Текст книги "А завтра лёд растает (СИ)"

Автор книги: Рина Север

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

А завтра лёд растает

Глава 1. Рыжеволосое чудовище

Задумчиво подцепив пальцами небольшой кусок странной зеленовато-серой субстанции, я подняла его на уровень глаз, повертела, и, быстро втянув в себя воздух, скептически хмыкнула. От вещества исходил странный неприятный запах, напоминающий что-то среднее между скисшим молоком, перегаром и жженой резиной.

– И это недоразумение они называют говядиной в сливочном соусе! – громко возмутилась я, обращаясь к сидящему рядом человеку. Тот лениво приоткрыл глаза, скользнул по мне равнодушным взглядом и небрежно дернул плечами.

– А чего ты хотела? От самых дешевых авиалиний большего ожидать и не следует. Скажи спасибо, если мы вообще долетим.

Словно в подтверждение его слов, самолет резко тряхнуло. Кусок так называемой говядины выскользнул у меня из пальцев и приземлился обратно на поднос. Я обреченно вздохнула, брезгливо вытирая пальцы о салфетку. Есть хотелось ужасно, но, трезво оценив ситуацию, я решила поголодать еще пару часов. Лучше уж так, чем потом валяться в больнице с отравлением.

– Пойду пройдусь, что ли, – бросила я и рывком поднялась с кресла. Точнее, попыталась подняться. Ремень безопасности натянулся и удержал меня на месте. Да, сегодня определенно не мой день. Точно так же, как и вчерашний, и позавчерашний… Долго перечислять. Вся моя жизнь в последний месяц превратилась в сплошную головную боль. И сейчас я не имела в виду говядину в сливочном соусе.

Звякнув металлической бляшкой, я наконец отстегнула ремень и встала. Проход к аварийному выходу слабо подсвечивался сотнями маленьких лампочек. Я медленно прошла вдоль ряда кресел, разминая затекшие ноги. Суставы приятно хрустнули.

Дойдя до конца прохода, я прислонилась к двери аварийного выхода и мельком глянула в небольшой иллюминатор. Темнота. Лишь тусклый диск луны неподвижно завис на безоблачном ночном небе. Странно, мне всегда казалось, что с высоты десять тысяч метров луна должна быть немного ближе.

Впрочем, откуда мне было знать? Ведь до этого момента я никогда не летала на самолетах. И предпочла бы никогда не летать, ощущая твердую землю под ногами или хотя бы под колесами автомобиля. Я до ужаса боялась высоты. До слез, до дрожи в коленках – высота была моим единственным страхом, и я жутко ненавидела и стыдилась этой боязни. Но самолет оказался не таким страшным, как я себе представляла – мне даже не пришлось использовать две пачки успокоительного, которого я взяла с собой в дорогу – так, на всякий случай.

Итак, с чего я начала? Моя жизнь, как я уже сказала, пошла вниз под откос. И жили бы мы спокойно в шикарной квартире в центре Санкт-Петербурга, и встречались бы только по вечерам, и продолжали бы существовать параллельно, почти не принимая участия в жизни друг друга – все, как и раньше. И все были бы довольны. Но нет, мама решила сменить обстановку и сблизиться с нами – поздно она спохватилась, по-моему. Работа для нее всегда была на первом месте. А мы с братом всю более-менее разумную жизнь были предоставлены сами себе. А в тех немногих случаях, когда нам требовалось обратиться к матери, мы назвали ее полным именем – Евгения. Нам так было привычнее, да и она сама не могла терпеть формулировку «мама».

Однако, если она все-таки решила вновь объединить семью, то срываться с места и отрывать нас от всего, что мы знали и любили, от того, чем мы дорожили – это было просто жестоко. Тем не менее, Евгения аргументировала это тем, что она всегда мечтала иметь небольшой домик в Норвегии на берегу озера. Как мы ни сопротивлялись, как ни противились – через неделю чемоданы были собраны, билеты куплены, а документы на частную собственность оформлены и подписаны.

Но в последний момент случилось то, чему мы с Владом нисколько не удивились – у Евгении возникла срочная и неотложная командировка. Вследствие этого, она оповестила нас, что лететь нам придется одним, и по прибытию в Норвегию нас должен был встретить какой-то ее знакомый, а сама Евгения приедет на пару недель позже. Нечего сказать – отличное начало.

Полностью погрузившись в эти невеселые мысли, я двинулась обратно к проходу. Вот бы можно было закрыть глаза и забыть эту поездку как страшный сон, как нелепый ночной кошмар. Может, попробовать? Я на миг прикрыла глаза и крепко-крепко зажмурилась.

– Что это еще такое? – внезапно рявкнули у меня над ухом. Я от испуга подскочила на месте и завертела головой по сторонам. Кто так бесцеремонно вторгся в мою идиллию?

В следующее мгновение меня обдуло легким ветерком – мимо меня пронесся вихрь и остановился у входа в «хвост», где обычно находились стюарды. Фраза предназначалась не мне, однако я всё равно повернулась в ту сторону и уставилась на виновника внезапного шума.

Им оказался высокий парень, примерно мой ровесник. Этот факт, однако, нисколько не мешал ему возвышаться надо мной на целую голову. Нет, это не я была такой низкой – стюард, на которого этот подросток внезапно решил наорать, тоже был значительно ниже его.

– Что это? – снова поинтересовался парень. – Скажи мне, что это?!

Он сунул испуганному стюарду под нос бумажный стаканчик. Тот заглянул в него и, скукожившись, сообщил:

– Кофе, кажется.

Я не особенно понимала, почему стюард так «сдулся» при появлении этого орущего индивидуума. Если он здесь работает некоторое время, то наверняка уже не раз сталкивался с заносчивыми и невоспитанными людьми. Да, черт возьми, хамов везде полно, но зачем же их бояться?

– Именно! – фыркнул рыжий. Он, вроде как, был несколько удовлетворен таким ответом. – Кажется. Понимаешь? Кажется! Он выглядит, как кофе, и пахнет, как кофе, но меня не проведёшь! Ты вообще сам пробовал эту кислую дрянь? Где вы вообще ее откопали?

Ну, теперь-то все ясно – этот парень тоже был из числа недовольных самолетной едой. Только вот я предпочла поделиться своими незабываемыми ощущениями с братом, а он пошел несколько иным путем.

Я продолжала разглядывать парня. Одет он был довольно просто, но со вкусом – тяжелая кожаная куртка и джинсы, явно очень дорогие, судя по лейблу. Ярко-рыжие волосы были немного растрепаны, но его это совсем не портило. Только вот рожа была слишком наглая.

– Ну, давай! Пей! – настаивал рыжий, придерживая несчастного стюарда за плечо – наверное, чтобы не убежал. – Пей его сам!

Стюард вздрогнул, уставился на парня глазами, какими обычно ученик, не знающий тему, смотрит на учителя у доски, а затем одним махом опрокинул содержимое стаканчика в рот. Парень замер в ожидании. Я тоже.

Глаза стюарда внезапно округлились, лицо перекосило, а затем он принялся неистово кашлять.

– Вот видишь? – очень довольным голосом провозгласил рыжий. Теперь он пребывал в великолепном расположении духа. – Если ты сам этой фигней подавился, то с какой целью ты ее мне суешь? Если в следующую свою поездку в вашей компании у вас вместо кофе будет эта же растворимая дрянь, я напою ею всех, включая пилотов. Ты понял меня?

Рыжий хлопнул стюарда по спине, помогая ему прокашляться и одновременно с этим залететь в свой отдел, совершенно не передвигая ногами.

Я внимательно наблюдала за этой картиной. Нет, самолетная еда действительна ужасна, но не обязательно же прибегать к таким кардинальным мерам! Боюсь, тот бедный стюард вообще теперь уволится, чтобы с этим созданием в следующем рейсе, не дай бог, не повстречаться.

Вдруг рыжий внезапно развернулся на девяносто градусов и одарил меня колючим взглядом холодных, практически черных глаз. Я вздрогнула. Да, теперь ясно, почему тот стюард чувствовал себя не в своей тарелке – от такого ледяного взгляда мне самой внезапно захотелось открыть аварийный выход за своей спиной и добровольно стать частью естественного отбора. Но я вспомнила, насколько жалко выглядел несчастный служащий и, бесстрашно расправив плечи, взглянула на парня снизу вверх. Даже подавила жалкое желание привстать на цыпочки, чтобы доставать ему хотя бы до носа. Это его упущение, что он лбом сносит дверные косяки.

– Что, нравлюсь? – ехидно поинтересовался рыжий. – Нет? Тогда чего уставилась?

– Ты слишком самоуверен, – я фыркнула и, одернув подол легкого сарафана, попыталась пройти мимо парня. Безуспешно – тот небрежно оперся плечом о соседнее сиденье, полностью загородив собой путь к побегу.

– Я так не думаю, – рыжий аккуратно подцепил прядь моих волос и стал наматывать себе на палец, изучая золотистый локон. – Такие девчонки как ты обычно на меня пачками вешаются.

– Не сомневаюсь, – легким движением руки я откинула волосы за спину. – А теперь, будь добр – пропусти меня.

Парень не сдвинулся с места, а лишь с интересом уставился мне в глаза. Нет, не пытаясь «заглянуть внутрь и понять всю глубину моей души», а именно на их поверхность.

Я прекрасно понимала, что он там высматривает. Мне даже захотелось дать ему щелбан и заявить, что так пялиться на людей нельзя, но я понимала, что пару минут назад занималась этим же занятием.

– Ты линзы носишь? – последовал ожидаемый вопрос.

– А ты носишь? – я подняла брови и ещё более пристально уставилась на парня.

– Нет. У меня натуральные, – кажется, он впал в некий ступор. Наверное, нечасто его достают подобными вопросами.

– Вот и у меня натуральные, – с нескрываемым ехидством сообщила я. – Пропусти.

Но рыжий уже взял себя в руки и был готов к новым идиотским вопросам.

– А ты можешь глаза к переносице свести? Чтобы я убедился? Вот так?

Да, так конкретно надо мной ещё не подтрунивали. Я сначала открыла рот, чтобы сказать что-нибудь обидное, но когда до меня дошла вся абсурдность фразы, я просто задохнулась от возмущения.

– Придурок!

Почувствовав, как вспыхнули щеки, я кое-как проскочила мимо рыжего, и, споткнувшись, проскользнула в уборную. Дверь с легким щелчком захлопнулась за мной. Снаружи послышался громкий удаляющийся смех парня. Руки сжались в кулаки и, чтобы как-то отвлечься, мне пришлось до боли вцепиться пальцами в раковину. Разумеется, я понимала, что он просто неудачно пошутил и никакой открытой цели задеть меня у него не было, но от этого становилось только обиднее.

Я всегда жутко комплексовала из-за своей врожденной гетерохромии. Один глаз у меня был светло-карий, практически желтый, а другой ярко-голубой. По этой причине я обычно носила голубую линзу или надевала темные очки. Зачем демонстрировать окружающим свои недостатки?

– Придурок! – снова выругалась я, не заметив, как перешла обратно на русский.

Я принялась придирчиво разглядывать себя в зеркале. В ответ, из-за стекла, на меня смотрела симпатичная девушка, лет пятнадцати. Светлые волосы до лопаток, чистая кожа цвета молока и аккуратные черты лица, которое портили лишь глаза разного цвета. Ну, может, ещё нос был чуть больше, чем нужно, но этот недостаток легко можно было исправить с помощью косметики.

Девушка-кукла. Принцесса – так меня называли в школе. Симпатичная, всегда с милой, заранее отработанной улыбкой и полным отсутствием каких-либо эмоций. Барби. Честно говоря, мне никогда не нравился этот «статус», но я упорно старалась ему соответствовать. Зачем? Хотела популярности? Вовсе нет. Старалась обратить на себя внимание парней? Ответ отрицательный. Боялась общественного мнения? Возможно.

Конечно, в такой жизни и были плюсы – тебя никто не трогает, к примеру. На тебе маска, на остальных маски, и вы играете свой своеобразный спектакль, думая, что так правильно. Вы – актеры, и вы же – зрители.

Только вот мне до безумия надоели эти глупые акты и театральные костюмы. Может, мне пора уйти со сцены? Вдруг эта поездка и есть мой долгожданный шанс всё изменить?

Глава 2. А проблемы только начинались…

Дождь лил как из ведра. Я поплотнее закуталась в уже успевшую промокнуть розовую курточку, но и это не помогло– теплее не стало. Мокрее, разве что. Густая копна волос превратилась в груду слипшихся мерзких сосулек. Не пощадил дождь и косметику– потекла тушь. Я попыталась вытереть ее салфеткой, но сделала только хуже– теперь я походила на средневековую баншу– вестницу смерти. Утешало лишь то, что Влад– мой ненаглядный братец, выглядел не лучше– ну, разве что без темных кругов под глазами.

– Да уж, по сравнению с этим ливнем, наши питерские дожди– ничто. – сообщил парень и, взглянув на часы, саркастически проинформировал. – Не работают.

Мы стояли на автобусной остановке с двумя небольшими сумками. Вернее, о том, что это автобусная остановка, нас оповещала лишь небольшая табличка с расписанием, закрепленная на шатающемся деревянном столбе.

– Он опаздывает уже на полтора часа! – возмутилась я, взглянув на экран телефона. – Этот неизвестный друг Евгении должен был уже давно забрать нас.

– Возможно, мы сели не на тот автобус, когда выезжали из аэропорта. – пожал плечами Влад. – А мы ему даже позвонить не можем. В любом случае, мне кажется, что он не приедет. Ты меня вообще слушаешь? Аурика!

– А? – я повернулась на отголосок своего имени. – Как тебе это? Следующий автобус только завтра будет. – я показала большим пальцем на табличку.

– Что же, по-видимому, нам придется идти пешком.

Я возмущенно воззрилась на него.

– А что? – возмутился он, перехватив мой взгляд. – Есть еще варианты?

Завязалась небольшая перебранка. Я говорила, что нам следует стоять на остановке и ждать этого самого маминого знакомого. Брат, напротив, утверждал, что стояние на месте ни к чему не приведет и нам нужно до ночи добраться до какого-нибудь населенного пункта. Наконец, мы пришли к выводу, что нам следует еще немного подождать, а если никто за нами все-таки никто не приедет, то дойдем до какой-нибудь деревушки, где попросимся переночевать. В любом случае, всю ночь стоять на остановке никто из нас двоих не собирался.

Однако, машина не появилась ни через десять минут, ни через двадцать, ни через час. Только проехал мимо нас, шурша шинами, маленький старый пикап, но водитель, очевидно, не обратил на нас никакого внимания. Или же просто не заметил.

Когда небо начало темнеть, Влад опять не выдержал:

– Если мы сейчас же не сдвинемся с места, то ночь мы проведем прямо на улице под проливным дождем…

– А когда мы все-таки доберемся до дома, то оба свалимся с температурой. – закончила я за него. – Да и вообще, я есть хочу жутко.

– Мы невесть где, ночью и понятия не имеем, как добраться до нужного места. А ты о еде думаешь. – проворчал брат.

Мы подхватили сумки и потопали прочь от остановки. Погода нисколько не изменилась, разве что к дождю добавился пронизывающий ледяной ветер.

Так прошел еще час. Пейзаж, как назло, оставался прежним, словно мы не сдвинулись с места– по обеим сторонам дороги простирался еловый лес, вдалеке виднелись заснеженные верхушки гор. Довольно необычно, ведь сейчас только конец октября. Но вот городок на горизонте появляться никак не желал. Небо из бледно-серого превратилось в темное, почти черное. Я с ужасом осознала, что рядом с нами нет ни одного источника освещения.

Когда оказываешься ночью в городе, то ты довольно ясно видишь все, что тебя окружает– горят фонари, ярко и приветливо светятся вывески на круглосуточных магазинах и кафе, загораются и потухают окна в многоэтажках. И все это кажется таким обычным, что ты просто не обращаешь на это внимания. Здесь же не было ничего подобного. Ничего, кроме леса, дороги и гор. Даже тонкого месяца– и его не было видно за бесконечной пеленой облаков.

Видно, Влада одолевали точно такие же мысли– он незаметно ускорил шаг, попытался что-то посмотреть в своем телефоне, но быстро оставил эту затею.

Но вот, сквозь пелену дождя, раздался визг тормозов. Дорога осветилась ярким желтым светом, послышался резкий гудок. Мы быстро обернулись назад и увидели небольшую серую иномарку. В полутьме она почти сливалась с покрытием дороги.

Из окна автомобиля высунулась женщина средних лет. Она приветливо кивнула головой и, указав на заднюю дверь автомобиля, прокричала:

– Залезайте!

Долго уговаривать нас не пришлось. Мы быстро переглянулись и кинулись к автомобилю. Дверь легко распахнулась, а мы– мокрые, усталые и замерзшие– залезли внутрь. Хозяйка машины придирчиво осмотрела нас и поинтересовалась:

– Вы говорите по-английски?

– Скорее да, чем нет… – тихо сказала я.

Влад строго посмотрел на меня. Затем он повернулся к немолодой леди и обворожительно улыбнулся, использовав одну из своих коронных улыбок. За эту улыбку любая из многочисленных поклонниц моего братца несомненно продала бы почку. Да, Влад тоже обладал довольно привлекательной внешностью, но с глазами ему, в отличие от меня, повезло больше.

Вообще, Влад не был моим родным братом. Вернее, не совсем родным. Отцы у нас были разные, а вот мать одна. И моя гетерохромия, как выяснилось позже, досталась мне от отца.

Тем временем, Влад уже разговорился с хозяйкой машины и вкратце объяснял ей, что мы делаем посреди ночи на шоссе, да еще и в такую погоду. Та, в свою очередь, ахала, возмущалась и всячески выражала свое негодование по поводу безответственности товарища Евгении.

– Так куда, вы говорите, вам нужно? – наконец, спросила женщина.

Я открыла одну из сумок, достала промокшую папку с документами и зачитала название городка:

– Норд-бей. Это такой небольшой городишка…

– О! – радостно перебила меня хозяйка машины. – Так мне туда же! Вы, наверное, только переезжаете? У нас в городе все друг друга знают. Постойте, ваша фамилия, случайно, не Туман?

– Туман. – одновременно подтвердили мы с Владом.

– Так значит это вы купили тот старый дом у озера. Неужели не нашлось более подходящего варианта?

– Ну, цена была небольшая, да и сам дом выглядел неплохо. Во всяком случае, на фотографии. А что? – удивился мой братец. – Меня зовут Влад, кстати.

– А я Рика. Просто Рика. – представилась я. Раньше я пользовалась только полным именем, но оно вдруг показалось мне заурядным и длинным.

– Нет-нет, ничего. Добро пожаловать в Норвегию.

Машина тронулась с места и понеслась вперед по мокрому шоссе.

Женщину звали Николь. Она жила неподалеку от нас, за небольшой рощей. А наш дом находился не в самом городе, а только в его пригороде. Хотя, как нам сообщила наша новая знакомая, до его центра– то есть главной улицы с двумя небольшими кафе, можно без проблем дойти минут за двадцать.

Нам с Владом Николь показалась милой и добродушной женщиной. Она даже угостила нас прошлогодней пачкой чипсов с луком, которую нашла в бардачке.

– Вот бы все норвежцы были такими. – пробормотала я и, расслабленно откинувшись на спинку сиденья, погрузилась в сон.

* * *

Я не помнила ни остаток дороги до дома, ни то, как мы с Владом зашли и расположились. Наверное, именно по этой причине я, проснувшись, не смогла вспомнить, где нахожусь. Однако, через пару минут тупого разглядывания каменной кладки, из которой была сложена противоположная стена, мысли постепенно стали возвращаться. Я тихо застонала. Лучше бы это оказался просто ночной кошмар.

Нехотя приняв вертикальное положение, я поднялась с дивана, на котором, по всей видимости, провела ночь, и огляделась.

Свет, проникавший из большого окна на полстены, единственного в комнате, на удивление ярко освещал просторную комнату. Может, она казалась такой большой из-за маленького количества мебели? Диван (ужасное красно-зеленое чудовище!), располагался прямо в центре. Рядом с ним стоял маленький деревянный столик. Также, в комнате было несколько книжных шкафов, полностью заставленных книгами, а в одну из стен был вмонтирован камин. Нет, не то жалкое электрическое подобие, которое обеспеченные пожилые женщины так стремятся поставить у себя в квартире. Это был настоящий, большой камин, с трубой, уходящей в потолок. Пол, как и стены, был полностью сложен из камня, но был покрыт жестким, затертым от времени ковром. На потолке висело несколько электрических светильников.

– Мрачное местечко… – пробормотала я и по привычке провела рукой по волосам. Рука коснулась чего-то влажного, слизкого, более напоминающего спутанный клубок старой пряжи. Меня передернуло от отвращения. Видно, вчера вечером у меня не хватило терпения на то, чтобы высушить волосы, а затем заплести их в косу.

Я отправилась искать ванную. Выйдя из большой комнаты, которую я мысленно окрестила гостиной, я очутилась в небольшом коридоре с несколькими дверьми и лестницей, ведущей на второй этаж. Здесь ковер кончился и до первой двери мне пришлось шлепать босыми ногами по полу. Я подергала за ручку– заперто. Пожав плечами, я двинулась дальше. К счастью, вторая дверь оказалась незапертой. За ней и обнаружилась ванная.

Пройдя внутрь, я щелкнула выключателем, задвинула шпингалет и повертелась в поисках зеркала. Ох, лучше бы его там не было.

Когда я увидела свое отражение, мне захотелось закричать, расплакаться или хотя бы выколоть себе глаза. По лицу были размазаны остатки вчерашней косметики, под глазами залегли мешки. но это были еще цветочки, в сравнении с тем, что творилось на голове– волосы больше напоминали старую мокрую мочалку. Ко всему прочему, свет периодически противно мигал, чем очень дополнял получившуюся картину.

Я быстро приняла душ, кое-как распутала колтун, образовавшийся на затылке, и расчесала волосы найденной в тумбочке расческой. Помимо расчески, там обнаружились несколько шампуней, ножницы и пара бутылочек с неясным содержимым. На раковине одиноко стоял стаканчик с парой старых зубных щеток. Также на краю ванной были сложены полотенца– тоже не первой свежести. Да, этому дому явно не помешает хорошая уборка.

– Надо будет в ближайшее время этим заняться. – тихо пробормотала я, выходя из ванной.

Кстати, куда подевался другой член моей семьи? Я набрала в легкие побольше воздуха и заорала:

– Вла-а-ад! Где ты?

Сначала ничего не происходило, поэтому я повторила процедуру еще пару раз. Наконец, наверху хлопнула дверь, послышались шаги. С перил лестницы свесилась лохматая сонная голова и, недовольно оглядев меня, поинтересовалась подозрительно-хриплым голосом:

– Зачем же так кричать. Между прочим… – на этом месте Влад зашелся кашлем. Я бесцеремонно его перебила:

– Ты заболел!

Однако, все было очевидно и без этой реплики. Влад покачал головой, закашлялся и, попросив дать ему нормально поспать, удалился. Я же решила исследовать дом.

Особняк оказался еще больше, чем я представляла– огромный, двухэтажный, почти полностью выстроенный из камня. На первом этаже располагались гостиная, небольшой зал-библиотека, маленькая кухня, столовая и ванная. Также обнаружилось несколько запертых дверей. На втором– несколько спален, две ванные комнаты и вход на чердак. Чердак, кстати, был открыт, но я не рискнула туда подниматься.

Я выбрала себе одну из спален, не очень большую, но попросторней, чем моя старая комната в Петербурге.

Все здесь выглядело так, будто старый хозяин (или хозяйка) комнаты вышли на пару минут и вот-вот должны вернуться. Большая деревянная кровать была слегка примята, на покрывале одиноко лежал старый учебник, открытый где-то на середине. Стол, стоявший у стены, был завален книгами, ручками, карандашами и горой других нужных, и не очень, вещей. На шкафу стояло чучело какой-то странной птицы– то ли голубя, то ли какой-то другой. Стены увешаны постерами рок-групп и музыкантов. Посреди комнаты валялась пара кроссовок, поношенных и немного грязных, а единственное окно закрывали плотные черные шторы. Идиллия.

Я сбегала вниз за сумками, быстро переоделась в короткую кожаную курточку и старые джинсы, продырявленные на коленях, сунула в задний карман карточку и решила прогуляться.

Идя к выходу, я примечала все новые и новые детали, рассказывающие мне о прошлых хозяевах. Фотографии, развешанные на стенах, предметы одежды, книги, статуэтки и много-много всего. Позже нужно будет приглядеться к этому всему повнимательнее. И открыть запертые комнаты– мало ли, может там есть что-нибудь ценное.

Наконец, я добралась до выхода и, к своей огромной радости, даже не заблудилась. Честно говоря, я очень плохо ориентировалась в пространстве. В простонародье такую особенность называли «топографическим кретинизмом», но так как к кретинам я себя не относила, то предпочитала первую формулировку.

Дом снаружи оказался точно таким же, как и на фотографии – большим и каменным. По одной из стен, до самой крыши, взбирались сухие ветки плюща. На крыше, с краю, возвышалась небольшая башенка, тоже выполненная из камня. Вдоволь насмотревшись на дом, я решила пройтись по участку. Тот, казалось, не представлял собой ничего особенного– небольшой сад, огражденный забором. Одной стороной участок выходил на озеро. Странно. Это же значит, что кто угодно может беспрепятственно попасть на территорию– нужно лишь иметь лодку. Хотя, забор тоже особой угрозы не представлял– невысокая каменная стена, через которую при желании перелезет даже ребенок.

Вскоре мне наскучило бродить по участку. Я быстро пересекла его и приблизилась к тяжелым кованым воротам. Те со скрипом отворились. Что же, прямо как в фильмах ужасов.

Повертев головой, я заметила серпантиновую, слегка размытую дорогу, метрах так в пятидесяти от ворот. Отлично. Теперь нужно понять, в какой стороне находится город. Немного поразмыслив, я повернула налево. Все равно мне скучно до одури, а хорошая прогулка лишней никогда не будет. Какая разница, к чему она приведет?

Над головой издевательски нависали тучи, зловещие и темно-серые. Воздух был прохладным и влажным. Впереди молочной пеленой стелился туман. С травы, росшей по обочине дороги, еще не сошел иней.

В Питере зеленая трава– очень странный феномен для конца ноября. Но, по-видимому, в Норвегии это считается нормой. Во всяком случае, я не заметила никого, кто так же стоял и пялился на зеленые кустики, тянущиеся вдоль дороги.

Вдалеке раздался шум мотора. Я поспешно отошла ближе к обочине дороги и недовольно повела плечами. Этот звук никак не вписывался в тишину окружающего меня великолепия. А шум все нарастал.

Из-за поворота с ревом вылетел квадроцикл. Заскользив колесами по мокрой дороге, тот пронесся в полуметре от меня, едва не обдав водой из соседней лужи. Я негромко выругалась. Кажется, человек, сидящий за рулем, даже меня не заметил. Да, такими темпами мне вообще придется передвигаться через лес пешком, или хотя бы ходить с большой красной табличкой, сообщающей о моем местоположении.

Я постояла в задумчивости еще пару минут и продолжила свой путь. Дорога тянулась, норовя то подняться в горку, то повернуть, то вновь спуститься вниз с холма. Поэтому, я совсем не удивилась, когда, перевалив через очередную сопку, я увидела небольшой городок, лежащий передо мной как на ладони. Небольшие каменные и деревянные домишки стояли довольно тесно друг к другу, образовывая целый маленький лабиринт переплетающихся улочек и магазинчиков.

Так я молча скатилась вниз с холма и, заинтересованно разглядывая окружающую меня обстановку, смело направилась вглубь лабиринта.

Сначала мне показалось, что я попала в нарисованную сказку из диснеевского мультфильма– настолько все вокруг было красочным и нереальным. Со всех сторон меня окружали сказочные одноэтажные домики с яркими вывесками, цветочными горшками и миниатюрными клумбами. На дорогах не валялось ни одной банки из-под колы или обертки от шоколадного батончика. Машин практически не было, а если и были, то они неспешно ехали по дороге, вписываясь в спокойную обстановку, а вовсе не гоняли по дорогам, вообразив себя гонщиками Формулы 1. Разумеется, исключая некоторых квадрациклистов.

Я проходила мимо крохотных магазинчиков, заглядывая в окна и читая вывески. Однако, некоторые из них мне прочесть не удавалось– они были испещрены странными, непонятными мне буквами, немного похожими на английские. Например, над буквой А красовался какой-то странный нолик, а буква О была перечеркнута, наводя на мысль об одном математическом знаке.

Я заинтересовалась одной из таких вывесок. Она была яркого сине-желтого цвета с изображением нескольких экзотических цветов, тоже сине-желтых. Может, это цветочный магазин? Но я же не собиралась покупать цветы… Любопытство, однако, пересилило. Я в нерешительности потопталась на пороге, а затем тихо приоткрыла дверь и скользнула внутрь. Звякнул колокольчик.

Я оказалась в уютной комнате средних размеров, оформленной во все тех же цветах. Стены были выкрашены в ярко-синий, почти в ультрамариновый цвет. На полу лежал лимонно-желтый ковер. Пара кресел, оформленная в той же гамме, расположилась перед стеклянным столиком, доверху заваленным модными журналами. Далее, вдоль одной стены стояло три стула на длинных металлических ножках. Около них располагались раковины и полка с какими-то бутылочками и расческами. Помещение напоминало парикмахерскую или косметический салон.

Осмотревшись, я решила уже выйти из здания и отправиться гулять дальше, но мне, как обычно, не повезло.

Возле меня, прямо-таки материализовавшись из воздуха, возник хозяин заведения. Он сам, между прочим, отлично вписывался в дикую обстановку заведения. На нем был яркий оранжевый пиджак, желтая рубашка и фиолетовые брюки в красный горошек. Черные волосы прилизаны и обильно залиты лаком для волос, что отлично подходило к смуглой коже. Но производил мужчина впечатление приятное. Яркое, но приятное. Даже солнечное. Сейчас он улыбался, сверкая большими белыми зубами.

– Сhe e con noi qui? Еcco una sorpresa!(Кто это у нас тут? Какой сюрприз![итал.]) – воскликнул он.

– Э… Что? – промямлила я, медленно пятясь к двери.

– Какая милая молодая леди! Что бы вы хотели сделать? Стрижку? Укладку? Завивку? – хозяин парикмахерской заговорил на понятном английском и я облегченно вздохнула.

– Нет, спа…

Но меня не слушали. Мужчина легко ухватил меня за плечо и увлек к журнальному столику, незаметно для меня вытащив из-за пазухи еще один модный журнал.

– Я могу предложить вам множество вариантов! Вы сможете подобрать для себя новый образ, полностью сменить имидж!

Человек продолжал раскрывать передо мной все новые и новые журналы, шурша глянцевыми страницами.

– Сменить имидж? – тупо переспросила я. И тут же поняла, какую ошибку совершила. Мужчина обрадовался, всплеснул руками, и потащил меня к другому креслу, разумеется, не забыв захватить те же самые журналы.

– Так вы выбрали образ? – поинтересовался стилист, в предвкушении потирая руки. – Мне кажется, я смогу отлично подобрать вам один вариант…

Я поколебалась, еще раз взглянула на дверь, а затем на свое отражение в зеркале. Оттуда на меня таращилась скучная унылая мордашка.

– На ваш вкус. – неожиданно решилась я. Кажется, я хотела поменять свою жизнь? Так почему бы не начать с внешности?

Мужчина вновь всплеснул руками и что-то радостно залопотал по-итальянски, изредка переходя на английский. Я понимала лишь обрывки фраз.