Текст книги "Этот Вильям!"

Автор книги: Ричмал Кромптон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

– Но я его не выдал, – добавил мистер Ворфилд с самодовольной улыбкой. – Конечно, и у меня были свои недостатки, но я никогда не ябедничал.

У мистера Маркса был загнанный вид. Он начал подозревать, что все туманные намеки гостя на щедрую благотворительность были сделаны только для того, чтобы придать себе вес и обеспечить себе прием в качестве почетного гостя, а на самом деле он ничего не подарит. Принимать мистера Джеймса Элойсиаса Ворфилда было задачей непростой, и мистер Маркс со своим педагогическим коллективом были уже порядком измотаны.

– Все какие-то злые, – говорил Вильям Джинджеру, возвращаясь из школы домой. – Хорошо, что завтра суббота и не надо идти в школу.

– Давай придумаем что-нибудь интересное на завтра, – сказал Джинджер. – Давай поиграем в ковбоев и индейцев.

– Нет, давай сходим в этот карьер, – сказал Вильям. – Очень интересно.

– Очень опасно, – сказал Джинджер.

– Ну, тогда я пойду один, – сказал Вильям, – а ты как хочешь.

– Я с тобой, – сказал Джинджер.

Они смотрели на огороженный перилами карьер, по краям которого высилось несколько отвесных зубчатых скал.

Вильям вгляделся в скалу на противоположной стороне карьера. У основания она была сильно разрушена взрывами, но ближе к вершине за нее все еще цеплялся куст.

– Бьюсь об заклад, там пещера, где собиралось их тайное общество, – сказал Вильям. – Бьюсь об заклад, это там. Вон за кустом виднеется маленькая расщелина.

– Может, и там, – сказал Джинджер, глядя в направлении, которое указывал Вильям. – Ну ладно, посмотрели и хватит, а теперь идем играть в ковбоев и индейцев.

– Нет, я хочу забраться в пещеру, – сказал Вильям.

– Да ты что, Вильям, – попытался урезонить его Джинджер. – Туда не забраться. На такую кручу! К ней и подхода нет.

– Я попробую, – сказал Вильям, – а ты как хочешь.

– Я с тобой, – опять сказал Джинджер. – Опаснее этого мы еще ничего не делали. Бьюсь об заклад, завтра к этому часу птицы будут клевать наши скелеты.

Но Вильям уже спускался на дно карьера.

– Ну что ж, спустились мы нормально, – сказал он на последних ярдах, катясь между каменными глыбами.

– Да, – сказал Джинджер, выбираясь из лужи, в которую угодил в самом конце спуска. Он посмотрел вверх, на нависший выступ. Отсюда тот казался еще выше и недоступнее. – Слушай, Вильям, нам ни за что не забраться… Слушай. Мы увидели ее. Давай будем считать, что мы там побывали.

Но Вильям уже начал подъем, ловко, как обезьянка, перебираясь с уступа на уступ. Высоты он не боялся. Он был отважен и абсолютно уверен в себе. Он умел держать равновесие, и воображение ему в этой ситуации не мешало. Джинджер, всецело доверяя ему, использовал те же точки опоры для рук и ног, что и Вильям, как будто они были наделены какой-то магией…

Так достигли они выступа, протиснулись за куст, в расщелину, и оказались в пещере.

– Черт! – выдохнул Вильям, оглядываясь. – Вот это класс!

Хотя вход в пещеру был очень узкий, сама она оказалась большой, просторной и уходила глубоко в скалу. Прямо-таки создана была для встреч членов тайного общества, пока последний взрыв в карьере не отсек в нее доступ. Там валялись обломки карандашей, фруктовые косточки и лежал покрытый пылью лист бумаги.

Вильям взял его, сдул пыль и прочел: «Я, нижеподписавшийся, признаю, что украл шиллинг из кармана Филипса и полкроны из кармана Саундерса, а также перочинный ножик из парты Грегсона и часы из шкафчика Тиллинсона и в разное время другие вещи».

Подпись: «Боров» – и ниже еще что-то неразборчиво, каракулями.

– Черт! Да это же его признание, – сказал Вильям.

– Давай возьмем эти карандаши, – сказал Джинджер, – и ножичек хороший, совсем немного заржавел.

– А вот и компас, – сказал Вильям. – Очень полезная вещь. Видишь, показывает, где север… И ластик. – Он сунул «признание» вместе с компасом и ластиком в свой карман. – Они теперь ничьи, так что можно забрать их себе.

– Как же мы будем спускаться! – сказал Джинджер, выглянув из расщелины и отшатнувшись назад.

– Ничего, все будет в порядке, – сказал Вильям. – Это проще простого.

Его заявление было, пожалуй, излишне оптимистичным, но после нескольких весьма рискованных моментов они, возбужденные, все в синяках и ссадинах, уже оказались на дне карьера.

– Вот интересно было! – говорил Вильям, не обращая особого внимания на расшибленную до крови ногу. – Здорово, что мы туда забрались. Хотел бы я в то время быть членом их тайного общества.

– И выгнать этого Борова, – хохотнул Джинджер, вытряхивая несколько камушков, запавших за воротник. – Как это еще не вся кожа с меня содралась!

– Давай в следующий раз наш военно-полевой суд приговорит Френчи к заключению в этой пещере, – сказал Вильям. – Бьюсь об заклад, оттуда ему нелегко спуститься вниз.

– Может быть, он в понедельник не будет таким въедливым, до посинения насобиравшись гусениц, – усмехнулся Джинджер.

Но в понедельник Френчи был еще более въедлив, чем обычно, и весь персонал еще более взвинчен, потому что мистер Джеймс Элойсиас Ворфилд все еще пребывал в школе, требуя постоянного к себе внимания, но так ничего и не решив насчет спорткомплекса. Он даже более откровенно начал увиливать от этого, говорил, что слишком уж многие обращаются к нему за помощью, заблуждаясь насчет величины его богатства.

– Конечно, мне хотелось бы что-то сделать для школы, но я не так богат, как об этом распространяются. И кроме того, у меня уже много обязательств.

Информация обо всем этом просочилась и в ученическую среду. Пасмурный день, холодный моросящий дождь усугубляли и без того гнетущее настроение всей школы.

– Надо придумать что-нибудь такое, чтобы он подарил нам этот несчастный спорткомплекс и убрался домой, – сказал Вильям.

– Меня уже тошнит от его болтовни о крикете, – сказал Джинджер.

– Черт! Это мысль! – сказал Вильям.

– Какая?

– Крикет.

– Что крикет?

– Ну, он помешан на крикете. Прямая бита и всякое такое. О футболе он не говорит, все о крикете… Может, если он увидит, что мы играем в крикет, у него настроение улучшится, и он подарит нам этот паршивый спорткомплекс и уберется домой.

– Ты что, какой крикет! – изумился Джинджер. – Кто играет в крикет в октябре! Дождик зарядил, площадка раскисла.

Вильям отмел все возражения.

– В крикет можно играть в любое время, – безоговорочно сказал он. – Надо только воткнуть в землю воротца и кидать в них мяч. Пойдем за Генри и Дугласом.

На следующее утро мистер Джеймс Элойсиас Ворфилд, лениво глядя на учеников во время перемены через окошко в кабинете директора, был удивлен, когда четверо из них стали вколачивать крикетные воротца в насквозь промокшую землю, а затем начали игру, которую, по-видимому, следовало считать крикетом. Он решил разузнать, что все это значит, и подошел к игрокам. Перед воротцами застыл Джинджер, являя собой безупречную стойку с прямой битой. Вильям готовился подать мяч.

Полевые игроки Генри и Дуглас замерли в ожидании.

– Что это?.. – начал мистер Ворфилд.

Вильям послал мяч.

При этом он поскользнулся и упал лицом в грязь.

Мяч описал дугу и угодил мистеру Ворфилду прямо в лоб.

Мистер Ворфилд отшатнулся, поскользнулся и тоже упал лицом в грязь.

Мальчишки, стоявшие поблизости, прыснули.

Покраснев от злости, мистер Ворфилд схватил Вильяма за шиворот и потащил в кабинет директора.

– Этот мальчишка, – шипел он, брызгая слюной, – имел наглость кинуть в меня мячом. Он нарочно бросил в меня. Я требую, чтобы его немедленно и строго наказали.

Мистер Маркс взглянул на покрытую грязью физиономию Вильяма.

– Я не могу даже понять, кто это, – сказал он. – Вытри лицо, мальчик.

Вильям порылся в кармане. Он знал, что где-то среди всякой всячины там должен быть носовой платок. Он нащупал его и вытянул. При этом содержимое кармана вывалилось на ковер, и среди прочего – измятая бумажка со словами: «Я, нижеподписавшийся…», и отчетливо была видна подпись: «Боров».

Взгляд мистера Ворфилда остановился на ней, и выражение его лица странным образом изменилось. Кровь отхлынула от щек, и они приобрели пепельный оттенок. Глаза выпучились на бумажку, наливаясь кровью.

– Подними этот мусор, – сказал мистер Маркс.

Вильям все поднял и неотрывно смотрел на мистера Ворфилда.

От напряженности момента черты лица мистера Ворфилда проявились резче – маленькие глазки, заостренные уши, похожий на рыло нос. Явственно проступил неровный шрам на лбу.

– Боров! – выпалил Вильям.

Мистер Маркс с изумлением посмотрел на Вильяма, потом с еще большим изумлением на мистера Ворфилда. Капли пота выступили на лбу мистера Ворфилда и заструились по лицу, мертвенно-бледные губы искривились в тошнотворной улыбке.

– Ладно, ладно! – сказал он. – Пожалуй, я слишком вспылил. Несомненно, слишком вспылил. Я вспыльчивый человек. Открытый, щедрый, смелый, но могу вспылить. – Он достал носовой платок и вытер пот со лба. – Я бы хотел поговорить с мальчиком наедине, директор.

Мистер Маркс пожал плечами и вышел.

Мистер Ворфилд повернулся к Вильяму. Лоб у него все еще блестел от пота, к губам все еще была приклеена противная улыбка.

– Где ты взял этот листок, мой мальчик? – спросил он. – Тот, что выпал у тебя из кармана.

– А, этот! – сказал Вильям. – Я нашел его в пещере в старом карьере.

Мистер Ворфилд издал похожий на ржание звук, что, очевидно, должно было означать смех.

– Помню, помню… Несколько ребят собирались там на заседания тайного общества. Сам я не был его членом, но слышал о нем. Я… э…

И вдруг Вильяма осенило. Эти непонятные каракули после клички Боров… Он вытащил из кармана бумажку и повнимательнее в них всмотрелся. Они оказались не такими уж неразборчивыми. Написано быстро и витиевато, но понять вполне можно: Джеймс Элойсиас Ворфилд.

– После «Боров» стоит ваше имя, – сказал он, – Джеймс Элойсиас Ворфилд.

Мистер Ворфилд сделал шаг по направлению к Вильяму.

Тот сделал шаг к двери и сунул бумажку обратно в карман.

Мистер Ворфилд стоял, соображая, что же предпринять.

Мальчишка, хоть и небольшого роста, выглядел крепким и шустрым. Он может увернуться за мебелью. Может выскочить в дверь. Тогда все выплывет наружу. Опять раздалось ржание.

– Да, да, – сказал мистер Ворфилд. – Вспомнил. У нас была такая игра. Мы все написали воображаемые признания. Как сейчас помню! В тот дождливый день… Забыл, что же я придумал тогда… Ну, ты же разумный мальчик. Давай заключим сделку. Эта бумажка тебе ни к чему, а мне она дорога – просто как воспоминание о детстве. Тебе-то она не нужна, так ведь?

В табелях успеваемости у Вильяма с неизменной регулярностью отмечалось его недостаточно серьезное отношение к учебе, но вообще-то был он смышленым. Он поднял на собеседника простодушный взгляд.

– Я думаю, директору эта записка может пригодиться, – сказал он. – Мистер Маркс собирается создать что-то вроде школьного музея. Думаю, он захочет взять ее в музей.

Мистер Ворфилд облизнул пересохшие губы.

– Чепуха! – сказал он. – Какая-то бумажная игра! Какой она представляет для него интерес? Просто дождливым днем играли.

– Но Фриски говорил…

Лицо мистера Ворфилда стало каким-то зеленым.

– Ты знаешь Фриски? – опешил он.

– Да, я его знаю, – сказал Вильям.

Мистер Ворфилд отбросил всякую дипломатию.

– Что ты за нее хочешь? – спросил он.

– Ну, – задумчиво начал Вильям, – мистер Маркс вроде хочет крытый спортивный комплекс.

– Конечно, конечно, мой мальчик, – сказал мистер Ворфилд, к которому понемногу возвращалась его самоуверенность. – Я и сам хотел подарить его школе. Это одна из главных целей моего приезда.

– Душевые и раздевалки.

– Конечно, конечно.

Мысль Вильяма работала быстро.

– А завтра для всей школы свободный день.

– Да, да, мой мальчик, – сказал мистер Ворфилд, напуская на себя прежнее благодушие. – Не все ж учиться, надо и порезвиться. Ха-ха!

– И чтобы меня не ругали за то, что я попал в вас мячом…

Мистер Ворфилд вздрогнул.

– Конечно, конечно. Мальчишки есть мальчишки. Когда-то и я был таким. Ха-ха! И… э… я полагаю, что с этой дурацкой бумажкой будет покончено? А то ведь некоторые могут не понять, что это была всего лишь игра.

– Да не беспокойтесь, – сказал Вильям. – Я быстро обо всем забываю.

Мистер Ворфилд встретился с ним взглядом и почему-то почувствовал, что ему можно поверить.

– Ну, – сказал он, протягивая руку.

Вильям прижал карман ладонью.

– У меня в кармане все вперемешку, – сказал он. – Я найду ее, пока вы все уладите с мистером Марксом.

Мистер Ворфилд бросил на него взгляд, в котором мелькнуло невольное восхищение, и пошел к двери.

Мистер Маркс и мистер Френч разговаривали в конце коридора.

– Прошу вас, директор, – позвал мистер Ворфилд. – Наша небольшая беседа закончилась.

Мистер Маркс и мистер Френч вошли в кабинет и обратили внимание на то, что вид у гостя какой-то странный и неприятный. Лицо его покрылось красными пятнами, лоб все еще блестел от пота, а толстые губы нервно подергивались.

– Так-так-так, – сказал он, оскалившись, – мы поговорили немного, и я хочу забыть о случившемся… я… я прошу не наказывать этого мальчика.

– Как вам будет угодно, – ответил мистер Маркс.

– Повезло тебе, Браун, – сдержанно сказал мистер Френч.

Мистер Ворфилд достал свои часы.

– Видите ли, сегодня вечером мне надо уезжать, но прежде я хотел бы закончить это небольшое дело с павильоном, директор.

Он достал из кармана чековую книжку и подошел к письменному столу. Мистер Маркс и мистер Френч с изумлением смотрели, как он выводит на чеке цифры.

– Вы очень щедры, Ворфилд, – сказал мистер Маркс. – Весьма благодарен.

– Не стоит, – сказал мистер Ворфилд. – Тут хватит и на раздевалки, и на прочее.

Они повернулись к Вильяму, который стоял, глядя на них с нетерпением.

– Что ты здесь торчишь, Браун? – спросил мистер Маркс, пряча чек в бумажник. – Ступай!

– Чего только нет в карманах у этого мальчишки! – сказал мистер Ворфилд, тоненько заржав. – Ну-ка, выверни их, приятель… Бечевка, автобусные билеты, спичечный коробок, какая-то бумажка… Надо этот мусор бросить в огонь.

Он все сгреб и бросил в камин, подождал, пока его «признание» не превратилось в пепел, потом глубоко вздохнул и опять вытер лоб.

– До свиданья, – вежливо произнес Вильям, когда мистер Ворфилд направился к двери.

Джинджер ждал Вильяма у ворот.

– Говорил тебе, это не поможет, – хмуро сказал он. – Ну, что там?

– О, ничего особенного, – ушел от прямого ответа Вильям. – Немного поругали, но все закончилось хорошо. И я узнал одну хорошую новость.

– Какую?

– Завтра мы не учимся. Целый день свободный.

– Здорово, – сказал Джинджер. – Давай поиграем в ковбоев и индейцев.

Мистер Маркс и мистер Френч стояли у окна, глядя вслед такси, которое уносило их гостя на станцию. Когда машина скрылась из вида, мистер Маркс вынул из бумажника чек и с удовлетворением на него посмотрел.

– Итак, мы его получили, – сказал он.

– Получили, – сказал мистер Френч. – Несмотря на юного Брауна.

– Несмотря на юного Брауна, – согласился мистер Маркс. Потом вдруг задумался. – А кто знает, может быть, как раз благодаря юному Брауну?