Текст книги "Тайфун"

Автор книги: Робин Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 33 страниц)

– Как ты можешь быть так уверен в этом? – спросил Гаспарян.

– Будет лучше, если вы не узнаете деталей, – сказал Марков. – Я прошу, чтобы вы мне верили. Можете сами оценить риск. В любом случае, пойдем мы в Шанхай или нет, я подчинюсь вашему решению. – Встав, командир посмотрел на поднос с нетронутыми закусками. – Насладитесь угощением и спокойно проголосуйте.

Он не успел дойти до двери.

– Командир, никто не голоден, и голосовать не нужно, – окликнул его Гаспарян. Старший помощник обвел взглядом своих товарищей и сказал: – Если ты сказал, что так нужно, этого достаточно. Но что делать с Федоренко? Нельзя же просто открыть люк и выбросить его за борт.

– Нет, Федоренко нам нужен.

– Нужен? — удивился Бородин.

– Да, – подтвердил Марков. – Именно он спасет всех нас.

«Портленд».

У побережья Чукотки.

– Русские согласились, – сказала Скавалло.

Стэдмен повернулся к лейтенанту Чоуперу.

– Рулевой, подняться на перископную глубину.

– Есть подняться на перископную глубину! – ответил Мазила.

От прежнего постоянного страха что-нибудь напутать не осталось и следа. Чоупер перестал заикаться. Еще несколько недель – и кто знает? – быть может, он даже начнет говорить, как настоящий подводник.

– Лейтенант Скавалло, будьте готовы передать сообщение, как только поднимется антенна.

Поднятый над водой перископ увидеть очень трудно, особенно если не знаешь, где его искать. И все же разглядеть его можно; достаточно одного удачливого китайского наблюдателя с хорошим биноклем.

– Много времени это не займет.

Импульсный передатчик мгновенно отправил в Норфолк короткое сообщение Стэдмена:

1: СЛЕДУЮ В АВАЧИНСКИЙ КАНЬОН.

СТАРШИЙ ПОМОЩНИК СТЭДМЕН.

Используя подводный телефон «Байкала», Бам-Бам уверенно определил дальность до русской подлодки и ее пеленг. Однако акустик имел лишь смутные представления о китайских кораблях. Впереди «Байкала» широкой дугой растянулись два эсминца и четыре подводные лодки класса «Кило», направляющиеся на юг. По крайней мере, Шрамм на это надеялся, поскольку картинка, полученная благодаря громогласному гидролокатору «Байкала», с каждой минутой устаревала и становилась все более недостоверной. «Кило» двигались вперед прыжками; две шли в подводном положении на дизелях под шнорхелями, а тем временем две другие бесшумно висели в толще воды, вслушиваясь.

– Центральный пост, говорит акустик, – доложил Бам-Бам. – Пеленг «Тайфуна» сто семьдесят пять, дистанция шесть тысяч ярдов.

– А что с китайскими подводными лодками?

– Две справа по носу, две слева, – сказал Бам-Бам. – Они попеременно всплывают и погружаются под воду. По крайней мере, так было в последний раз, когда мне удалось их отчетливо слышать. Как вы думаете, нельзя ли попросить русских дать еще один импульс активным гидролокатором?

– Маловероятно.

Стэдмен посмотрел на планшет целеуказателя. Бам-Бам был прав. Для того, чтобы находиться в зоне действия подводного телефона «Байкала», «Портленду» приходилось оставаться в опасной близости к китайским кораблям. Если же оторваться от них далеко, можно будет потерять «Байкал».

Боцман Браун прочел мысли Стэдмена.

– Насколько вы собираетесь доверять русскому капитану?

– До тех пор, пока он сам не даст мне повод для недоверия, – ответил Стэдмен.

«Байкал».

Отдернув занавеску, Марков шагнул в закуток штурмана. Бородин оторвался от навигационной карты.

– Что случилось, Александр Владимирович?

Задернув за собой занавеску, Марков бросил взгляд на бледный мерцающий экран компьютера. На него была выведена цифровая версия расстеленной на столе бумажной карты. Курс обозначала яркая красная линия.

– Что известно Федоренко о нашей навигационной системе?

– Больше, чем о самой навигации. Он спрашивал, как часто мы уточняем свое местонахождение с помощью спутников, но на карту даже не взглянул. Что это за капитан, который предпочитает компьютер бумажной карте с проложенным вручную курсом?

Сейчас нам именно это и нужно.

– Компьютер выдает точную информацию?

– Достаточно точную, но я ему все равно не доверяю. А что?

– Ну а если компьютер выйдет из строя?

– На мне это никак не скажется.

– Я так и думал.

Подойдя к клавиатуре, Марков ввел команду. На экране бледно-зеленой линией лег новый курс, параллельный истинному, но смещенный в сторону. Марков набрал новую команду, и зеленоватая линия стала ярко-красной. Белый крестик курсора переместился на нее, а прежняя линия, изображавшая истинный курс, погасла.

Вдруг ожило устройство внутренней связи.

– Командиру срочно пройти в центральный пост.

Марков оторвался от экрана.

– Продолжай, Паша, – сказал он, отдергивая занавеску.

– Товарищ командир! Китайская подлодка вызывает нас по подводному телефону.

Марков кивком предложил Федоренко взять трубку.

Тот, послушав, посмотрел на командира.

– Китайцы хотят, чтобы мы увеличили скорость. Мы должны идти на юг, держа двенадцать узлов.

– Хорошо, – сказал Марков, снимая «каштан». – Игорь, средний вперед на обоих турбинах. Держать скорость двенадцать узлов. Позаботься о том, чтобы все были в курсе.

Федоренко вопросительно посмотрел на него. «Все были в курсе?»

– Мы идем на юг, – быстро сказал в подводный телефон Грачев. – Скорость двенадцать узлов. Подтвердите, как поняли.

Женщина с американской субмарины, владеющая русским, не отвечала.

Грачев повторил сообщение, закончив его простым, прямым словом, как если бы он втолковывал что-то тупому матросу: «Понятно?»

«Портленд».

– Русские идут на юг, – сказала Скавалло. Указательный палец на правой руке снова разболелся, но боль помогала сосредоточить внимание, держать голову чистой. – Они хотят, чтобы мы увеличили скорость до двенадцати узлов.

– Скажите, что я разрешаю им только восемь. На двенадцати мы будем слишком сильно шуметь.

Скавалло перевела слова Стэдмена, выслушала ответ и сказала:

– Старший механик говорит, что будет делать то, что прикажет его командир.

– Передай, что мы не можем идти быстрее.

Скавалло мысленно представила своего невидимого собеседника. Русскому капитану подчиняться приказаниям американской женщины нравится ничуть не больше, чем американскому. Поэтому Скавалло сформулировала свой ответ так, чтобы Грачев его понял.

– Мы будем идти со скоростью восемь узлов, – отрезала она. – Если нужно, посчитайте на пальцах. Только восемь! Все поняли?

– Что это было? – спросил Стэдмен.

– Урок арифметики.

«Байкал».

– Американцы разрешают нам только восемь узлов, – передал по переговорному устройству Грачев.

Марков поймал на себе пристальный подозрительный взгляд Федоренко.

– Опять какие-то проблемы? – спросил тот.

– Нелады с турбиной, – сказал Марков. – Передайте сопровождению, что мы можем развивать только восемь узлов. Придется подождать, пока Грачев что-нибудь придумает.

Глава 33
«ЧУДОВИЩЕ»

14 августа

«Портленд».

По мере того как небольшая флотилия продвигалась по Анадырскому заливу на запад, дно постепенно понижалось. Триста футов практически незаметно перешли в четыреста, пятьсот, шестьсот. Затем, за мысом Наварин, дно резко провалилось почти до трех тысяч футов. Мелководный континентальный шельф остался позади. Впереди была впадина Беринга.

Теоретически идти на близком расстоянии следом за такой большой подводной лодкой, как «Байкал», было бы просто. Никакие учебники, никакие маневры не смогли бы подготовить Стэдмена к тому, чтобы в течение двух с лишним суток без шумопеленгатора следовать на расстоянии оклика за русской субмариной, несущей баллистические ракеты.

– Русские говорят... – Скавалло смахнула со лба прядь мокрых от пота волос. Ее хвостик рассыпался, но у нее не было сил заколоть его снова. – Они говорят, надо взять еще правее.

– Рулевой, переложить руль на пять градусов вправо.

«Она сейчас свалится в обморок», – подумал Стэдмен.

Скавалло не отходила от подводного телефона уже восемнадцать часов.

– Центральный пост, говорит акустик, – послышался голос Бам-Бама. – Я только что снова поймал одну из «Кило».

– Отлично. Где она?

– В восьми тысячах ярдов впереди «Байкала», идет под шнорхелем. Я отчетливо слышу ее дизель, сэр.

Хотя где-то поблизости скрывались еще три китайские подводные лодки, Стэдмен был рад узнать точное местонахождение, по крайней мере, одной «Кило».

– Прекратить поворот, – передала Скавалло.

– Рулевой, переложить руль прямо, – сказал Стэдмен, мысленно добавив: «Корабль веду не я, а она». – Лейтенант, как вы себя чувствуете?

– Как человек, которому двое суток подряд пылесосили голову.

– Вы еще немного продержитесь?

– Придется.

– Центральный пост, говорит акустик. Внезапный громкий шум от той «Кило», что шла под шнорхелем. Лодка только что заглушила дизель. Похоже, там лупят по чему-то кувалдой.

Веки Скавалло стали опускаться – ниже, ниже, они почти сомкнулись, когда вдруг голос Беликова струей холодного адреналина хлынул ей прямо в сердце.

– Русские останавливаются!

– Рулевой! Стоп машина!

Законы физики обуславливают то, что на остановку сорока тысяч тонн требуется больше пространства, чем на остановку всего семи тысяч. Даже когда гребные винты «Байкала» остановились, момент инерции продолжал тянуть огромную субмарину вперед. Когда она наконец остановилась, «Портленд» от нее далеко отстал. Теперь расстояние до русской подводной лодки было уже не пять тысяч ярдов, а девять.

«Байкал».

– Они колотят по главному клапану шнорхеля, – сказал Грачев.

– Возможно, это как раз тот шанс, которого мы ждали, – сказал Марков. – Внимание всех китайских кораблей сейчас приковано к этой «Кило». Можно придумать более подходящий момент?

Грачев пожал плечами.

– Ты командир.

– Хорошо. – Марков понизил голос. – Через десять минут Беликов «обнаружит» американскую подлодку.

– Отлично. Федоренко наложит в штаны.

– Он также захочет предупредить китайцев. Полагаю, носовым подводным телефоном также можно управлять с твоего места?

– Китайцы ни хрена не услышат.

– Мы поднырнем под слой температурного скачка, совершим рывок, после чего затаимся. Когда китайцы поймут, в чем дело, нас уже и след простынет.

– А что насчет американцев?

– Надо их предупредить. – Сняв микрофон, подключенный к подводному телефону, Марков нажал кнопку передачи. – «Байкал» вызывает «Лос-Анджелес». Вы меня слышите?

Ответа не последовало.

«Портленд».

– Бедфорд, значит, старший помощник запретил мне покидать свою каюту? – спросил Ванн.

– Никак нет, сэр.

– Рад это слышать. Значит, ничто не мешает мне сходить в носовой отсек? Принять душ? Съесть сандвич? Пройтись по палубам своего корабля?

– Полагаю, ничто.

Но все же Бедфорду захотелось сначала спросить у боцмана. Он начал было говорить об этом, но Ванн не дал ему такой возможности.

Отстранив старшину-электронщика, командир прошел к трапу, ведущему на среднюю палубу.

– Тебя по-прежнему дразнят Треногой? – спросил он, начиная спускаться вниз.

– Подождите! Так точно, сэр.

– Сынок, ты очень скучаешь по своей молодой женушке?

– Мы поженились за две недели до того, как «Портленд» вышел из Норфолка.

Спустившись на среднюю палубу, Ванн направился в сторону кают-компании.

– Мне тебя очень жаль, Бедфорд. Тебе придется очень несладко.

– Я с нетерпением жду возвращения в Норфолк.

– Стэдмен ведет корабль не в Норфолк.

– Ну, Гавайи для медового месяца подойдут еще лучше.

– Я бы не стал ставить и на Гавайи.

– Прошу прощения, сэр?

Ванн прошел мимо двери кают-компании.

– Если мы вернемся домой, офицеры, отнявшие у меня корабль, предстанут перед военным трибуналом. По обвинению в неповиновении командиру. Как ты думаешь, они горят желанием снова оказаться на территории Соединенных Штатов? – Ванн остановился у трапа, ведущего на нижнюю палубу. – Ты действительно не догадываешься, куда ведет корабль Стэдмен?

– Никак нет, сэр.

– В Петропавловск. Самую большую русскую военно-морскую базу на Тихом океане. Как ты думаешь, зачем он туда направляется? – спросил Ванн, спускаясь вниз. – Ты лучше моли бога о том, чтобы русские позволили твоей жене приехать к тебе в Сибирь, потому что именно туда сейчас идет «Портленд».

С этими словами Ванн скрылся из виду.

В Сибирь? Бедфорд застыл на месте, осознавая смысл услышанного.

– Командир! – воскликнул он, спохватившись, что Ванн его не ждет. Бедфорд прыжком подскочил к трапу. – Подождите! – крикнул он, а затем соскользнул вниз так быстро, что содрал кожу на ладонях.

Оказавшись на нижней палубе, Бедфорд оглянулся вокруг. Ванна нигде не было. В кормовой части находились «крысиный проход» и вспомогательное механическое отделение. Впереди был торпедный отсек, и именно там старшина нашел Ванна.

Командир стоял у зарядного подноса, приставив палец Энглеру в грудь.

– Энглер, ты головная боль, доставшаяся мне в наследство. Не буду врать, что я ждал от тебя многого, и ты не дал мне никаких оснований переменить свое мнение. Но вы, – продолжал Ванн, повернувшись к Бледсоу, – вы офицер. И ваша прямая обязанность держать подчиненных в узде. Лейтенант Бледсоу, вы меня подвели.

Бледсоу потупил взгляд.

– Виноват, сэр.

– Эй, капитан, – вмешался старшина Бэбкок, – вам разрешили разгуливать здесь?

– Командиру не запретили покидать каюту, – осмелился Бедфорд.

Ванн кивнул.

– Спасибо, сынок.

– Знаете, капитан, это мой отсек, и сейчас не часы для посещений, – решительно заявил Бэбкок. – В аппараты заряжены четыре боевые торпеды, и у меня нет времени для приема экскурсий. – Вот этим двум птичкам, – он указал на Энглера и Бледсоу, – свидания определенно запрещены. Так что вам нужно держаться от них подальше.

– Я все понял, – сказал Ванн. – Продолжайте, старшина.

«Байкал».

– Товарищ командир, – встревоженным голосом произнес Беликов, – акустический контакт пеленг ноль четырнадцать, дистанция девять километров. – Он повернул экран шумопеленгатора так, чтобы тот стал виден даже Федоренко. – Шум паровой турбины, один гребной винт. Судя по всему, атомная подводная лодка.

Федоренко увидел на экране яркую вспышку. Другие точки отображали китайские корабли.

– Наше сопровождение ее обнаружит?

– Скорее всего, нет. У нас более чувствительный шумопеленгатор, – сказал Марков. – Вот почему мы защищаем китайцев с тыла.

– Наших друзей надо предупредить.

– Вне всякого сомнения, – согласился Марков. – И как можно скорее, Геннадий. Мы находимся в пределах досягаемости американских торпед. Задерживаться здесь опасно. Воспользуйтесь носовым подводным телефоном.

Схватив «каштан», Федоренко попытался связаться с капитаном Бай Яо. Ответа не последовало. Федоренко посмотрел на Маркова.

– Что теперь?

– Нам надо оторваться от этого волка, после чего мы соединимся с эскортом. – Марков посмотрел на двух мичманов у штурвалов управления рулями. – Переложить руль налево до отказа. Полный вперед! И без кавитаций!

– Командир, какая глубина? – спросил Гаспарян.

– Четыреста метров. Нырнем глубоко.

На борту подводной лодки китайских ВМС

«Линь сань лю».

В огромные балластные цистерны «Байкала» подлодка «Кило» поместилась бы целиком. Для закупоренных в ней шестидесяти моряков цистерна показалась бы даже более просторной. Маленькая «Кило» предназначалась для действий вблизи базы. После двухнедельного перехода узкие проходы, крошечные отсеки, тесные закутки и щели пропитались духом Третьей мировой тюрьмы.

У двадцати российских инструкторов по крайней мере были свои отдельные койки. Кроме того, их грело сознание того, что за неудобства им платят. Один из них дежурил у экрана пассивного шумопеленгатора «Рубикон». Значительно уступающий в эффективности американским шумопеленгаторам, «Рубикон» сейчас был практически полностью ослеплен грохотом ремонтных работ на подлодке. И все же «Байкал» он видел.

– Твою мать, что он делает? – выругался русский моряк-акустик.

Его китайский коллега, перевесившись через плечо, дыхнул ему в затылок. Нервы русского лейтенанта были изношены до предела тесными отсеками «Кило», запахом китайской кухни и тремя днями кружения на месте в ожидании «Байкала».

– Пошел вон! – бросил он, хватая ближайший «каштан».

К тому времени как капитан Бай Яо пришел на гидроакустический пост, чтобы лично узнать, чем было вызвано недовольство русских советников, «Байкал» уже нырнул под непрозрачный для акустических волн слой температурного скачка.

«Кило» с заклинившим главным клапаном шнорхеля была оставлена решать свои проблемы сама. «Ханчжоу», «Фучжоу» и три оставшиеся подлодки развернулись в ту сторону, где скрылся «Байкал».

С палуб эсминцев поднялись в воздух противолодочные вертолеты, однако гидрофоны сброшенных с них буйков проникали через термоклину ничуть не лучше шумопеленгатора капитана Бай Яо. Убедившись, что «Байкал» бесследно исчез, командир соединения отправил сообщение на базу Российского военно-морского флота в Петропавловске.

Надводные корабли и подводные лодки когда-то могучего Российского Тихоокеанского флота в настоящее время пребывали в жалком состоянии. Однако из этого еще не следовало, что ситуация стала безвыходной.

В свое время американским субмаринам удалось незаметно прокрасться прямо в Авачинскую губу и подключиться к подводным телефонным кабелям. В качестве ответного шага для отпугивания американцев была разработана специальная сверхнизкочастотная сеть гидроакустического наблюдения, получившая название «Авачинское морское чудовище».

Огромные приемопередатчики размером с железнодорожный вагон были разбросаны по океанскому дну в районе Петропавловска, на юге до мыса Лопатка, на севере до мыса Камчатка. Когда «Морское чудовище» подавало голос, от его оглушительного низкого рева морская вода начинала бурлить.

Этот звук, способный пересекать океан, был настолько громким, что глохли киты. Он проникал сквозь толщу воды и выявлял все объекты, скрытые в морских глубинах, – природные и рукотворные, американские и российские.

«Портленд».

– Центральный пост, говорит акустик. У нас впереди что-то происходит.

– Продолжайте, – сказал Стэдмен.

– Эсминец заложил крутой вираж и сейчас полным ходом идет на юго-восток.

– В открытое море. А что с подводными лодками?

– Жестяная банка бросила их на произвол судьбы. Затем... Подождите. – Стэдмен уставился на появившийся на экране равномерно вспыхивающий сигнал активного гидролокатора. – Центральный пост, гидролокатор «Хвост ягненка» по пеленгу сто шестьдесят восемь, совсем близко.

– Буек с гидрофоном, сброшенный с вертолета, – сказал Стэдмен. – Что замыслили китайцы?

– Второй гидролокатор «Хвост ягненка» только что появился где-то перед нами. Пеленг дать не могу, но китайцы определенно за кем-то охотятся.

«За нами?» – встревожился Стэдмен. Неужели русские сообщили эскорту о присутствии «Портленда»? Скавалло ушла отдохнуть. Схватив микрофон подводного телефона, старший помощник нажал кнопку передачи.

– «Байкал», «Байкал», «Байкал», вы меня слышите?

Ответа не последовало.

– Бам-Бам, у вас есть акустический контакт с «ядерной дубинкой»?

– Подводный телефон молчит. Я не слышу ни гребных винтов, ни турбин, ни потока воды. Русская подлодка исчезла

Посмотрев на Брауна, Стэдмен сказал:

– Похоже, нас провели за нос.

Невидимая волна звука с ревом покатилась из Авачинской губы, вспенивая воду, убивая мелкую рыбу, заставляя китов искать спасения от этой акустической бури. Пройдя двести с лишним миль до того места, где затаился притихший «Портленд», волна почти не растеряла мощность.

Когда волна ударила в лодку, Роза Скавалло сидела в кают-компании, уронив голову на стол. Она крепко спала. Перед ней стояли нетронутые сандвич с грудкой цыпленка и стакан апельсинового сока.

Во всех отсеках моряки оторвались от своих занятий и встревоженно огляделись по сторонам. По мере того как мощь звука продолжала нарастать, крепло убеждение в том, что где-то совсем рядом случилась катастрофа.

Аварийная команда, закончившая работу по герметизации люка акустического тоннеля, решила, что отваливается нос и тоннель открывается. Торпедисты на нижней палубе услышали жужжание винтов торпеды «Мк-48», заработавших в аппарате. Бам-Бам не сомневался, что «Байкал», развернувшись, идет полным ходом прямо на «Портленд» и его нос совсем рядом, целится ему прямо промеж глаз. В центральном посту подумали, что вот-вот взорвется один из мониторов. В реакторном отсеке испугались начала плавления ядерных стержней.

Хотя ни одна из этих катастроф в действительности не произошла, десяток рук протянулся к сигналам аварийной тревоги.

У Скавалло слух был не таким тонким, как у подводников. И она была измучена до предела. Первую звуковую волну молодая женщина проспала. Сначала поверхность сока в стакане задрожала разбегающимися концентрическими окружностями. Под воздействием акустической энергии корпус подлодки загудел камертоном, расплескивая сок из стакана.

Разбуженная громким криком, Скавалло открыла глаза и увидела, что апельсиновый сок вырывается из стакана газированным гейзером.

Из коридора донеслись испуганные крики и топот бегущих ног. С громким хлопком лопнула люминесцентная лампа. В кают-компании наступил полумрак, затем полная темнота. Бросившись к двери, Скавалло ухватилась за ручку, но тут вибрация ослабла, затем прекратилась совсем. Рев «Морского чудовища» прокатился сквозь подводную лодку и ушел дальше в море.

При виде любой из аварийных лампочек, вспыхнувших на консоли центрального поста, Стэдмена захлестнул бы прилив адреналина. Но чтобы зажглись сразу все? К счастью, эту загадку быстро разрешил Бам-Бам.

– Центральный пост! Докладывает акустик! Это был стогерцовый импульс от самого мощного на свете гидролокатора!

Стэдмен распорядился отключить сигналы аварийной тревоги.

– Кто нас нащупывает? «Ядерная дубинка»?

– Об этом не может быть и речи. Я до сих пор ловлю отраженные отголоски. – Лодка снова содрогнулась. – Вот еще один.

– Новый импульс?

– Нет, эхо импульса. Источник находится где-то к югу от нас. Черт побери, на чьем-либо экране мы только что точно появились.

И что дальше? Китайцы ищут что-то на юге. Источник низкочастотного рева также находится на юге. На западе – побережье России. Восток в настоящее время выглядит гораздо предпочтительнее.

– Центральный пост, говорит акустик. Импульс заглушил буйки, сброшенные с вертолетов, но один из них заработал снова. Я слышу его писк по пеленгу триста пятьдесят. Он слишком далеко, чтобы нас услышать, и все же... Внимание! Заработал второй буек. Он совсем рядом.

Стэдмен среагировал немедленно.

– Рулевой, лево руля! Самый полный вперед! Аккуратно ныряем на триста пятьдесят футов. Приготовиться отстрелить шумовик!

Вспоров воду, «Портленд» развернулся и пошел на глубину.

– Двести футов, – доложил Мазила.

Пронзительный писк гидролокатора буйка, сброшенного с вертолета, звучал через корпус «Портленда».

Пинг! Пинг! Пинг! Пинг! Пинг!

– Нас засекли, – сказал Бам-Бам.

– Черта с два! – проворчал Стэдмен.

Сбросят ли китайцы глубинные бомбы? Это будет равносильно объявлению войны, хотя пуск торпеды в качестве акустического разведчика тоже мог быть воспринят как объявление войны.

Пинг! Пинг! Пинг! Пинг! Пинг!

Стэдмен выжидал так долго, как только мог.

– Рулевой! Переложить руль влево!

«Портленд» начал выписывать под водой новую плавную дугу.

– Глубина двести футов, – доложил Мазила.

И тут наконец Стэдмен получил ответ, которого ждал.

– Центральный пост! Говорит акустик! За кормой в воде торпеда! Повторяю, торпеда в воде по пеленгу ноль восемьдесят пять!

– Отстрелить шумовик.

– Шумовик выброшен!

Из трехдюймового пускового аппарата вылетела канистра с химическим реактивом, который при контакте с соленой морской водой тотчас же начал шумно бурлить и пениться.

Стэдмен не отрывал взгляд от глубиномера, отсчитывающего фут за футом. «Портленд» стремительно погружался, торопясь скрыться за слой температурного скачка.

Переход подводной лодки через термоклину не ознаменовался ни звуком, ни чем-либо другим. Но температура забортной воды резко понизилась с восьмидесяти до сорока градусов по Фаренгейту.

– Глубина триста пятьдесят футов, – доложил Мазила.

– Центральный пост, говорит акустик. Оба сброшенных с вертолета буйка услышали наш шумовик, – сказал Шрамм. – Торпеда изменила курс. Теперь она нас уже не достанет.

«От вертолетов мы оторвались, – подумал Стэдмен. – Но низкочастотный импульс гидролокатора может нащупать нас снова».

И к этому моменту надо будет оказаться как можно дальше от китайских кораблей. Оставалось лишь надеяться, что когда это произойдет, «Байкал» будет где-то рядом. Так или иначе, русскую «ядерную дубинку» необходимо отыскать. Стэдмен готов был преследовать ее хоть до пирса в Петропавловске. Ибо альтернатива – если русский велеречивый командир его обманул, если Ванн оказался прав – будет означать катастрофу, в сравнении с которой ошибка Ванна покажется пустяком.