Текст книги "Секретарь Королевского Отбора (СИ)"

Автор книги: Рина Рэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Глава 3

Я ждала боль: острую, резкую, обжигающую. Такую, которая каждое утро пытала меня и Хейли. День за днем. Вот уже почти девять лет.

Она так не пришла.

Свет погас, и я почувствовала нежное прикосновение к внутренней стороне правого предплечья. Как будто невесомый поцелуй коснулся кожи и чуть согрел ее теплым дыханием. Никто никогда не целовал меня туда. И сравнить было не с чем. Но я не сомневалась – поцелуй любимого должен быть именно таким.

Удивленно я уставилась на руку, даже забыв о только что терзающих страхах и поднявшемся в зале гаме. Да мне вообще сейчас было не до зала! Из-под кромки моего длинного черного рукава пробивался едва заметный мягкий белый свет.

Какого дрэрра?

Я слегка отогнула рукав пиджака, расстегнула манжет белой рубашки… И тут же поспешила вернуть все обратно, путаясь в пуговицах. Руна! Красивая, незнакомая, нежно-белая. Словно кто-то кисточкой вывел на коже тонкий узор.

Эржэвый камень решил, что я – невеста? С чего бы?

Хотя с чего, это-то почти понятно. Это только по документам я – разведенная женщина тридцати пяти лет со взрослым ребенком. Прямо идеальный кандидат на должность секретаря. А на самом деле мне лишь двадцать семь, и я никогда не была с мужчиной. Как-то все не до этого было. А еще я лэста, которая хорошо знакома как минимум с одним из женихов. Вот артефакт, кажется, и решил, что статус невесты мне подойдет больше должности секретаря.

Чтоб он в пустоте сгинул! Или откуда они его вытащили?

Кстати, о них.

Я наконец-то совладала с собой и вспомнила, где нахожусь и зачем. Спешно бросила взгляд вверх – метки Предателя действительно не было. Оглянулась: вокруг царил настоящий дурдом. До меня никому не было никакого дела. Секретари, стоящие чуть ли не рядом, и охранники, стоящие намного дальше, позади, не сводили взгляда с толпы и центра зала. Девушек, отмеченных знаками, было крайне мало. Нет, конечно, многовато-то все-таки для троих-то принцев. Но в сравнении со всеми на одну «меченую» приходилось несколько десятков или даже больше девушек, который магия Камня не коснулась. «Меченых», конечно, все поздравляли. А они…

Кто-то смотрел на руку с улыбкой. Кто-то с легким удивлением. Но были и такие, кто еле сдерживал слезы от явной боли. Некоторые вовсе упали в обморок – то ли от переизбытка эмоций, то ли от испытываемых ощущений, и их уже приводили в чувство. Кто-то же вообще кричал, схватившись за предплечье с ужасом на лице. К таким невестам уже бежали маги в лекарских темно-зеленых мантиях.

Ого! Что же это за метки такие-то?

Прессу тоже интересовал этот вопрос. Да так сильно, что журналисты спешили поделиться своими мыслями в прямом эфире, наплевав на все правила. Беспрецедентный случай требовал такого же отношения к протоколу.

Королевской семье сейчас тоже было не до этикета. С какими-то мрачно-удивленными выражениями на лицах монарх и принцы оглядывали зал. Даже королева изменила себе и теперь вместо равнодушного высокомерия сдерживала усмешку.

А вот охранник, еще пару минут назад казавшийся мне самой главной проблемой, на меня больше не обращал никакого внимания, а сам по себе выглядел нахохлившимся, словно трикс. Из-за того, что надо мной так ничего и не полыхнуло? Или причина была в хаосе вокруг? Так или иначе, но толпа и монаршая семья интересовали его куда больше. И я вздохнула бы облегченно, если бы не приятная легкая щекотка на правой руке.

И что вот теперь делать?

Не понимая больше вообще ничего из происходящего, решила и дальше наблюдать, выполняя секретарские обязанности.

Наконец-то лекари откачали и подлечили невест, распорядители всех успокоили, пресса замолчала, а толпа смирилась с произошедшим. Не прошедшие испытание Камнем с разным успехом сдерживали обиду.

Кстати, больше всего девушек получили красные и серебряные метки. Белых было очень мало. Со своего места я видела такую же руну, как у меня, только на руке у Эттиэль. Стоящая же рядом с ней Далия могла похвастаться серебряной. Могла, но не хвасталась, а, наоборот, скромно ее прятала, не то стесняясь, не то считая слишком личной, чтобы демонстрировать кому-то. Еще три девушки из пятого сектора, метки которых я хорошо видела, получили алые узоры, отличающиеся яркостью излучаемого света. На одной метка пылала пламенем, и девушка глотала слезы боли. У другой – багровела, как кровь, и девушка лишь немного побледнела. А на третьей смотрелась почти обычным рисунком и никакого видимого дискомфорта своей владелице не доставляла.

– Итак, первый этап Отбора почти завершен, – снова взял слово распорядитель, и голос его словно звучал жестче, чем раньше. – Мы все рады, что среди вас нашлось столько подходящих принцам невест. Сейчас же просим всех девушек, на ком нет меток, вернуться в комнаты. Вы можете собираться домой, оставив себе наряды и украшения в качестве знака внимания с нашей стороны. Секретари и охрана проводят вас. Прошедшие же испытание должны по одной подойти к Камню для его завершения и закрепления контракта.

На этих словах я вытянулась в струнку.

Да! Вот он, мой шанс: уйти отсюда, не вызывая подозрений. А то мне срочно надо решить, что делать дальше со всеми своими метками.

***

До пятого «луча» мы добрались без особых сложностей. Если не считать сложностью самих отвергнутых девушек и журналистов, закружившихся вокруг них, как те же ирвиры и шужжы. Только я теперь не замыкала колонну, а, наоборот, вела ее за собой. И хоть настойчивых взглядов в спину больше не чувствовала, все равно мне было очень неуютно.

– Тоже надо было пойти секретарем! – вдруг донеслось до меня чье-то гневное. Я еле подавила желание немедленно обернуться.

– И что бы вам это дало? – удивленно спросил журналист у злюки.

– Ну как что? – продолжила та, и я наконец-то узнала говорящую – Ониру Лэс Аррет. – Они-то здесь на весь конкурс. Им не нужно с кем-то соперничать и соглашаться на сомнительные проверки. Зато всегда есть доступ во дворец!

Я все-таки дернулась на эту фразу, чем, кажется, выдала себя.

– Эсса, как вы можете прокомментировать слова лэсты Лэс Аррет?! – тут же подбежал ко мне журналист в окружении пары ирвиров, которые спешили заснять на кристаллы мое лицо со всех сторон.

Но я уже успела взять себя в руки.

– Никак. По должностной инструкции я не имею право давать комментарии словам и поступкам невест или женихов.

Сзади раздалось пренебрежительное фырканье. И я мысленно порадовалась, что в любом случае через несколько часов уже забуду о том, что знакома с баронессой.

– А вы всегда действуете в рамках должностной инструкции? – нашелся журналист, все еще желая выжать из этой риндарии соки.

– Да.

– А вы можете еще что-то добавить к этому, – не унимался эссэр.

– Нет, – ответила я и демонстративно отвернулась от него, заканчивая разговор.

Тот пробормотал напоследок псевдолюбезное: «Мы вас услышали, эсса» и наконец-то вернулся к баронессе. Онира же, совершенно не стесняясь, продолжала строить догадки на тему того, как удобно быть секретарем и неудобно быть конкурсанткой. А когда ей напомнили, что все секретари старше невест и обязательно имеют семью, она с усмешкой предложила еще раз посмотреть на меня и сказать, может ли женщина в заявленные тридцать пять выглядеть так хорошо, а заиметь к нужному сроку семью – вообще не проблема, а вопрос мотивации.

Журналист, как ни странно, последовал ее совету – вокруг меня снова замельтешили ирвиры. Я же упрямо хранила показное равнодушие и старательно придерживала пальцами кромку рукава, боясь, что в любой момент он задерется, и свечение руны станет заметно. Впрочем, вскоре пресса перекинула внимание на другие, более интересные публике цели, и я вздохнула свободнее.

Сборы невест до дома стали для меня ничуть не менее изматывающими, чем их приезд накануне. Нет-нет, да кто-то периодически начинал вопить о несправедливости, кидаться обвинениями, рыдать или затевать ссору с соседкой по комнате. Баронесса отличилась и здесь, насыпав в кровати тех, кто остался – а таких было всего семнадцать человек – каких-то мерзких червей. И где только раздобыла? К сожалению, по правилам ей за это уже ничего не могли сделать. Она это знала, чем и воспользовалась.

И лишь когда последние из девушек расселись в серебристо-серые со стеклянными панорамными крышами кареты и белоснежные пегасы взмыли в воздух, я позволила себе небольшую передышку. Журналисты, те, что ушли из Театра с нами, теперь поспешили обратно – обмениваться впечатлениями со своими коллегами, оставшимися внутри и заснявшими окончание этапа. Прошедших первый тур невест должны были привести распорядители. Так что я наконец-то была предоставлена самой себе. Пусть и на какие-то десять-пятнадцать минут.

И за это время мне нужно было решить, что же делать с новой меткой.

Конечно, скрывать!

Вопрос лишь в том – как? Потому что все с ней было как-то неправильно. Я не очень хорошо разбиралась в метках. Негде и некому было научить. Все знать о них – забота заводчиков чудовищ, которые их когда-то изобрели, и стражей, которые потом придумали ими клеймить осужденных. Только я никогда не слышала, чтобы для создания меток требовались какие-то камни, а знак отмечался не на ауре, а на коже. Но, тем не менее, изящный и тонкий узор, который мягко светился на руке, пока я рассматривала его, запершись в домике, доказывал, что такое существует.

И как ее скрывать? Иллюзией? Это ненадежно. Если даже в самой потасканной кафешке Велиора, города, где мы жили шесть лет назад и в котором интересным было только название, на входе стояли антииллюзорные щиты, что же говорить про это место? Здесь ими должен быть пропитан сам воздух.

Можно было попробовать стереть руну. Только способ, которым я прятала клеймо над головой, больше всего походил на то, как теркой сдирают кожуру с яблока. Сделать так с аурой – это одно. Но с кожей на руке? Об этом даже думать было страшно!

Так что единственное, до чего я додумалась – и дальше прятать метку под одеждой. А чтобы не рисковать, обмотала руну бинтом. Под униформой ее точно не будет видно, а в те дни, когда я не обязана носить черно-белый костюм, я решила не расставаться с пиджаком или свитером.

Но эта метка ведь должна будет пропасть сама после того, как женихи сделают выбор? Хотя кто знает, что будет, ведь я так и не закрепила испытание…

Меня прошиб холодный пот. Какая же я… Рырецка!

Так обрадовалась тому, чтобы уйти из зала, что и не подумала о незавершенности обряда!

А что если завершить его нужно обязательно? Вдруг этот навязанный магический контракт связан со здоровьем, магией или даже жизнью? Вдруг, если не довести обряд до конца, я ослепну или руку с меткой скрутит такая боль, что я пойму, от чего рыдали и падали в обморок некоторые невесты? Да мало ли! Я ничего не знала о том, что красовалось на теле и чем оно опасно!

Эржэвый Камень! Вот какого дрэрра он решил, что я подхожу?

Я пойманной мухой вновь заметалась по комнате, но собраться с мыслями снова не удалось: шум на улице сообщил, что прошедшие первый этап вернулись. Спешно приведя себя в порядок, я выскочила на улицу – встречать счастливиц. Метки метками, а работу никто не отменял.

Невесты выглядели немного странно и почему-то делились на две большие кучки – девять и восемь человек. А странным в них было то, что обладательницы красных знаков, которых было большинство, вышагивали очень гордо и посматривали на кучку поменьше с по-разному скрываемым превосходством и куда хуже скрываемой радостью. Зато друг на друга они бросали очень ревнивые взгляды.

Хм… А в зале счастливыми такими не выглядели. Что же случилось? Ответ я узнала сразу же, стоило лишь немного послушать треп, который красотки вели с журналистами.

Оказывается, красные метки у тех, кто лучше всего подходит женихам! Серебряные – у невест «среднего» качества, ну а белые – и вовсе самый плохой вариант. Удивительно. И я, зная, что именно красного цвета клейма чудовищ и преступников, пожалуй, и вовсе решила бы по-другому. Но с этим обрядом все было как-то неправильно. Так что кто его знает.

– Эсса Орна, как вы относитесь к тому, что Камень Выбора решил, что вы – одна из пяти самых неподходящих кандидатур? – подходя к серебряным, услышала я вопрос очередного журналиста к Эттиэль. Она оказалась единственной в пятом секторе с белой руной, кроме меня, и стояла рядом с Далией – кажется, девушки еще в зале решили держаться вместе.

– Я рада, что Камень Выбора счел меня достойной такой великой чести, как стать невестой принца, – мягко улыбнулась звезда миллота. – А насколько я подходящая, это уже решат сами принцы.

– И вы не чувствуете при этом, что достойны большего? Достойны быть фавориткой?

– Быть мне фавориткой или нет, покажут дальнейшие испытания. Знак на руке – всего лишь пропуск к ним.

– Значит, вы уверены в своих силах и еще поборетесь за интересного вам жениха?

– Я уверена в себе, это правда.

– А борьба? – наседал журналист.

– А борьба – мужской удел. Женщинам лучше решать проблемы женскими методами.

– Женские методы? А это какие? Яды, подставы и битое стекло в туфлях? – не унимался он, пытаясь хоть как-то вытянуть из девушки какое-нибудь неприятное признание.

– Прежде всего, это доброта, скромность и хорошее настроение, эссэр, – Эттиэль не давала ему ни шанса.

– Ну что ж! Значит, мы будем ждать от вас именно этого! – наконец-то сдался парень и переключился с похожими вопросами на стоящую рядом Далию. Та в ответ лишь кротко улыбнулась и сказала, что полностью разделяет точку зрения эссы Орна на Отбор и женские методы. Журналист преувеличенно порадовался, что вокруг него настоящие деми, и наконец-то сбежал, позволяя мне увести девушек с собой – количество свободных мест для проживания сильно увеличилось, и я хотела предложить невестам расселиться иначе. Слугам все равно, сколько и чего убирать магией, а конкурсанткам, возможно, будет удобнее. Да и были среди них такие, кто еще накануне возмущался, что им выделили мало комнат. По четыре спальни на одного – ведь более чем достаточно, да?

***

Так я узнала, что будь я чуть-чуть другой – возможно, не такой «породистой» или менее улыбчивой – и магия Камня прошла бы мимо. Но словно в насмешку, я носила белую руну, как и еще пять девушек из всего Отбора.

Всего же в конкурсе прошло сто сорок шесть невест, почти восемьдесят из которых были в звании фавориток. А больше всего конкурсанток осталось в пятом и шестом секторах. Что было ожидаемо, ведь в них селили лиорок. Зато некоторые из «лучей» уже сегодня полностью опустели – до конца отбора в них будут жить только секретари.

Что касалось меток, то из разговоров красоток, занятых переездами в домики, я узнала еще две странности. Оказывается, руны у принцев были ярко-золотыми и находились не на правых, а на левых руках.

И да, ни один из наследников не прошел мимо Отбора. В чем я убедилась вечером, когда тяжелый бесконечный день наконец-то закончился и я, чтобы составить план по избавлению от метки или, хотя бы, по завершению обряда магического договора, села смотреть записи трансляций. Благо, в этих записях недостатка не было – все каналы миллота спешили показать съемку первого этапа в очередной раз. Даже сразу последующий за ним короткий приветственный бал, на котором произошло первое знакомство женихов и невест, интересовал всех куда меньше.

Было даже забавно наблюдать за тем, как принцы с выражением лиц «у нас все под контролем» под требовательным взглядом короля отдают слугам на руки камзолы, закатывают рукава кипенно-белых сорочек и демонстрируют красивые узоры на левых руках. И король на это утвердительно, но очень хмуро кивает. И если бы я не переживала за себя, то, наверное, даже посмеялась бы над происходящем.

Чем же они все-таки так провинились, что он их на полном серьезе женить собрался? Или причина в чем-то другом?

Что же касалось завершения обряда, то все было проще, чем я думала: женихи и невесты по очереди накапали на камень своей крови. Оказалось, после начала ритуала внутри него появились мелкие искры. В свете самого блеска бриллианта они не очень бросались в глаза. Но каждая новая капелька крови гасила одну такую искру. И когда все в зале закрепили контракт, камень снова стал прозрачным.

Ну, почти.

Кажется, я даже в записи разглядела в самом его центре один маленький огонек. Мой.

Ритуал закончился тем, что тот-самый-охранник, от появления которого в фокусе я невольно вздрогнула, накрыл Камень синим полотном и унес его прочь из зала. При этом в самом конце записи фокус словно специально для меня задержался на его лице – остром, тонком, мужественном и злом. Было очень хорошо видно, как с силой сжаты в линию красивые губы и льдисто сверкают серо-синие глаза. Что-то его очень сильно раздражало в происходящем. И я хотела знать, что. Хотя бы для собственного спокойствия.

Но это пока была моя проблема номер два. А вот для решения проблемы номер один нужно было добраться до камня. Всего-то! Найти в королевском дворце очень охраняемую реликвию, настоящее сокровище, до этого сокрытое ото всех, – и накапать на него кровью! При этом точно не понимая, что будет, если этого не сделать.

У меня даже сил посмеяться над этим не было. Так как шанса на то, чтобы найти Камень и завершить обряд, у меня не было точно.

Я выпила двойную порцию успокаивающего отвара и провалилась в сонное забытье, полное странных падений, бесконечных спиральных лестниц и лабиринтов.

***

Интерлюдия

Шум за резными дверьми из светлого дерева усилился. Анниэла задержала дыхание, еще сильнее прижавшись спиной к холодной гладкой стене из бело-синего мрамора. Она не боялась, что ее заметят – свет исправно служил ей и еще ни разу не подвел. Даже стоящие около кабинета големы, чьи глаза-кристаллы должны «видеть» все магические плетения вокруг, никогда не замечали фрейлину-невидимку.

Но она все равно нервничала. Ведь если ее задумка не удастся, то серебряный узор на руке пропадет к утру – и Эйтан никогда не выберет ее. По треклятому эржевому договору с Камнем принц должен жениться только на той, у кого есть метка Невесты. И мало было подстроить все так, чтобы магия артефакта сработала и на нее. Ритуал обязательно нужно было завершить. А на это оставалось все меньше времени. Но мужчины в кабинете все никак не могли наговориться и начать делать хоть что-то! А ведь она почти на блюдечке принесла им голову этой твари.

Все вышло так, как сказала Сератина, и даже легче. Весь бал Анниэла переживала, что вот-вот «старая подруга» увидит ее в свите королевы и ей придется как-то изображать равнодушие и неузнавание. Но той не было дело до фрейлин. И, вообще, она вела себя немного странно – то вертелась по сторонам, то, вдруг, замерла истуканом, словно увидев перед собой призрака, то снова куда-то оглядывалась…

Впрочем, Анниэле не было до этого дела. Главное, скоро Бетти схватят, и Эйтан наконец-то узнает, кому поклонялся. Образ какого чудовища носил в сердце.

Как жаль, что Анниэла не могла раскрыть ему эту правду сама. Долг магии не позволял. Да и поверил бы ей тот, кто все эти годы искал вторую такую же, как графиня Лэ Кесси? Перебирал фавориток, как золотоискатель песок. И разбивал любящее сердце Анниэлы снова и снова…

Нет! Он сам должен узнать, что его драгоценность оказалась подделкой. И он узнает! И тогда…

Двери наконец-то распахнулись, и из кабинета вышли двое: седой бородатый старик – глава распорядителей – и его преемник на посту главы разведки – выскочка-бастард лэстр Аттор Лэс Реми. Оба мага давно сменили обязательные черно-белые костюмы на более привычную для них одежду. Герцог был одет в строгую пурпурную мантию, молодой мужчина – в черно-зеленый камзол.

– Значит Вы, Ваша Светлость, уверены, что метка на ней красная? – уточнил Лэс Реми, закрывая за собой двери.

Анниэла сжала челюсти до боли. О да! Она сама видела это клеймо! Было, конечно, ужасно увидеть такое же на маленькой Алихайл. Но и тут Бетти была виновата. Не взяла бы она сестру с собой, не было бы на той тогда метки! Впрочем, Сератина потом показывала девочку – аура у той была чистой. Значит, сняли.

Но ведь Бетти как-то прячет свое клеймо. Иллюзией? Но магия Камня разрушила бы ее. Или нет?

– Иначе и быть не может, – вернул ее к реальности мягкий ответ старика, так созвучный с ее мыслями. – Я уверен, только этим можно объяснить такое странное поведение девушки в зале. Вы же, лэстр, сами видели сейчас записи. Думаю, именно она – наша цель.

– Что ж, тогда не будем откладывать ее встречу с правосудием до утра, – бастард легким пасом запечатал дверь магией и махнул големам рукой следовать за ним.

– Правильное решение. Тем более, короля я уже предупредил. И Его Величество хочет быть в курсе расследования.

– Непременно, Ваша Светлость.

Маги раскланялись друг с другом, и вскоре их и големов стремительно удаляющиеся в разные стороны шаги стихли в гулких коридорах.

Дождавшись этого, Анниэла решительно подошла к кабинету: ей нужно было быстрее попасть к Камню – погасить искру, сияющую в ее честь. А затем уйти отсюда до того, как новый глава КР вернется. Для того, кто последние пять лет якобы не интересовался делами короны, временами выскочка был слишком дотошным и внимательным.

Она вызвала между ладоней яркое бело-фиолетовое свечение, сформировала из него шар и запустила вперед – нужно было отключить запирающие чары, чтобы они пропустили ее.

Случайный зритель, если бы такой нашелся в пустом холле, увидел бы, как словно из ниоткуда в воздухе пролетела яркая сфера света и с легким мелодичным звоном впечаталась в двери. После чего те сами собой открылись и через мгновение – с тихим щелчком захлопнулись. Но зрителей не было.

***

Энабетт

Деликатный, но требовательный стук разбудил меня не сразу. Проснувшись, я кинула взгляд на настенные часы – неужели проспала? Быть не может! Метка не даст.

Бронзовые стрелки на круглом фарфоровом циферблате показывали всего лишь полночь. И кому из невест что-то нужно в такое время? Накинув поверх тонкой синей сорочки халат, я, сонно зевая, открыла дверь.

Зря.

Охранник, чье выражение лица было точь-в-точь таким же злым, как на записи, медленно смерил меня ледяным взглядом, словно оценивая, стою ли я его трудов. И я, возможно, вытолкала бы его за дверь или, по глупости, даже ударила бы магией, но…

Одет он был в черно-зеленую форму главы КР.

– Эсса Суак? – последовало ледяное. Я кивнула, хотя ему это и не требовалось. – Я по поводу метки. Я так понимаю, она у вас, – он усмехнулся, – красная.

– Д-д-да, – неуверенно проблеяла я, пятясь от двери. Заметила, как усмешка каэрэшника превратилась в равнодушно-каменную маску, и тут же вспомнила, что на допросе никогда нельзя признаваться сразу, если не уверен, что против тебя есть веские доказательства. Ведь я подставлю не только себя, но и Хейли! А я меткой над головой ни перед кем не светила! Поэтому тут же категорично заявила: – То есть, нет.

– Что нет? – слегка удивился тип напротив, бросая быстрый взгляд на обстановку вокруг, словно проверяя – туда ли он пришел.

Действительно, а что – нет? Не красная? Или нет метки? Как бы и то, и то – ложь.

Но я же уже решила, что руну над головой он не видел? А скрывать метку невесты, когда совсем не понятно, чем это грозит, смысла точно не было. Значит, буду утверждать, что я ее не хотела и не просила. И даже магическую клятву дам. Выгонят с позором, выпишут штраф, испортят биографию Аби Суак – плевать. Главное, не создавать самой себе еще больше проблем. И без этого уже наворотила дел.

– Не красная, – твердо заявила я. И зачем добавила: – Да, точно. Не красная.

– А какая? – вдруг снова помрачнел тип напротив, а потом не выдержал: – Эрж! Мы только теряем время. Покажите руку!

– Какую? – задала я просто наиглупейший вопрос. Ну и получила на него соответствующий взгляд и ответ.

– Правую.

Протянула, как есть. Но тут же сообразила, что рукав халата, да и бинт, не дадут увидеть метку – и спешно начала раздеваться.

Услышала сдавленный кашель и не сразу поняла, зачем злобный тип резко отвел глаза. Без его взгляда мне было легче, но от запоздалой догадки, что теперь стою перед ним в одной сорочке – самой любимой, ярко-синей, на тонких лямочках, сатиновой и кружевной, мягкой и обычно приятно охлаждающей кожу, что сейчас покрыта мурашками – мне стало стыдно и зло. Причем больше зло, чем стыдно.

Я эту метку не просила! И ночью к себе в гости никого не звала!

Почти сдернула бинт, обнажая руку.

– Вот, – ткнула меткой ему в лицо, заставляя вновь посмотреть на меня.

Мужчина повернулся, не то смущенный, не то тоже злой, – и опять подавился воздухом. Бросил странный взгляд с метки на меня. Еще один на метку. Снова на меня.

Резко развернулся всем телом и, бросив через плечо:

– Жду вас одетой. Поторопитесь, – в два шага ушел за дверь.

Та глухо стукнул об косяк, закрываясь.

Ой…

Переодевалась лихорадочно. От озорного желания высунуться наружу и спросить, а насколько хорошо нужно быть одетой и куда мы пойдем, меня удерживали какие-то жалкие крохи рассудка. Поэтому натянула то, что первое попалось под руку. Этим оказался спортивный костюм, в котором я бегала по утрам: обычно мне нужно на что-то тратить время с пяти до шести часов, и я тратила его на бег. Застегнула куртку, обула кроссовки. Выскочила за дверь.

В холодной весенней ночи, зловеще подсвеченной зеленым и фиолетовым от торчащей повсюду дизайнерской иллюминации, меня ждали трое: мрачный, как сто эржэй, каэрэшник и два деревянных голема при оружии. Сглотнула. Неужели все-таки все настолько плохо? Колени реально подкосились. Бежать?

– Готовы, – оценил мужчина. – Хорошо. Дайте руку. Будем перемещаться порталом.

И я поняла, что бежать надо было минуту назад – из дома, а я тогда даже не подумала об этом. И, кажется, пора просто подчиниться судьбе. Закусила губу, протянула руку… Его ладонь оказалась крепкой, горячей и сухой. Надежной. Это почему-то оказалось настолько неожиданным и приятным, что даже ноги перестали дрожать. Глянула на профиль мужчины, прежде чем сделать шаг в гудяще-светящуюся дыру в пространстве: а ведь действительно красивый, хоть и немного хищный… Сколько ему лет?

И был ли он там в тот день?

Эта мысль прозвучала, как пощечина. Я, кажется, даже дернулась от нее, как от удара. Мою руку тут же отпустили, гул портала сзади схлопнулся, и я поняла – мы на месте. И это место – дворец.