Текст книги "Порочный Принц (ЛП)"

Автор книги: Рина Кент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Глава 9
Ронан

Есть такая вещь, связанная с отказом от привычек, которая портит человеческий мозг.

По крайней мере, так говорит Коул. Во всяком случае, я ему верю, потому что он читает больше, чем папа римский читает Библию.

Хочу сказать, что отказ от своих привычек это то, что делает меня странным. Теперь я вижу это четко и ясно.

Я перешел от вечеринок каждую вторую ночь, курении травки и секса с экзотическими девушками, к жизни священника.

Часть вечеринок можно преодолеть. Ларс не только больше не ворчит на меня, чтобы я прекратил – отсутствие ночных развлечений также означает, что мама дома. Я каждый день завтракаю и ужинаю с ней. Излишне говорить, что ее присутствие имеет большее значение, чем все остальные незнакомцы, которые существуют в моей жизни только потому, что у меня есть деньги и статус.

То, что мама здесь, также означает, что отец тоже где-то рядом, и это отстойно, особенно с тех пор, как в последнее время он стал пристальнее следить за мной.

Мы с Ларсом устраивали представление на уровне Оскара каждый раз, когда он спрашивал о пропавшем предмете.

Вернее, я разыгрываю представление, а Ларс следует за мной. С той ночи это стало нашим общим делом.

Оправдания обычно следуют одной и той же схеме: Что? У нас это было? Должно быть, мы отдали друзьям.

Отец напоминает мне, что у нас не так уж много друзей, а я отвечаю ему, что, конечно же, у нас есть друзья. Они просто навещают меня, когда его нет, потому что, кажется, любят меня. Словно он подталкивает меня к признанию в чем-то, и по какой-то причине мне кажется, что его не интересует вечеринка.

Единственные нетронутые вещи это мамины картины, которые она собирала годами. Она изучала искусство до того, как у нее начались судороги и ей пришлось перестать рисовать.

Или, может, это версия того, что придумал мой отец, чтобы убедить ее остаться домохозяйкой – или, скорее, его чертовой секретаршей, которую он выставляет напоказ по всему миру.

В любом случае, возвращаясь к сути, отсутствие секса является причиной дерьмового шоу несколько дней назад в La Débauche. Если бы я трахался как нормальный человек, у меня бы никогда не было таких мыслей о Тил, и я бы не посылал ей эти сообщения.

Или снился сон в виде романа между ее ртом и Роном Астором Вторым.

Сейчас самое время это исправить.

Затем я загоню ее в угол, попрошу навестить моего отца и слишком вежливо сказать ему, что она разрывает помолвку.

Я тащу Клэр за собой в кладовку в задней части библиотеки. Она хихикает, когда мы пробираемся между рядами книг.

Клэр одна из немногих, кого я трахал больше одного раза. Пока я довожу ее до оргазма, она позволяет мне делать все, что я хочу.

Кроме того, ты действительно хочешь это сделать, ты имеешь это в виду?

Тише, мысли.

Как только мы оказываемся вдали от любопытных глаз, я перекидываю темно-каштановые волосы Клэр через плечо.

– Разденься для меня.

Она облизывает нижнюю губу, и я жду, что она откажется, но она отбрасывает пиджак и расстегивает рубашку. Я залезаю в ее кружевной лифчик и кручу ее соски, и она вздыхает.

Вздыхает? Действительно?

Я игнорирую и еще немного дразню ее соски. Она наклоняется ко мне, дыша от восторга. Черт, будто я ласкаю ее.

Не то что некая особа, которая взорвалась по всему полу после того, как я только прикоснулся к ее соскам.

Но дело не в ней.

Я поднимаю руку и хватаю Клэр за челюсть, а затем открываю ей рот пальцами.

– Хочешь, чтобы я взяла тебя в рот? – спрашивает Клэр страстным голосом, это... неправильно.

Так чертовски неправильно.

Я даже не могу заставить Рона Астора Второго проснуться ради нее.

Я... я буду хорошей.

Ее голос врывается в мой разум, как чертова железнодорожная катастрофа.

– Скажи, что будешь хорошей, – говорю я Клэр.

– Я буду хорошей. – она проводит языком по верхней губе и теребит мой галстук. – А ты не слишком-то разодет, а?

– Не тот тон. – я улыбаюсь. – Скажи это правильно.

Она хмурит брови.

– Что ты имеешь в виду?

Это поражает меня тогда, как гибель со всеми проклятыми звуками. Я не хочу слышать ее голос или видеть ее лицо.

За все те годы, что я трахался с женским населением, у меня всегда было это чувство неудовлетворенности. Я доводил их до оргазма и получал свой в ответ, но всегда чего-то не хватало.

Я игнорировал это в течение многих лет, притворяясь, что это неправильно.

Но той ночью, когда Тил потерлась о мой живот, я понял, чего мне не хватало.

Порочность поступка.

Я никогда в своей жизни не был так тверд, как тогда, когда ее тело было обернуто вокруг меня.

И я имею в виду, блядь, никогда.

С тех пор как он стал свидетелем этой сцены, Рон Астор Второй стал придирчивым и отказывается становиться твёрдым для кого бы то ни было.

Это не вина Клэр, это его вина.

Я уже собираюсь оттолкнуть ее, когда дверь открывается. Свет проникает сквозь небольшую щель, прежде чем появляются эти стройные ноги, обтянутые сетчатыми чулками.

Тил тяжело дышит, прижимаясь спиной к двери, закрывая ее за собой, и хватается за грудь, казалось, не обращая внимания на окружающее.

Она наклоняется, ее хриплое дыхание заполняет тусклое пространство, но я могу разглядеть ее растрепанное состояние, приоткрытые губы, даже когда волосы падают по обе стороны ее лица.

У нее какой-то приступ?

Теперь, думая об этом, у нее всегда были такие моменты, когда она исчезала неизвестно куда, и никто не мог ее найти.

– Эм, извините нас? – Клэр кладет руку на бедра, слегка поворачиваясь к ней лицом. – Здесь занято.

Тело Тил дергается, ее голова вскидывается. Чернота ее глаз кажется еще более опустошенной из-за отсутствия света.

В тот момент, когда она видит меня, выражение ее лица смягчается, но это длится всего секунду. Остальная часть сцены перед ней становится ясной – полуобнаженная Клэр, мои руки на ее груди – и просто так черты лица Тил превращаются в пустой фасад.

Бесчувственный.

Она хочет, чтобы я думал, что все это ее не касается? К черту это.

– Я не знала, что здесь кто-то есть. – она начинает оборачиваться.

– Ты можешь остаться и посмотреть. – я улыбаюсь. – Верно, Клэр?

Последняя кивает, желая покончить с этим и пойти сказать своим подругам, что она трахнулась с Ронаном Астором. Девушки здесь используют меня, а я использую их в ответ – беспроигрышно.

Тил не делает ни малейшего движения, чтобы остаться.

Кто-то убегает.

Мои губы растягиваются в ухмылке.

– Если только тебя что-то в этом не беспокоит?

– Ты льстишь себе. – она смотрит мне прямо в лицо, ее руки безвольно свисают по бокам.

– Как насчет того, чтобы устроить шоу моей невесте, Клэр? – я ухмыляюсь ей. – Она немного вуайеристка.

Я думаю, что челюсть Тил сжимается, но это слишком быстро исчезает.

– Абсолютно, Рон, – говорит Клэр, затаив дыхание.

– На колени, любимая. – я разговариваю с Клэр, но мое внимание приковано к девушке у двери. – Отсоси у меня и сделай это хорошо, чтобы моя невеста могла получить несколько советов.

Клэр опускается на колени без всякого протеста, ее пальцы играют с моим ремнем.

Ну же, ma belle – моя красавица. Ты знаешь, что хочешь остановить это.

Взгляд Тил остается незаинтересованным, отстраненным, даже когда ситуация развивается у нее на глазах. Ее руки немного дрожат; это было бы даже не заметно, если бы я не наблюдал за ней, как ястреб.

Теперь Клэр расстегивает мои брюки, и я стону.

– Как ты себя чувствуешь, наблюдая, как твой будущий муж трахается с кем-то другим, ma belle – моя красавица? Это тебя заводит?

Взгляд Тил скользит по пальцам Клэр, прежде чем вернуться к моему лицу.

– Есть один тип, который меня возбуждает, и я увижу его сегодня в том месте, которое мы оба так хорошо знаем. На этот раз я позабочусь, чтобы ты все не испортил. Возможно, я тоже заставлю тебя наблюдать и все такое.

Я ухмыляюсь, хотя мои челюсти сжимаются.

Хорошо сыграно, невеста.

Но неужели она думает, что я был бы против того, чтобы какой-нибудь мужчина постарше прикасался к ней, доводил ее до оргазма, просто дразня ее соски и наблюдая, как ее лицо краснеет, когда она дрожит всем телом?

Мне все равно.

Черт возьми – мне не все равно.

Какого хрена меня это волнует?

Я собираюсь остановить Клэр, когда к нам приближается Тил. Как в ту ночь, когда она набросилась на меня в мгновение ока.

Она хватает Клэр за волосы и тянет назад. Девушка визжит, падая на задницу.

– Что за...

– Проваливай. – Тил смотрит на нее сверху вниз.

– Нет, ты проваливай, ненормальная.

Клэр поднимается на ноги, собираясь напасть на нее.

Тил останавливает ее, прижимая руку к ее лицу. Я не знаю, как она это делает, но она выглядит нормальной, хотя ее тело дрожит от ярости или волнения – или и того, и другого. Как будто ее лицо не может справиться с ее эмоциями.

Она выталкивает ее, бросает ей вслед пиджак и захлопывает дверь перед носом, обрывая все крики и протесты Клэр.

Когда она снова смотрит на меня, пустота все еще там, но ее руки сжаты в кулаки по бокам.

– Вот и мой минет на сегодня. – я стараюсь, чтобы мой голос звучал беззаботно. – Ты выгнала Клэр, чтобы закончить работу?

– Мечтай.

– Ох, ты никогда раньше не делала минет? Я могу помочь с этим. – я указываю перед собой. – Первый шаг это встать на колени.

Она скрещивает руки на груди.

– Ой, подожди, – мои губы кривятся в ухмылке. – Тебе также нравится, чтобы с этим шла боль?

Она ничего не говорит.

Я застегиваю брюки, и она наблюдает за движением, будто мой член прыгнет на нее или что-то в этом роде.

По правде говоря, он действительно хочет это сделать.

– Если ты не планировала занять место Клэр, почему ты ее выгнала?

Ее взгляд становится жестким, но она фыркает и смотрит в другую сторону.

– Хм. Потому, что...

– Я не знаю.

– Ты не знаешь?

Я приближаюсь к ней, пока она снова не оказывается на поверхности, и я возвышаюсь над ней.

Мне начинает нравиться эта поза, возможно, даже уже нравится.

Похоже, она тоже осознает этот факт, так как ее ногти впиваются в руки.

Однако Тил не отступает. У нее есть эта очаровательная привычка свирепо смотреть, даже когда ее загоняют в угол.

В ней так много борьбы, и я хочу исследовать ее сантиметр за мучительным сантиметром, а затем, быть может, сломать ее.

Определенно сломать, чтобы я мог увидеть, что за этим стоит.

– Все, что я знаю, – говорит она нейтральным голосом, – Если ты сделаешь это снова, я также заставлю людей касаться меня перед тобой. Я твоя невеста, и это делает меня равной тебе, а не твоей игрушкой. Если ты проявишь неуважение ко мне в присутствии других, я сделаю то же самое.

Я улыбаюсь, но за этим нет никакого юмора.

– Почему ты думаешь, что меня это волнует?

– Тогда продолжай. В любом случае, давай посмотрим, кто из нас двоих самый большой эксгибиционист. Для протокола, я никогда не проигрываю.

Черт. Эта девушка.

– Ты не пойдешь сегодня в La Débauche. Или когда-либо, если уж на то пошло, но это в другой раз.

– Почему нет? – насмехается она. – Я могу попросить кого-нибудь раздеть меня, когда я встану перед ним на колени. Мне хочется воссоздать сцену только что, произошедшего.

Я хватаю ее за затылок, и она замирает, ее дыхание прерывается. Трахните меня, всего одно прикосновение, и она уже такая отзывчивая.

На что бы это было похоже, если бы я прижал ее и съел, словно она моя последняя еда? Или еще лучше, если бы я трахнул ее, не сдерживаясь, как всегда, хотел?

– О-отпусти меня.

– Возможно, ты захочешь сделать это немного более убедительным, – шепчу я.

– Ронан...

– Да, ma belle – моя красавица?

– Если ты меня не отпустишь...

– Что? Оставишь еще один любовный укус, как тот, что на моей губе?

Я касаюсь небольшого пореза, который медленно заживает.

Ее взгляд следует за моим пальцем, и она сглатывает, ее дыхание потрескивает в тишине.

– Тебя заводит понимание, что ты причинила мне боль?

– Что? Нет.

Ее голос самый низкий, который я когда-либо слышал.

Моя маленькая сумасшедшая красавица.

– Тогда это перспектива получить боль в ответ?

Мой палец скользит вверх и вниз по коже ее затылка, и именно тогда я чувствую дрожь, которая охватывает ее.

Когда она ничего не говорит, я наклоняюсь и шепчу:

– Тебе не нужно скрывать от меня свое безумие, ma belle – моя красавица. Покажи это, и я обещаю насладиться этим.

Она отталкивает меня, ее щеки краснеют.

Я усмехаюсь, когда она открывает дверь и выскакивает наружу.

– У тебя есть неделя, чтобы разорвать помолвку, – кричу я ей вслед своим очаровательным тоном.

Она не оборачивается и бежит к ближайшему выходу.

Это уже второй раз, когда она убегает от меня, но третьего не будет.

Глава 10
Тил

– Привет, Агнус.

Я улыбаюсь в первый раз за сегодняшний день.

Ноксу нравится дразнить меня, говоря, что я улыбаюсь только раз в день, и надеюсь, что он не поймет, как Эльза, и не поймет, кому я улыбаюсь.

Я пристегиваю ремень безопасности, когда машина выезжает на дорогу.

Агнус воспитал Нокса и меня, будто мы были его детьми. Когда нам было восемь, нас с Ноксом похитил его брат Реджинальд, хотя я бы не назвала это похищением. Мы с Ноксом убегали из борделя, в котором работала мама. Мы были голодны и замерзли, так замерзли; я все еще чувствую холод зимними ночами, даже когда нахожусь под одеялом.

Реджинальд был тем шикарным водителем, который предлагал нам еду, если мы встречали его любовницу. Ноксу это не нравилось, и он говорил, что нам не стоит ехать, но я взяла Реджинальда за руку, и мы сели в его машину.

У нас была еда. Мы ели так много, что я думала, что мы лопнем, но, будучи голодными грязными детьми, мы продолжали есть, потому что не знали, когда поедим в следующий раз.

Затем появилась любовница Реджинальда – покойная жена отца, Эбигейл, – и она была точной копией того, как Эльза выглядит сейчас.

Она была добра и приготовила нам ванну, а затем дала нам новую одежду. Я не произнесла ни слова, ни разу, но Нокс продолжал благодарить ее и был таким очаровательным.

Чего мы не знали, так это того, что она была психически больна и кормила только детей, которые были похожи на ее покойного сына. В тот момент, когда она узнала, что я девочка с короткой стрижкой, она как бы взбесилась.

Меня с Ноксом заперли в подвале в течение нескольких дней или недель, я до сих пор не помню. Мы почти не ели, и однажды она порезала нам колени, чтобы у нас была такая же травма, как у ее сына.

Тогда Нокс плакал, даже когда обнимал меня и говорил, что все будет хорошо.

Не было хорошо.

Я была слишком ошеломлена, и это было не из-за того инцидента. Я также ничего не говорила. Все, что я продолжала делать, это облизывать губы, пробуя последний кусочек шоколада, который мы съели.

Потом появился папа.

Люди думают, что рыцари это твоя половинка, но мой рыцарь это отец, Итан.

Он спас нас от своей жены и собирался отвезти нас обратно к маме, но Нокс умолял его не делать этого.

Я просто отпрянула, все мое тело дрожало при мысли, что мне придется вернуться к той жизни в борделе и пройти через все, что с ней связано.

Хотя прошло уже больше десяти лет, я все еще помню, как Агнус впервые заговорил со мной. Папа был занят с Ноксом, а потом этот человек присел передо мной на корточки и спросил успокаивающим тоном:

– Ты не хочешь возвращаться?

Я так сильно покачала головой, что он улыбнулся и заставил меня остановиться.

– Ты можешь это сказать?

– Не забирайте нас обратно, пожалуйста.

Это был первый раз, когда я заговорила за последние недели, и это было из-за Агнуса.

Но он не обнял меня. Папа обнял, и, может, поэтому я вижу в нем своего рыцаря.

Агнус другой. Я наблюдаю за его боковым профилем с легким вздохом. Я никогда не считала его отцом. Странно, понимаю. В конце концов, именно он заботился о нас с Ноксом в те годы, когда папа лежал в коме.

Он никогда не вел себя как отец. Он всегда был эффективен в выполнении своих задач, и на этом все.

С годами первоначальное восхищение росло. Не знаю, в какой момент я точно нахожусь, но все, что я знаю, это то, что мне нравится его молчаливая компания, и тот факт, что он никогда не улыбается и не проявляет эмоций, является плюсом.

Что? У всех разные вкусы.

– Спасибо, что забрал меня, Агнус.

Он просто кивает.

Почти без слов – еще одно из его качеств. Ох, я упоминала, что он папин попечитель и правая рука? Он тот, кто управлял папиной стальной империей, когда папа не мог. Он тот, кто помогает папе вернуть свое место в деловом мире теперь, когда он вернулся.

В Агнусе есть практически бесконечное количество положительных качеств.

– Нокс и Эльза будут за ужином? – спрашивает он, не отрывая глаз от дороги.

– Нокс с друзьями, а Эльза с Эйденом, так что предполагаю, что нет.

– Идеально.

Конечно, он нашел бы это идеальным. Они слишком шумят за столом, и хотя папу это забавляет, но не Агнуса.

Сегодня вечером мы будем только втроем, мирные и совершенные.

Мне также не нравится много энергии. Это портит чувства и истощает меня.

Как один придурок из прошлого. Не могу поверить, что повела себя так с девушкой, которая стояла на коленях у его ног.

Ну и что с того, что она отсосала у него? Это не мое дело.

Он пешка, просто чертова пешка.

Но иногда пешки могут перевернуть всю игру. Папа несколько раз выигрывал, просто используя свои пешки.

Я прогоняю эту мысль прочь.

Почему я позволяю этому ублюдку портить мое время наедине с Агнусом? Я снова изучаю его, его сильные руки и лицо.

Воспоминания о других руках, прикасающихся ко мне, ощупывающих меня и заманивающих в ловушку, врываются в разум.

Убирайся из моей головы, черт бы тебя побрал.

– Ты собираешься рассказать мне, что происходит?

Я вздрагиваю от вопроса Агнуса. Я была слишком поглощена своими фантазиями о Ронане и почти забыла о нем.

Так держать, Тил.

Я заправляю прядь волос за ухо, прекрасно зная, что через несколько секунд она будет выбита.

– О чем?

– Вся эта идея с помолвкой.

– Я же говорила – я просто пытаюсь помочь папе.

– Понятно.

Он знает, что я лгу, черт возьми. Не хочу, чтобы у Агнуса сложилось такое мнение обо мне, но в то же время я отказываюсь признаваться. Эта тайна последует за мной в могилу. Ни он, ни папа, ни Нокс не пострадают от этого.

Есть только я и тень на моем плече.

– Я действительно хочу помочь папе, и у меня может быть на уме что-то еще. Я просто хочу, чтобы ты мне доверял.

– Я подумаю об этом, если ты расскажешь мне, что происходит.

Он не пропускает ни секунды.

– Агнус, брось, у каждого должны быть свои секреты.

– Не тогда, когда это может навредить Итану.

– Я бы никогда не навредила.

Он коротко кивает, и вот так просто тема исчезает. Не сомневаюсь, что он будет копать за мной, а это значит, что мне нужно быть особенно осторожной в своих действиях.

Агнус абсолютно нетерпим ко всему, что может причинить вред отцу. Он чуть не отвернулся от Эльзы, когда она оказалась проблемой на пути отца к успеху.

Наверное, именно поэтому они двое на самом деле не ладят.

Мой телефон вибрирует от смс – Ронана.

Он прислал мою фотографию, которую сделал в клубе. Мои щеки пылают от позы, в котором я нахожусь – позы, в которой я никогда не была за всю свою жизнь. Покорная, смущенная... возбужденная. Его палец сжимает мой сосок, и я почти ощущаю прикосновение к своей пульсирующей груди.

Ронан: Раз уж ты испортила мне сеанс удовольствия, я подрочу на эту фотографию.

Образ того, как он обхватывает руками свой член и дрочит на мой снимок, заставляет желудок опуститься. Почему, черт возьми, это так на меня подействовало?

Я ненавижу мужскую мастурбацию, так почему я не ненавижу, когда он это делает?

Мой телефон вибрирует от другого сообщения.

Ронан:Тогда, может, я отправлю это Итану и моему дорогому отцу. Давай, покончи с этим, ma belle – моя красавица, и я обещаю тебе весь мир.

Ронан: Просто шучу. Я обещаю тебе боль.

Тил: Что это за логика такая? Ты не против прикасаться ко мне, когда я не твоя невеста, но не наоборот?

Ронан: Динь-дон, ты наконец-то поняла.

Тил: А?

Я позволяю себе любопытство, которому никогда бы не последовала, если бы это был любой другой человек.

Я стратег; мои глаза всегда устремлены на конечную цель. Я не позволяю себе сворачивать в середине операции.

Но Ронан исключение из всех правил.

Он чертова аномалия со своей глупой ухмылкой, карающими руками и противоречиями в его личности.

Ронан: Потому что название связано с бременем. Я не хочу связываться с бременем. Вроде того, как ты не хочешь трахаться нормально.

Я отмечаю текст как прочитанный, но не отвечаю.

Ронан: Это твое последнее предупреждение. Разорви помолвку до того, как это сделаю я. Мммлады?

Мои плечи напрягаются, когда я выхожу из переписки. Он так долго угрожал мне; пришло время ему понять, что мне нельзя угрожать.

– Агнус?

– Да.

– Ты можешь высадить меня где-нибудь?

Я набираю номер в списке контактов и улыбаюсь во второй раз за сегодняшний день.

Ронану не следовало связываться со мной. Если он укусит, я всегда укушу в ответ.