Текст книги "Последний Паладин. Том 12 (СИ)"

Автор книги: Роман Саваровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

– Ты бредишь и сам не понимаешь, о чем говоришь! – недобро оскалился Вильгельм Фон Грэйв, – ты понятия не имеешь, с чем связался! Да, ты забрал у меня Флоки, умудрился защитить останки Лиорно, но ты забываешь, что у меня есть слепки еще трех Паладинов! И из-за твоей халатности, они теперь знают с кем будут иметь дело и легко уничтожат тебя!

С этим воинственным выкриком, Вильгельм Фон Грэйв поднял перед собой правую руку и поочередно хрустнул тремя пальцами.

Находящиеся там костяные перстни заклубились дикими всполохами энергий.

Штормовые, ярко голубые вспышки со стихийным ответом Паладина Молнии Самсона.

Пыльное янтарное сияние древнего песка со стихийным ответом Паладина Земли Григора.

И темно-синее бурление диких глубинных вод со стихийным ответом Паладина Воды Родрика.

Вырвавшись наружу из костяного заточения, энергетические отпечатки мощнейших представителей своих стихий начали проявляться в этом мире в виде элементальных духов, лишь отдаленно напоминающих человека.

Собственно, как и Паладин Флоки, слепок которого я уничтожил в прошлую битву вместе с костяным перстнем, эти духи не имеют ни единой частички души истинных Паладинов. Все они просто стихийные отпечатки, подкрепленные и стабилизированные с помощью Стихии Смерти и информации из загробного мира.

И словно этого было мало, герцог, не переставая улыбаться, коснулся четвертого перстня правой руки и его тусклое сияние Света начало моргать. Световые столбы, аналогичные тому, который был за Фон Грэйвом в момент моего появления здесь, стали бить по периметру пещеры и после каждого такого удара внутри появлялся Рыцарь Смерти, которых я видел на площади.

Один…

Второй…

Третий…

Десятый…

Столбы перенесли сюда ровно четырнадцать элитных воинов в тяжелых доспехах, правда парочка из них были тяжело ранены и словно выдернуты из пыла битвы, что не ускользнуло от глаз Вильгельма Фон Грэйва, но тот постарался не подавать виду.

В один момент все пространство в округе наполнилось перекрестным стихийным ответом четырех Стихий, которые создали дикую смертоносную смесь.

Стихийный ответ Смерти, исходящий от перстней, плюс Стихийные ответы Земли, Молнии и Воды, одним своим присутствием безжалостно сотрясали своды пещеры. Их совокупная мощь давила на пространство не хуже Портала «S»-класса, и если бы это было обычное помещение, оно бы давно обрушилось.

Но это место не было обычным.

Это знал я.

Это знал герцог.

Точно также, как мы оба прекрасно знали, что живым отсюда выйдет только один из нас.

Глава 3

– Умри и стань моим трофеем, Маркус, – возбужденным голосом произнес Вильгельм Фон Грэйв и, вытянув руку, приказал, – в атаку!

В тот же миг земля содрогнулась от взмаха каменных кувалд лже-Григора, и десятки кольев обрушились на меня словно зубы гигантского зверя. Одновременно с этим в воздухе появились десятки водных пузырей, и они тут же стали взрываться гранатами проклятой Воды, разом затопив центр пещеры по колено.

И с секундной задержкой во все это добро ударила Молния.

Первые каменные атаки я разрезал, а обрубки сразу же использовал как ступеньки. От водных бомб закрылся мантией, на манер зонтика, а цепь молний прервал воткнутым словно громоотвод клинком.

И хоть звучало это все достаточно просто, на деле я действовал на пределе скорости и даже чуть-чуть за границей этого предела, так как не готовое к подобному тело прострелило вспышками боли сразу в нескольких местах.

На то, чтобы оперативно восстановить все повреждения мышц и тканей времени не было, так как на меня уже неслась новая волна смертоносных стихийных атак.

Принимать их на себя второй раз желания никакого не было, поэтому я использовал первый же каменный зубец, чтобы вытолкнуть себя из области поражения.

На лету я призвал оставленный позади «Коготь Пустоты» обратно в руку, и как раз успел выставить его острием перед собой. Целью я изначально выбрал одного из двух раненных Рыцарей Смерти, которые появились по периметру и все это время сужали кольцо окружения вокруг меня, пытаясь уменьшить мне место для маневров.

«Коготь Пустоты» играючи рассек выставленный Рыцарем Смерти костяной щит, и с хрустом вошел острием прямо в черепушку не успевшего ничего осознать одаренного.

– Не понял, – сощурился я, заметив, что Рыцарь Смерти с пробитой насквозь башкой не упал, и вместо того, чтобы нормально сдохнуть, размахнулся на меня костяной булавой.

Блокировать неожиданную атакую пришлось голой рукой, и ценой сломанного запястья, я защитился и отступил на два шага.

Позади же уже разламывалась с диким треском Земля. Проклятая Вода подступила к ступням и бурлила диким потоком, сквозь который можно было расслышать приближающийся электрический треск.

С начала боя прошло всего три секунды, а вопросов к происходящему у меня уже накопилось с десяток.

И первый из них: какого хрена Рыцарь передо мной не сдох⁈ Ведь я совершенно точно уверен, что это был человек!

Чтобы найти ответ, я потратил еще мгновение из и так очень сильно ограниченного времени, и увидел довольно улыбающееся лицо Вильгельма Фон Грэйва.

Герцог так и стоял у алтаря, выставив руки с растопыренными пальцами словно дирижер. На управление сразу тремя слепками лже-Паладинов он тратил буквально всю свою концентрацию и энергию.

Из его носа текла кровь, глаза были красными, вены вздулись, пальцы посинели, но ублюдок улыбался. И я успел заметить почему.

Путь Созерцания, через который Вильгельм Фон Грэйв управлял призванными слепками лже-Паладинов был не единственным его козырем. Прямо сейчас на герцоге висел также Путь Уз Смерти, энергетические нити которого расходились от Вильгельма в сторону каждого из четырнадцати призванных Рыцарей Смерти.

И именно эти Узы и защитили Рыцаря от смерти, перенаправив мой летальный урон в мир Смерти. Неприятная техника, искажающая саму душу связанных таким способом людей. И самое подлое было то, что самого Вильгельма Фон Грэйва это искажение не затрагивало, так как себя и свою душу он в эти Узы благоразумно не включил.

Или же… не смог? – мелькнула мысль у меня в голове, и я шепнул, – перемести.

Облако Тьмы проглотило меня, и на место, в котором я стоял мгновение назад, обрушился град трех разрушительных Стихийных атак лже-Паладинов.

Шаг Тьмы выпустил меня аккурат за плечом герцога, и я уже потянулся рукой к его беззащитной шее, как вдруг мир вокруг замер, стал вязким и тело помимо моей воли шагнуло назад.

Я успел заметить лишь исходящую от Вильгельма Фон Грэйва сиреневую вспышку, после которой, словно на обратной перемотке, я вернулся в ту же позицию, где находился перед применением Шага Тьмы.

Мир отмер без предупреждения, только на этот раз я не успел произнести приказ, так как земля подо мной разверзлась, и оттуда, словно гейзер, выстрелил поток горячей проклятой Воды и обжигающего ядовитого пара.

Яростный напор подхватил меня, и с грохотом вбил в потолок пещеры, где меня уже ждали гостеприимно созданные лже-Григором каменные колья. И на закуску, словно мне этого было мало, сквозь поток горячей воды в меня ударил голубой разряд Стихийной Молнии.

Все это произошло так быстро, что у меня закружилась голова и опомнился я уже лежащим на влажной, потрескивающей электричеством, земле.

В ушах дико звенело, тело било легкими судорогами, изо рта текли ручейки крови, а стихийный доспех просел на девяносто восемь процентов. Еще бы чуть-чуть и никакая регенерация бы меня не восстановила.

Сплюнув кровь, я поднялся на ноги и найдя чуть плывущим взглядом герцога, произнес, – и это все?

И несмотря на тот факт, что бушующий вокруг ответ трех Стихий перешагнул уже за девяносто процентов, выглядел герцог хорошо. Там, где я едва-едва справлялся аурой Тьмы, Вильгельму его читерские перстни давали полный иммунитет от окружающего давления. Причем не только ему, но также и его Рыцарям, отрезавшим мне все пути к отступлению.

– Невероятно, – уважительно захлопал в ладоши Вильгельм Фон Грэйв, – ты еще жив! Ни за что бы не поверил, что такое возможно, если бы не увидел собственными глазами! Ладно иммунитет к одной чужой Стихии, пусть к двум… но сразу к трем⁈ Воистину достойное пополнение моей коллекции! Место в перстне Теней по праву твое, Маркус! Ты его заслужил даже больше, чем Последний Паладин Теней, останки которого я даже искать не буду в знак уважения к твоим способностям!

– Какое лестное предложение, – хмыкнул я, слегка пошатываясь, и наблюдая как трио лже-Паладинов уже готовит новую атаку, а кольцо Рыцарей Смерти сузилось еще больше и продолжало наступать, – только есть тут одна неувязочка.

– И какая же? – жестом заставив лже-Паладинов замереть перед решающей атакой, спросил Вильгельм Фон Грэйв.

– Моя родная Стихия не Тень, – улыбнулся я, и в тот же миг, единственный перстень на правой руке герцога, тот самый, что он забрал у меня, почернел и яростно впился в его ладонь.

– Аа-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! – заорал Вильгельм, глядя как сначала почернел его палец, а потом эта всепоглощающая Тьма начала перекидываться на другие пальцы… на ладонь… на запястье…

Продолжающий истошно вопить от нечеловеческой боли герцог попытался снять почерневший перстень, но у него ничего не получилось.

– Прочь! Слезь! Уйди! Исчезни! – сыпал он приказами, но Тьма неумолимо сжирала его плоть, добравшись уже до плеча.

Осознав тщетность своих попыток, Вильгельм Фон Грэйв скользнул левой рукой себе под рубашку, откуда показался начавший сиять сиреневым светом амулет.

Вспышка, и мир вновь стал вязким, тягучим и медленным. Звуки исчезли, и в медленной обратной перемотке, Время вернулось в момент, когда я только-только поднялся на ноги и произнес:

– И это все?

Только в этот раз герцог не стал выпендриваться, хлопать в ладоши и болтать, а сразу попытался снять черный костяной перстень с правой руки.

А я с улыбкой стоял и смотрел как один в один повторилась прошлая ситуация.

Тьма, черный палец… кисть… рука… вопли адской боли и агонии.

Потом снова амулет, сиреневое сияние Стихии Времени, уже чуть более тусклое чем было до этого, и, собственно, перемотка.

Я вновь сплевываю кровь, медленно поднимаюсь на ноги и слегка изменив сценарий, говорю:

– Еще не наигрался?

Вильгельм поначалу не понял, что произошло, а потом как понял и в его самодовольных глазах мелькнуло удивление.

Еще бы, ведь по идее я не должен был замечать факта перемотки Времени назад, но я замечал. И не только…

Удивление герцога очень быстро сменилось гримасой боли, воплями, агонией, черной рукой…

Смотреть на эту картину в очередной раз было также приятно, как и в первый, но, пожалуй, хватит.

Пора заканчивать спектакль.

С этими мыслями я щелкнул пальцами, и начавшее вновь разгораться сиреневое сияние амулета резко погасло. И до того, как вопящий Вильгельм Фон Грэйв успел понять, что случилось, я сделал рывок вперед и взмахом клинка снизу вверх, отсек ему почерневшую правую руку.

– Вот так оно как-то правильнее, – улыбнулся я, глядя на однорукого герцога, который отскочил от меня, зажимая кровоточащую рану.

Его глаза горели смесью удивления, ярости и… страха.

Но к чести Вильгельма Фон Грэйва, он не поддался панике, мгновенно поборол эмоции и потянулся своей единственной оставшейся рукой к амулету.

– Не, больше твоя игрушка не сработает, приятель, – покачал я головой.

Я видел, как мысли ураганом проносятся в голове и не думающего сдаваться герцога, и после секундной заминки, он завопил:

– Чего вы ждете, идиоты⁈ Убейте его!

– Ты с кем разговариваешь? – полюбопытствовал я, показательно осмотревшись.

На мгновение Вильгельм замер, медленно отвел взгляд от меня, и только сейчас заметил, что на том месте, где еще недавно находились готовые меня атаковать лже-Паладины, никого сейчас не было.

А вместо четырнадцати окруживших нас Рыцарей Смерти лежат четырнадцать трупов. На некоторых были свежие следы от молний, доспехи других проржавели и плавали в лужах горячей Воды, сварившись заживо, а третьи были смяты огромными булыжниками и распяты на каменных кольях.

– Что… как… когда… почему… – начал заплетаться голос герцога и он поднял на меня полный непонимания и растерянности взгляд.

– А ты еще не понял? – наклонил я голову, – ты ведь сам сказал, что из-за моей халатности, твои пародии на Паладинов знают с кем будут иметь дело. Ты сам рассказал им кто я такой. Забавно, что при этом ты сам этого еще не понял, – со смешком добавил я и коснулся ладонью мантии.

Сиреневое сияние окутало ладонь, растеклось по телу и сняло с меня все повреждения, которые я успел получить, откатив мое физическое состояние в то, что было перед началом боя.

– Хм, работает, – кивнул я, – спасибо за идею. Хорошая техника, годная.

Герцог же молчал и продолжал пятиться, упрямо пытаясь активировать свой амулет.

Амулет с заточенной внутри Стихией Времени вспыхивал сиреневыми вспышками, но тут же гас, без какого-либо эффекта, повинуясь моей воле.

– Я же сказал, больше не сработает, – напомнил я и показательно свел два пальца вместе, заставив амулет погаснуть окончательно.

– Как ты это сделал… как… ты не мог… ты не можешь… этот амулет…

– Детская игрушка по сравнению с целым миром, пропитанным пытающейся тебя убить дикой Стихией Времени, – улыбнулся я.

– М-миром Стихии Времени? О чем ты говоришь⁈

– О месте, в которое меня семьсот лет назад засунули друзья тех, кто дал тебе эту игрушку, – беззаботно пояснил я, медленно приближаясь к Вильгельму.

– Чего⁈ Семьсот лет назад⁈ Это… это невозможно! Это… это не можешь быть ты!!! – впервые проявились искорки настоящего ужаса в темных глазах однорукого, истекающего кровью герцога.

– К твоему великому сожалению, могу, – извинительно развел я руками и, опустившись на корточки, стряхнув с дорогого пиджака герцога каменные крошки, поправил ему окровавленный галстук и произнес, – позволь представиться еще раз, Вильгельм. Меня зовут Маркус. Паладин Тьмы Маркус.

– Нет-нет-нет! Это неправда! Это все неправда! Это сон! Дурной сон! Ха-ха! Ведь иначе… он бы мне сказал! Мордин бы дал мне знать!!! – срывающимся голосом лепетал Фон Грэйв.

– Дал бы тебе знать? С чего бы Паладину вообще откровенничать с тем, кто уже давно в его власти? – хмыкнул я и коснулся указательным пальцем лба герцога.

Нащупал там крошечную печать, с очень знакомым мне стихийным ответом Паладина Смерти. И в отличие от костяных артефактов, в этой печати я ощущал волю самого Мордина.

Волю, которую я усилием подавил.

И в тот же миг кожа Вильгельма Фон Грэйва начала темнеть, скукоживаться и трескаться. Смазливое лицо резко постарело и сморщилось. Обнажились скулы, кости и внутренности, поседели и начали выпадать волосы, отслоились ногти…

Как я и думал.

Это тело уже давно жило в долг, и лишь по воле Паладина Смерти душа Вильгельма оставалась на месте и не уходила в загробный мир.

– Не так быстро, приятель, – произнес я и убрал палец, позволяя печати Мордина вновь войти в силу.

– Агх… что… а… что это было… что ты сделал… – закашлявшись, болезненно застонал Фон Грэйв.

– Проверял одну теорию, – вздохнул я, закончив сканировать тело герцога, – не переживай, я ненадолго. Ненадолго вернул тебя обратно к жизни. Потому что мне нужен тот, кто заключил контракт и может говорить с Мордином. И это явно не ты.

– Постой… погоди… не надо… не отправляй меня туда! Я сделаю все что угодно! Я не хочу в загробный мир!

– В загробный мир? – засмеялся я, – нет, туда ты не попадешь, приятель. Для таких как ты, у меня есть особенное место.

С этими словами я поднялся на ноги, отряхнулся и опустив указательный палец вниз, приказал, – поглоти.

Глава 4

Черное облако матери стихий, пара мгновений, и на одну опасную тварь в нашем мире стало меньше.

Пара мгновений, и от могущественного герцога, который своей диктаторской рукой и чужой силой подмял под себя все Западное Королевство, не осталось ничего. Лишь горстка костяных перстней, тускло блестящий сиреневым сиянием амулет и мерзкий смрад давно прогнившего трупа.

Прогнав неприятный запах потоком ветра, я подобрал горстку перстней и амулет. Покрутил последний в руке, провел пальцем по изящной гравировке в виде песочных часов, по граням осколка, на которых виднелось множество мелких трещин.

Герцог в своих отчаянных попытках не помереть так задергал энергию артефакта, что разрядил его в ноль. Поразмыслив пару секунд, я поднес амулет к клочку мантии и усмехнулся, глядя как осколок стал насыщаться от него Стихией Времени, перенимая ее словно батарейка.

Признав спонтанный эксперимент успешным, я обмотал амулет мантией полностью, и спрятал в складках. Пусть заряжается, а что делать с ним разберусь потом.

Лже-Паладинов же я развоплотил окончательно.

Вернее, не совсем так.

Они по своей воле потратили всю свою энергию на убийство Рыцарей Смерти, а мне оставалось лишь зачистить те крохи остаточно следа, что остались после них.

Зачистить в ноль. Так, чтобы не осталось ничего. Костяные перстни же уже были разряжены самим герцогом, который на бой со мной пошел ва-банк и вынул буквально все, что смог из своих костяных артефактов. В итоге это теперь были готовые к употреблению пустышки, а в пространстве вокруг не ощущалось ни единой посторонней крупицы стихийной энергии.

Присутствие силы всех Паладинов также исчезло.

Всех, кроме Мордина, хрена моржового.

И в отличие от предыдущих трех, его энергия была настоящей, а не подделкой. Только вот сейчас это был лишь жалкий остаточный след этой настоящей энергии, что исходил от перстней. Присутствия здесь самого Паладина Смерти я не ощущал и поговорить с ним я не мог.

А так хотелось…

Жаль, но это было ожидаемо. Как я и сказал нашему покойному герцогу Фон Грэйву, для получения ответов мне нужен тот, кто заключил контракт. Тот, кто является проводником Мордина в мире живых.

И вариантов кто это, осталось не так много.

Буквально один, если быть точным.

Октавия.

Весьма умная и невероятно везучая девочка Октавия.

Я точно знаю, что герцог с ней связывался. Лекса уловила слабый сигнал их разговора. Без конкретики, только сам факт. Это случилось прямо перед моим появлением здесь, и я, признаюсь, немного надеялся застать Октавию тут и убить двух зайцев разом, но пока дочка герцога не ошибается.

По крайней мере не летально. Но так не будет продолжаться вечно. Любому везению рано или поздно приходит конец.

С этой мыслью я сладко потянулся и подошел к каменному алтарю, что располагался по самому центру круглой пещеры. Небольшой, диаметром чуть меньше метра, и с высотой сантиметров девяносто, он сразу притягивал к себе внимание.

Медленно обойдя алтарь по кругу, я просканировал его структуру, и это явно был ключ. Только вот никаких управляющих механизмов или скрытых слепков для руки тут не было. На командные слова голосом и точечное стихийное воздействие он тоже никак не отреагировал словно обычный тупой камень из которого он, собственно, и сделан.

Перепробовав все варианты, кроме одного, я остановился и, покачивая головой, занес руку над алтарем.

– Неужели… – хмыкнул я догадкой, после чего медленным движением оставил себе на ладони глубокий порез и тут же сжал руку в кулак.

Алая кровь потекла по ладони к запястью и окропила поверхность камня сначала каплями, а потом и вполне себе бодрым ручейком из свежей крови.

И это сработало.

На поверхности алтаря, которая до этого момента была абсолютно ровной, вдруг из ниоткуда появились резные линии. Кровь стремительно потекла по ним, формируя собой узнаваемые очертания герба Ордена Аргуса.

Занятно. Магия крови для Ордена это что-то новенькое. Хотя, если так посудить, то что выглядит как алтарь, пахнет как алтарь и ощущается как алтарь, и использоваться должно как алтарь.

Все логично.

Это старомодные Магистры всегда считали себя выше такого грубого «варварства», как использовать в техниках кровь.

Впрочем, эффективности у такого подхода не отнять.

Кровь всегда была отличным катализатором, а также доступным и весьма гибким ресурсом для множества техник самых разных Стихий. Но в то же время и самым опасным. Как для того кто создает технику, так и для тех, на кого она рассчитана.

Вот и сейчас, чья-то попытка создать простенький опознаватель «свой-чужой» обернулась тем, что на свет появился голодный алтарь, который сожрет любого, кто не достоин. Ведь кровь обнажает не только плоть, но и душу, жизненные частицы которой она и несет.

Уже сейчас я ощущал как нечто из иного мира голодным взглядом сканирует мою душу, чтобы понять пустить меня на корм и усиления защиты алтаря или…

А нет. Слишком долго алтарь голодал и второго варианта теперь просто нет.

Осознал я это в момент, когда кровь на алтаре забурлила, словно вскипая. Пространство пробил сияющий серебристо-алыми искрами свет, который сменился всепоглощающей серостью.

Словно весь мир заволокло плотной бесцветной дымкой и ее концентрация сгущается все сильнее с каждой секундой, погружая мир во все больший мрак.

– Ты не достоин! – прогремел голос отовсюду разом.

– Уверен? – спросил я и обернулся с легким ощущением дежавю.

Там, в тускло мерцающей дымке, наивно полагая, что я его не вижу, висело бесформенное существо. Старое как самая первая Тень (как он сам себя называл) и насколько старое, столь же и высокомерное.

Не без причины, стоит признать.

Ведь передо мной показал себя один из древнейших фамильяров мира истинных Теней, более известный у нас в Ордене как Рэйвенхарт Сумрачный Демон, или просто Рэй, как его называл один наш общий знакомый.

И несмотря на то, что разглядеть очертания существа в этом тусклом и бесцветном мире было практически невозможно, я знал что это он. Этого дымчатого ублюдка я ни с кем не перепутаю.

Сумрачный Демон же молча смотрел на меня и тоже явно меня узнал.

Я чувствовал его голод. Его злость. Его презрение и еще с два десятка обращенных в мой адрес извращенных отголосков эмоций. Одновременно с этим я ощущал как его всеразъедающая теневая дымка вгрызается в меня в тщетных попытках разорвать мою плоть на маленькие кусочки и развеять прахом по миру истинных Теней.

И только после того, как у него ничего не получилось, Рэйвенхарт заговорил еще раз:

– Ты не был достоин семьсот лет назад, и уж подавно не достоин сейчас, после того как позволил ему умереть, – с холодной злостью пророкотало существо.

Я молча вздохнул и закрыл глаза. Сделал глубокий вдох. Медленный выдох. Открыл глаза.

Не помогло.

– Что ж, я пытался, – пожал я плечами и подняв руку перед собой, произнес: – сгинь.

Появление Тьмы было стремительным.

Сначала она черным облаком мелькнула на границах теневого пространства, а потом за один миг закрыла собой все вокруг, от горизонта до небес.

Сумрачный Демон почуял неладное и, прорычав что-то явно нецензурное на теневом языке, резко раздался вширь. Словно пули, из его бесформенного тела выстрелили во все стороны теневые отростки. Они выискивали бреши, слабости и прорехи в закрывшей все вокруг Тьме, но безуспешно.

Осознав это, Демон сменил тактику и резко сплел свои теневые отростки единым канатом, и тот с грохотом вонзился в одну точку.

Сильнейшая энергетическая вспышка всколыхнула серый мир, только вот стену Тьмы это даже не шелохнуло.

Я же продолжал стоять с вытянутой рукой и медленно сжимал ладонь в кулак. Тьма, повинуясь мне, сжималась одновременно с этим, и с каждой секундой продолжать это становилось все сложнее. Словно голой силой крошишь зажатый в руке камень.

На середине Рэй совсем обезумел, и стал сыпать своими отростками ежесекундно, и в сотню направлений разом, пытаясь пробиться наружу не силой, так количеством.

Это было неприятно, и для того чтобы удержать концентрацию, мне пришлось закрыть глаза, но тем не менее я продолжил сжимать ладонь.

И когда до сведения ее в кулак осталось буквально несколько миллиметров, я остановился и открыл глаза.

Голова была готова лопнуть от напряжения, кровь хлестала из носа и уголков рта, рука, которую я сжимал, побелела как у мертвеца, дыхание сперло до щемящей боли в груди. Но в железной хватке, между моими пальцами виднелась зажатая шея странного существа.

Похожий на антропоморфного то ли ворона, то ли голубя, он брыкался и щелкал своим серебристым клювом, из которого, словно щупальца кракена выстреливали десятки теневых отростков.

А вместо звуков существо издавало лишь сдавленный силами моей хватки хрип.

К этому моменту мы уже благополучно вернулись в реальный мир и вокруг сейчас было светло как днем. Все Тени в страхе сгинули отсюда, как я им и приказал, а жизнь зажатого в моей руке Сумрачного Демона поддерживал лишь робкий ручеек стихийного дыма, вытекающий из алтаря.

– Это ты бросил его, – убедившись, что фамильяр смотрит на меня, холодно произнес я, – Ты, трусливый кусок дымчатого дерьма не ответил на его зов, когда был ему нужен. И единственная причина почему ты еще жив сейчас, это то, что я дал обещание старику Аксу не убивать тебя, Сумрак.

С этими словами я разжал ладонь и отпустил самое могущественное Теневое создание и, по совместительству, единственного фамильяра старика Акса, которого этот старый маразматик приручил и самовольно же отпустил.

Фактически, у моего покойного наставника фамильяров не было, и этот секрет знал только я. Секрет того, что старик Акс по молодости приручил сильнейшего Теневого фамильяра, но дабы избежать ответственности и не становиться Паладином, выпустил под клятву, что тот придет на помощь если будет ему нужен.

Клятву, которую эта трусливая теневая ворона так и не исполнила.

Упав мне под ноги, Сумрак закашлялся, а его злобные теневые отростки, словно дикие змеи угрожающе выпятились в мою сторону. Но лишь для того, чтобы демонстративно показать недовольство и гнев теневого существа. Проявлять же агрессию и атаковать меня напрямую ворон больше благоразумно не пытался.

– В мире Времени Тень не властна, – обиженно прокаркал Сумрак, потирая горло, – я бы не смог его вытащить.

– Ты даже не попробовал, – холодно произнес я.

После такого обвинения, тот долго молчал. Просто тихо стоял и смотрел в одну точку, словно пристыженный ребенок.

– Я присматривал за его наследием, – наконец, ответил Сумрак.

– Херово присматривал, – хмыкнул я, вновь начиная испытывать стойкое желание свернуть его шею. На этот раз окончательно.

И чтобы сдержаться, я перевел взгляд на покрытую серебристым сиянием дверь и произнес.

– Дверь мне открой.

– Крррр, – недовольно фыркнул ворон, но упрямиться не стал и взмахнул крыльями.

В воздух взлетели несколько перьев.

Три если быть точным. Но в Тени каждого из них возникли еще перья, а в Тени тех еще и еще. Они множились, пока все пространство не окутали серебристые вороньи перья. Подчиняясь воле каркающего что-то на теневом языке фамильяра, они разделились на восемь сгустков, каждый из которых облепил каменные стены, образовав там проход.

Изначальная же дверь исчезла после этих манипуляций, а вся заключенная в барьере энергия распределилась между восемью проходами, выглядящими как выложенная из сотен перьев арка с мерцающей серебристой пеленой внутри.

– Порталы? – удивленно поднял я бровь и подошел к ближайшему, – и куда они ведут?

– Понятия не имею, – фыркнул фамильяр, – мое дело было защищать это место до прихода достойного… кхм… Защищать это место.

И еще до того, как я успел сказать еще хоть слово, исполнивший свой долг ключника ворон втянулся обратно в алтарь, а оттуда дальше в мир Теней. Так глубоко, что ощущение его присутствия исчезло буквально через секунду.

Сияние же как алтаря, так и стен вокруг погасло. Мерцать остались только новообразованные теневые Порталы. Ощущение угрозы вокруг исчезло окончательно, но это только пока.

Древнего фамильяра, которого даже Паладин Теней Артемис не смог укротить, одолеть не так просто. Сейчас я справился так легко потому что встретил его в реальном мире, куда тот вылез благодаря алтарю. Будь нашим полем боя полноценный мир Теней, попотеть бы пришлось намного больше. В Ордене Аргуса даже ходили легенды, что покуда остается в мире хоть одна тень и одна ворона, Рэйвенхарт будет жить.

И зная мерзкий характер этой мстительной птицы, я абсолютно уверен, что он просто так это не оставит.

Более того, я искренне надеюсь на это.

Потому что обещание не убивать трусливого ублюдка я выполнил. Старик Акс перед смертью попросил меня не убивать Рэя за его момент трусости. И я не убил.

Хотел. Очень хотел. Было очень непросто сдержаться, особенно когда его воронье горло и жизнь буквально висели на кончиках моих пальцев, но я дал старику Аксу слово, и его сдержал.

За трусость великий фамильяр истинной Тени Рэйвенхарт Сумрачный Демон не сдох. Но это не значит, что я не смогу его убить по другой причине.

Пусть только даст повод, и я отправлю его лично извиняться перед стариком Аксом в преисподнюю, или куда там попадают души старых дохлых садистов.

Вздохнув, и позволяя внезапно открывшейся душевной ране немного затянуться, я восстановил дыхание, вернул маску невозмутимости на лицо и, взмахнув рукой, приказал, – ищи.

И, повинуясь моей воле, из облачка Тьмы, что сорвалось с моих ладоней, вырвались восемь гончих, и с языками набекрень, на полном ходу нырнули в Порталы.

Каждая в свой.

Я же сел на алтарь, а пока жду, разложил куртку на манер скатерти, и полез в закрома теневого кармана. Есть хотелось жутко.