. – Леший забрал с собой основную группу. У них вахта кончилась. С города должен смену привести, но это ещё когда будет. Эх, как всё не вовремя.

  – И какие у нас шансы? – девушка с интересом рассматривала разношёрстную компанию, пока не встретилась взглядом с Марселем.

  Скривившись, повернулась к Боренсону.

  – Будет тяжело, – вздохнул Бур, – но нас же никто стоять насмерть не заставляет. Будем потихоньку отступать, пока подмога не подоспеет.

  – Ага, – приободрилась девушка, – всё-таки помощь будет?

  – Конечно! Это, то немногое, что здесь не обсуждается и не изменяется. Где бы прорыв ни был, все группировки высылают бойцов на сдерживание тварей.

  Бур махнул рукой, приказывая следовать за собой, и направился к отдельно стоящему небольшому строению, оказавшимся оружейной. Оставшийся без водомёта Пятак, а так же весь молодняк вооружились арбалетами, а мечи на себя нацепили все поголовно.

  Подумав, и покопавшись в железе, Сонька нашла и тоже подвесила к поясу небольшую разновидность катаны.

  ќ– Бегом, бегом, – поторопил Бур бряцающих железом бойцов и, дождавшись, когда последний покинет оружейную, навесил замок и махнул рукой. – За мной!

  Легко догнав припустившего бегом командира, Сонька продолжила допытываться.

  – А откуда вы знаете, что скоро будет прорыв и где он будет?

  – Небо видишь? Вон то свечение на юге и означает, что скоро там будет прорыв.

  – Они что, с неба спускаются?

  – Почему с неба? – удивлённо повернулся к ней Боренсон. – А, ты про свечение? Нет, это просто как сигнал что ли. А лезут они из-за стены.

  – Господи, ещё и стена какая-то! У вас тут чёрт ногу сломит. Что за стена?

  – Стена как стена, – пожал плечами Бур, – на вид словно из плотного, непрозрачного целлофана. Непроницаема, непробиваема и непреодолима.

  – А откуда она?

  – Да кто его знает? Всегда была. Этот мир, куда мы попали, он не бесконечен и не планета, на которой можно кругосветное путешествие совершить. Он, на самом деле, довольно небольшой. Ну, как Париж к примеру, или Сан-Франциско. А вокруг него эта стена.

  – А как они её преодолевают?

  – Что-то типа порталов, никто точно не знает, что это. Впрочем, этот процесс ты уже сама скоро увидишь.

  – И что, за столько времени никто не удосужился точно измерить сколько этот мир в квадратах? За это время уже каждый уголок можно было изучить и обнюхать, может поняли бы, откуда эти порталы. Может, наводит кто?

  – Не всё так просто. Во-первых, каждый как собака на сене. Дождевики никого постороннего не пускают на свою территорию, Крест на свою. У нас, у Касты, тоже есть закрытая территория. Даже я не знаю, что там. Но это ещё полбеды. Самое главное, почему этот мир не изучен вдоль и поперёк, это потому, что он постоянно меняется. Стена не статична. Она то сужается, блокируя какие-то участки, то расширяется, являя нам новые территории и ресурсы.

  – Ресурсы?

  – Да. Прорывы, как это ни парадоксально, имеют свои плюсы. Замечено, что если прорыв отбивается успешно, то вскоре территория увеличивается. Стена отодвигается и открывает новый участок, на котором, как правило, можно много чего интересного найти с Земли.

  – Например?

  – Это может быть затопленный корабль с продуктами или вещами, самолёт. Да всё что угодно. Здесь у нас производства-то и нет никакого почти. Мы как паразиты, в основном лишь потребляем то, что нам кто-то подкидывает с Земли, словно подачку.

  Боренсон вздохнул.

  – А если вы не отбиваете прорыв? – осторожно поинтересовалась Сонька.

  – А вот тогда всё плохо. Во-первых, павшие защитники, получается, погибли зря. Во-вторых, мы остаёмся без нового куска земли, а значит и без призовых ништяков. Ну, и в-третьих, уменьшение территории происходит мгновенно. Тех, кто по случайности в этот момент оказывается за стеной, на отобранной территории, обратно не возвращается.

  – И часто народ гибнет?

  – Случается, – коротко бросил Боренсон, но развёртывать ответ не стал.

  – А по статистике что? Часто проигрываете?

  – Я военный, а не статист! – почему-то разозлился Бур. – Что мне с ней делать, с этой статистикой? Сегодня может две твари вылезти, а завтра двести. И сколько мне народа на отражение посылать? Всех под ружьё каждый раз? Или десяток, в надежде на авось? Нельзя оперировать статистикой, если данные всегда переменчивы.

  Сонька хотела ещё спросить нет ли данных, от чего зависит величина прорыва, но, из-за последней отповеди Бура, промолчала. Если и есть эта информация, то явно не у этого военного. Нужно будет переговорить с Лешим, а лучше через него выйти на руководство Касты.

  А если окажется, что данных таких нет, что их никто не собирал, то она обязательно затеет и возглавит этот процесс. Этот эксперимент нужно заканчивать, и возможно собранные в таблицы и графики данные о прорывах принесут свои плоды.

  Избавившись от «почемучки», Бур принялся на ходу раздавать указания. Молодёжь попарно пристраивал в поддержку старожилам. Наказывал не лезть на рожон и лучше защищать своих наставников пока они перезаряжаются.

  В целом план сводился к тому, что стреляют только те, кто с водомётами. Арбалеты новичков только для отстрела наиболее приблизившихся тварей, которые угрожают стрелку с водомётом. Ну а мечи так и вовсе крайний случай, до которого лучше не доводить. Вместо этого лучше отступить, перегруппироваться, и дальше работать на дистанции.

  – Всем всё понятно? – обвёл он подчинённых взглядом, причём дольше обычного смотрел на Соньку.

  Девушка пожала плечами, не собираясь оправдываться. Да, он имел право сложить о ней впечатление, как о взбалмошной и безответственной особе, но ей-то что? Пусть думает что хочет.

  Боренсон ещё какое-то время буравил её взглядом, после чего махнул рукой.

  – Ну, раз всем всё понятно, то распределяемся и рассосредотачиваемся. Встречать тварей будем здесь.

  Сонька удивлённо посмотрела в сторону свечения. До стены, которой из-за дождя толком и видно не было, было ещё порядка километра.

  – Может, поближе подойти? Хоть на стену осмотрим..., – подал голос кто-то из новобранцев.

  – Отставить самодеятельность! Твари могут быть довольно быстры, а время прорыва точно неизвестно. Может так случиться, что пока вы будете любоваться стеной, они и полезут. Поэтому сидим и ждём здесь.

  Потянулись тягостные минуты ожидания. Сонька попробовала, было вновь поприставать к командиру с вопросами, но тот лишь отмахнулся, сосредоточенно вглядываясь в дождливую пелену. Однако, не смотря на сосредоточенность, Бур всё же был скорее в приподнятом настроении и чем дольше они ждали прорыва, тем больше расслаблялось его лицо, отступало напряжение.

  – Чему радуешься? – не выдержала Сонька. – Хуже нет, чем ждать и догонять.

  – Глупая поговорка, – легкомысленно отмахнулся Боренсон. – Сейчас каждая минута ожидания работает на нас. Тварей нет, а помощь уже в пути.

  – Ты в этом так уверен? – девушка обернулась, но, естественно, никого не увидела.

  – Я же говорил, это незыблемое правило. Иначе в этом мире не выжить.

  – Слушай, а если дождь прекратится? Ты же говорил, что эти аппараты без дождя не работают.

  – Не работают. – Кивнул командир и нахмурился. – Но твари лезут только в дождь. Кажется началось! Все по местам! Занять оборону! Внимательно! Стрелять наверняка, беречь боеприпасы! По команде организованно отходим.

  Народ подобрался, напряжённо смотря в дождь. Сонька задалась вопросом, с чего он решил, что атака началась, но тут же сама нашла на него ответ. Свечение, до этого ярко полыхавшее в небе, почти погасло.

  Рядом на мокрую землю пристроился Пятак.

  – Прикрывать тебя буду, – многозначительно махнул он арбалетом.

  Девушка кивнула, не отрывая взгляда от дождливой равнины.

  – Приготовиться! – окрик Боренсона практически совпал с моментом, когда Сонька разглядела движение.

  Сперва это было больше похоже не на атаку неведомых тварей, а на какое-то копошение среди земли и дождя. Глаз замечал какое-то шевеление, но не мог его идентифицировать. Словно земля кипит, бурлит странными, размытыми пузырями. Шевеление приближалось, но медленно. Очень медленно.

  Сонька в нетерпении поёрзала в мокрой земле, и покосилась на Боренсона. Командир напряжённо сжал губы в тонкую линию. От его былого спокойствия не осталось и следа. Шестым чувством уловив направленный взгляд, повернулся к девушке.

  – Их много..., чертовски много.

  Сонька отвернулась к атакующим, но всё так и не смогла определить чего-то, похожее на волну атакующих. Всё то же нелепое шевеление вдали. Ну и что он пугал их? С такими медлительными улитками можно было спокойно дойти до стены, перестрелять их там и вся недолга!

  Уже собравшись попенять Боренсону на перестраховку, Сонька ошеломлённо промолчала. Безликая толпа атакующих практически мгновенно скакнула метров на сто вперёд и понеслась. По спине девушки волной пробежал холодок страха.

  Твари действительно были невиданные, словно с картин Босха. Отдалённо они походили на крабов – приплюснуты, пара клешней. На этом общее заканчивалось. У них у всех были разные ноги, головы и хвосты. Кто-то переваливался на восьми паучьих лапах, кто-то скакал на четырёх лошадиных, а кто-то...

  Сонька нервно сглотнула слюну, разглядев тварь, бегущую на двух человеческих ногах. Жала скорпионов, хвосты гепардов и крокодилов. Непонятная мешанина голов, собранных из ассиметричных кусков словно неудачный эксперимент Виктора Франкенштейна.

  Оскалы, клыки, ржание, блеяние, завывание.

  Сонька зажмурилась и помотала головой, прогоняя наваждение.

  – Огонь! – отрезвляюще раздался окрик Боренсна.

  Девушка открыла глаза, встряхнулась, прицелилась в ближайшую тварь, несущуюся на конских ногах метрах в ста, и нажала спусковой крючок. Проследила взглядом, как поток бурлящих воздушных пузырей, словно трассер, унёсся вперёд и снёс атакующему монстру три копыта. Тварь упала, забилась на месте, закружилась и завыла. Бежавшее мимо крабоподобное существо наткнулась ещё на чей-то поток пузырей и развалилось надвое.

  Сонька перестала следить за подранком и принялась выцеливать следующего монстра. Неприятно удивилась, обнаружив его всего лишь метрах в пятидесяти. Нажала спуск, убедилась, что мутант выведен из строя, и прицелилась в следующую тварь.

  Дальше почти без остановки: выстрел, выстрел, выстрел. Твари действительно оказались быстры. Слева щёлкнула тетива – Пятак не выдержал и тоже присоединился к расстрелу атакующих. Следить, попал ли он куда, было совершенно некогда. Уже не больше тридцати метров отделяло защитников от накатывающей волны. Вновь по спине пробежал холодок. Монстров действительно оказалось много. За первой, почти истреблённой волной, была видна вторая и смутное бурление третьей.

  Выстрел. Выстрел. Выстрел. Осечка... осечка!

  – Перезаряди, – взводя арбалет, бросил Пятак. – Патроны кончились.

  – Сколько их? – запоздало поинтересовалась девушка, выщёлкивая опустевший магазин, и заменяя заряжённым.

  – В твоём водомёте шестнадцать, а вообще по-разному.

  Кивнув, Сонька вновь открыла прицельный огонь. Первую волну уже всю истребили, но и вторая уже была метрах в семидесяти.

  – Отходим! Бегом! – на пятом выстреле прозвучал командный голос Боренсона.

  Дважды повторять не пришлось. Народ повскакивал и понёсся в обратном направлении. Пробежали метров двести, не больше, после чего Бур приказал занять оборону.

  – Что это даст? – поинтересовалась Сонька у Пятака.

  – Смотри, – вместо ответа, мотнул он головой в сторону атакующих.

  Монстры явно замедлили скорость. Сейчас они вновь едва плелись и представляли собой довольно хорошие мишени, но вот дальность и дождь сводили это преимущество на нет.

  – И что, всегда так?

  – Нет, иногда не срабатывает. Но Бур молодец, у него прямо чуйка какая-то. Хорошо, что он сегодня не сменялся.

  – Хорошо, – задумчиво кивнула Сонька и перевела взгляд на фронт.

  Монстры, потормозив ещё минут пять, вновь рванули вперёд.

  Расстреляв оставшиеся патроны, девушка начала судорожно перезаряжаться. Слева безостановочно вновь «тренькнула» тетива напарника.

  – Отходим! – вновь прозвучала команда.

  Защёлкнув полный магазин, Сонька рванула в тыл, на ходу пытаясь впихнуть пустой в карман. Тот, зацепившись за шов куртки, выскользнул из мокрых пальцев и упал куда-то под ноги. Мысли остановиться и поднять даже не возникло. Рычание и завывание за спиной подгоняли не хуже допинга.

  – Закрепиться! – последовала очередная команда.

  Девушка бухнулась в удачно подвернувшуюся ложбинку. Рядом тут же примостился Пятак.

  – Чуйка не сработала, – разочарованно скрипнул он зубами.

  – Твою мать! – прошипела Сонька, разглядев толпу монстров почти на таком же расстоянии, что и раньше.

  Прицелилась, выстрелила, снеся ближайшему мутанту лошадиную голову на длинной тонкой шее. Хотела поймать в прицел следующую жертву, но не успела. Мимо мелькнула какая-то тень, заставив вздрогнуть и откатиться к Пятаку. Показалось, что монстры зашли с тыла.

  – Не стрелять! – проревел Боренсон. – Дождевики работают!

  Широко распахнув глаза, девушка с удивлением следила за бегущими навстречу монстрам людьми в простых серых балахонах.

  Безумие!

  Бритые наголо, они появлялись откуда-то из-за спины, пересекали жидкую линию обороны людей, и молча бежали на завывающую стену тварей. Ни тени страха, ни тени сомнения. И без оружия!

  Подскочив, и зачем-то пригибаясь, Сонька метнулась к командиру.

  – Что происходит?

  – Помощь пришла, – криво усмехнулся Бур и мотнул головой в сторону линии фронта. – Ты смотри, смотри, тебе полезно.

  Дождевики добежали до атакующих.

  – Твою мать! – обескураженно выдохнула Кулачок, наблюдая, как люди голыми руками рвут жутких монстров на части. Клешни, головы, ноги, словно ненужные запчасти старого автомобиля, летели в разные стороны.

  Сперва казалось, что дождевики на порядок быстрее, что монстры просто не успевают за ними, но нет. То один сектант, то другой получали от тварей тычки и зуботычины. Клешни, копыта, жала – в ход шло всё, однако дождевики, казалось этого даже не замечали. Отлетали метра на три, падали, вскакивали и вновь шли в атаку.

  На какое-то мгновение показалось, что даже бездушные твари опешили, испугались. Волна атакующих монстров дрогнула и отхлынула назад. Сонька позволила себе робкую улыбку. Как же вовремя подоспела помощь! Умирать совсем не хотелось.

  Радость длилась недолго. Вот один сектант упал и не поднялся, вот другого жуткие жвала перекусили пополам. Монстры надавили и вновь пошли в атаку, огибая погрязших в куче-мале сражающихся дождевиков. Движения сектантов уже не казались такими стремительными, они словно выдыхались.

  – Что у вас с боеприпасами? – Сонька вздрогнула и обернулась.

  Незаметно подошедший сектант без эмоций смотрел на Боренсона. Лысая голова укрыта капюшоном, руки скрещены на груди. Его словно совсем не интересовала судьба своих людей, безнадёжно увязших в толпе монстров.

  – Немного, но есть, – неохотно отчитался Бур.

  – Это хорошо, – равнодушно кивнул дождевик и, вдруг, заорал. – Засуха!

  Казалось безнадёжно задавленные тварями сектанты встрепенулись, вновь ускорились, прорвали очаги окружения и побежали обратно. Монстры взревели и тоже рванули вперёд.

  – Готовьтесь, -бросил дождевик, развернулся, и направился куда-то в тыл.

  Потрёпанные сектанты так же молча, как при атаке, пробежали обратно, но едва миновав линию защитников, безвольными куклами посыпались на землю.

  – Огонь! – заорал Боренсон.

  Последний магазин ушёл вообще неоправданно быстро. Сонька поймала себя на мысли, что от осознания, что он последний, руки предательски дрожат. Два выстрела ушло в молоко. Боеприпасы были распределены примерно поровну, поэтому плотность «огня» заметно просела. Девушка убрала разряженное оружие и покосилась на напарника. Болтов у Пятака тоже осталось всего с десяток.

  Повернулась к Боренсону, чего он тянет? Нужно давать команду на отступление. Потом перевела взгляд на лежащих безвольными тушками Дождевиков и поняла – приказа отступать не будет! В бессильной злобе скрипнула зубами. Уж если у них эти прорывы случаются регулярно, то могли бы и озаботиться наличием боеприпасов и оружия в достаточном количестве. Достала и положила перед собой катану, погладила шероховатую рукоять.

  – Держи, – Пятак протянул Соньке заряженный арбалет. – Заряжать умеешь?

  Девушка кивнула.

  – А ты как?

  – По старинке, – хмыкнул напарник и вытащил из ножен клинок.

  Последний разряд пузырящимися завихрениями унёсся вперёд, снеся монстру-неудачнику голову. Тут же защёлкали арбалеты. Стрельба из древнего оружия тоже оказалась достаточно прицельной, однако менее разрушительной. Подволакивая лапы или с торчащими из клешней болтами монстры продолжали неистощимой волной накатывать на защитников. Лишь попадание в голову или какие-то жизненно важные части тела выводили тварей из строя.

  Словно почувствовав, что опасность им почти не грозит, атакующие твари ускорились.

  – Где же подмога? – скрипнул зубами Пятак и с надежной оглянулся.

  Послав очередной болт в копошащееся месиво тварей, Сонька тоже оглянулась. Что-либо рассмотреть за пеленой дождя было невозможно. Может, помощь уже совсем рядом, а может опоздает, прибудет к их остывшим тушкам.

  Прикинув на глаз расстояние, Сонька поморщилась. Один, ну два раза она успеет выстрелить, а потом всё, только прямой контакт