Текст книги "А завтра лёд растает (СИ)"

Автор книги: Рина Север

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

– Тогда сыграй что-нибудь.

– Что?

– На твой вкус.

Парень наконец отлип от стены и, подхватив с пола гитару, подсоединил её к какому-то непонятному приспособлению и уселся на кровать рядом со мной. Провёл рукой по струнам, подкрутил что-то, снова провёл и, наконец, остался доволен.

– Falling inside the black, – объявил он название композиции. – Конечно, гитару пора сменить давно, но мне жаль от неё избавляться. На ней ещё отец играл.

Крис стал перебирать пальцами струны. Мелодия сначала была медленной и спокойной, но вскоре стала убыстряться.

– Tonight I'm so cold, – запел Кристиан. Голос у него был низкий и хрипловатый. Я заметила, что глаза у него закрыты. Кажется, ему совсем не приходилось смотреть на струны, чтобы играть. Он был абсолютно спокоен, лишь голова чуть дергалась в такт песне.

– Don't leave me, here so cold, – продолжал петь парень. – Never want to be be so cold.

Его голос вдруг резко понизился, почти до шёпота, а потом Крис взял более высокую ноту. Я вдруг заметила, что задержала дыхание, и теперь мне не хватает воздуха. Так всегда бывает, когда кто-то поёт или рассказывает стих– боишься пошевелиться, чтобы не сбить его.

– I wasted so much time, don't leave me alone… Don't leave me alone…

Крис резко открыл глаза. Я бы сказала, что он смотрел на меня, но это было не так. Скорее, он смотрел сквозь меня. Для него не существовало ничего, кроме песни и инструмента. Я заметила, что сейчас его радужка была цвета тёмного расплавленного шоколада, а не чёрная, как обычно– можно было легко различить зрачок.

– I'm falling in the black…

Slipping through the cracksFalling to the depths can I ever go back…

Dreaming of the way it used to be

Can you hear me…

Но вдруг рыжий перестал играть и прислушался. Моргнул. Цвет радужки вновь стал чёрным.

– Что случилось? – испуганно спросила я.

– Дядя вернулся, – прошипел Крис и подкосился на спящего щенка.

– С чего ты взял?

– Услышал. Нужно пойти вниз, встретить его.

Рыжий поставил гитару и направился к лестнице.

– Иди за мной, – приказал он.

Я устало вздохнула и поплелась за ним. Ну что ещё мне было сказать? Я в его доме. Странная волнующая атмосфера вмиг исчезла, а у Криса вновь поменялось настроение. И не в лучшую сторону.

Мы спустились по лестнице и прошли в гостиную. Дверь, ведущая из гостиной в гараж распахнулась и, одновременно с нами, в комнату зашёл мужчина. Надо же, Крис не ошибся-его дядя действительно приехал. Только вот я не совсем понимала, как он с чердака смог услышать подъезжающую к дому машину. Впрочем, он вообще редко ошибался, несмотря на то, какими бредовыми были иногда его идеи.

Дядя Криса, сам по себе, очень и очень напоминал самого Криса – широкоплечий, высокий и коренастый, все с тем же странным, пронизывающимся взглядом угольно-чёрных глаз.

Интересно, у него тоже цвет радужки по настроению меняется?

Только вот волосы у мужчины были совсем не рыжие, а темно-каштановые. Человек поднял голову и, оглядев нас с Крисом, усмехнулся– точно так же, как это делал рыжий.

– Подружку, значит, привёл? – проговорил он, взглянув на меня сверху-вниз. – Симпатичная.

– Благодарю, – отозвалась я.

– И языкастая, – добавил мужчина. – Я Эдвард. Просто Эдвард. Но не для тебя, Кристиан.

– Это Рика, – немного не в тему вставил Крис.

– Будем знакомы, – кивнул Эдвард и перевёл взгляд на племянника. – Я пойду, развеюсь немного, меня не беспокоить до ночи. Ну, ты сам все знаешь. Развлекайтесь, детишки.

С этими словами он развернулся и вышел из комнаты. Где-то в конце дома хлопнула входная дверь. Крис ещё с минуту постоял, напряжённо вслушиваясь, а затем рухнул на диван и облегченно выдохнул:

– Пронесло, не понял!

– Что не понял? – не въехала я.

– Ну, про щенка.

– Ну а как бы он понял, щен-то в комнате.

На это рыжий не нашёлся, что ответить. Мы помолчали.

– Слушай, а куда он собирался-то?

Крис пожал плечами:

– В лес, как обычно.

– А почему сказал не беспокоить до ночи?

– Понятия не имею.

– Но он сказал, что ты знаешь. – прищурилась я. У меня закралось подозрение, что парень бессовестно врёт.

– Да не знаю я! – заорал Крис.

– Да ты задрал со своими частыми сменами настроения! – рявкнула я в свою очередь. – То тебе весело, то ты кричишь, то злишься, то ещё что-то выкидываешь! Ну ладно раз, ну два, но для тебя это в системе!

– А ты не задавай тупые вопросы!

– А ты отвечай на них нормально!

– С какого такого перепугу я должен тебе что-то отвечать?

– Да ты вообще кретин! Больной причём!

Крис осёкся. На миг замер, а затем глаза его сузились и превратились в две узкие щелки. Теперь он не просто злился-теперь он был в ярости. Миг спустя я почувствовала холодные пальцы на своей шее.

Глава 10. Много думать – мало спать

Перед глазами плыли тёмные круги. Я больше не чувствовала холод пальцев Кристиана– горло жгло огнём, лёгкие разрывались. Воздуха не было. Я попыталась закричать, но издала лишь какой-то неясный хрип. По моему телу прошла судорога. Одна, вторая. Я дернулась. Лопатки упирались в стену. Изредка где-то вдалеке мелькало искаженное злобой лицо Криса. И руки. Одна, сжимавшая моё горло, и вторая, прижимающая к стене.

Мне хотелось зарыдать, но слёзы не шли.

Я ухватилась обеими руками за кисть Криса и попыталась оторвать её, но безуспешно– он был слишком силён.

– Да как ты посмела так меня назвать, а? – прошипел рыжий.

Фраза долетела до меня обрывками. В ушах что-то стучало, протяжным боем отдаваясь в голове. Затошнило.

Собравшись, я из-за всех сил ударила парня ногой по колену. Получилось слабо– Крис едва пошатнулся, а я истратила последние силы. Но парня это разозлило. Тот слегка потянул меня на себя, а затем резко ударил об стену. Висок взорвался болью. Из глаз брызнули искры.

Человек должен находиться без кислорода полторы минуты, чтобы потерять сознание. Сколько времени уже прошло? Минута? Минута двадцать? А кажется, что десять часов. Сколько ещё ждать? Наверное, недолго. Сейчас я отключусь. Когда же это закончится?

В глазах потемнело окончательно. Ноги подкосились. Я рухнула на пол. Рука, сжимавшая моё горло, куда-то делась. Странно. Может, я просто умерла? Или выпала из реальности?

Прохладный воздух охладил обожженное горло. Стоп, воздух? Я дышала! Я снова могла дышать!

– Рика, очнись! Рик! Пожалуйста, пожалуйста!

Я открыла глаза и, увидев Криса, отшатнулась назад, к стене. В его глазах стоял самый настоящий ужас. Он испуганно переводил взгляд то на меня, то на свои ладони.

– Рика, прости, прости меня! Я…я не знаю, что на меня нашло!

Он кинулся ко мне, но я ещё вильнула вбок и снова упала, не в силах подняться.

– Не прикасайся ко мне, – я даже не узнала свой голос. Он был сиплый и какой-то слабый.

– Ладно, – прошептал он, опускаясь рядом на колени. – Прости… Я правда не хотел.

Я отвернулась, тяжело дыша. Уйти. Просто уйти отсюда. Как можно дальше. С трудом, я поднялась, опираясь на стену. Мир поплыл, и я чуть не упала снова. Постояла немного. Кристиан рядом поднялся тоже. Он ничего не говорил. Просто смотрел. Я отвернулась.

– Никогда, – отчеканила я с ледяным спокойствием. – Никогда больше не подходи ко мне.

Я прошла мимо парня, пошатываясь, стараясь не глядеть на него. На миг замерла, услышав за спиной, тихий шёпот:

– Хорошо.

Я не помнила, как нашла дверь и вышла из дома. Помню лишь, как долго мотылялась по какой-то пыльной дороге. Все вокруг было как в тумане. Мир перед глазами то и дело вертелся, мешая нормально ориентироваться.

Висок жгло болью. Я попробовала коснуться его рукой, но в голове резко стрельнуло, и я вновь едва не упала. На ладони остался красно-бурый отпечаток. Кровь. Моя кровь.

А пейзаж вокруг прыгал, крутился и танцевал в каком-то бешеном танце. Я была уверена, что он намеренно так надо мной издевался. К горлу подкатил комок, и меня едва не вырвало. Я опустилась на четвереньки– так все вокруг выглядело чуть более адекватным.

Раздался визг тормозов, резанувший меня по ушам– рядом остановился чёрный внедорожник. Дверь открылась, а оттуда выскочил человек. Кажется, он что-то спрашивал и говорил, но я не могла ничего понять. Тот открыл заднюю дверь и закинул туда мою безвольную тушку. Я погрузилась в темноту.

* * *

– Ну так вот, на чем я остановилась… – продолжала Дашка. – Я как раз заканчивала смотреть третью серию пятого сезона…

Я недоуменно огляделась. Старая краска на стенах, деревянные парты, портрет Френсиса Дрейка на стене. Очень похоже на… Нет, это определенно мой кабинет географии. Но как я тут очутилась?

– Как давно я тут? – поинтересовалась я у Даши.

Та уставилась на меня как на полную идиотку.

– С начала первого урока. А что?

– Ничего. – я потерла глаза, словно после долгого сна. На большом пальце осталось немного подводки. – А когда я приехала?

– Ты куда-то уезжала? – удивилась подруга.

Я промолчала и вновь огляделась. В классе сидело, наверное, человек десять. Они все тихо переговаривались между собой, что было очень нетипично. Учителя не было. Может, они просто сбежали с урока? Я встала из-за парты, слегка покачнувшись. Голова немного закружилась, но все тут же прошло.

На последней парте сидел какой-то парень, и он явно не принадлежал к моим одноклассникам. Те, почему-то, вообще не замечали его присутствие. Я пригляделась. Волосы его были убраны под шапку, а глаза закрыты темными очками. Он сосредоточенно что-то писал. Неожиданно для себя, я узнала в нем Криса. Те же плечи, фигура… А он-то что тут делает? По проходу я направилась к нему.

– Куда ты? – раздался растерянный голос Дашки за спиной, но я не обратила на ее возглас никакого внимания.

Я подошла к парню и уселась на соседний стул. Тот даже не удосужился поднять глаза.

– Привет. – поздоровалась я.

– Привет. – эхом отозвался он, не отрываясь от тетради. Его голос показался мне еще более хриплым, чем обычно.

– Что ты тут делаешь?

– То же, что и ты. – ответил парень.

– А что я здесь делаю?.

– То же, что и я.

Я задумалась. Нет, конечно, с подобной железной логикой невозможно было поспорить. Но круговая аргументация уже сама по себе являлась логической ошибкой. О чем я не преминула сообщить Крису.

– Возможно. – согласился он.

У меня создалось ощущение, что я разговариваю с каким-то мобом в компьютерной игре. Часть программы, которая знает от силы две фразы, да и сама нужна для общей массовки– чтобы не так пусто было. Но вдруг я заметила, что уголки губ парня поползли вверх.

– Ты издеваешься? – спросила я, а затем сама же, со вздохом, и констатировала: – Издеваешься. Мне вообще кто-нибудь объяснит, что тут происходит?

Кристиан продолжил что-то записывать.

– Зачем тебе шапка? – вдруг поинтересовалась я.

– Холодно. – последовал неправдоподобный ответ.

Я покосилась на термометр, висевший на стенке. Тот показывал двадцать два градуса по Цельсию.

– Тепло. Даже жарко.

Крис проигнорировал меня, поправил очки, но на меня глаза не поднял. Из-под его шапки выбилось несколько беловато-серых прядей. Постойте-ка… Я вновь пригляделась. Беловато-серых? Я резким движением сорвала с него шапку.

– Ну и как это понимать?

Шевелюра Криса была местами белой, а местами более темной. Вместе волосы создавали довольно пеструю картину.

Тут парень наконец отложил ручку, захлопнул тетрадь и с ледяным спокойствием повернулся ко мне. В его ухе торчало множество золотых колец. Нос и губы тоже были исколоты и, в прямом смысле, покрыты пирсингом.

– Смена имиджа. – пояснил парень. – Тебе не нравятся кольца?

Новый облик Кристиана поверг меня в шок. Я неловко замолчала, отвела глаза в сторону, а затем вновь перевела на парня.

– Тебе…идет. – выдавила из себя я. Крис усмехнулся. Кажется, он понял, что я так не считаю– слишком уж необычной и чужой была эта усмешка. Мне стало неуютно.

– Рик, у меня все просто замечательно. Чего ты напряглась?

Я протянула руку к нему и медленно стянула солнцезащитные очки. Парень не сопротивлялся.

В каждой брови тоже оказалось несколько золотых сережек. Я не имела ничего против пирсинга, он мне даже нравился, но в таком количестве это выглядело странно и как-то…мерзко.

Но самым неприятным были глаза. В центре каждого из них образовалось странное беловатое бельмо, закрывающее почти всю радужку. Меня замутило.

– Что с тобой случилось? – упавшим голосом спросила я.

– А ты не видишь?

Я медленно поднялась со стула и попятилась. Крис поднялся следом. Теперь его лицо находилось в десятке сантиметров от моего. Глаза сосредоточенно следили за моими движениями. Совершенно не моргая. Мне стало жутко. Умом я понимала, что он не может меня видеть, но все равно не могла отделаться от ужасного ощущения.

– Ты что, меня боишься? – прошептал Крис. Его пальцы крепко сжали мое плечо. Ледяной холод проник сквозь блузку и коснулся кожи.

Я помотала головой и попятилась назад. Снова уперлась в стену.

– Боишься… Почему ты меня боишься? – практически охрипший голос отдавался у меня в ушах. Крис снова оказался рядом.

– Я… Я не боюсь тебя… – прошептала я, продолжая бессовестно врать. Мною овладел самый настоящий ужас.

– Мы же друзья? Нет? Почему ты так смотришь на меня? Я чувствую твое отвращение. Оно прямо исходит волнами!

– Неправда. – выдавила я, сжавшись в комок. Кристиан продолжал нависать надо мной. – Пусти!

– Неправда? – парень отстранился и убрал руку с моего плеча. – Тогда докажи! Прикоснись ко мне!

Нервно сглотнув, я потянулась к Крису. Мои пальцы остановились в паре сантиметров от его плеча.

– Ну давай же. – оскалился Крис. – Сделай хоть что-нибудь. Обними, схвати за локоть, ущипни, щелкни по кончику носа.

Я отдернула руку и уставилась в пол. Я не могла себя заставить. Я боялась. Этот животный страх. Такой же, какой я испытывала, когда смотрела вниз с крыши двадцатиэтажного здания. А я до ужаса боялась высоты. И сейчас Крис вызывал у меня точно такой же ужас. Животный, дикий, неконтролируемый.

– Видишь? Тебе важна только внешность. А когда я стал таким, ты… Ты! – вдруг сорвался и заорал он прямо мне в лицо. – Убирайся! Ты не должна была приезжать сюда! Ты не должна жить в этом доме! Он мой! Мой, мой! Уезжайте! Все уезжайте!

На этом месте меня выкинуло из сна. Проснулась я от собственного крика.

Глава 11. Дни на больничной койке

Я подскочила в кровати, всё еще крича и задыхаясь от ужаса. Приснится же такое… Да и что там Крис говорил про дом? Что он имел ввиду? У него дома я была всего один раз, да и тот не очень хорошо кончился.

Я осмотрелась– меня окружали стены, выкрашенные бежевой краской. Штукатурка на потолке потрескалась и местами отвалилась. В нос ударил мерзкий, но знакомый запах спирта, хлорки и лекарств. Больница. Я в больнице. Как я тут очутилась? Кто меня привез?

В руке торчали иголка и трубка, идущая к капельнице. Кажется, за капельницей надо следить, нет? Но в палате никого не было.

Свободной рукой я коснулась виска, а затем ощупала голову. Лоб и виски полностью закрывала марлевая повязка. Во рту стоял какой-то мерзкий привкус и скисшего молока. Мне нужна вода. Пить.

Возле кровати я заметила большую кнопку вызова и, недолго думая, нажала. Через десять секунд в палату вбежала медсестра. На ней бледно-голубой халат, а светлые волосы убраны в пучок. Её лицо доброжелательно, и она совсем не похожа на знакомых мне злобных медсестёр.

– Привет, – говорит она. – Вижу, ты уже очнулась. Хочешь пить?

Не дожидаясь моего ответа, она прошла к тумбочке и налила стакан воды из графина. Я осушила его в два глотка– неприятное ощущение во рту никуда не делось, но, по крайней мере, пить больше не хотелось.

Медсестра избавила меня от трубок и иголок в руках, после чего покинула палату вместе с капельницей, предварительно сообщив мне, что позовёт кого-нибудь из моих. Я сомневалась, что «мои» в больнице найдутся. Особенно, после последнего разговора. Ну и ладно, зато не придется объяснять, что со мной приключилось.

Вопреки ожиданиям, через полминуты в палату залетел Влад и, увидев меня, замер в двух шагах от двери. Ага. Значит, объяснять все-таки придётся.

– Рика, – произносит он. Кажется, он до сих пор в шоке. Брат проходит и обнимает меня, упираясь колючим подбородком мне в макушку. Замечаю круги под его глазами– не спал.

Я опускаю голову обратно на подушку– она неимоверно тяжелая, будто заполнена изнутри железом. Влад присаживается на край кровати. Я замечаю, что его рука, та, на которой татуировка, замотана пищевой пленкой-залечивает. Некоторое время мы молчим.

– Что, хреновый у меня видок, да? – наконец ухмыляюсь я. Тот грустно улыбается:

– Не то слово.

И отводит глаза.

– Ты извини, мама… Евгения, она…

– Не ври, – перебиваю его я. – Я поняла. Вообще, давай не будем о ней.

– Хорошо. Что с тобой случилось?

«Нельзя говорить правду, – сообщает голос в голове. – Он не должен знать про Криса». Я злюсь на него– на голос. Что мне ещё сказать? Я даже не успела придумать правдоподобную легенду.

На меня напали? Если да, то где, когда и при каких обстоятельствах? Запомнила ли я преступника? Что ему было нужно?

Я упала? Но откуда тогда синяки на шее?

– Я не помню, – наконец сообщаю я. – Я ничего не помню.

Ложь. Я прекрасно всё помню– Криса, его холодные руки на своей шее, ненависть и ужас в его глазах, стену, удар. Почему он сделал это? Из-за чего? Стоило мне один раз сказать то, что я думаю вслух– вот вам пожалуйста, я оказалась в больнице.

– Ну и сколько я тут уже валяюсь? – спросила я.

– Три дня.

– Три дня?! Значит, сейчас уже декабрь.

– Декабрь. Кстати, – вдруг вспомнил Влад. – К тебе тут приходили, интересовались твоим самочувствием. Минут буквально пятнадцать назад.

– Кто?

– Без понятия. Парень какой-то странный. Рыжий, весь в мотозащите. У него еще штанга серебряная в ухе торчит. Мне его позвать?

– Нет, не смей! – выкрикнула я, но, под удивленным взглядом, смутилась. – Понятия не имею, кто это.

– Странно, – хитро прищурился Влад. – Зачем он тогда тебе вот это передал? Кажется, ты чего-то недоговариваешь. Братец вытащил из кармана знакомую тетрадку в кожаной обложке, а затем и пачку распечаток. Я молча приняла их. Парень хмыкнул и отошёл к окну.

– Вон он, кстати. Как раз уезжает.

– Где?! – подскочила я, едва не свалившись с кровати.

– Значит, понятия не имеешь, кто это, – произнес Влад с заметным сарказмом в голосе. – Ну ладно. Отдыхай.

И, улыбнувшись, как Чеширский кот, вышел из палаты. А я кинулась к окну, забыв про усталость.

Крис, и вправду, одетый в мотозащиту, стоял на парковке – что-то проверял в своём квадроцикле. С рыжими волосами, а не с белыми. Последний факт я отметила с облегчением. А Кристиан вдруг, словно почувствовав мой взгляд, поднял голову. По выражению его лица я поняла, что он меня заметил. На миг мне показалось, что его глаза полностью белые, хотя с такого расстояния невозможно было этого разглядеть. Я в ужасе задернула занавеску и отшатнулась от окна.

Так. Спокойно. Вдох, выдох. Он внизу, за окном. Мне нечего бояться. Я снова подошла к окну, но занавеску не отдёрнула– смотрела сквозь неплотный тюль. Во всяком случае, меня через нее не видно.

Крис бросил последний взгляд на окно. Затем опустил голову, надел шлем и завёл квадроцикл. Я смотрела как он уезжает. Что же, Кристиан Линкс, ты сделал свой выбор. А я сделала свой. Но почему же мне так грустно?

* * *

Я бродила по больнице, подобно призраку из какого-нибудь дешевого ужастика. Бледная кожа, сине-лиловые синяки на шее и лице, розовые волосы, намекающие на смывающуюся краску. Всю картину дополнял белый больничный балахон.

Врачи пообещали выписать меня только через неделю, а это значит, что мне придётся проваляться тут почти до середины декабря! Влад приходил ко мне каждый день, с утра. Всё остальное время я занималась тем, что ходила от своей палаты до автомата с растворимым кофе. Кажется, я скоро начну его ненавидеть.

Больше книг на сайте – Knigolub.net

А вот Евгения так и не появилась. Впрочем, я не очень расстраивалась по этому поводу. Чего ещё от неё можно было ожидать?

Вот и сейчас я вновь решила скоротать время, прогулявшись до автомата. Он находился на первом этаже, а моя палата– на третьем.

Я закинула в автомат несколько крон и нажала на кнопку «Эспрессо». Машина зашуршала, зашипела и принялась за кофе. Да, он был далёк от того, который варил Джек, да и вообще от нормального кофе, но сам автомат этот вопрос нисколько не смущал. Мне же оставалось только горестно вздыхать. Но лучше уж так, чем вообще без кофе.

В холле больницы было всего несколько человек– они нервно прогуливались или просто сидели на скамейках. Возле автомата стояла я одна. Видимо, такой кофе никому больше не требовался.

Двери единственного больничного лифта со скрипом открылись, и оттуда выкатилась инвалидная коляска. Сам лифт находился в метре от автомата, поэтому я повернулась на звук. Больше никто не обратил внимания.

Человека, сидевшего в коляске, я узнала мгновенно. Да и трудно было не узнать– это заостренное хищное лицо я запомнила надолго.

– Хей, красотка, отличные ножки! – крикнул Вольт мне.

Я покосилась на больничный балахон, доходивший до середины бедра и пожала плечами– пациентам нельзя было ходить в своей одежде. Но почему Вольт в инвалидной коляске? Кажется, пару дней назад он был вполне здоров и скакал как ни в чём не бывало.

К моему изумлению, парень вскочил на ноги и без всяких усилий, подошёл ко мне. На мой взгляд он лишь рассмеялся и пояснил:

– В больнице всего один лифт. И ездить на нём разрешено только колясочникам. А по лестнице было спускаться лень – вот и пришлось немного похитрить. И что? Всё равно им редко пользуются.

Парень повернулся к сопровождающему охраннику – не менее удивленному, чем я– и фыркнул:

– Поезжай уже, придурок.

Тот погрозил парню кулаком и закатил коляску в лифт. Двери закрылись, а парень вновь повернулся ко мне:

– Итак, – начал он.

Я напряглась. Несмотря на то, что сейчас парень выглядел довольно мирно, я не могла выбросить из головы ту сцену.

– Я бы хотел извиниться за произошедшее в книжном магазине. Мой отец не очень хороший человек. Ну, как и я, что уж скрывать.

Я промолчала. Интересно, как нужно реагировать на то, что парень, который угрожал мне пару дней назад, теперь извиняется? Хотя, формально, он не угрожал мне, а просто присутствовал рядом, пока этим занимался его отец. Кажется, Вольт и не ожидал ответа.

– Кто это так тебя? – спросил он, чуть приподнимая мой подбородок, чтобы рассмотреть синяки на шее.

Я снова промолчала, но парень и сам всё понял:

– Рыжий?

– Ты Вольт, верно? – спросила я, уточняя имя. – Как ты узнал?

Парень кивнул, а затем вздохнул, вероятно, вспомнив что-то неприятное.

– Можно подумать, ты первая, кого этот придурок покалечил. Увы, в моём случае, у него оказалось кое-что посерьёзней, чем кулаки. Можешь себе представить, каково это, когда твой лучший друг бросается на тебя с ножом?

Я помотала головой. Мы с рыжим определенно не были лучшими друзьями, да и вообще были знакомы от силы пару недель. Во всяком случае, я не могла даже представить, что чувствовал тогда Вольт.

– Увы, я не смог простить Криса. А он не смог простить меня.

– Простить тебя? За что?

– Рассказал то, что не следовало. Это была тайна Кристиана, и я не имел права её открывать.

– Но это же не повод бросаться на тебя с ножом! – воскликнула я.

– Сомневаюсь, что он сам хотел этого.

– Что ты имеешь ввиду?

– Думаю, ты сама скоро узнаешь, – грустно усмехнулся парень. – Я не могу тебе сказать. И вообще, давай не будем об этом.

Он засунул руки в карманы джинс и принялся раскачиваться с пятки на носок. Сегодня парень был одет в черную мешковатую футболку с логотипом какой-то рок-группы. Длинные волосы, чуть ниже плеч, были не собраны в хвост, как в прошлый раз, а распущены. Помимо этого, Вольт обладал чрезвычайно высоким ростом– я едва доставала ему до плеча, что причиняло мне некоторые неудобства. А вот парня этот факт совершенно не волновал. Впрочем, если бы я возвышалась над толпой и могла смотреть на людей сверху-вниз, то тоже чувствовала бы себя довольно уверенно.

– А как ты оказался в больнице? – вдруг спросила я.

– У меня отец тут работает. Книжный магазин – всего лишь хобби.

– Читать любишь?

– Конечно. Как можно содержать книжный магазин и не любить читать? Всегда бесплатный доступ к книгам, – рассмеялся Вольт. – Ты обращайся, если какая книга понадобится. Почему в книжном лучше не появляться, ты уже сама поняла– отец не очень-то дружелюбен. Вот и выходит так, что я таскаю книги половине города.

Мы ещё немного поговорили, после чего Вольт взглянул на часы и заметил, что ему пора идти. Мы попрощались. Парень направился к выходу, а я достала из автомата свой остывший кофе. Сделала глоток и поморщилась– если горячим он был так себе, то сейчас стал действительно ужасным. Я выкинула почти полный стаканчик и вдруг вспомнила:

– Вольт!

Парень, который находился уже у самых дверей больницы, резко обернулся.

– Ты же не скажешь? – спросила я на всякий случай, имея ввиду происхождение своих синяков на шее.

Тот покачал головой и, махнув рукой на прощание, крикнул:

– Скоро увидимся!

Я проводила его глазами и заказала в автомате ещё один кофе.

* * *

21 мая, суббота, 4:53 до полудня.

Все стало ещё хуже. Теперь каждую ночь я просыпаюсь с криком от ночных кошмаров. Эта тварь… Эта тварь преследует меня…

Оно следит за мной, а я больше не сомневаюсь в его существовании. Оно следит за мной. И не только во сне.

Оно в доме. Я не вижу его, но знаю, что оно здесь. Оно всегда тут. И оно знает, что я знаю. Чаще всего, оно приходит ночью и смотрит. Смотрит, как я сплю.

А я не сплю и стараюсь не смотреть в тот темный угол за шкафом. А когда смотрю, то вижу блеск его влажных глаз– в них отражается свет моего ночника. Оно становится материальным ночью, когда хочет напугать меня. А вот Кайл, мой младший брат, видит его. Но он не хочет говорить о нём. Боится. Я тоже боюсь.

Чего оно хочет?

Я знаю ответ. Оно хочет, чтоб мы ушли. Или оно нас заставит.

* * *

В дверь палаты постучали. Я быстро собрала распечатки и, вместе с тетрадью, сунула их под матрас, расправила одеяло. Проверила, чтобы ничего не было видно и уже тогда крикнула:

– Открыто! Заходите.

Дверь распахнулась и в палату вошёл человек. В первое мгновение мне почудилось, что это Крис, но потом я узнала Эдварда.

– А, привет! – воскликнула я, натягивая на лицо фальшивую улыбку. Видеть Кристиана, пусть и в лице его дяди, мне сейчас хотелось меньше всего.

– Спокойно, можешь не делать вид, что рада мне.

Моё лицо приобрело задумчивое выражение. Вот так поворот! Значит, он знает. Хотя, в противном случае, что он ещё бы тут делал?

– Как ты? – спросил Эдвард.

– Лучше. Намного.

– Это я вижу. Я же тебя в больницу отвез. Я про эмоциональное состояние.

– Так это был вы? – удивилась я.

Эдвард печально кивнул.

– Рика, мне правда очень жаль, что так получилось. Однако, не буду скрывать, я не удивлен. Да и ты уже не первая.

Мужчина замолчал, и в комнате повисла гнетущая неловкая тишина. Наконец, я спросила:

– Почему он это делает?

В обычной обстановке этот вопрос бы прозвучал несколько глупо, но Эдвард явно понял меня. Он вздохнул, отвернулся, и, пройдя к окну, опёрся о подоконник. Собрался с мыслями.

– Понимаешь, – начал он. – Когда ты говоришь инвалиду, что он инвалид, он обижается– ему неприятно это слышать. Он и так это знает, а ты только бередишь ему душевные раны. А вот с душевнобольными немного другая история. Когда ты психу говоришь, что он псих– его это бесит. Большинство уверенны в том, что они абсолютно нормальны– с ними другая история. Но некоторые осознают. Как Крис. Он выходит из себя и не контролирует свои действия.

Эдвард на миг замер, подбирая слова.

– Крис болен. У него тяжелая форма биполярного аффективного расстройства. Он не в состоянии контролировать свои эмоции. В добавок он страдает синдромом навязчивых состояний. То есть, если у него в голове появляется какая-то идея, он не сможет просто так отделаться от неё, пока не воплотит в реальность. Пойми… Крис – психопат. Но вместе с тем, он тяжелобольной и запутавшийся в себе подросток.

«Не может быть», – это была первая мысль, которая пришла ко мне в голову, через пару минут, как замолчал Эдвард. Пришла и продолжала навязчиво вертеться в голове. Не может быть. Просто не может быть.

Но одновременно с этим я понимала– может. Как иначе объяснить все эти странные, невероятные, просто безбашенные поступки? Мне не хотелось верить, но я верила. Ведь я не могла найти другого разумного объяснения.

Но постойте, почему я переживаю за него? Почему мне жаль Криса? Разве не он душил меня? Разве не он сделал мне сотрясение мозга? Не он запихнул меня в больницу? Разве не он виноват в этом?

И вдруг я поняла– не он. Крис не был виноват, ведь во время этих приступов ярости он не понимал, что делает– ни со мной, ни с Вольтом, ни с кем-либо ещё. Сделал бы он то же самое, будь он в своем обычном состоянии? Конечно нет.

– Я пойму, если ты подашь в суд, – подал голос Эдвард. – И согласен заплатить нужную сумму в качестве компенсации.

Я покачала головой.

– Не стоит. Я никому не говорила, и не собираюсь.

– Спасибо.

Мужчина поднялся и вышел из палаты, не сказав больше ни слова. А я так и осталась сидеть на кровати, размышляя об услышанном.

Крис опасен для общества. И мне следует держаться от него подальше. Чем дальше, тем лучше.

Я поняла, что простила Кристиана. Но мне пришло и другое осознание. Я решила больше не подходить к парню, не потому, что не хотела напоминать себе о произошедшем.

Я боялась Криса.