Текст книги "Экскурсия в ад"

Автор книги: Роман Злотников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

12

– Какого хрена ты сделал?! Мы же теперь беззащитны перед ними! – как только они оказались в комнате, от внешней невозмутимости Сашки не осталось и следа, остальные пока молчали, но явно были на его стороне.

– Беззащитными мы стали, когда приняли решение ехать в город. Неужели вы серьезно думаете, что их сдерживает наше оружие? Да полно способов у нас его изъять! Усыпить, отравить, украсть. Возьми хотя бы вчерашнюю баню, мы проторчали в ней весь вечер, а оружие лежало здесь! Заходи – и бери. На этот раз все обошлось, но в следующий раз, как накрутят им татары хвосты, они не будут столь тактичны. Войдут, заберут и разрешения не спросят. А потом начнут его осваивать, и пока освоят, расстреляют весь боезапас. А как оно стрелять перестанет, так опять-таки с вопросами к нам прибегут. Я же им подробную раскладку дал, что наше оружие может, а что нет, и теперь у них не должно быть ложных ожиданий.

Андрей замолчал, наступила минутная тишина, на протяжении которой товарищи по несчастью обдумывали сказанные им слова.

– Нас-то чего не предупредил? – уже миролюбиво проговорил Сашка.

– Вот за это извините, планировал вчера вечером поделиться планами, да с баней все неожиданно получилось. Не думал, что так наберусь.

– Проехали, вроде разумно сделал. Только дальше что? – вступил в разговор Вася.

– Будем ждать, – ответил парень и тут же обратился к Ларисе Николаевне: – Лариса Николаевна, у вас сложностей с переводом не возникло? Старался как можно проще говорить…

– Нет не возникло, даже сама от себя не ожидала таких знаний языка. Кое-где я, правда, твою речь подредактировала, так, например, словосочетание «неизвестный порошок» я заменила на «колдовской порошок». Звучит зловеще, – улыбаясь, ответила женщина.

– Мне Ксюша сообщила, что вам удалось сберечь какие-то вещи из нашего времени. Не поделитесь, что именно?

– Три миниатюрные ушные рации! С Алексеем и Светланой планировали использовать для переговоров между собой во время тура.

– Хм… Ну тогда у нас есть еще кое-что, что мы сможем предложить княгине, – улыбаясь, проговорил Сашка, – слушайте сюда…

13

– Допросить их с пристрастием! Пусть расскажут, где запас болтов спрятали! – проговорил Всеволод, сверкая глазами на своего оппонента – Петра Ослядюковича.

Военный совет шел уже третий час. Изначально планировалось обсуждение двух вопросов: как организовать оборону города и как без лишнего шума изъять у чужаков оружие. Теперь же после того, как чужаки добровольно его отдали, второй вопрос трансформировался и звучал так: что делать с этим оружием?

Как воевать с татарами решили быстро. Сначала, правда, княжичи пытались настаивать на самоубийственном плане встретить их в голом поле, но под напором воеводы и княгини оставили свои намерения и согласились обороняться за стенами. После этого большая часть участников совета удалилась, отправившись исполнять полученные поручения по подготовке города к обороне. Остались лишь пятеро: княгиня с сыновьями, воевода да епископ.

Именно в их руках находилась теперь судьба чужаков. Споры разгорелись нешуточные и продолжались уже около двух часов. Приглашенный кузнец сообщил, что выковать точно такие же болты у него не получится. Болты чужеземцев походили один на другой как братья-близнецы, а он в своей работе подобной идентичности обеспечить не мог. Таким образом, пополнить количество болтов было нереально, и ценность этого оружия определялась лишь сотней выстрелов, после которых оно превратится в ненужный металлолом.

Использовать его собственными силами также представлялось сомнительным. Глаза вызвавшегося испытать оружие Мстислава до сих пор не пришли в норму и продолжали напоминать совиные. Все после того, как три произведенных выстрела почти в щепки разнесли спинку одного из пустующих стульев, сопровождая все это чудовищным грохотом. В итоге перепугавшийся княжич отшвырнул от себя рвущуюся из рук хреновину, а сам благоразумно отскочил подальше.

Вспомнив этот момент, воевода не смог удержаться и улыбнулся в бороду – «мальчишка».

Если после этого инцидента Мстислав на некоторое время выпал из общего разговора, то епископ наоборот разошелся: принялся неистово креститься, молиться и костерить «проклятых католиков».

Теперь спор уперся в глухую стену: Мстислав с Всеволодом настаивали на немедленном заточении чужаков в темницу, дабы подвергнуть их пытке и выведать, где те спрятали запас болтов, ну на худой конец секрет колдовского порошка. Воевода же настаивал на совместных действиях с чужаками.

– Допросить их, конечно, можно, – мысленно воевода заставил себя вернуться к сказанному Всеволодом, – но не уверен, что из этого будет толк. Болтов с собой у них нет, да и не было, когда мы с ними повстречались. А значит, если и прятали, то далеко за городскими стенами. Если под пытками и расскажут, что нам от этого знания, коли вся округа татарами кишит: за стены не высунешься. А вот людей, которые с этой хреновиной обращаться умеют, мы потеряем. В общем, мое мнение такое: нужно вернуть оружие чужакам и пусть вместе с нами город с его помощью защищают. Если от татар отобьемся, вернемся к этому разговору.

Открывший было рот Всеволод так и не успел ничего сказать, его опередила мать:

– Поняла я вас, дорогие мои, – и уже обращаясь к охране, – зовите чужаков!

«Надоели мы ей своими спорами, для себя все уже решила», – подумал воевода. Агафья Всеволодовна была достойной супругой князя: аккуратной хозяйкой, хорошей матерью, чтящей слово мужа женой, и наряду с этим сильным лидером, способным управлять огромным княжеством в моменты отсутствия князя (как, например, сейчас), прибегая где нужно к решительным действиям, а где и к дипломатии. Но весть о падении Москвы и отсутствие новостей от находившегося в ней сына Владимира ее явно подкосила – женщина как будто постарела на несколько лет.

– Говорил я князю: на латинян надо походом идти, вон отступники какое дьявольское оружие придумали, – пробубнил в очередной раз епископ Митрофан, а в следующее мгновение дверь распахнулась…

14

Второй раз Андрей оказался в этой комнате. Только на этот раз народу в ней было поменьше, всего лишь пятеро.

Агафья Всеволодовна заговорила:

– Принимая сложившуюся обстановку, а также отсутствие у нас возможности подготовить воинов, способных эффективно использовать ваш подарок, я хотела бы предложить вам службу в дружине моего мужа. Свое оружие вы получите обратно и будете использовать против нашего общего врага, до нашей победы. На это время вы будете получать десять золотых монет каждому, а стрелки вдвое больше. Как вам такое предложение?

– Мы согласны, – ответил Андрей за всех.

– Отлично, тогда поступаете в распоряжение Петра Ослядюковича!

– Позвольте, Агафья Всеволодовна! Дело в том, что у католиков мы нашли не только оружие, – Андрей перехватил заинтересованный взгляд княгини и продолжил: – Мы нашли странные предметы, помещаемые в ухо и позволяющие слышать друг друга.

– Поподробней можно? – заинтересовался воевода.

– Предмет помещается в ухо, и, несмотря на разделяющее расстояние, вы прекрасно слышите, что вам говорит оппонент. Он же в свою очередь прекрасно слышит, что говорите вы. Это работает на расстоянии нескольких верст. Мы могли бы использовать это для более эффективного управления войсками.

– Да мы и так эффективно управляем войсками, – обиделся Всеволод.

– Согласитесь, ваш способ управления весьма ограничен. Он предполагает определенные действия в ответ на заранее обговоренную ситуацию. Если же происходят незапланированные события, он не только не помогает, но и может ввести в заблуждение. Мы же предлагаем вам разместить наблюдателей на башнях, которые обычными словами смогут объяснить ситуацию и передать ее, например, воеводе. В условиях нехватки людей это позволит более эффективно их использовать.

– По-моему, разумно, что скажешь, Петр Ослядюкович?

– Мысль интересная, после совета подробней мне все…

Закончить ему не дали: дверь распахнулась и на пороге оказался воин, один из тех, что присутствовал во время их утренней встречи.

– Агафья Всеволодовна, татары переговорщиков выслали к Золотым воротам.

15

Минут через пятнадцать Андрей, Сашка и Лариса Николаевна находились на верхней боевой площадке Золотых ворот.

Приказав следовать за собой, воевода разрешил им с Сашкой взять оружие, и теперь за спиной Андрея висела вернувшаяся к нему винтовка, приятно тяжеля плечо и придавая уверенность.

Приехавших было четверо. За руки на коротком аркане к седлу одного из них был привязан пленник. Одет пленник был лишь в исподнее, и Андрей был поражен, как он все еще жив на таком морозе. Даже одетому в теплый тулуп парню становилось не по себе, когда порывы холодного западного ветра били в лицо. Этому несчастному Андрей мог только посочувствовать.

Монголы приехали явно не для переговоров. Они остановились нарочито далеко, вне досягаемости луков и арбалетов. Один из четырех, к седлу которого был привязан пленник, двинул коня к городу, таща за собой связанного. Отдалившись от своих приятелей метров на пять, он остановил коня и закричал:

– Урус, это твой князь, да?! Смотри, что я делаю с твоим князем! – после этих слов татарин сбил пленника корпусом коня и несколько раз стеганул упавшего в снег плетью.

– Бату-хан твой новый князь! Открывай ворота, и тогда, может быть, он дарует пощаду!

– Владимир Юрьевич, – пошел шепот среди стоящих на стене воинов, признавших в пленнике сына князя. Владимир был князем Московским и средним сыном Юрия Всеволодовича, в плен попал во время штурма Москвы.

Находящийся недалеко от княгини Андрей бросил на нее взгляд и увидел, как женщина побледнела, признав в пленнике своего сына.

А монгол, считая себя в безопасности, красовался: поднимая на дыбы и гарцуя на коне, таская по заснеженному полю уже не пытающегося подняться пленника. Да, он был вне досягаемости для луков и арбалетов, но не для винтовки «маузер 98 М» образца 1898 года.

– Кто-нибудь сможет достать этого? – прорычал воевода прильнувшим к бойницам гридням, с трудом сдерживая бешенство.

– Нет, ветер сильный, да и расстояние слишком велико! – ответил за всех рыжеволосый воин, явно не славянской внешности.

– Я смогу! Разреши, воевода?

Вместе с воеводой к Андрею обернулись все. Смерив его тяжелым взглядом, воевода ответил:

– Ну давай!

Следующий вопрос парень задал, подойдя к воеводе вплотную. Задал шепотом, чтобы его слова не достигли ушей княгини:

– Кого, Петр Ослядюкович?

Воевода вопрос понял, на мгновение задумался и также полушепотом ответил:

– Нет, не при ней! Бей этого с плетью!

Кивнув, Андрей скинул с плеча винтовку и, используя как упор стационарный щит, взял на мушку всадника. Расстояние великовато, но на охоте с батей бывало и хуже. Да и оружие у него не чета вертикалке.

«Может быть, на следующие три сотни лет вы Русь под себя и возьмете, но тебе этого точно не видать. Лови, сука!»

Напутствовав пулю такими мыслями, парень задержал дыхание и медленно потянул за спусковой крючок. Треск одиночного выстрела и – взмахнув руками, монгольский воин вылетел из седла.

Его приятели продолжения ждать не стали. Один из них закинул поперек седла своего теперь уже не столь говорливого соплеменника, другой поймал под уздцы его лошадь. Уже через пару секунд, таща за собой на аркане пленника, они галопом понеслись к своему лагерю.

Но всего этого Андрей не видел. Удар от отдачи пришелся прямо в рану. Боль была настолько сильной, что в глазах у парня потемнело на несколько секунд.

Когда Сашка подхватил зашатавшегося друга, тот прошипел сквозь зубы:

– Не стрелок я, пока рана не затянется. Отдача слишком сильная. Нужно кому-то из ребят винтовку передавать.

Однако мучениям Андрея на этом не суждено было закончиться. Спустя минуту, когда боль уже почти стихла, проходящий мимо воевода, бросив «молодец», от души хлопнул Андрея по многострадальному плечу.

Этой же ночью в монгольском лагере с разрешения хана родственниками погибшего нукера был убит московский князь Владимир Юрьевич.

16

Все члены туристической группы собрались за столом в комнате, приютившей мужчин.

Сразу же после визита на крепостную стену Андрей, Сашка и Лариса Николаевна были приглашены Петром Ослядюковичем для обсуждения совместных действий по обороне города.

Рации произвели на воеводу впечатление, после того как он услышал из нее речь Сашки, специально вышедшего во двор крепости. Поглядывая с некоторой опаской на маслину передатчика, воевода поддержал идею разместить наблюдателей на башнях.

Совещание было не долгим, но плодотворным. Теперь его результаты ребята собирались довести до остальных членов группы.

– Воевода определил нам следующие позиции в обороне города, – начал Андрей, – мы должны находиться на Волжской, Медной и Золотой башнях. Все наблюдатели будут с рациями. Вид, открывающийся с них, должен позволить вести наблюдение и информировать воеводу о перемещении противника: как за пределами города, так и, в случае необходимости, в самом городе. Соответственно, третью рацию необходимо приставить к воеводе. Сам он не горит желанием ей пользоваться, видимо, побаивается, поэтому с ним придется находиться одному из нас. Человек при воеводе, во избежание недопонимания, должен знать как местный, так и наш язык. Поэтому на это место у нас есть только одна кандидатура – Лариса Николаевна. В отношении остальных позиций – дежурить будем парами и только днем, ночью все равно ничего не увидим. Давайте сейчас определимся кто, где и с кем будет в карауле.

– Нам без разницы где, главное, чтобы с Данькой вместе! – проговорил Коля.

– Тогда заступайте на Медные, – предложил им Андрей.

– Нас с Васей сажай на Золотые ворота, – сказал Сашка и подмигнул Андрею. – Вась, ты не против моей компании?

– Учитывая, что ты с автоматом, двумя руками «за». Как-то спокойней!

– Ну, тогда мы с Ксюшей в Волжской башне!

– Эк тебе «не повезло», – ткнув локтем Андрея под ребра, с ложным сочувствием в голосе шепнул на ухо Колька.

Проигнорировав приятеля, Андрей продолжил:

– Кстати, насчет оружия! У нас с вами есть автомат, винтовка и граната. Автомат будет на Золотых воротах, и это считаю разумным, там, насколько известно из истории, бои будут наиболее сильные. Гранату предлагаю вручить Ларисе Николаевне – вы будете при воеводе, может пригодиться. Ну а винтовку я хочу передать Коле. После ранения я стрелок никудышный, отдача приходится прямо в рану. Возражения есть?

Возражений не последовало.

– Когда начинаем караулить?

– Да с сегодняшнего дня и начнем. Пообедаем и пойдем к воеводе, он обещал выдать доспехи, оружие и дать провожатых до места.

17

– Ну, раз готовы, давайте за мной! – проговорил Петр Ослядюкович и двинулся к хозяйственным постройкам детинца.

Недолгий переход через галереи и подвалы крепости, и они оказались в оружейной комнате. Оружейка была разделена на две плохо освещенные факелами комнаты. Обе комнаты были оборудованы стеллажами, на которых покоилось разнообразное вооружение середины тринадцатого века. В той, что побольше, находились средства защиты: панцири, щиты, шлемы, кольчуги разного плетения и так далее. Вторая комната оказалась завалена наступательным вооружением: мечами, саблями, топорами, копьями, луками, арбалетами и тому подобное. Встретил их оружейник – старый седой воин с костылем вместо правой ноги.

– Ты, Глеб Лукьянович, приодень молодежь так, чтобы стрела не взяла, но вместе с тем и чтоб движение не стесняло.

– И девок что ль?

– И девок! Только им кольчужку полегче найди. В боях, надеюсь, участвовать им не придется!

С этими словами Петр Ослядюкович оставил туристов наедине с оружейником.

Следует отдать должное Глебу Лукьяновичу, он быстро подобрал доспехи каждому. Вася первым из группы отправился в соседнюю комнату на примерку и через пять минут, на протяжении которых из комнаты доносилась ругань и ворчание, предстал перед остальными уже в доспехе.

Выглядел Вася серьезно: шишак с закрывающей шею бармицей, прикрывающая все тело длинная кольчужная рубашка, перехваченная поясом. Ниже колен, где заканчивается рубаха, ноги прикрывают поножи. До ладоней руки полностью закрыты кольчугой, поверх которой натянуты наручи, сами ладони защищены латными рукавицами.

Грозный образ портили только очки с толстенными стеклами на носу.

Как оказалось, одевать все это хозяйство нужно умеючи, в определенной последовательности и с определенными правилами. Следующие полчаса Глеб Лукьянович на примере Васи обучал их группу премудростям облачения в доспех. Наконец курс молодого бойца он закончил фразой: «Откуда ж вы взялись такие!» И еще через час группа примерила выделенные доспехи.

От примерки Андрей получил невыразимое удовольствие. Кто из мужчин в нашем веке не хотел бы примерить боевой доспех средневекового воина?

С оружием все пошло быстрее. Глеб Лукьянович в качестве вспомогательного оружия каждому выделил по кинжалу (женщины другого оружия не получили). Коля, Сашка и Вася в качестве основного оружия получили боевые топоры и щит для защиты.

В ответ на заявления Николая о том, что он не умеет фехтовать, Глеб Лукьянович ответил:

– Фехтования от тебя и не потребуется, парень. Это будет свалка, никаких изящных приемов и поединков. Все будет решаться одним ударом, либо ты – либо тебя. С твоим ростом и длиной рук у тебя будет значительное преимущество перед любым противником. Так что руби все, что движется – и проживешь долго.

Несколько отличался выбор оружия для Данила и Андрея.

Смерив худощавую фигуру Даньки, оружейник сунул ему в руки арбалет и поясной крюк, бросив:

– Этим воюй! Мускулатура у тебя, парень, слабая, не удержишь ты ничего из клинкового оружия. Если что, кинжал есть, глядишь, кого-нибудь и ткнешь в спину!

Андрей себе клинок выбрал сам.

Парню было четырнадцать, когда в военном городке, где отец проходил службу, открыли секцию фехтования. Предрасположенный к спорту молодой человек записался. Это была не первая секция Андрея, в свои четырнадцать парень уже успел позаниматься боксом, карате, футболом. Заканчивалось все это одинаково: приказом о переводе отца на новое место службы. А поскольку отец был пограничником, назначения приходились все чаще на отдаленные заставы и городки, где по приезду на новое место жительства продолжить занятия было не с кем. Вот и в этот раз фехтованием Андрей прозанимался полтора года, пока с семьей не переехал к очередному месту службы бати. С тех пор прошло немало лет, но кое-какие навыки у парня все же остались, и сейчас он облазил почти всю оружейную комнату, прежде чем нашел то, что искал: средней длины легкий меч, что-то вроде эспадрона.

Рубиться таким клинком не очень, сталь его была невысокого качества, тонкий клинок мог просто сломаться, а вот для колющих ударов он годился. К тому же легкость клинка позволит не слишком нагружать нетренированные мышцы Андрея. Это, конечно, не спортивная рапира, но все-таки, по мнению Андрея, лучше топора.

В общем, свой выбор он на нем и остановил. Глянув на меч, Глеб Лукьянович прокомментировал:

– Ливонский, трофейный, года два как хлопцы привезли. Бери, коль сладишь.

Наконец, полностью экипированные туристы, поблагодарив напоследок Глеба Лукьяновича, покинули оружейную комнату.

18

Воевода находился на верхней площадке Золотых ворот. Сверху открывался прекрасный вид на округу, и только изредка обзор закрывал дым, поднимающийся от остатков сожженного моста.

Отсюда стан врага был как на ладони. Сотни юрт покрыли поле перед городом, и от костров в небо потянулись дымные столбы.

Поведение нового врага значительно отличалось от поведения других степняков. Вместо того чтобы заниматься грабежом окрестностей, как делали кочевые народы Азии и восточной Европы, в монгольском лагере кипела работа. Первым делом татары возвели на атакоопасных направлениях контрвалационную линию. Она представляла собой невысокий вал, покрытый частоколом, и здорово затруднила бы вылазку гарнизона.

На второй день осады подошли обозы с осадной техникой и сразу же Батый начал работы по ее возведению. Результат их полуторадневного труда был прекрасно виден: малая осадная техника была расставлена по периметру западной стены, полностью готова и начала обстрел города. Крупные пороки собраны на две трети и присоединятся к малым в самое ближайшее время. Наиболее пугающе выглядели требухи. По оценкам воеводы, камнеметы такого размера способны были эффективно бросать камни массой 60–70 килограммов. Под таким огнем стены города долго не продержатся.

Но сильнее всего настораживало не большое количество пороков, а тот факт, что противник умел их использовать.

Татары позаимствовали тангутские, чжурчжэньские и китайские осадные технологии, что в итоге сделало их настоящим бичом азиатских и европейских народов. Начиная с этого момента для соседей степи закончились славные времена, когда от набега кочевников можно было отсидеться за толстыми стенами крепостей. Нового врага стены сдержать не могли, что подтверждал дым сожженных Рязани и Москвы.

Обращала на себя внимание и организация Батыева войска. В войске наблюдалось четкое разделение обязанностей: одна часть возводила оборонительную линию, вторая собирала осадные пороки, третья устраивала облавы на население.

Как раз сегодня вернулись отряды, направленные с облавой в ближайшие к городу поселения. Вернулись с богатым полоном, который тут же был направлен для выполнения черновой и опасной для жизни работы.

Воевода прошел к противоположной стороне башни, и ему открылась панорама на осажденный город. Столица княжества готовилась к осаде и готовилась серьезно. Улицы, примыкающие к стенам, перекрывались баррикадами. В домах организовывались позиции стрелков. На всем протяжении стены жглись костры, дающие тепло караульным, а также греющие смолу, кипяток и прочие прелести для нападающих. Мальчишки лет десяти стаскивали с округи камни, укладывали их в пирамиды рядом с бойницами.

Во всем этом был один недостаток: в основной своей массе силы обороняющихся были представлены городским ополчением. Профессиональных военных – дружинников, в городе осталось менее пяти сотен. Но, несмотря на это, город не собирался сдаваться.

С целью повышения боеспособности ополчения, на утреннем совете приняли решение четыре из пяти сотен смешать с ополчением для назначения десятниками и на другие командные должности. Оставшаяся сотня оставалась в резерве и была последним козырем города.

Штурм Батый пока не предпринимал, справедливо решив не терять по-пустому воинов под стенами, а дождаться окончания сборки осадной техники и с ее помощью ворваться в город. Поэтому столкновения с противником до сих пор ограничивались лишь мелкими перестрелками, когда какой-нибудь перепивший кумыса нукер, желая показать свою удаль, с небольшим отрядом проносился под стенами города, обмениваясь стрелами с защитниками. Чаще всего такие дуэли заканчивались не в пользу нападающих. Все-таки легче стрелять, имея под ногами твердую поверхность и находясь под прикрытием стен.

Оценив позицию противника, воевода покинул башню.