Текст книги "Сельский стражник (СИ)"

Автор книги: Роман Путилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Отделение хирургии. Вторая больница скорой помощи.

– Привет…– сегодня я застал Ирину в неудобном положении – возле туалета. Выглядела девушка уже получше, чем позавчера, только передвигалась с трудом, немного боком, и выгнув спину, как беременная.

– Зачем ты пришел? Я же сказала, чтобы ты убирался и больше не появлялся возле меня! – зашипела доктор и попыталась протиснуться мимо меня, но я заступил дорогу, не давая пройти.

– Ира, ты мне можешь объяснить, с чего ты на меня так взъелась?

– Отойди, а то я закричу. – прошипела Кросовская.

– Да мне. честно говоря, уже по фигу, закричишь ты или нет. – обозлился я:

– Бегаю вокруг тебя, а даже понять не могу, в чем я против тебя провинился.

– Громов, ты дурак? Меня из-за тебя чуть не убили, из-за твоих мутных дел…

– Моих мутных дел? – я даже задохнулся от возмущения: – Погоди минутку…

Я раскрыл папку с бумагами, перелистнул несколько документов, нашел нужный.

– На, читай! – не зря я с Серегой Храповым столько промучился: – «Со слов моих знакомых, я понял, что они планируют покушение на девушку, которая выдвигается на выборы от либеральной партии. Про эту девушку знаю только то, что она работает врачом, а причиной покушения являются выборы. Других подробностей я не знаю, так как этот разговор возник во время совместного употребления спиртных напитков и поэтому подробностей разговора я не помню». Видишь? Дата, подпись. За тебя я уже отомстил. Все, кто на тебя пасть разевал, или в СИЗО сидят или в морге лежат. И скажи, в чем я виноват?

Ира подумала несколько секунд, потом выдала:

– Ты заставил меня идти на эти дурацкие выборы!

– Ира, ты пойми – то, что с тобой случилось, это просто исключительно редкое стечение печальных обстоятельств. Ты сама вспомни, сколько ты мне случаев рассказывала, как на твоих коллег нападали? А станешь депутатом… – я осекся. Депутатская неприкосновенность более –менее действовала только в отношениях с государственными органами. Преступные элементы отстреливали и взрывали депутатов во всю, невзирая на их правовой статус. Правда, насколько я помню, городские депутаты, прошедшие в Городскую думу на этих выборах, сели во власть настолько основательно, что и через тридцать лет они все ещё плотно сидели в номенклатурной обойме.

Сильное желание попасть наконец в туалет не способствовало ведению долгих дискуссий, поэтому Ира только устало махнула рукой, буркнула «Жди» и скрылась в туалете. Появилась она через несколько минут, пребывая в гораздо лучшем настроении. Подхватив пакет с продуктами, мазнула меня по щеке сухими губами и бросив на прощание, что меня еще не простили, девушка поковыляла в сторону палаты. Я глядел ей вслед, такой несчастной, такой скрюченной, что у меня от жалости сердце остановилось. Я дождался, когда тонкая фигурка в неказистом халате скрылась за дверью палаты, после чего я развернулся и двинулся на выход, дел было еще очень много.

Проходная Ремонтного предприятия ОАО «Городэнерго».

К проходной ремонтного предприятия стремилась людская цепочка, озябших на свежем, утреннем ветру, людей. До начала смены оставалось двадцать минут, с запада ветер гнал тяжелые дождевые тучи – всем очень хотелось быстрее проскочить проходную и нырнуть в помещение цеха, но, перед проходной людской поток упирался в непреодолимое препятствие.

Дорогу перегораживал милицейский капитан, что требовал с каждого проходившего сообщить свои данные, включая фамилию, имя, отчество, домашний адрес, место работы и должность. Попытки протестовать со стороны работников предприятия, капитан твердо пресекал, сообщив, что в случае неповиновения он вызовет ОМОН. После этого с милиционером никто не спорил, люди лишь ругались вполголоса и опасливо поглядывали на набегавшие тучи.

Поселок Клубничный. Помещение опорного пункта.

«…спецодежда, которую закупают по указанию директора предприятия, рвется в первый же день после получения, хотя платится за нее в полтора раза дороже, чем в магазине. Молоко, положенное по закону, нам не выдают уже год… С рабочим приветом, футеровщик четвертого разряда Кузнецов В. П.»

Я откинулся на спинку стула и устало прикрыл глаза. Все-таки, набивать текст на механической пишущей машинке, после того, как привык работать на клавиатуре компьютера, очень и очень тяжело. Но, все уже позади, это было последнее подметное письмо, которое я написал от имени работников Ремонтного предприятия «Горэнерго». Писал я их разными способами, используя пишущие машинки, компьютер и просто шариковые ручки, с пастой различных оттенков синего, стараясь изменить почерк и стиль изложения писем. Откуда я брал информацию? Да из прессы, как говорится, из открытых источников, все равно, какое предприятие ни возьми, везде всё было одинаково.

Глава 5

Глава пятая.

Шаги в будущее.

Сентябрь 1994 года.

Территория Завода. Здание заводоуправления.

Кабинет директора.

– Разрешите шеф? – я приоткрыл входную дверь директорского кабинета, готовый в любое мгновение ее захлопнуть, при первых же признаках опасности.

– Заходи…– мне сухо кивнули. Сегодня я никак не успевал приехать на завод к шести часам утра, а к девяти часам генеральному директору некие злые люди уже успели капитально испортить настроение.

– Докладывай, что хорошего?

– Ну, по стройке я докладывать не буду, вы вчера там были…– я перелистнул страницу ежедневника. Вроде бы поставили руководить строительным участком молодого парня, практически без опыта, вчерашнего студента-вечерника, но вот никаких особых происшествий на строительной площадке не было, два таун-хауса уже подвели под крышу, и заложили третий корпус, начав выкладывать бетонные блоки фундамента. В здании гостиницы, что строили на, прилегающей к заводскому забору, территории, уже шли отделочные работы, поэтому, этот вопрос я считал закрытым… Ладно, пока считаем прикрытым.

– С директором Ремонтного предприятия пока не получается его дискредитировать, хотя я очень стараюсь…– я разложил перед «генеральным» пачку копий «подметных писем», что, от имени сотрудников Ремонтного предприятия, я рассылал во всякие контрольные инстанции: – Но, там срок рассмотрения заявлений не меньше тридцати дней, поэтому реакции пока не последовало, но я надеюсь на положительный результат.

Григорий Андреевич бегло просмотрел копии заявлений, хмыкнул, и вернул мне исписанные листы:

– Если что, на меня тоже самое напишешь?

Вопрос прозвучал, вроде-бы, шутливо, но по моему позвоночнику пробежала ледяная волна.

– Григорий Андреевич, как вы могли так обо мне подумать? У меня к тем, кто мне деньги платит, установлена абсолютная лояльность. Но у меня к вам есть другое предложение. У нас двадцать минут есть?

– Пять минут у тебя есть – ко мне люди сейчас придут. Что ты хотел?

– Вот. – я выложил из портфеля цветастый журнал «Америка», на английском языке, нашел нужную страницу и ткнул пальцем в рекламный блок.

– Это что?

– Новый вид мобильной связи, в нашем Городе ничего подобного еще нет. Видите, вот эту коробочку небольшую? Она со спичечный коробок. Ты его носишь в кармане или на поясе. Если кто-то хочет передать тебе срочное сообщение – звонит по телефону оператору, диктует сообщение, и ты практически сразу получаешь его на эту коробочку. Или не текстовое сообщение, а номер телефона, на который тебе надо срочно позвонить?

– Громов, скажи, тебя случайно в последние дни по голове не били? – очень осторожно спросил генеральный директор.

– Вроде нет, а что? – не понял я вопроса.

– Да ничего, вот только скажи – где мы, а где эти коробочки. Мы – энергетики!

– Да вам энергетиками быть осталось два года, не больше. Если мы в «Городэнерго» не сможем вписаться, то через пару лет здесь останетесь только вы и главный бухгалтер. А я вам предлагаю заняться чем-то новым, чего в городе нет и еще года два не будет, не меньше. У вас же есть сейчас возможности? Всего то надо сто миллионов…

– Сто миллионов чего?

– Я в России живу, поэтому рублями оперирую. – пожал я плечами: – надо будет отдельное юридическое лицо зарегистрировать, частоты за нами закрепить, с Федеральной службой контрразведки согласовать, ну и так, по мелочи… И крыши, главное крыши надо взять в аренду…

– Громов, ну у тебя точно крыша едет – генеральный директор даже отодвинул кресло подальше от меня и выставил ладони в защитном жесте.

– Да в чем дело то? Закупим оборудование, запустим его, наберете операторов человек двадцать операторов, пару-тройку инженеров, ну начальника какого-никакого, у будете баксы стричь…

– Почему баксы? – навострил уши «генеральный».

Пришлось рассказать, сколько поначалу стоили пейджеры и месячная стоимость их обслуживания.

– У нас сейчас в городе полно народу, у которых появились деньги – посмотрите, сколько народу на барахолке каждый день миллионами зарабатывают, а связи у них никакой нет, а связь нужна. Вот, представьте себе, что у вас «Алтай» в машине отключится? – напомнил я генеральному директору о его радиотелефоне в служебной машине: – В конце концов, не понравиться – всегда можно продать, главное до две тысячи второго года эту компанию продать…

– Почему до две тысячи второго года?

– Э…– замялся я: – По моим подсчетам, через десять лет прибыльность упадет и не будет смысла продолжать эту работу. И с крышами еще надо будет разобраться…

– Да с какими крышами? – обозлился Григорий Андреевич: – Ты про какие крыши все время говоришь⁈

Видимо, я смог чем-то зацепить шефа своей идеей, так как через три дня он провел совещание в узком кругу, а еще через два дня я сдал в регистрационную палату документы на регистрацию компании «Городская связь».

Левобережный район. Здание заводоуправления завода по производству сеялок с вертикальным взлетом. Кабинет заместителя директора по общим вопросам.

– И зачем вам наша крыша? – с директором огромного завода, что раскинулся на территории в две сотни гектаров, мне встречаться было не по чину, поэтому, проект договора аренды крыш ведомственного жилого фонда я принес заместителю генерального директора производственного объединения.

Я вгляделся в мутные, с красными прожилками глаза моего собеседника и пожал плечами:

– Не знаю, я же юрист, а не инженер. Какие-то антенны ставить будут, какая-то новая связь.

Заместитель директора задумчиво забарабанил пальцами по столешнице, очевидно, думая, что он может поиметь с этого договора, поэтому пришлось, ненавязчиво, напомнить товарищу, что все вопросы уже порешали на более высоком уровне и ему тут не там.

– Какие-то проблемы? Мне сказали, что все вопросы уже решены, и вы просто должны формальное согласование договора службами завода организовать.

– Да, да, вас правильно проинформировали…– заместитель директора прикрепил скрепкой к договору какую-то бумажку, очевидно, означающую, что бумага срочная, после чего спрятал договор в папку и уставился на меня, всем своим видом показывая, что аудиенция окончена, так что я шустро откланялся и через несколько секунд оказался в сумрачном коридоре заводоуправления, выложенного ракушечником.

За последние несколько дней я познакомился с директорской мафией, которая охватывала добрую сотню предприятий нашего Города. Зачастую, конкуренты в производственной сфере, когда было надо, капитаны производства вопросы решали быстро и четко.

После того, как я четырежды, на различных совещаниях, проведенных с участием «особо доверенных» лиц Завода, озвучил план организации пейджинговой связи на территории города, он был признан годным для внедрения. Уже на последнем совете у директора слева от него сидел скромный молодой человек в потертом костюме, как я понимаю, преподаватель из Радиоинститута, что устал от вузовского безденежья и был готов броситься в пучину бизнеса, взяв на себя техническую часть нового формата связи. И когда я озвучил свой план по оккупации крыш высотных зданий, для установки там будущих антенн сотовой связи, «радист» меня косвенно поддержал, сообщив, что сотовая связь, как таковая, действительно имеется, и ей, для нормальной работы необходимо иметь специальные антенны, расположенные в условиях городской застройки достаточно густо.

– Павел, ну ладно, антенны нужны, но мы тут при чем? – тряс разработанным мной проектом договора директор: – И зачем мы должны за это деньги платить?

– Да какие там деньги? Тьфу! – презрительно фыркнул я: – Тем более, в договоре заложено, что мы платим один раз и на этом все, на двадцать лет занимаем эту крышу безвозмездно. Сейчас большинству закроем долги по электроэнергии взаимозачетом с «Городэнерго», и можем на крыше антенны устанавливать. А через два года, когда в город придут федеральные операторы сотовой связи, мы им и предложим наши антенны, уже готовые, по самой сходной цене. Причем заметьте, на одну конструкцию можно посадить антенны разных операторов, и с каждого живые деньги брать…

– Да с чего ты вообще взял, что кто-то тебе деньги будет давать⁈ – взвился возмущенный моим прожектерством заместитель «генерального» по экономике: – Если даже придут эти самые операторы в наш Город, то сами залезут на крышу и сами себе свою антенну поставят…

– Уважаемый Антон Владимирович… – я с трудом сдерживался, чтобы не наговорить глупостей: – Когда сюда придут московские сотовые компании, им будет интересно не возиться с каждой антенной, а получить уже готовую сеть, которая охватывает почти весь город. Это аргумент номер один. Аргумент номер два – сейчас мы можем рассчитаться за установку антенн с директорами предприятий долгами «Городэнерго» по номиналу. Директорам заводов по фигу на ведомственное жилье, оно у них, как гири на ногах, рады бы сбросить, но власти не разрешают. Зато им интересно закрыть долги перед энергетиками за свет и тепло. Нам же интересно реализовать долги энергетиков перед нами без потерь. Вы прекрасно понимаете, что этот долг вы в живые деньги превратите с приличным дисконтом, опять же, потеряете на эту процедуру время, а в условиях постоянной инфляции это новые потери. И третий аргумент. Через полгода –год, количество жильцов ведомственных домов, что приватизируют квартиры, вырастет в несколько раз, а крыша или подъезд будет считаться их общим имуществом. Многие не захотят, чтобы у них над головой висели грозди непонятных антенн, то есть сотовым операторам придется в каждом доме договариваться не только с ЖЭУ, но и с отдельными жильцами, а это, поверьте, очень сложно и затратно. А тут мы такие красивые, с уже готовой инфраструктурой.

– Ну хорошо, допустим… – Антон Владимирович Рохальский, заместитель генерального директора Завода по экономике сдавать позиции в нашем споре не собирался: – Допустим. Но ведь завтра жильцы могут потребовать, чтобы эти антенны с крыш спустили. И что мы будем делать?

– Мы? Спускать, естественно. – я широко улыбнулся: – И это право собственников дома в договоре предусмотрено. Вот только с некоторыми нюансами. Во-первых, смена собственника никак не может повлиять на изменение объема прав и обязанностей арендатора до окончания действия договора, это закон, а договор у нас подписан на двадцать лет, напоминаю. Во-вторых, снять антенны можно, вот только с возмещением нам всех затрат на их установку, выраженные в долларовом эквиваленте. То есть долги, которые мы закроем заводам при подписании договора, стоимость самих антенн и стоимость их ежегодного технического обслуживания, выраженное в эквиваленте к долларам, а вы ведь, как зам по экономике, сможете обосновать, чтобы эти цифры были очень и очень весомыми. И представьте, на каком-то собрании жильцов многоквартирного дома люди начнут требовать снять непонятные сооружения с крыши или передать их им, а мы им в ответ – пожалуйста, мы не против, но только предварительно возместите наши затраты. Представляете, сколько это будет в долларах? И кто будет это возмещать? Вы же можете написать, что мы антенну два раза в год краской «Тиккурила» полностью перекрашивали, и контакты спиртом «Рояль» каждый квартал протирали, чтобы оптические оси не смещались, а по факту рабочий нашего хозяйственного отдела пару раз кисточкой с масляной краской Ливенской фабрики лакокрасочных изделий, ткнул, и все. ЖЭУ сразу сольется, это я вам сразу гарантирую, остаются только жильцы. Жильцы первых этажей скажут – на все равно, излучают ли эти антенны какие-то волны, мы на это деньги сдавать не будем, а жильцы верхних этажей, которые, я уверен, будут инициаторами демонтажа антенн, посчитав, сколько денег придется платить с каждой квартиры, тоже тему эту закроют…

– А там что, излучение есть? – испуганно переспросила главный бухгалтер.

– Ну какое излучение? – снисходительно усмехнулся я: – Там обычные радиоволны. У вам же радиоприемник в кабинете, с утра до вечера, «Европу-плюс» транслирует, так вы же не задумываетесь, насколько он вреден?

И тут зам по экономике меня подловил, задав вопрос, которого я опасался.

– Ну хорошо, Паша, только ты же сам призывал не терять время, что надо все это быстрее провернуть. И тут-же сам признаешь, что москвичи с сотовой связью в Город заявятся, в лучшем случае, года через два. Так, может быть, мы тоже подождем?

– Нет…– я замотал головой: – Ждать нельзя. Вы сами прекрасно понимаете, что все согласования, разработка чертежей, изготовление антенн, подводка кабельных каналов – это все займет не меньше года. А теперь подумайте сами – через год мы обращаемся к сотовым операторам и говорим, что для их вторжения практически все готово, хоть завтра приезжай и монтируй антенны на готовые вышки, после чего открывай офис в центре Города и начинай стричь «капусту». Так может быть, при получении такой информации, условные «Московские телефонные сети» не будут ждать два года, а сразу к нам прибегут. Как думаете? Я бы прибежал, пока конкуренты не набежали. У нас город большой, «новых русских» достаточно много, есть, где развернуться.

– Хорошо, а ты вот сказал про какие-то кабель каналы? Зачем ты прописал в договоре, что мы вправе размещать в подъездах многоквартирных домов кабель-каналы, сверлить потолки и размещать там какое-то оборудование без дополнительного согласования? Подъезды и лестничные площадки нам зачем?

– Да все за тем-же. – я вспомнил о известных мне по прошлой жизни истории мытарств интернет-провайдеров, которые ушлые коммунальщики не пускали в подъезды, требуя деньги за право размещать в домах их интернет-оборудование: – Это сейчас никому не нужно, а вот лет через пять будет очень востребовано

Все требовательно уставились на молодого специалиста по радиотехнике, на что он испуганно уставился на меня, но заметив мой подтверждающий кивок, с облегчением подтвердил, что так и будет – через пять лет мы сумеем выгодно продать кабель –каналы, расположенные в подъездах и сквозные дыры в потолках лестничных площадок.

И теперь я ношусь по городским заводам, подсовывая директорам промышленных предприятий составленные мной договора на аренду никому не нужных сейчас кусков крыш и площадей в подъездах.

Студия одиннадцатого (коммерческого) канала Городского телевиденья.

– Итак, мы начинаем…– популярная телеведущая, которую знал весь Город, улыбнулась в камеру: – В соответствии с действующим законодательством мы представляем эфирное время кандидатам в муниципальные депутаты, давая им возможность высказать свою политическую позицию и ответить на вопросы своих соперников, а также телезрителей. Времени у нас очень мало, поэтому я предлагаю начать с предвыборной платформы каждого кандидата, слева – направо. Слово вам, Геннадий Константинович…

Ирина сидела между коммунистом и представителем партии, которая считалась пропрезидентской, как Дюймовочка, окруженная жабами. От коммунистов во власть рвался генерал в отставке, который сейчас что-то бубнил про допризывное воспитание молодежи, патриотизм и службу в Российской Армии. Не знаю, сколько процентов избирателей он рассчитывал очаровать своей предвыборной программой, уверен, на него можно было не отвлекаться, а вот второй… Второй кандидат был реально опасен. Мало того, что провластный кандидат обладал огромным административным ресурсом, так он еще и был врачом, и не просто врачом, а главным врачом огромной больницы, расположенным в Левобережье…

Вот, коммунистический кандидат закончил свой доклад, и телезвезда повернулась к Ирине…

Глава 6

Глава шестая.

Крайние дни.

Сентябрь 1994 года.

Студия одиннадцатого (коммерческого) канала Городского телевиденья.

– Госпожа Кросовская…– ведущая обратилась к Ирине, но кандидат в депутаты – главный врач грубо нарушил регламент.

– А разрешите мне сейчас выступить? Я, все-таки, человек пожилой, заслуженный, а тут какая-то… Рядовой врач, а я все-таки руководитель крупного медицинского учреждения, под моим началом таких врачей, как она и более квалифицированных не одна сотня. А тут сидит сопливая девчонка и, манипулируя эмоциями наших сограждан, рвется во власть. Зачем она это делает? А я вам скажу зачем. Девочка просто устала работать, а желание вкусно есть и сладко пить у девоньки имеется. Вот и использует она такие хитрые приемчики, как заказные статьи в молодежной газете о нашей скромной героине, и странное фото с закрытым медицинской маской лицом, а между тем, нигде не озвучен такой интересный для избирателей факт, что трудовой коллектив станции скорой помощи, где до последнего времени, работала эта кандидатка, отказался выдвинуть госпожу Кросовскую кандидатом в муниципальные депутаты. Мне кажется, что это очень красноречивая деталь, ярко характеризующая морально-деловые качества этого кандидата, а как известно, народная мудрость говорит, что коллектив всегда прав…

Ирин конкурент еще долго говорил, плетя узор славословий вокруг единственного факта, который, по его мнению, мог уничтожить шанс быть избранной «молодой выскочке».

Ирина сидела, не выказывая никаких эмоций, на ее бледном лице играла легкая улыбка, но я понимал, что будь ее воля, то этому самодовольному мужику не поздоровилось бы.

Я ничего не понимаю в политике, считая ее низким делом, но вот «адвокатских сериалов» в прошлой жизни я насмотрелся, поэтому, в ходе подготовке к дебатам я натаскивал свою подругу на жесткий прессинг со стороны конкурентов, беспардонные вопросы и прочие грязные политические уловки, поэтому, все старания главного врача, по сравнению с нашими «тренировками», были легким дуновением ветерка.

Когда прозвенел звонок, означающий, что время выступления кандидата истекло, Ирина грациозно прогнула спинку, как большая, опасная кошка, передернула плечами и спросила у ведущей, может ли она отвечать.

– Да, пожалуйста, прошу вас…– ведущая обворожительно улыбнулась на камеру.

– В первых словах мне бы хотелось сообщить моему оппоненту, а также уважаемым телезрителям, что его слова являются клеветой, то есть, распространением заведомо ложной информации, что, согласно действующему законодательству, является уголовным преступлением.

– Да ты что себе…

– Помолчите, я вам не мешала, а вы свое время уже использовали…– чуть –чуть повысила голос Ирина и, открыв изящным жестом папку показала на камеру лист бумаги: – Как видите, согласно этому документу, трудовой коллектив Центральной подстанции скорой медицинской помощи. Подписи врачей, фельдшеров, водителей, диспетчеров, с указанием фамилии имени и отчества каждого члена трудового коллектива тут есть. А вот администрация станции скорой помощи данный протокол своей подписью и печатью. То есть, главный врач подстанции сознательно пошел против мнения трудового коллектива, хотя, как только что заявил мой оппонент, коллектив всегда прав. Может быть у руководителя подстанции есть отличное от трудового коллектива мнение о моих личных качествах, и оно считает, что я недостойна носить высокое звание народного избранника? Но нет, имеющиеся у меня документы, в частности характеристика, подписанная главным врачом подстанции, говорит о мне исключительно в превосходной степени, и как о человеке, и как специалисте…

Фокус объектива видеокамеры изменился и изображение нового документа, скрепленного снизу печатью медицинского учреждения, заполнило всю площадь телевизионного экрана.

– Как видите, характеристика выдана мне два месяца назад, непосредственно перед тем, как я приняла решение идти на выборы. Мог ли человек кардинально измениться за столь короткий срок? Безусловно нет. Значит, по моему глубокому убеждению, имеет место пресловутое телефонное право или административный ресурс.

Ирина перевела дух – несмотря на внешнее спокойствие, выступление давалось ей тяжело.

– Видит Бог, не я начала… – Ирина картинно возвела зеленые глаза к потолку и продолжила: – У меня тоже есть вопросы к нашему оппоненту. Расскажите, пожалуйста, своим избирателям, почему при поступлении больного в вашу больницу, родственникам больного, первым делом, вручают список лекарств и материалов, необходимых для лечения? Почему каждый житель Левобережного района знает, что в вашей больнице кроме йода ничего нет?

– Но вы же должны знать о временных трудностях, о проблемах финансирования медицинских учреждений…– с ленцой, как неразумному ребенку, начал объяснять главврач, но Ирина только саркастически улыбнулась.

– Вы только что рассказывали, какой вы замечательный руководитель, как вы прекрасно командуете сотнями врачей и медицинских сестер, рабочими, поварами, но только у вас лечить людей нечем. Вам не кажется, что тут есть определенное противоречие – отличный начальник, но, в кладовых подведомственного вам учреждения шаром покати. Так может быть вы вовсе не прекрасный руководитель, а напротив, посредственный, не справляющийся со своими обязанностями? Хотелось бы сразу, не сходя с места, привести пример достойного руководителя медицинского учреждения…

Ирина извлекла из папки очередной документ и прочитала:

Товарищество с ограниченной ответственностью «Здоровье», учредитель – Терентьева Анна Алексеевна, Терентьев Виктор Петрович… О! Так это же вы! И юридический адрес совпадает с адресом вышей больницы… Как удивительно. Виктор Петрович, не подскажите, почему в государственной больнице, которой вы руководите, нет ничего, кроме йода, а вот в частной клинике, которая принадлежит вам с женой есть все? И, кстати, зачем вы идете в депутаты? Депутатская неприкосновенность интересует, на всякий случай, или нам ждать, что во всех медицинских учреждениях Левобережного района, кроме йода, никаких медицинских препаратов не будет?

Дебаты закончились грандиозным скандалом.

Когда Ирина спросила господина Терентьева, в каком банке он прокручивает бюджетные деньги, прежде чем выдать заработную плату своим подчиненным, пожилой мужчина, с несвойственной его возрасту живостью, полез через стол, дабы засветить излишне осведомленной молодухе кулаком в глаз, но не преуспел в этом.

Ирка, заинструктированная мной на все, самые тяжкие варианты развития событий, взвизгнув, отскочила назад, а главврача оттащили набежавшие в студи помощники. Каюсь, и я там был, с удовольствием ухватил упорно лезущего через стол, сипящего от ярости, кандидата за мощную шею и жестко взял его на удушающий, пережимая господину Терентьеву горло, пока тот не перестал рваться и не застучал ладонями по столешнице в знак капитуляции. Оставив главврача брызгать ядом и возмущаться, я подхватил Ирину под руку и быстро повел на выход, слыша за спиной восторженный голос ведущей – девушка прекрасно понимала, что кадры сегодняшних политических дебатов уже навсегда вошли в историю Городского телевиденья.

– Ты, Ира, большая молодец…– торопливо говорил я напуганной девушке, сопровождая ее к машине: – Завтра проснешься знаменитой, в масштабах Города точно, считай, что победа на выборах у тебя в кармане. Только давай договоримся, что ты никуда без меня не ходишь, во всяком случае, вечером…

Ира вскинула на меня испуганные глаза – боюсь, что тот удар в спину навсегда поселил страх в ее душе.

Ира ничего мне не сказала, только сильнее прижалась, с силой уцепившись обоими руками за мой локоть.

До выборов оставалась всего неделя, как бы благополучно продержаться.

Трасса Город – Аэропорт.

Мимо меня, переливаясь красно-синими мигалками, промчалась последняя машина сопровождения кортежа, и я отнял руку от обреза фуражки. Четыре часа я, как и сотни моих коллег, маячил на всех маломальских перекрестках и прочих примыканиях к трассе Город – Аэропорт, дабы, в случае чего, своими тушками, облаченными в форму цвета маренго, прикрыть, проносящиеся мимо, машины президентского кортежа. В город Президент свалился как снег на голову в июле, внезапно и неожиданно. Вчера он еще был в Кемеровской области, торгуя оплывшим лицом и призывая голосовать за демократию в его лице, после чего, внезапно, рванул в Город, приземлившись в старом городском аэропорту на вертолете, после чего начал метаться по Городу, посетив два крупных завода и Научный городок, ввергнув Город в огромный, многочасовой затор. Переночевав на «обкомовских дачах», владетель России помчался в аэропорт, вновь погрузив город, только отошедший от утреннего часа-пик, в унылую многочасовую пробку. Нас выставили в оцепление на трассу с семи часов утра, где мы и стояли, в ожидании, пока барин продерет глаза, опохмелится… ой, простите, поработает с документами, и направиться скорее восвояси, в столицу.

Кроме стояния на осеннем ветру, в визите главы государства меня раздражало, что внезапный визит Президента сорвал запланированное посещение Города харизматичным главой Либеральной партии, который, по моим прикидкам, должен был прибавить немало голосов в пользу Ирины в следующие выходные. Но, кто-то в Администрации президента решил, что Б. Н. должен почтить визитом Город, уверенно смещавшийся в сторону оппозиции, заодно намекнув лидеру либералов, что его появление в Городе одновременно с Президентом будет неуместно. И либеральный лидер спешно отменил свой визит в далекую Сибирь. И теперь не будет тысячной, возбужденной толпы на Привокзальной площади, сотни синих стягов, хлопающих на сентябрьском ветру, известный всей России голос партийного лидера, представление кандидатов в депутаты, вечером банкет…

Меня передернуло. А может быть и лучше, что лидер Либеральной партии не прилетел? Он человек, как известно, ничего человеческого не чурающийся, женским обществом не пренебрегающий… Наверное, даже удачно вышло, что не представили ему зеленоглазую кандидатку в депутаты от его партии на муниципальных выборах?

Из задумчивости меня вырвали нетерпеливые сигналы автолюбителей, которые не могли выехать на дорогу из-за, наглухо перегородившего выезд на трассу, моего «Ниссана».

– Товарищ капитан! Ну, когда можно будет ехать?