Текст книги "Террор после 1917. Супертеррор. Сопротивление."

Автор книги: Роман Ключник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 37 страниц)

«18 марта. Кронштадт взят, усмирен, залит кровью. В течение двух суток он обстреливался из 12-дюймовых орудий, красные наконец ворвались в крепость под ураганным огнём, громоздя кучи трупов на пути. Гнали в бой надежные войска башкиров» – зафиксировал в дневнике С.М. Дубнов. Трудно и страшно вообразить – что творилось в Кронштадте после его захвата Красной армией. Библейские страшилки об Апокалипсисе и последнем дне человечества блекнут перед совершавшимся зверством. Известный американский социолог русского происхождения, живший в то время – Питирим Сорокин писал об этих адских днях в Кронштадте:

«Три дня латышское, башкирское, венгерское, татарское, русское и международное отребье, свободное от всех ограничений, обезумевшее от кровавой похоти и спиртного, убивало и насиловало».

Обращаю внимание, во-первых, мы очередной раз видим еврейского фашиста Тухачевского руководителем кровавой расправы в России, – во-вторых, особо обращаю внимание на упорную «тихую» идеологическую борьбу еврейского сообщества в современной России в XXI веке – когда, например, в созданном в 2004 г. еврейским продюсером и еврейским режиссером фильме «Дети Арбата» – еврейский фашист Тухачевский показан совершенно положительным героем, невинной жертвенной овцой тирана Сталина.

Понятно, что Кронштадт был обречён на поражение, не только силы были неравные, но и ждать массовой поддержки восстания со стороны населения было иллюзией – за три с половиной года захватчики России вогнали почти в каждого россиянина животный страх. Во время штурма Кронштадта 8 тысяч его защитников со своим руководством: председателем ВРК Петриченко и начальником артиллерии А.Н. Козловским под покровом ночи ушли по льду в Финляндию. Те же, кто не захотел уйти и уцелел после взятия Кронштадта Красными, потом горько об этом жалели. 18 марта Кронштадт пал. После взятия Кронштадта расстреляли 2103 кронштадтцев, а 1400 заложников – членов семей кронштадтцев казнили в Питере и Ораниенбауме, и 6 тысяч отправили в ленинские концентрационные лагеря на верную смерть, под пытки и издевательства красных комиссаров.

После подавления восстания в Кронштадте на заседании Политбюро под председательством Ленина 20 апреля 1921 года было принято решение – «О создании дисциплинарной колонии на 10-20000 человек по возможности на дальнем севере в районе Ухты, в большей отдалённости от населенных пунктов». То есть, – Ленин фактически готовил место гибели кронштадтцев, выживших в восстании.

Огромное количество мощных крестьянских восстаний, возмущения рабочих, отчаянно восстание кронштадтцев не просто впечатлили Ленина, а серьезно тряхнуло его сознание. Это был не просто – «звоночек» захватчикам, а – грозный колокол: свои, опорные – кронштадтцы восстали. Если до восстания Ленин принципиально убеждал делегатов в своей правоте – в политике железной рукавицы: никаких свобод, никакой свободной торговли, но через неделю, после восстания в Кронштадте, делегаты с удивлением обнаружили, что Ленин стал их убеждать в совершенно обратном – в необходимости «новой экономической политики».

Центрожид пытался извлечь урок из антисоветских восстаний и даже попытался немного изменить своё лицо – М. Агурский отмечал: «преобладание евреев в руководстве петроградской (партийной) организации стало, видимо, столь одиозным, что Политбюро, учитывая уроки Кронштадта и антисемитских настроений в Петрограде, решило направить туда несколько русских членов партии, правда, исключительно с пропагандистской точки зрения» (С). То есть захватчики решили разбавить еврейскую картину власти редкими русским лицами.

А. Солженицын к этому добавляет: «Так, вместо Зорина-Гомберга секретарем губкома был направлен Угланов, вместо Трилиссера – Комаров, в ЧК – Семенов. Но Зиновьев объявил новой группе войну и обжаловал решение Политбюро». Мы видим националистическую шовинистическую позицию Зиновьева и тех, кто его поддержал.

Одновременно Центрожидом была проведена разъяснительная работа с народом, чтобы скрыть народный характер восстания, которому объяснили – восстание подготовили иностранные разведки вместе с меньшевиками и эсерами. Ссылка на последних была не случайной, ибо давала право Центрожиду произвести окончательную чистку идеологических противников, коими теперь, на последнем этапе, просто считались люди, имеющие своё иное мнение и не побежавшие сразу на поклон к захватчикам, сохранившие своё достоинство – хорошим примером этому является философ Бердяев. Поэтому наравне с массовыми расстрелами интеллигенции была организована и массовая высылка из России многих бывших общественных деятелей, бывших союзников, учёных, философов. Эту обширную тему мы рассмотрим в последней главе этой книги.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

ЛЕНИН ПОСЛЕ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ.

Хотя ещё не все восстания русских крестьян были подавлены Красной армией, и на Дальнем Востоке продолжалось Сопротивление, – только к осени 1921 года на Дальнем Востоке были разбиты белые войска атамана Семёнова и Унгерна, и только к концу октября 1922 года были уничтожены белые части И.П. Уборевича, и 14 ноября 1922 года решением народного собрания была образована «суверенная» самостийная Дальневосточная Республика, которая тут же влилась в ленинскую РСФСР, но к 1921 году ситуация на основной территории России была уже ясна – сопротивление русского народа было сломлено, захватчики защитили захваченную власть, но не смогли летом 1920 года продвинуть на штыках свою гегемонию за пределы России, и вынуждены были остаться в России и что-то делать.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Вторая попытка Ленина наладить экономику в захваченной России, – после Гражданской войны

В третьей части этой книги в главе «Эксперименты Ленина в хозяйственной сфере» мы наблюдали во время относительно мирного периода под сильно приукрашенным названием «триумфального шествия Советской власти» неудачную, очень неуклюжую попытку Ленина наладить экономику в захваченной им стране.

Ленин вначале всё национализировал и отобрал все богатства, накопленные как государством, так и частными лицами. Затем, понимая, что награбленного надолго не хватит, Ленин решил, против категорического мнения своего кумира К. Маркса – создать новое государство на новых принципах существования. Построить работу нового государства Ленин, как мы уже убедились, решил по примеру царской почты с жёсткой исполнительской дисциплиной. На работу в эту огромную «Почту» этот «гений» решил загнать русскую интеллигенцию с помощью монополии на продукты питания, – то есть голодом. А столкнувшись с нежеланием рабочих работать и резким падением производительности труда ещё в 1918 г., попал в тупик, в ступор; и даже внимательное изучение буржуазного экономиста Тейлора по эффективной эксплуатации рабочих и командировка Лурье за опытом в Германию ему не помогли. Единственно до чего додумался после этого Ленин – это организовать пропагандистскую акцию весной 1919 г. в виде одного бесплатного рабочего дня на паровозном депо – субботника, чтобы меньше платить рабочим, повысить их производительность и приучить их к коммунистическому сознанию – работать бесплатно.

Побывавший в Советской России в 1920 г. известный писатель-фантаст Г. Уэллс в своей книге («Россия во мгле») верно отобразил казусную ситуацию, в которую попали захватчики: «Марксистский коммунизм всегда являлся теорией подготовки революции, теорией, не только лишенной созидательных целей, но прямо враждебной им». И он описывает правящий в России коммунизм, «во многих отношениях похожий на фокусника, который забыл захватить с собой голубя и кролика и не может ничего вытащить из шляпы».

Да, интересно было наблюдать – как специалисты по маниакальному, сатанинскому разрушению всего и вся – от государства до религии вынуждены что-то делать, как-то созидать, и что из этого получится?.. Подчеркну ещё раз особо, ибо это важно понять, – вынуждены, ибо, если бы армии Центрожида прорвались через Польшу, то Ленин в 1921 году занимался бы совсем другими вопросами и проблемами, и неизвестно, когда бы он занялся восстановлением разрушенной многолетней войной России и занялся ли этим вообще.

А так – по воле злой для Ленина судьбы – он вынужден был погасить свои глобальные мечты и алчность власти над континентальной Европой, и, оставшись в холодной России, – должен был чем-то заниматься, как минимум – в этой захваченной стране строить опорную базу для следующей попытки продвижения «мировой революции» и достижения «мировой гегемонии».

Кстати, и это также важно, – перед началом наступления на Польшу Ленин во многом разработал концепцию – что делать с Россией в этом случае, как с ней поступать, и какую роль она будет играть в новом «раскладе» после победы «мировой революции».

В концлагерях, созданных Лениным по декрету от 1 декабря 1918 г., бездельничали ещё многие тысячи не расстрелянной русской «контры», а после неудавшейся попытки мировой революции что-то надо было делать с уже ненужной 5-миллионной Красной армией, которую необходимо было одевать и ежедневно кормить. И решение у Ленина и Бронштейна возникло логичное и закономерное – концлагеря превратить в трудовые лагеря, а армии – в трудовые армии. Ленин вначале 1920 года говорил – война «дала умение довести дисциплину до максимума и централизовать десятки и сотни людей. Без этого мы все полетели бы к чёрту». И после неудачных экспериментов Ленина с производительностью рабочих, с их эффективной эксплуатацией – теперь эта проблема решалась довольно просто – повысить среднюю производительность труда по стране по замыслу Ленина и должны были трудовые концлагеря. Соответственно в апреле 1920 г. на базе «Совета обороны» был создан «Совет труда и обороны» и началась организация трудармий, реформа концлагерей. Это был в 20-м веке(!) какой-то опыт со времён египетских фараонов. Главным разработчиком новой экономической идеи был социал-демократ Лейба Бронштейн, который с 1920 года пытался превратить захваченную страну в сплошной концентрационный рабочий лагерь и настаивал на введении тотального «военного коммунизма». С этой целью предлагал рабочие профсоюзы взять под плотный контроль и перестроить их в военизированные управления рабочими. Во главе стояла идея принудительного труда и в деревне и в городе. Поскольку огромная армия уже была не нужна, то он решил показать пример из уцелевших в Гражданской войне красноармейцев – начал создавать «трудовые армии», чтобы по аналогии с военными армиями перебрасывать «рабочие армии» по необходимости в различные места – на уборку урожая, на починку дорог, на стройки и т.д. Понятно, что в своём стиле Бронштейн утверждал, что дезертирство из «трудармий» приравнивается к предательству республики рабочих и крестьян с вытекающими последствиями, а ревтрибуналы и расстрельные команды были уже готовы и проверены в многочисленных фашистских акциях.

Бронштейн на 9-м съезде РКП(б) в 1920 г. объяснял: «Мы говорим: это неправда, что принудительный труд при всяких обстоятельствах и при всяких условиях не производителен. В военной области имеется соответствующий аппарат, который пускается в действие для принуждения солдат к исполнению своих обязанностей. Это должно быть в том или другом виде и в области трудовой. Безусловно, если мы серьёзно говорим о плановом хозяйстве, которое охватывается из центра единством замысла, когда рабочая сила распределяется в соответствии с хозяйственным планом на данной стадии развития, рабочая сила не может быть бродячей Русью. Она должна быть перебрасываема, назначаема, командируема точно так же, как солдаты.

Эта милитаризация немыслима без милитаризации профессиональных союзов как таковых, без установления такого режима, при котором каждый рабочий чувствует себя солдатом труда, который не может собою свободно располагать, если дан наряд перебросить его, он должен его выполнить; если он не выполнит – он будет дезертиром, которого карают!» – Вот ещё один пик демократии самых крикливых демократов в то время в Европе, защитников угнетенного пролетариата и представителей его интересов.

Понятно, что методы Бронштейна по повышению производительности труда русских точно такие же, как были по мобилизации в Красную армию или для быстрого бега в атаке. Послушаем ещё рассуждения этого фашиста, Лейба Бронштейн: «Поскольку мы перешли к широкой мобилизации крестьянских масс, во имя задач, требующих массового применения, постольку милитаризация является, безусловно необходимой. Мы мобилизуем крестьянскую силу и формируем из этой мобилизованной рабочей силы трудовые части, которые приближаются по типу к воинским частям. Мы даём командно-инструкторский состав, мы должны включить туда коммунистические ячейки, чтобы эти части не были бездушны, а были одухотворены желанием работать». Это крестьянам от демократов вместо обещанной земли. Крестьяне в это время составляли 80-85 % населения, а рабочие 10-12%.

Как видим – ещё весной 1920 года Ленин и Бронштейн планировали превратить захваченную Россию в один огромный концлагерь, а русский народ и другие народы, населяющие Россию, – в рабов. Это же полностью подтверждал бегающий у их ног услужливый шакал Н. Бухарин. «Ещё на большую теоретическую высоту вопрос был поднят в книге Бухарина, – отмечает наш знаменитый ученый Игорь Шафаревич, – Внеэкономическое принуждение рассматривается им не как вынужденная военным временем мера, но как органическая черта переходного периода от капитализма к социализму... – «по отношению к кулацкой крестьянской массе принуждение со стороны пролетариата есть классовая борьба, поскольку крестьянин есть собственник и спекулянт (Бухарин)».

И не грех процитировать ещё раз знаменитое утверждение этого негодяя, которого современные демократы реабилитировали в «перестройку» и создали образ этакого демократа-героя, противостоящего Сталину, и который именно в этот период в своей работе «Экономика переходного периода» (1920 г.) утверждал: «пролетарское принуждение во всех своих формах, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью, является, как парадоксально это ни звучит, методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи».

Расстрелы – как метод заставить работать на Ленина и Бронштейна, на коммунистов – оригинально. А после провала победного прохождения через Польшу в Германию летом 1920 года этот план уже можно было не спеша (получив в морду и зализывая раны) и толково в России осуществить одновременно со строительством Израиля в Крыму. Причем эти два плана удачно сочетались.

И начали с решения одной насущной мирной проблемы, – в период Гражданской войны сильно упала рабочая дисциплина пролетариев, поскольку редко платили деньгами, а чаще вместо зарплаты расплачивались производимой продукцией, то по этой причине наблюдалась естественная сильная текучесть рабочих кадров – рабочие перебегали с завода на завод в надежде на лучшую зарплату и другой товар. И Ленин со своим Центрожидом решил с этим бороться – были введены не только драконовские штрафы, но и появились штрафные рабочие команды, стали практиковать высылку рабочих, штрафников-перебежчиков в трудовые концлагеря.

А далее – непредсказуемая жизнь внесла свои коррективы, – осенью 1920 года в крупных городах начались бурные выступления недовольных рабочих, более того – поднялась на отчаянное огромное восстание против захватчиков почти вся крестьянская Россия, и даже отдельные части Красной армии в лице кронштадтцев восстали, явно осознавая, что идут на верную смерть, – и это грозило поднять на восстание огромную часть Красной армии, состоящую из русских. Россия вспыхнула в отчаянной защите, сражаясь с покорившим её красным вирусом, заразившим мозги. И захватчики оказались в бушующем резко нагревающемся котле, грозящем быстро дойти до кипения.

Ленин прекрасно понимал – необходимо срочно сбивать температуру в ещё не до конца покоренном русском народе, чтобы сохранить власть, остаться у власти и сохранить свою драгоценную жизнь, и начал с самой оболваненной (уже – относительно) своей опоры – с пролетариата, и 4 декабря 1920 г. объявил декрет «О бесплатном отпуске населению продовольственных продуктов». Этим дешевым коммунистическим жестом немного «пара спустил» и температуру негодования понизил. В реальности – какой может быть бесплатный отпуск продуктов, которых крайний дефицит, и в стране смертельный голод? Кстати, как мы уже рассматривали ранее, – Ленин уже давно практиковал в Центрожиде бесплатное распределение для «своих» шикарных кремлёвских пайков.

Второй акцией для успокоения негодующих рабочих Москвы и Петрограда было объявление Центрожидом с 1 января 1921 года бесплатного проезда по городу общественным транспортом и бесплатные коммунальные услуги. Но и эта подачка не дала ожидаемого эффекта, – рабочие организовали массовые забастовки и митинги именно после этого – в феврале-марте 1921 г., которые были потоплены большевиками в крови.

К этому времени – к 1921 году заканчивалась реформа концлагерей, созданы Северные лагеря, в которых работали по принципу знаменитого еврейского «гения» Нафталия Френкеля: «от заключённого мы должны взять всё в три месяца», после чего заключённый мог спокойно умирать от переутомления, голода и болезней. «В последствии я окончил Рабфак, Институт, неплохо продвигался по службе, побывал во всех уголках необъятного Советского Союза, – можно прочитать воспоминания свидетеля тех лет в книге Андрея Дикого. – И всюду и везде, до самой войны, видел одно и тоже: «они» распоряжаются, казнят и милуют, командуют, а «наши» – ишачат, надрываясь, и не смеют и пикнуть. Только молча, исподлобья посмотрят на какого-нибудь Френкеля, который в синем салон-вагоне, сияющем электричеством, проносится по великой сибирской магистрали, проверяя им же организованные лагеря принудительного труда, в которых его единоплеменники, если и есть, то только на командных должностях. Так было почти до самой войны».

Уверен, что Ленин много раз раздумывал над другими вариантами, кроме рабовладельческого-концлагерного, ибо он сомневался в высокой производительности русских крестьян в этих условиях нового коммунистического крепостничества в 20-м веке(!), что этим тираническим способом управления можно решить большую опасную проблему – «накопившуюся» к 1921 году в результате политики Ленина в торговле с начала 1918 года и Гражданской войны – страшный голод. В конце 1917 г. – начале 1918 г. Ленин применил голод как страшное эффективное оружие против русской интеллигенции, а теперь, спустя три года, масштабный голод хватал за горло самого Ленина, грозя отобрать у него власть, поднимая против него голодных рабочих и гибнущих от голода ограбленных «до нитки» крестьян. Началась дискуссия об эффективности различных способов управления покоренным народом, которая перенеслась весной 1921 года на Х съезд РКП(б).

Ленин предлагал уже начать сочетать «гибкие» способы управления, а Л. Бронштейн настаивал на применении старых подходов и на Х съезде фактически повторил в более краткой форме свою прошлогоднюю речь на 9-м съезде Компартии «С бродячей Русью мы должны покончить. Мы будем создавать трудовые армии, легко мобилизуемые, легко перебрасываемые с места на место. Труд будет поощряться куском хлеба, неподчинение и недисциплинированность будет караться тюрьмой и смертью». Как видим, герой наших современных учебников для школьников и любимец современной Российской Академии Наук и министра Фурсенко – Лейба Бронштейн-Троцкий настаивал на том, чтобы покоренный русский народ превратить в рабов, в рабочий скот для торжества «мировой революции», мировой гегемонии и не только...

А Ленин уже осторожно предлагал попробовать более мягкие варианты управления. Если помните, – в предыдущих книгах этой серии я цитировал выдающегося немецкого мыслителя Артура Шопенгауэра, который объяснял два равных(!) варианта достижения цели, победы над каким-то народом: первый – это грубой силой, насилием, а второй – достижение этого же результата, но с помощью обмана, когда обманутые люди якобы сами выбирают, якобы сами принимают решения и что-то делают, но, сами того не замечая, – «льют воду (свою энергию, труд и жизни) на мельницу хитрых и коварных «мудрецов», это высший пилотаж злых, черных сил. Так вот – Бронштейн настаивал на первом варианте, а Ленин уже предлагал второй. И чашу весов в этой партийной дискуссии склонило внезапно грянувшее восстание Красной армии в Кронштадте, в воззвании Временного революционного комитета которого были такие отчаянные слова:

«Товарищи и граждане! Наша страна переживает тяжелый момент. Голод, холод, хозяйственная разруха держит в железных тисках вот уже три года. Коммунистическая партия, правящая страной, оторвалась от масс и оказалась не в состоянии вывести её из состояния общей разрухи».

И в это время ещё во многих местах продолжалась война с русскими крестьянскими армиями, и было понятно, что еврейские «гениальные» военачальники – Тухачевский, Блюхер, Якир и пр. – всех крестьян не перестреляют и военными отравляющими газами не перетравят, и когда опять восстанут против Центрожида выжившие – непонятно. Плюс потрясающий масштабный голод.

В этой ситуации выбора не было, Ленину необходимо было расслаблять рабовладельческие цепи ради своего же блага. И хотя делегаты съезда с удивлением обнаружили резкую перемену – уверенные слова Ленина о необходимости перехода к какой-то «новой экономической политике», которая является уступкой власти крестьянству, но ведь многие из них были русские, не в пример Бухарину, Калинину или Петровскому, – видели ужасную трагедию своего народа и желали перемен к лучшему, поэтому с одобрением восприняли уступку Ленина, который довольно откровенно объяснил и коварно предупредил:

«Мы открыто, честно, без всякого обмана, крестьянам заявляем: для того чтобы удержать путь к социализму (читай – чтобы удержать свою власть, чтобы удержаться у власти. – Р.К.) мы вам, товарищи крестьяне, сделаем целый ряд уступок, но только в таких-то пределах и в такой-то мере и, конечно, сами будем судить – какая это мера и какие это пределы» (т. 42 с. 192).

Последнюю часть этой загадочной мудреной фразы вы сможете в полной мере понять, когда Ленин начнет её пояснять своими действиями. Эти действия мы обязательно рассмотрим немного позже в этой главе, а пока обратим внимание на обиженного тирана и фашиста Бронштейна-Троцкого и самое громкое «достижение» Ленина.

НЭП в промышленности

Когда рабовладельческий концлагерный вариант «развития» России Бронштейна не был принят, не получил достойного прогресса, то он психанул и в апреле 1921 года отказался руководить ж.д. ведомством. Вероятно, устал от борьбы с душными амбициозными и наглыми руководителями ж.д. – своими же из Бунда, а призывать рядовых русских железнодорожников к дисциплине и производительности старыми надежными способами – расстрелами и концлагерями в свете новой партийной политики – было уже некстати, устарело. А по-другому руководить Бронштейн не умел.

К тому же Ленин в рамках этой дискуссии унизил – решил разъяснить публично членам партии непонимание момента вождем Бронштейном и его единомышленниками, – и написал работу «Ещё раз о профсоюзах, о текущем моменте и об ошибках т.т. Троцкого и Бухарина», а затем «О единстве партии». На его счастье – у него была ещё вся Красная армия в подчинении, где он мог «отвести душу», и потихоньку готовил третий поход на Польшу за «мировой революцией» – развивал местное подполье, засылал диверсионные группы и т.д. – в 1923 году планировалась ещё одна попытка. Но Бронштейну всё-таки очень хотелось поучаствовать в «мирном строительстве», и он выбрал, по его мнению, главный приоритет – стал курировать планирование строительства Днепрогэса. И здесь невозможно пройти мимо знаменитого «достижения» Ленина – ГОЭЛРО. Кто-то из коммунистов с ужасом и злостью может обо мне подумать – ничего святого, даже на ГОЭЛРО замахнулся. А история с ГОЭЛРО несложная и короткая.

Возможно, многие, особенно коммунисты и не изучавшие самостоятельно историю, могли подумать, что до 1917 года электричества в Российской империи не было, и никто не проектировал и не строил электростанции. Освоение электрической энергии было в то время такой же модной и обнадеживающей всех темой – как в 40-50-е освоение атомной энергии или в 21 веке клонирование и нана-технологии. Тогда многие были уверены, что скоро все будут ездить на электромобилях, плавать на электрокораблях, летать на электропланах и пахать электроплугами – в общем: красота! Не случайно воодушевленный Ленин наконец-то смог хоть как-то объяснить – что такое этот загадочный райский Коммунизм? – Все предельно просто: его власть плюс современная передовая технология – «Коммунизм – это есть Советская власть плюс электрификация всей страны».

И когда Ленин в октябре 1917 года удивительно легко и быстро захватил Россию, вернее столицу России, и начался мирный пока период осознания случившегося и его власти, то Ленин – уже как глава государства, естественно, вспомнил о волшебной электрической энергии.

«Примерно в декабре 1917 года ко мне на квартиру приезжал Смидович (от Ленина) с предложением доложить о возможности осуществления запроектированной мною Волховской гидроэлектростанции» – вспоминал выходец из голландской семьи Г.О. Графтио (1869-1949 гг.). Инженер и профессор Графтио спроектировал важную составляющую будущего плана ГОЭЛРО – «ленинскую» Волховскую ГЭС на реке Волхов, недалеко от столицы – Петербурга ещё в 1912 году, а в 1915 году правительство Российской империи приняло решение строить ГЭС по этому проекту. Петербург и его окрестности должны были после Первой мировой войны засиять «лампочками Николая Второго», и начались работы, прерванные по известной причине. До этого в Петербурге работали ТЭЦ – теплоэлектростанции. И Ленину грех было не воспользоваться наследием ненавистного царизма – чтобы показать прогресс при его власти.

А первую электрическую «лампочку Александра Второго» русские крестьяне увидели ещё в середине 60-х годов 19-го века. Но в этой теме Россия существенно отставала от развитых европейских стран, поэтому после первой террористической войны в России (1878-1881 гг.) и убийства российского императора и после ещё более бурной второй террористической войны в 1901-1906 гг. Россия пыталась ликвидировать отставание. Поэтому, кроме ГЭС Графтио, при царизме – к 1916 году инженер В.Д. Никольский спроектировал ещё одну «ленинскую» Нижне-Свирскую ГЭС на реке Свирь опять же недалеко от Петербурга. После чего эти «пилотные» проекты различной конструкции должны были множить по рекам всей России. Многие коммунисты, бывшие комсомольцы и школьники и студенты, познающие историю России по современным учебникам от Фурсенко, до сих пор уверены, что – если бы не было захвата власти Лениным в октябре 1917 года, то Российская империя до сих пор жила бы в темноте и ездила бы на скрипучих телегах.

Графтио очень обрадовался, что детище всей его жизни может ожить, его не надо было мучить голодом, чтобы он согласился работать на Ленина, – «Я сразу охотно согласился». Но даже в период мирного «триумфального шествия Советской власти» эта тема развивалась очень медленно, с сомнениями. В марте 1918 года для обсуждения этой темы Ленин пригласил инженера-энергетика А.В. Винтера. А Графтио вызвали только – «14 июля 1918 года меня вызвали в Москву, в Совнарком. В 1919 мы построили на Волхове бараки для рабочих, материальные склады и другие самые необходимые сооружения», – вспоминал Графтио.

После разгрома Белого сопротивления и с началом нового международного проекта Ленин тему электрификации России активизировал, ибо в этот период в Советской России производилось лишь четверть электроэнергии по сравнению с 1913 годом. И 21 февраля 1920 года вышло постановление президиума ВСНХ «О создании электрификационной комиссии», по которому была создана соответствующая «комиссия» – большая группа из «старых» ученых во главе с инженером Г.М. Кржижановским, странность фамилии которого объясняется польским происхождением, – он был выходцем из польской семьи, арестованной и высланной при царе из Польши в ссылку в Тобольск за участие в польском освободительном восстании. В это время медленно продолжались работы на Волховстрое, который не финансировался Советским правительством и очередная партия согнанных на работу рабочих по принципу Бронштейна и его друга Зиновьева-Апфельбаума разбегалась в разные стороны.

Несмотря на это, Ленин навесил на Графтио ещё один проект и стройку – на реке Свирь, Свирьстрой по старому проекту В.Д. Никольского.

В результате работы комиссии Г.М. Кржижановский написал доклад под названием «Основные задачи электрификации России», авторство которого почему-то упорно приписывают Ленину. И этой комиссией был составлен примерный рекомендательный план по электрификации России, по которому рекомендовалось для хорошего развития страны построить 30 электростанций, из них 20 – тепловых (ТЭЦ) и 10 – на реках (ГЭС). В конце 1920 года этот план уже был одобрен 8-м Всероссийским съездом Советов и получил знаменитое название – Государственный план электрификации России (ГОЭЛРО). Атмосферу этого периода хорошо зафиксировал в своей картине Л. Шмотько «В.И. Ленин у карты ГОЭЛРО». Этот план был узаконен через год декретом от 21 декабря 1921 года – «Декрет об электрификации Р.С.Ф.С.Р.», который конкретные сроки и конкретные финансы и пр. – на все 30 ЭС не предусматривал, а был красивым и очень шумным пропагандистским ленинским ходом, и для многих безумно шумным остается до сих пор.

Это историческое событие произошло несмотря на то, что 11 марта 1921 года Генрих Графтио и все специалисты и руководители Волховстроя и Свирьстроя по непонятным причинам Петроградским ЧК были арестованы как «контра» и брошены в тюрьму со всеми сопутствующими чекистскими манерами. Понятно, что такие не рядовые, масштабные репрессивные действия без «одобрямс» Ленина не могли произойти, тем более, что все знали, что эту тему давно курирует лично Ленин.

Такое впечатление, что Ленин был недоволен ходом работ без финансирования и без соответствующих материалов на голом революционном энтузиазме, поэтому решил этого «энтузиазьма» добавить, «постимулировать» производительность труда, и через некоторое время затем сам принялся спасать жизнь смертельно запуганных специалистов как «добрый следователь», «справедливый вождь» и «спаситель».

Тем не менее – несмотря на огромный пропагандистский шум вокруг ГОЭЛРО, – Свирьстрой при жизни Ленина так и не был запущен, эта стройка была начата только Сталиным в 1927 году. А на Волхове гидроэлектростанцию с многочисленными «приключениями» достраивали долго, – первая часть была запущена в конце 1926 года.