Текст книги "И они поверят в обман (СИ)"

Автор книги: Рина Белая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Глава 21

– Ну-ка, покажи, что там у тебя получается? – улыбнулась Катарина, пытаясь заполучить вязаное начало салфетки из нити, тонированной отваром листьев березы в ярко желтый цвет. Солнечный кусочек размером с ладонь, ловко спрятался в моем кулачке за спиной.

– Не-е-ет. Ни за что на свете! – я расхохоталась, радуясь забаве.

– Ну же, покажи, – снова попросила Катарина и потянулась ко мне. Я извернулась и взвизгнула, неудачно задев бедром рабочий стол, на котором опасно зашатались расписная высокая ваза для сухоцветов и глиняный горшок под молоко.

Не сговариваясь, мы кинулись спасать посуду и, убедившись, что ни один кувшин не разбился, с облегчением выдохнули. Едва я заметила на полу брошенный вязаный мотивчик, как его тут же подхватила Катарина. Все еще обнимая вазу, я смотрела как она разглядывает мое плетение и качает головой. Да уж, мы с халтурой на одной ноге! А что поделать, если совершив ошибку, мне лень распускать целый ряд, а маскировать – опыта не хватило. А если ошибок не две и не три?..

Я улыбалась во сне. Каким-то непостижимым образом мама привила мне любовь к своему дару, научила быть внимательной к мелочам, подчеркивать их естественную красоту и не лениться.

Катарина…

Кривая ее судьбы затянулась смертельной петлей. Милый сердцу уголок обернулся загробной обителью. Мама больше не смеялась. Она смотрела на меня с затаенной болью и дрожащей влагой в глазах. Ресницы сомкнулись. Она отвернулась к окну, беззвучно оплакивая радость нашей встречи. Встречи, призванной стать последней…

Я потянула к ней руки и… на мои ладони опустился серый пепел.

Вдруг, резкий удар в стекло создал острое ощущение, что я совершаю непростительную ошибку, что открываю дверь, которую следовало держать закрытой. Страх иглами вонзился в тело. Тень, просочившаяся сквозь стену, оплывала мамины плечи, подрагивая клочьями черного тумана.

Стены, круглый столик и пол – все со скоростью ветра покрылось черной коркой и пыхнуло грибными спорами. Желтой сукровицей растеклась вязаная салфетка. Глиняные кувшины изошли трещинами и осыпались пылью. Уродливой плесенью заросла печь, тело маленького паучка вывернуло наизнанку. Отовсюду сочилась черная муть. Струящийся по полу непроглядный липкий туман все ближе подбирался к моим ногам и, собираясь в единое целое, обретал форму мужского тела. Странное месиво, словно потешаясь над моим бессилием, мигнуло змеиными глазками и обожгло своим дыханием.

– Ты виновата в ее смерти, – затрещал проклятый мрак, так что зашевелились все волоски на моем теле.

– Нет, – ужаснулась я.

– Если бы не ты, твоя мать была бы жива. Ты виновна в ее смерти.

В подтверждение его слов каркнул ворон, сидящий на плече Катарины, которая чистым видением с высоты опустилась в глухую и чуждую ей бездну.

– Нет. Нет, – кричала, отказываясь верить его словам. – Это не я. Это не моя вина!

Вскрыв мою душевную рану, заполнив сердце болью, а разум сомнениями, демон преисподней, крещеный кровью бесчисленных жертв, темный Лег, имя которого я знала, но боялась озвучить, с легкостью обрел надо мной власть.

…Келлах.

– …я могу ее вернуть.

По воле кукловода, умело вплетающего в сон нити грез, Катарина улыбнулась своей любящей улыбкой и протянула ко мне руки, желая покрепче прижать к сердцу.

– Это так просто, – мрак затрещал и отступил в сторону, позволяя мне без помех шагнуть к маме и упасть в ее объятия.

Грудь словно сдавило тисками и я тяжело выдохнула. Так нестерпимо захотелось почувствовать ласку маминых рук! На миг мне показалось, что только в ее объятиях я смогу обрести спокойствие. Больше не придется никуда бежать, прятаться, бояться. Исчезнет бессмыслица, переполняющая мою жизнь, и все будет как раньше…

– Как раньше уже не будет, – эхом вторила я своим мыслям. – Ведь даже самым сильным магам не повернуть время вспять.

Лег рассмеялся каким-то ненормальным ядовитым смехом.

– Все еще думаешь о хорошем? Ты никогда не найдешь покоя в этом мире. Ты обречена на вечные скитания. Травля, которую тебе устроит Совет, измотает твое тело, неизвестность сведет с ума, отчаяние разорвет сердце. С каждым следующим шагом ты будешь опускаться все ниже и ниже, пока не окажешься на самом дне пропасти и вот тогда ты пожалеешь, что отвергла мой дар. Ты обо всем пожалеешь, когда попадешь в лапы жестокого и расчетливого Совета. Но… пока тело твое чисто, а душа подобна белой лилии, я даю тебе шанс…

Он не успел договорить. Неожиданно уродливый мир взорвался и осыпался. Нечто необъяснимое стерло отвратную картину, выдергивая меня из мерзкого сновидения, и в ужасе я распахнула глаза. Уродливыми ветками по стене расползались трещины. Оглушенная и охваченная ужасом, я вскочила с кровати и тут же раздался второй, более мощный взрыв. Все здание общежития задрожало. Взвизгнув, я свалилась на пол. На голову посыпалась побелка, глаза резанул едкий порошок. Сердце ухнуло в пятки. Я, как была босиком и в ночной рубашке, рванула к двери, кутаясь в образ толстушки.

Плохо соображая, я что было силы навалилась на дверь, но она так и осталась закрытой. Нащупав в замочной скважине ключ, я трясущимися руками провернула его и настежь распахнула дверь, вываливаясь в коридор.

– С дороги!

Не успела я опомниться, как силач-тренер впихнул меня обратно. Я было открыла рот, как устремившись в конец коридора мимо меня пронеслись ректор в одних штанах и профессор Хидден в ночном колпаке и полосатом халате. За ними, шаркая слетающими тапочками, бежала госпожа Шилла.

– Здесь сиди и не высовывайся! – грубо приказал тренер, поднял руку и пригладил растрепанные волосы.

– Да что за чертовщина здесь происходит? – в страхе завопила я.

– Печать сработала! Дважды. Кто-то пытается своей кровью открыть двери в иной мир. Болваны, не думаете о последствиях… – упрекнул меня красавчик-тренер, будто моя вина в том, что кто-то решил нарушить запрет госпожи Шиллы, и поспешно скрылся из виду.

Выходит этот некто своей бездумной выходкой спас меня – оборвал кошмар, в котором я тонула.

Я тихо опустилась на пол и словно пьяная нервно расхохоталась.

***

Состояние сонливости не отпускало все утро. Ужасно хотелось спать, вот только ложиться в кровать я боялась. Плеснув в лицо прохладной воды, я немного избавилась от тяжести в голове. Промокнув влагу полотенцем, бросила взгляд на зеркало, где отражение полноватой розовощекой красавицы Роиль скрывало неотдохнувшую Элин.

– Вот и пришло время прощаться. Прости, что использовала твой образ и… попробуй меня понять, – не зная, что обычно говорят в таких случаях, прошептала я.

Оставив полотенце на раковине, я подошла к двери.

И надо же было Фицу подловить меня выходящей из купальни! Почему не ушла ночью? Наивная дуреха! Сердце болезненно пропустило удар, из горла вырвался тихий всхлип, «красноречиво» поведавший некроманту о безнадежности моего положения.

– Зачем ты здесь? – дрожащим голосом спросила я.

Зеленые глаза парня лукаво сверкнули.

– Фиц, – я нервно дернула ленту, стягивающую свой широкий пояс, никак не планируя ее развязывать. Выругавшись, затянула узел обратно, и подняла рассерженный взгляд, – Что тебе от меня нужно?

– Будем выяснять это здесь? В коридоре?

– Да.

– Считаешь это разумным?

– Да! – я едва не сорвалась на крик.

Парень схватил меня за локоть и потянул к двери моей комнаты.

– Открывай!

Милостивые Духи! Я совершенно не собиралась впускать его к себе. Одна только мысль об этом вызывала во мне отвращение. Видимо это отразилось на моем лице.

– Нет? – угрожающе протянул он.

– Фиц, мне безумно жаль, что ты пострадал тогда и…

– Серьезно? – не тронутый моим раскаянием, усмехнулся некромант.

«Нет! С удовольствием бы двинула тебе еще пару раз!» – подумала я, энергично махая головой в подтверждение своих слов.

– Ключ! Или хочешь, чтобы я рылся в твоих юбках?

– Что?! Совсем спятил?

Упреждая удар ниже пояса, Фиц в одно мгновение прижал меня лицом к стене и заломил левую руку за спину. Шершавая поверхность царапнула щеку. Я взвизгнула больше от неожиданности.

– Безумно жаль, говоришь? Ключ!

Мгновением погодя я буквально влетела внутрь. Фицион запер дверь, обернулся и окинул комнату с горой металла неодобрительным взглядом.

– Как ты можешь здесь жить?

– Будем обсуждать мою комнату? – раздраженно выпалила я.

– Нет, я здесь не за этим, – Фиц прошел мимо и по-свойски уселся на неубранную кровать, повертел ключ в пальцах и демонстративно швырнул его на подушку.

– Прежде, чем мы начнем, я хочу видеть тебя реальную. Я не сторонник сделок с фантомными образами! Разоблачайся и мы поговорим серьезно.

– Н-не понимаю о чем ты!? – обмерла я от такого заявления.

– Ты ведь не думаешь, что в случае отказа я буду руководствоваться рыцарским кодексом чести? И полагаю, что ты боишься огласки. Должна бояться, – сказал Фиц голосом, насквозь пропитанным угрозой. Он поднялся и начал наступать, вынуждая меня шагнуть к двери. – Знаешь, я все еще числюсь в учениках у одного непредсказуемого, ужасного, изрядно потрепанного жизнью и отвергнутого этим миром безумца. Я бывал свидетелем его рассуждений на… странные темы.

– Мне должно быть это интересно? – беспомощно отступая, спросила я.

Фиц приблизился, заставив меня упереться спиной в дверь, склонился к моему лицу пугающе близко и спокойным, уверенным голосом продолжил:

– От него я узнал про иную силу, проникшую в наш мир, – пояснил Фиц. – До вчерашнего вечера я скептически относился к «иным». Считал вас искусственной проблемой, выдумкой Совета, призванной заручиться доверием народа, внушив ему страх.

– Я тоже считаю их выдумкой, – отмахнулась я со всей беззаботностью, на которую была способна.

– Теперь я вынужден признать истину в параноидальных бреднях своего наставника. Сбрось личину и прими мое условие, а после можешь продолжать обучение, прятаться в академии от всего мира или зачем ты здесь… – выдохнул он почти в губы, сковывая меня холодом смерти и напоминая, что он некромант, не знающий жалости ни к себе, ни к другим.

– Цена вопроса покажется тебе смешной на фоне того, что с тобой может произойти, – заверил он.

Времени взвесить все за и против некромант мне не предоставил. Что делать? Открыться? А после бежать! Бежать! Сразу как только избавлюсь от назойливого общества Фициона, но он не уйдет не получив своего. А если получит… что потребует взамен?

– Это смешно! – дыхание сбилось. – Ты вообще себя слышишь? Ты…

– Значит, перенесем завтрак на кладбище.

– З-зачем?

– Сделаю из тебя зомби и ты покорно мне все расскажешь. Но для начала придется тебя умертвить.

– И не дрогнет ничего?

– А должно?

– Да ты сумасшедший! Я буду кричать! – заорала я.

– Тебя не услышат, – глядя прямо в глаза, Фиц сдавил мне горло. Уверившись, что я не собираюсь так просто сдаваться и раскрывать себя, сжал с такой силой, что я захрипела и, схватив его руку, неистово забилась. Перед глазами замелькали, затанцевали цветные пятнышки и комната поплыла.

– Стой, – выдавила я и захват ослаб.

С шумом втянув воздух, я уставилась на Фициона, уже не сомневаясь в том, что он способен причинить мне боль.

– Продолжить?

Я мотнула головой и развеяла образ Роиль.

Настоящая красота не та, которой любуешься с удовольствием,

но та, на которую смотреть так же трудно, как на солнце.

Этьен Рей.

Фицион.

На фоне привычных объемов Роиль и не блещущих умом голубых глаз, ставшая моей узницей девушка в невинном свете раннего утра показалась запретно прекрасной. Подростковая угловатость форм и тонкая «прозрачная» кожа, хрупкость запястий и мягкий цвет медных волос создавали образ испуганной прелестной нимфы, сотканной с нежностью и осторожностью, – воплощенная мечта скульптора. Я словно попал под чары колдовского взгляда серых глаз, в котором смешались боль и презрение, несмелая надежда и признание моей победы.

– Условие, – с горечью прошептала она, выводя меня из пленительного полусна.

– Ты будешь встречаться со мной, – вырывалось из глубины моей души.

Впору усомниться в собственном здравомыслии…

Роиль.

– Этого еще не хватало! – возмутилась я, смело тыкая пальчиком в каменную грудь. – Не ты ли говорил, что условие – сущий пустяк? И что, из-за острого желания продолжать обучение я должна дать согласие? Это же неправильно! И ненормально! И где гарантии, что ты сохранишь мою тайну?!

Фиц не сдвинулся с места, внимательно слушая все мои бессвязные восклицания.

– Мне не зачем предавать тебя, – с непривычной мягкостью заверил он и, меняясь в лице, холодно спросил: – Твой ответ?

– Нет!

– Почему нет?

– Ты хотел моей смерти!

– Я блефовал.

– Я так не думаю, – оттолкнув его руку, я потерла свою шею, пытаясь унять болевые ощущения.

– Я тебе противен?

Фицион вызывал у меня разные чувства. Своими противоправными действиями он сломил мою волю и заставил сбросить иллюзию – ощущение удушья до сих пор не прошло, – его условие возмутило и испугало меня, и самое главное, я действительно считала, что он проклят. Я его боялась! А этот жестокий, расчетливый некромант, способный управлять миром мертвых, приперев меня к стенке, молча ждал ответа…

«Только посмей ляпнуть, что я тебе противен, и это станет последним, что ты скажешь в своей жизни», – говорили его глаза, и я нехотя выдавила:

– Нет.

– Тогда не вижу проблем.

Признаться, его прямолинейность обескураживала.

– Проблема в том, что я даже близко ничего подобного не ожидала…

Это был тот случай, когда у меня не возникло ни одной мысли как разрешить ситуацию, ведь своего козыря я лишилась! Взывать к его совести – смешно! Принять условие? А что если некромант не захочет довольствоваться малым и пожелает видеть в моем лице ручную обезьянку? Попытаюсь освободиться от навязанных мне отношений и… Что тогда? А тогда летальный исход, и конец моей трагедии под названием «борьба за выживание», ведь надо быть полным идиотом, чтобы после разрыва не сдать меня Совету, отказавшись от права на привилегии. Я медлила, все глубже утопая в сомнениях. Внутренне смятение, усиленное страхами, овладевало мной и разобраться во всем этом вихре чувств, мыслей, под аккомпанемент бу?хающего сердца, просто не представлялось возможным, впрочем, одно я знала наверняка: я не хочу покидать академию.

– Твое решение? – поддельно спокойным голосом потребовал парень.

– Не уверена, что у нас что-то получится…

Комната погрузилась в напряженную тишину. Фиц молча сверлил меня взглядом. Ни возразить, ни оттолкнуть некроманта я не могла, все, что мне оставалось – это в очередной раз соврать. Я столько раз прибегала к обману, что было бы обидно не воспользоваться этой возможностью сейчас.

– Хорошо, я принимаю условие! Хотя считаю, что ты поступаешь… впрочем, уже неважно. Я могу быть уверена, что ты сохранишь мою тайну?

– У нас много общего. Рассуди сама, необычность и чуждость твоего дара обрекает тебя на вечное преследование, сила мертвого знания поставила меня в одну линию с отверженными. И в твоем и в моем случае публично сжигают на костре.

Порывисто выдохнув, я тряхнула головой. Емко, черт возьми!

– Фиц, есть еще один момент… думаю, ты будешь не вправе рассчитывать на нашу близость.

– Солнце мо-ё!

Мои щеки залил стыдливый румянец и я тут же потупила взгляд.

– Мы еще вернемся к этому вопросу, идет?

Я кивнула. Некромант поднял руку и легонько коснулся моей щеки, пальцы скользнули к губам и подарили почти невесомую ласку. Я натянулась, словно струна.

– Имя свое назовешь? – выдохнул некромант в мои губы.

– Нет.

Опасаясь поцелуя, я поспешно создала между нашими губами расстояние и, стукаясь затылком о дверь, болезненно поморщилась.

– Нет, позволил бы хоть немного свыкнуться с ролью, прежде чем осваивать новую территорию! – проворчала я.

Лицо его расплылось в хищной улыбке.

– Ладно, идем, а то останемся без завтрака, – Фиц отстранился, подхватил с подушки кривую загогулину и открыл дверь. Вновь став толстушкой я продефилировала мимо, услышав «хм…» и последующее за ним развеселое эхо.

Останавливаться и дожидаться я не стала. После бессонной ночи, напряжения и поспешно принятого решения, с которым я пыталась смириться, голова была ватной, настроение скверным, а перспективы неясными.

Спустя мгновение Фицион нагнал меня, обнял за талию и легко надавив, прижал к своему бедру.

– Не надо меня обнимать, тем более неожиданно и не приведи духи при свидетелях! Смотри, чем это закончится!

Остановившись посреди пустого, купающегося во мраке коридора, я сердитым взглядом указала на мужскую руку, утонувшую в широком поясе, словно в кармане. Парень выгнулся и уставился на свое обрубленное запястье. Секундная заминка и глухую тишину прорезал восторженный смех.

Весело ему! Такими темпами я очень скоро пойду ко дну.

– Не желаешь отказаться от лишних килограмм? – отсмеявшись, предложил наглец.

– А потом задорого продавать рецепт новомодной диеты? – сострила я, немного отпуская ситуацию.

Мы пересекли внутренний двор академии с адептами, окрыленными свободой выходных. Большинство из них разъехались по своим домам еще накануне. Остались лишь те, для кого поездку в родное гнездо делало невозможным расстояние, финансовая составляющая, отсутствие дома как такового и несчастные, зажимающие в руках метлы, на чьи головы лег гнев профессора.

– Перенять образ Роиль… смело! Смотри, ведь никто не заподозрил подмены! – неожиданно сказал некромант и усмехнулся, бросая на меня довольный взгляд.

– Кое-кто мне не поверил… Где я прокололась, Фиц?

– С виду вы как две капли воды. Будь спокойна.

Его ответ не очень-то меня и устроил, в воздухе висела некая недосказанность, но давать верное обоснование Фицион почему-то не спешил. Стоило проявить сдержанность, но меня одолевало нехорошее предчувствие. Если иллюзию смог разглядеть один, то найдется второй… и третий…

– Фиц, постой… Ты хотел знать, как я избежала смерти? – придержав за локоть, я вынудила парня остановиться. – Я расскажу. Мы с Роиль выходцы из одной деревни. Я знаю, кто уничтожил наши дома, но ты не поверишь мне. Что стоят слова какой-то девицы, поставленные в противовес Совету с его репутацией?! – я потупила взгляд и замолкла.

– Что тебя беспокоит, Солнце моё?

– Мне важно знать, что меня выдало?

– Я же сказал, внешне вы как близняшки, твоя работа не имеет изъянов. Что же касается соответствия вкусов и предпочтений: то весь первый курс Роиль слепо меня ненавидела, а вначале второго встретила застенчивой улыбкой, что заставило присмотреться к тебе. Последующие же радикальные перемены в твоем поведении привели в полнейшее недоумение и усилили мой интерес.

– Собрал истину по кусочкам?

– Вроде того. Так кто стоит за гибелью твоей деревни?

– Тени.

– Солнце?

– Что? – усмехнулась я, уже догадываясь, какой будет реакция Фица.

– Ты говоришь вещи из ряда вон…

Я пожала плечами и мы, как ни в чем не бывало, продолжили неспешно преодолевать пространство между корпусами.

– Призраки шептались о чем-то таком, но никто из нас, естественно, не поверил.

– Понимаю…

Следующая фраза парня стала для меня полной неожиданностью.

– Мне будет достаточно, если ты скажешь, что видела их… Хотя и зрение порой нам изменяет, – глядя на меня, прибавил он.

– И все?

Короткому утвердительному кивку я не поверила, просто не смогла.

Фиц распахнул двери и пропустил вперед стайку девчат, возвращающихся с прогулки. Они украдкой обменялись многозначительными взглядами при виде негармоничной пары и, неумело скрывая смешки, удалились. Я ограничилась коротким «видела своими глазами» и переступила через порог, посчитав, что сейчас не время для разговора по душам.

Глава 22

В столовой, куда не повернись, везде шли обсуждения ночной трагедии. Как выяснилось, двое адепток с нашего потока едва не распрощались с жизнью, решив соединить свою кровь и привязать к себе внеземную сущность, которую неумело вызвали. От необратимых последствий магичек уберегла печать, которая не одну сотню лет служила защитой от подобной самодеятельности. И все же взорванное заклинанием железное блюдо, на котором девушки раскуривали благовония, осколками вонзилось в их тела, а смоляные капли, спаявшиеся с кожей «породнили» несчастных с божьими коровками. Говорят, выжили, вот только останутся со следами своего приключения на всю жизнь.

Все время пока мы наполняли подносы, некромант намеренно был рядом со мной.

– Фиц, ты не планируешь скрывать наши отношения? – спросила я, стоило ему присесть за мой стол.

– А смысл? – нисколько не удивленный вопросом, парень продолжил трапезу, а меня пробрало любопытство.

– Но, ведь я такая специфичная! – широко улыбнувшись, я ударила чайной ложкой по скорлупе яйца, сваренного всмятку, наслаждаясь податливым треском.

– Зато я нормальный!

Не выдержав, я расхохоталась.

– Чувство юмора – это прекрасно! – на блюдо полетели скорлупки неправильной формы.

– Давай лучше поговорим о смене твоего гардероба? – серьезно начал некромант, окинув взглядом мое безвкусное платье мышиного цвета.

Я поднесла к губам ложку с частью белка, купающегося в густой жиже солнечного цвета и, проглотив содержимое, отрицательно замотала головой. «Согласие сделает меня зависимой, а не хочу быть ничем тебе обязанной» – мысленно ответила я.

– Чего ты боишься?

– Фиц, нет! – заупрямилась я. – Не усложняй жизнь ни мне, ни себе. Это вопрос принципиальный.

– Хорошо, тогда как на счет прогулки по городу?

– С удовольствием! – воскликнула я.

– Может, пройдемся по набережной?

– А давай выберем другое место? – теряя запал, попросила я.

– Может, махнем на кладбище? Покажу тебе заброшенный склеп, окутанный вечно густым мраком, с дивным запахом разложения и множеством мертвых тел. После этого привидения наших подвалов покажутся тебе забавными чудиками.

Вытаращившись на некроманта, я нервно закашлялась.

В завораживающем блеске изумрудных глаз, несмотря на бесцветный тон, которым была произнесена фраза, читался явная издевка, плавно перетекающая в участливую обеспокоенность моим состоянием.

– Да уж, к твоему юмору мне еще придется привыкать, – отодвинув тарелку от себя подальше, я положила руки на колени. – Кажется, я наелась…

– Тогда идем.

Сидящая за бюро задушевная старушка в старомодном костюме и с брошью костлявой ящерки на груди проводила нас взглядом. Мы пересекли холл, со всех сторон увешанный портретами великих магов, и вышли на улицу.

– Почему тебя не устроила прогулка по набережной? – первым нарушил тишину Фиц.

– Наблюдательный огневик. Мне не хотелось бы снова с ним встретиться.

– Я не был первым?! – улыбаясь, протянул парень.

С Фиционом было по-особому интересно. Его чувство юмора временами заставляло искать глубокий смысл там, где его совершенно не было. Мы болтали, ели мороженое, смеялись. Не упуская возможности, я поинтересовалась, что это за старушка наблюдала за нами.

Фиц отвел в сторону склоненные в печали ветви ивы и пропустил меня вперед. Мы присели на скамью, оказавшись в прохладе тени на берегу спящей озерной глади, в которой словно в зеркале отражалось легкое колебание освобожденных ветвей.

– Это лазар.

– Лазар? Что это?

– Это знание считается запретным вот уже сотню лет. Сам процесс настолько сложен, что немногие из нас, некромантов, способны овладеть им в совершенстве. Суть проста: умершего в кратчайшие сроки возвращают к жизни. Как результат: душа не покидает тело, объект не утрачивает свободную волю, что исключает всякое управление воскрешенным.

– Выходит, душа – это ключ к свободе?

– Отчасти так. Не менее важно соблюсти совокупность определенных алгоритмов, которые ограничат лазара некими запретами, – туманно пояснил Фиц, и пока я не засыпала его вопросами, продолжил:

– Госпожа Маттер стояла у истоков создания «Плавучей горы». Академия – дело всей ее жизни, ее дитя! На закате лет она заключила сделку с некромантом. Понятия не имею, какую цену ей пришлось заплатить… После недолгого отсутствия, она вернулась в родные стены будучи уже воскрешенной. С тех пор сменился не один ректор, а она и по сей день на своем месте и в прекрасной форме. Я не совру, если скажу, что академия «Плавучей горы» единственное в городе заведение, открывшее свои двери некромантам. Волей госпожи Маттер мы так же не имеем четкого разделения по стихиям.

– Это сильно! Не каждый решится на такое.

Фиц утвердительно кивнул, откинулся на спинку скамьи и закрыл глаза. Какое-то время мы молчали, позволяя друг другу насладиться умиротворенным дыханием дня. Я с удивлением отметила, что преследующие меня страхи и тревоги растаяли как осколки льда. Ушла настороженность, и как подснежник пробивается сквозь промерзлую чернь земли, я почувствовала, что вновь свободно дышу. Мне хотелось запомнить это чувство, чувство которое я успела забыть. Движимая всей необычностью момента, я вдруг спросила:

– А если душа уже покинула мертвое тело? Тогда…

– Тогда мы получаем безвольного, разлагающегося зомби, – не открывая глаз, Фиц озвучил мою догадку.

Смахнув упавшую на глаза прядь, я как бы невзначай поинтересовалась: – А тебе по силам создать своего лазара?

Фицион устремил на меня пытливый взгляд.

– Вопрос, конечно, интересный…

– Дело в правосудии?.. В нехватке знаний?.. Сил? – начала гадать я, впервые за последнее время испытывая острую потребность в собеседнике.

Фиц покачал головой так, словно в трех уравнениях с тремя неизвестными не нашел решений.

– Я поняла! – смеясь, воскликнула я. – Всему виной общественная мораль!

Фиц отозвался смешком и неожиданным предложением:

– Давай найдем какого-нибудь бедолагу и проверим, чем все обернется?

Идея провести столь необычный опыт мне безумно понравилась.

– А давай! Есть у меня на примете одна блондиночка, – улыбаясь, заявила я.

– Подозреваю, это Аливе?

– Не понимаю, чем я ей не угодила в прошлой жизни?

– Не ты одна. Вся академия!

– А конкретнее?

Наш диалог все сильнее увлекал меня.

– Аливе должна была перевестись на второй курс в одну из элитных академий, но что-то не срослось. Слышала про «Поющую стрелу»?

Я утвердительно кивнула.

– Так, а я причем?

– Эта история сплошь состоит из зависти и злости. Ничего достойного твоего внимания здесь нет, – он махнул ладонью и отвел взгляд в сторону.

– Это становится интересно! Так что за история?

Фицион слегка поморщился. Было видно, что ему неприятна эта тема, но он все же продолжил:

– Аливе никогда не выходила за рамки словесной перепалки. Довольствовалась нелицеприятными эпитетами в адрес толстушки, да обидными прозвищами. Униженная Роиль, в свою очередь, пускала провокационные слухи о личной жизни Аливе и подставляла ее. Однажды на зельеварении подменила траву и вместо зелья Аливе сварила яд. В итоге, вместо того, чтобы облегчить коту мартовское обострение, Аливе отправила его на тот свет. Месть не заставила себя ждать. Зная о симпатиях Роиль к Анесту, она заперла эту парочку в наполненном льдом погребе. Рассчитывала, что Роиль не выдержит и признается в своих чувствах, а он их отвергнет. В итоге, месть обернулась для Роиль нежданным подарком.

– У Роиль получилось очаровать Анеста?!

– Мало заполучить объект своего влечения… – сказал Фиц и тише добавил: – и едва ли это можно назвать победой.

– Но ведь Роиль убила двух зайцев: утерла нос блондинке и самое главное – заполучила парня своей мечты. Не это ли важно?

Фиц нежно коснулся моей волнистой прядки и легким движением убрал ее за ухо.

– Их отношения были обречены на разрыв.

– Неужели из-за полноты Роиль? Парни, которые судят о девушке только по внешности – недалекие тупицы! – раздраженно бросила я.

– Не в наружности дело, Солнце, а в… характере Роиль.

Я выдавила штатную улыбку и отвернулась. Уставившись на плотный занавес зелени, сквозь который пробивался солнечный свет, я постаралась сдержать свои эмоции. А ведь уловки Аливе и со мной сработали. Осознание того, что я с легкостью приняла ее правила игры, вызвало неприятный привкус разочарования, который я попыталась скрыть за сарказмом:

– Выходит своим разрывом с Анестом я обрекла его на скучную жизнь. Как же он без меня, бедненький?

– Оставь парня в покое, а лучше вообще забудь про него. К тому же, нам пора возвращаться.

– С радостью забуду! И Анеста и его поцелуй. Вернемся по аллее, мне там понравилось, – делая в сторону шаг, попросила я, но вынырнуть из-под водопада остролистной зелени, мне не позволили.

Сердце тревожно замерло в груди, когда Фиц сократил расстояние между нами, вынуждая меня вскинуть голову и окунуться в изумрудный омут его внимательных глаз. Именно этот взгляд побудил меня нарисовать его портрет. Кончиками пальцев я коснулась щеки и уголка его губ прежде, чем усомнилась в своей торопливости, и прежде, чем я смогла это осознать, ответная реакция уже последовала. Прикосновение его губ к моим было почти невесомым и настолько нежным, словно он боялся спугнуть бабочку с цветка. Это было ново для меня.

– Такой мягкий, холодный аромат… и соблазнительно-нежная кожа… Ты словно призрак весны, глоток свежего воздуха, – шепнул он и вновь прильнул к моим губам.

Сердце волнующе заколотилось. Опустив руки на грудь Фица, я позволила себе насладиться трепетной лаской, вкусом мужских губ, неудержимым полетом мысли. И все в этом моменте было так естественно и так прекрасно.

Тонкие пальцы ласково скользнули по моей шее, плечам, легли на талию, бездумно круша иллюзию пышных форм. Несмотря на то, что его внимание было приятно, Фицион обнажал несоответствие моей фигуры с объемами Роиль, тем самым разоблачая мои способности. Позволять ему проявлять чувства дальше было рискованно, да и удерживать иллюзию становилось все сложнее. Это заставило меня вынырнуть из тихого прекрасного мира зелени прямиком в жаркие солнечные объятия.

К ужину мы, наконец, освободили мою комнату от громоздкого металла. Фиц распахнул настежь окно, что позволило нам насладиться вечерней прохладой. Еще одним приятным моментом была несостоявшаяся дуэль и вот какой вопрос меня занимал: нашелся ли во всей академии хоть один желающий проведать Аливе?

– Ты как-то странно улыбаешься, Солнце, – оборвал поток моих мыслей Фиц. – О чем задумалась?

Он полулежал на моей кровати и лениво подпирал щеку кулаком. Я устроилась рядом, стараясь не стеснять гостя.

– Вчера я заметила одну странность. Скажи мне, в чем причина твоего ночного… ступора? Ты был, мягко сказать, неадекватным…

Небольшая заминка говорила о том, что Фициону вопрос не понравился, однако вопреки моему ожиданию ответ имел место.

– Амулет, который ты зарядила своей энергией позволил увидеть твой образ сквозь личину Роиль.

– Иллюзию, – машинально поправила я, меняясь в лице.

Я вдруг поняла всю катастрофичность своего положения: амулет действительно работает и при контакте изобличает иллюзию. Интуитивно я соскочила с кровати, схватила под подушкой глиняный кругляш и швырнула его в стену с такой силой, на которую вряд ли когда-нибудь буду способна.