Текст книги "Руины (ЛП)"

Автор книги: Ричард Ли Байерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Ссалангэн заколебался.

– Я сомневаюсь, что это возможно.

– Они погибли?

– Это, пожалуй, возможно, но я не видел их тел. Если честно, я не думаю, что хоть кто-то обратил на них внимание во время битвы. Это всего лишь пара человек, полурослик и ещё кто-то вроде крылатой ящерицы. Да, конечно, певчая драконица была важна, но мы знаем, что с ней случилось.

Зетриндор смерил Ссалангэна взглядом и тот поёжился.

– Найди тела, – прорычал драколич. – Если кто-то уже съел их, распознайте по костям и покорёженным железным частям. Если вы ничего не найдёте, то, скорее всего, они сбежали. Выбери нескольких из отряда, чтобы выследить беглецов. И уясни: вы можете убить трёх из четырёх охотников, но один нужен мне живым для допроса.

* * *

– Клянусь бесшумным кинжалом! – сказал Уилл дрожащим от холода голосом. Полурослик был всего в нескольких футах выше Павла, но из-за тьмы казался всего лишь тенью. – Если бы я ещё не знал, что ты за шарлатан, дружок, то это заклинание выдало бы тебя с потрохами! Оно не работает!

– Заклинание, которое я наложил на тебя, – сказал Павел, развернувшись, – защищает от огня. Я полагал, что тебе не захочется перегреться.

– Заткнитесь! – раздалось рычание Дорна снизу. Он впервые заговорил за долгое время. – Продолжайте двигаться!

Павел подчинился. Он носком нашарил опору, с трудом передвинулся, потом ещё раз и ещё. Спуск был неимоверно сложным.

Павел смертельно устал, а помимо этого с трудом мог дышать разреженным горным воздухом. Завывавший ветер толкал и норовил скинуть вниз с ледяного склона; и, несмотря на защитное заклинание, загодя наложенное на себя, холод продирал жреца до костей.

У него иссяк запас подобных чар. И если одно из этих заклинаний перестанет действовать до окончания ночи, то они с Уиллом и Дорном вполне могут замёрзнуть насмерть.

Хотя, может и нет, если слуги Зетриндора поймают их до этого. Павел ещё раньше слышал хлопанье гигантских крыльев, доносившееся с вершины горы. Во время полёта змеи рычали и шипели друг на друга. Его бросала в дрожь мысль о том, что вся орда может спуститься вниз в поисках беглецов, но этого не случилось. Напротив, большинство драконов, очевидно, направились осматривать окрестности. Но Павел подозревал, что по крайней мере один остался, чтобы продолжить поиски здесь.

Если так, то дракон несомненно был в выигрышном положении, включая то, что он мог видеть во тьме. Если бы не Дживекс, летавший по склону и разведывавший путь вниз, то его неспособные летать друзья ни за что бы не смогли спуститься.

Железная рука Дорна лязгала и скрежетала по камням, когда полуголем искал опору. Павел подумал, что будет слышать подобные звуки в кошмарах, если останется жив. Он поставил носок ноги в выемку в скале, оставленную полуголемом.

Или ему показалось, что это выемка: из-за изнеможения жрец забыл её проверить прежде, чем поставить туда ногу. Камень выскочил у него из-под ноги, и Павла стремительно понесло вниз по склону обрыва. Он попытался ухватиться за что-либо, но под руку ничего не попалось.

Когда друзья только выбрались из древней цитадели, они обобрали тела мёртвых варваров, взяв всё, что смогли. У одного из трупов оказалась крепко сплетённая кожаная верёвка, которую они использовали, чтобы привязать себя друг к другу. В теории Уилл мог затормозить падение Павла. Но когда верёвка туго натянулась и дёрнулась, то потянула за собой и полурослика. Они оба заскользили по склону.

Проносясь мимо Дорна, Павел снова попытался схватить что-нибудь, но пальцы сомкнулись лишь на коме снега. Его снесло с обрыва, и жрец начал падать вниз, в пустоту.

Что-то вонзилось в плечо. Сначала Павел не понял, что именно, а затем заметил краем глаза мельтешение бледных крыльев. Дживекс схватил его когтями и, кривясь от напряжения, пытался удержать в воздухе. Но бесполезно. Дживекс был силён, но удержать такой вес не мог.

Треснул камень, и верёвка дёрнулась, остановив падение Павла. Дорн вскрикнул. Уилл пролетел мимо жреца, и следующий рывок причинил ещё больше боли, когда падение полурослика так же резко остановилось, и он повис, раскачиваясь, под своим другом.

Павел посмотрел наверх. Дорн глубоко вонзил когти в скалу. Благодаря нечеловеческой силе его железной руки им удалось удержаться. Но судя по тому, как напряглись мышцы человеческой половины его тела, ему было тяжело.

– Отпусти меня! – выдохнул Павел. – Твой вес намного усложняет ему задачу.

Дживекс проворчал в ответ:

– Ну вот, пытаешься помочь, а никто даже спасибо не скажет, – дракончик выпустил жреца.

Раскачавшись, Уилл ухватился за скалу. Павел вытянул руки и проделал то же самое, разгрузив, наконец, Дорна. Некоторое время троица провела в таком положении. Павла била дрожь, а сердце грозило вот-вот выскочить из груди.

Когда жрец почувствовал, что к нему вернулся дар речи, то прохрипел:

– Нам нужно отдохнуть хотя бы недолго. Иначе мы ещё не раз оступимся.

Уилл фыркнул.

– Пф, идиоту и отдых не поможет.

Из тьмы вылетел Дживекс.

– Немного ниже есть достаточно широкий выступ.

Они спустились на уступ и тут же рухнули в изнеможении: три безмолвных, дрожащих от холода тела, закутанные в широкие толстые одежды. Павел взглянул на восток сквозь едва различимый промежуток между гор, надеясь увидеть хоть намёк на рассвет, освещающий небо. Рассвета не было.

Но солнце обязательно взойдёт,убеждал себя жрец. Латандер каждый день простирает свою длань на весь мир. И когда это случится, всё изменится к лучшему: воздух прогреется, будет видно дорогу, а я смогу приготовить новые заклинания. Мы выживем.

Но если они хотят выжить, им нужно что-нибудь пить. Павел зачерпнул пригоршней снега и стал пихать его в мех для воды.

Судя по всему, его действия вырвали из оцепенения остальных. Дживекс, до этого недвижимо лежавший, свернувшись кольцом и укрывшись крыльями, приподнял голову и попросил:

– Объясни ещё раз о тех камнях из мостовой.

– Хорошо.

Павел закупорил мех и засунул его под мантию из медвежьей шкуры и другую одежду – там содержимое сможет растаять.

– Я предполагаю, что главную цитадель и непосредственный источник бешенства эльфы построили ещё дальше, чем даже в Новуларонде. Место, куда короли драконов не смогли бы добраться, или куда, даже в случае обнаружения, нельзя было бы провести армию. Но, поскольку это место было слишком далеко от их родных земель, эльфы должны были придумать практичный путь, чтобы попадать туда и обратно. Он использовался охранниками, рабочими, по нему доставляли стройматериалы, провиант и тому подобное. Аванпост, обнаруженный нами, был решением их проблемы. Площадь была чем-то вроде магического прохода. Открыв его, можно было перемещаться из одной цитадели в другую.

– А как его открывали-то? – спросил Уилл, чьего лица было не видно из-за тени, отбрасываемой меховым воротником капюшона.

– Мне кажется, – ответил Павел, – что Бримстоун понял, как это делается, и воспользовался этой магией, чтобы вместе с Рэруном и Тэганом перенестись прочь. Наверное, вампир подумал, что только так можно было спастись от войск Ираклии. А может, понял, что за заклинание собрался пустить в ход Зетриндор.

Дживекс кивнул.

– То есть, нашим друзьям удалось ускользнуть.

Павел заколебался.

– Да, это возможно. Молюсь, чтобы так оно и было. Но они всё ещё были различимы, находились всё ещё на стадии перехода, когда энергия Зетриндора столкнулась с камнями и разрушила древнюю магию. Это значит, что отправка вполне могла пойти совсем не так, а если так и случилось…

Жрец развёл руками.

– Даже если у них всё получилось, и они оказались по ту сторону портала, – сказал Уилл, – то его больше нет. Они не смогут вернуться обратно, а мы не сможем добраться до них. Проклятие! Как думаешь, хватит ли у Бристоуна мастерства, чтобы самому уничтожить проклятие?

Павел пожал плечами.

– Возможно, но напрашивается очевидный вопрос: смогут ли они с Тэганом и Рэруном справиться со стражами и ловушками, оставленными Саммастером? Нам показалось странным, почему мы не столкнулись ни с чем подобным на горной вершине. Я абсолютно уверен, что всё это ждёт наших друзей по ту сторону портала.

Дживекс фыркнул.

– Теплокровные! Только и способны, что жаловаться да разводить руками. Тэган не очень умён – это одна из тех причин, почему ему нужен я: кто-то ведь должен за него думать – но он хорош, когда дело доходит до драки на мечах.

Павел вымученно улыбнулся.

– Неплохо сказано. Мы не будем отчаиваться.

– Лучше бы нам подумать о нашем положении, чем я и занимаюсь, – сказал Уилл. – Дживекс, с рассветом тебе нужно будет лететь в одиночку.

Дракончик покачал головой.

– Это глупо.

– Нет, – сказал Павел. – Похоже, это первая здравая мысль, зародившаяся в голове нашего простофили, за всё время. По воздуху ты быстрее сможешь донести вести в Тентию.

– Забудьте об этом, – ответил Дживекс. – Мы и так потеряли друзей. Если снова разделимся, всё станет лишь хуже. Вы разве не понимаете, что я нужен вам?

– Мы не настолько важны, – ухмыльнулся Уилл. – Не могу поверить, что сказал такое. Но возможно, так есть, особенно если нужно остановить Саммастера.

– Мы вместе остановим его, – сказал Дживекс.

– Но…

– Нет! – рявкнул волшебный дракончик. – Я всё решил.

И снова на уступе воцарилась тишина. Разве что Дорн,подумал Павел, как молчал, так и молчит. Весь в пятнах засохшей крови, осунувшийся полуголем вглядывался в ночь.

В очередной раз Шемов подумал о том, как утешить товарища и подбодрить его. Павел был жрецом Повелителя Утра и другом этого великана. Он должен был что-то придумать. Служитель Латандера всё ещё был серьёзно озадачен, когда ему на ноги внезапно прыгнул Дживекс. Дракончик мотал головой, принюхиваясь то там, то здесь.

– В чём дело? – прошептал Павел.

– Я был прав, – сказал Дживекс. – Зетриндор оставил на поиски кого-то и это «кто-то» сейчас ищет нас. Он на нашей стороне горы. Не двигайтесь и не шумите, – дракончик стал невидимым и, судя по хлопанью крыльев, улетел.

Мгновение спустя мир вокруг растворился в постоянно перемещающихся тенях и всполохах света. У Павла перехватило дыхание, но затем он понял, что случилось. Дживекс наложил на уступ иллюзию, защищавшую их от чужих глаз. Светопреставление перед его глазами – это то, как иллюзия выглядела изнутри.

Это была отличная уловка, и Павлу хотелось сделать её ещё лучше, наложив вдобавок заклятие тишины. Но, к сожалению, у него в запасе осталась лишь пара заклинаний, совсем не подходящих для подобного случая.

Ничего нельзя было поделать, кроме как замереть и, задержав дыхание, вслушиваться в биение собственного сердца. Но сверху раздался скрежет:

– Попались! Спрятались. Ненастоящие… забавные звуки привели меня не туда. Но вы не сможете… скрыть свои запахи. А теперь покажитесь!

Павел тихо сидел, надеясь на то, что дракон не знает их точное их местоположение и пытается выманить.

– Как угодно, – раздалось гортанное рычание. Раздался удар, и скалу под Павлом затрясло. А затем послышался нараставший грохочущий звук. Шемов со страхом понял, что это такое.

– Держитесь за что-нибудь! – закричал жрец, бросившись плашмя на скалу и схватившись за неё руками.

Мгновением позже его накрыло лавиной снега и кусками камня, которые дракон сильным ударом выбил из склона горы. Из-за сбивавшей с толку магии Дживекса, прятавшей их, Павел не мог видеть лавину, но зато отлично её почувствовал. Несколько булыжников ударили его. Снег забивался под одежду, от чего становилось ещё холоднее. Волна толкала его вперёд, норовя сбросить вниз. Павел сорвался, заскользил по склону, его нога уже свесилась над обрывом… но тут давление ослабло.

– Все в порядке? – тяжело дыша, спросил Шемов.

– А что, по-твоему, в порядке? – ответил Уилл.

– Я здесь, – отозвался Дорн.

– Покажитесь, – велел дракон, – или… на вас обрушится ещё больше.

Павел перевёл дыхание, намереваясь объяснить, что иллюзия им неподвластна, но всполохи тут же исчезли. Дживекс, где бы он ни находился, очевидно, рассеял магию.

Когда иллюзия исчезла, Павел увидел огромного ледяного дракона, прицепившегося к голой скале в десяти ярдах над жрецом. Голова змея наклонилась вниз. Когти мощных задних лап и даже кончик широкого плоского хвоста он загнал в щели в камне, чтобы удерживать себя на весу, и для лучшего баланса расправил крылья. Чёрные глаза на белой, словно кость, морде уставились вниз.

Павел поднял копьё с большим кремниевым наконечником. Жрецу было неудобно и непривычно обращаться с таким оружием. Наряду с магией, почти уже израсходованной, он привык орудовать с булавой и арбалетом.

Уилл с Дорном выглядели немногим лучше. Первый был вооружён пращей, а второй – луком. Несомненно, оба оружия были изготовлены качественно, насколько это могли сделать варвары. Но их было не сравнить с оружием и броней, зачарованными магами Тентии.

Трое охотников на драконов направили своё оружие на змея, но тот лишь рассмеялся:

– Бросайте свои палочки и камни, – пророкотало чудовище, – иначе я обрушу на вас настоящую лавину.

– Ты бы уже давно сделал это, – ответил Уилл, – если бы намеревался убить нас. Так чего ты хочешь?

– Зетриндору нужен… пленник для допроса, – ответил дракон.

Уилл глубоко вздохнул.

– Тогда давай заключим сделку. Бери меня. Я самый лёгкий. Тебе не сложно будет меня нести. Но ты отпускаешь моих друзей.

– Нет, – прошептал Павел. – Ты не можешь доверять ему.

– Пока он там наверху, а мы здесь внизу – ответил Уилл уголком рта, стараясь говорить как можно тише, – мы беспомощны. Это лучшая возможность выбраться из всего происходящего, так что заткнись!

Ледяной дракон нависал над ними, размышляя над предложением. Наконец, змей ответил:

– Я согласен. Но сначала пусть все выбросят своё оружие…с обрыва.

Уилл засмеялся.

– Это вряд ли.

– Тогда никакой сделки.

– Что ж, тогда тебе придётся сразиться с нами. Может быть, все мы умрём, но тогда что скажет Зетриндор? Может Госпожа Удачи улыбнётся нам, и нам даже удастся ранить тебя. Послушай, мои друзья не могут выбросить своё оружие. Оно нужно им для охоты. Но я разоружусь, а они опустят лук и копьё. Затем я заберусь на тебя. Ну, как тебе?

– Давай, – прорычал дракон.

Павел положил копьё на землю, а Дорн опустил лук. Уилл сложил всё оружие, которое успел собрать: пращу, сумочку с камнями, два ножа и топорик. После этого он начал взбираться наверх. Сейчас никому и в голову не пришло бы назвать полурослика умелым альпинистом. Уилл срывался и двигался крайне неуклюже. Из-за истощения и холода его сноровка ослабла.

Павел гадал, что же предпримет змей, когда Уилл окажется в зоне его досягаемости. Подхватит и заберёт его с собой, а затем всё равно обрушит на них лавину? Или сразу убьёт, сократив, таким образом, количество врагов? Это произойдёт в том случае, если дракон сочтёт его или Дорна более полезным для Зетриндора.

На протяжении всего подъёма Уилл старался изо всех сил, но затем остановился.

– Пожалуйста, – захныкал он. – Я больше не могу.

– Мы заключили… сделку, – сказал змей. Он выдернул когти одной из лап из скалы и потянулся за полуросликом.

Уилл съёжился. Он вытянул правую руку и ногу, нашёл, за что зацепиться, и сменил положение, чтобы оказаться вне досягаемости. Это движение доказало, что на самом деле он не был так уж истощён и немощен, как притворялся, и у Павла появился проблеск надежды.

– Стой смирно, – прорычал дракон. – Смирно, иначе я причиню тебе боль… и всех убью, – он выдернул остальные когти и хвост из трещин, за которые цеплялся, и пополз по склону.

Уилл держал в руке камень. В конце концов, он не до конца обезоружил себя, хотя его умелые руки и заставили поверить в обратное. Он метнул камень, который тут же ударил дракона в его мерцавший чёрный глаз. Существо взревело и отпрыгнуло.

Мгновением позже змея окутала пыль, тут же прилипшая к телу и, к счастью, забившаяся в ноздри, глаза и уши. В темноте пыль выглядела чёрной, но Павел знал, она на самом деле золотистая. Показался Дживекс, который, помимо всего прочего, мог создавать такую пыль. Он врезался в более крупного дракона, схватил когтями за бока, оставляя царапины, и ударил того по крыльям, заходя на второй круг.

Дорн схватил лук и послал стрелу в живот дракона. Павел взялся за амулет и начал читать заклинание. Амулет засветился красным, согревая его пальцы, которые, хоть и находились в перчатках, но сильно замёрзли. В воздухе раздался пронзительный звук, и по шкуре дракона словно пришёлся удар меча. Монстр ослабил хватку и начал падать в сторону уступа, разбивая глыбы льда и камней, которые валились вслед за ним. Павел подумал, что они добивались именно этого: лишить дракона точки опоры. Но вслед за драконом обрушилась лавина, которой тот и угрожал охотникам. Жрец отошёл немного в сторону, пытаясь не оказаться на пути падавшего дракона. В Павла попало несколько булыжников. Один из них больно ударил по голове. Оглушённого жреца бросило на колени, но он заставил себя подняться. До него дошло, что безопаснее будет прижаться к скале, поэтому охотник сделал было рывок в том направлении, но что-то ещё упало на него сверху.

На этот раз служителю Латандера показалось, что великан взял его своей исполинской дланью и сжал в кулаке: ему было тесно, воздуха не хватало. Мгновением позже уступ сотрясло, и Шемову почудилось, что он вместе с лавиной падает в чёрную бездну.

Но этого не произошло, и, судя по всему, Павел был жив. Жрец начал биться и барахтаться, выбираясь из-под снега, который накрыл его, и заметил, что находится на расстоянии вытянутой руки от ледяного дракона.

Чудовище вскочило на лапы и расправило крылья. Дорн тут же прыгнул на него, вонзив железные когти в основание одного из крыльев, и вырвал кусок бледного, окровавленного мяса.

Зарычав, ледяной дракон начал вертеться на месте, очевидно, пытаясь выяснить местонахождение Дорна, и, несмотря на пыль, покрывшую коркой тело, щёлкнул своими клыками в сторону полуголема. Тот увернулся и ударил усеянным шипами кулаком дракона по морде. Змей взмахнул когтями, но Дорн подставил под удар свою железную руку. Это защитило его от когтей, способных разорвать охотника надвое, но сила удара отшвырнула полуголема назад, в сторону обрыва. Дракон прыгнул вслед за ним.

Павел взялся за копьё и с криком атаковал змея, пытаясь его отвлечь. Чудовище остановилось и взмахнуло хвостом. Павел нырнул под двигавшийся по горизонтали хвост, снова выпрямился и воткнул копьё в заднюю лапу дракона.

Змей дёрнул ею, вырвав оружие из рук жреца, а затем топнул. Павел отпрыгнул назад, опасаясь, что тварь его раздавит. Ледяной дракон снова начал стремительно приближаться к Дорну. Сверху вынырнул Дживекс и выдохнул на голову змею сладко пахнувшую сверкавшую струю, но, похоже, что это не возымело никакого эффекта. Уилл, невредимым спустившийся в тот момент обратно на уступ, метнулся под ледяного дракона и вонзил тому в брюхо длинный нож. Тварь взвыла и попыталась растоптать своего мучителя. Уилл избегал её лап и продолжал вонзать нож, всякий раз выскакивая из-под драконьей туши, когда змей грохался на землю всем телом. В это время сбоку к существу уже подобрался Дорн. Охотник атаковал его кулаками и бил, когда предоставлялась возможность, костяным мечом. За неимением лучшего оружия и боевых заклинаний, Павел по примеру Уилла стал бросать камни.

О магии Дживекса можно было судить по громким, сродни ударам грома, хлопкам, раздававшимся возле ушей змея. Павел испугался, что подобный шум может вызвать ещё одну лавину. Но, пожалуй, глупо было об этом беспокоиться, когда их всех пытался разорвать на куски змей.

Павел швырнул ещё один камень. Уилл крутился под телом ледяного змея, нанося колющие удары. Дорн рвал бледную шкуру чудовища когтями. Дживекс устремился вниз, сел змею на лоб и вцепился в глаза.

Приспешник Зетриндора брыкнул головой, отшвырнув Дживекса, а затем открыл пасть и напал на дракончика. Дживекс захлопал крыльями, едва избежав атаки, и ретировался. Ледяной змей бросился за ним, но потерял равновесие, когда камень у него под ногами исчез. Павел понял, что того небольшого куска скалы никогда и не существовало. Благодаря ещё одной иллюзии Дживекс удлинил уступ и завлёк врага на пустое пространство. Из-за прилипшей ко всему телу пыли и слишком громкого для чувствительных ушей гула огромный змей не распознал обмана.

Падая, дракон извернулся и когтями передней лапы уцепился за край выступа. Дорн подпрыгнул и мечом рубанул по ней. Змей ударил в ответ, но полуголем блокировал удар железной рукой, а затем продолжил рвать и кромсать плоть рептилии.

Ледяной дракон разжал когти. Его падение сопровождалось постепенно затихавшими глухими ударами. При этом змей попытался задними лапами оттолкнуться от скалы и расправить крылья. Одно из них раскрылось, но другое, повреждённое когтями Дорна, – нет. Снизу послышался истошный вопль змея.

Дживекс начал описывать круги.

– Я выиграл! – воскликнул дракончик.

Уилл ухмыльнулся.

– Ловко сработано, – пропыхтел он. – Кто-нибудь ранен? Дорн, ты принял на себя главный удар.

Полуголем что-то проворчал и снова сел, уставившись в темноту.

* * *

Весь мир потускнел, наполнился неясными пятнами и размытыми фигурами, словно на него смотрели сквозь прикрытые веки. Каким-то образом Кара всё это видела, хотя больше не имела ни глаз, ни даже подобия тела. Таким же образом драконица чувствовала Бримстоуна, Тэгана и Рэруна, висевших рядом в пространстве. И ещё бард почувствовала, как пустота, подобно кислоте, разъедает то, что осталось от неё самой. Нет, боли не было, просто это ощущение мешало и сбивало с толку – было очень трудно даже думать.

Но Кара должна была думать и вспоминать. Должна была понять, что случилось. Сперва в голову не приходило ничего, кроме мимолётных видений – понятных по отдельности, но в целом ничего не значащих. Вот Дорн избегает удара боевого молота великанши. Бримстоун шепчет слова силы. Лежащий на брюхе, покалеченный гелугон бьет своим хвостом её по лицу.

Она соединяла куски вместе, словно склеивала мозаику воедино, чтобы можно было получить цельную картину произошедшего. Затем драконица всё поняла.

Ледяной Коготь ранил Кару, и почти сразу на неё напал огромный белый дракон, прижал к земле, нанося тяжёлые ранения. И убил бы её, если бы она не сумела отойти.

Кара шептала заклинание, пока боролась со змеем, а вырвавшись из хватки, закончила его: под драконом остался призрак Кары, тогда как она сама окутала себя пологом невидимости.

Такой мастер трюков, как Шатулио, мог бы сотворить иллюзию, способную довольно долго обманывать змея. Попытка Кары привела врага в замешательство только на секунду или две, в лучшем случае. Её раны пульсировали, и бард искала помощи или убежища.

Но нет. Вокруг рычали бесновавшиеся драконы, тут и там сражались ледяные великаны, гелугоны, варвары и маги льда. И битва между Ираклией и Зетриндором, парившими над своими приспешниками. Бримстоун, Тэган и Рэрун находились неподалёку, сражаясь с великанами и дьяволом: положение у них было немногим лучше. И, конечно, они бы не смогли поспешить ей на помощь.

Кара могла рассчитывать только на одно. Драконица считала, что правильно поняла заклинание, связанное с площадью, и то, как активировать его. Бард могла использовать его, чтобы перенести себя по другую сторону врат. Себя и беспрестанно атакуемых вампира, авариэля и дварфа. Ей хотелось бы взять с собой Дорна, Уилла и Павла тоже, но Кара потеряла их из виду посреди творившегося хаоса.

Когда белый дракон набросился на её призрачного двойника, бард запела заклинание, и магия, таившаяся в камнях, ожила. Покорное одной лишь её воле, волшебство захватило в свои холодные объятия её, Бримстоуна, Рэруна и Тэгана, не затронув никого из врагов.

А затем Зетриндор сотворил волну тени. Летящая тьма измельчала камни в пыль, повредив источник сил, созданный для поддержания и управления заклинанием.

Поэтому оно не смогло перенести путников до конечной точки. Вместо этого, сбой заставил их зависнуть внутри самих врат, в вечной пустоте.

Их единственным шансом было заставить заклинание работать, как оно работало раньше, и, возможно, но только возможно, Кара могла бы справиться. Из всех драконов, певчие больше прочих любили странствия и имели природную склонность к соответствующей магии. К несчастью, Кара была сравнительно юной, и ей нужно было ещё учиться, чтобы уметь мастерски обращаться с подобными заклинаниями. Всё же, возможно, она могла добиться контроля над чарами, попав в ловушку. Бард прощупала плетение сил, окружавших её, пытаясь разобраться, где оно было нарушено, и как его залатать. Когда Каре показалось, что она поняла, драконица начала петь. У Кары не было лёгких, рта, или ушей, чтобы слышать, но песнь пролилась громко и ровно в ее воображении.

В ответ нарушенная часть плетения пронзила её бестелесное существо, разрывая его, ища способ сделать из неё нечто иное. Кара усиленно старалась всё время продолжать думать, цепляясь за своё сознание, за свою сущность, отстаивая то, кем она была на самом деле – личностью, а не безмозглой тварью. Наконец, угроза изменения ослабла.

Карасендриэт показалось, что она поняла, что случилось. Попав в прореху в паутине заклятия, бард была подобна человеку, похороненному под кучей упавших брёвен. Его единственным шансом выбраться было сдвинуть несколько брёвен, но таким образом, чтобы остальные не погребли его заживо.

Кара подумала о том, сколько раз она может ошибиться прежде, чем ей настанет конец.

Но хватит об этом. Не стоит не только думать о возможных ошибках, нельзя вообще допускать их возможности.

Попытавшись понять, в чём она допустила промах в первый раз, драконица заново исследовала структуру эльфийского заклинания и начала песнь.