Текст книги "Тайная жизнь великих писателей - 2010"

Автор книги: Роберт Шнакенберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Чтобы после этого заявления, фактически означавшего: «Простите, ребята, все это время я вас дурачил», ~ легионы последователей Сартра не отвернулись от учения, Симона де Бовуар поспешила объявить шокирующие речи своего любовника «старческим ренегатством». Сартр умер во сне 15 апреля 1980 года, и кто знает, куда отправилась его душа... Похоронная процессия, провожавшая его в последний путь, насчитывала пятьдесят тысяч человек.

МОЙ МИЛЫЙ БОБР!

Сартр наградил Симону де Бовуар довольно оригинальным домашним прозвищем. Он называл ее «le castor», что по-французски означает бобр. Это все потому, что ее фамилия ~ Beauvoir, произносимая на английский манер, созвучна слову «бобр» ~ beaver.

ТАК ВЫПЬЕМ ЖЕ ЗА НИЧТО!

Стереотип французских интеллектуалов, сидящих и беседующих за столиком летнего кафе, сложился в основном благодаря Сартру. На пике славы он частенько наведывался в кафе вместе со своей подругой жизни Симоной де Бовуар и другими представителями круга экзистенциалистов. Честно говоря, они были не самыми приятными клиентами. Как-то раз Сартр и его компания, запасшись несколькими бутылками шампанского, закатили пирушку в одном парижском кафе. Каждый раз, наполнив бокалы, они поднимали тост за абсурдность всего сущего. Компания горланила все громче, и вскоре из окна над ними высунулась женщина и попросила их вести себя потише.

В ответ Сартр и его друзья разошлись не на шутку.

Рассерженная женщина скрылась в недрах квартиры, а потом появилась снова – уже с ведром помоев. Она выплеснула содержимое ведра вниз, метя в Сартра и его компанию. То ли она плохо целилась, то ли помешал ветер, но дама промахнулась и облила другого постоянного клиента, выходившего из кафе. Приняв это за доказательство действенности их философии, пьяные экзистенциалисты принялись и дальше пить за абсурдность Вселенной.

ЧТО КУРИЛ АФФТАР?

«Психоделики» и «Сартр» – не самое привычное сочетание, правда? Однако французский философ шел впереди эпохи и экспериментировал с расширяющими сознание веществами еще в 1930-х, задолго до того как Тимоти Лири в 1960-х ввел их в моду и сделал частью культуры андерграунда. Решив, по его собственным словам, «пробить кости в голове» и раскрепостить воображение, Сартр впервые попробовал мескалин в 1935 году под присмотром знакомого студента-медика. Сперва эффект был слабый. Но дня через два Сартра стали преследовать все менее и менее приятные галлюцинации. Например, ему казалось, будто за ним гонится гигантский омар. Сартр также рассказывал, что видел орангутанов, циферблат с чертами совы и дома, щелкающие челюстями. Странные видения преследовали его добрых полгода. Позже Сартр вставил часть своих галлюцинаций в роман «Тошнота», в те сце-

ны, где главный герой Рокантен чувствует, что сливается с окружающим пространством.

ДЫМИТ КАК ПАРОВОЗ

В свободное от экспериментов с наркотиками время Сартр предпочитал старый добрый табак. В день он выкуривал две пачки сигарет и еще несколько трубок. Даже для Франции, сходящей по табаку с ума, это много, к тому же подобное пристрастие – не лучшая черта национальной иконы. Когда Французская национальная библиотека вывесила плакат к столетию со дня рождения Сартра, руководству библиотеки было велено закрасить сигарету, которую писатель держал в руке, – в соответствии с законом, запрещающим рекламу табака.

РЕШИВ, ПО ЕГО СОБСТВЕННЫМ СЛОВАМ, «ПРОБИТЬ КОСТИ В ГОЛОВЕ» И РАСКРЕПОСТИТЬ ВООБРАЖЕНИЕ, САРТР ЭКСПЕРИМЕНТИРОВАЛ С МЕСКАЛИНОМ, ПОСЛЕ НЕГО ЕГО ЧУТЬ ЛИ НЕ ГОД МУЧИЛИ ДИКИЕ ГАЛЛЮЦИНАЦИИ.

ПРИДЕРЖИТЕ ОМАРА!

Возможно, это как-то связано с навеянными наркотой видениями разбушевавшегося гигантского омара, но Сартр всю жизнь боялся морской живности, особенно ракообразных и моллюсков. Он приходил в ужас от мысли, что его схватит клешнями краб или что какой-нибудь осьминог нападет на него и утащит под воду.

МОИ ДРУЗЬЯ-ТЕРРОРИСТЫ

Благодаря своим радикальным политическим убеждениям Сартру доводилось встречаться с самыми неодно-

значными личностями XX столетия. В 1960-е годы он ездил на Кубу – поболтать о революции с Фиделем Кастро и Эрнесто «Че» Геварой. Сартр был настолько очарован, что провозгласил Че «самым совершенным человеческим существом нашей эпохи». Когда палестинские террористы убили одиннадцать израильских спортсменов в ходе Олимпийских игр в Мюнхене в 1972 году, Сартр бросился защищать убийц, заявив, что терроризм – это «страшное оружие, но у угнетенных бедняков нет другого». Еще он сказал: «То, что французская пресса и общественное мнение повесили на Мюнхенский теракт ярлык «недопустимого скандала», – само по себе скандально и недопустимо». В 1974 году он посетил тюрьму Штамм-хайм в Штутгарте, где содержался Андреас Баадер, главарь знаменитой банды Баадера-Майнхофа. Хотя позже Сартр назвал Баадера «непроходимым дураком» и «сволочью», сразу после встречи он отправился на немецкое телевидение, где выступил за создание международной комиссии по защите интересов политзаключенных. (Для справки: среди преступлений Баадера были многочисленные ограбления банков и взрыв во Франкфуртском супермаркете.)

ЛЮБИМЕЦ ЖЕНЩИН

Несмотря на свою непрезентабельную внешность, Сартр слыл покорителем дамских сердец, менявшим любовниц так же часто, как пачки сигарет «Буайяр». Он даже пытался соблазнить хорошенькую молодую бразильскую журналистку, пока Симона де Бовуар лежала в больнице с брюшным тифом. Сартр оправдывал свою неверность, сравнивая секс с мастурбацией, и отказывался кончать в своих партнерш – не для того, чтобы избежать беременности, а для того, чтобы не создавать ненужного ощущения интимности.

ЖАН-ПОЛЬ САРТР – 285 ЧТО НАЙДЕШЬ, ТО И КУРИ!

Может, Сартр и не оказал никакого содействия французскому Сопротивлению, но с одним побочным эффектом фашистской оккупации он все-таки боролся. Нехватка табака в военное время сильно урезала его ежедневно выкуриваемую дозу. Однако находчивый философ не сдавался: часто можно было видеть, как он в кафе подбирал с пола окурки и высыпал остатки табака из них в свою трубку. Страсть Сартра к никотину была столь сильна, что он разрешал своим студентам курить в аудитории. Сартр расстался с вредной привычкой, только когда из-за нарушения кровообращения врачи пригрозили ампутировать ему ноги.

РИЧАРД РАЙТ

4 СЕНТЯБРЯ 1908 – 28 НОЯБРЯ 1960

НАЦИОНАЛЬНОСТЬ:

ЯШ

АМЕРИКАНЕЦ

ГЛАВНЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

«СЫН АМЕРИКИ» (1940),

«ЧЕРНЫЙ» (1944)

СОВРЕМЕННИКИ И СОПЕРНИКИ:

РАЛЬФ ЭЛЛИСОН, ДЖЕЙМС БОЛДУИН, ФРАНЦ ФАНОН

ЛИТЕРАТУРНЫЙ СТИЛЬ:

СТРОГИЙ, прямой, исполненный силы

«ВАША ЧЕСТЬ,

НЕ ЗАБЫВАЙТЕ,

МУДРЫЕ СЛОВА:

ЧТО ДУХОВНЫЙ ГОЛОД, НЕВОЗМОЖНОСТЬ НАЙТИ ВЫРАЖЕНИЕ СВОЕМУ “Я” МОЖЕТ ПРИЧИНИТЬ НЕ МЕНЬШЕ СТРАДАНИЯ, ЧЕМ ГОЛОД ТЕЛЕСНЫЙ»⁶⁹.

н явился как кувалда, – писал о Ричарде Райте историк Джон Хенрик Кларк, – как великан, выбравшийся из недр горы с кувалдой, он и писал как будто кувалдой».

Для нескольких поколений американских школьников Райт и есть кувалда, вбившая «Черного» в обязательную программу по литературе. Но на деле литературная репутация Райта основывается скорее на его более ранней книге «Сын Америки», а также на рассказах и очерках. У Райта было много общего с гигантами современной американской литературы. Как и Хемингуэй, он долго жил за границей. Как и Фолкнер, он родился в штате Миссисипи (и, по странному совпадению, тоже работал на почте). Но цвет кожи и радикальные политические убеждения помешали Райту достичь того же статуса легенды, что был у этих двоих. Большую часть своей жизни Райт потратил на поиски страны, где он мог бы расслабиться, почувствовать себя дома и оставаться вне надзора ФБР.

Один из первых афроамериканцев, добившихся известности своим пером, Райт вырос на американском Юге, где даже наличие библиотечного формуляра делало тебя подозрительным в глазах белой общины. Тем не менее Райт придумал хитроумный план и смог-таки записаться в библиотеку, где штудировал книги своего литературного кумира, Генри Луиса Менкена. Из книг он узнал, что мир не ограничивается его родным городком. Едва достигнув возраста самостоятельности, Райт отправился в путь. Следующие десять лет жизни будущий писатель провел в Чикаго, там он работал на почте и сочинял рассказы и стихи, которые были благосклонно приняты критикой и публиковались в мелких литературных журналах. В 1939 году на проходившей в Нью-Йорке Выставке литературы и искусства негров Райт был назван одним из «двадцати самых выдающихся негров».

«Сын Америки», изданный в 1940 году, стал творческим и коммерческим прорывом Райта. Рассказанная в романе история «неотесанного негра» по имени Биггер Томас, который по случайному стечению обстоятельств

убил белую женщину и заплатил за это ужасную цену, почти мгновенно вознесла Райта на вершины популярности, причем не только среди чернокожих читателей. И вот – знак высочайшего признания со стороны читательского сообщества: «Сын Америки» стал первой работой афроамериканского писателя, которая была выбрана «Книгой месяца». (Тут стоит упомянуть, что степенное руководство клуба, отвечавшее за выбор книг, заставило Райта удалить самые жесткие фрагменты романа, касавшиеся расизма.) В течение нескольких месяцев бывший чикагский мелкий почтовый служащий стал самым состоятельным и известным чернокожим писателем Америки.

А еще он вступил в ряды коммунистической партии. В разгар Великой депрессии, когда левые развели бурную агитацию, так поступали многие. Этот факт биографии будет преследовать Райта всю оставшуюся жизнь, причем выяснится, что его параноидальная боязнь правительственной слежки не лишена оснований. Хотя в 1944 году он отрекся от коммунизма и даже написал покаянный очерк «Я пытался быть коммунистом», американское правительство так и не простило ему прошлого. Впервые появившись на публике, Райт сразу попал под надзор ФБР. ЦРУ также не выпускало его из виду. Другим известным афроамериканцам было велено поливать его грязью в «черной» прессе. Тот факт, что Райт дважды женился на белых женщинах: на балерине Диме Роуз Мидман в 1939 году и активистке коммунистической партии Эллен Поплар в 1941-м, – не повышал в глазах правительства его рейтинга.

В 1946 году, устав от того, как с ним обращаются на родине, Райт переехал во Францию и сделался вечным эмигрантом. В Париже его приняли с рапростертыми объятиями, и он сразу влился в круг выдающихся интеллектуалов, среди которых были Гертруда Стайн, Симона де Бовуар, Жан-Поль Сартр и Андре Жид. Райт жил на широкую ногу, вступил в несколько радикальных организаций и агитировал за отмену колонизации развивающихся

стран. Но его писательский дар страдал, будучи отрезанным от родной почвы, служившей ему источником вдохновения. В эту пору даже среди образованных американцев мало кто читал «Постороннего», «Дикий праздник» и другие назидательные книги и очерки, которые Райт написал в последние годы. Многие его бывшие последователи, деятели «черной» литературы повернулись к нему спиной. Райт умер от инфаркта в 1960 году, будучи по уши в долгах и впав в немилость к литературным кругам. Вскрытия не было; писателя кремировали (предположительно с экземпляром «Черного») весьма поспешно, что породило массу диких слухов – в духе теории мирового заговора. До сих пор кое-кто верит, что Райта (который при жизни не страдал сердечно-сосудистыми заболеваниями) прикончила его любовница или ЦРУ, или и та и другое сразу. Если так, это было бы достойной кончиной для писателя, который полжизни провел в бегах от реальной и воображаемой угроз.

СЕРДИТЫЙ МОЛОДОЙ САМОУЧКА

Недовольный тем списком литературы, который им выдали в школе, Райт решил составить себе индивидуальную программу чтения. Первым пунктом в его плане стало местное отделение мемфисской системы публичных библиотек. Но в библиотеке действовало четкое правило выдавать книги только белым. Разъяренный Райт отправился домой и тут же сочинил поддельное письмо от мифического начальника мифической Европеоидной библиотеки. «Уважаемая госпожа библиотекарь, – гласило письмо, – не могли бы вы выдать этому мальчику-негру что-нибудь из книг Г.Л. Менкена?» Вскоре его библиотечный формуляр был заполнен от корки до корки.

СОБРАТЬЯ ПО ПЕРУ

Когда Райт в 1939 году женился на балерине Диме Роуз Мидман, шафером у них на свадьбе был другой классик афроамериканской литературы – Ральф Эллисон.

ВО ВРЕМЕНА ВЕЛИКОЙ ДЕПРЕССИИ РИЧАРД РАЙТ ВСТУПИЛ В КОММУНИСТИЧЕСКУЮ ПАРТИЮ.

ОБ ЭТОМ ШАГЕ ОН БУДЕТ ЖАЛЕТЬ ВСЮ ЖИЗНЬ.

УРА ГОЛЛИВУДУ!

С самого момента публикации роман «Сын Америки» вызывал живейший интерес у голливудских продюсеров. Райт долго противился всяческим попыткам перенести его произведение на большой экран. Он боялся, что при попытке стушевать трагическую историю Биггера Томаса, дабы она стала приемлемой для максимально широкой аудитории, главный смысл романа будет потерян. Еще больший ужас вызывали у него попытки полностью переработать сюжет – и не зря. В 1947 году продюсер Джозеф Филдс из «Метро-Голдвин-Майер» обратился к Райту с идеей «переделать» Биггера Томаса и всех остальных чернокожих персонажей романа в белых. По версии Филдса, Биггер должен был быть представителем белого этнического меньшинства, который обращается за работой наряду с поляком, итальянцем, черным и евреем. Такое видение настолько шокировало Райта, что он решил поставить на Голливуде жирный крест и обратиться к европейским киношникам.

Наконец Райт нашел единомышленника в лице французского режиссера Пьера Шеналя. Шеналь согласился соблюсти дух и букву романа при условии, что главного героя сыграет сам Райт. Назначение сорокалетнего человека безо всякого актерского опыта на роль девятнадцатилетнего юнца стало лишь первой ошибкой из тех, что обрекли этот низкобюджетный фильм на провал. Когда

американские власти надавили на французское правительство и велели ему держаться от этого проекта подальше, Шеналь был вынужден перенести съемки в Аргентину. Бюрократический бардак, двойная игра аргентинских спонсоров и профнепригодность самого Шеналя привели к тому, что сроки съемок затянулись, а средства кончились раньше положенного. Можно считать это чудом, но работа над фильмом все-таки была завершена, и премьера состоялась 4 ноября 1950 года на борту авиалайнера.

Съемочная группа рассчитывала, что на родине Райта фильм ожидает теплый прием, но Америка была немилосердна к своему «сыну». Еще до премьеры Бюро киноцензоров штата Нью-Йорк велело прокатчикам сократить фильм примерно на полчаса, вырезав сцены, которые были сочтены слишком политизированными для американского зрителя. Эта урезанная версия привела критиков в ужас, особенно ядовитыми были комментарии по поводу дилетантской игры Райта. На публике автор старался держать марку. «У меня нет никакого алиби для этой картины, – говорил он. – Хорошая она или плохая, но это то, чего я хотел». Однако в личных беседах было заметно, что он очень смущен. Лишь много лет спустя полная версия «Сына Америки» была показана в рамках одного из европейских кинофестивалей. Однако спасать кинематографическую репутацию Райта к тому времени было уже слишком поздно.

С ТАКИМИ ДРУЗЬЯМИ И ВРАГИ НЕ НУЖНЫ

Живя в Париже, Райт взял под свое крыло и чуть ли не усыновил восходящую звезду негритянской литературы Джеймса Болдуина, который был моложе его на четырнадцать лет. Болдуина нигде не публиковали, ему нужен был известный наставник, который помог бы ему рекомендациями и вдохновил бы. И Райт не жалел времени и советов. К несчастью, никто не просветил Болдуина, что за

добро следует благодарить. Одной из первых работ, написанных после того, как Болдуин с комфортом обосновался в Париже, был очерк с нападками на традиции протеста в современной черной литературе. Что же стало главным объектом, на который обрушился гнев Болдуина? «Сын Америки». Глубоко уязвленный, Райт так никогда и не простил своего протеже.

ХАЙКУ-МАНИЯ

Райт очень полюбил хайку, стихотворный жанр, пришедший из Японии. В последнее десятилетие своей жизни, живя во Франции, он сочинил более четырех тысяч таких трехстрочных стихотворений, которые сам Райт называл «паутинками». Они были собраны и изданы уже после его смерти.

УИЛЬЯМ БЕРРОУЗ

5 ФЕВРАЛЯ 1914 – 2 АВГУСТА 1997

НАЦИОНАЛЬНОСТЬ:

АМЕРИКАНЕЦ

ЗНАК ЗОДИАКА

ВОДОЛЕИ

ГЛАВНЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ:

[ЖАНКИ» (1953

ДЖЕК КЕРУАК, АЛЛЕН ГИНЗБЕРГ

ЛИТЕРАТУРНЫЙ СТИЛЬ:

lSlfl§

ПАРАНОИДАЛЬНЫЕ БРЕДН1UADCOAUUL.IC UA rtlDA ГИ/ICU

пАг riA '“Pr At IVftriИ СКОМПОНОВАННЫЕ СЛУ

М

Ж

«В США ТЫ ПРОСТО ДОЛЖЕН

МУ£

[РЫЕ СЛОВА: ВЫТЬ ПСИХОМ, ИНАЧЕ

' 1-S0-

ПОМРЕШЬ СО СКУКИ»⁷⁰.

дин из самых знаменитых в истории литературы аутсайдеров никогда не испытывал недостатка в добропорядочных родственниках. Его дед по отцовской линии, Уильям Сьюард Берроуз I, был славен тем, что изобрел калькулятор. Его мать, Лора Хармон Ли Берроуз, по ее собственным утверждениям, происходила из рода генерала армии Конфедеративных Штатов Америки Роберта Эдварда Ли, а ее брат занимался связями с общественностью и работал на Джона Рокфеллера (не говоря уж об Адольфе Гитлере). Сам Берроуз учился в Гарвардском университете, истинном оплоте буржуазных ценностей (хотя ему там и не нравилось). «Я ненавидел университет и ненавидел город, где он располагался, – говорил Берроуз о своей альма-матер. -Там все было мертво. Университет был подделкой под английские университеты, а учились там выпускники подделок под английские школы».

Берроуз также служил в американской армии – вряд ли армейские чины пишут об этом в своих рекламных буклетах для новобранцев. Фанаты Берроуза, полюбившие его за неповиновение закону, могут утешиться тем, что из армии его все-таки выгнали, причем по вполне «бер-роузовской» причине: Уильяма сочли непригодным для военной службы из-за психической неуравновешенности, после того как он сознательно отрезал кончик своего мизинца, чтобы произвести впечатление на парня, который ему нравился. Да уж, галантности ему было не занимать. Во время Второй мировой войны Берроуз женился на немецкой еврейке с восхитительным именем Ильзе Клаппер. Это был фиктивный брак, рассчитанный на то, чтобы помочь девушке сбежать из захваченной фашистами Австрии. Позже Берроуз женился на Джоан Волмер, а через несколько лет случайно убил жену во время игры (но об этом потом). Обе жены знали о его истинных сексуальных склонностях. Он гордился этим и не делал из своей нетрадиционной ориентации никакой тайны.

Большинство литературоведов относят рождение поколения битников к 1943 году, когда в Колумбийском университете встретились Уильям Берроуз, Ален Гинзберг и Джек

Керуак. До этого Берроуз занимался скупкой краденого и продавал наркотики, чтобы выжить. А после – писал, продавал наркотики и принимал их, чтобы не умереть. Честно говоря, он никогда не нуждался в нормальной работе. В течение всей жизни Берроуз ежемесячно получал вспомоществование от своих богатых родственников, это были не совсем «берроузовские миллионы», о которых любят разглагольствовать создатели литературных мифов, однако на оплату квартиры и на наркотики хватало -а большего Уильям и не хотел.

Наркотики – единственная константа в жизни Берроуза. Они растекаются по его жизни, как доза героина по вене торчка. Химические препараты поработили его с самых юных лет. Уильяма вышвырнули из престижной частной школы в Нью-Мексико за то, что он принимал хлоралгидрат, снотворное, которое применяли для усыпления крыс. В 1950-е годы он провел несколько месяцев, колеся по Южной Америке в поисках таинственного психоделика под названием «яге», который, по слухам, пробуждал в человеке телепатические способности. А три тысячи долларов аванса, полученных за свой главный шедевр, «Голый завтрак», Берроуз спустил на героин. Помимо героина он не чурался грибов, марихуаны, гашиша и морфина – всего, что можно было достать. Берроуз перепробовал множество способов борьбы с зависимостью, включая знаменитую методику лечения апоморфином, предложенную доктором Джоном Йербери Дентом, но ничего не помогало. Наконец Берроуз решил уехать из тех мест, где можно было достать наркотики просто и/ или легально, и описал свои наркоманские опыты в собственных произведениях. Употребление наркотиков и откровенно гомосексуальный стиль жизни сделали Берроуза легкой мишенью для цензоров и других поборников морали. В 1962 году «Голый завтрак» стал объектом последнего крупного судебного разбирательства в США по обвинению в непристойности. В Массачусетсе книга была объявлена вне закона, за этим решением последовал сенсационный судебный процесс, на котором в защиту

книги выступили Ален Гинзберг, Норман Мейлер и многие другие. Вскоре все обвинения с романа были сняты. Достигнув к 1970-м годам статуса культового писателя (не в последнюю очередь благодаря своим щегольским шляпам), Берроуз так никогда и не стал частью литературного истеблишмента. В Американскую академию искусств и литературы его приняли лишь в 1983 году, да и то после долгого лоббирования, которым занимался Гинзберг. Литературным снобам Берроуз предпочитал компанию рок-звезд, среди его почитателей были Лу Рид, Дэвид Боуи и Патти Смит. Большая часть 1970-х прошла для него в знаменитом нью-йоркском клубе «Студия 54», а в 1983 году он переехал в Лоуренс, штат Канзас, чтобы провести последние четырнадцать лет своей жизни в наркотической дымке. Умер Берроуз в 1997 году в невероятном для такого образа жизни возрасте – 83 года. Он пережил обоих своих младших и меньше увлекавшихся химией товарищей по битничеству Керуака и Гинзбер-га – одного на двадцать восемь лет, другого на четыре месяца.

УКОЛОЛСЯ И ПОШЕЛ

Героин имел над Берроузом огромную, неодолимую власть. Однажды ради дозы наркотика он продал свою пишущую машинку. Скорость работы сразу снизилась, ведь теперь ему приходилось писать от руки. В другой раз он признался, что целый год не мылся и не менял одежду – вряд ли такой выбор жизненного пути одобряли его друзья и соседи. В промежутках между приступами активности Берроуз мог целыми днями сидеть, вперившись в пространство. «Я могу восемь часов смотреть на кончик своего башмака», – заявил он однажды.

ПОИГРАЕМ В ТЕЛЛЯ?

Для большинства писателей да и для большинства простых обывателей убийство собственной жены стало бы концом, но Берроуза это не сломило. В 1951 году, развлекаясь у себя дома в Мехико, Берроуз и его жена Джоан решили позабавить гостей своей уже вошедшей в ритуал игрой в «Вильгельма Телля». Джоан водрузила себе на голову стакан с виски, а Уильям достал свой пистолет калибра .38. (Сомнительность затеи, в ходе которой одурманенный героином торчок собирался целиться в нервную и дерганую амфетаминщицу, очевидно, ни до кого не доходила.) Берроуз сильно промахнулся и вышиб жене мозги. Смерть наступила мгновенно. Вечеринка закончилась. После длительного выяснения отношений с мексиканской правоохранительной системой, включавшего в себя две всунутых в нужные руки взятки, Берроузу было позволено покинуть страну. На родине его обвинили в убийстве в состоянии аффекта и приговорили к двум годам условно. Там, где другой человек был бы раздавлен чувством вины, Берроуз предпочел видеть светлую сторону. «Я вынужден с ужасом признать, что никогда не стал бы писателем, если бы не смерть Джоан, – писал он позже. – Смерть Джоан связала меня с захватчиком, с Мерзким Духом и подвела меня к той пожизненной борьбе, из которой у меня нет другого выхода – только писать».

СПАСИБО ЗА ЗАВТРАК, ДЖЕК

Самая знаменитая работа Берроуза, предмет его гордости носит одно из самых скандальных названий в истории литературы – «Голый завтрак». За это название нам следует благодарить Джека Керуака. Берроуз изначально планировал назвать роман «Интерзона», то есть «интернациональная зона» в марокканском городе Танжере, где происходит большая часть действия. Позже он выбрал более сенсационный заголовок – «Голая похоть». Как-то раз Керуак приехал к Берроузу в гости в Марокко и заметил лежащую в другом конце комнаты рукопись. «Голый завтрак», – прочитал он, не разглядев. Берроуза так насмешило неожиданное название, что он решил на этом и остановиться. Так родилось одно из классических для американской литературы произведений.

ВЫСОКИЕ ОТНОШЕНИЯ

Несмотря на двенадцатилетнюю разницу в возрасте, у Берроуза и Алена Гинзберга в начале 1950-х годов вспыхнула короткая и бурная интрижка. Однако пара шумно рассталась, как только выяснилось, что Берроуз влюбился в своего протеже. «Билл хотел отношений, в которых ни у кого не остается личного пространства, – писал позже Гинз-берг, – чтобы достигнуть высочайшего телепатического единения душ». Однако когда речь шла о том, чтобы бросить Берроуза, Гинзберг был менее аккуратен в выборе слов. «Я не хочу тебя, старый уродливый хуй!» – заявил он. Потребовалось много лет, чтобы эти двое смогли восстановить порушенную дружбу.

ЗИНУ⁷¹ НА ВАС НЕТ!

Для человека, настолько озабоченного контролем над своим разумом, как Берроуз, увлечение сайентологией выглядит по меньшей мере странным. Тем не менее в конце 1960-х Берроуз с энтузиазмом присоединился к секте, основанной писателем-фантастом Роном Хаббардом, и принял ее доктрину, базировавшуюся на вере в инопланетян. Называя сайентологию «настоящей наукой общения», Берроуз начал проповедовать ее в Лондоне, где жил в тот период. Он даже подвергся так называемому йобургу, утомительной сексуальной и не вполне законной «проверке на безопасность», практикуемой среди адептов сайентологии. Через несколько месяцев Берроузу удалось выбраться из сектантской паутины. «Сайентология была полезна для меня до тех пор, пока она не стала религией, а религия мне не нужна, – заявил он. – Это еще один наркотик для тех, кто помешан на контроле, мы все можем без него обойтись».

УИЛЬЯМ И ДЖОАН БЕРРОУЗ РЕШИЛИ ПОЗАБАВИТЬ ГОСТЕЙ ИГРОЙ В «ВИЛЬГЕЛЬМА ТЕЛЛЯ». ОДНАКО ПРАЗДНИК БЫЛ НЕОЖИДАННО ПРЕРВАН ТРАГЕДИЕЙ.

НА РОК-ВОЛНЕ

Берроуз со своим презрением к закону и со своей маргинальной эстетикой был словно специально создан для мира рок-музыки. Как многие знают, группа «Steely Dan» позаимствовала свое название у Берроуза: «Стальной Дэн III из Иокогамы» ~ так называлось огромное резиновое дилдо, фигурирующее в «Голом завтраке». Термин «хеви-метал» тоже введен в употребление Берроузом, он появляется в его романах «Мягкая машина» и «Нова Экспресс» как метафора вызывающих зависимость наркотиков.

В последние годы Берроуз тесно сотрудничал с несколькими рок-музыкантами, включая Тома Уэйтса, Ника Кейва и Дженезиса Пи-Орриджа. Его хороший приятель Курт Кобейн даже просил Берроуза сыграть роль Иисуса Христа в клипе на песню «Nirvana» «Коробочка в форме сердца», но Уильям отказался. Зато в 1992 году они с Кобейном записали сингл «Они звали его священником».

Пожалуй, самой родственной душой из всех, с кем Берроузу доводилось сотрудничать, был Эл Юргенсен, фронтмен чикагской металлической команды «Ministry». Берроуз и Юргенсен разделяли общую страсть к героину, который они как минимум один раз употребляли вместе. «Берроуз живет не на этой планете, ~ отозвался Юргенсен об их памятном совместном героиновом заторче. ~ В основном мы обсуждали, как истребить повадившихся в его цветник енотов. Наконец мы решили накачать их метадоном. Тогда

они станут двигаться медленнее, Билл успеет достать свою пушку 38-го калибра и всех их распугает». Разобравшись с проблемой садовых вредителей, они смогли наконец приступить к делу. Берроуз принял участие в записи песни «Ministry» «Всего одна доза», где он произносит речитатив.

УИЛЬЯМ БЕРРОУЗ В ПРЯМОМ ЭФИРЕ!

Первое появление Берроуза на телевидении попало в анналы как одна из самых странных бесед со звездой в ночных телешоу. Дело было 7 ноября 1981 года, когда шестидесятисемилетняя легенда литературы попала в прямой эфир программы «Субботний вечер» по приглашению главного сценариста Майкла О’Донохью. Большой поклонник творчества Берроуза, О’Донохью уговорил продюсера телеканала Дика Эберсола позволить автору зачитать отрывки своих произведений в эфире, который вела супермодель Лорен Хаттон. Генеральный прогон, во время которого Берроуз прогнусавил отрывки из «Голого завтрака» и «Нова Экспресса» на мотив американского гимна, выглядел столь странно, что Эберсол велел О’Донохью урезать выступление Берроуза с шести минут до трех. Возмущенный О’Донохью пренебрег распоряжением начальства, и Берроуз «зажигал» в прямом эфире шесть минут. Его сюрреалистические разглагольствования о ядерных взрывах и операциях по удалению аппендикса, проведенных в пьяном виде, привели публику в замешательство. Зрители в зале нервно хихикали, не понимая, то ли это шутка, то ли гость говорит на полном серьезе. Но все вскоре уладилось, когда приглашенные на передачу музыкант «Суперфрик» Рик Джеймс и актеры Эдди Мэрфи и Джо Пископо сумели взять шоу под свой контроль.

ЛЕЗВИЕ, ДА НЕ ТО

Самые зоркие зрители могли заметить в титрах к классике научной фантастики – вышедшему на экраны в 1982 году

фильму Ридли Скотта «Бегущий по лезвию бритвы» – имя Берроуза. Это упоминание было данью уважения к автору «Голого завтрака», который в то время тоже как раз работал над сценарием под названием «Бегущий по лезвию бритвы». Сценарий этот, впрочем, не имел ничего общего ни с фильмом Скотта, ни с романом Филипа Дика «Снятся ли андроидам электроовцы?», на котором этот фильм основывался. Текст, написанный Берроузом, повествовал о подростках-контрабандистах, чья банда называлась «Бегущие по лезвию бритвы», – они доставляли запрещенные медицинские инструменты врачам в фашистской Америке будущего, где всем заправляла тайная полиция.

КАРСОН МАККАЛЕРС

19 ФЕВРАЛЯ 1917-29 СЕНТЯБРЯ 1967

ГЛАВНЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ:

«СЕРДЦЕ – ОДИНОКИЙ ОХОТНИК» (1940), «ОТРАЖЕНИЯ В ЗОЛОТОМ ГЛАЗУ» (1941), «УЧАСТНИЦА СВАДЬБЫ» (1946)

СОВРЕМЕННИКИ И СОПЕРНИКИ

ФЛЭННЕРИ О’КОННОР, ЮДОРА УЭЛТИ, ХАРПЕР ЛИ

СТРАННЫЕ ЖИЗНЕОПИСАНИЯ ЧУДАКОВАТЫХ ЮЖАН, БОЛЕЗНЕННО ВПЛЕТЕННЫЕ В ТЕКУЧУЮ, ЛИРИЧНУЮ ПРОЗУ

МУДРЫЕ СЛОВА:

«НИЧТО ТАК НЕ НАПОМИНАЕТ О ТОМ, ЧТО ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ БЫТИЕ – СПЛОШНАЯ ИМПРОВИЗАЦИЯ,

КАК НЕОКОНЧЕННАЯ ПЕСНЯ ИЛИ СТАРАЯ АДРЕСНАЯ КНИГА>

учший способ затеять потасовку на встрече американского клуба любителей чтения – это встать и спросить, кто что думает о творчестве Карсон Маккалерс. Эту писательницу либо любят, либо ненавидят. Среди ее сторонников Грэм Грин (который ставил Маккалерс выше Уильяма Фолкнера и хвалил за «оригинальную поэтическую чувствительность»), ее друг Теннеси Уильямс (называвший Маккалерс гением) и Гор Видал (который отзывался о ее легкой и прозрачной прозе как об «одном из немногих достойных достижений нашей второсортной культуры»). А в лагере противников – Артур Миллер (он называл Маккалерс «незначительным автором»), ее коллега, тоже писавшая в стиле «южная готика», Флэннери О’Коннор («Мне активно не нравятся ее работы») и влиятельный кинокритик Стэнли Кауфман (который охарактеризовал Маккалерс как «испанский мох, свисающий с дерева американской литературы»). Хотя жизнь Карсон Маккалерс была короткой, а литературное наследие – относительно небольшим, эта талантливая бисексуалка из Коламбуса, штат Джорджия, не осталась незамеченной.