Текст книги "Чужие: Кровавый урожай"
Автор книги: Роберт Шекли
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
Помещение, по которому они бежали, расширилось, и преследователю оставалась сделать всего несколько шагов, чтобы догнать ее.
Стен, наблюдавший за ними по монитору в комнате контроля, встревоженно вскрикнул, когда чудовище оказалось рядом с девушкой. Он спрашивал себя: какого черта он согласился на ее предложение устроить это испытание. Ведь это неоправданный риск. А теперь, если что-то пойдет не так, может провалиться вся операция.
И, кроме того, если Джулия пострадает... Нет, он не мог позволить себе думать об этом.
Джулия и чужой носились между огромных упаковок, пластиковых кубов высотой до десяти футов. Во время короткой вспышки света Джулия запомнила, где что находится, и в ее сознании запечатлелся зигзагообразный путь, который она должна была проделать, чтобы добраться до следующей переборки. Там ворота, которые служили проходом в другую часть корабля.
Она побежала что есть мочи, считая шаги. Пересекая в темноте забитое ящиками помещение, очень быстро и очень тихо, как и подобает вору, Джулия чувствовала присутствие чужого, снова и снова пытаясь определить, где он находится. Норберт очень хорош и передвигается очень тихо, это она была вынуждена признать. Он научился не только бесшумно бегать, но и глушить гул аппаратуры внутри себя. Джулия подбежала к платформе, блокирующей дополнительный выход из корабля. Это была плита, изготовленная из предварительно напряженной антимагнитной стали примерно двадцати футов в ширину, двухсот в длину, и толщиной до пяти футов. Джулия вскарабкалась на нее. Плиту пронизывали нерегулярно расположенные отверстия от двух до пяти футов в диаметре, предназначавшиеся для крепления каких-то деталей. Бегать по плите значило рисковать либо сломанной ногой, либо вообще провалом в вентиляционную шахту.
И ей пришлось замедлить бег. Она по-прежнему оставалась в темноте, и ей пришлось полагаться на память. Норберт по пятам преследовал ее. Она заметила, что и робот хорошо помнит расположение отверстий, поскольку передвигался он резво и уверенно. Она заставила себя бежать быстрее, хотя от этого ее шансы свалиться увеличивались.
Она добралась до дальнего конца и спрыгнула, зная, что Норберт совсем рядом. Но девушка рассчитывала победить его на следующем этапе.
Здесь были сложены запасные трубы для реактора. Ихбыло восемнадцать, а длина каждой составляла сто восемьдесят футов. Джулия на ощупь нашла трубу, в которую она могла бы пролезть, а огромный Норберт не мог. У нее появилась возможность слегка перевести дух. Удача как раз и подразумевает использование т таких моментов, как этот.
Все произошло именно так, как она и предполагала. Норберт остановился и заглянул в трубу, потом походил вокруг, вернулся и умудрился каким-то чудом сложить плечи и полез в отверстие. Девушка слышала, как металл скрежещет о металл, когда он продвигался потрубе.
Джулия поняла, что он не только влез в трубу, но и догоняет ее, уменьшившись до половины своего размера и устремившись вперед, как гигантское зловредное насекомое. Неожиданно Джулия почувствовала приступ клаустрофобии, представляя, как когтистая лапа тянется к ее ноге.
Изпоследних сил она заставила себя соблюдать спокойствие. «Паника не прибавит скорости», – вспомнила она слова Шен Ху, который с первого урока твердил ей, что нельзя поддаваться панике перед лицом надвигающейся опасности, надо заставить себя остановиться, когда страх гонит вперед. Этот урок пригодился ей сейчас. Неожиданно она увидела свет в конце трубы, выбралась из нее и помчалась дальше, выиграв у робота ценные секунды.
Девушка инстинктивно увернулась от лапы Норберта. Задумавшись на мгновение, она бросилась в ненадежную подвесную люльку, в которой лежали части каких-то механизмов. Джулия перелезла через металлический предмет неизвестного назначения, и тут люлька покачнулась, и девушка едва устояла на ногах. С кошачьей грацией она повернулась в воздухе, успев выставить вперед руку, и все же упала лицом на пол. И тут она увидела перед собой Норберта, широко раскрывшего чудовищные объятия и отвратительно скалящегося. Джулия хорошо рассмотрела его клыки, которым позавидовал бы любой вампир.
Норберт наклонился над ней, и она уже никак не могла защитить себя.
На секунду она задумалась над тем, как он запрограммирован и что с ней сделает, когда поймает... А может, он просто пройдет мимо?
Вдруг робот поскользнулся и потерял равновесие. Неудержавшись, онсвалился на палубу, как мешок с костями.
Какое-то мгновение он корчился на спине, как гигантское насекомое, потом выпрямился, встал на ноги и двинулся на девушку.
Стен не мог ничего поделать. Ему оставалось только наблюдать. Он так впивался пальцами в ладони, что расцарапал их до крови, пока следил по монитору за Джулией. ..
В последнее мгновение ей удалось ускользнуть и затеряться среди металлических плоских заготовок в конце прохода. Норберт завопил от ярости, когда Джулия захлопнула дверь у него перед носом. Роботпринялся крушить дверь, но замок не поддавался, и он сосредоточился на петлях.
Тем временем Джулия изо всех сил бежала по загроможденному отсеку, умудряясь каким-то образом огибать детали механизмов и ящики. Это походило на бег с препятствиями.
Стен следил за ней по монитору. Маленькая серебристая точка изображала Джулию, а голубая черточка Норберта.
– Давай, Джулия! – бормотал он. – Неподпускай робота так близко! Открой пожарный кран и брызни в него водой!
Но девушка продолжала бежать. Казалось, она собралась установить новый мировой рекорд. Стен никогда не замечал, что она так легка и грациозна. Джулия уже добралась до дальнего конца помещения, к самому выходу, но Норберт был всего в пяти футах и тянулся к ней ужасными лапами с острыми когтями. Джулия остановилась, и Стен ничего не мог поделать. Потом она быстро нагнула голову и проскользнула между ногами существа, удивив его.
Девушка сделала два больших прыжка, и на какое-то мгновение показалось, что ей удалось избежать опасности. Но Норберт успел развернуться и бросился за ней, как танк. Из пасти – с острыми, как иголки,зубами, вырвался короткий крик.
Вот и все. Больше отступать было некуда.
Чудовище подходило к ней, чтобы убить.
– Джулия! – крикнул Стен. – Ради Бога!
И в последнее мгновение девушка приказала чудовищу:
– Стоп! Аннулируй инстинкты хищника! – Норберт застыл. Он втянул пожирательные трубки и сомкнул челюсти. Джулия добавила: – Вернись к стандартной программе!
Она отвернулась от застывшего чудовища и пошла покоридору к Стену, который все еще неподвижно сидел в большом командирском кресле у компьютера.
Глава 21
На контрольном пункте, откуда Стен наблюдал за Джулией по монитору, раздался вздох облегчения. Он знал, что Джулия, приняв душ и переодевшись, присоединится к нему. У него оставалось время, чтобы проверить состояние людей, погруженных в сон, а потом они с Джулией смогут заняться другими делами.
Он прошел через широкую дверь в короткий коридор и оказался в длинной, серой, яйцеобразной комнате, где находились спящие. Мерцающий свет был приглушен. Стен слышал лишь глухие покашливания. Казалось, мужчины лежали в больших стеклянных гробах с крышками. Трубки и электрические провода вели к распределительному щиту, вделанному в стену. Весь этот лабиринт проводов обеспечивал работу приборов, которые отмечали отклонения, проверяли состояние сердца, мозга, дыхания, каждый час делали анализы крови и содержимого желудка и вычерчивали диаграммы общего обмена. Для стабильности окружающей обстановки необходимо было знать состояние каждого члена экипажа. На другом щите отмечалась активность сна: почти всем членам команды снились кошмары, а это могло привести к психическому срыву.
Здесь все было в порядке. Люди лежали в своих гробах. Некоторые вытянули руки вдоль туловища, некоторые скрестили их на груди. Каждый второй сжимал кулаки, что свидетельствовало о психопатологии. Пережитые события так глубоко залегли в подкорках мозга спящих, что их мысли невозможно было прочитать даже с помощью приборов и датчиков.
Их путешествие должно было продолжаться две недели. По космическим меркам, не так уж и долго. Людей без ущерба для их здоровья можно было разбудить в любой момент. На многих кораблях предпочитали погружать команду в сон, если полет длился больше недели. С одной стороны, это позволяло экономить воду и еду, которых всегда не хватало. С другой стороны, сон берег людей от бед. Ведь если кто-то из членов экипажа ломал, к примеру, ногу, то трудно было оказать ему на корабле квалифицированную медицинскую помощь.
Стен радовался, что в данный момент ему не приходилось ни с кем спорить. Однако его не радовало, что Хобан предпочел погрузиться в сон вместе с экипажем. Маковский предпочел бы коротать время за разговорами с капитаном.
– И мне бы этого хотелось, – признался Томас. – Но, если честно, мне сон необходим, ведь чертовски
важно восстановить силы.
Хобан переживал не лучшие времена после того, как его отстранили от командования. И вместо того чтобы бороться, он стал пить. Эту привычку он не бросил и н аслужбе. Но даже с помощью всех этих регистрируощих приборов, которыми набит любой космический корабль, трудно было определить, насколько он пьян и пил ли он вообще. Все зависело от индивидуальной алкогольной толерантности. Даже свидетели, корабельные офицеры, не могли прийти к единому мнению по поводутого, что происходит и чего можно ожидать от Хобана.
Если все происшедшее огорчило следственную комиссию, то Хобан просто сходил с ума от горя. Он не мог точно вспомнить, что случилось в тот чертов час. Защитные механизмы заблокировали память, мешая ему докопаться до истины, которая могла погубить его.
Искусственный сон был прекрасной возможностью вбежать из мира действий и судей в мир безвременья лостаться там, раздумывая о вопросах морали. Хобану это было необходимо.
И теперь Стен смотрел на приходящего в сознание капитана. Конечно, Маковского огорчало то, что разговаривать он мог только с Джулией и Гиллом. Безусловно, он очень дорожил девушкой и просто сходил по ней с ума, но в то же время сознавал ее ограниченность.
Онапрошла суровую школу жизни, но очень слабо разбиралась в науках, и хуже всего было то, что ее совсем не интересовали искусство и психология. По мнению девушки, наивысшими ценностями являются материальные. Она считала, что со стороны Стена глупо спрашивать ее о том, во сколько она оценит закат солнца или горы, освещенные первыми лучами солнца, или сколько стоит соловьиная песня. Однако Маковский прекрасно сознавал, как и большинство нормальных людей, что очень часто переоценивает то, что ему нравится, и недооценивает то, что любят другие.
Да и с Гиллом можно было говорить не обо всем. Андроид демонстрировал блестящие знания в науках и прекрасно разбирался в истории и философии. Тем не менее он не умел судить и жалеть. Для Гилла жизнь была такой же понятной, как физическая формула. Он не обращал внимания на эмоции, хотя Стену иногда казалось, что со временем это изменится.
Приняв душ и переодевшись, Джулия высушила волосы и присоединилась к Стену на главном контрольном пункте.
– Как я тебе нравлюсь? – поинтересовалась она.
Стен взял себя в руки и обычным тоном произнес:
– Очень нравишься. Сегодня ты прихорашивалась на пятнадцать секунд дольше, чем вчера. Продолжай в том же духе, и тогда не будет заметно никаких следов твоих схваток с Норбертом.
– Норберт и вправду очень хорош, – отдала должное противнику девушка. – Он уворачивается быстрее, чем я. И еще я уверена, что он более ловок, чем его живой оригинал.
Под живым оригиналом подразумевались чужие, наломавшие на Земле немало дров.
Но Норберт не был пришельцем. Он был отлично сконструированным роботом, снабженным множеством компьютерных программ, в числе которых запланировали и хищническую манеру поведения. Теперь Норберт находился с ними на контрольном пункте, и, казалось, его бешеная ярость совершенно угасла.
– Как ты, Норберт? – спросил Стен.
– Как всегда, доктор, отлично.
– Да, ну и заставил ты Джулию побегать. Как думаешь, ты мог бы ее поймать?
– Я немогу предвидеть.
– А что бы ты сделал с ней, если бы поймал?
– То, что заложено в программе.
– Ты бы убил ее?
– Я бы сделал то, что должен. И, хочу добавить, без всяких эмоций. Но если такие существа, как я, могут испытывать муки совести, мне бы очень хотелось их испытать. Но разве существует аналог угрызений совести, при котором ничего не чувствуешь?
– Ты очень сложно все объясняешь, – заявил Стен.
Робот кивнул:
– Следует над этим подумать ивсе просчитать. Когда я выражаюсь словами, то получается как-то непонятно.
– Я и сам это замечал, – согласился Стен.
В этот момент в дверь вбежала большая коричневая собака. Ее звали Мак. Никто не знал, как пес оказался на борту, но, с другой стороны, никто его и не гнал, и поэтому он путешествовал вместе с экипажем.
Мак подбежал к ноге Норберта и выпустил изорта голубой резиновый мяч.
Стен с Джулией наблюдали за действиями робота.
Норберт наклонился и, протянув длинные черные руки, отмахнулся от собаки и поднял мячик. Затем он швырнул игрушку через открытую дверь в коридор. Злобно залаяв, пес бросился за мячиком.
– Ладно, Норберт, – произнес Маковский, – ты достаточно повеселился. А теперь ступай в лабораторию. Я хочу просканировать некоторые твои ходы. И заткни Мака. Ведь команда спит.
– Есть, сэр, – сказал робот и тихо вышел из комнаты.
Глава 22.
Раздвижная дверь открылась, и вошел капитан Хобан.
В его глазах светилось беспокойство, и Стен знал, что капитан только что проснулся.
– Вы рано, Томас.
– Да, сэр. У меня были причины проснуться раньше команды, так как я хотел поговорить с вами.
– Мне тоже кажется, что пора, – согласился Маковский. – Я снова хочу поблагодарить вас за то, что вы полетели со мной. Я не знаю, чем все это кончится, но рад, что вы рядом.
– Спасибо, сэр. Как вы думаете, что мы скажем экипажу?
Джулия, сидевшая рядом с ними, кивнула:
– Да, Стен, я и сама хотела бы это знать.
– Мы дадим слегка измененную версию происходящего.
– Номы летим по курсу? – спросил Хобан.
– Да, яввел координаты АР-тридцать два в навигационный компьютер.
– АР-тридцать два? Кажется, я слышал об этом месте, – сказал Хобан. – Не там ли недавно произошла авария?
– Там.
– Тогда зачем мы туда направляемся, сэр?
– Мы почти уверены, что на этой планете находится муравейник чужих, который никто особо не разорял. корабль Био-Фарма летал у этой планеты, и мы знаем, что он занимался нелегальным вывозом королевского желе.
– Да, сэр, я понял. Но в чем состоит наша задача?
– У меня есть права на часть груза, – заявил Стен. – Мы с Джулией собираемся освободить Био-Фарм от излишних хлопот. Ведь королевское желе – все равно что пиратское золото и принадлежит тем, кто его захватит.
– Понятно, сэр. Меня устраивает эта концепция, хотя Гилл будет возражать. Но беспокоит меня вот что: должны ли мы убивать насекомых?
– Может дойти и до этого, – признался Стен, – хотя это и не входит в основные задачи нашей экспедиции.
– А может случиться так, что нам придется убивать людей с Био-Фарма?
Стен посмотрел на него:
– Да, может возникнуть такая необходимость. Я не думаю, что они с радостью отдадут нам то, что считают своим. Но, если честно, мне плевать на их чувства. Никто не отдаст пиратское золото добровольно. Если они настойчиво будут бороться за него... Ну тогда нам придется постоять за себя.
Хобан кивнул, хотя не казался счастливым.
– Я так и думал, сэр, но предпочел бы, чтобы вы рассказали мне об этом раньше.
– И тогда бы вы не полетели? – поинтересовался Стен. – Вы действительно предпочли бы остаться в томгрязном сарае, где я вас нашел?
– Нет, я не хотел оставаться там, – признался капитан. – Я просто обдумываю ситуацию.
– Тогда думайте хорошенько, – посоветовал Стен. – Этот полет может обогатить нас. И мы с Джулией собираемся поделиться доходами с вами и командой. За опасность экипажу заплатят. И хотя от этого наши доли существенно не уменьшатся, команда никогда не видела таких денег.
– Звучит заманчиво, – произнес капитан. Новсе же он волновался. Какой прок мертвецу в богатстве?
Наступило время будить команду. Полет подходил к концу. Место назначения, планета АР-32, приближалась, и на экране была хорошо видна светящаяся точка на фоне темного неба. Джулия знала, что у нее остался последний шанс побыть наедине со Стеном.
Им предстояло многое сделать и обсудить бесчисленные детали. Она не знала, когда им выпадет шанс тихо посидеть вдвоем. Возможно, это им удастся только по окончании экспедиции, или, если называть вещи своими именами, после их набега. А на это уйдет время.
И если что-то пойдет не так...
Джулия решительно покачала головой. Нет смысла думать о будущем. Разве Шен Ху не втолковывал ей это?
Глава 23.
Когда Джулия прошла в контрольную комнату, Стен все еще сидел в большом командирском кресле. Он держал в руке ампулу с королевским желе. В коробочке на рабочем столе лежала еще дюжина таких же. Он поднес ампулу к свету, вертя ее в пальцах и восхищаясь голубым блеском.
Как всегда, Джулию одновременно и притягивало, и отталкивало это вещество и то воздействие, которое оно оказывало на Стена. Она надеялась, что они смогут провести этот вечер вместе, выполняя конкретные дела, а не их обдумывая их. Иногда ей казалось, что Стен запасается настоящими впечатлениями, чтобы позже переживать их заново, как это было с королевским желе.
Почему он так любит это вещество? Конечно, оно притупляет боль, но ведь оно нечто большее, чем лекарство. Желе – наркотик, а Джулия не одобряла пристрастия к наркотикам.
Сама она наркотики не принимала. Хорошо тренированному вору нельзя потреблять ничего притупляющего чувства – ШенХу и сама жизнь научили ее этому. И все же когда Стен отправлялся в те непознанные миры, куда его забрасывал наркотик, какая-то ее часть отправлялась туда вместе с ним. Она знала, как Стен к ней относится.
Положив ампулу на место, он поинтересовался:
– Что ты думаешь о представлении, которое устроил Норберт?
– Он готов. Ты сделал невероятное, Стен. Ты создал робота, который может одурачить пришельцев.
– Но не маток, – подчеркнул Стен.
– Но ты и об этом позаботишься. Если развить коротковолновые зета-поля и добавить королевское желе, чужаки будут думать, что он – один из них.
Стен кивнул:
– Также было и с Громогласным.
Маковский вспомнил, как его кибернетический муравей был запрограммирован на то, чтобы проникать в колонию насекомых, которые принимали его заживого.
– На каком мы расстоянии от Земли, Стен? – просила Джулия.
Маковский включил экран компьютера. Замелькали цифры, линии сходились и расходились, пока не сложились в определенный узор.
– Мы приближаемся к АР-тридцать два, – сообщил Стен. – Пора будить команду.
– Приключения начинаются, – заметила Джулия.
– Точно. – Стен снова взял ампулу с королевским еле: – Нам нужно большое количество этого вещества, и оно есть на АР-тридцать два. Странно, что одно вещество может быть одновременно дороже бриллиантов и важнее для жизни, чем вода. По крайней мере для моей. – Он повернул стеклянную трубочку, глядя, как переливается жидкость. Потом поднял глаза на Джулию: – Ты прекрасно выглядишь.
Она насмешливо улыбнулась:
– Прекрасно, как точный выстрел. Так говорят на Диком Западе.
– Нет, я говорю правду, – настаивал Стен. – Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.
– Может, и знаю, – сказала Джулия. – Но вовсе не потому, что ты только об этом и говоришь.
– Я всегда был робким, – признался он, резко перевернув ампулу. – Теперь мне надо прилечь, Джулия. Давай поговорим позже.
Не дожидаясь ответа, Маковский, шаркая ногами, прошел в маленький офис, расположенный справа от главного входа на контрольный пункт. В его стену была вмонтирована походная кровать. Он лег, даже не потрудившись снять очки.
К королевскому желе не наступало привыкания. Кажый раз был как первый. Он всегда восхищался тем, что вещество действует очень быстро. Оно не походило ни на наркотики, ни на медицинские препараты, а он перепробовал все. Королевское желе чужих не являлось ни стимулятором, ни снотворным, хотя вызывало эффекты, хактерные для этих видов лекарств. Прежде всего оно влияло на все клеточки мозга, открывая дорогу мечтам и воспоминаниям. С королевским желе можно было взлететь очень высоко, как искусный фотограф отбирая детали и изменяя фокус, чтобы мечты стали реальностью. Причем можно видеть только то, что хочешь, и сколь угодно часто, а потом уходить за рамки мира фантазий и наблюдать уже за собой. Но и это не все. Королевское желе убивало боль, освобождая от мук, терзающих исстрадавшееся тело.
Ампула выпала из рук Стена. Ее падение длилось какую-то долю секунды. И за это мгновение Маковский снова увидел, как все происходило.
Глава 24.
Сначала Стен ощутил прилив крови. Кровь пульсировала по артериям, и он представил себя крохотным человечком, стремительно плывущим в каноэ по огромной красной реке. Видение рассыпалось на тысячу одинаковых фрагментов. Фрагменты этого видения то объединялись, как миллионы молекул, образуя алмаз, то, как от взрыва, разлетались во всех направлениях. Это сопровождалось какими-то звуками, и сначала Стен не знал, что это за звуки. Он знал лишь, что издает их не человек, и он думал, что это поют боги – огромный хор древних богов в странных головных уборах, украшенных головами уток, черепахой шкурами лис и ягуаров. Рядом с ними, окруженные сияющими нимбами, стояли богини – полногрудые Брунгильды и нежные Наяды. Их пение было исполненным грусти и обещания.
Ампула еще не достигла пола, а Стен уже задремал. Крохотные мускулы глазного яблока подрагивали. Сон был тревожным, но хорошо восстанавливал силы; он был прекрасным, но и мучительным. Голубовато-зеленый свет играл на его лице с намечающимся вторым подбородком, отражался от очков и отбрасывал блики на щеки. Стен казался моложе своих двадцати восьми лет и походил на школьника, вернувшегося в большой старый дом, где он жил с родителями до нашествия чужих. И снова он видел строгого отца, ученого, с губ которого постоянно слетали иронические фразы греков и латинян, и мать – с высоким лбом, суровыми серыми глазами и небрежно закрепленной шпильками копной светлых волос.
Потом ему казалось, что он идет по длинному коридору. По сторонам в нишах, напоминая статуи, стояли его родители, застывшие в разном возрасте и настроении. При желании Стен мог остановиться на любом фрагменте сна – заставить родителей замереть, подойти к ним, осмотреть со всех сторон – и пустить пленку памяти бежать дальше. И все это проносилось в его сознании за тот миг, что падала ампула.
Ампула все еще падала, а в памяти всплывали другие картины. Вот он уже ученик средней школы, идет домой по берегу ручья и думает под ласковым солнышком о чем угодно, кроме уроков. Он считал, что задания, предлагаемые учителями, ниже его интеллектуального уровня, и тратить время на них не стоит. Он был такого низкого мнения о школе, что родители опасались, сможет ли он вообще ее закончить. Но волновались зря. Вот он уже на выпускном вечере, одетый в английскую школьную форму, которую родители купили ему, когда были на семинаре в Лондоне. Стен ненавидел этот костюм: он так глупо смотрелся в ней рядом с другими мальчишками, носившими обычную одежду.
Память предлагала ему много подобных картин, но Стену не хотелось вспоминать детство. Он хотел увидеть другие события, побывать в других временах, встретиться с другими людьми, вспомнить другие места
и вещи.
И он двинулся дальше. Ампула падала, а Стен летел по коридорам памяти. Теперь он был мужчиной на втором десятке, уже известным ученым, и находился в кабинете врача, застегивая пуговицы на рубашке и молча выслушивая приговор доктора Джонстона:
– Доктор Маковский, я предпочитаю говорить правду. Вы не ошиблись в происхождении черных пятен на спине и груди. У вас рак.
– У меня конечная стадия?
– Да. – Доктор мрачно кивнул. – У вас осталосьнемного времени. Ваше состояние, хотя, я уверен, вам это известно не хуже меня, безнадежно. Но развитие болезни можно замедлить и облегчить мучения. Вот то лекарство, которое мы прописываем в подобных случаях. А еще возьмите вот это.
И доктор достал маленькую пластиковую коробочку.
Внутри находилась дюжина ампул с блестящим веществом, упакованных в поролон.
– Это – королевское желе. Вы слышали о нем?
Стен кивнул:
– Если мне не изменяет память, его производят чужие.
– Это так, – подтвердил доктор Джонстон. – Оно не лечит, но облегчает течение болезни. Это как раз то, что вам нужно.
– А у него есть побочные эффекты?
Доктор мрачно ухмыльнулся:
– Конечно есть. Вот почему государство еще не залицензировало его, хотя многие им пользуются. Отнего возникает ощущение хорошего самочувствия и компетентности. Хотя у некоторых возникает неадекватное восприятие действительности. А у других оргазм длится целую вечность.
– По крайней мере я умру счастливым, – пробурчал Стен.
Но конечно, у желе есть и отрицательные качества. Некоторые люди не замечают, как становятся берсерками, принимая это вещество, или так меняются внешне, что родная мать их не узнает. Произойдет ли это с ним?
Но он тут же отбросил эти опасения, так как видения снова увлекли его. А ведь ему хотелось увидеть так много! Бесчисленные воспоминания, все яркие и увлекательные, ждали его. И только он был зрителем. Казалось, ему принадлежат все театры мира, во всех идут разные постановки, и в каждом спектакле он. Стен Маковский, играет главную роль. А память уносила его все дальше в мир иллюзий.
Глава 25.
Рыжий Барсук проснулся одним из первых. Онпотягивался и зевал, потом аккуратно отстегнул провода, связывающие его с индуцированным центром сна. Потом Барсук осмотрелся. Остальные члены команды приходили в себя. Из радиоустановки доносилась веселая музыка. Слышались покашливание и плевки. Это люди прочищали горло впервые чуть ли не за месяц.
На маленьком столике стоял кофе. Команде всегда подавали этот напиток с амфитаминами после первого пробуждения. Кофе помогал людям побороть остатки сна.
Барсук пригубил из чашки и почувствовал, что голова проясняется.
– Как ты, Рыжик? – поинтересовался Вальтер
Глинт, его сосед.
– Порядок.
– Мин?
Высокая латиноамериканка ухмыльнулась, подтверждая, что с ней все в порядке.
– Конни?
– Всеотлично. Барсук,– доложила Конни Миндано. – Ты думаешь, нам будут платить сдельно?
– За самые сложные задания. Они еще не сообщали.
– Надеюсь, ты прав.
– А что тебе?
– У меня есть ранчо, но надо внести за него последний взнос.
– Добыть денег можно и более простыми способами, – заметил Барсук. – Впрочем, это забавно.
– Что забавно, Рыжик?
– Обычно они объявляют о положении корабля в отсеке для экипажа. Но посмотрите сами, доска объявлений пуста.
– Да, это действительнозабавно,– согласился Глинт. – Но там есть записка.
– Я и сам ее вижу. Через двадцать минут общее собрание. Капитан и владелец хотят поговорить с нами.
Глинт поинтересовался:
– Барсук, ты провел на этих кораблях намного больше времени, чем я. Тебе не кажется, что офицеры ведут себя не так, как обычно?
– Не так. – Рыжик зевнул. – Спорю, они что-то затевают, что-то интересное, Глинт.
Вдруг ожил громкоговоритель:
– Всей команде срочно собраться в главной аудитории.
Стен с Джулией поднялись на сцену. Команда внимательно смотрела на владельца, постукивающего указкой.
– Нам осталось недалеко до места назначения, – начал Стен. – Это звезда типа О, и в стандартном каталоге она носит название АР-тридцать два. Вокруг нее вращается одинокая планета в компании с несколькими большими лунами. Эти луны создают очень жаркую и не поддающуюся предсказанию погоду, которая называется Виста. Капитан Хобан, что вы можете нам рассказать об этой планете?
Хобан сидел у сцены. Откашлявшись, он заговорил:
– Я слышал об этом месте, сэр. Его называли Гнойной Дырой. Там обитали пираты и проворачивались незаконные космические операции по сбору желе, финансируемые бионациональными компаниями. Это было несколько лет назад. Но точно я знаю лишь то, что там пустыня.
Маковский подумал, что добрый, честный старина Хобан сказал команде намного больше, чем нужно! Хотя со временем они и так узнают о задачах экспедиции.
Команда зашевелилась, и все стали переглядываться. Эти разговоры о Гнойной Дыре их не вдохновляли. И – каково же их задание? Их никто не предупреждал о том, что они будут охотиться на насекомых. За такое полагается дополнительная плата!
Команда протестующе зашумела.
Величайшую угрозу для землян с некоторых пор представляли чужие. Этих больших черных монстров с трудом удалось выбить с Земли, но в других местах они продолжали убивать, если им приходилось сталкиваться с посланцами нашей планеты.
Барсук встал и спросил:
– Сэр, надеюсь, нам не придется убивать этих огромныхнасекомых?
– Возможно, – уклончиво ответил Маковский.
– Тогда что же мы должны делать, сэр?
Стен проигнорировал наглый тон рыжеволосого члена экипажа.
– Это будет спасательная экспедиция,– пояснил владелец корабля. – Мы должны забрать груз королевского желе с разбитого корабля.
– Понятно, сэр, – продолжал Рыжик. – Нонасекомые не будут возражать?
– У насесть информация, что на корабле, потерпевшем аварию, их нет. Мы быстро зайдем на борт, возьмем то, что нам надо, и так же быстро уйдем. Хотя, возможно, нам и встретятся муравейники. Желе, находящееся в них, стоит миллионы.
Вальтер Глинт заметил:
– Сэр, нам ничего не говорили о муравьях, когда нанимали на службу.
– Конечно не говорили, ведь моя информация секретна. Если бы я сказал вам об этом на Земле, многие спасатели и колонисты устремились бы туда.
– Но насекомые могут быть опасны, – настаивал Глинт.
– Только не в том случае, если принять меры предосторожности, – быстро вставил Стен. – Вас предупреждали, что экспедиция будет опасной. Да на вашем месте и не стоило ожидать, что вас пригласят поразвлечься. И помните, вам заплатят. И если клад будет таким большим, как я ожидаю, деньги вы получите немалые.
– Сколько? – поинтересовался Барсук.
– Пока мы не доберемся до клада, я ничего не смогу вам сообщить, – ответил Стен. – Но не волнуйся существуют стандартные расценки на услуги экипажа. Я собираюсь их удвоить.
Люди повеселели. Даже Рыжик улыбнулся и сел на место. «Это интересно, – подумал он. – Но еще интереснее, что будет дальше».
Глава 26.
Стен постучал указкой, чтобы добиться внимания. Но в этот момент открылась дверь и в зал вошел мужчина. Оншел быстро, со странной грацией, демонстрируя нечто среднее между скольжением и прыжками. Его лицо оставалось бесстрастным. И хотя лицо было человеческим, он не походил на homo sapiens. Еще до знакомства с ним команда знала, что он робот. Капитан окончательно прояснил ситуацию: