Текст книги "Экскурсия в ад"

Автор книги: Роман Злотников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

23

Андрей и Ксения сидели на установленной прямо в Волжской башне скамье и увлеченно беседовали. Время их дежурства истекло, но парочка никак не могла наговориться.

Монгольская армия прекратила штурмовать город с приходом темноты.

Во время недавнего штурма молодые люди нашли себе место в обороне. Несмотря на раненую руку, Андрей вооружился арбалетом, и наряду с другими защитниками башни встречал врага стрелами. Ксения же, помимо корректировки, выполняла функции медсестры, оказывая первую помощь получившим ранение.

И лишь недолгие минуты затишья, такие как сейчас, молодые люди с удовольствием посвящали общению друг с другом. Верите – нет, но эти два дня, проведенные среди смерти, разрушений и обстрелов противника, были одними из лучших дней жизни Андрея. Чего можно просить от жизни, если с тобой рядом интересующая тебя, милая сердцу, красивая девушка, которой, если судить по ее поведению, ты также интересен. Ну разве что немного уединения! Что здесь, в башне, что в детинце, рядом с ними постоянно кто-то находился. Вот и сейчас рядом с ними постоянно сновали готовящиеся к обороне дружинники.

– Ксюш, почему они нас просто не вытащат? Ну, произошла авария, провалились мы в прошлое. Да возьмите и выхватите нас сразу же, в следующую секунду. В итоге все счастливы: мы живы, прошлое не искажено!

Островерхий шлем с наносником делал девушку похожей на мальчишку, и поначалу такой «грозный» вид очень веселил Андрея. Вот и сейчас Ксюша повернулась, и шлем в очередной раз съехал ей на глаза. Лишь с трудом парень скрыл улыбку.

– Андрюш, скажи честно: ты читал книжку, что я тебе дала? Там ведь все про это написано! – глядя с усмешкой, спросила девушка, официальное «Андрей» она уже давно сменила на нежное «Андрюша». Поняв риторичность своего вопроса, смягчилась и продолжила: – Не могут они этого сделать, им запрещает печально знаменитая шестая поправка! Они вмешаются, только если уровень нашего влияния на прошлое превысит три балла по шкале Лаврова. Как ты, наверно, «помнишь»: десятибалльная шкала Лаврова – это система оценки внешнего влияния на историю, где один балл – незначительное влияние, десять баллов – катастрофическое влияние.

Баллы от одного до трех определяют незначительные корректировки истории, оказывающие воздействие на людей или события, не оказывающие значимого влияния на мировую историю.

Следует обратить внимание, что любое влияние на разный момент настоящего может классифицироваться по-разному. Так, попав в прошлое, предположим, ты спасаешь жизнь человеку. За свою жизнь спасенный, положим, не оказал никакого существенного влияния на мировую историю. Первоначально, лет через десять после указанных событий, УПВМИ оценит твое влияние на историю как незначительное, присвоив твоему поступку два или три балла по шкале Лаврова. Никаких действий со стороны УПВМИ по ликвидации твоего влияния на прошлое предприниматься не будет (за исключением уголовной ответственности после возвращения из прошлого).

Однако проходит еще двадцать лет, и ребенок спасенного тобой человека становится крупным диктатором, оказывающим огромное влияние на мировую историю. И уже спустя тридцать лет после твоего вмешательства УПВМИ оценит поступок на семь или восемь баллов. В результате в прошлое будет отправлена экспедиция, и твои действия по спасению человека будут пресечены.

– А для того, чтобы превысить этот уровень, какой поступок мы должны совершить?

– Который приведет к существенному изменению в будущем.

Андрей ненадолго задумался, а потом заговорил:

– Только что у меня созрел план, который может нас вытащить из этой задницы. Я им с удовольствием с тобой поделюсь, но ты мне должна пообещать, что после того как мы выберемся отсюда, сходить со мной на свидание, сразу по возврату в наше время. Договорились?

– А здесь у нас с тобой чем не свидание?

– Какое же это свидание? Свидание – это когда ты, я, медленная музыка, бутылка дорогого французского вина и больше никого!

– Осталось только вернуться! – погрустнела девушка.

– Мы обязательно вернемся! Да и чего тебе переживать? Это у меня впереди яростные немецкие атаки, окружение и голод, круглосуточные бомбардировки и артиллерийские обстрелы! А у тебя этот эпизод последний. Все будет нормально, Ксюш. Ну так что, на свидание пойдешь?

– Не сгущай краски. Я помню, где начнется твой последний эпизод. И хоть это прифронтовая зона, избежать всех опасностей можно, просто укрывшись в лесу. Если никуда не лезть, спокойно отсидишься. А насчет свидания – обязательно пойду. Ты только возвращайся… И план может все-таки расскажешь?

– Уничтожение исторической личности будет достаточным основанием для вмешательства УПВМИ?

– Да, если эта историческая личность еще не совершила значимые для истории поступки, которые должна совершить при естественном ходе истории.

– Абстрагируемся, забудем личные симпатии и антипатии. Вокруг нас полно исторических личностей, например, семья князя или воевода. Но их убийство, как я понимаю, не окажет никакого влияния на ход истории. Эти люди и так погибнут через несколько дней. Именно поэтому спасение нами воеводы не повлекло вмешательство УПВМИ. Его гибель немногим позже не окажет влияния на будущее. Я верно понимаю ситуацию?

– Верно!

– Следовательно, на текущий момент истории все положенные исторические поступки не совершили только Батый и его окружение. У них впереди еще достаточно длинная и богатая на события жизнь, – парень сделал многозначительную паузу. – Тогда решение нашей проблемы – в уничтожении Батыя или кого-либо из его прославленных военачальников, например Бурундая. В этом случае наши современники вынуждены будут вмешаться и эвакуировать нас, иначе мы изменим ход истории и будущее исказится. А уничтожить его мы сможем, используя оружие двадцатого века! С оставшимися патронами мы способны выиграть короткий бой с местными! Тут главное – найти способ оказаться рядом с Батыем, а там уж, при необходимости, положим и его и всю его охрану.

– Когда город падет, Батый лично войдет в него, – задумчиво проговорила девушка, – снять его с винтовки будет несложно. Только к тому моменту, боюсь, многие из нас уже будут мертвы. Нужно ликвидировать его до того, как возьмут город. Вот дура, ведь все на поверхности, как мне самой такая идея не пришла! Ты прав – это может сработать! Собирайся, нужно обсудить твой план с нашими!

24

Спор среди туристов – кому идти к Батыю – шел уже около часа. Первым уперся Вася. Пробасив: «Сопливых пацанов перше батьки не пущу», он занял категоричную позицию, что одним из двоих будет он.

Настала очередь Андрея. Сашка его понимал, видел, что Ксюша ему запала в душу и он всячески старается не оказаться в ее глазах трусом. Но, во-первых, Сашка считал, что опасения Андрея мнимые: девушка явно отвечала ему взаимностью и ничуть не сомневалась в его смелости. А во-вторых, ранение, полученное им накануне, не позволяло ему нормально использовать оружие, и в бою эта слабость могла все испортить.

Именно поэтому Сашка, которому осточертел этот цирк, пригласил «покурить» именно Андрея. И теперь, оказавшись в коридоре, они могли общаться без посторонних.

– Хорош перед Ксюхой рисоваться! Переживаешь о том, что если у нас с Васей получится, ты без лавров останешься? А не думал о том, что будет, если у нас не получится? Кто будет защищать ее, когда монголы ворвутся в город? Да и сам ведь говорил: стрелок ты теперь никакой!

Сашка ненадолго замолчал, сверля Андрея глазами, а потом вдруг, расплывшись в улыбке, добавил:

– Ты уже совершил столько мужественных поступков, дружище, что даже я начинаю в тебя влюбляться.

Андрей улыбнулся шутке и проговорил:

– Ладно, хрен с вами, идите с Васей!

25

Спустя несколько часов все туристы, а также воевода, Всеволод и Мстислав находились в зале для совещаний.

Всеволод внимательно выслушал план Андрея, а когда он закончил, потер скулу и заговорил:

– Батыя охраняет корпус кешектенов. Он делится на две части: дневную стражу – турхаудов и ночную – кебтеулов. Дневная стража турхаудов состоит из самих тархаудов, хорчи-кешектенов и багатуров. Как вы, наверно уже успели заметить, монголы сами по себе отличные лучники. Так вот, лучших из них, заступающих на стражу вместе с тархаудами, и называются хорчи-кешектены.

Багатуры – особый корпус сильнейших воинов. В мирное время они входят в состав тархаудов, во время войны выполняют роль передового полка, но и сейчас, думаю, будут поблизости от хана.

Стража формируется из самых способных и видных наружностью сыновей и младших братьев нойонов, тысячников и сотников. Каждый из них почитает за высшую благодать гибель в бою за хана. Поверьте мне, пробиться через этих парней будет ох как непросто. Так вот, я хочу спросить еще раз: вы уверены, что ваше оружие сможет сокрушить гвардейцев? – устало закончил Всеволод.

– Были бы не уверены, не пришли бы! – несколько резко ответил за всех Сашка.

– Кто из вас пойдет?

– Мы двое! – пробасил Вася, кивком головы указывая на Сашку.

Безусловно, главную причину, по которой туристы решились на ликвидацию Батыя, местным говорить не стали. Преподнесли все как желание устранить главного врага. Мотив владимирцев тоже можно было понять: вряд ли они рассчитывали на то, что после гибели Батыя война закончится. Даже наоборот, разъяренные нукеры скорее всего от города камень на камне не оставят, но это была хоть какая-то возможность нанести врагу болезненный удар в самое сердце, посчитаться за погибших товарищей, разоренные деревни, без двух минут павший город.

– У меня есть план, как выманить Батыя под ваш огонь. Я пойду с вами и возьму полусотню. Представим это как желание замириться с Батыем. С собой возьмем дары, заполним ими сундуки и погрузим на сани. Батый любит унижение побежденных, так что, я думаю, он обязательно появится. Вот уж тогда не подведите…

26

В длинном, освещенном факелами коридоре Андрей с девушкой находились одни. Перед совещанием Ксюша успела переодеться, сменив доспехи на тот самый сарафан, в котором Андрей увидел ее в их первый день в детинце, и опять блистала все совещание, не давая парню сосредоточиться на проблемах завтрашнего дня.

Любуясь девушкой, Андрей с трудом выдавил из себя:

– Завтра будет долгий день! Пойду, Ксюх, нужно выспаться!

Он поцеловал ее в щеку и уже повернулся, собираясь уходить, когда женская рука легла на его плечо и заставила развернуться.

– Андрюш, постой! Кто ж знает, что нас ждет в скором будущем! Это у меня этот эпизод последний, а у тебя еще бонусный впереди! А там: яростные немецкие атаки, окружение и голод, круглосуточные бомбардировки и артиллерийские обстрелы! – придав лицу драматичное выражение и старательно подражая голосу парня, девушка повторила произнесенные им накануне слова. Затем не удержалась – хихикнула и, уже улыбаясь, добавила: – Так просто я тебя не отпущу!

Она обняла его обеими руками за шею, нежно притянула к себе и поцеловала. Для себя она уже все решила: глупо тратить отпущенное с любимым человеком время на предрассудки, когда твоя жизнь висит на волоске и завтра может просто не наступить.

Толкнув рукой дверь, девушка впустила парня к себе.

Кто-то, может быть, осудит девушку за столь легкомысленное поведение. Но кто знает, может, именно эта ночь, проведенная с любимой женщиной в находящемся на грани падения городе, будет тем светом во тьме, который позволит парню найти в себе силы достойно пройти трудности и вернуться. Хотя бы даже ради повторения одной этой ночи.

Ведь так хочется возвратиться туда, где любят нас и ждут.

Вроде достойная цель для одного «легкомысленного» поступка?

27

В последний раз все вместе они собрались во дворе детинца ранним утром седьмого февраля.

Несмотря на шутки пытающегося разрядить обстановку Васи, напряжение так и не отпускало.

Первыми расстались с Васей и Сашкой, а следом за ними к месту, определенному в обороне города, разошлись и остальные.

Прощались быстро, но тепло. Лариса Николаевна и Ксюша не смогли сдержать слезы. Такими Андрей и запомнил этих еще недавно чужих людей, за несколько дней ставших ему друзьями.

Больше в таком составе они уже не соберутся никогда.

28

На рассвете седьмого февраля 1238 года Серебряные ворота осажденного Владимира отворились и выпустили из города немногочисленный отряд защитников. Двигаясь парно, полсотни всадников, сопровождая шесть тяжело груженных саней, направились в сторону ощетинившейся частоколом контрвалационной линии.

Отряд возглавляли оба сына князя. Сразу за ними двигались оба чужака, спрятав свое смертоносное оружие в притороченные к седлу седельные сумки.

Покинуть город решили засветло, чтобы не подрывать моральный дух защитников.

Всеволод оглянулся на свой небольшой отряд. Сильный утренний мороз покрыл металлические части вооружения и бороды мужчин инеем, придавая им мистический вид, делая их похожими на выходцев из скандинавского ада – Хельхейма.

С каждым месяцем численность войска, которым ему приходилось командовать, неуклонно сокращалась. Еще совсем недавно, у Коломны, с ним было пятнадцать тысяч воинов: сводное войско из владимирских, рязанских и новгородских полков.

Теперь лишь пятьдесят человек. Пятьдесят человек, которые должны сделать то же, что не удалось пятнадцати тысячам.

Под Коломной, несмотря на значительное численное превосходства врага, настроение в войске было оптимистичным. Русским дружинам не в первый раз приходилось сходиться с превосходящим по численности противником, и этот факт никого особенно не пугал. Тактика боя степняков была хорошо известна, и за долгие годы соседства русские полки научились ей противостоять.

Тогда, под Коломной, они еще не знали, что в этот раз им противостоит другой, более хитрый и жестокий враг. Калка забылась, а падение Рязани не насторожило.

А ведь тогда, будь их немногим больше, они могли победить…

Первым на речном льду монгольскую конницу встретил сторожевой полк под командованием владимирского воеводы Еремея Глебовича. Полк был смят, а противник, обрушившийся было на основные силы русских, тут же попал под контрудар рязанской дружины.

Рязанцы были злы! Сожжение столицы и резня, учиненная в городе, требовали отмщения. И видит бог, они отомстили!

Железный кулак рязанской дружины врезался в неуспевший рассеяться тюмен. Рубя, топча, сминая, тяжелая русская конница, как раскаленный нож сквозь масло, прошла через строй врага. Монгольский тюмен был рассеян, а тело командира, изрубленное рязанскими мечами, так и осталось лежать на земле, запутавшись в окровавленном куске ткани, в котором смутно угадывалось монгольское знамя. Именно тогда Всеволод почувствовал, что монголы дрогнули и, нажми русы чуть-чуть, побегут.

Но резерва не было!

А затем, наученный горьким опытом противник сменил тактику. Избегая прямых ударов, легкая конница, кружа вокруг русских полков, обрушила на них целые тучи стрел. С жужжанием, разящие людей и коней, стрелы находили слабые места в доспехах, попадая в сочленения и неприкрытые участки тел. За три дня сражения Всеволод трижды терял коня и сам получил четыре легких ранения.

К концу третьего дня, ценой больших потерь, монголам удалось опрокинуть поредевшее русское войско и погнать его остатки к коломенским надолбам.

За рязанским князем Романом Ингваревичем враг устроил настоящую охоту. К концу сражения монголам удалось окружить, а затем и полностью истребить его отряд.

Погиб и Еремей Глебович, дав возможность уйти Всеволоду с остатками дружины.

Усилием воли Всеволод попытался отогнать от себя воспоминания о драматичных событиях, но к сожалению, более радостными его мысли не стали. Он вспомнил семью.

Прощались они во дворе детинца. Из добровольцев выбирали одиноких, поэтому провожающих было немного.

Не сумевшая сдержать слезы мать поочередно обняла, а потом перекрестила сыновей. Следующей была жена. Крепко прижав к себе мужа, Маринка рыдала в голос, между всхлипываниями умоляя его остаться. Это было самое тяжелое: отстранить ее от себя, а затем, оторвав взгляд, прыгнуть в седло. Мысль, что видишь ее в последний раз, до сих пор была невыносима.

«Никогда не думал, что буду рад тому, что Бог детей не дал, а поди ж ты – сейчас рад!» Если вспомнить заваленную трупами Рязань, остающихся в городе ждала незавидная участь.

Тогда, во дворе детинца, оказавшийся в седле Всеволод нашел глазами свой последний козырь – чужаков. Они все пришли провожать тех двоих, что отправляются с отрядом. Хотя какие они теперь «чужаки», после того как кровь вместе проливали.

Все облачились в чистое. В отличие от Коломны, никто не питал надежду пережить их маленький поход.

Поземка подняла снег и кинула его в лицо, заставив Всеволода вернуться к действительности. До укрепления противника оставалось не более пятидесяти метров, когда над гребнем утыканной кольями насыпи появились монголы. Перевернутый щит держал едущий рядом Мстислав.

Желая предупредить стрельбу, Всеволод закричал:

– Князь владимирский Юрий Всеволодович дары великому хану Батыю шлет!

– Что же сам князь подарки не везет? – на плохом русском пролаяли из-за насыпи.

– А он меня, своего сына послал!

– Ждите! – ответили с той стороны.

И они ждали, не зная, что командир монгольского отряда отправил гонца в ставку Батыя. И что вскоре гонец вернулся с приказом пропустить русских, а потом, заманив их подальше от городских стен, уничтожить. В помощь хан отправил двести багатуров.

Теперь хану не нужны были переговоры, судьба города решена. В этот день он падет, и когда это произойдет, все богатства Владимира и так будут его.

29

Ждали они недолго, как показалось Сашке, не больше тридцати минут. Затем из-за насыпи появились шестеро монгольских воинов и принялись оттаскивать с дороги русского отряда деревянные ежи.

«Если въедем внутрь, обратно дороги уже не будет», – наблюдая за ними, подумал парень. Видимо, подобная мысль пришла в голову и Всеволоду, на мгновение он замешкался перед открывшимся проходом, а потом, скорее для себя, чем для остальных, скомандовал:

– Вперед! – первым направляя коня.

Уже через минуту, последовав за своим командиром, отряд оказался по ту сторону насыпи.

– Млять! – не удержался и очень емко охарактеризовал ситуацию ехавший правее Вася.

Сашка прекрасно понимал его чувства и сам остро ощутил безумство их плана. За насыпью, построившись полукольцом, их встретило никак не меньше пяти сотен готовых к бою монгольских воинов. Рты искажены надменными усмешками, руки сжимают либо вынутые из ножен сабли, либо луки с наложенными на тетиву стрелами. Глядя на все эти окружающие их рожи, на ум пришло только одно слово – «головорезы».

По русскому отряду прокатилась волна движения. Заметив, как рука Всеволода легла на рукоять сабли, Сашка нашел взглядом притороченную к седлу (рядом с правой ногой) сумку, в которой находился скрытый от глаз автомат.

Но враг держался на расстоянии и не спешил атаковать.

Командование захватчиков не заставило себя ждать, и навстречу Всеволоду выехали трое.

– Следуй за мной! – Сашка узнал голос говорившего. Именно он вел переговоры из-за насыпи. Воин был статен, в украшенном золотой гравировкой добротном доспехе, на лице нескрываемое брезгливое выражение. Не дожидаясь ответа, он развернул коня в сторону исходящего дымами костров монгольского лагеря.

«Значит, презираете нас?» – в эту минуту подумалось Сашке.

Монголы расступились, пропуская командира и следующую за ним русскую полусотню.

– Две сотни со мной, остальные здесь! – на своем языке рявкнул командир монгольского отряда, и, выполняя его распоряжение, отряд врага разделился.

Сопровождающий их отряд двигался левее. Теперь сильная вонь кислого молока и старого жира, идущая от монгольского отряда, сопровождала их движение.

Наконец Сашка смог внимательно рассмотреть едущего параллельно монгольского воина.

Голову монгольского воина, как и Сашкину, защищал шишак. Металлические шлемы были не у многих. Большая часть воинов была в шитой из шкур шапке – малгай с острой или округлой тульей. Корпус Сашкиного соседа был прикрыт стеганым халатом с нашитыми на него круглыми и прямоугольными металлическими пластинами. Левая рука держит небольшой круглый щит. Из притороченного слева к седлу налуча торчит плечо составного лука, за спиной колчан, полный стрел. Правая покоится на рукояти сабли, вложенной в ножны. На ногах стеганые штаны и сапоги. Конь доспехами не прикрыт.

Насколько Сашка понимал, перед ним была легкий всадник противника.

До лагеря оставалось не больше пары верст, когда от кромки находящегося правее леса, поднимая снежную пыль, к ним навстречу устремился еще один отряд. Лучше места для засады не придумаешь: их путь как раз пролегал вдоль небольшой рощи, скрывшей их от взглядов из башен родного города.

Продолжая приближаться, отряд противника построился полукругом, отрезая их от находящегося на расстоянии версты леса. Встречающих было никак не меньше пары сотен, и была это тяжелая конница.

Идущая галопом конница не сбавляла темп, заставляя нервничать. Когда расстояние до русского отряда оставалось не больше пятнадцати метров, а многие дружинники, предполагая атаку, развернули коней и потянули из ножен сабли, вновь прибывшие осадили лошадей.

Из их рядов выехал молодой воин и направил коня прямо к Всеволоду.

– Ты сын той собаки, что правила этим городом? – Тонкие губы, обрамленные жидкой бородой и такими же усами, скривились в ядовитой усмешке. Монгол сделал круг на своем коне вокруг княжича.

– Думаешь, поджал хвост, прибежал с подарками и все? Считаешь, что спас свою жалкую жизнь? Нет, не все так просто! Когда город падет, твою жену я возьму себе в наложницы!

Монгол развернулся к своим воинам и, перейдя на монгольский, прокричал:

– Вы слышите меня, воины! Кто привезет мне жену этого уруса нетронутой, тот получит пятьдесят коней!

– Вот после этого, может быть, я и оставлю тебе жизнь. Жизнь раба! – это уже снова по-русски, обращаясь к Всеволоду.

– Ну все, приехали… – прошептал себе под нос Сашка, прикидывая, как сподручнее выхватить автомат. В том, что их путь закончен, парень теперь не сомневался. Пусть знал он их недолго, но все-таки сумел достаточно неплохо изучить своих спутников. Не научились еще на Руси прощать подобные оскорбления. Не то поколение. Спустя десятилетия их потомки, выросшие в постоянном страхе перед Ордой, будут молча сносить и не такое. Но не эти!

Видимо, понимал это и провоцирующий их монгольский воин, понимал и строил на этом свой расчет. Его выдавала осторожность, с которой он держал дистанцию, и взгляды, которые он периодически бросал на рукоять Всеволодовой сабли, как бы боясь пропустить момент, когда она покинет ножны.

Зачем был нужен весь этот спектакль, Сашка не понимал. Могли бы просто, не сбавляя темпа, врубиться в русский походный строй и избавить всех от ненужных дебатов. Но или монголы не хотели, чтобы их обвиняли в гибели парламентеров (как где-то читал Сашка, они были очень деликатны в таких вопросах), или молодой командир решил показать собственную удаль, а может по каким другим причинам, но факт оставался фактом – татары хотели, чтобы русские первыми схватились за сабли. И русские схватились, только как оказалось, не сабли нужно было бояться молодому нукеру.

Всеволод повернул голову к Сашке и одними губами проговорил:

– Задних держите.

Нога продолжающего гарцевать монгольского коня, попала в скрытую снегом нору, и животное, запнувшись, приблизилось к княжичу справа слишком близко. Спустя мгновение, выскользнув из наруча, в руке у Всеволода возник кистень, и, прогудев в воздухе, как шмель, тяжелая гиря с чавкающим звуком ударила обидчика чуть выше правой брови, проломив лобную кость…

Сашка рванул автомат из сумки. На мгновение магазин зацепился, но повторный рывок высвободил его. Разворачивая корпус в седле, парень не глядя дал длинную очередь в сторону отряда, находящегося левее.

Еще в неизвестной деревне, когда им пришлось столкнуться с монголами впервые, Сашка обещал себе, что стреляя по людям, будет целиться в конечности. Но когда на тебя несется воин, ненавидящий тебя всей душой, мечтающий только об одном – дотянуться до тебя острием своей сабли, гуманизм и человеколюбие забивается в самый глубокий угол твоего сознания, а вместо них выбирается страх и ярость. Вот тогда рука сама поднимается и наводит вместо ног в живот или грудь. Так, чтоб наверняка!

Автомат ударил вовремя! Монгольские воины уже бросили коней на русских дружинников, когда на их первую шеренгу обрушились Сашкины пули. Две из них достались груди ближайшего воина, того, которого чуть ранее парень внимательно рассматривал. Брызнув звеньями кольчуги и взмахнув руками, нукер вылетел из седла и покатился под ноги Сашкиному коню.

Выпущенная почти в упор веером очередь сбила на землю не менее десяти монгольских воинов, которые немедленно стали препятствием на пути остального отряда.

Рядом вторила винтовка. Васино оружие устраивало настоящие просеки в монгольских рядах. Обладая огромной убойной силой, винтовочная пуля пробивала по несколько плотно стоящих всадников, прежде чем теряла свою мощь.

Ржание испуганных лошадей, крики раненых, хлопки выстрелов, давка, поливаемая смертоносным ливнем автоматных и винтовочных пуль: все это превращало монгольский отряд из охотников в загнанную и испуганную дичь. Все больше воинов противника старалось выбраться из толчеи тел, только чтобы выйти из боя и найти спасение в ближайшем лесу.

Стараясь усугубить охватывающую отряд панику, Сашка сосредоточил огонь на тех, кто все еще думал о сопротивлении. Двое таких, обойдя общую свалку, бросили коней к нему. Сашка повел стволом автомата – и враги оказались в снегу: один с простреленной головой, другой – погребенный под собственной лошадью.

А в это время прикрываемая ими со спины русская полусотня атаковала отряд багатуров.

Всеволод, уже вооруженный саблей, заблокировав боковой удар противника щитом, рубанул сверху сам. В других обстоятельствах монгольский воин без труда бы закрылся, но не в этот раз. Хлопок винтовочного выстрела испугал животное, и конь врага шарахнулся в сторону, открывая всадника для удара. Блеск стали – и нукер валится из седла с разрубленным лицом.

Ксюшина идея закрыть уши своих лошадей оказалась весьма удачной. Хлопки автоматных и винтовочных выстрелов оказались для монголов не менее страшными, чем пули. Не привычные к грохоту лошади пугались и становились неуправляемыми, в то время как кони русских дружинников сохранили боеспособность. Несколько коней понесло своих хозяев в сторону от места битвы.

Следом за князем, в строй противника, пытающегося совладать с лошадьми, врезалась вся русская полусотня. Пользуясь своей маневренностью, дружинники практически безнаказанно смяли первую шеренгу, врезаясь дальше в глубь вражеского порядка.

И вот тогда, пытаясь спасти безжалостно вырезаемый отряд, прося помощи, заиграла монгольская труба!..