Текст книги "Измена. Первая любовь предателя (СИ)"

Автор книги: Рика Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Измена. Первая любовь предателя

Глава 1

– Мне кажется, что ты делаешь из мухи слона, – Милана насмешливо улыбается.

– Нет. У меня душа не на месте.

– Да ну брось! Я, конечно, читала статью, типа женщины чувствуют измену своих мужчин. Но у тебя же явно паранойя, Дашуль.

– Вот и проверим, – выворачиваю руль и резко вхожу в поворот.

Машину немного заносит по мокрому снегу.

У мужа была встреча выпускников. Двадцать лет, как он закончил школу. Рома раньше никогда не ходил на такие мероприятия, а в этом году поехал, как в жопу ужаленный. Даже надел свою лучшую дорогущую рубашку и костюм, пошитый на заказ.

Конечно, я понимаю, он хотел показать свой статус перед бывшими одноклассниками. Рома многого добился, есть чем похвастаться. Но меня напрягает, что время уже два часа ночи, а он так и не вернулся.

Может, случилось что. А может, он задержался с женщиной. С какой-нибудь своей бывшей одноклассницей.

По сердце идут трещины от одной только мысли, что я застану Рому с другой. Мы вместе уже восемнадцать лет. У нас общие дети-подростки. И такого удара сейчас я просто не выдержу.

Одноклассники Ромы решили, что лучшим местом для встречи будет ресторан "Прима" прямо при отеле с одноименным названием.

Сняли дорогой банкетный зал.

Многие приехали из других городов, и, с одной стороны, очень удобное решение – ресторан при отеле. Но блин… два часа ночи… Рома не отвечает на звонки… и он сейчас в отеле.

В отеле!

– Дашуль, не гони, пожалуйста, – Милана вжимается в кресло. – Если мы разобьемся, это будет пипец.

– Пипец будет, если я поймаю Рому на измене.

– Ну разве были какие-то предпосылки? У вас что, секса давно нет? Ромочку держишь голодным?

Я перевожу на подругу недовольный взгляд, и она тут же прикусывает язык.

– Дашуль, ты выдохни. Сама говорила, что Рома не такой.

– Я чувствую, что-то не так, – со стоном выдавливаю я и торможу на светофоре.

Напряженными пальцами обнимаю руль и смотрю ошалевшим взглядом перед собой. На лобовое стекло падают влажные снежинки и быстро тают, превращаясь в стекающие вниз капельки.

У нас хорошая семья. Дети – умнички. И я люблю Рому. Очень люблю. И я не верю, что он действительно может изменить мне. Но тогда почему он не отвечает на мои звонки?

Рома обещал, что не будет напиваться. И что приедет домой около полуночи, чтобы завтра провести выходной с детьми. Он обещал сходить вместе с ними в аквапарк, пока я буду заниматься рабочими вопросами.

У меня свой небольшой бренд одежды, и на завтра назначена встреча с моделью и фотографом.

Светофор меняет цвет с красного на оранжевый, и я тут же срываю тачку с места. Колеса по мокрому снегу проскальзывают, буксуют, резина противно взвизгивает и дымится.

– Боженька, помоги нам доехать живыми! – вскрикивает Милана.

– Да успокойся ты, – скалюсь я. – У меня муж пропал, а ты тут со своими молитвами.

– Даша, я тебя прошу, сбавь скорость…

– Глаза закрой и помолчи, – рычу в ответ и сворачиваю к парковке отеля.

Выскакиваю из машины и буквально бегу ко входу в ресторан. А дурное предчувствие только усиливается. Сердце сжимается в груди стальным обручем отчаяния перед неизвестностью.

Надеюсь, Рома просто перебрал с алкоголем. И он уснул в номере у какого-нибудь своего мужика – одноклассника. Я заберу Рому домой, и утром, конечно, выскажу ему свое недовольство. Проведу воспитательную беседу, так сказать.

Лишь бы он был не с женщиной. Лишь бы не с женщиной.

– Дашуль, подожди, – Милана неуклюже скачет за мной на своих огромных шпильках, придерживает краешки пятнистой шубки длинными пальцами с красным броским маникюром.

Я, конечно, не успела нарядиться. Приехала в спортивном костюме и дурацкой шапке с бумбоном.

– Мы уже закрыты, дамы! – официант проплывает мимо с подносом грязной посуды в руках.

– Я мужа потеряла, – резко говорю я. – Давно все разошлись?

– Час назад, – официант, молодой чернявый парень, пожимает плечами. – Многие тут остались в отеле. Может, и ваш где-то здесь. Но только в отель вас не пустят, дамы.

– А мы и спрашивать не будем! Зайдем и все! – Милана грозит пальцем и тащит меня на ресепшен отеля.

Я прикусываю губу, и меня начинает прошибать дрожью. Нас ведь и правда не пустят. С чего бы вдруг. А снять сейчас тут номер и ходить стучаться в каждую дверь – глупо. Я буду выглядеть, как больная истеричка.

Озираюсь по сторонам. Красиво тут, в отеле. Не зря он пятизвездочный.

Замечаю тень, крадующуюся из ресторана к лифту. Милана тоже оборачивается и смотрит на качающегося из стороны в сторону мужчину.

– Да это же Игорь! – выдает моя подруга. – Игорь! Игорь, стой!

Мужчина оборачивается, и в его пьяном выражении лица застывает тихое изумление. Это и правда Игорь – хороший приятель моего мужа.

– Милана? Дарья? А вы… вы что тут… вы тут… – заплетается язык Игоря.

– Игорь, ты не знаешь, где Рома? – с мольбой в голосе спрашиваю я.

Лишь бы живой. Только бы ничего плохого не случилось.

– Он… ну… перебрал маленько, – шепчет Игорь, прижимая к груди бутылку дорогого коньяка. – Вы бы ехали домой. Ромашка проспится и утром вернется.

– Игорь, миленький, отведи меня к Роме. Я домой его заберу!

– Дарья, ну что ты, как же я…

– Игорь, не юли и не изворачивайся, как уж на сковородке. Знаешь где Рома? Веди нас к нему! – Милана тыкает в грудь мужчине своим наманикюренным пальчиком.

Игорь пьяно икает. Его руки вздрагивают, и он чуть ли не роняет свой элитный коньян.

– Игорь, быстро! Быстро веди нас к Роме! – с рыком требует Милана.

– А я… я не знаю… не знаю в каком он номере…

– Игорь! – Милана прищуривается и гневно дышит Игорю в лицо. – Если не отведешь, я завтра позвоню твоей жене, и скажу, что эту ночь ты провел со мной!

– Милан, ты чего? – испуганно шепчу я. – Не надо…

– Замолчи, Даш. Я между прочим ради тебя стараюсь! – ядовитой змеей шипит моя подруга и вновь переводит разъяренный взгляд на Игоря. – Ну что, дружок – пирожок. Отведешь нас к Роме?

Глава 2

– Ну бабы, да вы что, с цепи сорвались? – Игорь пятится к лифту, доставая из кармана брюк ключ-карту.

Он явно намерен трусливо сбежать!

– Игорь, ты от нас не отделаешься, – Милана наступает опасной кошкой и тут же выхватывает из его пальцев голубой пропуск в отель.

– Отдай! – обиженно вскрикивает пьяный Игорь. – Отдай сейчас же!

– А то что? – ледяная усмешка скользит по губам моей подруги.

Я так благодарна Милане, что она в два часа ночи согласилась сорваться вместе со мной и приехать в отель на поиски Ромы. Без нее я бы пообщалась с официантом в ресторане и сразу поехала домой, так ничего и не выяснив.

– Игорь, быстро веди нас к Роме! – вскрикиваю я.

Двери лифта распахиваются. Обреченный Игорь опускает голову и тяжело вздыхает.

– Ладно, – шипит раздосадованно. – Я отведу. Только чур жене моей не врать!

– Умничка, Игорюша. Хороший мальчик! – смеется Милана.

Дверцы лифта закрываются. У меня сердце пропускает удары и голова кружится. Я чувствую, что Рома сейчас не один. Я в этом почти уверена.

Женское сердце сложно обмануть.

Сейчас я буду очень рада, если все мои догадки окажутся просто паранойей. Моими больными ревнивыми домыслами. Но изнутри меня словно осы жалят. Ядовитые такие, опасные. И мой мозг бьет тревогу.

Мне уже плевать, что я выгляжу как неадекватная женщина со своими подозрениями. Даже жена Игоря не примчалась контроливать, чем он таким в отеле занимается в два часа ночи.

А я примчалась. Потому что не могла иначе.

– Он, скорее всего, здесь, – Игорь указывает нам на дверь одного из номеров. – Только я вам ничего не говорил. Вы меня не видели. Меня тут не было.

Я бледнею. Вся кровь отливает от лица. Рассматриваю потерянным взглядом золотые цифры на белой двери – "202".

– Ты уверена, что нам туда надо? – уточняет Милана.

– Там мой муж, – шепчу сквозь душащий ком в горле. – Мой любимый и родной муж.

– Да. Но если он там с женщиной. Ты готова к такой правде?

– Я что, зря сюда примчалась, как дура? Чтобы сейчас взять и уехать? – перевожу возмущенный взгляд на Милану.

– Тогда стучи, – пожимает плечами моя подруга.

Я вновь смотрю на золотые циферки. Глаза начинает щипать слезами.

Осторожно стучу в номер.

– Как мышь скребешься, – недовольно выдает Милана. – Смотри, как надо!

По коридору отеля прокатывается громкий треск, когда подружка со всего размаху долбит в несчастную дверь.

– Она сейчас с петель сорвется, – шепчу я.

– Зато так нас точно услышат!

Я согласно киваю и замираю в ожидании.

Сердце бешено бьется в груди. Того и гляди проломит мне грудную клетку.

Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук.

Кажется, я даже слышу, как в ушах шумит моя кровь.

Страшно, как перед важным экзаменом в институте, от которого зависит дальнейшая судьба.

Мы с Ромой, кстати, в институте познакомились. Я была скромницей отличницей, а он… он был парнем, по которому с ума сходили даже старшекурсницы. Не представляю, сколько сердец Рома разбил, но в спутницы жизни выбрал он меня. И все восемнадцать лет брака у меня даже не было никаких подозрений, что любящий муж может пойти на измену.

Не было.

До сегодняшнего дня.

Дверь номера с золотыми циферками медленно открывается.

Я застываю, как статуя. С широко распахнутыми глазами и сердцем, прожженным горячим клеймом.

Я была права.

Права.

Рома действительно здесь с женщиной.

– Что надо? – выдает пышная брюнетка, рассматривая меня и Милану. – Что вы тут шастаете посреди ночи? Вы вообще кто?

– А ну ка отошла, – ядовито произносит Милана и, задев девушку плечом, входит в номер.

Я на автомате иду за подругой. Кажется, что реальность для меня перестала существовать. Есть только этот момент.

Только это мгновение, которое может расколоть мою привычную жизнь. Разрушить все, во что я верила. Вырвать мою душу с корнями и перемолоть в мясорубке боли и отчаяния.

– Да вы что творите! Я сейчас позову охрану! – сокрушается незнакомая брюнетка.

– Заткнись! – рявкает на нее Милана.

Я прохожу вглубь номера. В приглушенном свете ночника выцепливаю взглядом большую кровать, на которой лежит мой муж.

Рома…

Его бедра небрежно прикрыты красным одеялом, а на груди видны царапины и засосы.

– Даш… – голос Миланы слышен как через толщу воды.

У меня заложило уши от боли. Я поверить не могу… но факты говорят сами за себя.

Мой муж провел ночь с этой женщиной. С пышногрудой симпатичной брюнеткой! Пока я спокойно ужинала вместе с нашими детьми, он наверняка кокетничал с ней за общим столом. Пока я сходила с ума от нервов и обрывала его сотовый бесконечными звонками, он с ней тут кувыркался.

– Да вы сумасшедшие, посреди ночи к незнакомым людям врываться! – брюнетка встает прямо передо мной, закрывая собой Рому. – Охрана уже идет! Вам мало не покажется.

– Это мой муж, – зачем-то шепчу я.

Брови незнакомки выразительно изгибаются, а во взгляде появляется что-то высокомерное, надменное, дерзкое.

– Вот как. Жена Ромашки. Надо же, – осматривает меня с головы до ног сканирующим липким взглядом. – Я думала, ты симпатичнее. Честно. Скорее она подходит на роль Ромкиной жены, – кивает в сторону Миланы.

– Свинья поганая. Помолчала бы, стерва! Не побрезговала женатым мужиком! Шлюха!

– Не надо, Милан. Мы уже уходим, – вскидываю подбородок. – Роме передай, что я с ним развожусь.

– Замечательная новость, – бросает мне в спину любовница мужа.

Она говорит что-то еще, но я уже ее не слышу. Я бегу к лифту. А слезы текут по щекам. И грудь сжимает осознанием, что это конец!

Конец нашего счастливого супружества.

Конец нашей семье.

Боже…

Как наш развод переживут дети?

Глава 3

Я бегу вперед к своей машине, в груди печет, воздуха предательски мало. Он холодными потоками проникает в грудь и застывает между ребрами хрустальными осколками.

– Дашуль, подожди! Даша, я за тобой не успеваю!

Я поверить не могу, что Рома мог со мной так поступить. После восемнадцати лет брака, обнаружить своего пьяного спящего мужа в отеле с другой барышней – это просто пипец.

Самый настоящий пипец!

Это катастрофа!

– Даша! Да подожди же ты!

Мне так жарко, словно меня в печку засунули. И это не смотря на то, что на улице сильно похолодало. Под ногами гололед.

А я бегу к своей машине, ничего вокруг не замечая. Моя привычная реальность потрескалась и рассыпалась в крошку. Я не знаю, как мне собраться с силами.

Но в голове назойливо маячит мысль – я завтра же пойду и подам на развод.

– Даша! Да блин, козлиха в кроссовках! Ай! Ой…

И ведь доказательства измены просто на лицо. Мой Рома был весь в засосах и царапинах. Эта брюнетка не просто дама с крупными красивыми формами, но еще и чрезмерно страстная и вульгарная. Так расцарапала, будто вилами, а не ногтями.

Видимо, это его бывшая одноклассница.

Я просто в шоке.

Резко оборачиваюсь, и вижу свою подругу, которая разъехалась на льду чуть ли не на шпагат и не может встать.

– Милана! – пищу я и бегу подружке на помощь.

– Я тебя зову, зову! – раздраженно бурчит она, хватаясь за мою руку. – А ты, блин, как козлиха в кроссовках. Я на шпильках чуть не убилась, пока за тобой бежала.

– Прости…

– Блин, Дашуль, – Милана отряхивает свою шубку. – Ну и козел же твой Ромка!

Закусываю губу, и подбородок дрожит.

– С сисястой стервой изменить родной жене!

Закрываю глаза, и горячие слезы текут о холодным щекам.

– Я конечно все понимаю, но это верх наглости. Ты его по всему городу ищешь, а он с телочкой в отеле завис! И ты ведь была права! Не подвела тебя твоя чуйка. Не зря мы приехали! А если бы еще поторопились, то поймали бы их на горячем.

Душа сворачивается в трубочку. И сцены того самого «горячего» отчетливо встают прямо перед газами.

Эта брюнетка скачет на моем муже.

Царапает его грудь.

Впивается острыми ногтями в его кожу, оставляя красные отчетливые следы.

И стонет от удовольствия.

Я не ожидала такого от Ромы. Да и разве можно ждать от мужа, которому веришь беспрекословно и слепо, что он пойдет на встречу выпускников и зависнет там до утра? И что после вернется весь в засосах и царапинах?

– Милана… – сиплю я, сама пугаюсь своего неживого охрипшего голоса.

– Боже, да ты чего? – осматривает мое влажное лицо возмущенно. – Рыдать из-за козла? Не смей!

– Я с этим козлом всю жизнь прожила! Я ему всю себя отдала! – бью себя в грудь. – Двоих детей ему родила!

– Дашуля, тебе нужно успокоиться, милая…

– А он вот так… нашу любовь коту под хвост!

– Дашуль…

– Предатель! Урод! Козлище!

– Даш, пойдем в машину, я тебя прошу, – Милана подхватывает меня под руку и неуклюже шагает на шпильках по льду в сторону моей тачки.

– Я все понимаю, Милана. Да, мужчинам нужно это все. Секс, адреналин. Но я ведь не замухрышка какая-то. И я всегда его удовлетворяла. А он вот так…

– Да все мужики козлы! – соглашается со мной Милана. – Нормальных мужчин наши мамы разобрали.

– Да, – шмыгаю носом, придерживая Милану, чтобы она опять не растянулась на скользкой парковке.

Завожу мотор и включаю печку. В салоне машины быстро становится тепло. Мы сидим с Миланой и смотрим в лобовое стекло на этот злополучный отель «Прима». У меня сердце покрывается шрамами и ожогами. Мне так больно и мерзко сейчас, что я даже слов не могу подобрать. Поэтому молчу, прикусив кончик языка. Меня потряхивает от нервов.

– Дашуль, – начинает Милана, опустив взгляд на свой красивый маникюр. – Что думаешь делать?

– Разводиться.

– Правильно! Умница! Фух… – с облегчением выдыхает Милана. – Я уж думала, что ты захочешь его простить.

– Простить? После того, что я своими глазами увидела?

– А дети?

– А что дети? Они уже взрослые. Как-нибудь переживут! – зло фыркаю я и руки складываю под грудью.

Хотя сама прекрасно понимаю, что детям придется не сладко. Они ведь подростки. Замкнутые, немногословные. И они думают, что мы с Ромой их не понимаем.

Развод сильно ударит по ним.

– Вот Рома твой завтра вернется, и ведь сделает вид, что ничего не помнит! – пророчески шепчет Милана. – Мужики всегда так делают. Мне тут один в любви признавался, а потом сказал, что такого не было. Вот не пойму, это какая-то особая мужицкая амнезия?

Я грустно усмехаюсь.

– Там такие засосы на шее и груди, что сложно будет отвертеться, – выдаю я.

– Придумает какую-нибудь нелепую отмазку. Скажет тебе, что участвовал в дебильном конкурсе и его засосал и разодрал какой-нибудь Игорь!

– Интересно, а Игорь тоже… ну… тоже изменяет сейчас своей жене?

– Все они одинаковые, Даш. Все изменяют.

Качаю головой отрицательно.

Мне всегда казалось, что Рома не такой. Что он особенный. Только мой. А я только его. Я с ним себя и в тридцать восемь лет все еще чувствую девочкой.

Чувствовала.

Теперь нашему счастью пришел конец.

Закрываю глаза и медленно выдыхаю.

– А знаешь, Дашуль, мы с тобой должны ему отомстить! – осеняет Милану.

– Что?

– Отомсти ему! Не знаю… машину его разбей. Матное слово краской напиши на лобовом. Выложи его голую фотку в интернет.

– Зачем?

– Чтоб тебе легче стало, глупая! Я же вижу, что ты сама не своя.

Глава 4

– Доброе утро, мам!

Я сижу за круглым столом на нашей кухне. В руках держу большой нож для разделывания мяса.

Я только что закончила возиться с тушкой курицы. Членила ее с особым удовольствием. Возможно, Милана была права, и мне станет легче, если я как-то отомщу мужу. Только я ума не приложу, как мне отомстить.

Портить его имущество – это какой-то детский сад.

Переспать с кем-то на стороне и гордо улыбнуться – «один-один, милый!» – вообще полный бред.

Да и не смогу я… лечь под другого при живом муже…

– Мам? – сын останавливается напротив и смотрит на меня.

– Доброе утро, – натягиваю улыбку и откладываю нож.

– Раннее утро, а ты уже готовишь! – дочка проходит мимо и включает электрический чайник. – Я такая голодная! Максим, ты яичницу будешь?

– Буду.

– Пожаришь?

Максим недовольно выгибает губы и руки скрещивает на груди.

Я смотрю на сына, и узнаю в нем черты моего мужа. Красивый парень. Даже думать не хочу, сколько сердец разобьет Максим. Или уже разбил.

Как Рома разбил мое. Раз – и все. И в щепки.

После стольких лет… найти своего пьяного спящего мужа в одном номере с пышногрудой красоткой. Мне хочется рвать и метать, но я терпеливо жду.

Жду, когда Рома вернется домой. Нам есть, что обсудить.

– Вот козлиха! – прыскает Максим.

Я приподнимаю бровь.

Козлиха?

Наверное, услышал от моей подруги Миланы.

– Мам, ты слышала!? – возмущенно вскрикивает Олеся. – Он меня обзывает! Опять!

– Ты что, сама яичницу приготовить не можешь?

– Могу, – ласково произносит Олеська и невинно улыбается. – Но я хочу особенную, с любовью моего младшего братика.

Олеся подходит к Максиму и гладит его по голове.

Я в разборки детей не лезу. Они уже взрослые, чтобы решить все самостоятельно. Олесе – пятнадцать, а Максиму – четырнадцать.

– Да иди ты! – бурчит мой сын и отшвыривает от себя руку сестры. – Я себе яичницу пожарю, а тебе хрен на блюдце. Поняла?

– Мам! Скажи ему!

Поджимаю губы и смотрю на часы. Восемь утра. Наверно, Рома сейчас прощается со своей пышногрудой шлюшкой, чтобы после приехать ко мне.

Даже интересно, что он скажет. И как будет смотреть в мои глаза после того, что сделал.

Током прошибает, когда в голову ядовитой змеей проникает мысль, что это не первая его измена.

– Мам? У тебя что-то случилось? – Олеся медленно садится на стул напротив меня.

Тут же поджимает ногу коленом к груди и ставит пятку на стул.

– Я жду вашего отца.

– Отца!? Не папу? Не папочку? – уточняет дочь. – Он что, дома не ночевал?

За спиной слышу звук кипящего на сковороде масла. Трыск. Максим разбивает яйцо в сковородку, раздается шипение. Трыск – второе яйцо.

– Максим! На меня тоже жарь! И ты почему бекон не добавил? – Олеся поглядывает на брата голодным взглядом.

Это утро должно быть привычным. Но в доме не хватает Ромы, который по-хозяйски сидит в кресле-качалке и читает книгу.

Остервенело смотрю на излюбленное место мужа. На кресле лежит коричневый мягкий плед. На пледе спит кот Томас.

Обычно Томас сидит на коленях у Ромы и сладко мурлычет.

Сегодня особенное утро. Непонятное. Тревожное. И я точно знаю, что ничего хорошего уже не будет.

Я жду домой не мужа. Я жду предателя. Жду моего врага.

– Ты обиделась на папу, что он не приехал домой ночевать, да? – спрашивает Олеся, заглядывая в мои глаза.

– Все намного хуже, – произношу я.

– Намного хуже? – осторожно уточняет дочка. – Это как?

– О, дочка, я не могу тебе рассказать, потому сама еще ничего не выяснила.

Олеся с непониманием на меня смотрит.

– Мам, ты говоришь какими-то загадками…

– Да, – киваю и встаю из-за стола, беру разделочную доску и глубокую тарелку с курицей. – Максим, может ты сегодня еще и курицу пожаришь?

– Да блин, мам… – шипит сын, обернувшись ко мне. – Почему я? Вон Олеся сидит без дела.

– А я хочу особенную, – хитро улыбаюсь. – С любовью моего милого сыночка.

– Фу, блин! Вы сговорились что ли? – ощетинивается Максим. – Сначала Олеся… теперь ты…

– Не будь такой букой, Максим. Ты же мой любимый сладкий сын!

Хочу потрепать Максима за щеку, но воздерживаюсь. Он уже слишком взрослый. И все мои проявления любви его жутко бесят.

Я его понимаю. Сама была такая же в его возрасте. Колючая, дерзкая. И я считала, что мои родители ничего не смыслят в жизни и лезут ко мне с бесполезными советами.

– Мне иногда кажется, что ты Максима любишь больше, чем меня, – обиженно говорит Олеся.

– Я вас люблю одинаково.

– Опять эти нежности… – сын глаза закатывает.

Достает тарелки с полки и кухонную лопатку.

Ловко поддевает глазунью и выкладывает ее из сковороды. Приготовил, все-таки, и для себя, и для сестры.

У меня замечательные дети. Как бы не бурчали друг на друга, все равно всегда друг друга поддерживают.

Я не знаю, что с ними будет, когда они узнают о поступке Ромы. Мы же должны будем как-то объяснить им причину развода.

А я настроена серьезно. Спасать семью, где муж позволяет себе остаться ночевать с какой-то пышной барышней в отеле – незачем.

Нет, конечно я хочу для начала посмотреть в Ромины глаза. Хочу узнать подробности. Хочу окончательно убедиться, что мне не померещилось и не показалось.

Но я так сильно переживаю за Максима и Олесю. Это они сейчас должны пробовать жизнь на вкус. Закатывать истерики и топать ногами. Влюбляться, целоваться, разбегаться. Разбивать сердца. Свои и чужие.

Им по возрасту положено.

Но истерикой кроет меня. Время половина девятого, а Ромы все еще нет. И я уже жалею, что не закатила сцену прямо там, в номере отеля.

Меня оглушило болью настолько, что я в моменте почувствовала себя беспомощной рыбой, выброшенной на берег. Я позорно убежала, поджав хвост.

А нужно было разбудить мужа и…

А что и? Потребовать объяснений? Сообщить о своем намерении развестись? Глупо…

Намного лучше, если разговор состоится сегодня. На свежую голову. Когда я уже прорыдалась и свыклась с мыслью, что не всегда любовь заканчивается совместной старостью и смертью в один день.

Иногда любовь разбивается о предательство.