Текст книги "Журнал «Если», 1996 № 01"
Автор книги: Ричард Мэтисон (Матесон)
Соавторы: Святослав Логинов,Майкл Джон Муркок,Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф),Кирилл Королев,Джон Харрис,Дон Уэбб,Скотт Сигел,Барбара Сигел,Наталия Сафронова,Вячеслав Басков
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
Близ центра корабельного корпуса раскрылось отверстие. Две атмосферы, их и мою, разделяла толстая защитная стенка слюны, – по крайней мере, это выглядело как слюна. Потребовалось секунд пять, пока я сумел отличить инопланетян от органической начинки корабля. Один присосался шестью из своих восьми ног к потолку шлюзовой камеры. Другой стоял выпрямившись, на двух ногах. Существа светло-оранжевого цвета напоминали, пожалуй, жуков-скарабеев. Только там, где у жука должна быть голова, колыхалась складчатая розовато-лиловая масса. От одной «головы» к другой тянулись осклизлые канаты. Когда они говорили, можно было заметить вибрацию верхних суставов передних ног. Они задали вопрос:
– Зачем ваш товарищ слепит нас ярким светом?
Я хотел ответить: «Он производит запись нашей встречи», – но обнаружил, что в чужом языке нет слов, различающих «он» и «она», а в сущности нет местоимений, отделяющих индивидуумов друг от друга. Вероятно, их разум – это мозг-улей. В конце концов я сказал:
– Другой я делает запись вашего появления химическим способом.
Вся фраза уложилась в два коротких свистка. Концепция фотографии им, по-видимому, была известна.
– Мы тоже сделаем аналогичную запись.
От корабля отделилось щупальце, и на его кончике замигало нечто, похожее на человеческий глаз.
Остаток дня я провел, собирая информацию для своих статей. Внеземляне действительно представляют собой мозг-улей – они соединяются друг с другом отростками, заключенными в защитную слизистую оболочку. На родных мирах они обычно сосуществуют группами по двадцать три – двадцать семь особей. Однако самое важное, с точки зрения их культуры, предприятие – собрать как можно больше особей в пространственно-временную машину и отправить в иной из родных миров. Там особи рассоединяются, чтобы как можно быстрее вступить в связь с местными группами, – чем больше таких связей, тем лучше. Широко рассылаются исследовательские экспедиции с тем, чтобы коллективный мозг получал все новые и новые факты. Так, собственно, и был установлен верхний предел объединения – двадцать семь: чуть больше – и согласие внутри группы нарушится, что повлечет за собой ее распад, воспринимаемый как нечто омерзительное.
Внеземляне – мастера органического конструирования. Зачастую в своих исследовательских экспедициях они сооружают для себя тела, подобные местным формам жизни. Так им легче запечатлеть сущность иных созданий с тем, чтобы передать новое знание коллективному мозгу. Данное путешествие началось тысячу земных лет назад и завершено покамест лишь на четверть. В нынешнем своем виде раса создана искусственно – гибрид из пробирки, полученный скрещиванием двух рас из разных миров и почти ничем не обязанный естественному отбору. Но вы ведь и так знаете все это, и гораздо больше. Вы же читали мои статьи. Или не читали?
Я нажимал на клавиши до поздней ночи, заполняя дискету за дискетой, и то и дело посылал Мэтта в ближайшую лавочку, открытую круглые сутки, за шипучим пивом. Он был только счастлив, что его неуемная непоседливость обрела какую-то конкретную цель. Позже я спросил, не согласится ли он вычитывать мои сочинения, – или в состоянии беспрерывного бодрствования, навязанном ему Сии-ром, это неосуществимо?
– Движение может принимать разные формы, – ответил он. – Вовсе не обязательно ходить, или ездить на автобусе. Это могут быть грезы наяву, разговоры с самим собой, судороги любого рода. И вообще любое бессмысленное, повторяющееся действие. Так что вычитывание текста – тоже движение.
Я вручил ему распечатку первой статьи. Он осведомился:
– Почему их машины не пространственные, а пространственно-временные?
– Скорость света имеет предел, и на галактических расстояниях путешествие заняло бы сотни тысяч лет. А если двигаться и в пространстве и во времени, длительность полетов укладывается в разумные рамки.
– Ах, вот оно что…
В ту ночь нам не удалось толком понять друг друга.
Я запустил свои статьи на орбиту. Конечно, ни одна крупная газета им не поверит, но не преминет послать собственных репортеров проверить факты. Обращаясь к ведущим телевизионным компаниям, журналам «Роллинг Стоунз», «Плейбой», «Пари-матч» и газете «Крисчен сайенс монитор», я намекнул, что, если им захочется продолжения, я готов заключить с ними отдельные эксклюзивные сделки.
Около восьми утра я нанес визит на корабль.
– О друзья, от моего внимания не укрылось, что некоторые недостойные представители моей расы могут предпринять попытки вступить с вами в контакт самостоятельно и без всякой санкции. Разумеется, их не программировали на ваш язык, и они намереваются прибыть сюда вовсе не для того, чтобы приветствовать вас. Можете вы помочь мне управиться с этими негодяями?
– Я/мы поражен/поражены тем, что ваша раса допускает существование подобных особей. Много-много тысячелетий назад я/мы добились того, чтобы такие позорные отклонения не появлялись на свет – они невозможны генетически. Каким образом я/мы можем вам помочь?
– Если эти негодяи попробуют приблизиться к вам…
– Я/мы уничтожим их.
– Нет-нет. Просто оглушите их. Достаточно будет мощной низкочастотной сирены. Не в моих/наших обычаях убивать извращенцев. Я/мы просто игнорируем их.
– В последнем счете это, видимо, необоснованное милосердие, но я/мы не считаем себя вправе критиковать обычаи других рас. Я/мы заметили вокруг вашей планеты большую плотность электромагнитных полей. Каково их назначение?
– Это наш способ поддерживать действие коллективного разума.
Первые репортеры явились часов через шесть, а вместе с ними пожаловали мэр Бардо и начальник полиции. Я сказал им, что меня их края привлекли своей первозданностью (я и впрямь выбрал Бардо потому, что мне нравились снятые здесь фантастические боевики 50-х годов, да и ведущая сюда старая автострада-66 мне по сердцу). Я сообщил также, что пришельцы, высшие существа из дальней-предальней галактики, обучили меня своему языку внушением. И наконец заявил, что они назначили меня полномочным связным между собой и человечеством.
Ясное дело, ни мэр, ни репортеры мне не поверили.
Потом они увидели корабль. Сделали сотни снимков, но как только попробовали подойти поближе – бум! Все попадали как мухи. Я позволил им предпринять попыток десять – двенадцать, потом подошел к кораблю сам и попросил пришельцев явить снисхождение и показаться извращенцам. Когда фотографы отщелкали тысячи футов пленки, я сообщил, что пришельцы переутомились и требуют, чтобы все, кроме меня, удалились. Если же кто-то ослушается, его, скорее всего, съедят. Непослушных не нашлось.
Потом я перекинулся несколькими словами с мэром и посоветовал ему нынче же вечером созвать всех жителей на митинг. Через несколько часов Бардо станет самым известным местечком на всем белом свете. Если местное население объединится и назначит единые цены на землю, постой и услуги, то не пройдет и года, как каждый будет миллионером. Главное – солидарность! Если объединятся все, до последнего пастуха-индейца и ветерана-почтмейстера, с ними никому не сладить.
На следующее утро репортеров прибавилось. Между египетскими и израильскими киношниками завязалась драка, но я сумел прекратить ее, указав, что негоже демонстрировать пришельцам наши земные слабости. Прибыли два знаменитых телекомментатора – оба замышляли разоблачить очередное «летающее блюдце», только не вышло, и я получил от каждого из них по чеку на приличную сумму. Журнал «Аризона хайуэйз» объявил о подготовке специального иллюстрированного номера. Четыре японские фирмы обратились ко мне с просьбой рекламировать их продукцию. Проповедник Пэт Робертсон объявил, что НЛО – галлюцинация, внушенная дьяволом. Другой проповедник. Шумный Робертс, принялся изгонять этого дьявола из своей молитвенной башни в Тулсе, штат Оклахома. Третий, Джимми Сваггерт, напротив, приветствовал внеземлян как доказательство божественной любви. Коллегия кардиналов собралась на секретное заседание с его святейшеством Папой Римским. Шаманы из индейского племени хопи пожаловали на место происшествия с целью выяснить, не пожаловал ли Великий Брат, прибытие которого давно предсказывали провидцы.
Курс акций на гонконгской бирже поднялся, на нью-йоркской упал, а токийская биржа вообще закрылась до лучших времен. Одна из китайских газет воспроизвела фразу Ленина из беседы с Уэллсом: все философские учения, включая марксизм, основаны на предположении, что человечество одиноко во Вселенной, и, если выяснится, что это не так, все они рухнут. Миллион самозваных бакалавров пустились в дискуссии о пришельцах. Председатель Мао вопроса об инопланетной жизни, по-видимому, никогда не касался – тибетские националисты воспользовались этим, чтобы объявить сие событие знаком расположения Будды, и подняли восстание против китайских войск. Так же рассудили и повстанцы в Непале. В Южной Африке поднялось народное движение «Все люди – братья», как ни странно, опирающееся не на любовь к ближнему, а на ненависть к чужеродным созданиям. По сходным мотивам «Соединенные кланы Америки» стали принимать в свои ряды чернокожих. Одно из племен эскимосов Гренландии решило продать свои земли аравийской горнорудной компании, чтобы на вырученные деньга послать старшего шамана в Бардо. В бассейне Амазонки вспыхнула гражданская война между теми, кто полагал, что близок конец мира и надо успеть урвать от жизни как можно больше, и теми, кто видел в пришельцах межзвездную полицию, прибывшую с целью остановить земную преступность. И буквально все жаждали моего нового слова.
Поздно ночью, когда подле корабля никого не осталось, я вновь вызвал Сиира. Демон осклабился и объявил:
– Ты здорово поработал. Самые основы общественного устройства планеты трещат по швам. Не припомню такого тарарама в аду с самых времен мятежа Люцифера, и н&пи агенты шлют донесения, что и на небесах смятение и разброд. Ты стал великим репортером, и твое имя будет жить вечно. Теперь я вправе тебя забрать.
Конь встал на дыбы.
– Ну что ж, забирай, если хочешь. Я, правда, хотел подорвать общественное устройство еще сильнее, но раз время истекло…
Он осторожно опустил копыта.
– Ты сказал – подорвать еще сильнее?
– Точно. И я тот, кто может это совершить. В конце концов, ты сам ни до чего подобного не додумался, – расскажи мне о своих планах.
– Дудки! Скажу – и ты тут же заберешь меня в ад.
– Я тебе больше ничего не должен. Так что заберу все равно.
– И никогда не узнаешь, что могло случиться.
Сиир захрапел. В конском храпе есть что-то весьма тревожное.
– Ты испытываешь мое терпение. Чего ты хочешь?
– Четыре дня дополнительно. Освободи Мэтта Шульца. И достань мне небольшой огнемет. Если сможешь.
– Если смогу?! За кого ты меня принимаешь?
Голос его достиг такой силы, что отразился слабым эхом от холмов в пятнадцати милях от нас.
– Ты великий и могучий Сиир, способный переносить предметы в мгновение ока. Вне сомнения, ты можешь достать огнемет. А четыре дня – много ли они значат, если ты потом сможешь мучить меня до скончания веков? Что же касается свободы для Мэтта…
– Нет, этого я не сделаю. Это противоречило бы всем правилам преисподней. Кроме того, он был офицером СС. Знаешь, какие преступления он совершил?
– Очевидно, не такие, чтобы обречь его душу на вечные муки в аду, иначе ты не заключил бы с ним контракта. Какой смысл в сделке, если вы заполучили бы Мэтта и без нее?
– Все это несущественно. Я его не освобожу.
– Освободи. Если я за четыре дня не сумею растревожить мир еще сильнее, тогда заберешь его обратно.
– Пожалуй, я соглашусь, но если у тебя ничего не выйдет, наказание для вас обоих будет невообразимо тяжким.
Мне показалось, что в глазах принца мелькнул страх – или ему хотелось предупредить меня о чем-то? Я избегал смотреть на него, полностью сосредоточившись на Сиире, – ведь демон внушал страх не кому-нибудь, а мне самому.
– Герр капитан Мэттью Шульц! – воззвал Сиир. Тот подбежал вприпрыжку, причем его тело отклонялось назад, словно ноги несли Мэтта на зов хозяина помимо воли. – Герр Шульц, – продолжал Сиир, – ты, видимо, пробудил у моего нового подопечного жалость. Он хочет, чтобы я освободил тебя в обмен на новые опасности для вашего мира. Такого рода сделки были в ходу в третьем рейхе. Теневая сторона германского романтизма. Сделано!..
В отдалении жарко блеснуло, и Мэтт мешком осел на землю.
– Пройдет часа два-три, прежде чем он вновь научится ходить самостоятельно. Он слишком привык к тому, что я дергаю его за веревочки. – Конь тряхнул гривой. – Держи свой огнемет.
Из неведомых высей свалился латунный цилиндрик и зарылся в песок у моих ног. Отклонись он от заданной траектории на полдюйма, лежать бы мне бездыханным. Когда я снова поднял голову, Сиир исчез.
В 10.02 утра я вышел из тени корабля к публике. На мне был мой лучший костюм-тройка в мелкую полоску. Ботинки начищены до блеска, а лицо сияло от инопланетной слюны. Слюна служила селективной мембраной, которая позволит мне дышать внутри корабля пришельцев. В правом брючном кармане скрывался огнемет. Все камеры, микрофоны, репортеры с блокнотами нацелились на меня, и только на меня. Кольцо налилось жаром, почти раскалилось – несомненно, Сиир также пристально следил за мной.
– Мои друзья из иной галактики намерены взять меня с собой в важное путешествие. Радары нас не обнаружат, поэтому следить за нами не стоит. Вернусь через три дня. К тому времени всемирная история, какой мы привыкли ее видеть, придет к концу. Предлагаю населению Земли подготовиться к такому повороту событий, кто как сумеет.
На меня обрушилась лавина вопросов. Я пренебрег ответами и укрылся в корабле.
Складчатые «головы» горели, как светляки. Шестигранные плитки пола вибрировали. Сырые блестящие стены выпустили тоненькие шипы, чтобы взять у меня образцы крови и пота и удовлетворить любознательность корабля: что за странное существо забралось на борт? Хозяева корабля ползали по потолку, соединяющие их канаты свились в изящную контактную сеть. Они не преминули спросить:
– Чего ради вы обращались к извращенцам своей расы?
– Подчас, выслушав мои/наши слова, они приходят в чувство и возвращаются ко мне/нам. Потому-то столь многие из них не расстаются с электромагнитным оборудованием. Они хотели бы возобновить связь.
– Должно быть, их существование чревато опасностями.
– Еще бы не чревато! Вы собираетесь готовить меня/нас к полету?
– Конечно, собираемся. Но почему вам не терпится изучить мою/нашу технологию?
– Мы договорились, что обмен сведениями начнете вы. Кроме того, как только вы познакомите меня/ нас с вашим кораблем, я покажу вам великое чудо.
– Я/мы приступаем к подготовке. Следуйте за мной/нами.
Они переползали по потолку, а я шел за ними. Изумрудно-зеленые двери раскрывались, как диафрагмы, пропуская нас все ближе к центру корабля. Крошечные щупальца поднимались внутри брюк по ногам, заползали в ноздри и уши. Я понял, что корабль приспосабливается ко мне, а меня приспосабливает к себе. Одно из внутренних помещений было затянуто чем-то вроде влажного серого бархата. На наклонной стене образовалась выемка» размером и формой повторяющая мое тело.
– Ложитесь.
Я лег и почувствовал сквозь костюм, сквозь волосы и прежде всего на затылке сырое тепло. Выемка сомкнулась, плотно охватив меня и оставив свободным одно лицо. Затем в затылок вонзилось острие.
– Это что за чертовщина?
– Всего-навсего обезболивающий зонд, подготавливающий ваш мозг к интенсивной работе.
Разумеется, боль тут же улетучилась. Где-то, как будто под черепом, раздалось постукивание, – но нет, оно шло из дальней дали, возможно, из Тусона, не ближе. Сквозь маску слюны просочились струйки дыма.
– Надеюсь, все в порядке? – осведомился я.
– В полном порядке. Кислотное воздействие частично растворило ваш скелет, с тем чтобы корабль мог подключиться к вам.
Зрение помутилось, возникла багровая пелена. Перед глазами в буквальном смысле промелькнула вся моя жизнь – от пурпурного уюта материнской утробы до призрачного освещения этой каюты. А затем меня наполнил инопланетный разум. Я узрел многообразие пяти измерений, по которым двигался корабль. Ощутил опоры корабля, его речевые устройства и антенны – и впитал в себя все собранные экспедицией данные. В моей памяти всплыл корабельный журнал за тысячи лет. Я вспомнил, как юный корабль, далеко не достигший размеров зрелости, поднимался из доков Большого Улья. Почувствовал, как Сиир магически вмешался в диалог биокомпьютера с внеземлянами, ощутил растерянность корабля и испуг. А потом вдохнул грязь Аризоны с соленым привкусом собственного пота и увидел толпу репортеров в красках, неведомых человеку.
Контакт был полным.
И я понял, что корабль не выдаст моих секретов пришельцам, поскольку я не хочу этого. Потому что я сам стал кораблем. Разбросанные по нему нервные узлы, составляющие компьютер, просчитали мой план и осознали, что он хорош. Я пожелал воспринимать инопланетян лишь моим человеческим зрением и спросил:
– Много ли времени потребовалось, чтобы расы, ставшие вашими прародителями, вышли на уровень космических полетов?
– Точную цифру установить невозможно. Однако между пробной посадкой на одной из лун и полетами в их нынешней форме прошло примерно два миллиона земных лет. Вторая раса самостоятельно не достигла бы космоса без контакта с первой.
Я вызвал перемещение корабля обратно во времени. Для стороннего наблюдателя он попросту испарился.
– Моя/наша раса приобрела свой нынешний вид лишь десять тысяч лет назад.
– Поразительно! Как же вам удалось добиться столь быстрого развития?
– Если вы согласны принять форму, присущую моей/нашей расе, я/мы покажу/покажем вам ключевую точку истории, и вы увидите наглядно, как началось ускорение.
– Чрезвычайно интересно.
– Я/мы лично прослежу/проследим за вашим преобразованием в соответствующую форму, если вы соблаговолите проследовать в биотехнический отсек.
Группа волосатых низколобых людей прощалась со своим погибшим соплеменником. Тело, покрытое цветами, лежало в неглубокой яме. Сперва они испугались корабля, но часа через три-четыре смирились с его присутствием. Корабль прервал связь со мной, и мое сознание вновь вернулось целиком и полностью в родное тело. Костюм исчез вместе с ботинками. Я сменил воздух корабля на земной. Все еще пованивало, но маску из слюны можно было снять.
В биотехотсек я поспел как раз к моменту их пробуждения. По моей воле инопланетяне стали полинезийцами, мужчиной и женщиной. О прошлом напоминал лишь осклизлый кабель, тянувшийся от спины к спине. Как только они попривыкли к своим новым телам, я повел инопланетян на наблюдательный пункт.
– Перед вами неандертальцы, предшественники нашей расы. Обратите внимание на похоронный обряд – никакого искусства, эстетическое чувство еще не развилось. Искусство зародится, когда появятся мечты. Как и наука. В том и кроется причина ускорения нашего развития – кроманьонцы научились мечтать.
Пришельцы осведомились:
– А мне/нам придана форма кроманьонцев?
– Совершенно верно. Они должны появиться примерно в эту эпоху. Давайте выйдем из корабля и выясним на практике, велика ли разница между двумя подвидами.
Мы так и сделали – я в ошметках своего лучшего костюма, они нагишом. Неандертальцы повернулись в нашу сторону, вооружившись камнями. Я выхватил из кармана огнемет и послал струю пламени поверх голов. Они бросились в бегство, подвывая, как псы.
– Эти еще не покорили огонь, – пояснил я и отступил на шаг-другой.
– А где же кроманьонцы? – спросили инопланетяне хором.
– Здесь!..
Пламенная струя ударила по кабелю, соединяющему два тела, и он мгновенно лопнул. Инопланетяне с воплем кинулись назад к кораблю. Я послал предупредительную струю. Они воскликнули в голос:
– Что вы натворили! Я/мы потеряли счастье взаимной связи!
– И потому в вас зародятся мечты. Потому вы будете держаться друг за друга. Потому изобретете искусство. И умственное развитие ваших потомков резко ускорится.
– Как я/мы будем жить без коллективного разума?
– Моя раса – прошу прощения, наша – обходилась без него на протяжении тысячелетий.
– Что же мне/нам теперь делать?
Их голоса звучали все заметнее вразнобой. Они и сами уловили несинхронность и перепугались.
– Будь я на вашем месте, я бы обзавелся одеждой. Вам понадобится как-то обращаться друг к другу. По чисто мифологическим мотивам, предлагаю взять имена Адама и Евы. В общем, что-нибудь придумаете. Учитесь жить, пристально наблюдая за повадками неандертальцев. Посоветуйте своим наследникам спариваться с ними, иначе столкнетесь с проблемой генетических мутаций. Желаю удачи!
Я пустил еще одну струю пламени с расчетом, чтоб до Адама и Евы докатилась волна жара. Инстинкт возобладал (я вложил в них инстинкты в соответствии со своей собственной схемой), и они бросились прочь. Подготовив кое-какие записи, я вернулся на корабль и слился с ним.
Сделав по дороге небольшой крюк, я возвратился в Бардо, штат Аризона, ровно через три дня после отбытия. Отсоединившись от корабля, я тут же вызвал Сиира. По сравнению с окружавшей меня зловонной инопланетностью чернокрылый золотистый конь казался родным, почти домашним.
– Ты был прав, – провозгласил Сиир. – Исчезновение, а затем новое появление корабля потрясло весь мир. Воцарился полнейший хаос. Никто не в силах предсказать, стабилизируется ли обстановка и каким образом. Властелины небес и ада в беспрерывных хлопотах. Теперь, когда тебе осталось провести на свободе двадцать четыре часа, скажи мне, какую радость я могу тебе доставить? Должен же я как-то отблагодарить тебя за все земные треволнения!
– Контракт расторгнут, Сиир. Ты его провалил.
– Что-о-о?
– Я просил тебя свести меня с самым чуждым разумом, какой ты только найдешь. А ты не нашел ничего лучшего, чем прислать ко мне прародителей рода человеческого! И вышло, что грехопадение людей, каким похваляется твой властитель Люцифер, я совершил собственными руками!
– Сплошная ложь!
– Нет, чистая правда, Сиир.
Я вытянул вперед руку. Золотое кольцо раскололось и упало на шестигранный пол.
– Но как ты ухитрился прознать все заранее? Как спланировал такую штуку?
– Спровадив Адама и Еву, я заскочил к себе на квартиру и набрал краткий отчет о случившемся на персональном компьютере. Я всегда завожу файлы на пришедшие мне в голову идеи репортажей. И когда мой более ранний двойник наткнулся на эту идею, он, то бишь я, понял, что ему делать.
– Но зачем? Тебе-то что за выгода?
– Как ты сам справедливо указал, мир впал в застой. Еще чуть-чуть, и прекратилось бы всякое движение мысли. Теперь – тут ты снова прав – никто не в силах сказать, когда обстановка стабилизируется и как, но думаю, что пресса создала мне достаточную рекламу, и я сумею помочь. В конце концов, ныне я могу подарить людям дорогу к звездам и путешествия во времени.
– У тебя ничего не выйдет. Я остановлю тебя!
– Ты гарантировал мне добавочные пятьсот лет без какого-либо вмешательства с твоей стороны. Ну и, кроме того, поскольку я записал истинную историю грехопадения на пленку и Люцифер вскоре пронюхает, по чьей вине люди узнали правду, ты, надо полагать, будешь очень-очень занят.
Сиир вытаращил глаза. И исчез, оставив по себе лишь запашок серы. А я отправился к репортерам, изнывающим от нетерпения услышать от меня Вещее Слово.
Перевел с английского Олег БИТОВ
