Текст книги "Академия Истон: Капкан для новенькой 2 (СИ)"
Автор книги: Рина Рэйн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
– Конечно, – хотя воспоминания о том дне и, точнее, о том самом занятии, вряд ли можно было назвать приятными. Но они точно было не забывающимся.
И да, я ведь тогда точно перенесла нас троих сама. Боялась опоздать.
– Природа нашей связи, – продолжает Сэмаэль, осторожно подбирая слова и покручивая в длинных пальцах браслет, чуть поглаживая его. – она особенная... Канал между нами... Он... Он очень прочный и сильный.
– Это потому, что ты единственный маг, с которым у меня сейчас ученический контракт, а я – твой единственный подчиненный? – предполагаю я, стараюсь прогнать на самые дальние задворки мысль о том, что чего-то смущающийся альв в истинном облике выглядит очень милым. И привлекательным.
Впрочем, все они привлекательные. И за столько времени на Акрле я уже давно должна была к этому привыкнуть. Но все-таки внешность именно этого типа кажется мне особенно приятной. Так что я снова напоминаю себе, что расстояние в пару шагов между нами – идеальное. И мне следует его обязательно придерживаться.
А лучше – в пару километров!
– Можно и так сказать, – усмехается виновник моих внутренних терзаний. – Но я в любом случае могу быть уверенным, что никто из нас сейчас ничем не рискует. А если и рискует, то точно не ты.
Угу. А я, значит, получается, могу сейчас решать, оставить мне этого альва в живых или нет.
Ну вот и как это понимать?
То он манипулирует мной, то играет в недотрогу, то в соблазнителя... А теперь – на тебе, дорогая, жизнь мою. Подержи.
– А возможность ошибки?
– Исключена.
– Клянешься?
– Намекаешь на то, что один раз я уже смертельно ошибся? – горько усмехается он, на что я ежусь от ледяных мурашек, толпой пробежавших по моей спине от этого.
– Нет. Я просто не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал. Может, стоит позвать приму ректора?
– Я бы и сам ее позвал, но она нам не поможет. Поверь, радость моя, если кто и сможет открыть эту дверь, то только мы вдвоем. Сильнее той магии, что связывает нас, этому миру противопоставить нечего.
Радость моя???
Сильнее той магии, что связывает нас, этому миру противопоставить нечего.
Но раньше, чем я успеваю на это хоть отреагировать хоть как-то вразумительно, а не просто хлопать ресницами, пораженно, магия вокруг него снова приходит в движение. Заодно окончательно перекрашивая «корону» альва в чистое золото.
И это явление силы действует на меня очень убедительно.
– Хорошо, – наконец-то сдаюсь я, решая, что с «радостью» и прочими странностями в поведении Сэма-Сэмаэля я разберусь позже. Но обязательно разберусь! – Так что именно я должна делать?
Глава 22
Оказалось, с одной стороны – ничего невыполнимого и тяжелого. Причем то, что от меня требовалось, можно было сделать сырой силой без лишних телодвижений и каких-то магических формулировок. Технически все выглядело настолько просто, что, казалось, с этим смог бы справиться даже ребенок.
С другой – сама постановка задачи была смущающей. Потому что то, что от меня требовалось, было не только очень ответственным, но еще и каким-то интимным.
По крайней мере, раньше что-то подобное я делала только с растениями. Не знала, что такое можно сделать с аурами более разумных живых существ. И уж тем более с аурой магов!
Но, между тем:
– Тебе нужно взять часть моей ауры под свою защиту, – четко выдавая инструкции, говорил Сэмаэль так, будто ничего особенного не происходило или будто то, что я сейчас буду делать – это всего лишь растить из сухой веточки новый саженец. – Не обязательно для этого накрывать меня дополнительным куполом. Конечно, можно было бы. Но тогда пришлось бы расширить твое защитное поле, а это его ослабит. Границы, в которых оно само по себе естественно оформилось, а это обычно расстояние вытянутой руки, самые надежные.
Ну да, тут он был безусловно прав. И как раз если бы я развела руки в стороны, кончиками пальцев я бы дотронулась до золотисто-изумрудной «пленки» этого пузыря, внутри которого клубился легкий изумрудный туман.
– И чтобы этих границ не нарушать, мне нужно, чтобы ты подошла ко мне ближе. А еще лучше – максимально близко. И для надежности взяла меня за руку.
– И все?
– Да.
– То есть, со стороны все будет выглядеть так, будто мы просто стоим рядом?
«Ага, будто парочка,» – съехидничал внутренний голос, смущая этим сравнением.
– Да, выглядеть это будет именно так, – хмыкнул Сэмаэль, будто отвечал не мне, а моему внутреннему голосу. От чего мои щеки запылали еще больше.
– И никаких танцев с бубнами? – уточнила я. – Никаких песнопений? Никаких фейерверков и взрывов сверхновой?
– Никаких, – явно сдерживая смех, кивнул альв, а черный туман магии под его ногами задрожал в такт этому.
Ну да, ну да. Очень весело! Только на кону-то ведь его же собственная жизнь!
И, кажется, эта мысль тоже как-то отразилась на моем лице. Потому что Сэмаэль тут же снизошел до пояснений:
– Все просто и сложно одновременно, – признался он. – Нельзя смешать ауры, если хотя бы один из равных партнеров не желает этого. Это добровольный акт. А если нет, то тогда для смешивания сил ауру второго участника нужно «подавить». Даже некоторые растения не «пустят» тебя в свое поле, если их перед этим дополнительно не настроить.
И вот от этих пояснений мне стало совсем неловко.
Во-первых, меня только что на полном серьезе обозначили, как «равного партнера». Не ученицу, не подчиненную главе, а равную. И от только от этой фразы меня бросило в нешуточный жар.
Во-вторых, именно мне, я так поняла, в этом действии выделялась роль более сильного «равного партнера». А, в-третьих, слова про желание, подавление и добровольный акт вызывали у меня какие угодно ассоциации, но только не магические.
Сэмаэль же, тем временем, прибегнул к еще одному сравнению, видя мою нерешительность. Правда, вряд ли он понимал, чем именно она вызвана.
– Ты рассказала про знакомство с наездниками. Именно так они и делают, когда покоряют зверей. Особенно те, что обкатывают виверн. Они ослабевают их, изводят, чтобы потом сперва заполучить контроль над их аурами, а после – над сознанием и волей.
Я кивнула. Да, это было очень похоже на это. Хотя спецэффекты и «танцы», правда не с бубнами, а с хлыстом, там все-таки были.
– Но ты не магический зверь, – заметила я.
– Точно, – чему-то улыбнулся Сэмаэль и тьма в его глазах хлынула наружу, притягательно сверкнув золотыми искрами, – поэтому я сейчас совершенно добровольно отдам тебе свою ауру на контроль. Ты ее удержишь. И этим не дашь чарам, закрывшим эту дверь, выпить меня досуха. А так как громоотводом для магии послужит браслет, который, скорее всего, от этого будет уничтожен полностью, ни ты, ни я, не пострадаем. Так что?
Поняв, что я и так бессовестно оттягиваю это все, и, вспомнив, что, вообще-то это утро, магически растянутое чарами замедления времени, вот-вот закончится – и мне надо будет бежать в оранжерею, я решительно сделала оставшийся шаг, взяв альва под правую руку.
Ну и как после этого вообще держаться от него за километры?
Окружающий меня «пузырь» тут же окружил Сэма и часть черного тумана. Более того, последний тут же перемешался с частью моей магии, но не создавая этим «грязного» цвета, а так, будто это был какой-то причудливый многоцветный коктейль из черного и изумрудного, да еще щедро «приправленного» золотыми искрами. Неожиданно и красиво.
– Хорошо, – сосредоточенность снова вернулась на лицо и в поведение альва. – А теперь просто не отпускай меня, и, если хочешь, закрой глаза. Все-таки фейерверки сейчас будут, – сказал он, возвращая браслет на левую руку, не защищенную моей силой и поднося ту к двери, по которой уже снова побежали белесые электрические разряды.
Помня, как они ослепили меня до этого, я тут же прикрыла веки.
Но последующая за этим вспышка была настолько ослепительно яркой, что и это не помогло. И я отвернулась, уткнувшись лицом в плечо мага.
Плечо было каменным от сковавшего его напряжения. Мягкая ткань темного сюртука, похожего на десятки других, которые обычно носил Сэм, плотно обтягивала его и ощущалась кожей моих щек, как хорошая добротная тонкая шерсть. И это чувство было настолько реалистичным и обыденным, что еще сильнее подчеркивало волшебность всего остального, происходящего вокруг.
И вихри ветра, вдруг закружившего рядом и растрепавшего волосы, и еще более яркий белый-белый свет, лезший в глаза сквозь крепко зажмуренные веки, и запах грозы, наполнивший нос, который теперь нещадно чесался, призывая чихнуть... Все это было сверхъестественным. Всего было чересчур.
А вот прикосновение тонкой шерсти к щеке – это был якорь реальности. За него и «держалась», ожидая, когда же все закончится.
А плечо Сэма, между тем, все-таки задрожало...
Мелко и очень сдерживаемо. И уж точно не от страха его владельца.
А от того, что все точно было не так просто, как он только что описал это для меня!
И какой мощи электрическо-магическое напряжение сейчас бежало по его телу и ауре, мне оставалось только гадать. Но хриплое дыхание, вырывавшееся со свистом из его груди, подсказывало, что, если я отпущу этого альва и уберу свою защиту, больше мы с ним никогда не увидимся.
Ну нет! Так просто он от меня не отделается!
И я вцепилась в него еще сильнее.
Если ему не нравится – потерпит!
Впрочем, Сэм не жаловался.
А потом ураган вокруг стал еще крепче, а белесый свет – еще ярче. И еще ярче. И еще ярче...
В какой момент наступила полнейшая тишина и темнота, я не заметила. Но сперва мне даже показалось, что я просто окончательно ослепла и оглохла. А, заодно, зависла в невесомости, потому что веса тела я больше не ощущала.
Только уже в следующее мгновение тьма сменилась ослепительным золотом. Таким, будто солнечные лучи разрезали тучи и залили своим светом все пространство вокруг.
Звуки и запахи, обыденные и реальные, вернулись следом за ней, как и ощущение пола под ногами.
– Таня, – тихий мягкий шепот Сэма ожог ушко. – Все хорошо.
– Уверен? – в тон спросила я, открывая глаза и снизу вверх глядя на альва, от которого теперь снова исходил тот самый золотой свет. И тьмы в его ауре больше не было вообще никакой. Передо мной был Сэм в том самом истинном облике, который я впервые увидела на фотографии в смартфоне Тайрэнна.
– Совершенно, – Сэмаэль кивнул в сторону двери, которая и внешне стала будто светлее, и больше никакой магии вокруг нее не было. – Правда, мне пришлось пожертвовать не только браслетом, но и, как видишь, частью потока, – он пожал плечами, без сомнения намекая на свой измененный вид. – Но это... Хм... В нашем случае это поправимо, – снова как-то странно выразился он, не уточняя детали. Возможно, потому что я бы их все равно не поняла.
Так как я совсем не понимала, что значит – пожертвовать частью потока. Он что, отдал часть своей магии на это? Отменить инициацию нельзя, это я знала точно. Но можно же запереть какие-то каналы. Так, вроде, с ним поступили, когда согнали на Землю, да? А теперь он провернул это все с собой? Добровольно? Сам?
Интересно, он сразу знал, что ему придется это сделать или просто так получилось? А меня не предупредил, чтобы не отказалась?
Ну и вот что я должна была сделать в этот раз? Как отреагировать на его очередное умалчивание?
«А кто мы друг другу, чтобы он передо мной вообще отчитывался?» – некстати влез внутренний голос. И я не нашла, что ему возразить.
Впрочем, в одном Сэм мне точно не соврал – я вообще никак не пострадала. Ну, если только не считать за потерю немного растрепавшуюся косу. Зато теперь:
– Значит, можно войти? – я еще раз покосилась на дверь, пряча свои глаза от «золотого» взгляда Сэмаэля, который, казалось, прилепился к моему лицу.
Ну вот и что он там не видел?
– Да, но сперва... Надо же еще забрать у тебя кошмары, – напомнил альв. – А для этого как раз было нужно вот такое слияние магий. Так что не будем откладывать в долгий ящик, так, кажется, говорят на Земле, да?
– Д-да, – киваю я, пытаясь уловить мысль, к которой он ведет. И думая, не придется ли мне сейчас снова оказаться в центре какого-нибудь неучтенного урагана.
Но раньше, чем я успеваю хоть что-то об этом спросить, Сэмаэль легко и нежно приподнимает мой подбородок пальцами, чтобы в следующий миг поцеловать меня.
***
Что я там думала про ураган?
Ну вот им меня снова и накрыло. Сперва от неожиданности и бесцеремонности.
А потом...
Нет, я могла бы, наверное, оттолкнуть, возмутиться, опять же – как тогда в саду звонко украсить щеку Сэма отпечатком своей ладони.
Но, во-первых, его мягкие губы были совсем-совсем не наглыми. В отличие от их обладателя. А осторожными, деликатными... Будто спрашивающими разрешение на такое вот вторжение в мое личное пространство. И эта ласка уничтожила мой гнев на корню сразу же, оставив вместо себя только сладкую негу.
А, во-вторых, этот поцелуй был как контрастный душ. Когда после крутого кипятка и жесткой ледяной воды на тебя льется восхитительно теплый и успокаивающий поток. И ты стоишь, окруженный им, и не можешь даже пошевелиться от блаженства, пробирающегося в каждую клеточку тела. Точнее, не хочешь. Чтобы не пропустить ни одну капельку удовольствия.
Вот так и я.
Замерла, пойманной бабочкой. Затрепетала...
А потом почувствовала, как сильные руки обвили мой стан, жарко прижимая к крепкому мужскому торсу, пока мои же собственные руки в ответ обвили шею Сэма и зарылись в длинные мягкие шелковые волосы их обладателя.
И когда только успел их отрастить? Вроде же были короче...
И рога, кстати, совсем не мешали. То ли на физическом уровне они не ощущались из-за своей магической природы, то ли Сэм просто уже сменил облик... Не знаю. Я не видела и не вникала. Только чувствовала.
Потому что открывать глаза мне совсем не хотелось. А хотелось пить-пить-пить и пить этот бесконечный поцелуй, не думая ни о чем. Ни о том, где он происходит, ни с кем, ни почему. А броситься с головой, как в омут, в происходящее и раствориться в поселившихся в груди чувствах ликования и восторга.
Сэм меня целовал. Я целовала его. Разве что-то в эту минуту было важнее нас?
Но совсем скоро мне стало мало его губ. Ему, судя по тому, насколько жадными те стали, тоже. И сперва место нежности заняла страсть, дополнившая эту ласку легкими покусываниями и требовательным языком. А после – жар мужского дыхания опалил мою шею. И следом за ним по моей тонкой коже прошлась дорожка голодных поцелуев, пока алчные руки уже не просто обнимали меня, а вплавляли в его тело, намекая на еще более близкое и головокружительное продолжение нашего знакомства.
И я, тая, как сахар, забывала, кажется, даже дышать. Глотала воздух короткими порциями, кусалась в ответ, искала его губы своими...
И единственное, что меня больше всего заботило в этот миг – это почему между нами так отвратительно много ткани?..
Вибрация браслета-будильника и чей-то удивленный кашель раздались как-то одновременно.
Мы с Сэмом замерли тоже одновременно.
Будильник завибрировал снова, напоминая, что утро наконец-то наступило окончательно и меня ждут совсем в другом месте.
Я распахнула глаза и наткнулась своим взглядом на взгляд Сэма. Тот в ответ поразил ярчайшим золотым светом и дикими звериными зрачками, напомнившими драконьи.
А ведь я раньше их уже у него видела! В ночь нашего знакомства и еще потом, кажется, на празднике... Но он же альв! Откуда такой взгляд?
Кашель рядом повторился снова, напоминая, что у нашего поцелуя был свидетель. И притвориться, что тут сейчас ничего не было, уже не получится.
Отшатнувшись от мужчины и, кажется, сгорая от стыда так, что вокруг меня должен был плавиться воздух, я увидела этого самого свидетеля. Прима ректор! Ну конечно же... С другой стороны, а кого еще тут можно было сейчас ожидать увидеть?
А она, как всегда строгая, собранная и сдержанная, прочистила горло в третий раз, в упор глядя совсем не на меня, а на Сэма. Тот же, кстати, стоял уже полностью в человеческом виде. Хотя золотые искры магии все еще оседали вокруг нас на пол.
– Знаете, прим, – обращаясь к нему, Анна старалась выглядеть невозмутимой, но, судя по игре бровей, ей это давалось с трудом. Я только не могла понять, чего же она хотела – нахмуриться или рассмеяться. – Я, конечно, рада, что ваша личная жизнь играет такими яркими красками, – кивнула она на меня. – Но вот уже несколько минут, как свет из вашего бывшего кабинета сияет через окна, сообщая всему Акрлу, что туда снова можно войти. Не расскажите, как именно вы это сделали и какое отношение к этому имеет ваша... хм... студентка?
Студентка...
И тут я поняла, что больше не смогу оставаться здесь ни секунды. Да и не должна. Потому что будильник как раз завибрировал в третий раз.
– Извините, – прошептала я неизвестно кому, потому что никто из присутствующих в моих извинениях не нуждался, – мне пора.
И с этими словами бросилась бежать вниз по лестнице, ничуть не заботясь о защитном поле и игнорируя раздавшееся в след хриплое Сэмово «Таня?».
Не знаю, зачем он хотел меня остановить. Может, что-то сказать, может, что-то объяснить, может – сделать так, что я опять потеряю над собой любой контроль... Не знаю. И знать не хотела.
Я хотела только как можно скорее оказаться где-то в другом месте, подальше от его близости, собственных желаний и чужих слов, напоминающих о моем положении в этом мире. Ну и не опоздать на работу в оранжерею.
Действие чар замедления времени на обратном пути я не заметила. Может, они действовали только при подъеме, а, может, еще что. Но поэтому из башни выбралась за считанные минуты. Еще несколько таких же минут понадобилось, чтобы пробежаться по пустому холлу утренней академии, а после – по парку до ворот, как всегда провожаемой в спину взглядами охраняющих их сфинксов и гаргулий. Хотя что-то белое и пушистое, снова мелькнувшее где-то на периферии, на секунду привлекло мое внимание. Но когда я обернулась, чтобы рассмотреть это, ничего необычного не заметила.
Карета с пегасами, как обычно, поджидала около самых ворот. Привычно и быстро забравшись в нее, я откинулась на обитое плотной парчой сиденье, чувствуя, как повозка плавно пружинит вверх. И только когда «Истон» стал стремительно уменьшаться в окне, сияя на весь небосвод золотым светом из центральной и самой высокой башни, как маяк, только тогда я наконец-то позволила себе вдохнуть полной грудью и мысленно задать самый важный вопрос.
Что это только что, небо, было?
Глава 23
Ответа на этот вопрос не нахожу. Ну, кроме, разве что, магия.
Ага. Какое универсальное объяснение!
Но, тем не менее, в этом мире оно звучит логично и во многих ситуациях даже исчерпывающе. А в случае меня с Сэмом оно вообще с самого начала было единственно верным.
Почему мы встретились? Из-за магии. Почему он с Тайрэнном и Русланом устроили то нападение в роще? Тоже из-за нее. Как я оказалась в Акрле? И снова она. Кошмары мне снились? И тут магия виновата...
Кстати, Сэм ведь поцеловал меня как раз для того, чтобы этих кошмаров у меня больше не было. Интересно, получилось ли? Я, правда, сейчас совсем не улавливала связь между этими вещами. Но если это сработало и те сны мне больше сниться не будут, то, значит, она точно есть.
И, пожалуй, этого было достаточно. Выяснять подробности, тем более, у Сэма, я точно не стану. Потому что рядом с ним у меня постоянно были какие-то странные реакции. И если те, что были раньше, можно было списать на последствия отката. То, на что можно было списать эти, я вообще представить не могла. Ну и вот кто знает, на что еще меня толкнет эта самая магия в следующий раз?
Хотя на что именно она может меня толкнуть, указывало мое сбитое дыхание, зашкаливающий пульс и желание снова ощутить мягкость его губ, нежность рук и крепкость тела. А еще мои слегка искусанные губы, которые я нещадно терла пальцами, желая стереть с них сладкий вкус поцелуя, пока летела в карете.
Вкус не стирался. Поселившиеся в животе бабочки, кажется, прописались там навсегда.
Но, несмотря на это, все-таки к тому времени, как повозка приземлилась перед кафе, как обычно, за полчаса до его открытия для посетителей, я чувствовала себя более-менее сносно. Состояние все еще было не очень рабочим. Но зато побросать все немедленно и отдать извозчику приказ о возвращении в «Истон», чтобы там найти его бывшего-действующего ректора и завершить начатое в коридоре, больше не хотелось.
Так что, одернув юбку, на которой, спасибо магии, не было ни одной лишней складочки, и поправив прическу, я выпорхнула из кареты, на удивление, вовремя. Ну а дальше – все должно было тоже как обычно.
Войти в зал, поздороваться с официантами, занятыми его подготовкой к первым гостям. Кивнуть внимательно охране. Присесть в легком полупоклоне перед Фирэллен, если она вдруг окажется где-то здесь. Иногда рано утром альва появлялась в кафе. Хотя обычно, как мне рассказывала Айрана, ее здесь можно было встретить вечером.
Ну а после – уже давно и хорошо известным маршрутом пройти через все здание в магически расширенную оранжерею. И там приступить к своим простым обязанностям: настроиться аурой на ауры растений, убедиться, что у них нет никакой порчи, «послушать» на предмет потребностей... Кому нужна вода, подлить воды. Кому какая-то подкормка, тем дать ее.
А дальше уже, следуя инструкциям Айраны, окунуться с головой в другие садовые хлопоты, заодно дальше обучаясь управлять растениями. Где надо – ускорить цветение и созревание плодов. А где не надо – замедлить рост, чтобы редкий куст подольше не вял.
В общем, все ожидалось как обычно. И было таким, пока я не вошла в оранжерею.
Потому что даже настраиваться на ауры не пришлось, чтобы заметить, как здесь за одну ночь все поменялось. Будто кто-то сперва заморозил тут все, а после – залил водой. Только ни мороза, ни воды не было. А были только полуживые цветы, пугающие чернотой на листьях и раздутыми стеблями.
Эта картина разом выбила из моей головы всю оставшуюся там после Сэма мечтательность.
– Ого, – прошептала я, осторожно подходя к первому же кусту и с ужасом понимая, что тот хоть еще и жив, но у него такая степень обморожения, что если корни спасти удастся, то хорошо.
– А это еще что?! – просипела вошедшая за мной следом Айрана и добавила к этой фразе еще несколько куда более крепких словечек на местном. Настолько крепких, что я раньше их от нее не слышала ни разу.
Я пожала плечами, мысленно прикидывая объем работы. Даже если мы сейчас возьмемся спасать эти цветы, и каждая будем тратить на растение не больше пары минут, мы все равно не спасем и одну треть оранжереи. Просто не успеем. Остальные погибнут в любом случае.
А, самое главное, вчера же все было хорошо. Значит, чтобы тут не произошло, оно случилось быстро и внезапно. И, что самое плохое, не было никаких гарантий, что не случится снова.
– Нет, это ни каким гулантом не вылечить! – Айрана тряхнула головой и ее светлые кудрявые волосы заискрились серебром словно шерсть ирбиса, потому что от эмоций на физический план стал прорываться ее истинный облик. И теперь вокруг полуветалы-полунефилима сиял ореол чистой энергии, готовый вот-вот принять форму полупрозрачных «крыльев».
Такой я видела ее впервые. Как, впрочем, и настолько злой.
– Так же нельзя! – добавила она, шипя, как рассерженная кошка. – Это все, – она развела руками в стороны, хотя ее слова не нуждались в уточнении, – этот весь кошмар... Это, без сомнения, откат от какого-то не самого хорошего ритуала! Я бы сказала даже – совсем не хорошего. И я сейчас найду этот драконий ритуальный зал! И ни один дракон меня не остановит. А хозяйка... Фирэллен, чтоб ее рога исчезли, может что угодно говорить о том, что его тут будто бы нет! Хочется ей его скрывать? Пусть скрывает! Но, раз она проводит в нем запрещенные ритуалы, пусть переносит в другое место! Или увольняет меня ко всем драконам! Ты как? Со мной? Поможешь мне его найти?
Поняв, что из этой ситуаций просто не может быть хорошего выхода, и что, если Айране сейчас не помочь, она легко натворит еще каких-нибудь бед, согласно киваю.
Оранжерею мы уже не спасем. Но, может, хоть новых жертв не будет.
– Но как ты собираешься искать то, чего здесь якобы нет? Тем более, мы здесь работаем уже не первый день и, наверное, давно заметили бы что-то такое? – спрашиваю ее, сама переключаясь с режима «караул!» в режим «нам срочно нужен план действий» и, заодно, переключая ее. Можно сколько угодно тратить время на эмоции, но пока не начнешь делать, ничего не решится.
Подействовало. Сияние вокруг Айраны стало меньше, дышать она стала ровнее.
Да и меня больше уже не так сильно заботило насыщенное на событие утро. Поцелуи и ректоры могут подождать, а вот поиск существующе-несуществующего зала – это было сейчас и полезно, и интересно.
– Нет, не заметили бы, – махнула Айрана. – Потому что не искали в тенях.
– О чем ты?
– А ты не видела, какого цвета аура у примы Фирэллен?
– Серебряная...
– Но разве такая же, как у меня или как у перевертышей? – Айрана уперла руки в боки, оглядываясь по сторонам как-то особенно пристально. Причем теперь ее точно интересовали самые темные углы в оранжерее.
– Я... Я не знаю. Для меня – никакой разницы. Хотя твоя, конечно, светлее.
– Светлее и зеленее. Но ты не с Акрла и для тебя такие вещи не очевидны. Но, поверь, разница есть. Ее аура – это, конечно, серебристое сияние. Но это не сияние, вызванное изломом реальности, какой создается вокруг перевертышей. И не сияние чистой стихии.
– Ну, может молнии просто такие. Ночная магия, звездный или лунный свет, и все такое...
– Все такое, – хмыкнула Айрана. – Ладно, пошли. Тебе, конечно, простительно не понимать такие вещи. Но, кажется, придется поверить мне на слово. У нее – не просто серебро. А темное серебро. Такое, какое лучше всего сочетается с тьмой... Как бы, основной тон – серебряный, а полутон – черный. Ну вот ты никогда не видела ее рядом с кем-нибудь, у кого была бы теневая аура? – спросила девушка, уводя нас куда-то в глубь оранжерее мимо растений, которые от обморожения даже поменяли цвет. Некоторые стали черными, другие фиолетовыми. А какие-то и вовсе – прозрачным киселем, от которого несло пока еще тонким, но уже приторно-сладко-горьким запахом разложения.
Эти цветы мы бы не спасли, даже если бы очень сильно старались.
Но сейчас я куда больше интересовалась не ими. А воспоминаниями, которые всколыхнул во мне вопрос Айраны.
Танец Фирэллен и Сэмаэля! Эта картина теперь не просто ярко встала передо мной, подняв со дна души какие-то очень неприятные чувства с привкусом пепла. Но и заиграла совсем другими красками. Потому что аура Сэма в тот раз без сомнений была теневой. А золотые отсветы в ней – это была его основная стихия. Та, которую он до этого использовал куда чаще, чем магию теней. И та, которая сегодня снова вернулась на свое законное место.
– И что я должна была бы увидеть, если бы увидела ауру Фирэллен рядом с чьей-нибудь теневой? – спросила, стараясь не выдать волнения и не сбиться с шага. А Айрана, между тем, его ускорила, без сомнения, что-то обнаружив.
– Их идеальное сочетание, – объяснила она. – Такое, будто одно дополняет другое и готово вот-вот слиться с ним.
Ну да, что-то такое же я и видела. И оно мне, что тогда очень не понравилось. Что сейчас. Особенно от того, что к этому действительно подходили слова про «идеальное сочетание» и «слиться».
Но:
– А разве другое серебро смотрелось бы иначе?
– Конечно! Аура перевертышей отдает светло-голубым, как и положено чистому серебру. Моя, как я уже сказала, светло-зеленым, потому что я, в первую очередь, друид. А на полиморфа только учусь. И если бы сейчас рядом был кто-то, укутанный в тени, мы бы легко увидели все эти оттенки. А вот ее... Ее аура серебристо-черная. И она может быть такой только потому, что Фирэллен часто использует тени.
– Но что, если ты ошибаешься? Это же просто – цвет, – спросила, отмечая, что в этой части оранжереи растения не просто обморожены. Они уже полностью сгнили, превратившись в нечто коричнево-бурое и смердящее кислым, от чего меня подташнивало так, что я зажала рот и нос рукой, только чтобы двигаться дальше.
Что ж, если откатная остаточная магия откуда-то и начала свое действие, то эти цветы попали под ее воздействие в первую же очередь.
– Может и ошибаюсь, – пожала плечами Айрана, тоже зажимая нос. – Но спрятать что-то так, чтобы это нельзя было сразу найти, можно только в тенях. И чем больше прима Фирэллен говорила то, что ничего такого здесь нет, тем больше я была уверена, что есть. Ну и последний довод в эту пользу – если я ошибаюсь, то что тогда это такое? – не скрывая триумфа в голосе она подвела нас к странной тени на стене.
Раньше эта часть стены была закрыта тенями от трехметровых «папоротников», еще вчера растущих тут в изобилии и радующих глаз иссиня-зеленой и золотисто-красной листвой. Сейчас же на месте этих цветов лежало нечто похожее на склизкую жижу, место которой в унитазе. И пахло оно соответствующе.
Но зато теперь ничего не закрывало стену, на которой в полный рост красовалась тень, по силуэту напоминавшая обычную дверь. Только никакой двери тут и в помине не было.
– И что же это? – спросила я, зажимая руками рот и удерживая содержимое желудка только волевым усилием.
– По всем признакам – вход в тот самый ритуальный зал, которого нет, – усмехнулась Айрана. – И я туда собираюсь сейчас войти.
– И не боишься, что Фирэллен этому не обрадуется?
– У меня в контракте сказано, что я должна заботиться об этой оранжерее всеми законными способами и в случае возникновения вот такой вот ситуаций – прикладывать все усилия, чтобы устранить их последствия. Так что – нет, не боюсь. А если ее что-то не устраивает, пусть увольняет меня!
И Айрана уже специально окружила себя аурой, принимая боевую нефилимскую форму. После чего, расправив за спиной прозрачные энергетические и действительно светло-зеленые крылья, направила поток магии прямо в центр странной тени.
И странная тень поглотила его.
По крайней мере, выглядело это так, будто магия ухнула в черную дыру прямоугольной формы. И исчезла в ней. Раз – и не стало.
Видя такое, я подумала, что после этого Айрана повторит этот маневр. Но, выпустив в черноту мощный пучок энергии, нефилим закрылась крыльями, как щитом, шикнув мне по ходу:
– На всякий случай отойди в сторону или мне за спину!
Я спорить на стала. Тут же сделала несколько шагов назад.
И вовремя. Уже через мгновение тень-дыра на стене стала пузыриться так, будто под плотную пленку добавили воздуха. После чего один-два-три-четыре мелких пузыря очень быстро сменились парочкой покрупнее, затем к ним добавились еще мелкие и еще крупные, еще и еще... И вот уже чернота на стене стала больше похожа на неприятно вздутый нарыв, нежели на ровный прямоугольник.
