Текст книги "Воля владыки. В твоих руках (СИ)"

Автор книги: Рия Радовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Лин отвечала всей собой: «да» можно сказать и телом. Отвечала на поцелуй и на объятия, прижималась в точности так, как хотела и мечтала, сидя там внизу у калитки – со всей дури, сцепляя руки в замок у Асира на спине, чувствуя животом его горячий, напряженный член и зная, что Асир чует ее желание и возбуждение. Поцелуй отдавал терпким, крепким, пьянящим – не вином, Лин помнила, что вино Асир не любит, скорее, чем-то похожим на крепленый бренди.

– Еще секунда – и наш грандиозный побег сорвется. Потерпишь? Немного? – Асир отстранился, на плечи Лин легла тонкая темная накидка, до пола. Асир был в такой же. Опустил на голову капюшон и потянул Лин с лавки. – За мной. Быстро и тихо.

Хорошо, что тапки так и остались заткнутыми за пояс – по крайней мере, Лин не рисковала их потерять или, что куда хуже, споткнуться и наделать шума. Босиком получалось идти бесшумно. Мягкая трава щекотала ноги, оглушительно стрекотали цикады, тихо плескалась вода в фонтане и, наверное, пахли розы, но из всех запахов Лин чуяла сейчас только Асира.

Тот быстро пересек сад, прошел под знакомым окном, тем самым, из несостоявшейся «операции» и воспоминаний, свернул у беседки, в которой когда-то они говорили о холодильниках, и перед Лин наконец замаячила дворцовая стена. Только позже, когда Асир уже полез вверх, Лин разглядела в потемках крутую, с высоченными ступеньками, каменную лестницу. Камень, нагретый за день палящим солнцем Имхары, еще не остыл, ступням было горячо, и Лин бодро прыгала выше и выше, все же отметив, что за Асиром поспевает с трудом. Но тот, единственный раз оглянувшись и убедившись, что она не отстает, не сбавлял темп, а даже, кажется, еще прибавил. Как будто и в самом деле побег, с реальной опасностью погони.

Наверху откуда-то взялся ветер. Налетел, сорвав с головы капюшон, дохнул в лицо приятной прохладой. Асир перемахнул через невысокое ограждение и остановился, задрав голову.

– Через месяц придет проклятье Имхары – ядовитый талетин. Дыши, пока можно.

– Что за талетин? – отчего-то вздрогнув, спросила Лин. Несерьезный, почти детский азарт «побега» сменился настоящей тревогой. Сколько критично важного она еще не знает об этом мире?

– Дыхание бездны. Песчаный ветер. Разъедающий жаром, проникающий в поры. Тридцать дней смерти в пустыне для всего, что не успеет найти укрытие. Не для человека и не для зверогрыза. Не для нас, мы знаем, как защититься. – Асир опустил ладонь Лин на плечо и подтолкнул вперед. – О беспечных прогулках в саду придется забыть, дышать будет сложно, не так, как сейчас. Но не думай об этом. Пока – не думай. Смотри.

– Тридцать дней, – повторила Лин. – Посольства успеют уехать или будут пережидать здесь?

– Помоги нам предки, чтобы самые медлительные успели приехать, – зло ответил Асир. Похоже, не все владыки восприняли всерьез его зов. Плохо.

Тут Лин дошла до внешнего края стены – и забыла о том, что еще хотела сказать, о посольствах, талетине, почти обо всем. Внизу раскинулся Им-Рок. Ночной город – не такой блестящий и яркий, как Утес, без электрических огней, повторяющих очертания кварталов, без агрессивного мигания реклам, без всепроникающей ночной жизни. Мягко подсвеченный неяркими фонарями, купающий белые шпили башен в серебряном свете луны, таинственный, сумрачно-тихий. Почти полностью спящий.

– Красиво, – шепотом, словно боясь потревожить сон города, выдохнула Лин. – Не так, как у нас. Тише, спокойнее.

Асир крепко обнял со спины, провел носом по шее, сказал негромко:

– Ночью город спит. Приказ владыки – не таскаться по ночным улицам, если совсем не приперло. Потому что по ночным улицам таскается владыка. Но это – страшная тайна.

Лин рассмеялась:

– Серьезно?

– Очень. И не смешно. – Руки Асира сместились на бедра, скользили по гладкому шелку, прожигая его, кажется, насквозь. – Думаешь, очень весело разъезжать по собственному городу с толпой вооруженной до зубов охраны, а если и в одиночестве, то под бесконечными взглядами всех мастей?

– Небо упаси, – Лин откинулась назад, прижимаясь теснее, запрокинула голову. Смуглое лицо Асира почти терялось, пряталось в тени, угадывался лишь силуэт – резкая линия скул, нос, губы… Она потянулась на цыпочках – к этим губам… И выдохнула уже в рот. Асир, целуя, рывком задрал ее рубашку. Ощупывал так тщательно, будто проверял, все ли на месте и точно ли ему в руки попалась та самая Лин. Ладони двигались то вверх, то вниз, то вбок, большие, горячие и требовательные.

– Опаздываем. Но успеем, – отрывисто сказал Асир, оторвавшись от губ.

Заграждение с внешней стороны доходило Лин до груди. Раньше. Она едва не вскрикнула от неожиданности, когда оно оказалось под животом и частично под грудью, широкое, каменное, горячее. Перед глазами качнулся и поплыл ночной город, плечи повисли в воздухе.

– Держись.

Пальцы сами вцепились в гладкий камень, Лин безотчетно напряглась, пытаясь дотянуться до пола хотя бы кончиками пальцев ног – тщетно; хотя бы колени прижать к парапету – но толку с того? А потом как-то вдруг расслабилась, так же безотчетно, инстинктивно поняв, что сама, случись потерять равновесие, не удержится никаким чудом, и остается лишь положиться на Асира.

В голове застучала кровь, в ушах зашумело, то ли от ветра, то ли от всего, что сейчас происходило. Но этот шум не мешал чувствовать. И ослабший пояс шаровар, и крепкую хватку на левом бедре, и пальцы, которые, не церемонясь, вломились внутрь. А потом…

«Кажется, он как раз то, что мне нужно, когда перестанет осторожничать», – вспомнила Лин собственные слова. Теперь она была в этом уверена. Когда под конец течки просила, говорила, что хочет попробовать сильней и быстрее, Асир как будто не слышал. Сейчас же – без всяких просьб, сам действовал именно так, как втайне, через опасения и даже страх, хотелось Лин. Без прелюдий, почти жестко. Она еще не успела привыкнуть к пальцам, как их сменил член. И снова – быстро, почти сразу весь, целиком. Так резко, что в голове забилась отчаянно идиотская мысль: если она заорет сейчас, там, внизу, услышат? Хотя, бездна, есть еще и стража, здесь же, на стене. То есть просто должна быть, обязана, хотя с охраной во дворце такая лажа, что она бы ничему не удивилась.

Лин заставила себя оторвать одну руку, заткнула ладонью рот. Это помогло удержаться от криков. Она выгибалась от толчков, наверное, ерзала бы и съезжала на гладком камне, но ладонь Асира давила на спину, прижимала. Второй рукой он так и удерживал бедро – Лин чувствовала это так же отчетливо, как член, входящий раз за разом до упора.

Перед глазами расплывался Им-Рок, тек бело-желтым светом фонарей по синему. Лин не ощущала пальцев на левой руке, с такой силой впивалась в ограждение. Внутри было горячо, мокро, напряженно до спазмов, а в самом низу живота будто стремительно разрастался тугой, обжигающе-сладкий комок. Лин жмурилась, мычала в мокрую ладонь, прижатые соски то и дело терлись о камень, рассыпая болезненные вспышки по всему телу. Еще немного. Еще совсем…

Все-таки она заорала. Вряд ли ладонь сильно приглушила, хотя прижимала ее ко рту так, что зубам больно было. Тягучие волны оргазма судорогами шли по телу, сжимали член Асира, перед глазами потемнело, судорога сменилась истомной, вязкой слабостью. Асир рывком втащил ее за парапет, прижал к себе и лишь затем вынул член – Лин вяло сжималась, пытаясь не выпускать, как будто чего-то еще не хватало до завершения, пока Асир не сказал в ухо:

– Расслабься. Я не должен кончать в тебя.

Его ладонь легла на грудь, будто проверяя, цела ли, и Лин со стоном обмякла. Почувствовала опору под ногами и навалилась на ограждение уже сама, чтобы перевести дух. Прижалась щекой к камню, услышала хриплый выдох Асира за спиной, в ноздри вплыл запах его семени, и Лин облизала губы. Да, нельзя кончать в нее, но ведь можно иначе. Почему она еще ни разу не думала об этом?

Асир натянул на Лин шаровары, фыркнул в ухо:

– Опять тапки потеряла. Вон, валяются.

А потом, когда Лин непослушными пальцами нащупала под ногами брошенные тапки, добавил:

– А теперь бежим. Стража сменилась, сейчас будут здесь.

«Бежим»? Лин казалось, она и шагу ступить не сможет по крайней мере в ближайшие пять минут. Ноги подкашивались, внизу живота тянуло, похоже, она еще не слишком готова к «быстро и сильно». Но стража оказалась веским доводом. Шаг, другой – прикусив губу, цепляясь за Асира, чтобы не упасть, а потом Лин сама не поняла, как и в самом деле побежала. Больновато, но вполне терпимо. Зато вернулся азарт, переполнявший с самого начала встречи, и почему-то безудержно хотелось смеяться, даже ржать. В самом деле – владыка и его анха удирают, чтобы не попасть на глаза собственной страже.

Асир втащил ее в какую-то дверь, захлопнул, и Лин расхохоталась.

– Рано. Мы еще не добежали. – Асир ухватил ее за запястье и потянул за собой, в непроглядную темень. Вокруг пахло пылью и затхлостью, старым деревом и почему-то железом. – Семьдесят ступеней вниз. Раз. Два. Бегом.

ГЛАВА 25

В лицо дохнуло ночным ветром. После непроглядной темени старой арсенальной башни неярким светом фонарей ослепило до рези в глазах. Асир, жмурясь, провернул ключ в замке, запирая дверь, и потянул Лин за собой, в темный тупик, что упирался прямо в дворцовую стену. Раньше здесь стояла вышка для почтовых клювачей. Взбираться по ней, да и спускаться, удирая из дворца, Асиру нравилось больше, чем, как сейчас, пробираться через заброшенную оружейную. Но вышку снесли еще при отце, когда советнику Руфаиму взбрело в голову усилить меры безопасности и превратить дворец владыки в неприступную крепость, а самого владыку в живой символ под конвоем сотни стражников.

Асир усмехнулся. Узнай Руфаим, что новый владыка так и не перерос «безумные юношеские прихоти», наверняка повыдергивал бы всю свою роскошную бороду в приступах ярости и бессилия. Но, к счастью, он ушел в пески через год после отца, перед этим испортив немало крови и самому Асиру, и его «недалеким, едва выскочившим из пеленок и таким же безумным» советникам.

– Выдыхай.

Лин, в съехавшей на сторону накидке, растрепанная, босая, выглядела запыхавшейся и, пожалуй, слегка пьяной, хоть ей и не с чего было, в отличие от самого Асира. Правда, знаменитый баринтарский чамрут уже начал выветриваться, но все еще приятно будоражил кровь и отзывался мягким теплом в кончиках пальцев.

– Лучше просто «дыши», – Лин и дышала, согнувшись и уперевшись ладонями в колени, вот только между вдохами глухо фыркала, как будто подавляя смех. – А если бы стража нас застукала? Несанкционированная прогулка владыки, поставить на вид за пренебрежение охраной, как-то так?

– Скорее очередной приступ Вагана с битьем башкой об стену и попытками сопровождать меня даже в купальню. И вопли Сардара. И причитания Ладуша. Нет уж, мы хозяева этой ночи, нравится им всем или нет.

Лин выпрямилась, и Асир мягко толкнул ее к стене, ухватил за шею, приподнимая голову и вглядываясь в размытые в полумраке черты. Видно, правда, не было почти ничего. Но Асир отлично чуял ее, это помогало. А вот быстрое соитие на стене совсем ничему не помогло: Лин пахла слишком сильно – радостью и жаждой. И этот запах толкал на безумства сильнее, чем чамрут и стенания Руфаима вместе взятые. На стене Асир позволил себе лишнее. Может быть, раньше, чем следовало, но жалеть о случившемся он не собирался. Во всяком случае, не сейчас. Может быть, утром.

– Пойдем, – сказал он, слегка цепляя зубами ленту халасана, там, под ней, ровными, сильными толчками бился пульс, и запах был особенно густым. – Нанесем кое-кому внезапный визит.

Лин рассмеялась, и смех отдался вибрацией под языком – так, что потянуло прикусить зубами уже не халасан, а кожу на горле.

– Если хочешь идти куда-то немедленно, не делай так. Иначе придется задержаться. Ты вообще представляешь, как это заводит?

– Отлично представляю. Может, я тренирую твою выдержку. Это, знаешь, тоже… заводит.

– Тебе нравится, когда анхи проявляют выдержку? Тогда ладно, давай тренировать. Веди.

– Мне многое нравится, – приглушенно сказал Асир. – Например, откладывать удовольствие до тех пор, пока напряжение станет невыносимым. А потом отложить еще немного. И еще. – Он отстранился, снова накинул на голову Лин капюшон и огляделся. До дома Шукри отсюда, если срезать переулками, можно было добраться очень быстро, особенно если скрашивать путь подобными беседами. Лалию они развлекали, но вот нужно ли и нравится ли такое Лин, Асир не был уверен, поэтому стоило выяснить.

Недовольной та не казалась. Хотя ее жажда близости, ее возбуждение стали еще ярче, и нетерпение ощущалось вполне отчетливо. Она шла рядом, очень близко, но не прикасаясь, вертела головой, хотя смотреть было не на что – узкий переулок вился между глухими высокими заборами, утопая в темноте, едва разбавленной светом луны.

А потом вдруг спросила:

– Значит, ты и сам любишь… проявить выдержку?

Асир фыркнул. Все его общение с Лин до той проклятой ночи после выстрела можно было назвать одним сплошным проявлением выдержки. Любил ли он? Нет. Но ему нравилось чувствовать себя способным на это.

– В постели – да. В жизни – терпеть не могу, но ты видела, что бывает, когда владыка Асир гневается. И поверь мне, никто во дворце такого счастья не ценит.

– Мне говорили, – хмыкнув, призналась Лин. – Разломанные столы и занятия в саду, где нечего ломать. Да ладно, не стану врать, я и сама не хотела бы снова тебя разозлить.

– Вот уж не думал, что Джанах впадет в такое расслабление мозга, что начнет рассказывать о нашем выдающемся противостоянии.

– Ладуш, – выдала братца Лин. – Боюсь, что это я впала… в неадекват, пожалуй. Ввалилась к нему делиться впечатлениями и просить выпить.

А вот это было уже интересно.

– Судя по всему, в неадекват впали вы оба. Один, видимо, стареет, раз вспоминает прекрасное детство, а вторая… Неадекват второй меня интересует особенно. Как это выражалось? Ты кидалась с кулаками на всех, кто подвернется? Била посуду? Душила в объятиях бедного Ладуша, а потом шантажировала его и вымогала выпивку, или что?

– Не настолько, – почти с ужасом ответила Лин. – Просто сказала, что хочу напиться. Хотя нет. До того еще были, – она запнулась, в запахе плеснуло острое раздражение, – сначала весь сераль, а потом отдельно еще и Нарима. Выбесили. Ты знаешь, что твоих анх нездорово интересуют любые подробности того, кого и как ты трахаешь? В общем, я спряталась у Ладуша, и… кончилось тем, что там же и заснула, носом в стол.

– Иногда мне кажется, что в серале жизнь гораздо интереснее, чем в остальном дворце, – задумчиво сказал Асир. – Там постоянно что-то происходит. Попытки самоубийства, насильственные стрижки, сцены, драки, скандалы, обсуждения моих постельных утех, в конце концов. А у меня – сплошная скука: просители, посольства, подношения, бесконечные разговоры, и нет им конца.

– Несчастный владыка, – с откровенным ехидством сказала Лин. – Переселяйся. Незабываемые ощущения гарантированы. На все те полчаса, пока тебя не разорвут на тридцать маленьких Асиров в попытках затащить в одну конкретную постель.

– Не выйдет, – рассмеялся Асир. – Никто не отважится покуситься на мою целостность, пока в серале есть Лалия, ее не устроит какая-нибудь несущественная часть меня. Да и тебя, я думаю, тоже. Скорее это мне потом придется собирать части желающих по всем закоулкам, чтобы восстановить свое доброе имя.

– Я бы посмотрела.

– Это прозвучало крайне кровожадно, госпожа старший агент. Мне уже начинать опасаться ваших странных наклонностей или пока не стоит? – Асир свернул к знакомой ограде и усмехнулся. В конце концов, не все ли равно, о чем говорить, если время пролетает незаметно.

Старик, конечно, еще не спал. На террасе горели фонари, из распахнутых окон кухни лился медово-желтый свет.

– Давай за мной. – Асир подтянулся на руках, перемахнул через ограду и постучал в стекло.

– Принимает ли сегодня почтенный Шукри непрошенных гостей?

Изнутри раздался удивленный возглас, что-то тяжело грохнулось об пол, Асир услышал приглушенные проклятья, а потом в окне появился Шукри.

– Владыка. Великие предки, что же вы так, через кусты? – Старик прищурился. – Госпожа Линтариена. Да продлит небо ваши дни. Сейчас-сейчас, я открою дверь.

– Не нужно, мы подождем в саду. Дай нам вина и что-нибудь на закуску. И не буди никого, мы ненадолго.

– Не будить? Как это не будить? Вы пришли не в тот дом, владыка, из этого дома, пока я жив, вы не уйдете вот так, второпях. У меня всегда найдется чем угостить таких дорогих гостей.

– Ты голодна? – спросил Асир, обернувшись к Лин. Сам он еще не отошел от бесконечного дворцового обеда, переходящего в ужин.

– А знаешь, да, – удивленно призналась та. – Не ужинала. Надо же, совсем забыла.

– Вот о том я и говорю, – со значением сказал Шукри. – В ваши годы так легко забыть о простых вещах, молодая госпожа. Не волнуйтесь, владыка, долго ждать не придется. Если бы вы предупредили заранее, я мог бы… да что уж теперь.

– Ну все, тебя не отпустят, пока не запросишь пощады, – Асир ухватил Лин за плечи, разворачивая в сторону сада. – А я так надеялся ограничиться вином.

– Ну, прости, – рассмеялась Лин, на мгновение прижимаясь к нему всем телом, от затылка до задницы. – Господин Шукри, вам и самом деле не о чем переживать, владыку сегодня закормили во дворце, а меня обрадует любое ваше угощение.

– Ничего не слышу, госпожа Линтариена, – донеслось из кухни. – Возраст, знаете, берет свое. Слух уже не тот, что раньше.

– Поздно, ты ничего не исправишь, – шепотом заметил Асир. – Даже если внезапно вспомнишь, что ужинала трижды.

В саду сладко пахло травой, она прохладно щекотала лодыжки, по контрасту с жаром, которым тянуло от Лин, это было особенно приятно. Асир вдохнул поглубже и поднялся на террасу. Чуть больше месяца назад они тоже ужинали здесь вдвоем, но это было совсем другое время, да и Лин была совсем другой – настороженной и подавленной.

Асир с удовольствием растянулся на диване на боку, подсунув под локоть несколько подушек. Согнул одну ногу в колене, похлопал перед собой.

– Сядешь здесь или на безопасном расстоянии?

– Это расстояние достаточно безопасно, – Лин села, опершись спиной о грудь Асира с явным удовольствием и, кажется, предвкушением. Поерзала, чуть сдвинувшись. Теперь ей в бок упирался член, и не ощущать этого она не могла. Провоцирует? Или подхватила игру в тренировку выдержки? Асира устраивали оба варианта, но хотелось знать точно.

Он запустил пальцы в волосы Лин, слегка оттянул назад, поглаживая затылок.

– А теперь покайтесь, госпожа Линтариена. Расскажите своему владыке, почему объявили голодовку и пренебрегли ужином.

– Из соображений конспирации. – Лин подхватила полушутливый тон легко и непринужденно. – И сохранения репутации моего владыки, конечно. Или моей собственной репутации, как получилось бы. – Она слегка повернулась, так, чтобы поймать взгляд Асира, и продолжила уже серьезно: – Посольства. Много озабоченных кродахов и жаждущих внимания анх. Я не смогла бы уйти незаметно ближе к полуночи. А так – вроде вышла в сад погулять, никто и внимания не обратил.

Асир приподнял брови.

– И сколько же ты гуляла в саду?

– С без четверти девять.

– Вот это да. Потрясающая любовь к природе. Никогда не заподозрил бы тебя ни в чем подобном. – Три часа бродить по саду, чтобы незаметно выбраться из сераля… это тянуло как минимум на подвиг.

– Я полна скрытых талантов, – фыркнула Лин.

– И скрытой жертвенности, – покивал Асир. – Я оценил. Ради меня жертвовали многим, но целый ужин… это что-то особенное.

На террасу осторожно, крадучись, проскользнула внучка Шукри. Старик, видно, выдернул девочку из сладких снов, потому что взгляд у нее плыл, из растрепанной косы торчали во все стороны выбившиеся пряди. Она поклонилась едва ли не до земли, неизвестно как не выронив чашу с водой и не расплескав, залилась румянцем и присела на корточки у дивана.

– Владыка. Молодая госпожа.

Асир, дотянувшись до чаши, сполоснул руки, сказал с усмешкой:

– Кое-кому не помешало бы еще и ноги вымыть. И обуться. Не правда ли, молодая госпожа?

– Все, чего пожелает мой владыка, – почти пропела Лин, окуная ладони в воду; вот только от нее ощутимо повеяло раздражением. – Хоть стриптиз в фонтане. – Поймала его взгляд и пояснила: – Это танцы с раздеванием.

Асир кивнул. Танцы с раздеванием были в Ишвасе не в новинку, но таких странных названий им не давали.

– Я могу принести, – осторожно предложила девочка и покраснела еще гуще. – В смысле… чашу побольше, для ног.

– Не стоит, – смилостивился над обеими Асир. – Ноги она помоет позже, в фонтане, под присмотром и с продолжением. Ступай.

– Звучит обнадеживающе, – Лин длинно выдохнула, раздражение сменилось смущением и… ожиданием? Предвкушением. – Кажется, я даже знаю тот фонтан. И однажды использовала его похожим образом, правда, стриптиз не имел должных последствий. – Она вдруг наклонилась и прошептала, едва не задевая губами губы Асира: – Мой владыка и правда отлично умеет… м-м-м, проявлять выдержку.

– Возможно, я тоже не обделен скрытыми талантами? Неожиданно, правда?

Девчонка исчезла даже слишком поспешно и теперь наверняка постучит прежде, чем войти.

Асир качнулся вперед, дотронулся до губ, приоткрытых, ждущих. Но лишь дотронулся и только.

– Боюсь, если бы я попытался устроить последствия сразу после того стриптиза, ты бы получила моральную травму на всю оставшуюся жизнь, а я, возможно, еще какую-нибудь травму.3ede1a

– Ты не туда поставил «возможно». – Дыхание Лин касалось губ, но она не попыталась вновь сократить крошечное расстояние между ними. – И почему неожиданно? Я бы удивилась, будь иначе.

– Вы мне льстите, молодая госпожа. Правильно делаете. И все же ни получать, ни наносить увечья после стриптизов я не любитель, так что всему свое время. – Асир протянул руку, обвел пальцем ее губы, слегка надавливая на нижнюю. Лин прикрыла глаза всего на секунду и открыла снова. Дыхание учащалось, запах густел, но Асир мог бы поклясться, что она пока ничего не ждет. Кажется, серьезно настроилась на оттягивание удовольствий. А еще она была расслаблена и абсолютно довольна происходящим. Асир – тоже. Отличное положение вещей, чтобы не вспоминать ни о чем и не думать. Пока – не думать. – Сейчас ты хочешь меня, этого стоило подождать.

– Ты прав, – Лин слегка улыбнулась. Приподнялась, услышав осторожный стук, и села, на этот раз оперевшись спиной о согнутую ногу Асира: – Похоже, что мой владыка всегда прав. В особенности, когда предупреждает о масштабах предстоящего пиршества.

Масштабы оказались не так уж велики: как бы ни хотел Шукри иного, но быстро накормить нежданных ночных гостей – задача, не предусматривающая сотни блюд. Впрочем, для одной Лин, да даже и для двоих, если бы Асир тоже проголодался, здесь было с избытком. Фаршированные острые баклажаны и маринованные перцы, холодная телятина с помидорами и нежная, с пылу с жару баранина, пирожки с мясом, которые, помнится, пришлись Лин по вкусу в прошлый раз, и блестящий каплями воды на продолговатых иссиня-черных ягодах поздний виноград. В этот раз Асиру нравилось, как Лин ела: получая от еды удовольствие, запивая вином по-настоящему, а не лишь смачивая губы.

И Асир даже не вмешивался, хотя порой и хотелось. Пил, поглядывая на Лин, и думал, что идея сегодняшней ночи была не такой уж и безумной, скорее, наоборот – полезной. Баринтарцы, явившиеся задолго раньше срока, спутали планы. Нариман не просто собрался за пару дней, он еще и отправился в путешествие не на лошадях, не на верблюдах, а на зверогрызах, каждый из которых обходился бедному маленькому Баринтару дороже, чем содержание сераля за целый год. Нариману нужен был очередной займ, и, раз уж выдался такой случай, договариваться о нем он предпочитал не в толпе остальных владык, а Асир никак не мог решить, стоит ли обсуждать присоединение Баринтара к Имхаре или дождаться, когда Вахид в своей неповторимой манере заявит, что милостиво готов считать Баринтар частью Сафрахина. Нариман, разумеется, взбесится, и Асиру останется только вмешаться и решить их спор в свою пользу. Все это, будущие посольства и отсутствие новостей об отрекшихся выматывало даже больше, чем бесконечные разговоры ни о чем, которыми, по традиции, владыки развлекались с утра до вечера. Возможность вырваться из дворца хотя бы на ночь была настолько же бесценной, как глоток воды в сердце пустыни.

Лин с выражением дивного наслаждения на лице опустошала блюдо с баклажанами, и Асир решил, что уже можно вмешаться.

Под рубашкой ее спина оказалась приятно прохладной. Асир погладил кончиками пальцев поясницу, чувствуя, как покрывается мурашками кожа, сместился чуть дальше, задевая бок, неторопливо и осторожно.

– Я не мешаю, ешь спокойно.

– Не мешаешь, – расслабленно согласилась Лин. Облизала пальцы, долила в бокал сладко-терпкого сливового вина, сделала глоток. – Вкусное.

– А в прошлый раз ты его не оценила.

– В прошлый раз я от выпивки отключилась бы, а впереди ждала работа.

– Лучше бы ты напилась тогда. Я бы все равно тебя разбудил, а некоторые вещи проще воспринимать на пьяную голову. – Напоминать Лин о походе в пыточную и о ее реакции не хотелось, но она вряд ли забывала об этом когда-нибудь. Асир поднялся, сел позади Лин так, что та оказалась между бедер, положил ладони ей на плечи и зарылся носом в волосы на затылке. Смотри, нюхай, чувствуй, но почти не касайся.

– Ты дозрела до десерта? У Шукри хороший лукум и отличная пастила. Или предпочитаешь что-нибудь послаще?

– Горький кофе, – Лин выдохнула, но не шевельнулась. – У Шукри удивительные пирожки с мясом, как по мне, этот десерт намного лучше пастилы. Я не люблю сладкое.

– Ты приятное исключение из правил. – Асир хмыкнул. Можно было позвонить – предусмотрительная девочка оставила на столе колокольчик. Попросить кофе, посидеть тут еще, но… – Что тебя больше привлекает? Чашка кофе с пирожками или еще один побег в неизвестность? Насколько сильно ты сроднилась с этим диваном?

– Диван, кофе и пирожки я могу получить и в серале, а побег с тобой… Глупо упускать столь редкую возможность.

– Но мы уже в бегах. Единственный вопрос – как далеко убежим. До этого умиротворяющего места или чуть дальше. – Асир подался ближе, спросил, задевая губами гладкий воротник рубашки Лин и завитки отросших уже ниже воротника волос: – Такой богатый выбор, даже я растерян. Мед у Шукри тоже хорош, но я не знаю, каким он будет на вкус, если слизывать его с твоей кожи. А на площадях Им-Рока прекрасные фонтаны. И, насколько мне известно, в них еще никто умышленно и показательно не оголялся, хоть с танцами, хоть без них. С самого верха часовой башни вид, конечно, хуже, чем с дворцовой стены, зато там нет стражи, но есть смотровая площадка и часы, которые очень громко тикают. А за Северными воротами – ночная пустыня, россыпи звезд и шепот песков. Чего ты хочешь сейчас?

Лин дернулась и резко обернулась. Глаза у нее были… Асир усмехнулся: стоило запомнить такое зрелище. Шок, растерянность, изумление? Все это и что-то еще, неуловимое, но крайне возбуждающее, отчего зверь внутри встрепенулся, готовый схватить добычу за холку, прижать к первой же удобной поверхности и…

– Боюсь, я не готова обмазываться медом или купаться голышом там, где нас могут увидеть и услышать, – даже в полумраке было заметно, как она покраснела, да если бы и не заметно – смущением от нее полыхнуло вполне отчетливо. Задышала часто и тяжело. Сглотнула, прежде чем продолжить: – Башня… Мне понравилось на стене. Это было очень… остро. Захватывающе. Пустыню ты показывал мне днем, но я никогда не видела ее ночью. Даже не знаю. Выбери сам.

– А если бы я, – Асир понизил голос, чувствуя, как усиливаются вибрации в горле, не до рычания, пока нет, но уже где-то близко. – Взял тебя здесь, сейчас. Чтобы ты почувствовала? Стыд? Страх? Возбуждение? Отвращение? Наслаждение? Ты хотела бы этого? Согласилась или отказалась? Оттолкнула бы меня или…

Глаза Лин потемнели, она облизнулась и тихо застонала, прикусив губу. Асир ясно чуял, как остро вспыхнувшее желание, которое Лин и без того уже слишком долго сдерживала, борется с растерянностью и смущением. Возможно, тот выбор, перед которым Асир ее поставил, был жесток, но… Лин уже начала понимать, что значит быть анхой, и пока что у нее неплохо получалось. Значит, нужно идти дальше.

К тому же Асиру нравилось ставить перед ней такие задачи – с самого начала, еще тогда, когда в ее крови было полно неведомой дряни, забивающей естественные чувства. Нравились искренние реакции, честное желание обдумать проблему, а не попытаться угадать, какой ответ желает получить владыка.

– Откуда мне знать, что я почувствовала бы, я ведь никогда раньше… – Лин смотрела ему в глаза, и уже это было хорошо. – Но я… да, согласилась бы. В конце концов, как узнать, нравится тебе что-то или нет, если никогда такого не пробовала? И точно не страх. Какой в бездну страх, если я тоже хочу, чтобы ты меня взял?

– Хорошо. – Асир коснулся ее виска, щеки, вслушиваясь в неровные вдохи и прерывистые выдохи. – Ты возбуждена. Очень сильно. Хочешь, чтобы я что-то сделал с этим здесь, сейчас или позже? Ты сегодня достаточно терпела, это не будет ни проигрышем, ни слабостью. Просто подумай, сможешь ли уйти как есть, и реши. С медом и со зрителями мы сможем разобраться в любое время. Обещаю.

– Сейчас, – ни секунды не раздумывая, ответила Лин.

А ведь пару минут назад была «не готова». Еще немного похожих разговоров, и до оголения в городском фонтане останется один шаг. Асир усмехнулся и кивнул. Ночной ветер развеет запах, и утром даже чуткая юная анха не учует тут ничего, кроме травы и яблок.

– Сними шаровары. Только их. – Он откинулся на спинку дивана, развязывая пояс, и, не отводя взгляда от Лин, похлопал себя по бедрам. – И залезай. Спиной ко мне. Хочу, чтобы ты видела дверь, которая в любой момент может открыться. Если кое-кто забудет постучать.