Текст книги "Время не властно"

Автор книги: Роберт Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)

Дзирт не повелся на такой простой прием, а лишь с еще большей свирепостью набросился на неизвестного врага.

Второй дроу снова развернулся и побежал прочь, но Дзирт не отставал. Противник его бросился на пол и перекатился, вскочил на ноги у стены, затем взбежал по стене, так что тело его оказалось параллельным полу, потом совершил сальто назад, вращаясь вокруг своей оси, – и одновременно нанес удар.

А Дзирт снова парировал этот выпад, пробежал мимо врага, тоже взбежал по вертикальной стене, но, едва начав выполнять сальто, прекратил маневр. Вместо этого он просто прыгнул назад, на лету развернулся нужным образом и приземлился, низко пригнувшись, широко расставив ноги. Он немедленно вскочил и выпрямился, ткнув врага мечами.

Но удар пришелся слишком высоко, и незнакомец с легкостью уклонился, парировал его, чего и следовало ожидать, двойным колющим выпадом, направленным в нижнюю часть тела противника.

Это был обычный контрудар, но Дзирт поморщился. Разумеется, он тешил себя некоей мыслью – как он мог устоять против нее, ведь противник был ему так хорошо знаком! Он очень сильно напоминал умершего, а кроме того, Дзирт не забыл недавнего разговора с Ллос. Но Закнафейн должен был понимать опасность такого контрудара в поединке с Дзиртом – он не допустил бы подобного грубого промаха.

Все еще изображая отчаяние, Дзирт совершил единственное, что ему оставалось, – парировал выпад с помощью хорошо известного приема, скрестив мечи в виде буквы «X» и опустив их, чтобы поймать клинки врага, прижать их к полу и не дать другому воину выпрямиться.

Итак, игры закончились; выполнив свой маневр, Дзирт нанес удар ногой между эфесами своих мечей, намереваясь сломать противнику нос.

Но, подняв ногу, он вдруг сообразил, что противника нет на прежнем месте. Дзирт понял: чтобы осуществить такое перемещение, почти магическое, он должен был предугадать его, Дзирта, прием, а также его контрудар.

Чисто машинально Дзирт выполнил то самое движение, в котором практиковался как раз перед тем, как его прервали. Он молниеносно развернулся на пятках, сохраняя равновесие, и ткнул мечом в то место, где, по его расчетам, должен был находиться противник.

Неизвестный воин в последний момент увернулся от направленного на него меча, отклонившись назад и развернув корпус, и таким образом оказался мишенью настоящей атаки. Меч, который Дзирт держал в правой руке, возник словно из ниоткуда и с силой обрушился на правое бедро противника.

Дроу застонал и попытался отступить, но Дзирт, совершив разворот, принял устойчивое положение и бросился в атаку яростно, неутомимо, нанося удары мечами влево, затем вправо, затем снова влево. Незнакомец едва успевал парировать выпады.

Дзирт нанес удар ногой прямо в висок таинственному дроу. Противник зашатался, попытался ударить его по ноге; Дзирт выпустил свой меч, позволил ему это, но лишь затем, чтобы продолжить вращение. Он проскользнул под поднятой рукой врага, затем резко бросился в сторону.

Находясь под рукой противника, Дзирт вцепился в нее, так что тот лишился возможности сопротивляться, дернул его за руку и с силой швырнул на пол. Дроу рухнул на спину.

Так он и остался лежать на каменном полу, и острие второго деревянного меча Дзирта было прижато к его горлу.

– Ты сильно продвинулся вперед, сын мой, – поздравил его дроу.

– Не называй меня так! – воскликнул Дзирт, надавив на меч.

– Неужели ты думал, что я снова поддамся на твой трюк со скрещенными мечами?

– Теперь все знают, как противодействовать этому приему, – ответил Дзирт. – Скорее всего, этому даже учат в вашей Академии.

Мужчина, лежавший на полу, выпустил из рук мечи и, взявшись одной рукой за клинок, направленный ему в грудь, попытался отодвинуть его в сторону – ему трудно было даже вдохнуть.

– Кто ты такой? – сурово спросил Дзирт, не позволяя побежденному убрать с груди меч.

– Ты знаешь, кто я такой.

– Я видел, как ты упал в озеро кислоты. После этого возвращение к жизни невозможно!

– Я не упал, я прыгнул туда. – Он взглянул Дзирту прямо в глаза и негромко добавил с таким знакомым выражением: – Ради нас.

Решимость Дзирта был поколеблена. Руки у него задрожали. «Ради нас», – именно эти слова Закнафейн произнес много лет назад, в момент, когда он сумел преодолеть проклятие Ллос, превратившее его в зин-карлу. Этот двеомер сделал Закнафейна ходячим мертвецом, зомби, рабом Мэлис; ни один смертный не мог сопротивляться такому проклятию, избавиться от него.

А Закнафейн смог – ему помогла великая любовь к сыну.

Клинки Дзирта стукнулись о каменный пол. Он выпустил их бессознательно. Сейчас он не мог ничего делать осознанно. Он просто стоял посреди комнаты и тупо смотрел вниз.

– Я же сказал тебе, чтобы ты бежал, бежал на край света. – Закнафейн поднял руку, и Дзирт схватил его за запястье, помог подняться с пола.

А потом Дзирт, пошатываясь, пошел прочь из комнаты; он потерял ориентацию, всякое представление о реальности и был настолько растерян, что даже не забрал свои драгоценные клинки.

Закнафейн хотел последовать за ним, но Кэтти-бри появилась в дверях, за которыми только что скрылся ее муж, и преградила дроу путь.

– Дай ему время, – посоветовала она.

Закнафейн окинул женщину жестким взглядом и ничего не ответил – но и не сделал попытки оттолкнуть ее.

Глава 8
Шпион Тополино

На первый взгляд, хафлинг выполнял свою работу прилежно: он занимался уборкой огромного приемного зала лорда Дагульта Неверембера во дворце правителя, расположенном в городе Невервинтер.

Однако его движения, отточенные и доведенные до совершенства, были чисто механическими. Мысли хафлинга витали далеко от паутины, покрывавшей декоративные комплекты доспехов, и гигантских тараканов, бегавших по углам и старавшихся держаться подальше от огромных окон и потоков солнечного света, в которых кружились пылинки.

На голове у уборщика красовалась странная повязка – она пересекала его лицо, начиная с правого виска, закрывала левый глаз и левое ухо. В районе уха на ткани выступало кровавое пятно – результат неудачного падения, как объяснил хафлинг своим работодателям несколько дней назад. В тот день началась третья неделя его службы у этого человека, Дагульта – аристократа из Глубоководья, лорда-протектора Нового Невервинтера.

Однако, подобно профессии уборщика, тряпка в действительности была не тем, чем казалась. Она представляла собой вовсе не кусок бинта, а волшебный берет, создававший иллюзию окровавленной повязки. Метелка из перьев, которой хафлинг сметал пыль, на самом деле являлась не орудием для уборки, а великолепной прочной рапирой. Одет он был не в лохмотья, а в красивый модный наряд; ноги его были не обмотаны тряпками, а обуты в отличные черные сапоги. Усы и бородка хафлинга были самым тщательным образом подстрижены, но казались спутанными и нечесаными; глаза его были не блестящими и не ярко-зелеными. На самом деле, единственной реальной чертой во внешности этого хафлинга была грязь, которую он каждое утро размазывал по лицу в дополнение к магической маскировке.

Повязка слегка оттопыривалась над его левым ухом – она скрывала крошечную, искусно сделанную слуховую трубку, благодаря специальным чарам усиливающую звук. Хафлинг мог разобрать негромкий шепот с противоположного конца помещения, даже если в зале было полно болтающих людей – ему стоило лишь повернуть левое ухо в сторону человека, чьи слова он желал подслушать.

В основном целью его являлся лорд Дагульт Неверембер. Лорд довольно часто приезжал в Невервинтер, хотя во время этих визитов он, как правило, занимался разными мелкими повседневными проблемами: спорил с представителями горожан насчет того, какие именно участки Невервинтера следует в первую очередь освободить от слоя слежавшегося вулканического пепла, какие защитные сооружения следует укрепить, или о том, имеет ли право тот или иной лорд занять тот или иной особняк. В такие моменты хафлинг отворачивался и подслушивал разговоры простолюдинов, работавших во дворце. От них можно было узнать всякие малопристойные сплетни, и шпион признавался себе самому в том, что сплетни забавляли его гораздо больше, нежели важные разговоры. Лорд Неверембер руководил восстановлением Невервинтера, однако явно намеревался пойти дальше и сделать это прибрежное поселение «сателлитом» крупного города Глубоководье, жемчужины Побережья Мечей. Чтобы попасть в Глубоководье, нужно было примерно десять дней ехать верхом на юг по Торговому пути.

Судя по всему, тщеславный и честолюбивый лорд пытался укрепить и расширить собственное влияние на Побережье Мечей, а подобное развитие событий не слишком отвечало желаниям друзей нашего шпиона. Лорда Неверембера никак нельзя было назвать союзником короля Бренора Боевого Молота из Гаунтлгрима, но еще меньше этот лорд нравился Джарлаксу, который тайно контролировал город Лускан, расположенный в северной части побережья.

Неверембера здесь считали опасным человеком, и хафлинг, будучи существом благоразумным, часто напоминал себе об этом. У лорда были угловатые черты лица и длинные соломенно-желтые волосы, которые он обычно зачесывал назад. Такая прическа придавала аристократу суровый вид; взгляд глубоко посаженных темных глаз лишь усиливал это впечатление. Казалось, будто каждый глаз настороженно смотрит на мир из своей отдельной «норы». Многие лорды Глубоководья, живущие в роскоши, давно растолстели и растеряли навыки обращения с оружием, чего нельзя было сказать об этом человеке – широкоплечем, с мускулистыми руками. «Ты больше похож на льва, чем на человека», – такой комплимент часто звучал из уст посетителей-аристократов, и он нравился лорду-протектору Невервинтера больше других.

Этот воин прекрасно знал, как пользоваться мечом, да и кулаками тоже, и хафлингу нередко приходилось убеждаться в том, что нрав у Неверембера крутой. Сначала он действовал, а уж потом обдумывал свои поступки.

Сейчас лорд-протектор, восседая на троне Невервинтера, болтал с какой-то госпожой – дамой благородного происхождения, судя по ее нарядному платью и сверкающим драгоценностям. Прислушавшись к разговору, хафлинг-шпион пожалел о том, что его впустили в зал слишком поздно и он не узнал ни имени, ни титула знатной леди.

– Удачная сделка, лорд Дагульт, – говорила женщина. – Ты смог извлечь недурной доход из этого дела за такое короткое время – и года не прошло!

– Здание расположено очень выгодно со стратегической точки зрения, и построили его искусные каменотесы, каких в нынешние времена трудно найти, – объяснил Неверембер. – Мне повезло: в тот момент, когда я получил предложение, в моем распоряжении оказалось достаточное количество золота. Я ни минуты не колебался перед покупкой – помедлил лишь, чтобы поторговаться и снизить цену вдвое!

– Отличная сделка, – с ударением произнесла женщина. – Я прекрасно знаю, что торговаться с Лувиди – задача не из легких.

Оба рассмеялись и, покончив с этой темой, принялись обсуждать любовную связь какого-то лорда с одной из леди Глубоководья. Однако они успели обменяться лишь несколькими замечаниями по поводу щекотливой сплетни. Спустя пару минут в зал ввели очередного посетителя – дворфа с густыми желтыми волосами, заплетенными в тугие косы, которые спадали с его крупной головы на лоб, плечи и спину. Уделяя большое внимание своим волосам, дворф, судя по всему, пренебрегал бородой, настолько запущенной и нечесаной, что шпиону казалось: вот сейчас, со следующим тяжелым шагом к трону, из нее выпорхнет стайка птичек.

За светловолосым дворфом следовала группа его сородичей; эти крепкие ребята толкали и тянули большую деревянную телегу, которая поскрипывала под тяжестью сундуков и мешков.

– Ах, Бронкин, мой добрый друг! – приветствовал гостя Неверембер.

Одновременно придворный стражник представил дворфа:

– Лорд-протектор! Командир Бронкин Каменная Шахта желает видеть тебя!

Хафлинг-шпион прекратил делать вид, будто занят уборкой, и невольно обернулся к трону. «Каменная Шахта?» – прошептал он. Имя показалось ему знакомым, хотя он давным-давно не слышал его. Поскольку ему часто доводилось бывать при дворе короля Бренора – самого знаменитого и могущественного дворфа Севера, если не всего мира, – в этой области нашлось бы немного важных дворфов, чьих имен хафлинг не слышал. И все же он никак не мог вспомнить, кто же это такой…

Взгляд хафлинга устремился к тележке, затем он немного поправил свое подслушивающее устройство. После этого ему пришлось призвать на помощь всю свою силу воли, чтобы сохранить спокойствие, поскольку до него донесся хорошо знакомый звук. Всякий раз, когда колеса телеги поворачивались, в сундуках и туго набитых мешках брякали и звенели золотые монеты – тысячи и тысячи монет!

– Пропади все пропадом, уважаемый лорд-протектор, мне пришлось тащить за собой целую армию для охраны, – заговорил Бронкин Каменная Шахта, кланяясь Неверемберу. – Думаю, ты захочешь сразу припрятать эти сундуки понадежнее!

Неверембер поднялся и сделал знак сержанту, который немедленно вызвал охрану. Лорд-протектор окликнул другого человека, который, по сведениям хафлинга, являлся секретарем его двора.

– Принести документы! – приказал Неверембер. – Пусть всему свету будет объявлено о том, что клан Каменная Шахта снова называет Терновый Оплот своим домом!

– Терновый Оплот, – прошептал хафлинг. Да, он слышал об этой приморской крепости, расположенной на Побережье Мечей практически на полпути между Глубоководьем и Невервинтером, к югу от Болот Мертвецов. Он даже видел эту крепость однажды, во время своих странствий по Торговому пути, но лишь издали. Хафлинг тогда не счел нужным осмотреть замок поближе, потому что Терновый Оплот был именем из другой жизни, из других времен, до Раскола. Неужели сейчас это нечто большее, чем руины?

Возможно, если верить звону золота в сундуках…

Зал наполнился воинами. Часть их окружила тяжело груженную тележку, а остальные принялись выпроваживать посторонних: уборщиков, поваров и нескольких жителей Невервинтера, ожидавших возможности переговорить с лордом Неверембером.

Не желая, чтобы кто-нибудь случайно прикоснулся к нему и тем самым уничтожил маскировку, наш хафлинг быстро покинул тронный зал и направился к выходу из здания. Покинув дворец, он скрылся в лабиринте узких улочек Невервинтера. По пути шпион несколько раз менял внешность с помощью магического берета: сначала превратился в дворфа, затем – в ребенка из расы людей и, наконец, очутившись на безопасном расстоянии от здания городского управления, сделался обычным с виду крестьянином-хафлингом в лохмотьях, с грубой палкой в руке. Под палку была замаскирована его чудесная острая, как игла, рапира.

Оглядевшись по сторонам, несколько раз посмотрев назад, чтобы убедиться в отсутствии слежки, шпион направился к точке встречи. Это место было выбрано заранее, и за ним постоянно наблюдали. Спустя какое-то время к хафлингу должен был присоединиться сообщник.

Сегодня шпиону не пришлось ждать долго: другой хафлинг, женщина, совершенно незаметно появилась из теней и раньше мнимого уборщика очутилась у невысокой стены, вырубленной из застывшей лавы и заодно служившей скамьей. Она не стала откидывать капюшон дорожного плаща, надвинутый на глаза.

Оба сели рядом на скамью.

– Что нового слышно? – спросила женщина.

Шпион едва не свалился со стены, узнав этот голос, затем наклонился и заглянул под капюшон, прямо в глаза женщине, которую любил.

– Что ты здесь делаешь? – потрясенно прошептал он, обращаясь к владычице Виноградной Лозы, главе Дома Тополино… и своей жене Донноле.

– Мой дорогой Паук, неужели ты считал, что я позволю тебе развлекаться одному несколько недель подряд? – ответила Доннола с улыбкой, от которой Реджис задрожал всем телом. При виде улыбки Доннолы Тополино, лукавой, невинной и в то же время, как это ни странно, невероятно дразнящей и соблазнительной, у него всегда перехватывало дыхание.

– Если бы этот треклятый город не был набит шпионами под завязку, я бы сейчас точно тебя поцеловал! – воскликнул Реджис. – Как же я скучал по тебе!

– Твое отвращение к шпионам весьма забавно, мой дорогой шпион.

Реджис рассмеялся, затем огляделся в некотором недоумении.

– Ты давно здесь? Как ты вообще узнала, что я приду сегодня на это место?

– Я знала, что ты раздобудешь важные новости.

Реджис ответил супруге удивленным взглядом.

– Мы наблюдали за колонной дворфов, шагавших по Торговому пути до самого Невервинтера, – объяснила Доннола. – Чуть ли не целая армия сопровождала какой-то небольшой груз. Если бы они обошли Невервинтер и отправились дальше, мне с большим трудом удалось бы собрать банду для успешного ограбления.

– Откуда они выступили?

Доннола пожала плечами:

– Мы заметили их лишь за день до того, как они прошли по Торговому пути мимо Виноградной Лозы; они двигались с севера.

– Из Лускана?

– Агентам Джарлакса ничего о них не известно, а ведь ты знаешь, что без ведома Джарлакса никто и ничто не покидает этот город, не приходит в него и не передвигается в его пределах. Думаю, дворфы вышли на большую дорогу где-то между Лусканом и Невервинтером.

– Порт Лласт? – предположил Реджис.

Доннола безразлично пожала плечами. Она лишь недавно обосновалась в этих краях, а Порт Лласт являлся ничем не примечательным торговым портом, практически деревней, некогда возникшей на месте старой каменоломни.

– День пути верхом отсюда на север, – пояснил Реджис.

– Возможно.

Но Реджис покачал головой: это не имело смысла. Дзирт, естественно, рассказывал другу о положении дел в Порту Лласт, там следопыта хорошо знали и считали местным героем. В этой рыбацкой деревне жили дворфы – в конце концов, там же была каменоломня, – но их было совсем немного, судя по сведениям, имевшимся у Реджиса. И уж разумеется, дворфы, копошившиеся в крохотном прибрежном городишке, никогда не сумели бы скопить такое богатство, какое он сегодня видел в приемном зале лорда Неверембера.

– Они пришли, чтобы выкупить у Неверембера Терновый Оплот, – сообщил Реджис.

– Терновый Оплот?

– Это крепость, расположенная дальше по побережью. Джарлакс наверняка о ней знает.

– Значит, нам следует отправиться к нему, – кивнула Доннола. – Он вскоре прибудет в Гаунтлгрим, чтобы обсудить с королем Бренором и остальными мощь Предвечного, которая используется для восстановления Главной башни тайного знания. И еще магические порталы, любовь моя. Они снова действуют.

Реджис не слышал ее: мысленно он снова очутился в зале Неверембера в тот момент, когда лорд-протектор разговаривал с аристократкой. Он уже видел эту женщину при дворе Неверембера в компании другого бледнолицего лорда из Глубоководья. По крайней мере, хафлинг считал, что они прибыли из Глубоководья, поскольку хорошо знали Неверембера. Только сейчас в мозгу шпиона что-то щелкнуло, и он установил связь между появлением этих людей и тем фактом, что в одной из самых дорогих таверн города в последнее время царило необычное оживление. Каждый вечер к кухне подвозили вереницу телег, нагруженных изысканными винами и дорогими продуктами.

– В чем дело, Паук? – обратилась Доннола к возлюбленному, заметив его рассеянный вид.

– Отправляйся к Джарлаксу. Расскажи ему о Терновом Оплоте и о том, что эти дворфы принадлежат к клану Каменная Шахта. Они привезли в город сокровища, чтобы купить у Неверембера бесполезные руины. Сокровища, для охраны которых требуется настоящая армия.

Услышав эти слова, Доннола выпрямилась.

– Это совершенно точные сведения, – заверил ее Реджис. – Поэтому передай все Джарлаксу, и только ему, чтобы мы могли собрать больше информации прежде, чем все расскажем Бренору и приведем его в ярость.

– А ты?

– Я должен еще кое-что здесь выяснить, прежде чем уйти. – С этими словами Реджис взглянул в сторону таверны, которую намеревался навестить.

В этот момент они с Доннолой невольно встрепенулись, услышав довольно громкий шум. Шум и топот приближались. У Реджиса отвисла челюсть, когда из-за угла показался отряд клана Каменная Шахта. Шеренга за шеренгой двигались дворфы, вооруженные до зубов, облаченные в прочные доспехи; под тяжелыми сапогами воинов дрожала земля. Дворфы шагали в ногу, глядя вперед и не обращая внимания на двух ничем не примечательных хафлингов. Колонна насчитывала сорок шеренг, и каждая шеренга состояла из восьми дворфов.

В хвосте ехал Бронкин. Он восседал на той самой тележке, которую использовал для доставки сокровищ Неверемберу, и тащили ее те же самые дворфы, которые ввезли ее сегодня в приемный зал лорда-протектора.

– Так много, – пробормотал Реджис. – Зачем так много?

– Может быть, чтобы охранять сокровище, достойное логова дракона? – предположила Доннола.

Оба хафлинга слегка улыбнулись при этих словах, при мысли об упущенных возможностях, которые открывались перед ними несколькими днями ранее.

– Отправляйся к Джарлаксу и назови ему все имена, – еще раз попросил жену Реджис.

– Терновый Оплот и клан Каменная Шахта, – повторила Доннола.

– Точно. И еще не забудь, что дворфы купили эти руины у Неверембера.

– Вот мне интересно, знал ли король Бренор о том, что этот Терновый Оплот продается, – заметила Доннола. – И дошли ли до него слухи о том, что крупный клан дворфов собирается отстроить крепость в непосредственной близости от Гаунтлгрима.

Реджис кивнул, соглашаясь с ее мыслью.

– Скоро я присоединюсь к тебе, – пообещал он. Затем огляделся и, убедившись в том, что за ними не наблюдают ничьи внимательные глаза, наклонился к своей возлюбленной и поцеловал ее – впервые за очень, очень долгое время.

– Будь осторожен, – задыхаясь, прошептала она. – Я позволила тебе покинуть наш дом и отправиться сюда лишь потому, что ты заскучал. У меня не было никакого желания, никакого намерения подвергать тебя опасности.

Реджис, услышав это, пренебрежительно фыркнул.

– «Мы никогда не посылаем других выполнять то, что не рискнули бы сделать сами», – процитировал он, и Донноле оставалось лишь тяжело вздохнуть. – Таково кредо Дома Тополино, разве не так?

– Дом Тополино сейчас всего лишь часть деревни, за жителей которой мы с тобой в ответе.

– Виноградная Лоза обойдется и без нас. Я не собираюсь прятаться за троном. – Реджис рассмеялся и подергал за подол старого и грязного платья Доннолы, переодетой в крестьянку. – Да и ты тоже!

– Значит, я иду с тобой, – объявила она.

Но Реджис покачал головой, и лицо его посерьезнело.

– Ты пойдешь к Джарлаксу.

– Я могу послать к нему курьера.

– Ты пойдешь к Джарлаксу, – повторил он. – И постарайся, в свою очередь, выудить из него все, что ему известно.

– А я думала, мы можем ему доверять.

– Возможно, но его основная цель в жизни – это потуже набить кошелек, в том числе в обход самых верных союзников, которые доверяют ему больше всего.

– Что ты собираешься предпринять, любимый мой? – спросила Доннола.

Реджис покачал головой – он сам толком не знал, что предпринять. Все это дело казалось ему очень странным, и он подозревал, что в действительности оно намного более странное, чем ему представляется. Во время своих недавних визитов в Невервинтер он не замечал никаких объявлений о продаже древних крепостей; в городе ему довольно редко попадались дворфы, за исключением кучки коренных жителей. Все прекрасно знали, что лорд-протектор Неверембер и король Бренор ненавидят друг друга.

Какой бы необычной ни казалась Реджису утренняя сделка, инстинкт говорил ему, что здесь не все так просто. И тут у него появилась одна мысль насчет того, где раздобыть подробности.

Реджис в очередной раз огляделся, затем, совершив сальто назад, перепрыгнул через стену и грациозно приземлился с другой стороны. Там он прикоснулся к берету и мгновение спустя избавился от своей маскировки – снова превратился в нарядного хафлинга в прекрасном плаще, с острой рапирой на боку и кинжалом с тремя лезвиями за поясом. Окровавленную повязку сменил синий берет, щегольски сдвинутый набок.

Повторив маневр, Реджис вернулся на улицу.

– Какой красавчик! – произнесла Доннола, приложив руку ко лбу и притворяясь, что сейчас упадет в обморок.

– Передай нашим агентам, что им понадобится пополнить запасы, – сказал Реджис. У Дома Тополино в Невервинтере имелись тайники, в которых хранились привезенные из Агларонда бутылки вина. Агенты Тополино знали, где можно найти вино, чтобы в случае необходимости использовать его для обмена; также вино служило прикрытием: его наличие позволяло мгновенно превратиться из шпиона в торговца.

Убедительности этому прикрытию придавало то, что вино отличалось приличным качеством. Это было настоящее вино из южного винограда – саженцы доставили сюда с востока, и они прижились в виноградниках нового города хафлингов. Доннола намеревалась организовать торговлю этим прекрасным напитком на законных основаниях, но пока он служил тайным целям шпионской организации.

– Хочешь заключить торговую сделку с Дагультом Неверембером? – поинтересовалась Доннола скептически. – Ведь ему известно о наших партнерских – нет, дружеских – отношениях с Бренором и Гаунтлгримом, любовь моя.

– Нет, не с ним, – рассеянно ответил Реджис, качая головой. Он осторожно подбирал слова, соображая на ходу и пристально глядя вслед дворфам, шагавшим прочь по улице. По той самой улице, на которой стояла излюбленная гостиница аристократов из Глубоководья. – Но есть кое-кто еще…

* * *

Реджис не сразу пошел в таверну. Вместо этого он отправился в конюшни, которые располагались за городскими воротами. Наемные конюшни принадлежали одинокой молодой вдове, эльфийке по имени Эйбердель Аллали; хозяйка жила рядом в небольшом доме. Дела у Эйбердель шли вяло, стойла редко бывали заняты. Но «Ухмыляющиеся пони» и «Коленоломы», патрульные отряды хафлингов, штаб-квартира которых находилась в Виноградной Лозе, сочли нужным заключить договор с хозяйкой. Хафлинги обеспечивали ей относительно безбедное существование и надежную защиту в случае необходимости. Впрочем, Реджис с самого начала считал, что эльфийка прекрасно может сама за себя постоять.

– Ах, Паук Паррафин! – приветствовала эльфийка Реджиса, когда он снова появился у нее на пороге. – В какую передрягу ты угодил на этот раз?

– Никаких передряг, госпожа, – ответил Реджис и поклонился, подметая пол волшебным беретом.

– Значит, возвращаешься в Виноградную Лозу?

– Просто заглянул проверить, как тут поживает Пузан, – сказал хафлинг и невольно улыбнулся, произнося имя своего пегого скакуна. Это животное он недавно получил в подарок от Дорегардо, командира «Ухмыляющихся пони».

Эйбердель ответила лукавой ухмылкой. Он сообразил, что женщина видит его насквозь, и подумал, что это, по правде говоря, вовсе не так уж плохо. Эйбердель Аллали стала таким же полноправным членом шпионской сети Доннолы, как и любой хафлинг из Виноградной Лозы.

– В таком случае, обратно в Невервинтер? – продолжала она.

– Ага, есть у меня там одно незаконченное дельце. Моя обязанность – служить госпоже Донноле.

– Можешь почистить ее пони, а также пони ее свиты, – предложила Эйбердель. – Они резвятся в загоне с твоим Пузаном – точь-в-точь как Доннола, которая не может спокойно стоять на месте, увидев своего Паука.

Реджис почувствовал, что щеки его стали красными, как свекла, но все равно игриво хихикнул.

Однако лицо его тут же посерьезнело.

– Ты случайно не видела сегодня армию дворфов, которая вступила в Невервинтер?

– Я их слышала. Да и по запаху любой понял бы, что пришли дворфы.

– Но у них не было животных, они никого не оставляли в твоих конюшнях?

Эйбердель покачала головой; взметнулись длинные серебристые волосы, спадавшие ей на плечи.

– Никому больше не требовались твои услуги с того дня, как я ушел в Невервинтер?

– Сейчас середина зимы, – напомнила ему эльфийка. – К сожалению, путешественников мало. Кроме тебя и отряда Доннолы, за последние две декады ко мне заглядывал только один клиент.

– Долго ли мне еще томиться в ожидании, красавица?

– Мало что на этом свете доставляет мне большее удовольствие, нежели держать тебя в напряжении, – кокетливо ответила она.

– А если я буду умолять тебя на коленях?

– Ты пришел, чтобы готовить свои снадобья? – хитро полюбопытствовала она. Уже не раз Эйбердель заставала Реджиса за работой в портативной «алхимической лаборатории», целиком помещавшейся в магическом кошеле.

– Ты имеешь в виду «масло дневного света»? – усмехнулся он. Эту волшебную жидкость он готовил для эльфийки уже несколько раз. Стоило окунуть в такое масло небольшой предмет, и он начинал светиться в темноте, причем светился в течение довольно длительного времени – в зависимости от качества ингредиентов. Но, что еще лучше, свечение тускнело только тогда, когда вещь использовали. Поэтому можно было прикрыть предмет куском ткани, чтобы сберечь «заряд» на случай нужды.

– На мой взгляд, небезопасно приносить в сарай факелы или фонари…

– Именно по этой причине я и держу здесь Пузана, – сказал Реджис. – Но самая главная причина – это красота конюха.

Женщина вместо ответа подмигнула хафлингу.

– Да, это будет «масло дневного света», – подтвердил он. – Большая порция, обещаю.

– Что ж, очень хорошо. Итак, один клиент: человек, высокий, широкоплечий, мускулистый. Мне даже показалось, будто он северянин; волосы у него были длинные, золотистые. Сначала я решила, что он из Утгарда, но нет, оказалось, что он вовсе не варвар. Выговор у него аристократический; одет богато и изысканно, хотя и пытался скрыть свои одежды под потрепанным плащом. Он приехал из Глубоководья.

– Имя.

– Да, если мне не изменяет память, у него было имя.

– Прошу тебя, госпожа, скажи же мне.

– Бревиндон из Дома Маргастер.

– И у него дела в Невервинтере?

– Мне кажется, он даже не заходил в город. Нет, он отправился на север, и было это всего несколько дней назад.

Реджис кивнул, затем взял тонкую руку Эйбердель и осторожно поцеловал ее.

– Могу ли я побеспокоить тебя просьбой об ужине? Я имею в виду, после того, как навещу Пузана.

– И после того, как ты приготовишь мое масло?

Он кивнул.

– И смоешь с себя грязь и пот? – добавила эльфийка, широко улыбаясь. – Если ты, конечно, не желаешь есть свой ужин в конюшне.

– Уверяю тебя, мне приходилось ужинать в местах и похуже твоего сарая.

– Почему я не удивлена? – хмыкнула она и, развернувшись, поспешила в дом.

Реджис постоял несколько минут, размышляя, почему он всегда невольно улыбается после встречи с Эйбердель. Какое ценное – и очаровательное – пополнение шпионской сети Дома Тополино.

Несмотря на свои слова, после этого разговора он отправился не в стойло к пони, а прямиком в сарай. Оставшись в одиночестве, хафлинг вытащил из магического кошеля целый мешок; в мешке обнаружился богатый набор мензурок и змеевиков, складной стол хитроумной конструкции, весы, ложки с делениями и большой ящик с травами и порошками. Хафлинг быстро расставил стол, разложил оборудование и организовал свою переносную лабораторию, после чего приступил к работе. На одном конце стола он собрал установку для приготовления светящегося масла, но одновременно начал гораздо более сложный, длительный и трудоемкий процесс получения некоего пурпурного снадобья.