Текст книги "Зашедшая слишком далеко (ЛП)"
Автор книги: Ричардс Натали
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
Глава 5
Я должна войти внутрь. Я получу обморожение, если буду и дальше торчать здесь и пялиться в свой телефон. Но все же.
Я проверила еще раз. Не имело значения, сколько раз я буду смотреть на это сообщение, шесть букв все еще обозначали мое имя. Мои пальцы собирались начать печатать ответное смс, чтобы спросить, кто это, но я колебалась. Я действительно хочу это знать?
Если это шутка, то она не смешная. А если это игра, то я абсолютно уверена, что не смогу победить. Каждое сообщение, которое я отошлю этому придурку, даст именно то, что ему нужно, – реакцию.
Несмотря на это, мне было любопытно. Но в этот раз отказ играть победил любопытство. Я засунула телефон глубже в карман пальто и затрусила в сторону школы.
Здесь находилась пост-мемориальная служба. Если случится что-нибудь наподобие того, как в автомобильной аварии погиб Чейз Тиммонс, то тут можно получить нечто в виде легкой терапии.
Торт? Пирожные? Совет? Или, может быть, вы хотите встать у открытого микрофона и поговорить о своих чувствах?
У главного входа мистер МакКриди нажал кнопку прежде, чем я успела показать ему свой пропуск. Он сонно кивнул мне, я вошла в почти пустынную школу.
Я слышала какой-то слабый шум со стороны спортзала – вероятно приготовления к какой-то жуткой послепохоронной вечеринке, на которой мы должны присутствовать, – но я пошла к лестнице.
В зданиях, подобных этому, тишину можно ощущать. Она оседает в темных закоулках, а в воздухе пахнет старой бумагой. Даже постеры, которые рекламируют все что угодно – от запуска производства на 42-й улице до месячного благотворительного сбора продуктов – дрожали, когда я проходила мимо них.
Я тяжело сглотнула и боролась с чувством, что мне сюда нельзя. Скорее, мне здесь не рады. Это всего лишь нервы. Поминальная служба, жуткие сообщения – это выбило меня из колеи, я знала об этом. И все же, каждый мой шаг отдавался грохотом на покрытых деревянным покрытием полах.
Я поднялась по лестнице к нашему ряду шкафчиков. Они как всегда были идентичны всем остальным шкафчикам в здании, кроме цвета замков. Мой был зеленым, ее – фиолетовым. В моей голове возникла картинка того, как ее пальцы поворачивают этот замок влево и вправо. В ушах все еще звенели те вещи, которые я услышала после.
Я стряхнула тяжелые ощущения, прикрепила фотографию, которую принесла с собой. Стелла держит одну руку возле лица, заправляя прядь своих красивых волос за ухо. В уголках глаз появились легкие морщинки, ее улыбка широкая и искренняя. Она не идеального качества, так как мне пришлось по-быстрому распечатывать ее в аптеке по пути сюда, но и не ужасна.
И это хороший снимок. Честный.
Я осторожно прилепила ее к шкафчику Стеллы. Больше мне здесь нечего делать. Я попыталась убедить себя, что я вообще больше ничего не могу сделать для нее, хотя я и не поверила сама себе.
Услышав шаги, я повернулась и увидела своих друзей, идущих в сторону шкафчиков. Служба, наверное, уже закончилась, раз уж они здесь. Я посмотрела на их лица – Менни, Тейси, Хедли, Коннор – вся команда по подготовке ежегодного альбома. Если не считать мисс Коллинз. И что грустно, никто и не считает.
– Привет, – поздоровалась я.
– Она прекрасна, – сказала Тейси, кивая на фотографию.
У нее были покрасневшие глаза, но в остальном она выглядела как привычная Тейси – профессиональная, собранная и очень озабоченная своими широкими бедрами. Сейчас она потуже стягивала свой жакет, пытаясь скрыть самые выделяющиеся части тела.
Хедли одобрительно посмотрела на фотографию, переплетя пальцы с Коннором.
– Спасибо, что делаешь это.
Я пожала плечами.
– Вообще-то это был снимок Менни.
– Иногда у него получаются приличные вещи, – подмигнув, сказала Тейси.
Менни закатил глаза.
– Ладно, пошли, возьмем закуски.
– И дрянной пунш. – Я вздохнула, взяла его под руку, мы пошли в кафетерий.
Через десять минут, держа в руке банан и стаканчик со Спрайтом – модифицированная версия дрянного пунша – я рассматривала памятную книгу, которую подписали Гаррисон и миссис Бренсон.
За столами сидели студенты. Я заметила Тейта, сидящего за столиком у окна, бледного и с пустым взглядом. Ник сидел рядом с ним, ослабив свой галстук. Он поминутно бросал взгляды на Тейта, а пироги на их тарелках остались нетронутыми. Склонив голову, я заметила следы крови на руке Ника. Кто-то, сидевший между ними, вытирал глаза.
Нет. Не кто-то. Марлоу. Как я могла забыть?
Перед глазами пронеслось воспоминание. Тяжелый удар между лопатками. Мои коленки ударяются о бетон. И маленькая девочка воркующим голосом призывающая учителей прийти быстрее, потому что «Пайпер ударилась».
Так продолжалось неделю, снова и снова. Наконец, я обрела голос, но на защиту Марлоу встала Кристен, которая сказала учителям, что никто меня не толкал. Но это было лишь началом.
Я отвернулась и воспоминания исчезли.
Коннор и Хедли сели напротив нас, я улыбнулась им, благодарная за то, что они блокируют обзор. Их нужно снимать для журналов – так мило они выглядят вместе. Коннор темноволосый и худой, и Хедли, похожая на фарфоровую куколку со слоновой кожей и огромными карими глазами.
– Итак, как у всех дела? – спросила Хедли с грустной улыбкой.
Я начала чистить свой банан, надеясь, что Тейси возьмет ответ на себя. Что она и сделала, сдвинувшись чуть вперед на своем сидении.
– Я считаю, что мы должны обсудить памятный выпуск.
– О, – с грустью сказала Хедли, опустив глаза на апельсин, который она чистила. – Кажется, еще слишком рано.
– Пока все еще свежо в нашей памяти. Мы можем опросить людей, собрать фотографии у ее друзей.
– Нет. – Это сказал Менни. Мы все замерли от удивления. – Ты не станешь делать из нее очередной проект. Я не согласен с этим.
Я поерзала на своем стуле и попыталась поискать подходящие слова. Теперь все смотрели на меня, потому что обычно я являлась сдерживающим элементом, который смягчал его язвительные комментарии и уговаривал его быть более рассудительным. Вот только в этот раз я тоже ничего не могла придумать.
– Я согласна. Еще слишком рано. И потом, – я встала, потому что не могла больше заставить себя вести беседы, – мне нужно забрать свои заметки из шкафчика и идти домой. У меня куча работы.
– Мы можем сделать выпуск позже, – сказала Тейси. – Когда тебе станет лучше. Я клянусь, что не хочу сделать из этого сенсацию или еще что-нибудь в этом роде.
– Ну да, – сказал Менни, при этом он не выглядел убежденным.
Я попыталась улыбнуться ей, попытка оказалась жалкой.
– Все в порядке. Я просто должна идти. Мне нужно сделать тот реферат.
Это была правда. Но не причина моего ухода. Я была на полпути в коридоре, когда загудел мой телефон. Тот же номер, что и раньше.
«Я знаю, ты хотела ей помочь. Ты все еще можешь».
Изнутри поднимались горячие слезы. Я вызвала клавиатуру телефона.
«Кто это?»
«Я не могу тебе сказать, но я могу дать тебе шанс сделать все правильно для Стеллы».
«Перестань мне писать. Я не заинтересована».
«Не притворяйся, что не знаешь, что здесь происходит. Я знаю, ты видела, что с ней случилось».
«Слишком поздно помогать ей».
«Это не значит, что они могут уйти, не заплатив».
Это сообщение было другим. Частично выговор, а частично... приглашение? Слова проходили через меня полные холодного обещания. Я хотела спросить, что он имеет в виду. И я хотела знать, кто он.
Они видели меня в коридоре в тот день. Это очевидно, но это также сужает круг до практически всех в этой школе. Так почему пишут мне, а не кому-нибудь другому?
«Не притворяйся, что не знаешь, что здесь происходит».
В моей голове всплыла тетрадь с ровными буквами и разлинованными страницами. По моим рукам побежали мурашки. Тетрадь. Кто бы мне ни писал, должно быть, видел ее у меня. Я листала ее в классе и на парковке, так что кто угодно мог заметить.
Но это был не кто угодно. Это был кто-то, кто знал, что внутри той тетради. Кто-то, кто читал ее. Может быть, даже человек, который написал ее.
Сформулировав наконец свой ответ, я вытащила телефон.
«Все дело в тетради, я права?»
После этого возникла долгая пауза. Хорошо. На этот раз не только меня выбили из колеи.
«Может быть. Это имеет значение?»
Бинго. Теперь я знаю, кто это. Вроде как.
«Твой маленький дневник сумасшедшего не может помочь Стелле. Или еще кому-нибудь».
«Может, и нет, но мы можем. Пришли мне имя. Помоги мне заставить кого-нибудь заплатить».
От этих слов у меня по спине пробежал холодок. Я бы не смогла с точностью сказать, что именно я чувствовала – искушение или тревогу. Так или иначе, я определенно уверена, что этот разговор – плохая идея, так что я спрятала телефон в карман и рванула по лестнице к своему шкафчику.
Я остановилась, когда увидела Тейта и Ника, стоящих перед фотографией Стеллы. Мой желудок сжался, угрожая выбросить наружу весь мой завтрак. Они стояли спиной ко мне, так что я нырнула в альков двери одного из классов, стараясь не шуршать кроссовками. С сердцем, бьющимся мне в ребра, я скрылась в темноте.
Тейт стоял ближе к шкафчику Стеллы. Даже со своего места я видела, как напряжены его плечи под рубашкой. Но выглядел он так, словно вот-вот готов стукнуть по шкафчику. Или по Нику.
Он сходит с ума из-за ее смерти? На прошлой неделе казалось, что он был бы счастлив лично ее прикончить.
Ник продолжал наблюдать за ним, его волосы были убраны с глаз в чуть более приличной версии его обычного беспорядка. Наконец, он положил руку на плечо Тейта, которую тот быстро сбросил и посмотрел таким взглядом, который можно было бы перевести, как «иди нафиг».
– Не нужно, – сказал Тейт. Затем он повернулся и пошел в мою сторону.
Так, я спалилась. Я выскользнула из алькова так, чтобы не показалось, что я прячусь. Когда Тейт подошел ближе, все мое тело напряглось. Я заставила себя посмотреть на него. Может быть, это напомнит ему, что я была здесь, когда он набросился на нее в этом коридоре, и слышала каждое ужасное его слово.
Я вздернула подбородок, он на миг заколебался. Я хотела что-нибудь сделать, что угодно. Но не сделала. Я смотрела, как он проходит мимо, пока все слова, которые он говорил в тот день, сжигали меня изнутри.
Вместе с Тейтом исчезло и напряжение. Когда он ушел, я сползла по стене. Слишком много, чтобы я могла выдержать. Послышалось шарканье ног Ника по полу, и я повернулась на звук. Я продолжила путь к своему шкафчику, хотя меня больше не заботила дурацкая флешка.
Я открыла свой шкафчик, схватила то, что мне было нужно, съежившись от скрипа металлической двери. Все казалось слишком громким, но Ник полностью игнорировал меня – его взгляд был сфокусирован на фотографии Стеллы.
Может быть, мне нужно что-то сказать. Мы не можем просто стоять и притворяться, что не видим друг друга. Или можем?
Он определенно не был в нужном настроении для разговора. Но я не хотела уходить. Я чувствовала... что что-то не законченно. Я продолжала пялиться на дверь своего шкафчика, мои руки вспотели при мысли о все-это-так-печально-насчет-Стеллы в разговоре с Ником Паттерсоном.
– Ты видел Тейта? – голос Джексона прогремел в конце коридора, заставив меня подпрыгнуть.
– Он ушел, – сказал Ник. Голос прозвучал устало.
– Он все еще бесится? – смех Джексона заставил меня подумать о темных, скользких вещах. Я не горела желанием находиться рядом с этим парнем, но когда я повернулась, чтобы уйти, он оказался на моем пути.
Ник громко выдохнул.
– Все расстроены, чувак.
– Только не я, – Джексон пожал плечами. – Не смотри на меня так. То, что ее нет, ничего не меняет.
Они говорили так, словно меня даже не было рядом. Я, как обои, для таких парней. Невидимка. Но сегодня я была не согласна с этим. Если они хотят поболтать о Стелле, они могут поговорить и со мной тоже. Я оперлась о свой шкафчик и посмотрела на Джексона, но он едва удостоил меня взглядом.
– Я не пытаюсь быть засранцем, но она не была значимым человеком. – Он повернулся ко мне. – Она не была хорошей девочкой, как ты, Пайпер.
Приятные слова, сказанные острым, как лезвие, тоном.
– Вау, – отозвалась я, поднимая бровь.
Он выпятил грудь и его взгляд стал жестким.
– Какие-то проблемы, девочка с картинки?
Ник сделал шаг по направлению ко мне.
– Оставь ее в покое, Джексон.
Ну, уж нет, черт побери. Я протиснулась мимо него.
– Мне не нужен спаситель, спасибо.
– Ты слышал ее, – сказал Джексон. – Она большая девочка. Она справится с правдой.
Я проглотила свое раздражение и, возможно, немного страха тоже. Джексон продолжал стоять, вены на его шее напряглись. Затем, холодно усмехнувшись мне, он развернулся к Нику.
– Слушай, я ходил на поминальную службу. Положил цветок и зажег чертову свечу, но это все. Теперь я двигаюсь дальше.
Двигаюсь дальше? Он все это начал! Невероятно. Этот козел определенно даже не чувствует никаких сожалений по поводу того дня. Хотя что я ожидала? Раскаяния? Слез? Джексон Пирс не из тех парней, которые учатся на своих ошибках.
Я протиснулась между ними. Ник прикоснулся ко мне, когда я проходила мимо, длинные, мозолистые пальцы осторожно обхватили мое запястье.
– Пайпер, – произнес он.
Я развернулась, чтобы сказать ему что-нибудь обидное, но он выглядел так, словно чувствует в точности то же самое, что и я. И его взгляд был таким тяжелым, как будто он хотел что-то сказать мне. Но я не хотела ничего слышать, как и не хотела, чтобы он смотрел на меня. Я не хотела, чтобы он видел все, что я чувствую.
Мне намного легче, когда у меня есть моя камера, когда меня и остальной мир разделяет объектив.
– Я должна идти, – сказала я, но он не отпустил меня, а я не могла перестать смотреть ему в глаза.
Джексон тихо присвистнул.
– Эй, я не то чтобы осуждаю, но если это увидит Марлоу, она будет в ярости.
Меня как будто швырнули в бассейн в октябре месяце. Ник отпустил мою руку и повернулся к Джексону, я начала удаляться от них, а в моих ушах в это время стучала кровь.
– Тебе стоит научиться держать свой язык за зубами. – Голос Ника был низким и опасным.
– Не стоит так нервничать, – проговорил Джексон. – Если ты хочешь поиграть на стороне, я полностью поддерживаю.
Я пошла быстрее, желая убраться как можно дальше от этого коридора и от них обоих. Мое сердце бешено билось, как будто я только что участвовала в забеге. Я завернула за угол и постаралась отдышаться и собраться с силами.
– В чем твоя проблема, чувак? – спросил Ник, очевидно, предположив, что я уже далеко ушла. – Секс здесь абсолютно не причем. Видно, что она была расстроена!
– Моя проблема? – фыркнул Джексон. – Посмотри на себя, Ники! Одна глупая шлюха покончила с собой, и теперь ты озаботился проблемами всех женщин!
Я задержала дыхание, потому что, несмотря ни на что, меня все еще можно было шокировать. Мои ноги шевельнулись. Я не знаю как, но они понесли меня к ближайшей уборной. В дальней раковине капала вода, через окна позади зеркал в комнату проникал молочный солнечный зимний свет. Я оперлась о стену и в зеркале напротив увидела отражение, на которое едва могла смотреть.
Как я могу помочь с голодающими детьми в Гане или засильем наркотиков в Мексике, если я не могу справиться с семнадцатилетним придурком в коридоре собственной школы? Девушка, которой я хотела стать, должна быть сильнее этого. Эта девушка будет твердо стоять на земле и, может быть, даже скажет что-нибудь в ответ. Она определенно не будет прятаться в чертовой уборной.
Я вздернула подбородок и осмелилась взглянуть на себя одним глазком. Потому что если я хочу увидеть правду в этом мире, я не могу быть девушкой, которая прячется.
«Пришли мне имя. Помоги мне заставить кого-нибудь заплатить».
Я вытащила из заднего кармана свой телефон и медленно напечатала буквы.
«Джексон Пирс».
На какой-то миг я заколебалась, мой палец завис над кнопкой «Отослать». Я смотрела на экран. Я могу удалить это сообщение и забыть о том, что сказал Джексон.
Я нажала «Отослать».
Глава 6
Мертвые листья шуршали под моими ногами, пока я рассматривала дуб позади футбольного поля. Мне не нужно было проверять свой телефон, чтобы узнать, что я опоздала. Звуки труб и запах сладкой ваты сказали мне, что игра уже скоро начнется.
Мне было плевать. Последние два дня я подпрыгивала каждый раз, когда звонил телефон и, пялясь на тетрадь ночь за ночью, бралась за телефон, чтобы набрать Менни и откладывала его.
Сообщений больше не было. Часть меня думала, что все закончилось, что кто бы там ни стоял за жуткими «Отомсти за Стеллу» сообщениями, хорошенько над ними поразмыслил. На этом все закончится. Должно.
Вот только я не могла перестать размышлять над тем, кто бы это мог быть.
Я попыталась провести поиск по номеру телефона, но это никуда меня не привело. Телефон, скорее всего, был одноразовым. А так как я была уверена, что такие телефоны может купить любой в первом попавшемся чертовом магазине в Среднем Западе1, это был тупик.
Что снова возвращало меня к тетради. Я раздумывала над записями и могла бы поспорить на деньги, что их писал один и тот же человек, что и смс. Он знает, что она у меня, – я не могла представить, что здесь может быть задействован кто-то еще. Но, кроме странного почерка, в ней больше не было ничего особенного.
Был еще заголовок на латыни, но у нас существует два отдельных класса, и, судя по тому, что сказала Хедли, первогодки не прошли дальше того, что вы бы могли сделать с помощью гугла. Из тех, кого она упоминала в своей группе, никто особо не выделялся. Хедли, возможно, смогла бы предложить пару подозреваемых, но тогда мне придется сказать ей о тетради. А я не собиралась этого делать.
У нее от этого начнутся кошмары. Или еще хуже – она может узнать о Менни. Я не хочу, чтобы она плохо о нем думала, даже если это неправда.
О чем я могу узнать, если спрошу у него?
Меня передернуло, потому что я, правда, не могу дальше откладывать этот разговор. Хотя он сейчас даже едва ли отвечает на сообщения, а об этом мне определенно нужно поговорить с ним лично.
Но не прямо сейчас. Прямо сейчас я могу позволить себе подумать об этом свете. В ноябре это редкость – закат, от которого все становится медового цвета. Свет, подобный этому, не может ждать, как и я.
Я поправила шейный ремешок и подняла камеру. Солнце висело низко в небе чуть выше здания школы. Мой телефон загудел, я уверена, что это Тейси с напоминанием о времени и вопросом, где меня черти носят. В данный момент со своей камерой я чувствовала, что с моих глаз наконец-то спала пелена. Сейчас я видела мир лучше.
Я сделала несколько снимков, прежде чем перейти на широкоугольный объектив. Группа начала свою первую разминку на поле. Все еще есть время. Я сфокусировалась на линии деревьев позади стадиона. Я сделала несколько кадров с кронами, прежде чем заняться стволами. На этих деревьях вырезаны сотни инициалов, шрамы, оставленные на коре карманными ножами и шариковыми ручками – сердца с заявлениями о вечной любви.
Я бы не сказала, что это имеет какое-то значение. Имена моих родителей тоже есть на этом дереве, но не похоже на то, что они останутся вместе навсегда. И все равно это вроде как прекрасно.
– Разве ты не должна сейчас быть с командой?
Я повернулась и сделала несколько снимков Тейси. Она одна из самых фотогеничных девушек, которых я знаю. Она всегда спорит со мной насчет этого, потому что она слишком сходит с ума из-за размера своих джинсов и окружности талии, чтобы заметить, что свет всегда ложится на ее лице именно там, где и должен быть.
Она кивнула, уткнувшись в свой вечный телефон, затем опустила его на дюйм, показывая прищуренные глаза.
– Я серьезно, Пайпер!
– Я знаю, что серьезно, с тобой по-другому не бывает.
– Может, прекратишь вести себя, как художник, и пойдешь со мной?
Я вздохнула, но последовала за ней, натянув свои перчатки без пальцев, которых было достаточно, чтобы бороться с морозом и ощущать тепло закатного солнца. Если мои пальцы будут закрыты, я не смогу делать снимки.
– Нам нужно сделать несколько хороших снимков в новой униформе, так что не бойся подходить ближе.
Я ухмыльнулась.
– А я когда-нибудь боялась?
Она одобрительно хмыкнула.
– О, я смотрела твои фотографии с баскетбола. Они великолепны.
– Да уж, ничто так не кричит об «искусстве», как снимки подмышек и размытой сетки.
– Это ежегодный альбом. Всем нравится наличие в нем подобной чуши. В следующем году ты будешь в каком-нибудь колледже искусств и там сможешь снимать все, что пожелаешь. А теперь скажи правду: эти джинсы сидят свободнее? Я сбросила пять фунтов.
– Ты выглядишь классно, несмотря на то, есть у тебя эти пять фунтов или нет.
Я шла с ней по асфальтированной дорожке к входу на стадион. У прилавка гудел народ, выстроившись за горячим шоколадом, попкорном и сладкой ватой, которую делали прямо на месте. Я с тоской на нее посмотрела, но Тейси отрицательно покачала головой.
– Никаких шансов, Вудс. Нам нужно снять команду. Убедись, что ты снимешь шляпы...
Я резко остановилась и заставила ее повернуться ко мне.
– Я надеялась избежать шляп.
– Не стоит. Школьный совет выложил за эти шляпы серьезные деньги.
– На них же перья, Тейси. Перья.
– Это всего лишь работа, хорошо? Служба патентов хочет увидеть страницу с новой униформой, они выдали кучу денег наличными на печать ежегодника...
– Значит, мы должны продать свою душу, чтобы осчастливить их?
Тейси вздохнула, потянув себя за волосы.
– Слушай, я понимаю, что это не работа твоей мечты. Я знаю, что в этом нет ничего артистичного.
Я почувствовала вину. Я, правда, не мечтала об этом, но это ее мечта. Она живет ради подобных вещей.
– Хорошо, – сказала я. – Серьезно. Я сниму шляпы. Я даже согласна на половину объема. Бархат и перья будут повсюду.
Она снова посмотрела в свой телефон, на ее плечо упал длинный локон.
– Идеально. Теперь я должна найти Менни. Он не отвечает на мои сообщения.
Я махнула ей рукой и скользнула в тихое пространство под трибунами. Здесь был коридор, который вел к раздевалке и складу. Скоро он будет кишеть игроками и чирлидершами, но в данный момент здесь было почти пусто. Так что я воспользовалась преимуществом и сделала несколько снимков кирпичной стены и игрока, болтающего по телефону и одетого в униформу лишь наполовину.
Мой телефон подал сигнал о новом сообщении. Я выудила его свободной рукой и открыла.
«Джексон пойдет ко дну во вторник утром. Захвати камеру и приходи пораньше».
Мои пальцы стали ледяными, но сообщение продолжало гореть так же ярко, как и обещание в написанной фразе.
– Фотографируешь шкафы со снаряжением?
Я подпрыгнула и выронила телефон. Его поймали прежде, чем он успел упасть на землю.
– Спасение твоих вещей может стать моими суперспособностями, – произнес Ник.
Мне стоило улыбнуться, но я не смогла. Потому что смс все еще было видно на экране, Ник мог его увидеть.
***
Его улыбка стала нерешительна. И я уверена, что это частично из-за стресса, который стянул мое лицо, как тиски. Я приказала себе улыбнуться, но это была слабая попытка. В основном я пыталась послать ему мысленные сообщения. Не смотри на мой телефон. Не. Смотри.
– Хм, держи, – произнес он, без инцидентов протягивая мне телефон.
Чертовски близко.
Я потянулась за ним, моя рука накрыла экран. Пальцы задели его ладонь, когда я забирала телефон. Я отметила это ощущение – ощущение его – сильнее, чем должно было. Ник прочистил горло и выглядел так же неловко, как я себя чувствовала.
– Итак, что ты фотографировала?
– Хм?
Он указал пальцем на стену стадиона, переминаясь с ноги на ногу.
– Я видел тебя здесь раньше. Ты фотографировала деревья... или что-то другое.
Я заставила себя выскользнуть из тумана в реальный мир, где я знала, как формируются слова. И даже целые предложения.
– Прости, – я почесала затылок. – Да я просто валяла дурака.
– Ты собираешься изучать фотографию в колледже?
– Ага. А ты?
– Компьютерные науки, вероятно. Ты ездила в какие-нибудь колледжи летом?
Я открыла рот, чтобы ответить, затем захлопнула его.
Что, черт подери, здесь творится? Почему Ник Патерсон стоит здесь в своем спортивном костюме и болтает со мной о колледже? И почему я все еще здесь? Поскольку зависать возле трибун и болтать с игроками не совсем то, чем я обычно занимаюсь.
– Тебе не слишком нравится разговаривать со мной, правда? – Он смотрел прямо мне в глаза, стоял, расслабив плечи, и говорил ровным голосом.
Я же чувствовала себя кроликом, пытающимся увернуться от газонокосилки.
– Нет. Да. Я... – Я остановилась, чувствуя, что мои щеки краснеют, когда я смотрю на него. – Почему ты так подумал?
Я ожидала, что он пожмет плечами или отмахнется. Сменит тему. Парни ведь всегда так поступают?
– Для начала ты слишком много смотришь на меня.
Слишком много, чтобы не обращать на это внимания.
– Я не... – Но да, я это делала. Я прямо сейчас пялюсь на него. Я закусила губу и со смехом убрала из глаз лазерные лучи. – Это не специально, клянусь.
– А мне почему-то кажется, что здесь есть какая-то причина, а?
Я пожала плечами.
– Я думаю, что не понимаю этого.
– Не понимаешь чего? – спросил он.
– Почему ты внезапно так захотел помочь и стал таким заинтересованным и общительным.
– А это проблема? – спросил он.
– Так как до этой недели ты определенно не замечал меня, то это слегка странно.
– На твоем месте я бы не стал спорить на этот счет, – ответил он с шутливым блеском в глазах.
Я тряхнула головой, чтобы забыть о его комментариях и ямочках.
– Ладно, хорошо. Так что? В чем причина?
– Я не понимаю, зачем ты ищешь здесь причину. – Он улыбнулся, я ощутила это каждой частичкой своего тела. Не только его улыбку – всего его: линию плеч, размер рук, чистый запах мыла, исходящий от него. Ник подошел чуть ближе, его бутсы зашуршали на цементе. Я сделала один резкий вдох. Потом еще один.
Он флиртует со мной.
Стоп... он же не одинок.
Он неодинокий игрок в футбол. Он встречается с девушкой, которая годами наслаждалась моими страданиями. И что еще важнее, он дружит с Джексоном Пирсом и Тейтом Донованом. Он стоял в том коридоре и позволял им рвать Стеллу на кусочки.
Боже мой, так вот почему он со мной разговаривает? Чтобы их защитить?
Я почувствовала, как кровь отлила от лица, и посмотрела на него.
– Это из-за Стеллы?
– Прости? – недоуменно спросил он.
– Стелла, – повторила я, хотя звук ее имени был для меня словно кусок угля, застрявший в горле. – Тем утром в коридоре. Ты был там с Джексоном и Тейтом. Ты начал разговаривать со мной после этого.
Он нахмурился.
– Я начал разговаривать с тобой после того, как нашел на траве твой кошелек. Я понятия не имел, что тот день...
– А что ты думал, что она просто не обратит на это внимания?
– Я не знаю, что я думал. Для меня все это было новостью. Они даже не сказали мне о видео.
– Но они же твои друзья. Твои лучшие друзья, ведь так?
Такие друзья, которых ты стал бы защищать.
Я не стала произносить вслух последнюю часть, но он, должно быть, увидел это, потому что покачал головой.
– Тот день не имеет ничего общего с тем, почему я здесь. Слушай, я знаю, что тогда все было кошмаром. Все превратилось в бардак еще до этого дня, еще до появления записи.
– Ладно, тогда я думаю, что для них совершенно нормально терроризировать Стеллу за день до того, как она попала под поезд.
Он побелел. Это как наблюдать за облаком, проходящим мимо солнца.
– Никто из нас не хотел – всем из нас плохо после этого. Ты должна это знать.
Я завелась и придвинулась к нему ближе, сжав кулаки.
– Единственное, что я знаю, это то, что ты сейчас стоишь здесь, опасно приближаясь к тому, чтобы их защищать.
Взгляд Ника метнулся мне за плечо. Я оглянулась и увидела, как группа десятиклассников с интересом наблюдает за нами. Они заметили нас и продолжили двигаться, но я не пропустила их смех и то, как сжалась челюсть Ника.
Я кивнула и опустила глаза на свои ноги, мои неуклюжие сапоги напротив его грязных бутс. Пространство между нами было похоже на каньон. Мы были по разные стороны мира. Всегда были. Наверное, и всегда будем.
– Хотел бы я изменить тот день, – сказал он. – Наверное, как и ты. Но мы не можем.
Да, может, и нет. Но во вторник утром что-то изменится. И я не могла дождаться, чтобы это увидеть.
– Ник?
Мы оба повернулись на новый голос, донесшийся со стороны раздевалки. В проходе стояла Марлоу и не одна. С ней был Джексон.
Прежде чем уйти, Ник посмотрел на меня чуть дольше, чем было необходимо.
– Эй, – сказал он Марлоу. – Прости, я запутался.
Она потянулась к его руке, когда он приблизился, я наблюдала, как переплелись их пальцы. Я наблюдала за этим с интересом, потому что здесь не было на что смотреть. Не совсем.
Он что-то тихо пробормотал, слишком тихо, чтобы я услышала. Что-то, что заставило меня подумать о многих подобных моментах, красивые глаза смотрят на меня, расщепляя меня на кусочки.
Ник покачал головой и вошел в раздевалку. А Марлоу направилась к своему обычному месту на трибунах, как послушная подружка. Джексон остался стоять, наблюдая за мной угольно-черными глазами.
Я вздернула подбородок и отказывалась двигаться с места, пока он не скрылся в раздевалке. После мое сердце еще долго стучало, как барабан.
Кто-то прикоснулся к моей руке. Я дернулась так сильно, что мои зубы заскрежетали.
– Эй, потише! – сказал Менни. – Что с тобой не так?
Я все еще не могла разжать руки и кивнула в том направлении, куда они ушли.
– Джексон Пирс.
Менни нахмурился.
– Урод. Он тебе что-нибудь сказал?
– Нет. Забудь. Я просто злюсь.
– Значит, все как обычно?
От этого вопроса я засмеялась и продела свою руку под его.
– Тебе повезло, что ты забавный.
– Серьезно, с тобой все в порядке?
Я отмахнулась.
– Все хорошо. Правда.
– Потому что я побью его, если ты попросишь. Даже если ты просто намекнешь.
Менни не смог бы даже прикоснуться к Джексону, но я любила его за то, что он изъявил хотя бы желание. Я посмотрела на него – знакомые карие глаза, веснушчатый нос, на котором появлялись морщинки, когда он смеялся. Он мой лучший друг. Больше никаких оправданий. Я должна поговорить с ним об этой тетради – услышать его точку зрения на все это.
Он заслуживает этого от меня.
– Что ты делаешь завтра вечером? – спросила я.
– Суббота? Клянчу у тебя еду, если готовит твоя мама.
– Хорошо, – сказала я. – Мне нужно узнать твое мнение насчет кое-чего.
