Текст книги "Сельский стражник (СИ)"

Автор книги: Роман Путилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

От испуга и неожиданности, Демон вздыбил шерсть и с глухим лаем бросился к стене.

Несмотря на шум, кто-то в комнате второго этажа услышал непонятную активность под окном. Створки распахнулись, кто-то в темной одежде высунулся из окна и разглядел прижавшегося к стене человека. С довольным хохотом, в четыре руки, беглеца втащили в окно… А затем там началась страшная свалка, сопровождаемая новыми отчаянными криками.

Через десять минут из-за угла появились три знакомых силуэта, только вот походка их мне не понравилась. Двое, поддерживая третьего товарища, практически тащили его, так сильно подгибались его ноги.

Я выругался, загнал пса в салон, после чего врубил заднюю передачу и отъехал метров на пятнадцать назад.

Когда парни усаживались в салон, осторожно подсаживая раненого третьего, имя которого я, при знакомстве, даже не разобрал, они весь свой страх и ужас выплеснули на меня.

– Ты чё, сука, сдристнуть собирался? – Миша, у которого, видимо, прошло его похмелье, схватил меня за шею, и, если бы не ощерившийся в лютом рычании, Демон, уверен, попытался бы меня задушить.

Н-да. Картинка, со стороны, выглядела, как финальная сцена из знаменитого «Бумера», до премьеры которого, примерно, еще десять лет, но надо было не рефлексировать перед разъяренными операми, а наводить порядок в этом борделе на колесах.

– Заткнулись все! – я выехал на какой-то пустырь и остановил машину.

– Ну что еще! – не выдержал, растерявший весь оптимизм, Максим: – Давай гони отсюда!

– Максим, Витя! – я вылез из-за руля и рывком распахнул заднюю дверь машины: – Вылезли отсюда, быстро!

Больше всего этим резким и опасным парням хотелось… Я даже не хочу знать, чего им хотелось сделать со мной больше всего на свете. Но, скрипя зубами от злости парни, демонстративно медленно выползли из салона.

– Ну? – Миша попытался оттолкнуть меня, но я был его потяжелей, поэтому на пару шагов отшатнулся он, а я полез в салон, где молча скрючился раненый Третий.

– Браток, дай, я посмотрю, что у тебя там случилось…– я, разговаривая, как с маленьким ребенком, сумел преодолеть сопротивление Третьего и пытался разглядеть хоть что-то в тусклом свете салонной лампочки.

Я когда-то читал, что ранение во внутреннюю сторону бедра может привести почти к мгновенной смерти из-за проходящей там артерии. Дыра в джинсах Третьего обильно кровила, вся внутренняя часть штанины матово блестела от пропитавшей ее свежей крови.

– Аптечку ищите. – я вытащил из кармана нож, который таскал постоянно, как последний шанс, и начал резать американскую ткань.

Если Третий и имел возражения за варварское обращение с дорогой импортной вещью, то сил высказать их он уже не имел. Лицо его было бледное, глаза полуприкрыты, и, как говорится, больной сильно потел перед… Я выругался, в последний момент не успев проговорить концовку неуместного, в этой ситуации анекдота.

Из-за моего плеча появилась черная коробка с большим красным крестом, после чего господа опера отступили на шаг, сведя свою роль в спасении товарища к сочувственному сопению.

Я разрезал штанину Третьего по всей длине, перетянул, как мог, сиреневым резиновым, посыпанным тальком, жгутом бедро выше раны, после чего плеснул на рану минеральной воды из найденной в салоне бутылки, типа, как бы, промыл, после чего начал осторожно бинтовать ногу пострадавшего.

– Так, один садится парню в ноги и помогает держать ноги как можно выше, а второй из вас садится вперед, к Демону, он подвинется. И, давайте, быстро, решайте, кто с кем едет и надо валить отсюда, пока менты не приехали и нас не повязали. – пытался отмыть руки остатками воды из бутылки, а эти двое все тупили, не могли решиться, кому в какую дверь залезать.

– Мы в больницу братана отвезти можем? – спросил я у отражения Максима в зеркале заднего вида.

– Ты чё⁈ Ни в коем случае! Нас же повяжут сразу. – всполошился Макс.

– Значит домой везем…

– Домой тоже нельзя, у Семы мама сердечница, она сразу приступ схватит! – схватился за голову Максим: – Что, сука, делать⁈

– Я говорю, что Семена ко мне везем…– я крутил баранку, стараясь не трясти машину. Кровь, вроде, стала сочиться гораздо медленнее, но я ни разу не Айболит, и я не знаю, помог ли мой жгут, или у несчастного Степана уже вся кровь из организма вытекла.

– Кстати…– я повернулся к, сидящему в обнимку с Демоном, Мише, который испуганно посмотрел на меня, выглядывая из-за туши пса, который не захотел ложиться на резиновый коврик на полу и вынудил Мишу делить кресло с собакой.

– Кстати, говорю один раз. – я бросал на Мишу очень недобрые взгляды: – Я машину сдал назад, в кусты, иначе бы, половина дома срисовала, в какую машину порезанного загрузили. Вы же номера на машине не меняли?

Миша осторожно помотал головой.

– Поэтому, будь любезен, в следующий раз за языком следи…– я посчитал инцидент исчерпанным и сосредоточился на дороге.

В наш дом Степана я затащил один, не хотел, чтобы Миша с Максимом видели, кто в этом деле занят подсудным делом, оказывая криминальную медицинскую помощь при подозрительном ранении вне стен больницы. А парни уехали своим ходом, хотя Миша, усевшийся за руль, умудрился пару раз заглохнуть посреди улицы.

Глава 12

Глава двенадцатая.

Дрим тим.

Октябрь 1994 года.

Тихий центр. Частный дом, арендуемый Громовым.

Если бы взглядом можно было убивать, я бы пал замертво прямо на пороге дома, в тот момент, когда заволок Третьего в наше с Ирой жилье.

– Это кто? – девушка, полоснув по мне взглядом, бросилась освобождать от белья лежанку, заменявшую нам диванчик на кухне.

– Не знаю…– ответил я «на автомате», сразу поняв, что ответ не самый удачный.

– Да какого…– Ирина уперла руки в бедра.

– Погоди, ты не так поняла. Этот парень из группы Максима, они сегодня мою проблему пошли решать, ну и получилось, как получилось. Просто, когда знакомились, я его имя не расслышал.

– Володе меня зовут…– висящий на мне парень приоткрыл глаза, обвел кухню мутным взглядом: – Володя Муромцев…

– Давай ложи его сюда… – Ира набросила на лежанку простынь и выдернула из-за шкафа чемоданчик с медицинским скарбом.

– Ну что я могу сказать…– через десять минут Ира, срезав окровавленные бинты и жгут, вколола в ногу Володи обезболивающее средство номер один из военного шприц-тюбика, после чего, очистив рану, принялась готовить иглу и нить: – Рана глубокая, но, по счастливой случайности, ни кость, ни артерию не задело. Сейчас зашью, поставлю дренаж, и надеюсь, что недели через две парень встанет на ноги.

Я сидел за столом, допивал уже третий стакан сладкого чая и благодушно кивал. Ближе я не подходил и под руку настоящему врачу не лез, я сегодня уже в полной мере наигрался «в доктора», до сих пор потряхивало, когда перед глазами вновь возникало окровавленное бедро Володи. Сам не понимаю, как я смог перевязать его и довести живым, наверное, больше боялся остаться с трупом милиционера на руках.

– Все, я закончила. – Ира собрала окровавленные бинты, упаковку из-под тюбика с промедлим и прочий мусор и протянула мне, на что я запихнул все эти улики в пламя печи. Потом мы вдвоем переложили главную улику по имени Володя, как ему удобнее, накрыли его одеялом, поставили у изголовья стакан воды…

Ночью Ирина три или четыре раза вставала к раненному, но утром, несмотря на бессонную ночь, девушка пребывала в хорошем настроении, тем более, что пациент чувствовал себя лучше, если не считать слегка повышенную температуру.

– Мы того хмыря, когда в окно затащили, он упал на пол, и что-то там забормотал. Ну Максим начал ему «втирать», что он должен завтра уехать, а этот бубнит себе с пола: – Якши, ха, ха… А потом я даже отреагировать не успел, как он меня ножом ударил. Мне кажется он выше целил, но я в сторону успел отскочить. Ну потом пацаны ему руки сломали в двух местах и меня на улицу потащили, а дальше я плохо помню. – шептал мне Володя, косясь на дверь спальни, куда, заткнув уши, убежала Ирина, как только пациент решил объясниться. Ну и правильно, по-моему, не стоит ей знать подробностей, меньше знаешь, лучше спишь.

К моему удивлению, несмотря на неоднозначную ситуацию, на наличие в нашем доме порезанного мужика, Ирина пребывала в прекрасном настроении. Мне кажется, что возня с Володей, и то, что пациент, после манипуляций с раной в домашних условиях, чувствовал себя вполне прилично, держало девушку в тонусе, все-таки, она любила свою работу, любила помогать людям это я, старый циник, тащил ее в к большим деньгам.

Распрощавшись с Ириной и нашим постояльцем (кстати, надо поймать Максима и узнать, когда он заберет своего приятеля, жизни которого ничто уже не угрожает, а требуется только покой и усиленное питание, я поехал на Завод.

Последний месяц, хотя это кажется невероятным, но моя жизнь приобрела определенную размеренность и структурированность.

Если меня не вызывали в прокуратуру, с утра я ехал на завод, где просматривал документы, которые успела подготовить мой юрист Валентина. Если все было в порядке, я подписывал бумаги, которые переправлялись в канцелярию, согласно положению о документообороте, а вот если содержание документа мне не нравилось, Валентина, с красными от стыда ушами, принималась за его переделку, а я, закончив свои дела юриста-цивилиста, катил на свой участок, отрабатывать свой оклад по должности участкового.

А когда мои планы грубо нарушаются – это мне категорически не нравится.

Вот, как, к примеру, сегодня. Скомкано попрощавшись с Ириной, которая металась у зеркала, пытаясь придать своему лицу какие-то дополнительные, неуловимые штрихи, что были крайне необходимы для запланированной сегодня встречи с какими-то серьезными дядьками, я распахнул калитку, чтобы нос к носу столкнуться с Максимом Поспеловым, ухмыляющимся мне в лицо.

– Ты бы жуликов так вылавливал…– я шагнул вперед, оттолкнув плечом приятеля, что стоял у меня на дороге: – Что-то хотел?

– Ты что такой нелюбезный? – улыбка Максима стала еще шире: – Я пришел к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало…

– Тебя подбросить? – я щелкнул пультом «сингалки» и стоящий у ворот «Ниссан» поприветствовал меня двойным морганием подфарников: – Только давай побыстрее, у меня сегодня дел полно…

– Я спешил сказать тебе, что вчера некто Абукир выехал на родину, на лечение, и вряд ли в скором времени вернется в матушку Россию. – мне протянули «поларойдный» снимок, на котором худощавый азиат с, загипсованными по самые плечи, обеими руками, стоял у вагончика, на котором был натянут транспарант «Счастливого пути». На задней части снимка можно было различит такой-же вагончик, над которым была натянуто полотнище с надписью «Казакстан республикасы» или что-то вроде того.

– Погоди, он же Вовку ножом ткнул, и вы его из страны выпустили? – разозлился я.

– Нет, мы должны были его в управление волочь, а потом все вместе сесть, за то, что мы свидетелей по твоему делу смертным боем били! – оскалился Максим: – Самому неприятно, но это была часть договоренностей. Достон и Угулбек поговорили со своими старшими, и написали явки с повинными, что они, действительно, вместе с покойником Азизом, убили участкового, который их через день на деньги разводил, попытались сжечь тело вместе с машиной, типа, замкнуло проводку, а на следующий день пытались выехать из страны, ну и дальше было все, как ты и рассказывал. И про то, как Азиз оружием этому Абукиру угрожал – Максим ткнул пальцем в фото узбека с загипсованными руками: – Короче, обо всем. Так что расслабься, вряд ли прокуратура сейчас будет иметь к тебе претензии. А вот ты мне остался должен, и надо рассчитаться прямо сегодня. Кстати, твой мотоцикл на «ходу»?

– Ну я, вообще-то, твоего дружбана от смерти спас…– меня невольно передернуло, и я попытался «съехать» с этой темы. День обещал быть солнечным, вот только кататься на «Урале» при температуре плюс пять, меня откровенно не вдохновляло.

– То, что спас – это конечно молодец, но я не думал, что ты факт спасения коллеги поставишь на такие коммерческие рельсы. – погрозил мне пальцем Максим: – Кроме того, карта Гиппократа и все дела…

– Какая карта Гиппократа? – изумился я: – Не карта, а клятва, и я, что – доктор?

– А при чем тут ты? Вовке-то, Иринка операцию делала.

Ну вот так всегда. Я значит, в «золотой час» этого недорезанного Володю перевязываю, что расцениваю, как подвиг, эвакуирую его, когда любая минута на счету, а, оказывается, это Ирина парня спасла, а я так. рядом постоял. И оказывается Ирина целую операцию сделала, а это я, между прочим, рану, вовремя, «минералкой» промыл!

Я махнул рукой и показал Максиму на машину. Мы с ним оба были мастера жонглировать словами и приводить доводы, один весомее другого, но, если приложить руку к сердцу, мне просто не хотелось выволакивать мотоцикл из гаража, а потом трястись на нем, промерзая насквозь, а у Макса видимо случился очередной «форс-мажор» и ему край нужен был человек с разукрашенным в милицейские цвета транспортом.

Где-то за Городом.

Не знаю, почему Максим выбрал именно этот участок загородной проселочной дороги, но я уже битый час крутился вокруг «Урала», пытаясь согреться, но за это время мимо нас не проехало ни одной машины. Осеннее солнышко успело спрятаться за тучки, с небо стали падать, пока немногочисленные капельки.

Я со злобой взглянул в сторону холма, на котором, в зарослях пожухлой полыни, засел мой товарищ, обещавший загодя предупредить, если появится нужная нам машина.

А что меня предупреждать? Я уже озверел до такой степени, что решил, что буду «тормозить» любую появившуюся машину. Хоть залезу в теплый салон, отогреюсь, пока буду канифолить мозги невезучему водителю, которому не повезло встретить меня на узенькой дорожке. Надо было, все-таки, ехать на «Ниссане». Сейчас инспектор ГАИ, работающий на личной машине – совершенно не редкость, но Макс настоял, что все должно быть строго по Уставу. Даже прицепил мне на грудь «гаишную» красную бляху, чтобы точно вопросов по форме одежды не было, в довершение к белой лаковой портупее.

– Едут! Едут! Готовься! – Максим встал на колени, высунув голову из полыни и, корча страшные рожи, громко шептал и размахивал руками. Можно подумать, что кроме нас двоих его кто-то мог слышать. Никого же нет поблизости, вон, даже птиц не слышно – все куда-то попрятались, или улетели в теплые края.

Я вспомнил недавнюю поездку в Таиланд, и, погрузившись в сладкие воспоминания о стране вечного лета, что, даже пропустил момент, когда из-за холма, где прятался мой напарник, высочили, на большой скорости, с «Жигули» второй модели и помчались в мою сторону. Мне даже показалось, что при виде меня, машина даже ускорилась, но вот не получилось у ребят проскочить мимо меня на скорости. Мы не зря, все-таки, встали в этом месте. Кто-то давно перекапал это поле, оставив после себя узкую траншею с оплывшими от осадков краями, оставив лишь узкий проезд, под которым была проложена труба. А этот проезд частично перекрывал мой милицейский мотоцикл и надо было объезжать меня по дуг, а потом надеяться, что тяжелый «Урал» не достанет юркий «вазовский» универсал.

Водитель, бешено подпрыгивающей по целине, «двойки» слишком поздно заметил узкую полосу траншеи и теперь отчаянно тормозил «в пол».

Водитель «жигулей» сумел усмирить своего железного коня буквально в одном метре от ямы и теперь машина медленно катилась в мою сторону.

– Что случилось начальник? – из-за опустившегося вниз бокового стекла показалась голова молодого парня с ультракоротким темным «ёжиком».

– Проверка документов…– я стоял опершись задом на резиновое сидение мотоцикла, не двигаясь в сторону машины и демонстрируя полное равнодушие.

– Пассажиров я попрошу остаться в машине…– напрягся я. Уж больно радостные были рожи у двух парней, что полезли из машины вслед за водителем, как будто не гаишника увидели на пустой дороге, а ближайшего родственника, которого не видели несколько лет.

Пассажиры, недовольно заворчав, как цепные кобели, остались стоять у машины, а водитель медленно двинулся ко мне, мастерски изображая на лице ядреную смесь из недоумения и возмущения, присущую каждому честному человеку при встрече с «органами».

– Что везете? – права на водительское удостоверение с символикой сопредельной страны, техпаспорт еще старый, советский, и доверенность на машину, огромная, как портянка, все это было мне неинтересно, но пришлось изображать, что я внимательно читаю документы.

– Урюк везем, инжир везем, на базар едем. Отпускай начальник, мы тебе сейчас подарок сделаем, доволен будешь.

– Открывайте багажник, уважаемый, будем досмотр проводить.

Я все время старался держаться лицом к, стоящим у распахнутого багажника, арбекам, которые бросали на меня хищные взгляды, как стая бродячих псов глядит на пушистого кота, и достаточно одного движения, чтобы вся стая набросилась на беззащитного пушистика.

Ну а что им опасаться? Глухая дорога, на несколько километров никого нет поблизости, да даже если кто-то и был поблизости, никакой разницы нет. Люди сейчас предпочитают отворачиваться и ничего лишнего не видеть.

– На командир, кушай на здоровье…– из старой газеты мне свернули небольшой кулек, куда сыпанули пару горстей какой-то сушеной субстанции, то ли фиников, то ли урюка, я не особо в них разбираюсь.

– Спасибо, я такого не ем. – я сделал шаг назад: – Вы ящики доставайте из багажника, я машину осмотрю, да и езжайте себе с Богом…

Над зарослями полыни на холме появилась голова Максима, который, привстав, как напуганный суслик у норки, пытался разглядеть, что у меня творится.

– Тебе что, денег дать? Да на, бери, бери, Альмир не жадный. – смуглая рука с парой смятых купюр по тысячи рублей полезла к карману моей куртки, но вот этого я не люблю больше всего. Моя рука автоматически ударила по чужой кисти и две бумажки болотного цвета спланировали в грязь и сразу после этого обстановка кардинально изменилась.

Гости с Юга заозирались по сторонам, после чего решительно двинулись в мою сторону, обходя меня с боков.

Всегда было интересно, почему люди тупо прут на вооруженного человека, считая себя бессмертными.

Я шустро отходил назад, бестолково лапая лаковую, белую кобуру и крича, чтобы ко мне не смели подходить, а парни, победно улыбаясь, перебрасывались короткими фразами на тюркском. Главное для меня сейчас было не споткнуться и продержаться еще несколько секунд – с пригорка, чуть пригнувшись, бежал мне на выручку Максим.

– Этот баран стрелять не будет…– последнее, что успел сказать водитель «Жигулей», кажется Альмир, после чего начал оборачиваться, видимо что-то почувствовав, но кривой сук в руках Макса с сухим стуком соприкоснулся с забубенной головой пришельца.

Я успел выдернуть пистолет из «дубовой» кобуры из кожзаменителя, после чего пришлось запихивать ее обратно. За пару секунд Максим, как опытный фехтовальщик с японским боккеном, успел жесткими ударами в головы, уложить всех троих нападавших. Я поморщился, глядя на кровь, текущую между пальцев ребят, что вопя, катались по земле. В мою черепушку столько лет вдалбливали, что бить гражданина по голове нельзя категорически, а тут Максим тремя ударами сломал мне несколько устойчивых стереотипов.

Пока я раздумывал об упущенных возможностях, демон по имени Макс продолжал творить непотребное. Пиная вопящих «потерпевших», опер продолжал выламывать гражданам руки и ноги, щедро заматывая их армированным скотчем.

Закончив фиксацию клиентов, оперативник городского управления приступил к потрошению злодеев.

– Кто главный из них?

– Вот этот. – я осторожно коснулся лысой головы Альмира.

– Понял. – Максим, как заправский футболист, пнул по ребрам обоих пристяжных, которые уже немного пришли в себя и начали выкрикивать какой-то бессмысленный набор слов, типа «вам конец», «жалоба», «прокуратура», после чего подскочил к Альмиру, попытался ухватить его за волосы, чтобы помочь подняться, но не обнаружив растительности, ухватил парня за ухо и потащил его к машине.

– Где наркота? Где наркота, сука! – после того, как Максим впечатал Альмира лицом в стойку багажника, что-то понимать перестал, как я, так и Альмир. Максим вел себя с задержанным, как плохой полицейский, очень-очень плохой…

– Где сука наркота⁈ – Максим сбил парня на землю, навалился на него, вминая чужое лицо в влажную от дождя глину.

Через десять минут размазывая по лицу злые слезы и отплевываясь глиной, Альмир прохрипел, что все лежит в запасном колесе.

Максим оттолкнул Альмира и рывком выдернул из багажника «запаску», и, схватив один из отобранных у задержанных ножей, принялся кромсать бок покрышки.

Через несколько минут Максим отбросил в сторону изуродованное колесо и потрясая каким-то пакетом двинулся на пытавшегося отползти Альмира:

– Где остальное, сука⁈

Через пару минут я не выдержал.

– Стой! Ты его сейчас убьешь, и он ничего не скажет. Как мы его следователю предъявим?

– Какому следователю⁈ – Максим вскинул на меня безумные глаза, хотел что-то сказать, но одумался, помотал головой, собираясь с мыслями.

– Брат, или на пригорок, постой на шухере… пожалуйста.

Я сплюнул, но тоже сдержался и неторопливо побрел в сторону поросшего лебедой холма, чтобы буквально через пять минут бежать оттуда во всю прыть.

– Сюда едут…Менты.

– Какие менты? – Максим посмотрел на меня, как на умалишённого.

– А я знаю? «Волга», в окраске, с мигалками на крыше, а вот «гаишники» или кто еще – я не разглядел, далеко слишком.

– Так может, они не сюда едут? – Максим не хотел принимать очевидное.

– И куда еще? Тут дорога одна проходит.

– Быстро запихивай этого в коляску…– Максим ринулся к «жигуленку» и, обойдя его по кругу ножом пробил каждую покрышку, после чего потянулся за пазуху, встав над связанными парнями, но, встретившись со мной взглядом, побежал к заведенному мотоциклу.

– Погнали, погнали скорее!