Текст книги "Няня"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

За террасой на ветру раскачивалась изгородь рододендронов. Пучки высокой травы колыхались из одной стороны в другую. Сверчки застрекотали еще громче.

«Ночной двор живет своей собственной жизнью», – подумала я.

Где же Брэндон? Я еще раз всмотрелась в темноту. Никого.

– Брэндон! Ты что, прячешься от меня?

Несколько секунд я ждала ответа, всматриваясь и вслушиваясь. И единственное, что я расслышала, – резкое стрекотание сверчков, доносившееся со всех сторон, как предупреждение об опасности. Наконец я отошла от перил и вернулась на кухню. Все еще дрожа от холода, захлопнула дверь и повернула ключ в замке.

Волосы отсырели под воздействием ночной влаги, и я откинула пряди назад. И сразу же услышала звук. Легкое дыхание. В темной кухне я была не одна.

– Брэндон? Ты здесь?

Тишина.

Я затаила дыхание и прислушалась.

Послышалось тихое сопение, свист вдыхаемого и выдыхаемого воздуха. Звук приближался.

– Брэндон? Прекрати, ты хочешь меня напугать?

Тишина.

А затем снова вдох-выдох, вдох-выдох, ближе, еще ближе.

– Это уже не смешно!

Я шарила рукой по стене, пытаясь нащупать выключатель. Его там не оказалось! Я еще совсем не ориентировалась на этой кухне. Она была абсолютно незнакомой и такой странной.

Я чувствовала, что рядом кто-то есть, совсем близко от меня. Теперь дыхание стало неровным, прерывистым.

– Кто здесь? – У меня внезапно пересохло в горле. – Кто здесь? Кто здесь?

И тут вспыхнул свет.

15

– Эбби?

Она стояла в дверях кухни в розовом шелковом халате, держа руку на выключателе у двери, и смотрела на меня прищурившись. Темное от загара лицо словно припухло от сна.

– Элли? Ты до смерти меня перепугала. Я услышала шум в кухне и подумала…

– Я… я не хотела… – пробормотала я. – Брэндон…

Я обернулась, привыкая к яркому свету ламп. На кухне никого не было.

– Мне почудилось, что я увидела Брэндона во дворе. Я спустилась сюда, но на улице никого не оказалось. Потом я услышала чье-то дыхание здесь, на кухне. Я не могла найти выключатель и…

Я замолчала, поняв, что мой рассказ кажется бредом сумасшедшей.

Эбби поплотнее запахнула халат и, наклонив голову, окинула меня внимательным взглядом.

– Брэндон? На улице посреди ночи? Элли, о чем ты говоришь?

– Правда, я видела…

– Пойдем проверим. – Покачав головой, Эбби принялась быстро подниматься по лестнице. У меня дрожали ноги, и все же я заставила себя последовать за ней.

Эбби распахнула дверь в комнату Брэндона, и мы на цыпочках подошли к кровати. Брэндон спал на боку, мирно посапывая, натянув до подбородка одеяло, с плюшевым мишкой в руке.

Я смотрела на него во все глаза. Брэндон не притворялся, он действительно крепко спал. В полнейшем замешательстве я вслед за Эбби вышла в коридор.

– Мне так стыдно, – прошептала я. – Не знаю, что и сказать.

– Ты вся дрожишь, моя милая, – мягко промолвила Эбби. – Не стоит расстраиваться.

– Я не хотела тебя будить, – пробормотала я.

– Наверное, тебе приснилось, Элли. Такое случается в новом доме. Знаешь, стресс по поводу новой работы, и здесь не все так просто. Брэндон ведет себя очень странно, вот и результат.

– Я… э-э… Нет, это не сон! Я действительно что-то видела…

Я вспомнила миссис Брикер, полоумную старуху из города. «Держись подальше от мальчишки! Опасность таится в домике для гостей…»

Так она и сказала.

Мальчик… Домик для гостей…

Внезапно я почувствовала усталость. Страшную усталость и неловкость.

– Прости, что разбудила тебя, – сказала я, стараясь не смотреть Эбби в глаза. – Обычно я себя так не веду. То есть я не сумасшедшая. Напротив, довольно уравновешенная и спокойная.

Ты сможешь в этом убедиться, обещаю!

– Не сомневаюсь! – заверила меня Эбби. – Хочешь горячего чаю, какао или чего-нибудь еще?

– Нет, спасибо, ты так любезна.

– Давай обо всем забудем, – предложила она, ведя меня по лестнице в спальню. – А завтра ты начнешь с новыми силами, договорились?

– Договорились, – согласилась я и, горячо поблагодарив ее, вернулась в свою комнату.

На следующее утро меня разбудили льющиеся в окно лучи солнца. Я взглянула на часы – почти восемь, а в комнате уже жарко. Ночнушка пропиталась потом и вся перекрутилась.

Я слышала шум прибоя и голос Хизер, требовавшей еще сока.

Я села на кровати и потянулась. Ночью я не выспалась и чувствовала себя разбитой. Оглядев незнакомую комнату, я увидела, что шорты и топики, купленные в городе, все еще валяются не разобранными у комода.

И первая моя мысль в то утро прозвучала так:

«Я не сумасшедшая».

Прошлой ночью я что-то видела. Мне не показалось. У меня в жизни не было галлюцинаций!

Даже во время жутких кошмаров после смерти Уилла, несмотря на сильное чувство вины за свое безответственное поведение, все эти ужасные годы я не теряла чувства реальности.

Никогда не считала себя сумасшедшей. Никогда не страдала галлюцинациями.

Так что же я видела прошлой ночью?

Я покачала головой, будто собираясь с мыслями, надела новый розовый топ с белыми шортами и посмотрела на себя в зеркало.

– Вся в обновках, – сказала я себе. – Начинается новая жизнь!

Кажется, именно так сказала Эбби.

«Отлично, ты готова, детка. Вперед, к новой жизни!»

Я причесалась, заправила постель, взглянула в окно на залитый солнцем двор и поспешила вниз по лестнице.

Внезапно зазвонил сотовый. Почувствовав ледяное дыхание страха, я взглянула на определитель. Неужели снова Клэй?

– Привет, Тереза, – обрадовалась я.

– Привет, Элли! Вижу, ты не сменила номер!

– Нет, еще нет!

– Стою у дверей офиса и не могу заставить себя войти. В городе такое пекло, даже асфальт плавится! Правда, у меня туфли к нему прилипают! Счастливая, ты у океана! Эй, когда собираешься сменить номер?

– Вчера не было времени. Я и так сильно задержалась в городе.

– Клэй тебе звонил?

– Нет, к счастью, нет! Случилось кое-что другое, я…

– Здорово! Может, его сбил автобус, протащил через весь город и раздавил в лепешку?

Я засмеялась. Тереза всегда умела меня рассмешить.

– Да, это я, мисс Хорошее Настроение. Слушай, Элли…

Снова запищал сотовый. Звонит кто-то еще? Сегодня утром я пользуюсь популярностью!

– Тереза, я тебе перезвоню. Тут еще один звонок.

– До скорого, пока.

Я переключилась на новый звонок.

– Алло?

– Элли, ты где?

– Мама? Я у себя в комнате. Ну, в новой комнате, в доме Харперов в Уотермилле.

– Хочешь сказать, ты действительно начала там работать? Я думала, ты шутишь, то есть надеялась, что…

– Да, мама, я решила поработать няней и очень этим довольна. У меня будет чудесное лето.

– Чудесное лето? А как насчет чудесной карьеры?

– Что, мама? Я плохо тебя слышу!

– Ты – нянька? Разве это не работа для школьников? Ты соврала, что тебе пятнадцать лет?

– Ха-ха-ха, мама! Я знаю, ты любишь пошутить. Как Лаки? Ты отдала его Марш?

– Да, я отослала кота вместе с его игрушками. Только не надо менять тему. Что это за семья? Они известны в городе? Может, я слышала о них?

– Вряд ли. Молодые люди. Он – какой-то финансист, а она… Я так и не поняла, чем она занимается. Кажется, она в отпуске этим летом. У них двое детей.

– Не хочу придираться к тебе, Элли, но…

Ох уж эти знаменитые «но».

– …но зачем тебе еще одна бесперспективная работа? Я просто спрашиваю. Могу же я просто спросить?

– Мама, я только что встала, мне сейчас не до разборок.

– Ну, вообще-то у меня хорошие новости.

– Что?

– Стук-стук!

– Мама, – простонала я, – у меня нет времени шутить.

– Стук-стук, Элли! Это не шутка. Это стучится твой шанс!

– Ох-ох! Ты слышишь мой стон? Мне пора идти, мама.

– Послушай. Твоя сестра Венди расширяет свое агентство недвижимости. Мадисон растет с бешеной скоростью. Она хочет взять еще двух сотрудников. Это шанс для тебя, Элли. Прекрасное жалованье плюс пятнадцать процентов комиссионных.

– Мама, ты что, хочешь, чтобы я вернулась в Мадисон? Ты ведь практически вышвырнула меня из дома, помнишь? Ты так радовалась, что я переехала в Нью-Йорк!

– Радовалась? Неправда, Элли! Мне было трудно отпустить свою дочь, но я согласилась. Ты хотела сменить обстановку, завести новых знакомых.

Только все это обернулось очередным провалом, прости за выражение!

– Мама! Это звучит слишком язвительно!

– Язвительно? Язвы появляются от стирального порошка!

– Послушай, мама, я не брошу эту работу и постараюсь извлечь из нее максимум. Можешь считать, что эта работа ниже моего или твоего достоинства, – мне все равно. Мне нужно кое-что доказать самой себе, прежде чем приступить к построению настоящей карьеры. И моя карьера начнется именно здесь! Поэтому мне не нужны подачки ни от Венди, ни от тебя!

– Я просто пытаюсь помочь, – пропищала она невинным, абсолютно фальшивым голоском.

– Пока, мама! – Я отключила телефон и швырнула его на кровать.

Обернувшись, я увидела, что в дверях стоит Брэндон. На нем была полосатая футболка и мешковатые шорты до колен. Скрестив на груди худенькие руки, Брэндон смотрел на меня довольно недружелюбно.

Интересно, давно он здесь стоит?

– Привет, Брэндон.

Почему он так смотрит на меня, поджав губы?

– Ты выходил на улицу прошлой ночью? Это тебя я видела во дворе прошлой ночью?

Мальчик молча помотал головой.

– Ну же, Брэндон, – настаивала я, – это был ты?

Он снова мотнул головой, а затем покрутил пальцем у виска, показывая, что я сумасшедшая. Продолжать расспросы не имело смысла.

– Послушай, сегодня утром я собираюсь на прогулку. Хочешь со мной?

Брэндон повернулся и бросился прочь.

Эбби увезла детей в город за новой обувью, а я позавтракала шоколадными хлопьями, которые обожали Брэндон и Хизер, с чашкой тепловатого кофе.

Потом надела новые шлепки и пошла осмотреться. Пришло время увидеть окрестности.

Ух! Солнце поднялось высоко в небо, и я почувствовала, как припекает обнаженные плечи, я быстро вернулась в дом и надела темные очки.

Прошлой ночью я так испугалась, что вообще не понимала, где нахожусь. Сегодня же настала пора оглядеться.

Широкий красивый настил из красного дерева огибал дом. С одного конца стоял круглый столик под зонтом, а вокруг – белые металлические стулья, рядом – несколько шезлонгов. На другом конце располагался огромный мангал с грилем.

Всего несколько шагов – и я на небольшом песчаном дворике, огороженном некрашеным покосившимся частоколом. Деревянный настил упирался в высокую стену рододендронов. Весенние цветы выгорели добела, потихоньку сморщивались и осыпались.

Я подняла валявшийся на земле мячик и бросила его к дому. В рододендронах застряли надутый круг и серебристо-синяя летающая тарелка.

Я стала карабкаться вверх по песчаной дюне, шлепки скользили, и горячий песок обжигал пальцы. На вершине росли кривоватые сосны. Я заметила, что они посажены идеально прямым рядом, будто специально для того, чтобы скрыть от посторонних глаз домик для гостей.

Я нырнула в прохладную тень сосен и стала рассматривать домик. Откуда-то сбоку тут же поднялся целый рой насекомых. Мелкие москиты или какие-то мошки вились тучей, издавая громкое, довольно неприятное жужжание.

Домик для гостей был двухэтажным, по размерам – чуть больше сарая. Серая обшивка потемнела от дождей и времени. Маленькие окна покрылись толстым слоем пыли. Сосновые иголки усыпали дом толстым ковром, а у задней стены словно собирались в зеленые сугробы.

Я подошла ближе, и в нос ударил сильный запах плесени и гниения. Я затаила дыхание. Неужели дом так всегда пах? Или внутри что-то гниет?

Я выдохнула с присвистом, и тут в сознании всплыло предупреждение миссис Брикер. Как же сказала та ненормальная?

Опасность таится в домике для гостей! Не ходи в домик для гостей! Держись от него подальше!

Что такое она несла?

И почему, черт возьми, я постоянно привлекаю идиотов?

Я повернулась и через рой жужжащих насекомых подошла к двери в домик, которая смотрела на океан. Когда-то входную дверь окрасили белым, но краска выцвела и облупилась, обнажив темную древесину. Восьмиугольное окошко в верхней части разбилось надвое. На обшивке стены темнело огромное пятно, подобно сумрачной тени, на мутных от пыли окнах висели линялые занавески. Слетевший с крыши шифер валялся на земле.

Когда-то этот домик был очень милым и уютным. Почему его забросили?

Опасность таится в домике для гостей. Не ходи в домик для гостей! Держись от него подальше.

Мягкий голос миссис Брикер продолжал звенеть у меня в ушах.

Что за опасность таится в домике? Нужно выяснить.

Затаив дыхание, я коснулась двери и почувствовала, что тут же стало прохладнее. Дом будто излучал могильный холод.

– Что?

Мне показалось, что через сломанное окно я вижу, как в доме что-то шевелится. Я отскочила назад.

Стол! Без паники!

Это ведь мое собственное отражение, верно? Или моя тень!

«Элли, не дергайся! Это только заброшенный старый дом. Неужели ты позволишь сумасшедшей старухе испугать себя?»

Я снова шагнула к двери и опять почувствовала, как дохнуло могильным холодом и сыростью. Я посмотрела сквозь маленькое дверное окошко и ничего не увидела.

Я решила войти.

Уже взялась за ручку двери. Она казалась ледяной. Ледяной, несмотря на падающие прямо на нее лучи солнца.

Я нажала на ручку. Начала поворачивать.

– Не входи! – заорал кто-то рядом.

16

Сначала я подумала, что кричат из дома, и лишь лотом услышала шорох шагов за спиной.

Я обернулась.

Солнце било мне прямо в глаза и мешало рассмотреть, кто идет. Фигура была белой, абсолютно белой, и я снова вспомнила о призраках. Я прищурилась, изо всех сил стараясь разглядеть хоть что-нибудь.

Наконец этот кто-то шагнул в тень, и я разглядела усмешку на загорелом лице, белую рубашку-поло, влажную от пота, белые теннисные шорты, белые кроссовки и теннисную ракетку в чехле.

– Чип? Привет…

– Элли, надеюсь, я не напугал тебя?

– Нет…

Почему он так кричал? Он что, специально хотел меня напугать?

– Будь осторожна! Сюда лучше не заходить, – предупредил Чип.

Он подошел ближе, и я увидела бусинки пота на его лбу.

– Здесь опасно! – повторил Чип, слегка задыхаясь. Затем он усмехнулся. – Сегодня ты свежа, как роза.

– М-м-м… Спасибо!

Чип вынул из кармана носовой платок и промокнул лоб.

– Ты случайно не заблудилась?

Я покачала головой.

– Нет, просто решила осмотреться, увидела домик и…

– Решила его снять? Ха-ха-ха! В нем будто бомба взорвалась! Кроме шуток, здесь довольно опасно. Лучше близко не подходить и детей не пускать. Ни за что не разрешай им здесь играть.

– Хорошо, – согласилась я, стараясь вести себя так, будто не замечаю, что он пялится на мой топик. Да уж, деликатностью парень не отличается.

Чип положил руку на мое голое плечо.

– Тебе здесь нравится? Надеюсь, пока все в порядке?

– Да, все хорошо.

А было бы еще лучше, Чип, если бы ты перестал пялиться на мою грудь.

– Этот домик для гостей – сплошные слезы, – сказал он, отгоняя от лица муху. – Наверное, нам с Эбби стоило его снести. Только боюсь, это будет стоить не меньше, чем ремонт.

Чип подмигнул мне, а его взгляд пропутешествовал вниз по моему телу.

– Ты играешь в теннис?

– Нет, не играла со школьных времен.

– A-а! У тебя сильные мускулистые ноги. Я думал, ты играешь…

– Занимаюсь на беговой дорожке. Хожу в тренажерный зал… Когда могу себе это позволить.

Чип кивнул:

– Ты уже побывала на пляже?

– Нет еще, собираюсь пойти.

Меня так и подмывало сказать: «Я неловко себя чувствую, когда меня рассматривают под микроскопом». Правда, мне показалось, что этим ничего не изменишь.

Я повернулась и пошла через дюны к пляжу.

– К обеду я вернусь. Эбби сказала, что после обеда с детьми сижу я.

Представляете, он пошел вместе со мной!

– День выдался изумительный, правда? Но, черт подери, играл я сегодня ужасно! Утром продул парню в два раза старше меня. Наверное, теряю форму. – Чип взял мою руку и приложил к животу. – Пресс еще ничего, а?

– Ну… да!

Такой ход событий мне не понравился, и я высвободила руку.

– Чип, вчера в городе я кое-кого встретила. Миссис Брикер. Вообще-то она сама подошла ко мне и сказала, что работала у вас няней.

– Ты шутишь. – Его лицо побагровело, а по щекам побежали ручейки пота. – Ты встретила эту старую бешеную суку? Что ей от тебя нужно?

– Она вела себя довольно странно, и…

– Она всегда ведет себя странно. Старуха совершенно ненормальная. Мне пришлось ее уволить после того, как я заметил, что она рассказывает Брэндону жуткие истории про призраков. Ей удалось до смерти напугать бедного ребенка.

– Да, это ужасно, – согласилась я.

– Представляешь, рассказывать о призраках четырехлетнему ребенку? Мы с Эбби думаем, может, из-за этого он перестал разговаривать.

Я покачала головой.

– Это ужасно, – повторила я и добавила: – Значит, хорошо, что вы меня наняли. Я не знаю ни одной истории о привидениях.

Я сказала это в шутку, но на его лице не появилось ни тени улыбки.

– Пусть тебе понравится океан, Элли. Увидимся за обедом. – Его взгляд скользнул вниз. – У тебя под шортами купальник?

Вот как!

– Нет, сегодня я просто гуляю, – ответила я. Он приветственно поднял вверх ракетку и пошел к дому.

– Странно, – пробормотала я.

Тут я услышала громкий скрип внутри домика для гостей. Сдвинулись занавески?

Нет, конечно же, нет! Мне только кажется! Ведь правда?

17

Не могу поверить, что сегодня утром она стояла так близко ко мне. Что она в моем доме. Что я буду видеть ее каждый день.

Она так близко…

Настолько близко, что я могу ее задушить.

Щеголяет в розовом топике, будто у нее есть сиськи…

Это так отвратительно, меня от нее тошнит.

Мои старые чувства… Я переживаю все заново.

Я всего лишь человек. Всякий раз, когда я ее вижу, когда я стою с ней рядом, ко мне возвращаются мои переживания, мои страдания. Вся моя ненависть.

Как она могла меня забыть? Разве такое можно забыть?

Она смотрит на меня и не узнает.

Как вынести такое оскорбление?

Это еще раз подчеркивает, что она меня ни во что не ставила… Совершенно со мной не считалась.

Я держу себя в руках и не позволяю срываться.

Но уже злюсь. После двух дней рядом с ней я уже злюсь.

Злюсь достаточно сильно, чтобы убить ее.

Сейчас? Или позднее? Вопрос только в этом.

Сейчас? Или позднее?

Или… Пожалуй, сначала стоит ее помучить. Так, как она мучила меня.

18

После обеда мы с Эбби намазали детей солнцезащитным кремом. Когда Эбби натирала Брэндона, тот стоял неподвижно, словно статуя. Хизер же превратила все в забавную игру. Сначала она заставила меня побегать за ней по дому, а потом брыкалась и кричала, притворяясь, что ей не нравится, как я мажу ее кремом.

– Сейчас появились кремы в аэрозолях, – сказала Эбби. – Не помешает приобрести. Тогда мы просто поставим их в ряд и обрызгаем.

– В глаз попало! – захныкала Хизер, растирая оба глаза.

– Ну-ка перестань тереть глаза! – Эбби взяла салфетку и стерла излишки крема с лица девочки.

– Ты любишь ходить на пляж? – спросила я Брэндона.

Он кивнул, хотя его лицо по-прежнему ничего не выражало.

Эбби надела на Брэндона бело-синюю бейсболку с символикой команды «Янкис». Он тут же стянул ее, но упорная мать вернула головной убор на место.

Эбби повернулась ко мне.

– Из-за того, что наш дом стоит у самого океана, на пляже пустынно и детям не с кем играть. Так что, выйдя, поверни направо и иди туда, где побольше людей. Городской пляж в той стороне.

– Хорошо, – сказала я и повесила через плечо сумку с игрушками.

– Найди девушку по имени Мэгги, высокая и рыжеволосая, говорит с сильным ирландским акцентом. Ее трудно не заметить. Она работает у Ханны Льюис, моей подруги. Мэгги сидит с двумя ее дочками, а Хизер и Брэндон иногда любят с ними играть.

– Обязательно ее отыщу, – пообещала я, – будет здорово завести знакомых.

– Ты ее не пропустишь, – повторила Эбби, надевая маленькую панамку на белокурую головку Хизер. – Я никогда не видела таких рыжих волос и столько веснушек! – Она погладила девочку по голове. – Ты ведь не будешь снимать панамку?

– Буду.

Я не смогла сдержаться и расхохоталась. Двухлетние дети так подкупающе честны!

Эбби метнула в меня полный укоризны взгляд.

– Не разрешай ей все время сидеть на солнце. – Она игриво схватила Хизер и стала легонько ее щекотать. – Косточки Хизер, какие у Хизер косточки!

Хизер взвизгнула, вырвалась из объятий Эбби и стала тыкать маленькими пальчиками ей в ребра.

– Мамины косточки! Мамины косточки!

Я повернулась к Брэндону. Он стоял в углу и дергал плавки за пояс, наблюдая за шумной возней. Его лицо, как и всегда, оставалось бесстрастным.

Эбби и Хизер хихикали вместе.

– Мамины кости! Мамины кости!

– Ну хватит, – наконец сказала Эбби, притянула Хизер к себе и поцеловала. – Слушайся Элли, хорошо?

Хизер не ответила.

Эбби вручила мне соломенную сумку с полотенцами и солнцезащитным кремом.

– Возьми пару запасных памперсов, они тебе пригодятся.

Итак, рюкзак с игрушками болтался у меня на спине, а в руке – соломенная сумка с вещами. Я взяла Хизер за руку, Брэндон зашагал впереди, и мы наконец выступили на пляж. Когда мы шли по террасе, я заметила Чипа, растянувшегося в шезлонге с томиком Стивена Кинга. На столике рядом стоял высокий бокал со спиртным. Чип оторвался от книги и помахал нам рукой.

– Развлекайтесь!

– Папочка, пойдем на пляж! – позвала Хизер.

– Может, чуть позже.

Мы поднялись на дюну у домика для гостей. Солнце то появлялось, то исчезало – по небу быстро проносились легкие облака. Дул прохладный ветерок с океана.

Как только мы поравнялись с сосновой рощицей, Хизер сняла панамку и протянула мне. Я решила не спорить и запихнула панамку в соломенную сумку.

Внезапно Брэндон побежал к домику для гостей с выражением упрямой настойчивости на лице. Он наклонился и что-то поднял с толстого ковра сосновых иголок.

– Брэндон, что там у тебя?

– Брэндон, что у тебя? – проговорила Хизер, подражая мне. – Плохой мальчик, что у тебя?

Мы вышли из холодной тени домика для гостей, догнали Брэндона, и я увидела, что он несет длинную палку. Он с минуту ее разглядывал, а потом пошел к пляжу, размахивая палкой перед собой.

– Эй, тебе ни к чему палка! – крикнула я. – Что ты собираешься с ней делать?

Я уже хотела добавить: «Брось, не то выколешь себе глаз!» Сколько тысяч раз я слышала это от мамы.

Я вовремя прикусила язык. Ни за что не стану такой, как моя мать!

– Брэндон, подожди нас! Не беги так быстро. – Я почти тащила Хизер за собой по песку, чтобы не отстать от него. – Ты собираешься при помощи палки строить замки?

В ответ мальчик только помахал мне палкой.

– Эта палка для того, чтобы строить? – переспросила я.

Брэндон кивнул. Свежий ветер с океана развевал его волосы вокруг серьезного бледного лица. Он взглянул мне прямо в глаза и опустил палку.

«Что у тебя на уме, Брэндон? – подумала я. – Какие мысли роятся в твоем больном мозгу? Если бы ты только заговорил…»

Мы поднялись на вершину дюны, и я увидела океан.

– Ого!

Я остановилась, в изумлении рассматривая широкую ленту пляжа и шумящий прибой. Пляж казался бесконечным!

«Элли, ты далеко от Мадисона».

В тот день море было неспокойным. Сине-зеленые волны вздымались высоко и одна за другой с грохотом обрушивались на берег, разбиваясь в белую пену. На песке что-то клевали крачки. Я видела, как они взлетели, когда волны окатили их добычу водой и пеной.

В этой стороне жили только Чип и Эбби. С пляжа виднелась крыша домика для гостей и второй этаж их дома. Брэндон скинул шлепки, бросив их на песке, и побежал по пляжу, поднимая брызги воды и песка.

– Возьми меня на ручки! На ручки! – заканючила Хизер.

Что я могла ей сказать? Пришлось как-то тащить рюкзак с игрушками, сумку с вещами и двухлетнюю девочку в придачу.

– Что там? – спросила Хизер, показывая на что-то черное и блестящее, наполовину скрытое под песком.

– Это – раковина краба, – ответила я. – По-моему, это краб-мечехвост.

– Ага.

Мы прошли мимо нескольких симпатичных домов, подойдя к границе городского пляжа. Человек двадцать расстелили там полотенца или раскрыли пляжные зонтики. Белая вышка спасателей пустовала. Ведь их скорее всего набирают из студентов колледжа, а учебный год пока не кончился.

Брэндон уже нашел эту ирландскую девушку, Мэгги. Эбби оказалась права, ее трудно не заметить.

В Мэгги было больше ста восьмидесяти сантиметров роста, ее длинные морковного цвета волосы так и сияли на солнце. Она носила зеленый слитный купальник, а сверху – белый пляжный халат. Когда я подошла, Мэгги угощала соком двух маленьких светловолосых девочек.

Она улыбнулась, поздоровалась с Брэндоном и повернулась ко мне.

Опуская Хизер на песок, я буквально стонала.

– Ты – Мэгги?

– Да, привет! Должно быть, ты – новая няня.

– Сока! – потребовала Хизер. – Хочу сока!

– Конечно, я угощу и тебя, держи, – ответила Мэгги, доставая из красно-белой пластиковой сумки-термоса коробочку сока и протягивая Хизер. – Брэндон, милый, а ты будешь?

Мальчик покачал головой. Я проговорила:

– Меня зовут Элли, я только что начала работать у Харперов.

Мэгги откинула волосы назад.

– Наконец-то они уволили ту старуху, – улыбнулась она.

– Миссис Брикер?

– Представь себе, она приходила сюда и рассказывала мне страшилки про призраков. Хотя я сама, знаешь ли, из Лимерика и могла бы рассказать ей пару историй.

Я опустила сумку с вещами и рюкзак с игрушками на песок.

– Она… Она выследила меня в городе, – сказала я. – И думаю, тоже пыталась рассказать мне что-то вроде истории. Она предупреждала, что…

– Она совершенно ненормальная! – воскликнула Мэгги и заговорила тише: – Все время твердила, что Брэндон, этот милый, невинный мальчик, одержим каким-то злым духом и поэтому перестал разговаривать.

События прошлой ночи промелькнули у меня перед глазами. Фигура мальчика, окутанная жутким желтым туманом. А потом легкий звук дыхания на темной кухне рядом со мной.

Я попыталась прогнать ужасные мысли.

– Ну, теперь миссис Брикер ушла, – сказала я Мэгги.

Хизер и сестренки Льюис протягивали Мэгги пустые коробочки от сока.

– Это – Дейдр, а вот тот ангелочек – Кортни, – представила мне их Мэгги. – Милые девочки, такие хорошенькие с этими светлыми волосами, но слишком испорченные. У нас в Ирландии детей так не балуют!

Она шикнула на детей.

– Идите играть! Вот возьмите ведерки, совочки и бегите. Поиграйте с другими детьми.

– Пойдем с нами! – капризничала Дейдр и тянула няню за рукав. – Пойдем!

– Я буду через минуту! Вперед, бегите! – Мэгги обернулась ко мне. Она все еще держала в руках смятые коробочки от сока. Порыв ветра развевал полы ее белого халата. – Элли, ты местная?

– Нет, вообще-то я из Висконсина.

– Придется поискать на карте, – усмехнулась Мэгти. – Я в Штатах чуть больше года.

– Это на Среднем Западе, – объяснила я, – довольно далеко отсюда.

Я обернулась и увидела, что девочки познакомились с другими детьми на городском пляже. Держась за руки, дети встали в круг, двигаясь по часовой стрелке.

– Боже, что они делают? – спросила я.

Мэгги отшвырнула коробки от сока, и мы поспешили к детям.

– Это – чайка, – объявила Мэгги, – морская чайка. Посмотри! У бедняжки сломано крыло. Наверное, она не может летать и просто стоит, а они скачут вокруг нее.

С небольшого расстояния мы наблюдали за детьми. Они крепко держались за руки и медленно двигались по кругу.

Склонив голову, чайка настороженно их оглядывала.

Кто-то из детей засмеялся, они закружились быстрее и запели какую-то песню.

И тут я заметила Брэндона. Он стоял один, далеко позади круга.

Почему он не играет с детьми?

Я сложила ладони рупором и начала звать мальчика, но тут же замолчала, увидев, как он поднимает палку. Брэндон поднял ее на уровень груди и побежал… Побежал к детям!

Я закричала и рванулась наперерез.

– Брэндон, остановись! Брэндон, не надо!

Когда он ворвался в их круг, дети испуганно закричали. Две девочки столкнулись и упали на песок. Брэндон бежал очень быстро, низко опустив голову. Он опустил палку, прицелился и… сильно ударил чайку прямо по белому животу.

Бедная птица испустила жуткий пронзительный крик и неистово забила здоровым крылом. Однако она не могла сдвинуться с места и сидела, парализованная палкой Брэндона. Чайка снова вскрикнула, на этот раз хрипло и грубо, как ворона.

Брэндон замахнулся еще раз и с громким рычанием ударил опять – в грудь птицы.

Голова чайки свесилась набок, крылья безжизненно опустились. Она тихо застонала и свалилась на песок.

Дети плакали и кричали.

Девочки Льюисов в истерике бросились к Мэгги.

Со звериным рыком Брэндон снова ударил чайку по животу. Еще раз. И еще.

Я подскочила к нему, схватила за плечи и сбила с ног.

Тяжело дыша, Брэндон упал на песок. Его лицо горело, а в расширенных темных глазах застыло пустое, невидящее выражение.

– Почему, Брэндон? – задыхаясь, выдавила я. – Почему? Ты убил ее! Почему?

Песок покрывали белые перья, липкие от крови. Кровь быстро впитывалась в землю, лишь небольшая лужица темнела у изувеченного тела чайки.

– Брэндон, ответь мне! Ответь! – Мое горло саднило от крика. – Почему, Брэндон, почему!

19

Я сидела за кухонным столом напротив Эбби. Я так и не переоделась – осталась в бикини, которое было мне велико, и белой футболке.

Косые лучи полуденного солнца согревали и наполняли комнату розоватым светом. Мы сидели за квадратным столиком, на котором еще лежали оставшиеся от завтрака подставки под горячее. В центре стола поместился большой букет из белых и синих гортензий в стеклянной вазе.

Наклонившись над столом, Эбби налила мне чаю. Она надела белую толстовку, выгодно оттенявшую ее загар, и белую бандану. Опускаясь в кресло, Эбби грустно покачала головой.

– Не знаю, откуда в Брэндоне столько злобы, – сказала она.

Чип с детьми наверху смотрели по видео мультфильмы Диснея. Так что можно было не понижать голос.

Эбби высыпала в чай пакетик подсластителя.

– Даже не знаю, что обо всем этом думать. Я в полном замешательстве, Элли. Ума не приложу, что теперь делать! – Она вздохнула. – Чувствую себя совершенно беспомощной. Почему он так поступил? Что могло заставить четырехлетнего мальчика убить птицу… так жестоко… на глазах у других детей? Уму непостижимо…

Я подняла чашку с чаем и сделала глоток.

– А доктор… – начала я.

– Конечно, я расскажу об этом доктору Кляйнеру, – перебила Эбби. Она вертела чашку в руках, постукивая кроваво-красным ногтем по фарфору, хотя не сделала ни глотка. – Придется рассказать ему обо всем прямо сейчас.

Эбби снова вздохнула, не переставая стучать по фарфору.

– Честно говоря, я не особо доверяю психиатрам. Вообще не доверяю. Удалось ли доктору Кляйнеру достучаться до Брэндона? Есть ли какой-то результат? Я особого прогресса не вижу. За то недолгое время, что ты здесь живешь, Брэндон убил двух птиц.

Ее плечи задрожали, и я испугалась, что она заплачет. Однако Эбби молча смотрела на дымящийся чай. Вдруг, дотянувшись через стол, она взяла мою руку.

– Кажется, ты ему нравишься, Элли. Он на тебя реагирует совсем по-другому.

Ничего подобного я не заметила, но раз Эбби говорит…