Текст книги "И они поверят в обман (СИ)"
Автор книги: Рина Белая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Шутник разжал пальцы, хвастаясь удивительно красивой кремовой раковиной!
К концу состязания наша команда начала уступать лидерство. Желание Бонара подавить моральный дух соперника грозилось оставить нашу команду «с носом», опасно подливая «масла в огонь», не на шутку разгоревшегося противостояния.
Подошла очередь Фица. Он повернулся и прошептал:
– Чтобы ты не почувствовала – это дело моих рук. Солнце, главное, не паникуй.
Я неуверенно кивнула, переключаясь с захватывающей борьбы на угнетающее предчувствие большо-ой беды. Когда девица, приманивающая приведений коровьим копытом, обессилено коснулась лестницы, в воду нырнул Фиц.
Милашка уселась на ступень и склонила голову на металлические поручни, скрывая подступившую к горлу тошноту. В руках у нее не было ракушки. Вот и хорошо, потому что я тоже не собиралась нырять за каким-то там злосчастным моллюском!
Выкинув девчонку из головы и помолившись небесным старцам, я с визгом прыгнула в воду бомбочкой. Пока мой разум в полной мере осознал всю трагичность ситуации, треть дистанции была за спиной, а я все еще вопила, как полоумная. Захлопнув рот, я прислушалась к ощущениям. М-м-милостивые духи, лучше бы я этого не делала, потому как обнаружить под своим телом немеренное количество трупов океанских обитателей было сильным ударом! Да я седой закончу эту гребаную академию, если выживу! В отвращении сжав челюсти, я делала вид, что усиленно гребу. Гре-е-бу, чтоб вас всех бездна поглотила! Коснувшись буйка, я едва успела задержать дыхание, и поняла, что ТОНУ!
«Сволочь!» – подумала я, перед тем как над головой сомкнулась соленая вода.
Секунда другая и желудок едва не выворачивает от скользких, быстрых прикосновений, настойчиво выталкивающих меня из плена большой воды. Вдобавок ко всему мою руку обвила какая-то дрянь, похожая на змею и просто насильственным образом вдавила мне в ладонь маленькую ракушку. Теперь только до меня дошло, что «я достала» со дна моллюска. Сжав пальцы, я краем глаза заметила, что соперник нырнул за ракушкой.
Глубоко внутри меня хрупкие, словно крылья бабочек, распустились лепестки угольной лилии. Внутренний голос соблазнительно шептал, уговаривая ни за что не уступать победу, это ведь так просто… Всего одно усилие… Подчиняясь неведомому шепоту, я сосредоточилась и окутала своего соперника пугающей тьмой. Замкнутый шар, куда ни глянь! Вверх. Вниз. Всюду сплошной непроницаемый мрак. Воднику ведь сложно утонуть. А я… я наконец-то смогла отключить чувства.
Опомнившись, я смахнула с парня иллюзию.
Вконец дезориентированный водник вскоре вынырнул. Получив словесные оплеухи от своей команды, парень не стал вновь нырять за ракушкой, а бросился догонять меня.
Ему не хватило пары секунд и, да… мы взяли первое место. Вот только бурную радость своей команды я не разделила. В этом мне помогло отвращение к вязкой желеподобной каше, щедро размазанной по моему телу.
– Солнце…
– Знать тебя не желаю! – я прошла мимо некроманта, опустила ракушку в прозрачный сосуд и направилась к раздевалкам. От запаха мертвечины меня всю трясло, к рукам и ногам прилип маслянистый слой трупных разложений с мягкими перьями сгнившего мяса, которые я скрыла завесой иллюзии. Подавляя рвотный позыв, я натянула на себя платье, бледнея с каждой секундой. Шнуровка не поддавалась и, бросив непокорную ленту, я поспешила в женское общежитие, куда Фицу вход был строго настрого закрыт!
В купальне я провела около часа, большую часть которого чуть ли не сдирала с себя кожу. Волнами накатывали смех и слезы, я отчаянно металась и тупо сидела под струями воды, заботливо обнимающими поникшие плечи. Вода дарила чистоту телу, в то время как сознание стонало от мусора, не имея сил избавиться от ненужных мыслей и чувств. Все, что происходило со мной, казалось неправильным: решения необдуманными, а действия разрушительными. Я выбрала тропу лжи и вынуждена была пожимать горькие плоды разочарования…
Я тихо всхлипнула и вдавила в решетку слива глаз неизвестной рыбы, что битый час таращился на меня, но он, как назло, не желал пролазить сквозь металлическую сетку. Да и этот застрявший колючий ус гнилостно морковного цвета…
Зло зашипев я, поднесла палец к губам и слизала маленькую бусинку крови.
– На что я трачу свою жизнь?..
С заходом солнца пришли призраки. Бледные тени пустились в словесную атаку, вновь не давая мне заснуть.
Глава 27
Наверное, я должна была выразить Фициону благодарность за свое спасение, но стоило мне на него посмотреть, желание тут же пропадало. В сознании вновь воскресали картины засорившегося слива с выцветшими частями океанских обитателей, которые я усиленно старалась утопить. Рот наполнялся горечью, а язык словно немел.
На завтраке мы с Фиционом сидели за одним столом, на лекциях – за одной партой, при этом я не проронила ни слова, да и Фиц вторя моему скверному настроению, все время молчал. В монотонном течении дня, разбавленном практическими занятиями, я поняла, что он ждет от меня первого шага, однако идти на мировую я не спешила.
После занятий я направилась в хранилище книг. Я хотела выяснить, что с зеркалами в обеденной зале, также следовало приготовить доклад о магистре, создавшем уникальную защитную печать, что выжигалась на неодушевленном объекте по типу клеймения и уберегала ценную вещь от кражи или утери. И если о картинах с «зеркальной душой» я не нашла ни словечка, то с этой печатью работы было непочатый край – систематизировать всю информацию и придать ей должный вид за один вечер не представлялось возможным. В общежитие я вернулась за полночь.
Первое время я наслаждалась паузой, взятой в наших отношениях с Фиционом, – я видела в ней спасение, но ощущения скоро стали меняться. Обоюдная сдержанность все больше начинала меня угнетать. Я поняла, что не нахожу покоя в одиночестве и самое время подумать, как прекратить молчанку, которую сама же и начала.
Наступил тихий вечер пятницы. Я возвращалась из хранилища книг, по ходу обдумывая как с позиции мага-середнячка преподнести свой взгляд на уникальную защитную печать, доступную лишь высшим магам. От информации, полученной из книг, гудела голова. В поле зрения мелькнула знакомая фигура, направляющаяся к воротам внутреннего двора академии. Подстегнутая любопытством, граничащим с недоверием, я не задумываясь последовала за Фиционом.
Фиц не единожды пытался остановить бричку, но безуспешно. Возничие будто не замечали или не хотели замечать некроманта. Когда очередная бричка неспешно проехала мимо, парень махнул рукой и направился пешком в неизвестном мне направлении.
Спустя четверть часа я обернула подол платья вокруг талии и набросила на себя иллюзию делового человека. Это позволило беспрепятственно следовать за некромантом. Уберегая себя от разоблачения, я видоизменяла не только внешность, но и природу своего универсума. Так с водника я стала магом земли, после воздуха и вновь земли, но с куда более впечатляющим источником силы.
Спустя пару часов я уже жалела о своем спонтанном решении. Запах становился все тяжелее, а тусклый свет, который встречался несколькими кварталами ранее, исчез вместе с Фиционом. От леденящего душу ужаса пересохло во рту и мурашки уже не сходили с кожи. Даже кричать в этом гиблом месте было страшно, – мало ли кто откликнется на зов…
Я обошла сухую корягу, переступила через дохлого, отвратительно воняющего пса, пряча нос в сгибе локтя, и направилась к перекрестку, рассудив, что если не увижу Фица, буду поворачивать обратно.
Тем временем плешивый пес открыл изрядно подгнивший глаз и повернул голову в сторону удаляющейся девицы. То, что осталось от когда-то здорового и сильного животного, поднялось и неслышно поковыляло за магичкой, припадая разом на обе задние лапы.
Услышав металлический лязг за спиной, а следом суетливый шорох потревоженных крыс, я замерла как парализованная. Вокруг повисла душераздирающая тишина и только сердце стучало в груди словно молот. Напряженно вглядываясь в отвратные горы мусора, укрытые мраком, я осторожно обернулась и едва не сорвалась на визг, когда взгляд приковало нечто, преградившее путь к отступлению.
В слепой надежде на удачу, я неуклюже повторила движение мага, призванное создать огненный пульсар и тем самым обратить врага в позорное бегство. Наивная душа… «Нестабильный сгусток энергии» воде бы получился, но нанести увечье был не способен. Пса только разозлил мой псевдоогонь. Переминая передние лапы, он угрожающе скалился. Прогнившая в местах натяжения кожа лопалась и обвисала кусками, придавая уродцу зловещий вид.
Забыв обо всем на свете: про пульсар и про жирных жуков, копошащихся в горах бесполезного мусора, про крыс и Бог знает еще каких жителей этих мест – я метнулась к одной из куч и принялась в мучительном упорстве ее преодолевать. Соскользнув к подножию и едва не пропахав носом, я вскочила и изо всех сил снова рванула вверх.
Во мраке неприступных стен заброшенных домов кошмар становился явью, где никто не подаст руку, никто не спасет, где лишь рассеянный серебристый свет луны, скрывающийся за крючковатыми облаками, сохранит память о безвременно сгинувшей душе…
– Еще одна. Ну и что мне с ними делать? Нашли себе бесплатное развлечение.
Собака вильнула хвостом, словно понимая о чем идет речь. Фиц глубоко вздохнул и похлопал пса по морде. Они стояли вдвоем: высокий импозантный некромант и клонивший голову на бок, косивший одним глазом развалюха-пес.
– Уверен, за всю свою жизнь ты не встречал более нелепого огневика, спасающегося бегством. И что это за хрень повисла в воздухе? Пульсар не может существовать, без подпитки мага… Вот нечистая сила!
***
Это был кошмар с ожившими монстрами, омерзительная внешность которых могла соперничать разве что с их трупной вонью. Одни окружали меня, другие бросались из разбитых окон и ковыляли наперерез. Мерцая в холодном свете луны осколками стекол, словно елочные игрушки, они будто стали плодом чьей-то больной фантазии. Трупы, лишенные сна и покоя, чудовища, в которых помимо оболочки ничего не было. С перекошенными лицами они протягивали ко мне руки с единственным желанием вонзиться в живую плоть и рвать ее до неузнаваемости.
Словно безумная я пыталась выбраться из этого ада. Легкие горели, корсет казался чрезмерно тугим. Подол платья, который ранее я закрутила вокруг талии и завязала узлом, сейчас путался в ногах, мешая бежать. Раздавшееся за спиной хриплое ржание заставило меня нервно обернуться. Цокот копыт на мгновение затих, а после моему испуганному взору предстала туша тяжеловозного коня, парящая через кучу строительного мусора. Озноб волной прокатился по всему телу, но не успела я опомниться, как битюг, увлекая за собой груду мусора, с отвратным треском ломающихся костей рухнул на ощетинившийся вилами металл.
Судорожно глотая тяжелый воздух, не обращая внимания на разодранное платье, разукрашенное всякой мерзостью, я из последних сил бросилась к торцу одноэтажного здания с обвалившейся крышей и нырнула за угол, врезавшись тут же в чьи-то объятия.
В отчаянном сопротивлении силе, которая брала надо мной верх, я царапалась, брыкалась и извивалась, безумно раздирая горло.
– Прекрати орать! – закричал огневик в самое мое ухо.
Я опешила и тут же была сбита с ног и вдавлена в кучу «дерьма». Стоило взвизгнуть от неожиданности и мой рот накрыла широченная ладонь. Ослепляя палитрой цвета, на смену страху пришло чувство облегчения, и, увидев в ребятах свое спасение, я заплакала.
– Эй, Бром, она ревет! Что делать? – растеряно спросил сидящий на мне парень.
– Не до нее сейчас. У нас проблема посерьезней! – ответил Бром.
– А я-то боялась, что вылазка впустую! – весело подхватил женский голос.
– Рада, что твой страх развеялся! – с сарказмом заметил уже другой женский голос.
В непроглядной зловонной мгле я с трудом различила три фигуры. Парень, бессовестно оседлавший меня, был четвертым. По его телосложению сразу стало понятным, качался он много, и, судя по весу, любил поесть. Сдвинуть с себя эту неподъемную штангу у меня не было сил. Ноги затекли. Все попытки просить захватчика отпустить меня глохли в широкой ладони. Из-за слез, застлавших глаза, я не могла рассмотреть его. Вдруг огненная плеть рассекла воздух, осветив больше, чем я хотела бы видеть.
Бродяга, утративший свою жизнь в одном из заброшенных кварталов, склонил голову к плечу, с которого вместе с обугленными кусками ветоши съезжала рука с кочергой. Зомби перехватил железку, с другого конца которой свисала его же конечность, омерзительно зарычал-забулькал и кинулся прямо на нас.
– Наира, заслон! – скомандовал Бром.
Огненная стена, второпях созданная ребятами и призванная сдержать шеренгу трупов, полыхала, извивалась, шипела, словно оправдываясь в своем бессилии перед мощью невозмутимого зла.
– Их не сдержать огнем! – закричала смуглолицая Наира, запуская клинок в бродягу, прыгнувшего сквозь огненную стену. За ним черными тенями метнулись его неживые собратья.
– Грэм, берегись! – завопила вторая.
Парень отреагировал мгновенно. С силой отбросив меня в сторону, он ловко увернулся от челюстей горящего пса, и вдохнув стойкий запах паленой шерсти, выругался.
Удар о стену лишил меня дыхания. Ноги подкосились и я упала. Картинка перед глазами подернулась и поплыла, но сознание благоразумно осталось при мне. Псина оскалилась и вновь кинулась на парня, обнажившего лезвие клинка. Сталь под твердой рукой рассекла хребет монстра. Словно по команде невидимого кукловода на смену ему встали двое бродяг, зажимающие в костлявых руках обрубки ржавых труб. С преданной яростью они пытались разделить квартет огневиков.
Рожденные пламенем тени метались по бесформенным кучам, прыгали на разрушенные стены строений, медью высвечивая встревоженные лица ребят. Отдав предпочтение стали, они с умом расходовали энергетический ресурс своей стихии.
Разум попрощался со мной, когда один из мертвецов подобрался ко мне слишком близко и протянул руку с белеющими сквозь плоть костями. Свернувшись калачиком, уже ни на что не реагируя, я заткнула уши и принялась раскачиваться.
– Отступаем! – закричала девушка Грэма.
– Как ты себе это представляешь? – спросил Бром, запуская очередной пульсар и ослепляя противника. – Бросим девчонку и она нежилец!
– Останемся и тогда все здесь поляжем! – одним ударом Грэм снес голову мертвецу, нависшему надо мной. Тот упал, упрямо протягивая ко мне раскрытую ладонь. Я вздрогнула и сжалась еще сильнее.
– Какого демона она здесь делала? – женский голос негодовал.
По моему башмачку проехался чей-то ботинок.
– Эй, соплячка, чего расселась?! – я затравленно вскинула голову. – Могла бы и помочь! – растягивая губы в кривой улыбке, девица с силой дернула меня за запястье, вынуждая подняться.
– Фиц, – мои губы едва дрогнули. – Хватит, – заорала я уже во все горло, вызывая припадочный смех своей защитницы. Ее лицо вытянулось, а едкое высказывание по поводу чертовски оригинальной помощи, так и застряло в глотке, когда поднятые некромантом тела остолбенели.
– И как это понимать? – удивился Бром и осторожно отступил от зомби. Не выпуская его из виду он, припадая на левую ногу, подошел ко мне.
– Тронешь ее и все здесь ляжете.
Огневики дружно повернули головы в сторону худощавой фигуры, появившейся среди дымной пелены.
– И в мыслях не было причинять ей вред, – отозвался Бром.
– Уходите и больше не появляйтесь здесь, – холодно потребовал Фиц.
– Девушку мы заберем!
– Желаете еще один раунд?
– Спасибо, я пас, – огневичка с разодранным плечом, не зачехляя оружие направилась прочь, на ходу раздраженно бросив Брому, – в топку твои благородные мотивы! Я на подобное не подписывалась!
– Успехов вам, ребята, – поколебавшись сказал Грэм и последовал за своей пассией.
– Наира?
– Вместе до последнего вдоха… – глухо произнесла она, переводя взгляд с почерневшей стали на лицо Брома.
– Думаю, исход битвы очевиден. Я забираю свою девушку.
– Д'…девушку? – смуглолицая обернулась и уставилась на меня как на ненормальную.
– Полегче, приятель, – осадил Бром. – Пока она не подтвердит, что находится в безопасности – мы не уйдем.
Измученная, я наблюдала за происходящим, пребывая в состоянии болезненного отупения. Единственной моей мыслью было не потерять контроль над иллюзией при свидетелях. Ведь если образ курчавой магички с огненным универсумом растает и ребята увидят меня настоящую – от них не останется ничего кроме воспоминаний.
– Зачем, Солнце? Зачем подвергла себя опасности? – обратился ко мне Фицион, нежно касаясь моей руки.
– Фицион, – в тихом шепоте смешались постыдное бессилие и страх. Я подняла взгляд и смотрела, смотрела, пока не поняла, что тону в необычайно холодном свете его глаз. Хваленое упорство, о котором так часто пишут в книгах, упорство, которое помогает рисковать и приумножать богатство, с львиной храбростью бросать вызов смерти и обращать в бегство заклятых врагов, сознательно мне изменило. В бессмысленном упорстве я отчетливо видела себя проигравшей. Может, этот неуловимый и таинственный шепот в ночи и есть то «необъяснимое», облеченное в одно простое слово «интуиция», в подтверждение которой разум тут же спешит привести железные доводы. «Он защитит. Он не предаст. Он сохранит твою тайну. Ты сможешь закончить академию. Не этого ли ты хочешь?» А может, вместо тонкого шепота души, я слышу голос слепого эгоизма, призывающего отойти в сторону и вложить кисть своей жизни в чужую руку. Я не пойду ко дну – он не позволит. Вот только нельзя сказать наверняка, довольна ли я буду результатом? Не омрачат ли мой взор темные пятна, которые появятся на холсте моей жизни?! Не извратят ли они само понимание света, навязав мне свое искаженное видение? Не стану ли я со временем воспринимать тьму с поистине непоколебимым спокойствием и безразличием, как воспринимает холодный металл сбруи объезженная кобылица?
– Скоро полночь, – прервал мои размышления Бром. – Наира, нам лучше уйти.
– Ты как, идти сможешь? – спросила меня Наира.
Мечтая поскорее покинуть задымленное место с полной палитрой тошнотворных запахов, я сделала шаг и пошатнулась. Фиц поддержал, а после с нежностью прижал к себе.
– Фиц, я… меня не хватит на обратный путь.
– Вы откуда? – поинтересовалась магичка.
– Из академии «Плавучая гора», – ответила я, провоцируя вполне понятный свист. Пилить нам и пилить…
– У моей тетки дом в миле отсюда. Мы могли бы переночевать у нее вместе, а утром закажите возничего, – добродушно предложила девушка.
– Плохая идея, – ощетинился Бром.
– Мы сами о себе позаботимся, – не терпящим возражения тоном сказал некромант.
Я переглянулась с Наирой. Беспокойство за меня, которое я прочла в ее взгляде, растопило между нами настороженность, что сопровождала нас с момента знакомства.
– Вот и договорились, – жизнерадостно возвестила кареглазая девушка и двинулась вперед указывать дорогу.
– Решать вам… Знали бы вы, насколько она бывает упряма, – будто бы в оправдание произнес Бром и шагнул следом, недовольно качая головой.
– Солнце, мы не можем…
– Фиц, пожалуйста…
Некромант колебался, но все же, оценив мое плачевное состояние, решил уступить.
Глава 28
Уже совсем скоро мы вышли к пустырю, поросшему сенильными деревцами, походившими на седые головы. Голые ветви, одетые в белесые ленты, склонялись к земле и, внимая дыханью ветра, сонно покачивались, от чего по струящимся полоскам скользило матовое сияние. Бессильный свет луны терялся в горбоносых облаках, не достигая земли. Казалось, что все здесь уснуло вечным сном, только стрекот цикад рассеивал впечатление, которое производило это таинственное место.
В темноте дышалось легко. Прохладная нега, наползая с рукотворного водоема, смешиваясь с ванильно-древесными нотами жимолости, доносила горьковатые ароматы трав. Силы медленно возвращались ко мне, ум прояснялся и все же я так и норовила споткнуться о выползающие из-под земли сухие коряжины, которые с переменным успехом воспринимало мое воспаленное сознание.
Гнетущее молчание, на которое мы добровольно себя обрекли, развеяла девушка Брома:
– Считается, что если мать в самом сердце ночи прошепчет заговор и повяжет на ветку белую ленту, то она убережет новорожденного от сглаза… Видите, на деревьях места живого нет… По мне, это простое суеверие. Кстати, меня Наирой звать, а это Бром – мой напарник.
– Фицион, – представился некромант.
– Катарина, – неожиданно сорвалось с моих уст. На мгновение взгляд рассеялся и перед глазами возникла картина спокойного осеннего вечера. В плошке на комоде тихо оплывает свеча, мама привычно заводит за спину руки, развязывает ленты и снимает фартук. Садится на кровать и тепло улыбаясь, притягивает меня к себе. Нежно водит гребнем по моим волосам, убаюкивающим голосом напевая простую песенку…
Не задумываясь, я просто назвала родное сердцу имя, да и мало ли что… вдруг мы пересечемся с Бромом и Наирой, когда я буду под личиной Роиль… Ведь мир, как известно, тесен.
На озвученное мной имя Фиц отреагировал легкой ухмылкой. Руку, протянутую Бромом для пожатия, оставил без внимания.
– А знаете… вчера мы здорово мертвяка погоняли, а сегодня, вот… что-то как-то не задалось…
Уловив иронию в словах Наиры, Фиц скривился, но промолчал.
Я понимала, что глупо рассчитывать на откровенность некроманта при посторонних – у каждого из нас свои тайны. Да и разбираться в происшедшем – это последнее, что мне сейчас хотелось.
– Чего-чего, а такой «радушной встречи» я никак не ожидала! – продолжила щебетать Наира. – Да что там я, все мы! И каково было мое потрясение, когда огонь, верное оружие уничтожения, кроме света и жара оказался ни на что не годен! От металла было больше проку, чем от стихийной магии! Поверить не могу! – недоумевала кареглазая. – Признаться, я все еще под впечатлением!
– Я тоже! – призналась я раньше, чем успела подумать.
Смуглолицая магичка на фоне обыденной внешности, восхитила меня своей чувственной, пленительной улыбкой. Надо же, обычная девчонка, но с редкой чарующей энергией и рядом с ней мужественный, благородный, с некой искусственной сдержанностью в движениях Бром.
Идти по дорожке, поросшей сорной травой, было сложно. То и дело я царапала лодыжки о засохшие ветки. В тонкую кожаную подошву врезались краеугольные камешки, ноги подкашивались и в тот же момент сильные руки некроманта уверенно поддерживали меня за талию, не позволяя упасть. Чувство уверенности после всего, что на меня свалилось этой ночью, постепенно вытесняло страх, нотки которого все тише звучали в моей голове.
– Хорошо, что все закончилось…
– Не скажу, что я разделяю твою точку зрения. Я не прочь повторить! А что? – Наира подарила хитрый взгляд Брому и, словно оправдывая свою несерьезность, негромко продолжила: – Это куда интереснее, чем жонглировать пульсарами на площадке академии – никакого риска!
– Не слишком ли ты самоуверенна? – беззлобно подтрунил над девушкой ее молодой человек.
– Любите вы себе нервы пощекотать, – тихо буркнула я.
– А ты предпочитаешь… – подхватила Наира, оставляя право закончить фразу мне.
– Да не задумывалась я об этом.
– Ты маг огня! У нас одна дорога – стать броней нашего королевства, – спешно уведомили меня, не подозревая, что сила моя липовая и что-что, а обжечь я уж точно не способна.
– Наира, не дави на нее, – скомандовал Бром, не сводя глаз с некроманта.
– Нет-нет, все в порядке, – заверила я, мягко накрывая ладонь Фициона своей. Фиц нехотя ослабил объятия.
Казалось, мальчишки воспринимали присутствие друг друга в штыки, и каждый ждал какого-то подвоха. Что касается девчонок, не знаю как Наира, а я безумно хотела спать. Спрятаться бы в каком-нибудь укромном уголке и забыть все к чертовой матери. Просто закрыть глаза и отключиться…
Походу именно так я и сделала, и лишь затрещина острозубой коряги по моей ноге быстро привела меня в чувства.
Я взвыла, но будучи прижатой к груди Фициона, мужественно перетерпела боль. Он провел пальцами по моей спине, поднялся к плечам, шее и от его прикосновений, настойчивых и нежных, я плавно подалась ему навстречу и посмотрела в его притягивающее холодной красотой лицо.
Фиц получил ответ на незаданный вопрос. Мертвое знание уже не казалось ему проклятым грузом на плечах, недугом, который хочешь выдрать с корнем, пусть и понимаешь, что невозможно отказаться от того, кто ты есть. Молчаливым одобрением оживал греховный омут изумрудных глаз, в глубине которых змеился опасный голод. Мое тело задрожало, хотя я отчетливо понимала, что замерзнуть я не могла. И почему-то стало невыносимо сложно совладать с ритмом своего дыхания…
Захотелось, чтобы он подхватил меня на руки… и понес… куда? Да хоть на край света…
Я бессильно уронила голову на грудь Фица. Не смея озвучить ему свое желание, я мечтательно улыбнулась, и досадливо вздохнув, все же ответила Наире:
– Мне будет комфортно там, где я смогу чувствовать себя в безопасности.
Фицион склонился, словно желая заслонить меня от всего мира. Так и стояли повелитель мертвых и замарашка в объятиях друг друга среди древесных старцев, много чего видавших на своем веку.
– Нам уйти?
Наира недвусмысленно дала понять, что мы здесь не одни.
Я с досадой отпрянула от груди некроманта и побрела дальше, с трудом различая дорогу.
Наира не стала больше копаться в моих мыслях. За что я была ей благодарна.
***
Встретил нас небольшой домик с крышей, сплошь заросшей виноградной лозой, меж густых сплетений которой тучнели аметистовые грозди. Под окнами распустили лиловые крылья ночные фиалки, наполняя ночь медовым ароматом. В лазурной зелени палисадника в ожидании нового дня затаились младенческие бутоны. Под балкой деревенские ласточки смастерили гнездо. Потревоженные ночными гостями они закружили над уютным двориком, то растворяясь во мраке ночи, то вновь появляясь.
Наира по-хозяйски толкнула дверь и зажгла игривый огонек в ладони, любезно освещая нам холл.
– Подождите здесь. Я разбужу тетушку, чтобы утром ее инфаркт не хватил, и сразу вернусь, – протараторила девушка.
– Сколько теплоты и заботы в твоих словах, Наира, – степенно произнес голос у лестницы. Добродушная женщина, умеющая в нужный момент напустить на себя суровость, невозмутимо поправила чепец, скрывающий тронутые сединой волосы, и притворно тяжело вздохнула. – Наира – шебутной огонек, согревающий мою душу. Твое появление в этом доме всегда радость, – хмурые морщинки на ее лбу разгладились и на губах засияла улыбка. Приветливо кивнув Брому, она взволнованно осмотрела меня и задержала свой взгляд на некроманте.
– Добро пожаловать в мой дом и, молодежь, не мешало бы вам помыться.
– Вы слишком добры, тетушка! – рассмеялась Наира, протягивая руки для объятий. – Мы заночуем у вас?
– В самом деле?! Не спать же вам под забором! Пойду-ка я… баньку растоплю… – мигом придумав повод избежать теплых объятий, тетушка мышкой выскользнула из дома, проворчав на ходу: – Вечно во что-нибудь вляпаются. Ох уж эта молодежь… в извечной погоне за счастьем.
Я пристыжено опустила взгляд. Паленая тряпка, в которую я была одета, источала такой едкий запах, что впору было терять сознание, подол превратился в кучу лоскутов, где меж зияющих дыр, расползлись пятнами «уродливые медузы, увязшие в рваных водорослях».
***
На влажное чистое тело я натянула рубашку Фициона, которую Наира успела высушить, прибегнув к своей магии. Узлом скрутила промытые волосы, накинула иллюзию спадающих на плечи влажных кудряшек и, помявшись минутку, взяла со скамьи сверток.
Укутавшись в ситцевый халат хозяйки, я прошла к ребятам на кухню. Скользнув взглядом по новым знакомым, я отметила следы усталости на их лицах. Бром был по-прежнему настороже, Наира делала вид, что все хорошо, что касается Фициона, то для некроманта, оставшегося без своих подопечных, он выглядел вызывающе расслабленным. На его шее и плечах застыли капли, упавшие с влажных кончиков волос. По его обнаженному, словно бледная тень изваяния торсу, колеблясь скользили золотые блики свечи, и от чувственной игры теней и света мое сердце забилось быстрее… Так странно. Страха не было. Наоборот… Мне было сложно устоять перед соблазном коснуться Фициона, прильнуть к его груди и прижаться губами к его губам.
Я хотела пробудить в нем чувства и хотела чувствовать сама, наслаждаться мигом, не пытаясь понять ни его, ни себя, ни… нас.
Тело Фициона напряглось, грудь застыла, словно он забыл как дышать. Огонек свечи задрожал будто от холода и потух. А я смутилась, неожиданно поймав себя на мысли, что откровенно рассматривала Фициона.
Наира протянула руку. Неяркий огонек, осветив нас мягким светом, ласково лизнул ее пальцы и спрыгнул на белую свечку.
– Может помочь тебе с волосами? – тут же спросила она, поспешив сгладить неловкий момент.
– Спасибо, не надо. Чего доброго спалишь мне шевелюру, – стыдливо пряча взгляд, прошептала я и присела на свободный стул.
Обнимая ладонями горячие чашки зеленого чая, на дне которых золотился янтарный мед, мы с наслаждением вдыхали цветочный аромат. Напиток обжигал горло и теплом растекался по телу. На белые блюдца холодного фарфора в тусклом свете свечи одна за другой возвращались чашки и вместе с ними обратно к губам порхали меж красочных цветов расписные бабочки.
– А разве можно сплести меж собой нити любви и темного знания? – нарушила тишину Наира. – Это как соединить свет и тьму, звук и тишину. Не поймите меня не правильно, но вы пытаетесь совместить… несовместимое.
– Считаешь нам это не по силам? – спросил Фиц.
Он выдержит испытание любовью в высшем ее проявлении, пожертвует своим одиночеством. Загвоздка в том, что река нестерпимых мучений поглотит чистую душу его девочки, а потоки крови и боли уничтожат ее невинное тело.
– Выставляя свои чувства напоказ, вы словно отвешиваете этому обществу пощечину! Глупо и в то же время… очень смело! – живо заключила она и улыбнулась нам.
Мне вдруг почудилось, что Бром прилагает усилие, чтобы сдержать улыбку.
– Разве я сказала что-то не так? – недовольно насупилась кареглазая. – Мы ведь тоже сошли с привычной колеи… Поодиночке мы с Бромом довольно сильные маги – все это результат долгих и изнурительных тренировок с тех самых пор как проснулся наш дар. Но мы решили, что этого мало и вознамерились прыгнуть выше головы.
– Ваши действия там, на свалке были предсказуемы, – оборвал Фиц.
– По правде говоря, сейчас мы только учимся сочетать свою силу, – взглянув на Фициона, пробормотала Наира.
Слушая ребят, я пыталась понять: «если у них все хорошо, на кой такие сложности и что призвано дать это так называемое сочетание?» На мой немой вопрос Наира пояснила:
