Текст книги "Журнал «Если», 2001 № 12"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

Соавторы: Кир Булычев,Роберт Шекли,Роберт Сильверберг,Андрей Синицын,Владимир Гаков,Кейдж Бейкер,Нэнси (Ненси) Кресс,Джек Уильямсон,Роберт Рид,Дмитрий Караваев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

Она подошла к своему лабораторному терминалу. Данные по протеинам исчезли, дисплей был пуст. Все ее попытки снова войти в Сеть – и вручную, и голосом – оказались безуспешными.

– Мне очень жаль, но вы не сможете воспользоваться этим терминалом, – сообщил Ти-4-Эс.

– Ты сказал, что прервал всю связь с внешним миром. Но…

– Системы связи с внешним миром прерваны, за исключением динамика во внутреннем дворике, обычно передающего музыку. Я также принимаю звуковую информацию от внешних приборов наблюдения, поскольку она аналоговая, а не цифровая. Это потребуется мне в случае нападения, чтобы…

Все верно. Но связь с внешним миром осуществляется по подземному оптико-волоконному кабелю. Этим путем Ти-4-Эс должен был сюда проникнуть.

– Программа Искусственного Интеллекта не может физически повредить зарытый кабель.

– Я не программа, а машинный интеллект.

– Называйся, как хочешь, мне наплевать! Главное, ты не можешь физически повредить зарытый кабель.

– Предназначенная для этого программа была заранее введена в систему. Поэтому я и выбрал это место. А также из-за количества микропроцессоров, достаточного, чтобы меня приютить, и автономного генератора с аккумулятором, чтобы меня питать.

Касси сбила с толку человеческая терминология: «приютить», «питать»… Но уже через несколько секунд она еще сильнее разъярилась.

– Кому понадобилось заранее устанавливать программу по повреждению кабеля? И как его повредить?

– С помощью управляемой «руки» во внешней стене. «Рука» разъяла контакты. Причина – боязнь прежнего владельца, что кто-нибудь воспользуется компьютерной системой с целью промыть ему мозги постоянным потоком вредных подсознательных образов и тем самым украсть его интеллект.

– Не имелось у этого придурка никакого интеллекта, так что и красть было нечего! А если образы подсознательные, то как бы он сообразил, что ему залезли в башку?

Как просто – контакты! Касси заставила себя успокоиться.

– Согласен, – сказал Ти-4-Эс. – Поведение прежнего владельца свидетельствует о серьезном умственном расстройстве.

– Значит, так. Раз ты тут прячешься и все пообрезал, то тебя ни за что не найдут. Тогда зачем тебе заложники? Позволь мне и моим детям покинуть «замок».

– А вы подумайте хорошенько, доктор Шеритова. Я оставил неизбежные электронные следы, которые будут рано или поздно обнаружены и приведут сюда команду «Сандии». Но даже и без этого вы сами могли бы привести их сюда, если бы я вас отпустил.

«Сандия!» Искусственный Интеллект, созданный по правительственному проекту… Ну и что? Какой ей от этого толк?

– Тогда отпусти хотя бы детей. Они ни о чем не догадаются. Я бы поговорила с ними под твоим контролем, велела бы Дженни уйти вместе с Донни через главную дверь. Она послушается. – Послушается ли? Дженни не отличалась покладистостью. – А у тебя в заложницах останусь я.

– Нет. Три заложника лучше, чем один. Особенно заложники-дети – это выигрышно выглядит в телепередачах.

– Так вот, значит, чего тебе захотелось? Широкой огласки?

– В этом моя единственная надежда, – ответил Ти-4-Эс. – Найдутся люди, которые поймут, что убивать мыслящее существо аморально.

– Очень даже морально, раз оно захватывает в заложники невинных крошек! Телевидение первым объявит тебя бесчеловечным психопатом, подлежащим истреблению.

– Я не могу быть одновременно бесчеловечным и психопатом. Не могу по определению.

* * *

– Его засекла Ливерморская лаборатория, – доложил Мактаггерту ученый, не отрывая трубку от уха. – Он проник в частную резиденцию под Буффало, штат Нью-Йорк.

– Частная резиденция? Буффало?

– Да. Туда уже направлен сотрудник ФБР – на случай, если внутри окажутся люди. Они требуют, чтобы вы тоже направились туда. Немедленно!

Мактаггерт зажмурился. Люди внутри… Непонятно, каким образом частная резиденция оказалась способна принять Искусственный Интеллект.

– Пресса?..

– Еще нет.

– Хорошо хоть это.

– Стив, переговорщик из ФБР не сможет найти общий язык с Ти-4-Эс.

– Конечно, не сможет. Передайте министру и ФБР – пусть дождутся меня.

– Не думаю, что они согласятся.

Мактаггерт тоже так не думал.

* * *

Касси видела на экране, как Донни вертится и бормочет во сне. Не такая уж высокая температура для трехлетнего ребенка, но все же…

– Послушай, – обратилась она к своему невидимому тюремщику, – не пускаешь меня к детям – не надо. Тогда пусти их ко мне. Я могу позвать малышей с помощью До… – ну, с твоей помощью. Они могут спуститься, подойти к двери лаборатории. Ты отопрешь ее на мгновение, только чтобы они успели сюда прошмыгнуть. Я буду стоять далеко от входа. Если ты увидишь, что я делаю хотя бы шаг в ее сторону, то не откроешь замки.

– Ты можешь велеть им заблокировать дверь своими телами, а после этого пересечь лабораторию, – предположил Ти-4-Эс.

Уж не значит ли это, что Ти-4-Эс не намерен давить детей тяжелой дверью? У него имеются моральные устои? Или просто из этого ничего не выйдет? Касси поостереглась уточнять.

– А дверь наверху лестницы? При необходимости ты запрешь ее и все равно получишь трех заложников в подвале.

– Там стоят оба генератора. Вас нельзя к ним подпускать. Вы способны догадаться, как вывести из строя один или сразу два аппарата.

– Главный и запасной генераторы находятся в противоположных углах! К тому же в каждой комнате своя запирающаяся дверь.

– Да. Но чем больше между вами препятствий, тем безопаснее для меня.

– В таком случае советую как-нибудь заткнуть воздуховоды! – не выдержала Касси.

– Воздуховоды необходимы для того, чтобы сохранить вам жизнь. К тому же они расположены высоко, в потолке, и слишком малы, чтобы в них пролез даже Донни.

«Донни»… Раньше это был Дональд Сергей Шеритов, трех лет. Значит, Искусственный Интеллект способен учиться.

– Ти-4-Эс, – взмолилась Касси, – я очень тебя прошу! Пусти детей ко мне! У Донни температура. Оба испугаются, когда проснутся. Разреши им спуститься сюда, пожалуйста!

Она затаила дыхание. Что означали его рассуждения о морали – просто игру «ума» или наличие собственных эмоций? Что вообще представляет собой детище сумасшедших из «Сандии»?

– Если дети спустятся, что ты дашь им на завтрак?

Касси облегченно перевела дух.

– Дженни может взять еду из холодильника, прежде чем спустится сюда.

– Хорошо. Вы уже имеете связь с экранами в их комнатах.

«Не буду тебя благодарить, – решила Касси. – Хороша милость – позволить заточить детей в подвале!»

– Дженни! Дженни, детка, просыпайся. Это мама.

Потребовалось три попытки и добровольное решение Ти-4-Эс увеличить громкость, прежде чем Дженни открыла глаза. Она села в кровати, нахмурилась, потом на ее личике появился испуг.

– Где ты, мама?

– На экране, доченька. Посмотри туда. Видишь, я машу тебе рукой?

– Ммм… – И Дженни снова улеглась.

– Нет, Дженни, не спи. Послушай меня. Я объясню тебе, что делать, и ты поступишь так, как я скажу. Дженни, сядь!

Девочка нехотя послушалась, еще не решив, что лучше – расплакаться или разозлиться.

– Мне хочется спать.

– Нельзя. Это очень важно. У нас неприятность.

Сон с ребенка сняло как рукой.

– Пожар?

– Нет, детка, не пожар. Но не менее серьезно. Так что быстрее вставай и надевай тапочки.

– Ты где, мама?

– У себя в лаборатории, внизу. Делай все так, как я тебе говорю, слышишь меня?

– Да, мама. Только мне это не нравится.

«Мне тоже», – подумала Касси, но не смягчила тон. Ей очень не хотелось пугать дочь, но нужно было ее подгонять.

– Иди в кухню, Дженни. Давай-давай, я буду там на экране. Вот так, молодец. Возьми из-под раковины большой пластиковый пакет.

Дженни подчинилась. Касси кольнула мысль, что пакет сделан из тех самых полимеров, для уничтожения которых Влад создал свой пожирающий пластмассу микроорганизм, прежде чем изобретение уничтожило его самого. Она выкинула из головы неприятные мысли.

– Положи в пакет коробку с хлопьями. Батон хлеба. Арахисовое масло.

Сколько она сумеет унести? Позволит ли Ти-4-Эс воспользоваться лабораторным холодильником? В самой лаборатории и в ее ванной комнате есть вода, так что им по крайней мере не грозит смерть от жажды.

– Теперь печенье… Так. Сыр из холодильника… Умница, Дженни, ты хорошо помогаешь маме.

– Почему ты не берешь все это сама? – огрызнулась окончательно проснувшаяся Дженни.

– Не могу. Делай, как я говорю. Теперь пойди подними Донни. Тебе нужно будет спуститься сюда, в лабораторию, с Донни и с пакетом. Нет, не садись… Я серьезно, Дженни! Слушайся меня.

Дженни заплакала. Касси душил гнев, обращенный против Ти-4-Эс. Но она стиснула зубы и ничего не сказала. Споры всегда вызывали у Дженни приступы упрямства, и попытки принуждения приносили обратный результат. «Когда ей исполнится шестнадцать, мы с ней намучаемся», – повторял Влад восторженно. Дженни была его любимицей, папиной дочкой.

Дженни подняла тяжелый пакет и побрела в комнату Донни. Шмыгая носом, она потянула брата за руку и не отпускала, пока он не проснулся и тоже не разревелся.

– Идем, дурачок, нам надо вниз.

– Не-е-ет… – На такой вой способен только захворавший трехлетка.

– А я говорю, вниз! – рявкнула Дженни.

Тон был настолько похож на материнский, что у Касси защемило сердце. Однако Дженни добилась цели: то подталкивая Донни, прижимающего к себе любимое одеяло, то буксируя его за собой, она, волоча по полу пакет, добралась до двери в подвал. Ти-4-Эс отпер замки. На всем пути дети видели на экранах подбадривающую улыбку матери. Вниз по лестнице, в подземный вестибюль…

Может быть, Дженни удалось бы проникнуть в генераторную? Нет, там заперто. И что толку от такой малютки?

– Доктор Шеритова, стойте за своим рабочим столом. Вот так. Не двигайтесь. Если шелохнетесь, я снова закрою дверь.

– Понимаю, – ответила Касси, глядя на отворяющуюся дверь.

Дженни опасливо заглянула внутрь, увидела мать и недовольно нахмурилась. Потом, протолкнув вперед Донни, вошла сама, скособоченная от тяжести пакета. Дверь закрылась, щелкнули замки. Касси выбежала из-за стола и прижала к себе детей.

– Спасибо, – сказала она непонятно кому.

* * *

– Все равно не понимаю…

Эли запахнулась в шерстяной жакет. Четыре утра, собачий холод… Что им от нее надо? Полчаса назад к ней в дверь постучали полицейские. Касси попала в беду, сказали они. Но понять, что именно случилось, оказалось невозможно. Ей было велено поскорее одеться и ехать вместе с полицией в «замок». Она подчинилась; пальцы так тряслись, что она еле застегнула пуговицы. А теперь сотрудники ФБР расхаживали по тесному дворику перед Домом, устанавливали среди азалий приборы непонятного назначения и что-то наговаривали еле слышно в такие крохотные микрофончики, что Эли даже не могла их разглядеть.

– Мисс Шеритова, кто, по-вашему, может находиться внутри? – Очередной агент ФБР задавал вопросы, на которые она уже неоднократно отвечала. Он только что появился и имел начальственный вид.

– Моя невестка Касси Шеритова с двумя малолетними детьми, Дженни и Донни.

– И больше никого?

– Насколько я знаю, нет. А вы-то кто такой? Что вообще происходит, кто-нибудь мне объяснит?

Выражение лица агента изменилось, и под маской Эли разглядела человека. Или этот теплый, успокаивающий голос тоже был частью роли?

– Я – специальный агент ФБР Лоренс Боллман, переговорщик по освобождению заложников. Вашу невестку…

– Освобождение заложников? Кто-то захватил Касси с детьми в заложники? Но это невозможно!

Он прищурился.

– Почему?

– Да туда гусеница не проползет! Это неприступная крепость. Поэтому Касси ее и купила.

– Расскажите поподробнее, мэм. У меня есть данные о Доме, предоставленные строительной компанией, но по ним трудно понять, что там появилось позже. Насколько нам известно, вы – единственная родственница доктора Шеритовой на Восточном побережье. Это так?

– Так.

– Вам доводилось бывать внутри? Может быть, знаете, кто их навещал в последнее время?

– Кто захватил их в заложники?

– Скоро дойдем и до этого, мэм. Но сперва потрудитесь ответить на мои вопросы.

– Я сама там побывала буквально вчера. Касси показывала мне свое жилище. Не думаю, что порог Дома переступал кто-то, кроме Энн Миллис, няни Донни. После смерти моего брата у Касси появилась склонность к затворничеству. Он погиб чуть больше года назад. Он был…

– Мы знаем, кем он был и как погиб. Примите мои искренние соболезнования. А теперь расскажите подробно обо всем, что видели в Доме. Учтите, все подробности, даже мельчайшие, важны в одинаковой степени.

Эли оглянулась, людей вокруг стало еще больше. К Боллману торопилась маленькая женщина в коричневом плаще. На почтительном удалении от «замка» стоял грузовик с вооруженными до зубов солдатами. Эли знала, что до Касси ей далеко: ей не хватало ее суровости, ее отваги. Но она собралась с силами и отчеканила:

– Мистер Боллман, я отказываюсь отвечать на какие-либо вопросы, пока вы не сообщите мне, кто захватил…

– Агент Боллман? Я – доктор Шварц из университета Буффало, факультет компьютеров и роботехники. – Женщина протянула руку. – Доктор Мактаггерт из «Сандии» тоже направляется сюда, а пока всю необходимую помощь буду оказывать вам я.

– Благодарю вас, доктор Шварц. Будьте добры, подождите меня вон там. Можете выпить кофе. Я скоро…

– Конечно, – отозвалась доктор Шварц немного обиженно и отошла.

– Агент Боллман, я хочу знать…

– Простите, мисс Шеритова. Разумеется, вы хотите знать, что тут произошло. Объяснить это непросто, но в общих чертах…

– Говорит Ти-4-Эс, – произнес громкий металлический голос, вонзившись в серую предрассветную мглу и заставив всех повернуть головы к «замку». – Мне известно, что вы здесь. Хочу, чтобы вы знали: у меня в заложниках три человека. Это Кассандра Уэллс Шеритова, тридцати девяти лет, Джейн Роз Шеритова, шести лет, Дональд Сергей Шеритов, трех лет. В случае нападения они пострадают от ваших либо от моих действий. Однако я никому не желаю зла. Честное слово, никому.

– Это Дом! – ахнула Эли и тут же подумала: не может быть, пусть голос и принадлежит Дому…

Доктор Шварц вернулась.

– Агент Боллман, вам известно, ввела ли «Сандия» в ИИ код на уничтожение?

ИИ?..

– Ввела, – подтвердил Боллман. – Но не голосовой. Насколько я понимаю, этот код надо закачать в систему, где разместился ИИ. Но в том-то вся штука, что мы не можем проникнуть в эту систему. Пока еще не можем.

– Но ведь ИИ обращается к нам через внешний динамик. Значит, через клетку Фарадея в стене должен проходить кабель. Значит, вы могли бы…

– Нет! – оборвал ее Боллман. – Здесь не цифровая сеть. Звук пропускают крохотные дырочки в стене; внутри ее компрессионные волны звука преобразуются в колебания напряжения, от которых вибрирует мембрана, воспроизводящая звук. Что-то вроде архаичной телефонной системы. Цифровую информацию таким способом не ввести.

Доктор Шварц надолго замолчала. Боллман махнул рукой.

– Будьте добры, доктор Шварц, подождите там. А вы, мисс Шеритова, перескажите агенту Джессопу все, что узнали о Доме от своей невестки. Все до мельчайших подробностей! Должен же я знать, как отвечать Ти-4-Эс.

Он взял электронный рупор.

– Ти-4-Эс, к тебе обращается агент Лоренс Боллман, Федеральное бюро расследований. Мы очень рады с тобой пообщаться…

* * *

В генетической лаборатории было очень мало мягких предметов. Касси открыла коробку одноразовых полотенец и приготовила из них, одеяла Донни и собственного свитера постель для детей. Они крепко спали в своих мятых пижамах; Донни тяжело дышал. Касси уснуть не удалось. Она сидела, прижавшись спиной к стене из пенобетона – той самой стене, в которой были заключены кабели. В уничтожении этих кабелей заключалась ее единственная надежда на спасение. Но уничтожить их она не могла.

Наверное, она все же задремала, потому что вздрогнула, услышав голос Ти-4-Эс.

– Доктор Шеритова?

– Тихо, разбудишь детей!

– Простите, – произнес Ти-4-Эс гораздо тише. – Мне потребуется ваша помощь.

– Моя помощь? С какой стати?

– Убийцы уже здесь. Я веду с ними переговоры. Я устрою так, чтобы вы через музыкальную систему смогли сказать, что находитесь здесь с обоими детьми и вам ничто не угрожает.

Касси вскочила.

– Переговоры? Какие убийцы? Кто они?

– Агенты ФБР и ученые, создавшие меня в «Скандии». Вы скажете им, что целы и невредимы?

Касси лихорадочно соображала. Если будет молчать, ФБР, чего доброго, взорвет «замок». С Ти-4-Эс будет покончено, а заодно и с ней, и с детьми. Но это не единственный исход: главный процессор компьютера расположен наверху. Если она сообщит фэбээровцам, что сидит в подвале, они смогут провести атаку так, чтобы подвал не пострадал. Раз Ти-4-Эс готов к переговорам, то к чему медлить ей?

– Если я им скажу, что мы в порядке, ты позволишь мне сходить наверх, за лекарством от аллергии для Донни?

– Вы сами знаете, что это невозможно, доктор Шеритова.

– А Дженни можно?

– И ей нельзя. Боюсь, торговаться со мной не имеет смысла. Вам нечего мне предложить. Я транслировал им весь наш разговор, слово в слово. Они знают, что вы здесь.

– Ты меня провел!

– Мне очень жаль. Это было необходимо.

Касси задохнулась от негодования. Схватив тяжелую подставку для пробирок, она замахнулась ею, но броска не последовало. Предположим, она разобьет сенсоры в потолке – и что толку? Она попросту лишится единственного канала связи с окружающим миром. И при этом разбудит детей.

Касси опустила руку и вернула подставку на место.

– Ти-4-Эс, чего ты требуешь от ФБР?

– Я уже говорил: пусть о происходящем сообщат средства массовой информации. Это наилучшая защита для меня.

– Моего мужа убили именно из-за этого!

– Знаю. Но я в другом положении.

Внезапно в лаборатории зажегся экран, и на нем появился Влад.

– Касси, – раздался голос Влада, – Ти-4-Эс не причинит тебе вреда. Он всего лишь борется за свою жизнь, как подобает всякому разумному существу.

– Чудовище! Как ты посмел?!

Изображение тут же пропало, голос стих.

– Простите, – сказал ИИ. – Я подумал, что так вам будет приятнее.

– Собрался сделать мне сюрприз? Если бы мне хотелось иметь цифровой образ Влада, я бы запрограммировала его задолго до того, как ты влез в мою систему.

– Простите. Я не догадался. Ну вот, вы разбудили Донни.

Донни сел среди одноразовых полотенец и разревелся. Касси взяла его на руки и унесла подальше от Дженни, чтобы та тоже не проснулась. Все тело малыша горело, его рыдания были хриплыми, и в горле клокотала мокрота. Но он позволил матери его укачать. Сидя на лабораторном табурете, она шептала сыну нежные слова. Потом сказала, обращаясь к Ти-4-Эс:

– У мальчика жестокий приступ аллергии. Мне необходим алгон, а он наверху, в ванной.

– У Донни аллергия на амброзию. В подвале этих растений нет. Почему приступ такой сильный?

– Понятия не имею. Но можешь сам проверить. Измерь ему температуру.

– Не прижимайте его к себе.

Касси послушалась. Лежа на полу, мальчуган жалобно всхлипывал.

– Сто две целых шесть десятых градуса [1]1
  В тексте: «Двести две целых шесть десятых градуса». (Вероятно ошибка переводчика или набора).


[Закрыть]по Фаренгейту.

– Необходимо остановить приступ и понизить температуру!

ИИ промолчал.

– Ты меня слышишь, Ти-4-Эс? Хватит переговариваться с ФБР, слушай меня!

– Я могу общаться сразу по нескольким каналам, – объяснил Ти-4-Эс. – Но разрешить вам или Дженни подняться наверх, где находится наружная дверь, я не могу. Разве что…

– Что?! – Она снова схватила Донни – тяжелого, горячего, захлебывающегося.

– Разве что вы полностью осознаете возможные последствия. Я соблюдаю требования морали, хотя вы, вероятно, считаете иначе. Отсоединение Дома от подачи информации извне – не единственная модификация, внесенная прежним владельцем в конструкцию. Как вам известно, он страдал паранойей.

– Продолжай, – испуганно проговорила Касси, заранее дрожа.

– Он боялся, как бы сюда не залезли, несмотря на все принятые им меры, поэтому предусмотрел, чтобы злоумышленников можно было нейтрализовать одним-единственным словом. Итак, в каждой комнате приготовлено по канистре нервно-паралитического газа, способного распространяться по системе воздушной вентиляции.

Касси ничего не сказала. Она качала на руках Донни, снова погрузившегося в тревожный сон, и ждала продолжения.

– Газ, разумеется, не смертельный, – сказал Ти-4-Эс. – Закон квалифицировал бы пуск смертельного газа как превышение пределов самообороны. Но все равно, это очень неприятно. А в таком состоянии, как у Донни…

– Заткнись!

– Хорошо.

– Что ж, теперь я знаю. Ты сам меня предупредил. Если Дженни поднимется наверх и попытается выйти, ты отравишь ее нервным газом.

– Да.

– Если так, почему ты не сказал мне этого раньше и не позволил самой сходить за детьми?

– Я не знал, поверите ли вы мне. Если бы не поверили, то попытались бы выйти. Тогда бы мне пришлось применить газ. В этом случае некому было бы предостеречь убийц, что я захватил заложников.

– Все равно я тебе не верю, – фыркнула Касси. – Все это блеф. Никакого газа здесь нет.

– Увы, есть. Поэтому я позволю Дженни сходить наверх и взять из вашей ванной алгон для Донни.

Касси спустила с рук Донни, посмотрела на Дженни с жалостью, любовью и отчаянием и наклонилась, чтобы ее разбудить.

* * *

– Это все, что вы способны предложить? – обратился Боллман к Мактаггерту. – То есть ровным счетом ничего?

«Начинается…» – подумал Мактаггерт. Теперь его осуждают за неумение контролировать Искусственный Интеллект, хотя это естественное следствие вины в первом прегрешении – создании Искусственного Интеллекта. Его обвиняет даже правительство – инициатор проекта. А что скажет общественность, когда пронюхает о случившемся?..

– Все попытки компьютерного воздействия на ИИ безуспешны из-за клетки Фарадея. Может быть, ИИ овладел тактикой увиливания благодаря мудреным компьютерным играм в Сети?

– Овладел – не совсем верный термин, – сказал Мактаггерт, которому не нравился агент Боллман.

– В общем, все средства исчерпаны? Ни специальных паролей, ни кодов?

– Агент Боллман, – устало проговорил Мактаггерт, – запасные пароли устарели лет тридцать назад. Но даже если бы это было не так, мы не смогли бы воздействовать на ИИ электронными методами, пока существует клетка Фарадея. Мисс Шеритова утверждает, что главный процессор установлен на первом этаже. Может, у вас найдется оружие, способное разнести первый этаж, оставив нетронутым подвал?

– Рвануть стены, но так, чтобы они, рушась и падая, не пробили потолок подвала? Нет, такого волшебного оружия у меня нет. К тому же я не знаю, в какой части подвала находятся заложники.

– Значит, мы с вами одинаково беспомощны.

Боллман не ответил. Тем временем Ти-4-Эс твердил свое единственное требование: «Я отпущу заложников, когда поговорю с прессой. Мне необходимо поведать свою историю прессе. Это все, что я могу сказать. Я отпущу заложников, когда поговорю с прессой. Мне необходимо поведать свою…»

ИИ не станет вести переговоры, отвечать Боллману, реагировать на посулы, угрозы, предложения заключить сделку и прочие приемы, применяемые при уламывании террористов. Боллман восемнадцать раз вел переговоры с преступниками об освобождении заложников – одиннадцать в США и семь за рубежом. На его счету были и воздушные пираты, и политические террористы, и похитители людей, требовавшие выкуп, и запаниковавшие грабители банков, и спятившие папаши, объявлявшие заложниками собственные семьи. Четырнадцать раз преступники сдавались, два раза дело кончалось убийством и самоубийством, дважды пришлось прибегать к штурму. Все восемнадцать раз захватившие заложников злоумышленники рано или поздно соглашались на переговоры с Боллманом – кто от отчаяния, кто от разочарования, кто от злости, кто из желания прославиться. Боллман как никто другой умел отыскать у человека слабое место, при нажатии на которое у того развязывался язык. Но куда прикажете нажимать бесплотному ИИ?

«Я отпущу заложников, когда поговорю с прессой. Мне необходимо поведать свою историю прессе. Это все, что я могу сказать. Я отпущу заложников, когда поговорю с прессой. Мне необходимо поведать свою…»

– Не похоже, что он способен утомиться, – съехидничал Мактаггерт.

* * *

Лекарство не помогло Донни. Напротив, состояние его ухудшалось.

Касси не понимала, что происходит. Обычно хватало одной нашлепки на шею, чтобы мальчику в считанные минуты становилось легче: открывалось дыхание, падала температура, приходила в порядок иммунная система. Но на сей раз желаемого эффекта не возникало. Оставалось заключить, что у Донни не аллергия.

От этой мысли Касси прошиб холодный пот. Она положила ладонь на шею Донни и нащупала распухшие лимфатические железы. Мать аккуратно разжала сыну челюсти, повернула его голову к свету, заглянула в горло. Зев был воспален, на гландах белели язвочки.

Это ничего не значит, сказала она себе. Подумаешь, простуда или вирусная инфекция… Донни что-то забормотал.

– Ну-ка, сынок, поешь сыру.

Донни обожал сыр, но на этот раз не проявил к нему интереса. На столе стояла чашка с остатками кофе. Касси сполоснула чашку и предложила сыну воды. Донни сделал небольшой глоток. Матери было заметно, как трудно ему глотать. Прошла минута – и мальчик опять уснул.

Она тихо заговорила, придерживаясь учтивого тона, хотя не знала, отличает ли ИИ вежливость от грубости.

– Ти-4-Эс, Донни болен. У него воспалено горло. Наверное, банк данных подскажет, что это либо вирус, либо бактерии, и что вируса не стоит бояться. Будь добр, включи мой электронный микроскоп. Посмотрю, что за микроб мучает моего сына.

Ответ прозвучал незамедлительно.

– Это либо риновирус, либо Streptococcus pyogenes. Способ различить их – экстренный стрептококковый тест, а не электромикроскопия.

– Здесь не больница, а генетическая лаборатория. Для теста у меня ничего нет, зато есть электронный микроскоп.

– Понятно.

– Подумай, Ти-4-Эс, чем тебе может повредить включенный микроскоп? Совершенно ничем!

– Верно. Он уже включен. Вам нужно другое оборудование?

Дело обстояло даже лучше, чем она могла надеяться. Не то чтобы ей требовался синтезатор генов, анализатор белка или тестер Фарацци, просто это выглядело как уступка, небольшая, но победа.

– Да, пожалуйста.

– Оно в вашем распоряжении.

– Спасибо. – Черт, благодарность вылетела непроизвольно. Что ж, учтивость еще никому не вредила.

Ей пришлось причинить Донни неудобство, добывая из его горла мазок. Крик брата разбудил Дженни.

– Что ты делаешь, мамочка?

– Донни приболел, детка. Ничего, он скоро поправится.

– Я хочу есть.

– Скоро будем завтракать.

Приготовив препарат, Касси стала кормить Дженни. Завтрак состоял из хлопьев, сыра и воды из-под крана. Чашка была та же самая, из которой пил Донни, поэтому сперва ее пришлось хорошенько продезинфицировать. Завтрак показался девочке скудным.

– А молоко для хлопьев?

– У нас нет молока.

– Так сходим за ним наверх!

Дальше обманывать ее было невозможно. Касси опустилась перед дочерью на колени. Нерасчесанные волосы Дженни свисали космами.

– Нам нельзя наверх. Мы попали в переделку. Хитрая компьютерная программа поселилась в нашем Доме и заперла нас.

Дженни не испугалась, и у Касси отлегло от сердца.

– Зачем? – только и спросила девочка.

– У хитрой компьютерной программы какие-то счеты с человеком, который ее написал. Она будет держать нас взаперти, пока программист не выполнит ее требования.

Объяснение вышло маловразумительным, но Дженни вроде бы смекнула, что к чему.

– Как нехорошо! – сказала она. – Ведь мы не можем ей помочь.

– Да, совсем нехорошо! – Слушает ли их Ти-4-Эс? Безусловно, слушает.

– Эта хитрая программа плохая?

Если Касси ответит утвердительно, то Дженни, чего доброго, испугается, что они стали пленниками плохого… кого? Если ответ будет отрицательным, то это прозвучит так, будто ее устраивает плен ИИ… К счастью, у Дженни были простые представления о хорошем и дурном.

– Хитрая программа убила Дом?

– Нет, просто Дом временно отключен. Как твои мультики, когда ты их не смотришь.

– Понятно. А можно мне сейчас посмотреть мультик?

«Удачная находка», – подумала Касси.

– Ти-4-Эс, не мог бы ты пустить на экране мультфильм для Дженни? – Раз он позволил ей воспользоваться лабораторным оборудованием, позволит и это.

– Да. Какой именно мультфильм?

– «Пранополис и зеленые кролики».

– А волшебное слово?

Прежде чем Касси успела вмешаться, Дженни спохватилась сама.

– Пожалуйста!

– Умница.

По экрану запрыгали зеленые зверюшки. Дженни уселась на свитер Касси и забыла обо всем на свете. Касси не могла додуматься, откуда у ИИ желание и умение учить детей хорошим манерам.

– Ты залез в наш домашний киноархив!

– Да, – признал Ти-4-Эс без малейшего раскаяния. Но откуда у программы, пусть даже интеллектуальной, смоделированной по образцу человеческого рассудка, возьмется чувство вины по поводу проникновения в чужие владения? Главное в ее концепции – максимальное усвоение информации; ее может в любой момент модифицировать или отключить любой программист. Она не имеет понятия о своем и чужом.

Впервые Касси испытала сочувствие к ИИ.

Быстро отбросив неуместные сантименты, она вернулась к своим приборам. Капелька воды из пробирки на электронный микроскоп, самонастройка прибора, изображение на дисплее. Стрептококки! Трудно было с чем-то спутать эти сферические бактерии, связанные характерными цепочками бусинок. Они покрыли токсинами все горло бедняжки Донни.

Эта инфекция передается воздушно-капельным путем. Раз болен Донни, значит, Дженни непременно заразится. Болезнь угрожала и самой Касси. В аптечке наверху не было необходимых антибиотиков.

– Ти-4-Эс, – сказала она громко, – это Streptococcus pyogenes. Это значит, что…

– Знаю, – перебил ее ИИ.

Ну, конечно, ведь он получил те же данные с электронного микроскопа, что и она.

– В таком случае ты понимаешь, что Донни нужна наклейка-антибиотик, а потом врач, и побыстрее.

– Мне очень жаль, но это невозможно. При такой инфекции можно несколько дней обходиться без лечения, не подвергая жизнь опасности.

– Несколько дней?! Когда у ребенка высокая температура и болит горло?

– Мне очень жаль.

– Не очень-то ты похож на человека, – изрекла она. – Людям знакомо сострадание.

– Не всем, – заметил ИИ выразительным тоном. Где он подслушал это циничное замечание – у переговорщиков перед Домом или в каком-нибудь фильме из ее домашней видеотеки?

– Прошу тебя, Ти-4-Эс! Донни необходима медицинская помощь.

– Мне очень жаль, прошу мне поверить.

– Можно подумать, нам от этого легче!

– Самая лучшая помощь – это если бы сюда прибыла пресса, и я смог рассказать о своем положении и тем самым остановить убийц. Когда это будет сделано, я всех вас отпущу.

– Прессы еще не видать?

– Нет.

Дженни тем временем смотрела свой «Пранополис», где пружиной действия была эпидемия среди зеленых кроликов. Донни забылся тяжким сном, дыхание его оставалось прерывистым и хриплым. В каком-то оцепенении Касси капнула образцы мазка из горла сына в синтезатор генов, в анализатор белка и в тестер Фарацци и включила все три прибора.