Текст книги "Руины (ЛП)"

Автор книги: Ричард Ли Байерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

− Если Отшельник осмелиться нарушить клятву, через секунду-другую мы все окажемся в его животе.

− Если даже это произойдёт, − ответил жрец, − его наверняка стошнит от тебя. Надеюсь, у нас с ним схожие представления о тебе.

Из-за ожогов и ран, которые он ещё не успел перевязать, Павел чувствовал себя нехорошо. Он прилег, опираясь на локти. Так было немного удобнее.

− Я дал вам время подлечить раны и выпить эликсиры, − сказал Отшельник. Громадное, покрытое лишаем существо нависло над всеми, в том числе и Бримстоуном. Весь его вид показывал не просто неприязнь, а абсолютное презрение, − так император смотрит на крестьянина, вымазанного в навозе. – Теперь настал черёд говорить.

− Как пожелаешь, − сказала Кара, вновь принявшая человеческий облик. − Как уже было сказано ранее, мы ищем средство от бешенства.

Драконица коротко рассказала, какая зараза постигла весь драконий род по вине Саммастера, как они про это узнали и как собираются с этим бороться.

− Итак, ты видишь, что тебе придётся нам помочь, даже если только ради себя. Возможно, безумие никогда раньше тебя не затрагивало, но сейчас это не так. Бешенство тебя не оставит в покое, поскольку Саммастер каким-то способом изменил проклятие.

− Мы подозреваем, − сказал Павел, − что он отыскал тебя в ходе своих исследований. Возможно, маг не назвал своего истинного имени или появился в чужом обличии, и ты дал необходимую ему информацию.

Отшельник опустился на землю и пролежал без единого движения довольно долго. Только кончик морды иногда вздрагивал. Наконец, ллинорн сказал:

− Волшебник был здесь несколько лет тому назад.

− Почему ты ему помог?− спросил Уилл. − Потому что лич, как и ты в некоем роде, − нежить?

Полулёжа на земле, даже в этой позе сохраняя элегантность, Тэган улыбнулся, держа чашку с бренди в руках:

− Нет, упыри и призраки всего лишь слуги ллинорна, а не его друзья. Саммастер вынудил его к сотрудничеству, как и мы, и только стыд за проигранный бой является причиной, по которой наш новый знакомый согласился поговорить с нами. Не так ли, господин Отшельник?

− Он убедил меня, что проще ответить на его вопросы, чем уничтожить его. И я согласился без тени сомнения. Вас это удивляет? Тогда подумайте: если у меня были проблемы, как вы собираетесь вести себя, столкнувшись с ним лицом к лицу?

− Мы надеемся избежать этого, − сказал Уилл. − Мы хотим найти лекарство от безумия драконов, а не драться с его создателем.

− Но если нам всё-таки придётся драться, − добавил Дорн − его огромный меч был обнажён и готов в любой момент вступить в бой, если Отшельник нападёт на них − на нашей стороне несколько самых могущественных драконов Фаэруна. Мы убьём любого, если понадобится. Теперь, скажи нам то, что сказал Саммастеру.

− Хорошо, − ответил ллинорн. − Как вы уже могли догадаться, он хотел, чтобы я рассказал ему всё, что знаю о тех временах, когда на Фаэруне властвовали драконы: как они завоевали мир, как правили и как пали.

− Уверен, − прошептал Бримстоун, − ты всё это знаешь.

Отшельник фыркнул:

− Конечно, я пережил то время, следил за всем из тени. Безумие никогда меня не касалось. До сегодняшнего дня… Никогда бы не подумал, что оно может поразить и меня.

Уилл наклонил голову.

− То есть, ты помог эльфам победить свою собственную расу? Почему?

− Я никому не помогал. И драконы − не моя раса, − Отшельник сделал паузу. − Их вид был слишком жадным, чтобы делить мир с нами. Четвероногие начали войну против нас, и мы неоднократно сдерживали их. Но они были более плодовиты – драконов становилось всё больше и больше, и однажды численность взяла верх над силой. Они уничтожили почти всех, а остальных заставили спрятаться.

Павел подозревал, что только что услышал субъективное объяснение причин былого конфликта. Будучи учёным, он немного знал о ллинорнах. И он сомневался, что кто-то знает о них достаточно много. Но в каждом источнике упоминается об их безграничной ненависти, извращенности и разрушительности. Возможно, даже драконы-тираны прошлого считали ллинорнов слишком омерзительными, чтобы терпеть их. Но Павел решил не высказывать свое мнение.

− Когда я потерял свои владения, − продолжило существо, − это очень оскорбило мою гордость, хотя, с другой стороны, она меня не слишком заботила. Я видел, как мои подданные, такие же маленькие, суетливые люди, как вы, бежали. Презренные существа. Радости от правления ими было столько же, сколько человеку – от господства над муравейником. На самом деле, все, кто окружал меня в этом мире, так разочаровали меня, что я почти потерял смысл жизни и мог бы покончить с собой от отчаяния, если бы не наладил связь с сущностью, единственно достойной знания и почитания в этой убогой пародии на мироздание. Четвероногие могли украсть мой трон, но они не могли отнять у меня этого.

− С какой «сущностью»?− спросил Бримстоун.

− Силы вне тьмы и загробной жизни, − ответил Отшельник. − Силы, в качестве побочного эффекта деятельности которых иногда появляется ваш род. Как стружка в процессе работы плотника.

Павел почувствовал приступ отвращения.

− Другими словами, ты стал жрецом какого-то злого божества.

− Ты неспособен осмыслить мои слова, − сказал Отшельник. − Молись своему маленькому богу, которого ты даже не видел никогда.

− Мне нет дела до твоей веры, − сказал Дорн. – Расскажи нам про безумие.

− Хорошо. Это было восхитительно. Это была месть, хоть и исполненная другими, и до сегодняшнего дня, я жалею, что жил в этих пустошах, не видя того, как было положено начало возмездия четвероногим. Вскоре, я почувствовал изменения в мире и начал искать причину. Я увидел, что драконы теряют разум, уничтожают всё нажитое и своих подданных. Потеряв рассудок, ведомые неконтролируемой жаждой крови, они становились уязвимыми для своих врагов. Я уничтожил нескольких, когда представился случай.

− Ты должен был подумать над причиной всего этого и отыскать ее, − сказал Кара.

− Конечно. Я подозревал, что эльфы высвободили какое-то проклятие, поскольку из всех рас рабов они владели самой могущественной магией. Но если они и были ответственны за это, они хорошо замели следы. Те, кого я спрашивал, не знали ответа на вопрос, а я не имел возможности приблизиться к магам, мудрецам или королям. Их всех завлекла война, и они не увидели бы разницы между четвероногими и моим видом.

− Но тебе, такому умному, удалось ведь что-то выяснить, верно? − спросил Уилл.

− Да, коротышка. В конце концов, я выяснил, что эльфы воздвигли секретную цитадель в горах Новуларонд.

Рэрун выпрямился.

− Посреди Великого Ледника?

− Ещё до него, − сказал Отшельник.− Ледник сформировался на тысячу лет позднее. Всё равно, это было странное место для крепости − отдалённая от остальных укреплений Tel-quessir, она не обладала никакой стратегической ценностью. Но я догадался, что она имеет какое-то отношение к безумию. Но было бы неосмотрительно продолжать поиски… к тому же, минула тысяча лет, и моё внимание привлекли другие дела.

− Пока тебя не нашёл Саммастер, − сказал Уилл.

− Да, − ответил потрошитель трупов. − Если бы я понимал, зачем он охотиться за этой информацией…

− Ты бы ему не сказал, − закончил Дорн и повернулся к Рэруну. − Это должно быть то место, где древние маги и жрецы создали миталь. Успеем ли мы разнюхать там всё и вернуться в Тентию до Фестиваля Луны?

Дварф кивнул.

− По Великому Леднику опасно путешествовать тем, кто там не родился… Но вас поведу я, так что всё будет в порядке. Смешно: я всегда думал, что вернусь домой, но не при таких обстоятельствах.

− Вряд ли это будет весёлое путешествие, − фыркнул Отшельник, чьи глаза были как провалы с бурлящей чернотой. − Пойдете туда – навлечете на себя бедствия.

Ответ чудовища шокировал всех. Потом Тэган вымолвил:

− Я точно не понял, благородный ллинорн: ты предсказываешь будущее, проклинаешь нас или стараешься достучаться до нашего рассудка. В любом случае, ты забыл тот факт, что если мы потерпим поражение, ты взбесишься, словно щенок в курятнике. Нам бы больше пригодилась помощь, а не угрозы.

− Я выполнил то, о чём вы просили, и даже больше, − сказал ллинорн. − А теперь я буду искать собственное лекарство и своими способами. Покиньте мои владения до обеда и никогда больше не ищете меня, иначе найдете смерть.

Существо скрылось из виду. Несмотря на свои размеры, ллинорн исчез почти сразу.

− Что ж, − сказал Дживекс, − прощание было веселеньким.

* * *

Бримстоун расправил крылья и улетел почти сразу после Отшельника. Несмотря на свою надменность, вампир серьезно воспринял приказ Отшельника исчезнуть до полудня. Это значило, что ему нужно было улететь немедленно, так как он не мог путешествовать при свете солнца.

После его отлёта Тэган неохотно решил дежурить первым. Хотя он был утомлен не меньше своих друзей, природная способность эльфов позволяла восстанавливать силы значительно быстрее за меньшее время, входя в состояние подобного сну транса. И, в отличие от часового другой расы, он не уснет случайно на посту.

Чтобы отвлечь себя от ран и боли и скоротать время, авариэль представил всё их путешествие как занимательный анекдот, с собой в главной роли, конечно. Он мог использовать эту историю для того, чтобы прибавить себе репутации, если он решит вернуться когда-то к старой жизни в Лирабаре.

Скорее всего, так и будет, − конечно, если он выживет. Он очень старался добиться хорошей жизни и собирался наслаждаться ею. Хотя, это было странно. Он редко скучал по прежнему образу жизни. Его теперешнее положение, со всеми угрозами и лишениями, каким-то непостижимым образом нравилось ему. Крылатый эльф даже не помышлял о том, чтобы переселиться в пустынные и дикие места, подобно Нарфеллу или этим безжизненным и опасным холмам, − это было действительно необычно, поскольку подобные условия весьма походили на те, в которых он жил, пока не оставил свой народ. Возможно, разница была в том, что тогда их первобытный способ жизни был всем, что было у авариэля, всем, что он мог хотеть. Но с того времени, Тэган добился своего места в цивилизованном мире и может вернуться туда, когда только…

Он почувствовал, что уже не один, и обернулся. За ним стоял Дорн. Отблески пламени играли на покрытой железом половине его тела, вторая оставалась в тени.

− Не спится? − спросил Тэган тихо, чтобы не разбудить остальных. − Ожоги очень неприятны – это я усвоил ещё тогда, когда сгорела моя академия. К счастью, как только наступит рассвет, Павел помолится и сможет залечить…

− Я должен у тебя кое-что спросить, − сказал Дорн. − Когда ты произнёс заклинание, уничтожившее защиту ллинорна от бешенства, ты знал, как далеко Кара с Дживексом должны улететь, чтобы оно на них не подействовало?

Уловив в голосе Дорна злость, Тэган поднялся на ноги, стараясь вести себя непринуждённо и расслабленно. Неправильная поза могла бы спровоцировать собеседника.

− Я помню, как это заклятие сработало в Сером Лесу, когда на Бронзовых Королевы оно подействовало, а вражеских драконов не затронуло.

− Хорошо, Но был ли ты уверен, что чары не достанут наших друзей?

Тэган вздохнул.

− Сознаюсь: нет. Это невозможно было оценить. Отшельник закрывал мне обзор, и ты видел, как он давил меня. Стоило мне хоть немного отвлечься, он бы убил меня.

− Это значит, что запросто мог подвергнуть безумию Кару с Дживексом.

− А ты предпочёл бы, чтобы их и всех нас, убил ллинорн? Я решил, что стоит рискнуть.

− Тебе стоило сказать мне… − охотник запнулся. − Нет, ты сделал правильный ход, всё сработало, а я несу чушь.

Тэган улыбнулся.

− Извинения приняты. Если бы я владел таким сокровищем, как Кара, я бы тоже боялся потерять её. Однако должен сказать, когда я вижу, какую ношу возлагает любовь на плечи двоих, я предпочитаю преимущества коротких романов, как в Лирабаре: женщина на час или на ночь, а потом к следующей…

Дорн нахмурился.

− Что ты думаешь про последние слова Отшельника?

− Хотелось бы мне знать… Нексусу или Огненным Пальцам, возможно, и было бы под силу понять это древнее чудовище. Но его слова выше моего понимания. Я только знаю, что мы должны идти в Новуларонд, несмотря на погоду и не взирая на препятствия.

− Правильно, − рот Дорна растянулся в одной из редких улыбок. − Несколько месяцев назад я пытался не обращать внимание на безумие, но спасения нет, не так ли? − снова вернулось его обычное выражение лица. − Попробую снова уснуть.

Он повернулся и похромал к Каре, под одеяло.

ГЛАВА 3

14 число месяца Марпенот, Год Неуправляемых Драконов

Пятёрка капаков тащила сани к скоплению снежных домиков. Горы Новуларонд на севере, снежное плато и усеявшие его холмы начали сливаться в одно белое, яркое пятно. Джойлин почувствовала нарастающий трепет.

Девушка не побоялась убежать и исследовать заброшенную деревню в нескольких милях от своей, хоть отец и запретил это делать из-за возможной опасности. Но она не ожидала, что начнётся снежная буря, из-за которой она не могла сориентироваться.

Джойлин отбросила пессимистичные мысли. Снежные бури не длятся вечно: это рано или поздно закончится, и она найдёт дорогу домой. Единственной проблемой было то, что обратный путь может занять прорву времени, и отец успеет заметить её отсутствие. Но с этим она ничего поделать не могла − ей оставалось лишь постараться своим приключением, особенно если ей попадёт от отца. Девушка свистнула и натянула вожжи.

Капаки были массивными животными с собачьими телами, безволосыми шкурами, бивнями как у моржа и мохнатыми хвостами, закрученными колечком. Каждый был крупнее и намного сильнее, чем девочка из рода арктических дварфов, но капаки были послушны в той же мере, что и сильны, и с лёгкостью могли тянуть упряжку.

Джойлин спрыгнула на снег, похвалила каждого капака, почесала за ушами и дала вяленого мяса карибу. Потом взяла гарпун в руки. Девушка сомневалась, что деревня действительно может быть опасной. Взрослые беспокоились о множестве глупостей. Хотя, она и так знала, что покидать пределы родной деревни без оружия опасно.

Капаки начали скулить, стоило девушке отойти на пару шагов, − животные хотели пойти с ней. Джойлин не могла взять с собой всех пятерых, и ей не хотелось кого-нибудь из них выделять. Она успокоила их, и те утихли.

Буря всё усиливалась. Ближайший дом − пара соединённых туннелем куполов, целиком построенных из прессованного снега и частично ушедших в землю, − находился всего лишь в нескольких ярдах от неё, но из-за погоды строение едва было видно. Девушка нащупала низкий вход и вползла внутрь.

Обследуя одно жилище за другим, Джойлин начала подозревать, что её приключение окажется не таким уж захватывающим, как планировалось. До неё здесь уже успели побывать – другие юные исследователи оставили метки на замёрзших стенах и успели унести всё ценное отсюда, что значило, что она вряд ли найдёт здесь хоть что-то стоящее внимания.

− Ну что ж, это и так было весело, − по крайней мере, она удовлетворила свою любознательность. − Возможно…

Снаружи послышался какой-то шум, хотя толстые стены вокруг и приглушили его. Шум прекратился так же внезапно, как и начался.

Первым делом Джойлин подумала, что это капак. Но если бы их что-то взволновало, они лаяли бы долго, а не пару мгновений. Если, конечно, лай тут же не прервали. Сердце глухо стучало в груди, и девушка уверила себя, что ничего не случилось. Будучи тихими и послушными со своим хозяевами, капаки были совершенно другими перед лицом опасности. Даже самый большой и голодный медведь постарается найти себе другую жертву вместо капака.

В любом случае, Джойлин нужно было проверить всё самой и убедиться, что животные в порядке. Её отец говорил, что инугаакалакурит должны быть столь же сильно преданы капакам, как и животные − им. Она глубоко вздохнула и вылезла на поверхность.

Сначала она не могла понять, где что находится: снежная буря была такой сильной, что девушка не видела ни капаков, ни саней. Джойлин испугалась, что никогда не сможет их найти. Потом она заметила свои следы на снегу. Немного подумав, она пошла по ним.

− Рывок! − позвала она. − Лазурь! Жулик!

Ни один капак не отозвался на свои клички.

Я поступила неправильно, − подумала Джойлин. − С ними что-то случилось. Мне стоило остаться внутри.

Но дварф уже вышла, и часть её, требовавшая разобраться в том, что случилось, была сильнее, чем голос разума, побуждавший её бежать отсюда и прятаться. Девушка затаила дыхание и поползла вперёд, пока в белой мгле не проступили силуэты.

Изувеченный капак недвижимо лежал в луже собственной крови. Пара тиричиков, каждый длиной в юрту, припали к тушам капаков. Тиричики были похожи на змей или драконов: извилистые тела, четыре пары коротких лап, маленькие рога и клыки, которые выступали из пасти, даже когда челюсти были закрыты. На мордах у тварей была пара отверстий, из которых то и дело высовывались щупальца. Существа были белыми, как кость, за исключением розовых глаз и пятен крови по всему телу.

Джойлин сглотнула и отступила назад, сказав себе, что буря её спрячет от ненужных взглядов. Ещё пара шагов и тиричики не смогут её заметить. Под ногами хрустнул снег. Страх охватил её, и девушка замерла. Но тиричики не оторвались от своей добычи. Она сделала ещё пару шагов, и существ, несмотря на размеры, уже было не видно. Почти в безопасности,− сказала она себе, − ты почти в безопасности.

А потом щупальце одного из тиричиков вытянулось в её сторону. Она вспомнила, как отец рассказывал ей, что эти щупальца являются органами чувств змеев. Они давали тиричикам чувство направления − так они ощущали жертву − и это было более надёжно, чем зрение, особенно в снежные бури или при ярком солнце.

Тиричик пополз в её сторону. Второй последовал за ним. Отец Джойлин ещё говорил, что тиричик убивает и ест всё, но отдаёт предпочтение людям и дварфам. Девушка кинулась бежать, а тиричики преследовали её без единого шипения или звука, молча, словно призраки, и лишь шуршание снега выдавало тварей. Джойлин знала, что они быстрее её. Единственной надеждой было спрятаться в одном из домов раньше, чем они её настигнут.

На секунду девушке показалось, что она сбилась с пути, хоть она и видела следы. Но снежные домики всё-таки оказались на месте. Она прыгнула в отверстие входа и забилась глубже в дом. Сразу же за ней последовала голова тиричика. Голова на длинной, гибкой шее метнулась за ней, раззявив челюсти. Шипы на спине тиричика соскребали замёрзший снег с потолка дома. Тиричик схватил её за лодыжку и потянул назад. Закричав, дварф схватила гарпун и ткнула им в морду существа, не столь навредив ему, сколько ошеломив, − тиричик отпустил её. Джойлин поползла вглубь дома, оставляя за собою кровавый след, − нога была сильно повреждена.

Тиричик вновь попытался укусить её, но не дотянулся. Тварь вытащила голову из дома, и на секунду Джойлин было подумала, что в безопасности. А потом весь дом начало трясти − тиричик решил сломать его. Снег посыпался на голову девушке, когда жилище начало разваливаться под ударами когтей на круглых плоских лапах.

Она поймала себя на том, что трясётся от страха и плачет. Девушка попыталась взять себя в руки, но ничего не вышло. Она сжала в руках гарпун: если получится, то ей удастся нанести ещё один удар. Снаружи послышались странные голоса, и тиричики перестали разрушать дом. Очевидно, что-то другое отвлекло монстров от жертвы.

* * *

Сначала Уилл услышал едва различимые глухие удары. Из-за странного белого света, скорее скрывающего предметы, чем помогающего увидеть, халфлинг должен был подобраться поближе, чтобы понять, что происходит. Пара больших белых существ − смесь дракона и многоножки – пытались разрушить небольшой дом из снега − вне всяких сомнений, тварям нужно было то, что находилось внутри, чем бы оно ни было.

Он понятия не имел, как Рэрун почувствовал монстров. Халфлинг подозревал, что при таких условиях даже Кара со своим драконьим чутьём не заметила бы ничего. Однако дварфу это удалось, и Уилл был рад.

Большой Ледник оправдывал свою репутацию опасного и неприветливого места из-за всех этих острых и ненадёжных льдин, скользкого и хрупкого снега. Хуже всего было то, что окружающая заставляла Уилла чувствовать себя не в своей тарелке − без Рэруна в роли провожатого он бы не прожил здесь и дня.

Но халфлинг и сам был хорошим охотником. Вот у него и появился шанс продемонстрировать то, на что он способен. Правда, Уилл очень надеялся, что всё ещё сможет с той же ловкостью двигаться и сражаться в этих толстых шерстяных одеждах, защитных линзах и тяжёлых подкованных сапогах.

− Начали, − сказал Дорн и спустил тетиву лука.

Рэрун последовал примеру друга. Павел разрядил арбалет, а Уилл метнул ядро из пращи. Несмотря на плохую видимость, все снаряды попали в цель.

Тэган и Дживекс парили в воздухе, намереваясь напасть на драконов-многоножек сверху. Кара пропела заклинание: прозвучал удар грома и вспышка яркого света пронзила существ. Рептилии конвульсивно задёргались.

Но эти твари, похоже, могли сопротивляться воздействию магии, как и настоящие драконы, поскольку ни одно существо не пострадало. Монстры не замедлили пойти в атаку, двигаясь бесшумно, словно призрачные слуги Отшельника, и не уступая им в скорости. Уилл едва успел спрятать пращу и достать свой изогнутый клинок, когда одна из тварей достигла его.

Узкая, гребенчатая морда морда с торчащими щупальцами метнулась к Уиллу. Полурослик прыгнул вперёд, уходя от удара, и кувыркнулся. Он был прав, − в такой одёжке чудеса акробатики не покажешь, но всё-таки Уилл умудрился оказаться под монстром.

Лапы у дракона-многоножки были короткими и толстыми, поэтому места под ним было мало даже для полурослика. Пространства хватило лишь для того, чтобы вспороть бледную плоть существа мечом. Существо стало вертеться, пытаясь раздавить врага. Тот откатился и встал на ноги. Тварь нацелил на Уилла клыки. Тот отскочил назад и должен был быть вне досягаемости. Однако, шея существа стала растягиваться. Поняв всю опасность ситуации лишь в последний момент, Уилл невообразимым образом изогнулся. Испачканные кровью предыдущей жертвы, клыки твари щёлкнули на расстоянии пальца от полурослика.

Шея существа отходила назад медленнее, словно внутри что-то вставало на место. Уилл улучил момент и нанес ещё три удара мечом. Его друзья тоже яростно атаковали. Дживекс устремился вниз, нацеливаясь на глаза монстра, потом уклонился от атаки щупальца, заканчивавшегося иглой. Держа меч двумя руками, Дорн атаковал с одной стороны, а Рэрун рубил топором с другой. Боевая песнь Кары разлилась в воздухе. Предположительно, она, Павел и Тэган разбирались с другим врагом.

Дракон-многоножка, с которым дрался Уилл, в конце концов, замер, вздрогнул и упал на землю. Даже при смерти он не издал ни звука. Оглянувшись, Уилл увидел, что другой враг также повержен.

− Все целы? − спросил Павел. Его стальной баклер был погнут, а в воздухе парила призванная булава из красно-золотого света.

Со всеми всё было хорошо.

− Тогда давайте выясним, что же пытались найти тиричики в том доме, − сказал Рэрун. Он быстро подошёл к полуразрушенному снежному дому и начал откидывать куски замёрзшего снега в сторону, откапывая тех, кто был под ними. − Теперь вы можете вылезти. Всё в порядке.

Фигура, ростом даже ниже Уилла, вылезла наружу. До полурослика дошло, что эта маленькая девочка, должно быть, − сородич Рэруна. У неё было крепкое телосложение, белые волосы, голубые глаза и румяная кожа, а одежда говорила о том, что она устойчива к холоду.

В руках она держала заляпанный кровью гарпун − несмотря на свой возраст, она умудрилась нанести рану одному из тиричиков. Девочка во все глаза смотрела на своих спасителей, особенно, на Тэгана, Дживекса, Дорна и на самого Уилла. Наверняка она видела людей раньше, но уж точно никогда не встречалась с авариэлем, волшебным драконом, полуголемом и полуросликом.

− Всё в порядке, − повторил Рэрун. − Мы все твои друзья. − И тут его глаза расширились. − Луна и звёзды! Ты мне кого-то напоминаешь. Дай-ка я тебя рассмотрю, − он бережно взял её за подбородок, повертел со стороны в сторону, разглядывая. − Как твоё имя, юная леди?

− Джойлин Похитительница Снега.

Рэрун улыбнулся своим друзьям.

− Кажется, у меня есть племянница.

Джойлин стряхнула с себя снег и показывая раненную лодыжку. Рэрун нахмурился.

− Павел! Помоги ребёнку.

* * *

Для Вурика Похитителя Снега были тяжелые времена – особенно в недавние месяцы. Однако, последние часы были еще тяжелее. Как только он узнал, что его дочери не было большую часть дня, первым порывом было кинуться на поиски. Но к тому времени разразилась снежная буря. Даже инугаакалакурит не рисковали отправляться в путь при таких погодных условиях, и тем более, они вряд ли нашли бы Джойлин. Всё, что ему оставалось, − это ждать прихода ночи: слепящее сияние дня уйдет, и лунный свет осветит путь.

Дварф посмотрел на остальных членов поисковой группы, и его сердце упало. Так мало для прочёсывания снегов во всех направлениях мили вокруг! Но сейчас было не время думать о прошлых неприятностях или размышлять, смог бы их избежать более мудрый лидер.

− Выходим.

Все засвистели и начали отдавать команды своим животным. Капаки двинулись. Сани быстро разошлись в разных направлениях.

Вурик правил на заброшенное поселение. Джойлин очень интересовалась им с того самого момента, как услышала про эту деревню, и дварф бранил себя за то, что не отвёз её туда лично. Поступи он так, то, возможно, всего этого бы не случилось. Но Вурик был слишком занят тем, что старался прокормить деревню. Хотя он очень хотел побыстрее достичь пункта назначения, он решил не ехать быстро, пристально оглядываясь вокруг, чтобы не пропустить следов Джойлин или её саму где-нибудь под перевёрнутыми санями или того хуже. Он пустил капаков размеренным шагом, хотя очень хотел перейти на рысь.

Дварф заметил какое-то движение впереди. Кто-то, а точнее, несколько фигур, маленьких и нечетких с такого расстояния, двигались в его направлении. Трое двигались по земле, точнее на санях, но двое летело. Разумно было бы свернуть с их пути. Но это означало сделать крюк и приехать в заброшенную деревню позже, а он не сделал ничего, чтобы спровоцировать незнакомцев. Возможно, они не причинят ему вреда, хотя при других обстоятельствах Вурик бы на это не рассчитывал.

Дварф продолжил двигаться в их направлении и, приближаясь к группе, всё больше поражался. Компания была самой странной из всех, кого встречал Вурик. Впрочем, странными были не все. Впереди, ведя сани с впряжёнными в них хаски, а не капаками, сидела Джойлин, а позади неё он увидел своего младшего брата Рэруна. Сани остановились. Джойлин, несмотря на раненную лодыжку, направилась к отцу. Он побежал ей на встречу, и они обнялись.

− Ты в порядке? − спросил Вурик.

− Да. Кроме ноги, − она помялась. − Тиричики убили моих капаков. Прости, папа…

− Тиричики?!

− Да, − сказал Рэрун. − Но юная охотницы отомстила за своих животных. Это кровь тиричиков на конце её гарпуна. Как ты, брат?

− Хорошо, когда я знаю, что этот своенравный ребёнок в безопасности, а мой спятивший брат Рэрун, которого я уже и не надеялся увидеть, стоит передо мною.

Вурик ещё какое-то время прижимал Джойлин к себе, а потом обнял и Рэруна.

− Спятивший? − сказал Рэрун. – И это лишь потому, что я захотел повидать мир вне пределов ледника? Изменит ли твоё мнений тот факт, что у меня есть магическое оружие и полный кошель золота?

− Нет, − сказал Вурик, − хотя бы потому, что за все годы твоих блужданий ты провёл хотя бы одну ночь с женщиной твоей расы, а?

Тощий мужчина, вооружённый булавой и маленьким щитом, засмеялся.

− Мне нравится твой брат, Рэрун. Он знает, что действительно важно в жизни.

Замечание напомнило Вурику о присутствии чужеземцев, − тот факт, что Джойлин жива и здорова, целиком завладел его вниманием. Ситуация была сложная. На самом деле, это было близко к кошмару.

Для начала стоило убедиться, что его улыбка и радушие не кажутся показными.

− Представь меня своим друзьям, Рэрун, а потом мы поедем домой и будем праздновать.

Один из пришельцев, черноволосый, ниже ростом и стройнее, чем дварф, сказал:

− Да благословят вас Сироллали. Нас тошнит уже от походной пищи.

− А вы едите жуков? − спросила рептилия серебряного цвета, с крыльями бабочки и крутящимся туда-сюда хвостом. Вурик подумал, что это какой-то миниатюрный вид дракона, но затем решил, что возможно и нет, иначе он был бы таким же безумным, как другие драконы.

Через минуту все собрались в дорогу. Вурик периодически подавал сигналы с помощью охотничьего рофьего рога. Услышавшие этот звук поймут, что Джойлин в порядке, и передадут сообщение другим.

Что Вурик действительно хотел, так это поговорить с дочерью, но это не представлялось возможным при езде на санях. Если они будут говорить громко, их может услышать Рэрун со своими друзьями, поэтому разговор подождёт.

Наконец они достигли поселения, и до Вурика дошло, что Рэрун не мог не заметить малое количество костров и то, что некоторые дома пустуют. Брат обвёл всё одним взглядом и спросил:

− Что случилось с племенем?

− Атака драконов, − сказал Вурик. Это было правдой, но проблемы с этого только начались. − Они застали врасплох большую группу охотников, мы многих потеряли.

Рэрун вздохнул и кивнул головой.

− Такое теперь случается повсюду.

Начали сходиться поселенцы. По насторожённым и недоверчивых лицам сородичей Вурик понял, что они испытывают те же эмоции, что и он сам. Успокаивало, конечно, что Джойлин была жива. Поражали Тэган, Дживекс, Дорн и Уилл. Нужно было рассеять страх и недоверие и подбодрить односельчан.

− Смотрите все: моя дочь в порядке! Мой брат вернулся со своими друзьями. Подойдите и поприветствуйте их!

К его облегчению, остальные дварфы последовали просьбе своего вождя и подошли ближе, приветствуя незнакомцев. Возможно, некоторые, исходя из поведения Вурика, поверили, что всё в порядке. Остальные же просто притворились. Вурик подождал, пока Рэруна обступили старые знакомые, и сказал:

− Сейчас я вас покину. Я должен поговорить со своей непокорной дочерью.

− Не будь слишком суров с ней, − сказал его брат. − Конечно, жаль капаков, но такую потерю ты можешь себе позволить. Джойлин не сделала ничего такого, чего не делали мы, будучи в её возрасте.

− Я это учту, − Вурик взял хромавшую дочь на руки и понёс в снежный дом, где они жили вдвоём − болезнь унесла его жену до срока.

Как только он положил её на шкуру тюленя, Джойлин сказал:

− Папа, прости. Я любила Лазурь и Рывка.

Вурик также сожалел, но отмел мысли о несчастных животных прочь.