Текст книги "Няня"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Я взглянула на Брэндона. Он сидел, заткнув уши.

– Что? – Клэй изображал невинного маленького мальчика. – Я сталкивал вас с дороги? Ты что выдумываешь, Элли?

– Я звоню в полицию, чтобы подать жалобу, Клэй. Ты использовал машину как оружие, следил за нами, без конца в нас врезался. Ты хотел нас убить.

– Ты с ума сошла, мать твою! Я не следил за вами. Зачем мне? С вечеринки я поехал прямо на дачу. У меня и в мыслях не было за вами следить!

– Врешь! – заорала я. – Конечно, сейчас ты ни за что не признаешься. Ты хотел меня убить! Естественно, сейчас ты все отрицаешь!

Он открыл дверцу и вышел из машины, а я тут же отскочила в сторону.

– Думаешь, ты настолько хороша, что ради тебя я бы стал мять новую машину? Да? Считаешь, что ты настолько неотразима, что ради тебя я готов поцарапать новехонький внедорожник? Ты правда так думаешь? Вот! Посмотри!

Клэй грубо схватил меня за руку и потащил к машине.

– Посмотри как следует, посмотри! Видишь вмятины? Еще раз посмотри! Говоришь, что я несколько раз в вас врезался? Спешишь меня обвинить? Посмотри как следует, Элли! Видишь хоть одну царапину? Или вмятину?

Наклонившись, я внимательно осмотрела машину.

Ничего.

На бампере ни одной вмятины. На крыльях – ни пятнышка! Фары тоже в порядке ни трещинки. На всей машине – ни одной царапинки! Блестящий, сияющий хром.

– Хочешь снова натравить на меня копов? Неужели ты правда думаешь, что я – убийца? Хочешь снова позвонить в полицию? Посмотри на чертову машину! Я не следил за вами! Ты с ума сошла!

Оттолкнув меня в сторону, он сел в машину. Вот тут до меня дошло: я сумасшедшая.

Он прав, я сумасшедшая.

На машине не было ни единого следа – ни царапинки, не пятнышка.

Я глубоко вздохнула и выпрямилась.

– Ты мог ее отремонтировать, – пробормотала я.

– Когда? В два часа ночи?

– Просто держись от меня подальше, Клэй. – Мой голос сорвался. – Перестать доставать меня, понял?

– Понял, – отозвался он. В его голосе прозвучали лишь усталость и разочарование. – Я понял, Эл. Не беспокойся. Ты же знаешь, я с ума по тебе сходил. Хочешь позвонить в полицию и обвинить меня в этом? Давай звони!

Клэй закрыл окно и укатил. Я заметила, с какой неприязнью посмотрела на него молоденькая девушка в полицейской форме, когда он сворачивал на главную улицу.

Словно ослепленная, я осталась стоять у обочины дороги.

Наверняка это Клэй. Его внедорожник должен был врезаться в нас, сталкивая на обочину.

Но тогда на машине остались бы следы.

А если это не он?

Я села, в машину и включила зажигание. Уже выехав со стоянки, я вспомнила, что не зашла в бакалею.

Пришлось возвращаться, и тут я заметила, что Брэндон пристально на меня смотрит.

– Прости, что я так кричала! – извинилась я. – Я поссорилась со своим другом. Обычная ссора, понимаешь? Ничего страшного.

Темные глаза стали просто огромными, худенькое личико побледнело.

– Брэндон, ты в порядке?

К моему ужасу и удивлению, он отстегнул ремень, залез ко мне на колени и крепко обнял.

Машину пришлось оставить на улице возле дома Харперов. На подъездной аллее за внедорожником Чипа стоял фургон службы озеленения. В саду копошились пять или шесть парней в побелевших от пота футболках. Они работали во дворе, косили газоны, обрезали деревья.

Брэндон помог мне занести в дом сумки с продуктами. В прихожей нас встретил Чип.

– Вы пришли? Отлично! Оставьте покупки на кухне. Эбби скоро будет.

Мы оставили сумки и свертки на кухонном столе, а Чип с Брэндоном ударили по рукам.

– Как дела, парень? Понравилось в Китобойном музее?

В тот момент мне показалось, что Брэндон сейчас заговорит. Но нет, он просто поднял вверх большой палец. Схватив с тарелки пирожное, мальчик понесся к себе в комнату.

Чип повернулся ко мне и тоже показал большой палец.

– По-моему, Брэндону понравилось. Давно не видел его таким счастливым. – Он уже полез в одну из сумок с покупками, как вдруг внезапно остановился. – Ох, Элли, чуть не забыл. Привезли твоего кота.

– Лаки приехал?

Чип показал на кухонную дверь.

– Да, его привезли больше часа назад. Он в перевозке, на террасе.

Лаки! Наконец-то!

Я вылетела на террасу, громко хлопнув дверью. Я была так счастлива! Ужасно соскучилась по Лаки.

– Лаки! Это я!

Корзина-перевозка стояла у самых ступенек.

– Лаки! Эй, Лаки! Помнишь меня?

Я присела у перевозки и раскрыла боковую дверцу.

– Лаки?

Наклонившись, я посмотрела внутрь.

Черт, где же кот?

Нет, подождите!

Глаза. На меня смотрели два блестящих глаза.

Глаза Лаки.

Пасть раскрыта, из нее вывалился розовый язык.

Ох, Лаки!

Мой бедный кот, мой бедный старый кот!

Я не могла сдвинуться с места, не могла отвести глаз.

Я смотрела на голову Лаки в перевозке.

Только на голову. Тела в корзине не было.

34

Я тряслась от рыданий, по щекам катились слезы. Я сидела на ступеньках террасы, обхватив колени руками и раскачиваясь из стороны в сторону.

Закрыв глаза, я представляла себе живого Лаки. Вот он играет со своей любимой игрушкой – маленьким розово-желтым резиновым мышонком. Вот Лаки залез ко мне на колени и хочет, чтобы я отложила книгу, а все внимание досталось ему. Он всегда ел так аккуратно, а после еды – чистился.

Но образ живого Лаки заслоняла другая, ужасная картина – круглая пушистая голова, пустые глаза, язык вялый, похожий на дохлого червяка…

– Кто это сделал? – во все горло закричала я. – Кто это сделал?

А потом, ничего не осознавая, я вскочила и понеслась на кухню, где встала перед испуганным Чипом, который убирал в холодильник продукты.

– Кто это сделал? Отвечай! Кто привез кота? Кто?

Я схватила его за руки и повернула к себе лицом. Пластиковый контейнер с фруктовым салатом упал на пол, а салат рассыпался по полу.

Чип отступил, держась за дверцу холодильника.

– Элли, в чем дело?

– Мой кот! – плакала я, раскачиваясь из стороны в сторону. – Кто его привез? Кто?

Глаза Чипа непонимающе сузились.

– Один парень на фургоне «вольво». Такой молодой парень, с бритой головой и маленькой бородкой. Сказал, что дружит с твоей двоюродной сестрой.

– Кот… Он – неживой! Как ты не понимаешь? Он мертв!

Аккуратно выйдя из салатной лужицы, Чип подошел к двери.

– Элли, успокойся! Мы найдем какой-нибудь выход. – Он хотел обнять меня в знак утешения. Не тут-то было, я облокотилась на кухонный столик.

– Лаки… Его убили! Кто-то отрезал ему голову!

Чип разинул рот от удивления, его лицо стало мертвенно-бледным.

– Не может быть! – Харпер схватился за спинку стула. – Я слышал, как он царапался о стенку перевозки. Точно! И еще мяукал.

– Он не мог мяукать! – заорала я. – Ему отрезали голову!

– Нет! Это безумие! Я слышал, как он мяукал, – настаивал Чип. – Бедняжка! Ты вся трясешься!

Он снова приблизился ко мне. Дальше отступать я не могла, за спиной стоял кухонный гарнитур.

Чип обнял меня за талию, и я почувствовала запах кокосового крема для загара. Я позволила ему обнять себя. Я плакала, всхлипывала в рукав его футболки. Так приятно, когда тебя обнимают! По-моему, он утешал меня вполне искренне. Хотя кто его знает!.. Но мне было все равно.

Я не знала, что делать, да и думать оказалась не в состоянии.

Давясь слезами, я смогла лишь оттолкнуть Харпера. Оторвав бумажное полотенце, я вытерла лицо.

Чип так и стоял, схватившись за табуретку и кусая губы, не сводя с меня глаз.

– Нужно обратиться в полицию, – начал он. – Нужно сообщить, что кто-то снова… докучает тебе.

«От полиции пока немного толка, – подумала я. – Они только и делают, что задают вопросы и оформляют протоколы».

– Значит, когда кота привезли, с ним все было в порядке? А кто был дома в тот момент? Только ты, Чип?

Он кивнул.

– Да, только я. Когда его привезли, я вынес перевозку на террасу. Мне показалось, что коту будет лучше на воздухе. Я думал, ты потом придешь и…

– Кто-нибудь еще был дома?

– Нет, никого. Эбби с Хизер, кажется, отправились в Бриджхэмптон. Ах да! Заезжала Мэгги с маленькими близняшками. Искала тебя.

– Мэгги?

– Она пробыла здесь буквально секунду и, как только я сказал ей, где ты, сразу уехала.

– Мэгги?

Мозги превратились в вату. Чтобы привести мысли в порядок, я стала моргать. Сквозь кухонные окна пробивалось солнце, но мне казалось, что я тону в темном кружащемся облаке.

Мэгги ни за что бы не навредила Лаки.

Дома оставался только Чип, и он утверждает, что кот был жив. Дома не было никого, кроме Харпера!

Это уже слишком.

Из горла вырвался протяжный крик. Я оторвалась от столика, пронеслась мимо остолбеневшего от шока Чипа и с криками бросилась прочь из дома.

– Я больше не могу здесь оставаться! Не могу!

Со второго этажа донесся смех Брэндона. Интересно, он смеется над сюжетом мультфильма или надо мной?

– Я больше не могу здесь оставаться!

Смех все еще звенел в ушах, а я уже вылетела из дома, на ходу перепрыгивая через ступеньки, и чуть не сшибла одного из озеленителей, подрезавшего деревья. Парень закричал от удивления и выронил большие садовые ножницы.

– Простите!

Другие рабочие тоже подняли головы и уставились на меня. Я бежала по выложенной плиткой дорожке, грудь неистово вздымалась, по щекам текли слезы.

Прочь отсюда!

Куда я бегу?

Что я делаю?

Разве в таком состоянии возможно мыслить?

Я просто бежала прочь. Кто-то решил разрушить мою жизнь. Кто-то ненавидел меня. Так сильно, что хотел убить.

Другого выбора не было – только бежать.

Я выскочила на подъездную дорожку. По небу плыли два красно-синих воздушных змея. На пляже кто-то веселился, пуская змеев по сильному океанскому ветру.

«Вот бы стать одним из этих змеев», – подумала я. Хотелось быть свободной и плыть по высокому небу. Я бы обрезала веревки и улетела прочь… Прочь от этого тяжелого тумана… Прямо к солнцу.

Нужно бежать.

У внедорожника я внезапно остановилась и в немом изумлении уставилась на бампер.

Внедорожник Чипа, черный «шевроле-блейзер». В нескольких местах бампер поцарапан, а слева – глубокая выбоина.

На лобовом стекле с левой стороны – трещина. Я провела пальцами по вмятине на бампере – на коже остались хлопья красной краски.

Красная краска? «Фольксваген-пассат» Джексона. Ведь «шевроле» Чипа черный…

Сегодня дома не было никого, кроме Чипа… У него черный внедорожник со вмятинами.

Подняв глаза, я как раз успела заметить, что Харпер вышел на террасу.

На последней ступеньке он остановился.

– Элли! Можно с тобой поговорить?

35

Теперь я здорово обращаюсь с ножом.

Кто бы подумал, что это так легко. Наверное, настоящей ненависти все по плену.

Бедный кот! Бедная Элли!

Такой милый старый кот! С ним почти не пришлось возиться. Конечно, он брыкался и шипел, когда его схватили за горло. Наверное, привык к хорошему обращению и доверял людям.

Безмозглое создание. Кто же доверяет людям? Одни дураки!

Что ж, когда-то давно мне тоже была знакома вера в людей. Очень давно. Люди чувствовали мое доверие, использовали его – а потом появилась Элли. Именно она навсегда убила мою веру в людей.

Хотя сегодня мне жаль Элли. Увидеть, что дорогое тебе существо убито таким зверским способом! Любимый член семьи. Часть детства. Часть юности отрезана навсегда.

А где моя юность, Элли? Где она?

Наверное, именно годы, проведенные на ферме, закалили меня, научили спокойнее относиться к животным.

Животные – это всего лишь животные. Именно этому учишься на ферме. Папа всегда убивал моих питомцев. Даже Билли, маленького козленка, моего любимца.

Ну, котик мертв. Его голова прекрасно украсила бы стол. Вот только его глаза… Они смотрели с таким укором.

В одном детективе рассказывается, что лицо убийцы навсегда запечатлевается в глазах жертвы. Детективы взглянули в глаза убитого и увидели преступника – ясно, как на фотографии.

Глаза кота проверены. Я не отличаюсь суеверием, просто стараюсь проверять все. Его глаза мертвы, как и тело, которое аккуратно закопано под рододендронами.

Интересно, а Элли – суеверна?

Дошло ли до нее, что следующей будет она?

Вот я вижу, как она выбегает из дома, орет во всю глотку, размазывает сопли по посеревшему личику. Думаю, скоро она все поймет.

Ей захочется уехать, оставаться слишком страшно.

Ну уж нет, Элли.

Я жду этого слишком долго!

Слышала выражение «Пришла беда, отворяй ворота?».

Вдумайся в его смысл.

Отворяй ворота, Элли.

Больше никаких танцев, шуток и веселья!

Все очень серьезно!

36

Сумка висела на плече. Не обращая внимания на крики Чипа, я нащупала ключи и побежала к «таурусу».

Бросится ли он догонять?

Дойдя до обочины, я открыла дверцу. Я повернулась к дому и увидела Чипа, отчаянно жестикулировавшего и кричавшего, чтобы я вернулась. Озеленители перестали работать. Побросав инструменты, они молча наблюдали за развитием драмы.

– Куда ты, Элли? – кричал Чип. – Нужно вызвать полицию.

Это последнее, что я услышала перед тем, как захлопнула дверцу и понеслась прочь.

Куда я ехала?

Прочь отсюда. Это – единственное, что я понимала.

Вообще-то я думала и о другом. В голове вертелся Чип и его помятый внедорожник с хлопьями красной краски.

Когда убили Лаки, дома не оставалось никого, кроме него.

Чип!

Но почему?

Я пыталась найти причину, по которой Чип меня бы ненавидел. Может, он просто ненормальный? А Эбби знает? Стала бы она жить с сумасшедшим?

Снова начав всхлипывать, я сильнее нажала на педаль газа и пролетела мимо Флайинг-Пойнт, высоких изгородей, зеленых деревьев, кирпичных и деревянных домов.

Навстречу мне несся зеленый фургон, я успела свернуть лишь в последнюю минуту, и только тогда до меня дошло, что я еду по середине дороги.

Водитель фургона просигналил мне. Повертел пальцем у виска и быстро уехал прочь. Подкатив к обочине, я остановилась и пару минут сидела, словно оглушенная.

Внезапно я перестала плакать. Взяла и перестала. Может быть, до меня дошло, что я чуть не врезалась в фургон. А возможно, просто наступает момент, когда грусть превращается в злость.

Наверное, именно это и произошло со мной. Я уже давно выплакала все глаза. Кто-то хотел, чтобы я плакала, кто-то хотел разрушить мою жизнь.

Теперь я чувствовала только злость. Злость на того, кто возомнил, что имеет право распоряжаться моей жизнью.

Заболела челюсть – наверное, оттого, что я от злости скрипела зубами. Руки затекли, а костяшки пальцев побелели, потому что я сидела, крепко вцепившись в руль.

Я заставила себя успокоиться, чтобы тело расслабилось, а в голове просветлело.

Полиция мне не поможет. Бедная миссис Брикер потеряла руку, а у них до сих пор нет ни единой версии. Ни единой!

Внезапно у меня появились кое-какие идеи. Как раз в духе Нэнси Дру. Ведь Нэнси всегда находила преступника и распутывала самые сложные дела.

Слезы высохли, и я решила, что пришло время узнать правду и разобраться в том, что случилось.

Покружив по Саутхэмптону, я нашла единственный цветочный магазин – небольшую лавочку на Хэмптон-роуд между туристическим агентством и бутиком. Рукописные плакаты на витрине предлагали скидки на розы и горшечные орхидеи.

В магазине было много посетителей и одна-единственная продавщица – пожилая женщина с седыми волосами, ярко-синими глазами и усталым лицом. Она старалась одновременно принимать заказы и говорить по телефону. Однако по раздраженным от нетерпения лицам покупателей становилось ясно, что продавщица не успевает.

Помещение магазина выглядело довольно глубоким, намного большим, чем казалось с улицы. В холодильниках с прозрачными панелями стояли срезанные цветы, а дверца в глубине зала вела в маленькую теплицу.

Я с наслаждением вдохнула аромат, который бывает только в цветочных магазинах. Этим запахом мне пришлось наслаждаться довольно долго, потому что очередь двигалась медленно.

– Чем могу помочь, дорогая? Простите, что заставила вас ждать, но, к сожалению, Артур и Джимми внезапно заболели. Даже курьер и тот болен. Что же мне, составлять букеты и заниматься доставкой одновременно?

– Обещаю, я не займу у вас много времени, – поспешила заверить ее я. – Вы красите цветы в черный цвет? Ну, как на похороны?

Лицо женщины тут же изменилось, выражая сострадание.

– Конечно! Артур делает прекрасные венки и траурные композиции. Нам только что привезли свежие лилии – видите в том холодильнике сзади? Лилии уместны по любому поводу и…

– Вообще-то сейчас мне не нужны цветы. Я хочу навести справки об одном заказе трехнедельной давности.

Почесав затылок, продавщица достала из коробки белый леденец и положила в рот.

– Заказ на траурный букет?

Я кивнула.

– Букет из черных цветов. Знаете, с черным напылением. Их привезли без карточки, и мне хотелось бы узнать, кто был так любезен.

Она продолжала сосать свой леденец.

– Без карточки? Обычно мы не принимаем такие заказы. Особенно на траурные букеты.

– Может, у вас сохранились какие-то записи? Или чек? – не теряла надежды я.

– Да, конечно. Вообще-то мы не храним такие данные в компьютере. Лишь данные о постоянных покупателях, их адреса и важные даты. Довольно удобно, не правда ли?

– А квитанции вы храните?

Женщина раскусила леденец, и послышался хруст. Продолжая жевать, она исчезла в маленькой конторке за прилавком. Через несколько минут продавщица вернулась с плетеной корзинкой.

– Я храню все квитанции за последний месяц. Давайте посмотрим. Как, вы говорите, звали заказчика?

Прежде чем я успела ответить, зазвенел колокольчик над входной дверью. Зашли мужчина и женщина средних лет в фирменных джинсах и цветастых красно-желтых рубашках.

– Привет, Альма! Как дела?

– Вы не поверите! – вздохнула Альма и передала мне корзинку. – Посмотрите сами, дорогая, а я пока поболтаю с друзьями. Вы слышали об Артуре и Джимми?

Поставив корзинку на прилавок, я начала рассматривать квитанции. Руки дрожали – неужели я узнаю, кто послал цветы с тараканами и мерзкую записку?

Корешки квитанций и карточные счета лежали в полнейшем беспорядке. Однако на всех бумажках стояли даты, а самые свежие лежали сверху.

Заказ на черные цветы я нашла довольно быстро, где-то посередине кипы. Счет прикрепили к желтому корешку квитанции. Вытащив их из коробки, я поднесла бумажки поближе к глазам, стараясь унять нервную дрожь.

Прочитав имя, я так и застыла в изумлении.

37

«Чип Харпер».

И кредитная карта, и квитанция были на имя Чипа Харпера. Не веря собственным глазам, я читала и перечитывала имя на карте.

Приходили ли сюда полицейские? Они хоть пытались выяснить, кто послал те ужасные цветы?

Хотелось спросить Альму, но зазвонил телефон. Она бросилась принимать заказ, да еще друзья явно собирались продолжить беседу. Засунув бумажки в сумку, я пошла к выходу.

– Нашли то, что хотели, дорогая? – крикнула вслед Альма.

– Ну, не совсем, – ответила я, аккуратно закрыла дверь и вышла на улицу, освещенную неярким полуденным солнцем.

Нашла ли я то, что хотела?

Не совсем.

Разве я хотела узнать, что это Чип послал те ужасные цветы и страшную записку?

Конечно, нет.

За что он ненавидит меня? Что собирается сделать?

Чип ведь приставал ко мне с самого первого дня. Приставал – а теперь пытается запугать?

Какая ерунда!

Он что, спятил?

Эй, стоп, я кое-что забыла. Я снова заглянула в цветочный магазин.

Извините, что беспокою, – начала я, – есть здесь поблизости кондитерская?

Альма повернула голову в мою сторону.

– Да, очень хорошая французская кондитерская. Вон там, – показала она, – через дорогу. Вы сразу ее увидите, рядом с рестораном «Ла Пармиджиана». Попробуйте булочки с изюмом, они у них получаются просто божественно!

Поблагодарив ее, я поспешила через дорогу. Возле цветочного несколько зевак остановились поглазеть на старый «кадиллак» с откидным верхом. Он казался огромным и больше походил на корабль, чем на машину.

В Хэмптоне очень многие собирают старые автомобили. Я даже знаю автоцентр, где только их и продают.

Почему бы Чипу не придумать себе нормальное хобби, почему бы не начать коллекционировать машины, вместо того чтобы изводить меня?

В кондитерской пахло корицей и маслом. Когда я вошла, молодая женщина в белом переднике поверх лосин с футболкой оторвала глаза от журнала «Хэмптон».

Взгляд остановился на подносе с булочками, хотя есть мне не хотелось. Женщина даже не поднялась с брезентового стула; она терпеливо ждала, когда я заговорю.

– Мне хотелось бы узнать об одном из заказов, который сделали примерно две недели назад, – начала я.

Женщина откинула назад короткие светлые волосы, но выражение ее лица не изменилось.

– Может, вы помните, чтобы кто-то заказывал пустую коробку для торта?

Будто вспоминая, она откинула голову назад.

– Пустую коробку? Mais non. ^[1]Нет, никто не заказывает пустые коробки. – Она говорила с сильным французским акцентом и немного шепелявила.

Хорошо, может быть, первоначально в коробке находился торт.

– А вы ведете книгу заказов? Ну, записываете, кто, когда и что заказывал?

– Oui ^[2]. – Она встала, закрыла журнал и взяла амбарную книгу. – Что это был за торт?

– Я… Я не знаю. Знаю только, куда его доставляли.

– Вам не понравился торт? – нахмурилась она.

– О нет! Проблема не в этом.

«Все не так легко, как казалось», – подумала я.

– Просто хочу узнать, кто послал его. Очень вкусный торт. Правда!

Она продолжала с недоверием меня оглядывать.

– Торт был очень вкусный, но что это за торт, вы не помните?

Боже! Я чувствовала, что несу околесицу.

– Посмотрите, пожалуйста, кто послал этот торт! – со вздохом попросила я и дала адрес на Флайинг-Пойнт.

Женщина села за компьютер, стоявший на столике у стены, и довольно долго что-то искала. Наконец повернулась ко мне.

– Торт заказывали в дом Харперов? На Флайинг-Пойнт роуд?

– Да, да, правильно! – Сердце бешено забилось.

– Давайте посмотрим! – Она наклонилась над монитором и уставилась прямо в голубой экран. – Его заказывал мистер Чип Харпер.

38

– Мама, я еду домой.

Дверь в мою комнату плотно закрыта, и все равно я боялась громко разговаривать. Прежде чем вернуться, я убедилась, что Чипа нет. Эбби с детьми сидели на террасе, а Чип отсутствовал. Схватив бутылку холодной минералки, я побежала к себе, чтобы позвонить домой и спланировать детали побега.

– Что? Что ты хочешь сделать? – Мамин голос звучал как обычно холодно. – Боже мой, боже мой! Что ты такое говоришь?

– Просто хочу вернуться. Больше мне некуда идти.

Я уже позвонила Терезе в Нью-Йорк. Набрав номер сотового, я услышала автоответчик. Тогда я позвонила на домашний, и одна из ее соседок, Мэй Лин, сказала, что Тереза уехала в Саут-Оранж – помогать двоюродной сестре с переездом на новую квартиру. Мэй Лин не знала, поедет ли Тереза в Хэмптон в эти выходные. К Харперам идти не хотелось; я не представляла, как теперь вести себя с Чипом. Но у них остались все мои вещи, я не могла просто взять и убежать.

Теперь я точно знала, что оставаться в доме опасно, и решила, что в Мадисоне, где Чип меня не найдет, будет гораздо спокойнее.

– Мама! Я выезжаю прямо сейчас. Собираю вещи и…

– Элли, подожди! Что случилось? Сначала отдышись, ладно? Теперь расскажи, что случилось.

– Мам, я не могу объяснить! Ну, просто… С работой ничего не выходит и…

– Элли, боже мой, произошло что-то страшное? Дети здоровы?

– Да, дети в порядке! Дело не в них.

Боже, ей всегда кажется, что самые ужасные вещи происходят не со мной, а из-за меня.

– Я бросаю работу, – продолжала я дрожащим голосом. За дверью раздался какой-то шум, и я испуганно замолчала.

Чип?

– Я бросаю работу, а жить мне больше негде. Ту квартиру в городе уже заняли, и мне… Мне хочется домой, чтобы… Ну, чтобы перевести дух.

Молчание на другом конце провода.

– Боюсь, тебе будет у нас тесно, Элли. Папа переделал твою комнату под кабинет. Мы не ожидали, что ты так скоро вернешься.

– Я могу спать на раскладушке в чулане, правда, мама. Я ведь ненадолго, вот только…

– Не думай, что мы тебе не рады. Мы очень рады. Просто… Не кажется ли тебе, что нужно где-то зацепиться? Ты не можешь удержаться ни на одном месте. Даже на временной работе.

Я начала нервничать.

– Несколько дней назад ты хотела, чтобы я все бросила и вернулась домой. А теперь ты хочешь, чтобы я осталась?

«Конечно, милая, скорее возвращайся, мы о тебе позаботимся». Разве не это должна сказать мать, вместо того чтобы спорить? Она что, правда думает, что спорит со мной ради моего же блага?

– Не надо нервничать, Элли, я знаю, как важен для тебя был этот переезд в Нью-Йорк. А сейчас…

– Не могу здесь оставаться, – проговорила я, снова понижая голос до шепота. – Просто не могу. Здесь… неспокойно. Мама, я все объясню, когда приеду. Пока.

Прежде чем она успела ответить, я отключилась.

Я живу в одном доме с убийцей, сумасшедшим маньяком. Чип отрезал руку миссис Брикер, убил моего кота и хотел, чтобы мы с Джексоном разбились.

Я знала, что следует обратиться в полицию, но была слишком испугана для решительных действий. Мне просто хотелось избавиться от этого кошмара.

А как же Эбби?

«Нужно рассказать ей про Чипа», – решила я. Она должна знать, с кем живет. Ей и детям тоже может угрожать опасность. Я не вправе просто убежать, не сказав ей ни слова.

Как она отреагирует? Поверит ли мне? Нужно взять с собой квитанцию из цветочного в качестве доказательства.

Сделав глубокий вдох, я спустилась по лестнице. Эбби с Хизер на коленях сидела в шезлонге на террасе и читала вслух книгу доктора Сьюсса. Неподалеку Брэндон играл в солдатики.

Посмотрев на меня, Эбби, кажется, сразу все покяла.

– Элли, что случилось?

– Читай, читай! – заныла Хизер, стуча по книге.

– Нам нужно поговорить, – пролепетала я, и сердце бешено забилось. – Прямо сейчас.

Эбби закрыла книгу, и Хизер тут же заревела. Брэндон даже не оторвал глаз от своих солдатиков.

– Что-нибудь не так? – спросила Эбби.

– Да, – ответила я.

Она вопросительно на меня посмотрела.

Подбородок задрожал, ноги стали как ватные.

«Смелее, Элли, ты должна ей сказать, выбора нет».

Эбби встала и взяла на руки Хизер.

– Подожди меня здесь, – бросила она. – Дети, пойдемте со мной.

Оба захныкали – никуда идти им не хотелось.

– Простите, – прошептала я.

Эбби помогла Брэндону подняться и повела детей наверх. Через несколько минут она вернулась с бутылкой воды. Снова усевшись в шезлонг, Эбби глотнула воды и некоторое время молча смотрела на меня.

– Что случилось, Элли?

Я откашлялась. Руки в карманах шорт сжались в кулаки.

– Не знаю, с чего начать.

Она жестом велела мне сесть.

– Ты хочешь уйти от нас? Ты это собираешься мне сказать? Мне нечего возразить – здесь просто ужасно.

– Да, придется уйти, – сказала я, пододвинув стул поближе к ее шезлонгу. Опустившись на стул, я ухватилась за его ручки. Мои собственные ладони были холодными и мокрыми. – Только это еще не все, Эбби.

– Что еще? – подалась вперед она.

– Речь пойдет о Чипе, – проговорила я дрогнувшим голосом. – Это он… Это он мучает и изводит меня.

Я думала, что она закричит, разозлится или станет называть меня ненормальной. Однако Эбби смотрела на меня совершенно спокойно. На лоб ей села муха, а она даже не попыталась ее согнать.

– У меня есть доказательства. – Я показала ей квитанцию. – Это он послал те черные цветы с тараканами. И рука миссис Брикер… Я побывала в кондитерской. Счет за торт выписан на имя Чипа. Он…

Эбби с шумом выдохнула воздух. Будет ли она его защищать? Станет ли спорить? Она ничего не сказала, и мне пришлось продолжать.

– На черном внедорожнике вмятины. На бампере я нашла следы красной краски. Это он… Это Чип пытался убить нас с Джексоном. А кот…

Эбби плотно зажмурилась.

– Нет, – прошептала она, – только не это! Это не может случиться снова… Нет!

В горле застрял комок. Что она такое говорит? Снова?

Подавшись вперед, Эбби схватила меня за руку.

– Он обещал. Он обещал мне принимать лекарства.

– Что ты имеешь в виду? – громким шепотом спросила я. – Он что, совершал что-то подобное раньше?

В ее глазах заблестели слезы.

– В прошлый раз я кое-как это вытерпела. Он умолял меня остаться, обещал, что это никогда не повторится. Конечно, так далеко он никогда не заходил. Никогда.

Целую минуту, показавшуюся мне вечностью, мы просто смотрели друг на друга. Эбби вытерла слезы, и в ее глазах я прочитала испуг.

– Дети, – прошептала она и снова схватила меня за руку. – Элли, я понимаю, что ты хочешь поскорее уехать отсюда. Но, пожалуйста, мне нужно подумать о детях. Нужно кое-что организовать, придумать, куда уехать, чтобы он никогда нас не нашел.

Она хоть понимала, как сильно сжимает мою руку?

– Я правда не могу остаться, – промямлила я. – Мне страшно. Он…

– Всего на два дня, – умоляла Эбби, – пока я не определюсь, что нам делать.

Она всхлипнула:

– Пожалуйста, Элли, всего два дня. Я смогу тебя защитить. Я знаю, как с ним обращаться, и если что, сумею с ним справиться. Однажды я уже через это проходила.

– Ну… – нерешительно протянула я. Бедная Эбби! Ясно, что она в полнейшей панике.

– Всего два дня, – просила она. – Я сделаю пару звонков прямо сейчас. Сначала нужно куда-то пристроить детей, а потом я позвоню в больницу, где раньше лечился Чип, и спрошу, что нам делать. Всего два дня. Элли, одну тебя с ним я не оставлю, обещаю!

– Хорошо, – прошептала я, – хорошо, два дня.

– Спасибо тебе! Спасибо! Ты просто чудо! – Она обняла меня, и ее горячие слезы заструились по моим щекам. – Все будет в порядке. Не беспокойся. Просто веди себя как обычно, ладно? Это самое главное. Просто веди себя, будто ничего не случилось.

В доме убийца, а я должна вести себя, будто ничего не случилось?

39

Субботним вечером на улице бушевала гроза. Я немного постояла у кухонного окна, глядя, как молнии освещают верхушки дюн. Дождь лил сплошной пеленой, барабанил в окна, а с океана дул сильный порывистый ветер.

Хизер и Брэндон уже спали. Я пошла в гостиную и поставила диск с фильмом «Не спящие в Сиэтле». Мне казалось, что шторм скоро разбудит детей и они станут меня звать.

Обернувшись, я увидела на лестнице Эбби и Чипа. Чип достал из гардероба зонт, подождал, пока Эбби наденет дождевик, и подал зонт ей.

Эбби сдержала слово и весь день не оставляла меня наедине с Чипом. После обеда он уехал в теннисный клуб, а когда вернулся, я уже находилась на втором этаже с детьми.

В тот день Эбби много звонила. Когда Чипа не было дома, она не скрывала, в каком напряжении находится. Но, как только он входил в дом, Эбби выдавливала лучезарную улыбку, будто страшно рада его видеть.

Теперь я не могла дождаться, когда они уйдут на вечеринку.

– Ночь как раз для вечеринки, – ворчала Эбби. – Нас всех смоет дождем!

– После нескольких рюмок мне станет так хорошо, что я вообще перестану замечать дождь, – парировал Чип.

Он уже немного выпил «для разминки», как сам выразился, и ключи от машины взяла Эбби.

Чип открыл дверь, и в комнату ворвался оглушительный раскат грома. Эбби заглянула в гостиную.

– Мы придем поздно, Элли. Надеюсь, шум дождя не разбудит детей.

Она вышла в дождь вслед за Чипом.

От резкого порыва ветра дверь распахнулась и со стуком ударила в стену дома. Чип с силой ее захлопнул.