Текст книги "Ливень внутри нас (СИ)"

Автор книги: Роман Васин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

  – Привет, – первым ответил чернявый молодой человек, лет двадцати пяти. – Проходи к нам.

  Он призывно махнул рукой и похлопал по пустующему месту на одной из лавок.

  – Привет..., привет, – нестройно поддержали чернявого несколько человек.

  Сонька прошла, уселась на указанное место, и только тогда сообразила, что одежда и волосы у неё уже сухие. С трудом удержалась от удивлённого возгласа.

  – Меня зовут Поль, – представился чернявый. – Ты ведь не со «Святой Марии»?

  – Нет, – пожала девушка плечами, – даже не знаю, что это.

  – Это прогулочный катер, – охотно пояснил Поль. – Я..., то есть мы... Мы все сюда попали с этого катера. По крайне мере последние воспоминания у всех связаны именно с путешествием на нём по реке. Оказались здесь мы только позавчера, поэтому вряд ли ответим на все твои вопросы.

  Сонька расстроилась. Если Максим и был здесь, то эти «попаданцы» его точно не застали.

  – А чего вы так активно здесь обсуждали? – внезапно даже для себя поинтересовалась Сонька.

  – Что делать дальше, что же ещё? – поджав губы, выдала блондинистая дама, чуть похожая на Мэрилин Монро.

  Представиться она не соизволила, да и вообще, судя по виду, была чем-то крайне раздражена.

  – Есть варианты? – живо заинтересовалась Сонька, не обращая внимания на пренебрежительный тон.

  Но Монро лишь фыркнула и отвернулась. Вместо неё ответил невзрачный мужичок с пивным пузком. На вид ему было лет сорок пять.

  – Да вариантов на самом деле немного. Молодым да спортивным предложили военно-правовую стезю. Ну, там полиция, охрана, всё в одном здесь. Их как раз сейчас на полигоне гоняют. Проверяют выносливость. Может, видела.

  – Видела, – кивнула девушка.

  – Вот у них всё в шоколаде, думаю, будет. И зарплата хорошая, и паёк, и льготы. А нам, стареющим да лысеющим, – на этих словах мужичок грустно усмехнулся и пригладил действительно довольно поредевшие волосы, – вариантов почти не оставили: фермеры, педагоги, обслуживающий персонал.

  Монро вновь фыркнула, на сей раз с ноткой горькой обиды:

  – Меня, знаменитую актрису в повара! Где это видано!

  – Врачи, кстати, в цене, как я понял, – добавил Поль. – Ты не врач?

  – Не врач, – мотнула головой Сонька. – Я, скорее, по военно-правовой части. Кстати, вы особо-то им не завидуйте, они не зря свои бонусы получают. Совсем недавно на моих глазах пять человек полегло в схватке с каким-то «крестом» и, судя по реакции остальных, подобные стычки здесь не редкость. Не на райский остров попали.

  – Это уж точно, скорее уж какой-то дождливый ад, – грустно усмехнулся лысеющий и спохватился. – Кстати, прости мою невежливость. Совсем забыл представиться. Модест Руазье, профессор, доктор физико-математических наук. Преподаю в Стокгольмском университете...

  Модест хотел что-то ещё добавить, но сбился на полуслове, и махнул рукой:

  – ...Преподавал.

  – Значит, найдётся тебе здесь дело по специальности, – решила поддержать его Сонька. – Сам же сказал, что педагоги нужны.

  – А! – отмахнулся профессор. – Учить детей один плюс один? Университетами здесь, похоже и не пахнет.

  – Лиха беда начало! – бодро отрапортовала девушка. – Была бы цель. Может, ты и будешь первым, кто организует здесь процесс высшего образования.

  Модест приободрился, мечтательно полуприкрыв глаза.

  – Размечтался! – зашипела блондинистая. – Сдохнем все здесь от тоски и безысходности!

  – Монро, прекрати истерику! – устало попросил Поль.

  Было видно, что это далеко не первая попытка её успокоить.

  – Монро? – заинтересовалась Сонька, подивившись, как она точно её про себя прозвала с первого взгляда. – Настоящее имя или псевдоним?

  – А тебе-то что? – огрызнулась тётка и, резко поднявшись, ушла к одной из кроватей.

  Легла и демонстративно укрылась с головой.

  Сонька вопросительно глянула на Поля.

  – С этим трудно смириться, – он обвёл лёгким жестом унылое убранство помещения, – не все сразу справляются. Особенно если учесть, что это навсегда.

  Он проследил за реакцией собеседницы, и сам себе кивнул:

  – Так я почему-то и думал. Ты уже в курсе, что отсюда обратно не вернуться.

  – В курсе, – кивнула Сонька. – Впрочем, я собираюсь это как минимум проверить.

  – А как максимум?

  – Изменить конечно! Я домой хочу.

  – Всё хотят, – усмехнулся Поль. – Вот только как нам объяснили, некоторые здесь живут по тридцать-сорок лет. Ни одного зафиксированного случая возврата в нормальный мир. А вообще ты странная...

  – Да-да, – тут же закивал Руазье, я вот тоже подметил! Говоришь, что новенькая здесь, но уже знаешь, что отсюда не возвращаются. Побывала в какой-то перестрелке, где погибли люди. Одета не как девушка, а по военному, словно знала, в какую жо..., простите, в какое место попадёшь. Да и повадки, движения, прямо кричат, что ты знаешь что делать по любую сторону от мушки.

  Народ закивал, соглашаясь с доводами.

  Сонька пожала плечами и, решив, что тайны в этом особой нет, поведала:

  – Попала я сюда действительно не случайно. Можно даже сказать по своей воле. Но что здесь и как – мне не объяснили, поэтому надеюсь на вашу помощь и подсказки.

  – Где это интересно такие туроператоры сидят, что могут отправить туда, не знаю куда? Впрочем, вопрос риторический, – Руазье грустно усмехнулся. – Даже если отсюда удастся выбраться, сомневаюсь, что захочу обратно. А на счёт помощи тебе, Поль всё честно сказал. Мы здесь такие же новенькие как и ты. Нам только и успели о специальностях рассказать, да отобрать самых сильных и выносливых на службу, пообещав им золотые горы. А мы с тех пор вот сидим и спорим, чем можно на жизнь заработать. Пока мы здесь, а это примерно неделю, нас будут кормить бесплатно. Поставят какие-то прививки, и расскажут о местных реалиях. А дальше выживай как хочешь.

  Профессор демонстративно развёл руками, и замолчал.

  – Кстати о «кормить», когда здесь обед?

  – Уже скоро, – покосившись на часы, просветил Поль.

  – И чем кормят?

  Ответить Соньке не успели. Дверь распахнулась, и в барак с шумом ввалилась промокшая до нитки, но какая-то яростно-весёлая толпа парней. Судя по виду, это была как раз та группа, что бегала по полигону в котловане. Адреналин из них так и пёр. Сразу же посыпались шутки и подначки.

  – Ага, не ждали?

  – Сидите тут, а мы вас там под дождём защищай?

  – Прохлаждаетесь?

  Особо цинично высказался жилистый смуглый метис, неприкрыто намекнув про тыловых крыс. От Сонькиного взгляда не ускользнуло, как заиграл желваками Поль, и помрачнел профессор. Да и остальные, судя по хмурому виду, шутку не оценили. Правда осадить перешагнувшего рамки приличия парня не успели. Он заметил незнакомую девушку, и тут же сменил тему разговора, как, впрочем, и траекторию своего движения.

  – Ой, а кто это у нас здесь такой красивый? – вальяжно направился он к девушке. – Разрешите представиться, Марсель. Для друзей просто Марс.

  – Сонька, – нехотя ответила Кулачок.

  – Какое необычное имя, – усмехнулся метис, – но тебе оно не подходит. Я буду звать тебя Киса.

  – Чтобы звать меня Киса, ты должен сперва стать львом. Пока же я вижу перед собой облезлого кошака, – потеряв интерес к французу с повышенным либидо, Сонька демонстративно повернулась к профессору. – Так что там по еде?

  За спиной заржали новобранцы, оценившие колкость незнакомой девушки.

  – Кошак, значит? – весёлость из голоса Марселя как ветром сдуло.

  И тут же Соньке по заднице прилетел смачный, звонкий шлепок.

  – А вот...

  Договорить он не успел. Крутнувшись на месте, Сонька впечатала защищённый тактической перчаткой кулак в скулу парня. Марс на секунду «поплыл»: сделал шаг назад и, не удержавшись, плюхнулся на пятую точку. В бараке воцарилась тишина.

  Спустя пару секунд француз помотал головой, сплюнул перед собой сгусток крови вместе с зубом, и удивлённо уставился на девушку.

  – Ты мне зуб выбила, шука!

  – Ой, правда?– участливо поинтересовалась Сонька, и, склонившись, взяла его одной рукой за подбородок. – Дай посмотрю.

  Как только лицо парня оказалось зафиксировано, девушка коротко размахнулась, и впечатала в скулу ещё раз. Марсель обмяк, кулём повалившись на пол.

  – Надеюсь, я доступно объяснила, что распускать руки – очень плохая идея?

  Народ обескураженно молчал, переваривая не укладывающееся в их рамки событие. Многие только сейчас обратили внимание, что именно одето на этой миниатюрной светловолосой девушке. Военная форма в стиле «цифра» была идеально подогнана по фигуре, и чувствовалось, что для блондинки она так же удобна и привычна, как для иных джинсы. На ногах не повседневные кроссовки, а высокие, усиленные накладками берцы. Да и тактические перчатки недвусмысленно намекали, что их обладательница не учительница начальных классов и не кассир супермаркета.

  И гендерные отличия сразу ушли на второй план. Новобранцы подтянулись, сообразив, наконец, что в плане военной подготовки эта хрупкая девушка им сто очков вперёд даст, что она уже не только стреляла, но, возможно, и убивала.

  – Я, конечно, не одобряю его действий, – покачал головой профессор, – но вот так, с добиванием...

  – Cтакими только так, – пожала плечами Сонька, но видя непонимание, и даже осуждение в глазах большинства людей, решила уточнить мотивацию своего поступка. – У меня на родине есть такая поговорка: «С людьми разговаривают, а скот бьют».

  – Он будет мстить, – уверенно вынес вердикт Поль.

  – Знакомый? – поинтересовалась Сонька.

  – Шапочное знакомство, но о его характере наслышан.

  – Его проблемы, – отмахнулась девушка.

  Народ принялся, было, потихоньку расходиться, как с улицы раздался металлический перезвон.

  – А вот и ответ на твой вопрос о еде, – грустно улыбнулся Руазье. – Это приглашение на обед. Сейчас сама всё увидишь.

  – Судя по тону, круассанов и стейков из филе лосося мне лучше не ждать?

  – Лучше вообще забыть эти слова, – хохотнул один из новобранцев, – они больше не пригодятся. Идёмте жрать!

  Он приглашающе махнул рукой, и первым направился к выходу. Народ потянулся следом, старательно не замечая лежащее на полу тело.

  – Ну нельзя же так! – всё же попыталась усовестить расходившийся люд одна из женщин, больше походившая на матрёшку. Такая же круглая во всех местах и необъятная. – Нужно его привести в чувство.

  – Кому нужно? – риторически поинтересовалась Монро и, проходя мимо Соньки шепнула. – А я бы ему ещё добавила.

  Видимо насолить он успел многим.

  Столовой оказалось следующее за бараками здание. Впрочем, как заметила Сонька, и оно было не крайним. За ним ещё торчали несколько помещений поменьше и даже теплицы.

  Столовая, на удивление, встретила уютом, ярким светом и практически ресторанной чистотой. И пахло, не смотря на опасения, очень вкусно. В животе заурчало. Дождавшись своей очереди, Сонька подошла к раздаче. Естественно, ни о каком выборе блюд речи не шло. Первое, второе и компот. Девушка улыбнулась вспомненному эпизоду комедийного фильма, составила тарелки на поднос и ушла.

  К Полю или Модесту присесть не удалось – их столик был заполнен, поэтому выбрала один из немногих оставшихся свободными. Почти у самого входа, о чём практически сразу пожалела. В открывшуюся дверь вошёл Марсель, прижимая ко рту платок.

  Сонька напряглась и поудобней положила руку, чтобы в случае чего метнуть тарелку с горячим супом в лицо противнику. Но поверженный француз прошёл мимо, лишь бросив чуть слышно:

  – Пожалеешь...

  Настроение слегка испортилось, и за еду девушка принялась уже не с таким аппетитом, как минуту назад. К тому же за столик плюхнулась Монро.

  – Не возражаешь?

  Сонька молча мотнула головой, намекая, что разговаривать не намерена. Актриса намёка не поняла.

  – Ты извини, что я там психанула. Сложно это всё для меня, – она неопределённо махнула рукой, – даже неприятно! Я же к другому привыкла. Не знаю кто как, а я в таких условиях ни дня не жила, вот и сорвалась. Да ещё еда эта...

  – А что еда? – невольно подключилась к разговору Сонька. – Вроде неплохо.

  К этому моменту она успела съесть полтарелки супа-пюре, и нашла его очень вкусным. Судя по виду второго блюда: брокколи с фасолью под каким-то аппетитным соусом, оно тоже разочаровать не должно.

  – Неплохо! – радостно кивнула Монро. – Даже вкусно! Я вчера тоже обрадовалась, что нашёлся жемчуг и в этой грязи.

  – А что изменилась сегодня?

  – Нам это есть теперь всю оставшуюся жизнь, – актриса без аппетита помешала суп, и всё же засунула ложку в рот. – Одно и то же, каждый день. Представляешь? Ну, брокколи будет меняться на белокочанную, ну фасоль на горох. Может даже кашу по праздникам давать будут...

  Она нервно хохотнула, и смахнула с глаза несуществующую слезинку. Сонька погоняла во рту ложку супа и пожала плечами:

  – Бульон здесь точно мясной, так что, думаю, и мясо есть.

  – Да не про нашу честь.

  Сонька вздохнула. Доказывать что-то человеку, который уже всё для себя решил, дело неблагодарное и абсолютно бесполезное. Поэтому молча отставила пустую тарелку, и принялась за второе. Действительно, повара не подкачали, хоть мишленовскую звезду им выдавай.

  Не желая больше вступать в бесполезные споры с потерявшей оптимизм актрисой, девушка быстро доела овощи, отнесла поднос на сдачу, и вернулась в барак. Прошлась вдоль коек, и, найдя не расправленную, устало на неё завалилась. Потихоньку начал подтягиваться народ со столовой. Непроизвольно Сонька ждала появления Марселя, но он куда-то пропал.

  Незаметно для себя девушка уснула. Проснулась от какого-то гомона у входа. Судя по ощущениям прошло не больше получаса. Протерев глаза, направилась к кучковавшемуся народу. Тут же рядом нарисовалась Монро.

  – Что за шум? – поинтересовалась Сонька у актрисы. – Опять, поди, Марсель что-то учудил.

  – Не, – махнула рукой тётка, – он сегодня дежурный по столовой, так что ещё не приходил. Это комендант пришёл, сейчас нас продолжат вводить в курс местной жизни.

  – ...Рассаживайтесь, и я начну, – расслышала Сонька последнюю фразу и нахмурилась.

  Голос показался знакомым. Нагло протиснувшись в первые ряды, девушка обескураженно замерла.

  – Прошу, присаживайтесь, – махнул ей рукой комендант и тоже замер, недоверчиво вглядываясь в лицо.

  – Кулачок? – спросил он, наконец, неуверенно.

  – Леший! – выдохнула Сонька.

  Голос предательски дрогнул, а губы непроизвольно растянулись в радостной улыбке. Невозможно безразлично встретить человека, пропавшего без вести пару лет назад.

  Отступление (сторонние разговоры)

  Три часа, проведённые с ливнем, успокоения не принесли. Выглядевший внешне спокойным, внутри понтифик весь кипел от злости. И дело даже не в провале операции по захвату девки у Касты, и не в предстоящем упрёке ливня, в котором он несомненно напомнит о предложенной помощи. В целом всё как-то разладилось, словно из идеально работающего механизма удалили какую-то маленькую, незаметную шестерёнку.

  Когда это началось и, главное, с чего? С того момента, когда ливень поставил перед фактом, что извне прибудут два неслучайных человека? Но ливень ничего не требовал, он лишь намекал, что они как-то связаны с замыслом. Как ливень умеет требовать, понтифик знал не понаслышке. От одних только воспоминаний по спине пробежали мурашки. Нет, на эту парочку можно было не обращать внимание. Ну прибыли и прибыли. Тогда с чего? С того, что ливень вообще впервые упомянул кого-то, кто прибывает извне? Захотелось посмотреть, что это за люди? Тоже не совсем верно. Просто было стойкое ощущение, что ливень обязательно о них вспомнит и лучше их сразу держать поблизости, чем искать потом в кланах Креста или Касты.

  Может, всё началось с решения силой выбить у пленника информацию, по которой было бы понятно, как они связаны с замыслом? Ведь можно было просто спросить у ливня. Уж если он о них упоминает, значит знает, значит может и подсказать. Но нет, гордыня! Дождевики сами вызнают всю информацию и сами решат, как с ней поступить.

  Вот и нарешали! Понтифик поморщился. Не с этого ли момента всё пошло наперекосяк? Нет! Ведь была ещё и секта Солнца. Сколько она вызревала?

  Нужно остановиться, пока эта гонка по вертикали не привела к полному краху. Понтифик принял решение, и успокоился.

  – Вишшшу ссспокойссствие, – принёс шелест дождя отдалённый шёпот, – не сссвойссственное двум проваленным операццциям.

  Понтифик с удивлением поймал себя на мысли, что уловил в голосе ливня недоумение. Чуть качнув головой, он отогнал наваждение – ливень всегда бесстрастный.

  – Я просто пришёл к выводу, что для плодотворной беседы с прибывшими ещё не время и не место.

  – Восссмошшшно, – прошелестел ливень и надолго замолчал.

  Понтифик терпеливо ждал продолжения, но его всё не было. Уже решив, что аудиенция закончена, он накинул капюшон, и повернулся к двери.

  – Ты веришшшь в сссамысссел, чччеловек?

  – Конечно, – сразу же ответил понтифик, постаравшись вложить в голос немного досады и недоумения.

  – Тогда мне не понятно, почччему ты решшшил отссступить.

  Понтифик досадливо поморщился. Значит, он неверно понял знаки. Значит... Додумать страшную мысль он не успел.

  – Я приведу к тебе сссамку. Второго ты долшшшен отыссскать сссам.

  Понтифик кивнул, принимая решение ливня и в тайне надеясь, что помощь будет оказана безвозмездно. В конце концов, ведь эти люди нужны для исполнения замысла.

  – Ты ссснаешшшь цццену, – донёсся шёпот.

  Понтифик кивнул и вышел из комнаты веры. Лишь плотно затворив дверь и вернувшись на свой трон, он позволил себе раздражённо ударить по подлокотнику. Ещё бы не знать цену! Пять человек в жертву, это трудно забыть.

  Задание

  Очнулся я от зуда. Всё тело нестерпимо чесалось, словно заросло лишаём. В комнате было практически темно – тусклый свет из крошечного оконца практически не разбавлял сумрак помещения. Это не позволяло мне рассмотреть, что же у меня с кожей, зато не мешало всласть почесаться. Что я незамедлительно и проделал, избороздив ногтями везде, куда смог дотянуться. Затем подскочил к дверному косяку, и принялся тереться спиной.

  За этим занятием меня и застали, больно стукнув открывающейся дверью. На фоне ярко освещённого коридора лица вошедшего было не видать, но я без труда опознал в нём Петровича.

  – А, – обрадовался Хоттабыч, – чешешься?

  Ничего радостного я в этом не видел, но, почесав шею, кивнул.

  – Держи! – он протянул мне трёхлитровую банку с какой-то прозрачной жидкостью.

  Не задавая лишних вопросов, я выдул сразу около трети, и довольно вытер рот. Зуд мгновенно куда-то отступил, словно и не бывало.

  – Что это? Очередное лекарство?

  – Просто вода, – усмехнулся старик. – Всё вам лишь бы лекарство пить. Вода знаешь какими лечебными свойствами обладает? Ценить надо!

  – Я ценю, – серьёзно кивнул в ответ, и заинтересовался более насущными вопросами. – Судя по тому, что я жив, мне помогло это ваше лекарство?

  – Тьфу ты, непутёвый! – Хоттабыч неожиданно хлопнул меня по лбу. – Говорю же, не лекарство это, а третий водный раствор.

  – Ну, а я о чём? – начал я заводиться от манер полусумасшедшего старика.

  – Кто тебя и твою кукушку знает, о чём вы там воркуете, а вот только третий водный раствор – это не лекарство, а живая вода!

  – Ладно, живая вода, – покладисто согласился я. – Дальше-то что?

  – Что-что..., пошли к Бесу, заждался он уже.

  – Что, прямо так, – ткнул в себя пальцем, – в одних трусах?

  – Так оденься! – топнул ногой старик, и протянул свой длинный костлявый палец куда-то вглубь комнаты.

  За кроватью, на низкой тумбочке, стопкой оказалась сложена чистая одежда. Сроду бы её не заметил в этой темноте. Практически наощупь надел джинсы, футболку с какой-то брезентовой курткой, и носки. Вместо ботинок стояли обычные тапочки. Пожал плечами, обул их, и потопал за Петровичем, жмурясь от яркого коридорного света.

  Вышли, к моему удивлению, в тот же зал, где я впервые встретил Беса. Сейчас он так же, как и в прошлый раз, сидел за канцелярским столом и разбирал какие-то бумаги. Разве что музыка не играла. В общем ну никак он не тянул на главу преступного клана, именуемого Крестом. Глава посёлка «Путь коммунизма». Того и гляди зайдёт старушка в платочке и скажет...

  Уличная дверь распахнулась и в кабинет зашла старушка в платочке. Я удивлённо уставился на посетительницу, и протёр глаза.

  Бес покосился на меня, почесал чуть заросший щетиной подбородок, и поинтересовался:

  – Ну и что она здесь делает?

  – Ты меня спрашиваешь? – опешил я, и нервно повторил его жест. Вот только моя щетина была гуще и намного длиннее. – Она же к тебе пришла?

  – Женщина, вы кто? – обратил Бес свой взор на старушку.

  – Так я это... – посетительница растерянно перевела взгляд с Беса на меня, затем обратно.

  После чего просто растаяла в воздухе.

  – Повторяю вопрос, – уставился мне в глаза главарь, – что она здесь делала?

  – Да откуда я знаю? – взвился я. – Что ты меня-то спрашиваешь? Я тут...

  – Пока ты был в отключке, – прервал Бес на полуслове, – кого мы только не видели. Тут и собаки какие-то мутированные бегали, и коты рыжие. Кот Петровичу очень понравился, ласковый такой. Мне, правда больше блондинка понравилась, но она не сговорчивая, всё в челюсть мне пыталась зарядить.

  Смотря моё непонимающее лицо, Бес заржал.

  – Видел бы ты сейчас себя, – сквозь смех выдавил он кое-как, – впрочем, вон зеркало, посмотри.

  Я повернулся. Да уж, более тупой, ничего не понимающей физиономии ещё поискать. Но это не отменяет главного.

  – Что происходит?

  – Это очень, очень правильный вопрос. Вот только ответа у меня нет. Думал, ты мне скажешь.– Бес помолчал. – Всё ещё не понимаешь?

  Я мотнул головой.

  – Как я думаю, твой мозг каким-то образом генерирует оптические иллюзии, – главарь снова хохотнул. – Когда здесь, откуда ни возьмись, возникли три чёрных дога с оскаленными хлеборезками размером как у крокодила, мы чуть не обосрались с Петровичем.

  – Ну да, конфуз, – кивнул Хоттабыч.

  – Но, – продолжил Бес, – милые собачки пробежали сквозь нас и растаяли в воздухе. Прям как эта бабка сейчас... Что за бабка, кстати?

  – Чёрт его знает, – задумчиво почесал я макушку. – Обычная среднестатистическая бабка. Подумал на секунду, что ты похож на главу посёлка, и к тебе на приём с мелкой просьбой обязательно должна зайти такая вот просительницы.

  – Видал? – обратился он к Петровичу, мотнув в мою сторону головой. – Просто подумал, и на тебе бабку.

  – Кот лучше, – вздохнул Хоттабыч, – всё поластиться бедолага хотел, да проваливался сквозь ногу. А девушка боевая...

  – Жена? – исподлобья поинтересовался Бес.

  Я кивнул. Накатили воспоминания. Нет, сейчас не время. С трудом задавил их поглубже. Скрипнул от злости зубами.

  – Была. Убили.

  – Здесь уже? – бес легко читал мои эмоции.

  Кивнул.

  – И кто? Если мои...

  – Нет, – поспешно мотнул головой. – Нас по прибытии сразу оглушили, пленили. Меня пленили, а её вот... Словно ждали.

  Вкратце пересказал ему свои злоключения.

  – Значит, не сомневаешься, что это Дождевики?

  – А что, и Каста подобным промышляет? – вопросом на вопрос ответил я.

  Бес криво усмехнулся.

  – Знаешь, если бы я попал к Касте в руки, то думаю, они тоже бы не церемонились. Но вот чтобы обычных граждан пытали, врать не буду, не слышал. А Дождевики наглеют последнее время. Совсем уже краёв не видят. Правда, раз говоришь, всех свидетелей уничтожили, то ты ничего не докажешь. Твоё слово против их. За ними сила, а ты кто? Так что сам понимаешь, правды искать бесполезно, только засветишься. А там, глядишь, и всплывёшь в какой-нибудь канаве со вскрытым брюхом.

  – Ничего, я правды искать не собираюсь. Чего её искать, если я её знаю.

  – Ты вот что, – вновь раскусил мои намерения главарь, – пока со мной не рассчитался за третий водный раствор, даже не думай мстить начинать. Раздавят, и не заметят. И не таких ломали. Так что сперва завершаешь дела со мной, а потом уже делай что хочешь и вода тебе пухом.

  – Чего?

  – Того, – передразнил Бес, но всё же пояснил. – Не хоронят здесь людей в том понимании, к которому мы привыкли. Невозможно человека закопать... Не получается.

  – Как так? – не поверил я. – Земля песчаная? Осыпается?

  – Земля на первый взгляд обычная, и могила копается без проблем. А вот дальше... Как именно это происходит никто объяснить не может, но похороненное тело почва через полчаса выталкивает наружу. Думаю, дождевики знают, что и почему, но молчат. Понтифик по любому знает!

  – Понтифик, это я так понимаю их главный? – увидев утверждающий кивок Беса, я продолжил. – Что-то многое здесь вокруг этих Дождевиков крутится.

  – Ты даже не представляешь, насколько сильно тут всё на них завязано, – как-то многозначительно, но грустно усмехнулся Бес. – Им дождь многое позволяет и даёт.

  – Уже не первый раз слышу эту фразу, – я вновь почесал зудящую от щетины кожу подбородка, – но не очень понимаю её значение.

  – Да это уже поговоркой местной стало, – махнул рукой главарь Креста. – Если что-то не получается, то сразу поминаешь Дождевиков, мол, им-то дождь бы позволил. Впрочем, рациональное зерно здесь есть. Ты знаешь, что будет, если стоять семь дней на улице под дождём?

  Я отрицательно мотнул головой.

  – Обычный человек: я, ты, он, – ткнул Бес пальцем в Хоттабыча, – просто растворится. Растает. Не спрашивай меня как и почему, я не знаю. Но здесь кроется ответ на вопрос, как мы хороним. Никак! Оставляем на улице тело, и через семь дней оно тает, словно воск, и исчезает. Полностью, без остатка. И не важно, живое тело или мёртвое – через семь дней оно растает. А вот с Дождевиками всё иначе. Если их адепт истово верует в дождь, то он не только не растает, но и обретёт физическую силу и огромную регенерацию. С третьим водным раствором не сравнить, конечно, но всё же обычные раны довольно быстро затягиваются. Всё это на время, конечно, но, я думаю, если выставить армию таких бойцов, то противнику мало не покажется.

  – Бред какой-то, – не очень поверил я. – как это, верить в дождь?

  – Знал бы, давно стал дождевиком, – заржал Бес.

  Хоттабыч тоже мелко и часто захихикал. Главарь посмотрел на него, словно только увидел, и спохватился.

  – Прости, Петрович, что-то я не подумал. Ты устал, наверное? Иди, отдыхай.

  – Да ничо, – махнул тот рукой. – С вами интересней. Из этого вот, к примеру, часы-то изъяли, а кукуха его так внутри и осталась. Растёт.

  Я непонимающе уставился на Беса. Думал, он как в первую нашу встречу глаза закатит и прикрикнет на чудаковатого старика, но на удивление, он воспринял информацию серьёзно.

  – Уверен?

  – Конечно! Четыре раза «кукукнула». Впрочем, ты мог бы и сам догадаться!

  – Максим, ты есть хочешь? – сменил тему главарь.

  – «Есть», это не совсем правильное слово. Я жрать хочу!

  – Кто бы сомневался, – серьёзно кивнул Бес.

  Я уже было подумал, что он позовёт меня в какую-нибудь столовую или попросит кого-нибудь сюда еду принести. Главарь он, в конце концов, или нет? Но Бес сумел меня удивить.

  – А подумай о пельменях.

  Ну а что, в свете последних старушек...

  Есть хотелось настолько сильно, что напрягаться особо не пришлось. Горячие, исходящие паром пельмени в глубокой белой тарелке. Обильно пропитанные маслом и поперчённые. А рядом пиала со сметаной. Всё это легко нарисовалось в моём воображении за секунду. После чего мы все втроём уставились на канцелярский стол Беса, на котором исходила паром тарелка, полная пельменей. А запах! Просто сшибает с ног пряным мясным ароматом. Живот предательски заурчал.

  Бес сглотнул слюну, и я автоматически его сдублировал, не в силах оторвать взгляд от манящей тарелки.

  Главарь Креста осторожно и медленно протянул руку, и попытался схватить двумя пальцами верхний пельмень. Пальцы прошли насквозь, не встретив по пути ничего материального. Магия воображения сразу пропала, а следом и тарелки с едой растворились в воздухе. Аромат ещё какое-то время витал в комнате, но тоже вскоре исчез.

  – Жаль, – многозначительно вздохнул Бес. – Придётся в столовку идти.

  – А ты что, всерьёз думал, что я могу из ничего создать реальные пельмени? – удивился я наивности такого могущественного и серьёзного человека.

  – Чудеса случаются, – пожал он разочарованно плечами. – Особенно здесь. Жаль, что не сейчас.

  Вновь раздалось урчание, и я с удивлением понял, что на сей раз это не мой живот.

  Хоттабыч смущённо «крякнул»:

  – Может того, пойдём, действительно, уже в столовую?

  Спустя каких-то двадцать минут я, уже переобутый из тапочек в добротные, хоть и не военные ботинки, активно орудовал вилкой, закидывая в рот бигус. Тушёная капуста помимо морковки и ещё каких-то овощей была скромно разбавлена не то переваренным мясом, не то тушёнкой. Разгадывать входящие ингредиенты было откровенно лень. Вкусно и сытно, что ещё нужно для счастья проголодавшемуся организму?

  Бес наоборот, к еде интереса практически не проявлял, лениво ковыряя капусту вилкой. Зато много говорил, вводя меня в курс дела.

  – Первую неделю будешь жить здесь. Приставлю к тебе Колдуна, пусть объяснит тебе курс местных реалий. Потом по моим каналам тебя переправят в посёлок Касты и легализуют. Неделю тебе на то, чтобы стать там своим, примелькаться.

  Я «хмыкнул». Легко сказать...

  – Я тебе говорил, что легко не будет, – заметил Бес мой скепсис. – Если бы я хотел твоей смерти, то выпнул уже на вольные хлеба и делай что хочешь, но через месяц артефакт мне вынь, да положь! Я же пытаюсь тебя подготовить, чтобы у тебя хоть какие-то шансы были. Мне не смерть твоя нужна, а чтобы ты оговоренную работу для меня выполнил. Потом глядишь, и я тебе с дождевиками чем-нибудь помогу. Без дельного совета точно не оставлю.

  Я кивнул, как бы одобряя его заботу обо мне, но про себя подумал совсем иное. Считать-то умею, чай не бином Ньютона. Неделя здесь, да неделя там. И что в остатке? Две недели на то, чтобы разработать план, осуществить его, и вернуться за антидотом. Теоретически, конечно, реально, но нюансов не счесть, начиная с веса объекта. Что, если там атомная боеголовка весом с полтонны? В карман не положишь!

  – Ты, кстати, так и не сказал, что тебе нужно выкрасть, – заметил я, закинув в рот порцию капусты.

  Бес вынул из внутреннего кармана сложенный вчетверо тетрадный листок в клетку, положил на стол, и подвинул ко мне.

  Отложив вилку, аккуратно развернул, и уставился на карандашный набросок. Довольно грубо и схематично на листке было изображено помещение с большим количеством комнат. Извилистой стрелкой – направление движения. В конце стрелки крестик.

  – Это отвечает на вопрос «где?», но совсем ничего не говорит о том, что я должен там забрать.