Текст книги "Руины (ЛП)"

Автор книги: Ричард Ли Байерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

По земле скользнули огромные тени, а в небе послышались шипение и шелест. Дорн посмотрел наверх. Бледные фигуры хлопали крыльями и скользили с небес вниз, словно луна раскололась на части. Несколько белых драконов и ледяных змеев направлялись к земле. Ледяные змеи были меньше своих собратьев, но всё равно по размерам сравнимы с тележками с сеном вкупе с пристяжными; у них были короткие ноги и широкие плоские хвосты. Остальные усаживались на зубцы стен и крыши. Резкий горьковатый запах наполнил воздух.

* * *

– Ваше Величество, – с насмешкой в голосе произнёс один из драконов. Тэган огляделся вокруг в поисках говорившего и содрогнулся, обнаружив его. Бледная шкура драколича была испещрена трупными пятнами, впадины глаз светились во тьме; нежить припал к зубцу на крыше некогда величественного здания.

Дживекс фыркнул:

– Что такое? Испугался? Мы уже убили одного такого.

– Я помню, – сказал Тэган. – Я этой историей уже сыт по горло. Но, как ты помнишь, даже несмотря на то, что Ворасаэга разорвала его на куски, было тяжко.

Впрочем, в подобном неожиданном повороте событий было и нечто приятное: судя по всему, появление драконов выбило из колеи слуг Ираклии. Даже Ледяные Когти бегали туда-сюда, пытаясь предупредить любые возможные действия драконов.

Гелугон, следовавший за Тэганом и Дживексом, растерялся не меньше остальных. Эльф огляделся по сторонам и, найдя Дорна, прижал палец к губам, потихоньку начав пробираться в сторону полуголема. Авариэль не знал, что может произойти, но счёл, что будет лучше объединиться с друзьями.

Дживекс полетел за ним.

Тем временем из толпы показалась Ираклия и пристально посмотрела на драколича.

В отличие от своих слуг, Королева ничуть не выглядела испуганной, и Тэган почувствовал невольное восхищение.

– Зетриндор, – сказала она. – Что ты здесь делаешь?

– То же самое я хотел бы спросить у тебя.

– Как ты смеешь дерзить мне?! Я приказала тебе и остальным драконам оставаться в Соссале.

– Война идёт хорошо, – сказал Зетриндор. Драколич ударил хвостом по крыше: куски расколотой черепицы с грохотом полетели вниз. – И продлится ещё несколько дней. Но, пока мы унижаемся, завоёвывая королевство для человека, ты разрываешь своё соглашение с Саммастером.

– Да что ты о нём знаешь?

– В обмен на нашу помощь ты пообещала убить чужаков. Вместо этого ты вступила с ними в заговор и суёшь нос в дела волшебника.

Тэга и Дживекс уже были недалеко от Дорна с Карой. Павел, Рэрун и Уилл направлялись в ту же сторону.

– Какое тебе до этого дело? – сказала Ираклия. – Ты не преданный друг Саммастеру, как и кому бы то ни было вообще. Так почему тебя беспокоит то, что я неискренна с ним?

– Из-за его обещаний. Я не могу позволить тебе украсть или испортить магию, которая поможет их исполнению.

Ираклия скривила губы, и Тэган задрожал от внезапного холода, разлившегося в воздухе.

– Но сам сам украдешь её в мгновение ока, чтобы усилить своё положение.

– Если это сыграет роль в судьбе расы драконов, то именно мы должны присматривать за ней. Разве это не очевидно? Но даже если нет, я прилетел сюда не для того, чтобы спорить. Покажи всё, что обнаружила, и, хотя это и нарушение соглашения с Саммастером, мы сдержим своё слово. Когда Соссал будет покорён, мы оставим тебя в покое.

– Это легко осуществимо. Прошу, – Ираклия махнула своей изящной рукой в сторону тёмного проёма с начертанными символами. – Мы ничего не нашли, поскольку там ничего нет.

– Правда? Что же, в таком случае ты, должно быть, страстно хочешь назад к своим алтарям. Возвращайся. Просто оставь мне своих пленников, поскольку они, конечно же, тебе незачем, и мы еще поизучаем это любопытное место.

– Думаю, не стоит. Возвращайся в Соссал, выполняй задание и довольствуйся грабежом и пиршеством из людской плоти, доставшимся тебе в процессе. Иначе я уничтожу вас всех до единого.

Драколич засмеялся.

– Пустая угроза, по меньшей мере.

– Вряд ли, – сказала Ираклия. – Разве вы, белые и серые драконы, не осознаёте свою природу? Вы – существа, порождённые холодом. Он вдохновляет и поддерживает вас, а богиня, которая дарует мне свою мощь – источник этого холода. Одним усилием мысли я могу повернуть вашу сущность против вас самих.

– Если бы сама Ориль была здесь, – сказал Зетриндор, – возможно, я бы и испугался. А может, и нет. Саммастер предсказывает, что время богов проходит и наступает время драколичей.

Без предупреждения драколич бросился в атаку.

Ираклия подняла руку, и между ней и драконом в вихре поднялись палые листья. Воронка сбила Зетриндора, и он рухнул на мостовую. В то же время другой порыв ветра поднял Ледяную Королеву, трепля платье, и отнес подальше от чудовищного белого змея. Она выкрикнула слова силы и проделала мистические пассы. Над позвоночником Зетриндора появились ряды светящихся голубым клинков. Вращаясь в воздухе, лезвия вонзились в его мёртвую плоть, пройдя сквозь гнилую чешую и иссохшие мускулы.

Драколич взревел и метнулся в сторону, а затем, поднявшись на задние лапы и, изогнув шею, пустил в ход своё дыхание. Вероятно, Ираклия, равно как и Тэган, полагала, что он выдохнет ледяную струю, поэтому не предприняла ничего для своей защиты: Ледяная Королева была невосприимчива к холоду. Избранную поглотило облако тьмы, заставив биться в агонии: очевидно, Зетриндор магически изменил своё дыхание, сделав его ядовитым.

Драколич взмахнул крыльями, взмыл в воздух и бросился в сторону Ираклии, и началась битва, в котором решили принять участие остальные. Несколько агрессивных белых драконов по большей части впустую потратили свое дыхание: холод сковал варваров, но не возымел никакого эффекта на остальных слуг Королевы. Белые драконы и ледяные змеи поумнее вызывали вспышки магии или прыгали на своих противников, пуская в ход когти и клыки. Их встречали дротиками и стрелами. Защищавшиеся били копьями и рубили топорами. Гелугон вызвал полдюжины низших дьяволов – ползающих бородатых тварей, сражающихся огромными зазубренными алебардами. Маги льда монотонно и бесстрастно бормотали заклинания. Порхая на своих мотыльковых крыльях, Дживекс озирался в замешательстве.

– А мы-то на чьей стороне?

– Ни на чьей, – сказал Тэган. – Нам следует выбираться из этого хаоса и найти убежище.

– Как насчёт той крепости? – ткнул Рэрун своим крепким пальцем. Они начали перебежками пробираться вперёд, держась в стороне от битвы, то и дело уворачиваясь из-под ног огромных воинов, которые, наступи они на кого-нибудь из друзей, даже не заметили бы этого. Помимо этого, ещё необходимо было уклоняться от выстрелов, ледяных взрывов, молний, пламени, смертоносных сгустков и проклятий, которые вызывали воевавшие маги.

Весьма обрадованный тем, что не истратил весь запас заклинаний в битве с тиричиками – тюремщики конфисковали его колдовскую книгу, так что у авариэля не было возможности пополнить свой магический запас – Тэган увеличил свою ловкость и окутал себя туманной дымкой. Его спутники тоже усилили защиту. В данном случае лучше всего было пробираться по полю боя плотной группой. Тем не менее, ещё оставалось придумать, как выпутаться из подобного положения: вряд ли можно было надеяться на то, что Ираклиа и Зетриндор и их сторонники истребят друг друга.

Внезапно в воздухе повис туман. Тэган учуял запах дыма, и шальная искра обожгла его щёку. Он улыбнулся. Дымка начала сгущаться, принимая ясные очертания. На появившейся клинообразной голове сверкнула пара красных глаз, а затем Бримстоун показался полностью.

Уилл рассмеялся.

– Я уж начал думать, что ты кинул нас.

– Единственным способом спасти вас, – прошелестел вампир, – было найти кого-то, способного создать большой переполох. Это заняло некоторое время, – он повернулся к Каре. – Измени свою форму, певица: мы сможем улететь вместе с Дорном, Уиллом и Павлом отсюда, а с помощью Дживекса вызовем иллюзии, препятствующие погоне.

– Звучит неплохо, – сказал Уилл. – Кроме того, чтобы тащить бесполезную шарлатанскую задницу подальше отсюда.

Тело Кары начало меняться, удлиняясь и становясь больше, а вместо кожи появилась сверкающая чешуя. Бримстоун пробормотал какое-то заклятие. Вдруг Рэрун закричал:

– Берегись!

Тэган оглянулся и увидел Ледяных Когтей и снежных великанов, свирепо уставившихся на друзей, а затем внезапно почувствовал невыносимый холод. Крылатый эльф вскрикнул от судороги. Тэган пытался сопротивляться магии, в то время, как дьяволы уже переместились в пространстве. Гелугоны высоко вскинули свои копья, намереваясь пронзить беглецов, и намеревались пустить в ход массивные острые хвосты. За ними спешили великаны, от чьей поступи сотрясалась земля.

В Тэгана устремилось белое копьё. Он подпрыгнул, ударив крыльями и пропустив удар под собой, продолжил подниматься, носясь из стороны в сторону и не давая врагу прицелиться. До этого крылатый эльф старался не подниматься высоко, чтобы не привлекать излишнего внимания, но теперь больше ничего не оставалось.

Он попытался воспарить за пределы досягаемости Ледяных Когтей, но, несмотря на отсутствие крыльев, дьявол тоже оторвался от земли. Милосердная Суни Огневласая, есть ли хоть что-то на свете, на что эти жукоподобные дьяволы не способны?!

Тэган увернулся ещё от двух ударов копья, тем временем вызвав иллюзорных двойников, пытаясь сбить тварь с толку. Гелугон ткнул копьём в одного из фантомов, и тот исчез.

Одновременно с этим Тэган, взмахнув крыльями, бросился на Когтя, намереваясь лезвием ударить тому прямо в выпученный фасеточный глаз.

Ночной Ветер ударил по цели. Но, вместо того, чтобы погрузиться глубоко в череп и мозг дьявола, наконечник от великанского копья просто царапнул по поверхности глаза и отскочил, словно тот был сделан из гладкого камня. Баатецу ударил хвостом в сторону авариэля, и ошеломлённому неудачей Тэгану чудом удалось увернуться.

Эльф понял, что не стоило этому удивляться, он мог даже предвидеть произошедшее, если бы не ощущение беспричинного ужаса, внушаемое дьяволом. Некоторые существа были более или менее неуязвимы к оружию, если лезвие не было зачаровано. Наконечник копья был единственным оружием в его распоряжении. Всё, что Тэган мог сделать – это использовать его.

Он предпринял ещё несколько попыток пронзить существо, но каждый удар оставлял лишь царапины на бледной, блестящей шкуре. Надеясь, что сможет лететь быстрее, чем Ледяной Коготь, Тэган выпалил заклинание, увеличивающее скорость. Но, хоть дьяволу и стало сложнее целиться, это вовсе не означало, что авариэль вырвался из пределов досягаемости. Дьявол всякий раз сокращал расстояние прыжками сквозь пространство, тем самым не давая авариэлю спастись.

Пытаясь не поддаваться панике, Тэган убеждал себя, что каким-нибудь образом он может остаться в живых в этом противостоянии. Краем глаза маэстро уловил движение сбоку. Авариэль рванулся в сторону, когда с земли полетели осколки льда, уничтожив его последнего иллюзорного двойника.

Тэган увидел, что атакующим был один из магов льда. Наверняка маг будет теперь стрелять в него, но эльф не видел способа этого избежать. Гелугон был более опасной угрозой. Тэган опять было обратил своё внимание на дьявола, когда понял, что висело на бедре мага.

Меч Рилитара!До этого Тэган видел, что один из магов льда завладел им – вероятно, для изучения заклинаний, наложенных при изготовлении. Это был именно его меч.

Тэган сделал обманное движение вправо, затем сложил крылья и устремился на врага, стоявшего на земле. Он не знал, был ли толк от выигранной им секунды, и не оглядывался на гелугона, стараясь ничем не замедлить свой спуск.

Маг резко вздёрнул сложенные в магическом пассе руки: из центра по всем направлениям в воздухе понеслись куски льда. Тэган прикрыл рукой лицо и увернулся. Несколько снарядов попало в него, но авариэль не стал обращать внимание на боль.

Он врезался в волшебника и опрокинул на землю. Забравшись сверху, Тэган начал наносить колющие удары в молочно-белые, четкие и ровные черты лица, ломая лёд, заменявший магу плоть и кости.

Заклинатель перестал двигаться. Тэган выдернул меч из ножен, почувствовал волну уверенности и энергии, постоянно излучавшуюся рукоятью, подпрыгнул, развернулся и увидел над собой тень гелугона и копьё из слоновой кости, летевшее в эльфа.

Маэстро парировал удар, хлопнул крыльями и снова поднялся в воздух, рубанув по одному из хитиновых предплечий дьявола. Эльфийский меч вошёл глубоко – Ледяной Коготь издал нечто среднее между жужжанием и воплем боли.

Ухмыльнувшись и больше не чувствуя страха, Тэган ударил ещё дважды, пока тварь не перехватила копьё для новой атаки. Эльф парил перед дьяволом, провоцируя того на атаку, а затем отразил её. Это позволило сократить дистанцию между ним и бочкообразным туловищем гелугона. Ледяной Коготь махнул хвостом, но Тэган увернулся в сторону, вонзив меч в грудь дьявола, а затем вытащил клинок и продолжил атаку, пронзив лезвием область, где голова баатецу соединялась с плечами.

Гелугон отшатнулся назад. Он пристально взглянул на авариэля и затрясся, словно пытался применить одну из своих магических способностей. Затем тварь рухнула вниз.

Тэган не мог утверждать, убил ли он чудовище или нет. Он надеялся на это, но не собирался тратить время на то, чтобы удостовериться. Чем скорее он вернётся к своим друзьям, тем лучше.

Но, возможно, на кое-что у него время было. Он спустился на землю, встал на колени рядом с магом льда и начал обыскивать карманы и сумку создания. Преображённые маги, естественно, не нуждались в тепле, и были лишены человеческих эмоций, чтобы заботиться об одежде. Но простые мантии и сумки были нужны им для того, чтобы носить в них талисманы и другие магические принадлежности.

Тэган вздохнул с облегчением, когда достал из мешка мага знакомый том в синей обложке. Было логично, что завладевший его мечом присвоил и книгу заклинаний.

Крылатый эльф вернул и свои ножны, а затем, взмахнув крыльями, поднялся в воздух – достаточно высоко для того, чтобы увидеть воцарившийся на поле битвы хаос. Ночной Ветер впал в уныние от увиденного. Нападение на него с товарищами разбросало их в разные стороны. С первого взгляда эльф даже не смог всех найти.

Но, по крайней мере, он заметил Бримстоуна, окутанного облаком дыма. Вампир бросался из стороны в сторону, разрывая когтями и клыками снежных великанов, рубившими его секирами в ответ. С силой маша крыльями, Тэган устремился на помощь вампиру.

* * *

Поток потрескивающего пламени Кары обуглил толстую белую шкуру гелугона. Баатецу рухнул, дёргаясь в конвульсиях. Его тело дымилось. В тот же миг из пустого воздуха по чешуе Кары забарабанил град, оставляя после себя кровавые пятна. Она развернулась и увидела другого ледяного дьявола, уставившегося на неё. Вновь запев свой боевой гимн, драконица ударила крыльями и прыгнула на монстра. Дьявол схватился за копьё, намереваясь проткнуть её, но Кара сломала древко, пронзила и свалила с ног Ледяного Когтя передними лапами, а затем схватила челюстями его голову.

Хитин захрустел под её клыками. Упругая плоть была неприятно холодной, и имела отвратительный горький привкус. Но это не помешало ей перекусить жукообразную голову надвое.

Драконица выплюнула эту мерзость изо рта и убрала свою лапу от искалеченного тела, валявшегося под ней. Освободившийся толстый острый хвост вдруг взвился в её сторону. Каким-то чудом существо всё ещё было живым.

Удар рассёк морду Кары, и всё тело пронзил страшный холод. Это не остановило её: Кара топнула лапой, размалывая гелугона посередине, однако её продолжало бросать в дрожь. Спазмы боли замедлили певчего дракона, а её движения стали неловкими.

Это пройдёт,сказала Кара себе. Мне нужно всего несколько секунд.Тут её сковал мороз, по всему хребту появилась ледяная корка, от чего раны приносили нестерпимые страдания

В шоке от боли драконица зашипела и посмотрела наверх. Один из наиболее крупных белых драконов – старый и довольно сильный, чья чешуя цвета слоновой кости перемежалась с бледно-синей и серой – устремился к Каре. Бард попыталась отпрыгнуть в сторону из-под нападающего, но не вышло. Когти цветного глубоко вонзились в её спину и прижали к земле.

* * *

Великанша, весь день конвоировавшая Дорна, сейчас преследовала его; её обвисшие жирные груди подпрыгивали на бегу. Она гнала его перед собой, размахивая каменным молотом на длинной рукояти. Дорн развернулся и отпрыгнул в сторону, отыскивая любую щель, которая защитила бы его от удара, позволив затем напасть самому.

Но она не давала полуголему такого шанса. Несмотря на свою массу, великанша искусно управлялась с оружием. Легко нападала, а когда нужно – ловко отступала. Она всегда оставалась угрожающе близко к своему более низкому противнику, и сохраняла такую дистанцию, чтобы не давать врагу контратаковать.

Дорн не собирался ждать момента, когда великанша, возможно, сделает ошибку. Он не знал, что случилось с его товарищами, и не решался отвлечь внимание от великанши, дабы выяснить это. Но инстинкты кричали о том, что полуголем должен быстро с ней заканчивать, чтобы помочь остальным. Иначе могло случиться нечто ужасное.

Женщина сделала ложный выпад слева. Притворившись, что поддался на уловку, Дорн уклонился туда, куда великанша ожидала. Та крутанула оружием над головой и ударила с другой стороны. Но полуголем поднял свою железную руку, защищая себя, и развернулся.

Молот зазвенел о металл. Оружие не могло сломать его металлические части тела, но удары по железу причиняли достаточно страданий его человеческой половине. Дорн вскрикнул, и удар опрокинул его набок.

Полуголем спокойно лежал, притворяясь, что тяжело ранен. Великанша злобно посмотрела на него, затем размахнулась молотом над головой, собираясь нанести смертельный удар. Вот оружие исчезло из вида, и противница замерла. Дорн вскочил на ноги и ринулся на неё.

Великанша ударила, опуская молот на мостовую за его спиной, а затем попыталась отскочить назад, но не успела. Полуголем прыгнул в сторону женщины и когтями разорвал подколенные сухожилия.

Хлынула кровь, колено согнулось, и та упала на спину. Тут же великанша выпустила из рук молот, затем перекатилась и потянулась за ним своими толстыми грязными пальцами. Дорн вновь и вновь бил своей железной рукой, разбивая её кисти, пока великанша не отдёрнула их назад. Полуголем прыгнул на неё и вспорол артерию на шее.

Пролилось ещё больше крови, залившей его с головы до колен. В воздухе разлился запах меди, смешанный с вонью великанши. Женщина плюхнулась лицом на землю. Дорн выплюнул кровь изо рта, протёр от неё глаза, огляделся и пошатнулся от увиденного.

Хотя битва шла повсеместно, наиболее неистовые бои разворачивались в центре площади.

Её платье сгорело, её некогда белоснежная кожа была содрана и покрыта волдырями – Ираклия парила в воздухе на одном конце площади, тогда как Зетриндор с содранной и изрубленной плотью, подбирался с другой стороны. Оба обменивались зарядами синего и серебристого пламени, стрелами тьмы, воющими ураганами и залпами дробящего града. Наблюдение за применением такого количества магии вызывало приступы тошноты. Любой, кто был свидетелем происходящего, интуитивно чувствовал, что заклинания били по сущности самого мира, и, по-видимому, могли прорвать её.

Словно муравьи под ногами дуэлянтов, вокруг своих командиров и между ними тут и там сражались их подчинённые и слуги. Некоторые из компаньонов Дорна попали в самую гущу схватки. Бримстоун, Тэган и Рэрун сражались с тремя великанами и Ледяным Когтем.

Но то, что испугало Дорна – это ситуация, в которой оказалась Кара. Она приняла форму дракона, но даже при этом один громадный белый придавил её и наносил глубокие рваные раны, которые были хорошо видны на её кристально-голубой шкуре.

Дорн побежал в её сторону, но несколько людей Ираклии попытались перехватить полуголема.

У Дорна не было иного выбора, кроме как прокладывать себе путь, убивая. Первым упавшим был человек, носивший примитивный меч – кусок кости, усыпанный кусочками кремния. Когда Дорн схватил оружие своей человеческой рукой, то получил возможность убивать чуть быстрее, но всё же недостаточно быстро.

Охотник на драконов рвал когтями, рубил мечом, парировал удары и уклонялся от них, временами бросая взгляд на Кару. Хлопая крыльями, она вырвалась из хватки белого змея и отскочила прочь. Но тот прыгнул на нее и опять опрокинул.

Чёртовы Тэган, Бримстоун и Рэрун! Они что, не видели, что происходит? Почему ни один из них не отвлёкся от своего боя, чтобы помочь ей?!

Усеянными шипами костяшками пальцев Дорн ударил последнего из варваров прямо в сердце.

Впереди взревел белый дракон и отлетел от искромсанного и неподвижного тела Кары.

Дорн рванулся в их сторону. Кара не могла быть мертва. Нет, она не может умереть.

– Аурил! – закричала Ираклия.

Крик был оглушительным, подобно резкому удару грома. Жрица выбросила руку в сторону Зетриндора и резко схватила пальцами воздух. От плоти драколича повалил белый пар. Зетриндор взревел. Королева забирала холод, который, как она и утверждала, являлся жизненной частью природы драколича.

Но с Зетриндором ещё не было покончено. Он зарычал слова заклятия, от которых затрещали и начали осыпаться фасады зданий на краю площади. Дорн почувствовал давление и кипящую злобу, собиравшуюся в воздухе.

Все бесчисленные символы, начертанные на мостовой, сверкали, словно глаза кошек, отражавших свет. Бримстоун, Тэган и Рэрун расплылись, их очертания стали неясными и призрачными. До того, как они полностью исчезли, Зетриндор прорычал последние слоги заклинания.

Перед драколичем возникла огромная тень, а затем метнулась вперёд подобно волне, несущей воды в сторону побережья. Великаны и змеи спешили убраться с её пути. Замешкавшиеся разлетелись на куски, рассыпавшиеся затем в пыль. Подобным образом тьма уничтожила на своём пути и брусчатку. И как только первые из камней были разрушены, символы на остальных перестали светиться.

Волна взметнула облако пыли. Она прошла через тело Кары. Рэрун, Тэган и Бримстоун исчезли тоже. На противоположном конце площади волна поглотила свою непосредственную цель, и остановилась так резко, как не смогло бы остановиться ни одно обычное вещество. Волна окружила тонкую фигуру Ираклии, как янтарь окружает тело насекомого.

По коже женщины побежали трещины, словно та была глиняной фигуркой, доживавшей последние мгновения. Но всё же она не погибла мгновенно, как погибали низшие существа. Она проговаривала имя Повелительницы Холода, а её тело сверкало подобно льдине, преломляющей солнечный свет, сияние, пронизывающее окружающий мрак. Она стала выше, будто Богиня Холода наделяла её такой силой, какая не могла вместиться в тело одного человека.

Зетриндор прорычал ещё одно слово, и Ледяную Королеву затрясло в агонии. Избранная вновь стала размером с простую женщину, а её внутреннее сияние исчезло.

– Ори… – прохрипела она, и неровная трещина разделила её красивый рот и безукоризненное лицо надвое. Её левая ступня отделилась от лодыжки. Затем тень окончательно поглотила Ираклию.

Вскоре магия сошла на нет и исчезла, словно вода, впитавшаяся в почву. Несомненно истощённый, Зетриндор повалился на землю. Полуголем огляделся вокруг и не увидел ничего, кроме пыли и широкой трещины, протянувшейся через всю площадь. Дорн Грейбрук поднял окровавленный костяной меч и зашагал в сторону драколича.

* * *

Уилл улыбнулся одетым в меха копьеносцам, рассредоточившимся и собравшимся окружить полурослика.

– Не имеет ли больше смысла сражаться с драконами? – спросил он. – Ведь это они пытаются убить вашу королеву.

Варвары продолжали приближаться.

– Что ж, воля ваша, – Полурослик сделал ложный выпад в сторону одного, а затем напал на другого.

Вздрогнув, второй варвар всё же нанёс удар копьём, но цели уже не было на месте. Уиллу даже не пришлось уворачиваться. Он просто ринулся вперёд, всаживая ворованное оружие в пах противника, затем отскочил от раненого, чьи колени уже начали подгибаться. Он был уверен, что соплеменники варвара бежали к нему, пытаясь достать полурослика со спины, поэтому намеревался сманеврировать, чтобы раненый оказался у них под ногами.

Когда Уилл развернулся, оставшийся противник находился именно там, где и предполагалось; варвар топтался на месте, словно не мог решить, куда повернуться: налево или направо. Он всё ещё думал над этим, когда светящаяся золотисто-алым светом булава с силой ударила его по затылку. Мужчина рухнул вперёд.

Уилл обернулся и почувствовал облегчение, увидев невредимого Павла со стиснутым в руках трофейным копьём. Полурослик попытался придумать подходящую остроту, дабы поприветствовать друга, а затем бросил взгляд на происходящее в центре площади. Шокированный увиденным, он указал туда пальцем. Павел взглянул туда как раз в тот момент, когда стремительная волна тьмы начала поглощать всё на своём пути. Даже Ираклия пала, не в силах сопротивляться её мощи.

Как только ненасытная пыль опала, Уилл заметил Дорна, направившегося в сторону Зетриндора. Даже в темноте по асимметричной фигуре нельзя было ошибиться, что это, несомненно, был он. Как и нельзя было ошибиться насчёт его намерений.

– Пошли! – сказал Уилл. Он побежал в сторону Дорна, за ним ринулся Павел с летящей за ним булавой.

Уиллу пришло в голову, что подобный рывок без препятствий не пройдет. Но, может, всё будет в порядке. Некоторые из бойцов до сих пор сражались друг с другом. Остальным – раненым, либо слишком уставшим – нужно было время, чтобы перегруппироваться. А может, беря во внимание сложившиеся обстоятельства, гелугонам, драконам и великанам будет просто не до пробегавших мимо человека с полуросликом.

Один гигант, вооружённый двумя топорами и с заплетённой в косы бородой, затопал им на перехват. И тут из тьмы вылетел Дживекс, выпустив светящееся облачко прямо в лицо чудищу. Великан, хихикая, словно перебравший пьяница, заковылял обратно. Охотники на драконов поспешили вперёд.

Дорн остановился, вытянул железную руку в сторону и замахнулся мечом. Уилл почувствовал укол страха. Этот идиот, словно какой-то паладин из историй бедной Кары, хотел прокричать вызов, а полурослик ещё был слишком далеко, чтобы что-нибудь предпринять.

– Тишина! – заорал Павел.

И хотя магический приказ был направлен на полуголема, Уилл ощутил нечто сродни пощёчине.

Дорн замер.

Это дало время Дживексу нагнать его, и маленький дракончик закружился вокруг головы охотника.

– Не будь глупцом! – выпалил он.

– Нет, – с трудом переводя дыхание, сказал остановившийся Павел, – не делай этого. Ираклия мертва и драконы победили. Им понадобится некоторое время, чтобы перегруппироваться и справиться с оставшимися солдатами, но потом они вспомнят о нас. Это наш последний шанс ускользнуть.

Покрытый вонючей кровью Дорн сплюнул.

– Я не хочу бежать. Я пообещал беречь Кару. И я не сдержал своего слова. По крайней мере, я отомщу за неё.

– Ты не сможешь победить Зетриндора, – сказал Павел. – Ему на выручку придут остальные драконы и змеи.

– Раз собрались уходить, то идите.

– Латандер учит, что самоубийство – это грех.

– Да провалитесь вы в Абисс со своим Латандером!

– Нам всем жаль Кару, – сказал Уилл, – но она хотела бы, чтобы мы продолжили свой путь и помешали планам Саммастера. Как мне кажется, именно он виноват в её смерти, и насолить ему было бы подходящей местью.

– И как мы собираемся это сделать? – резко ответил Дорн. – Поиски провалились. Мы ничего здесь не нашли. Мы потеряли Кару, Рэруна и остальных.

– Мы кое-что нашли, – сказал Павел. – К сожалению, Зетриндор это уничтожил, но возможно, что даже простой рассказ поможет нашим друзьям из Тентии разгадать загадку. Нам нужно вернуться и всё рассказать им.

– Идите, – сказал Дорн. – От вас будет толк в разгадке тайн и тому подобном – вы это доказали. А я бесполезен.

– Проклятье! – сказал Уилл. – Со смертью Рэруна ты теперь лучший охотник, фуражир и следопыт. У Павла и у меня нет ни малейшего шанса выбраться с ледника, если ты не поможешь нам. Я знаю, ты любил Кару, но неужели она была единственной, о ком ты заботился? Значим ли мы что-нибудь для тебя?

Дорн закрыл глаза, словно у него разболелась голова.

– Если получится, то мы выберемся с Ледника.

– С чего начнём? – спросил Павел.

– Мы спустимся по другой стороне горы. Когда змеи решат поохотиться на нас, они будут искать вдоль тропы.

Павел нахмурился.

– Ты уверен, что спуск вообще возможен?

– Как я могу быть уверен в этом? Мы никогда не видели того места. А теперь погаси свою булаву. Мы не можем позволить, чтобы она летала перед нами как светлячок и привлекала внимание.

* * *

Когда Зетриндор только стал драколичем, он думал, что больше никогда не почувствует ни боли, ни усталости. Ираклия доказала, что дракон заблуждался. Боль пронзала его от головы до кончика хвоста, было трудно даже поднять голову, чтобы бросить властный взгляд на своих соратников.

Но всё же драколич это сделал, несмотря на пульсирующую боль в своей разорванной шее, и сердито посмотрел на Ссалангэна.

– Нашли что-нибудь?

– Нет, – ответил живой дракон, – пока нет, но поиски ещё продолжаются.

Зетриндор и так знал об этом. Он слышал грохот, доносившийся от пробиравшихся через проломы драконов в слишком маленькие, чтобы их вместить, помещения, и восторженные вопли, которыми сопровождались обвалы. Благодаря победе их боевой дух вырос. Эти болваны даже не догадывались, что приз уже выскользнул у них из лап.

– Скажи им, чтобы заканчивали, – сказал Зетриндор. – Они ничего не найдут. Всё дело было в площади. Я начал готовить заклинание полного уничтожения за секунду до того, как всё понял, но я бы всё равно его использовал, знай я заранее. Я был просто обязан уничтожить Ираклию. Но от магии не осталось и следа. Бездна с ней!

– В конце концов, – сказал Ссалангэн, – Ираклии-то она не досталась. Планы Саммастера воплотятся в жизнь и без её участия. Мы все станем драколичами и властителями Фаэруна.

Подобное радостное заявление так разъярило Зетриндора, что секунду ему хотелось, несмотря на боль и усталость, вонзить свои когти в младшего белого. Как бы там ни было, драколич понял, что из-за своей недалёкости Ссалангэн просто даже не понимал того, как они ещё далеки от своей цели.

– Я действительно, – ответил исполинский дракон, – избавил нас от пресмыкания перед ничтожным человеком: Саммастер меня ни в чём не сможет упрекнуть.

Драколич искоса взглянул на змея.

– Ведь я убил её ради защиты секретов Саммастера, не так ли?

– Несомненно, – согласился Ссалангэн. – Что нам делать теперь?

– Завоевать до конца Соссал. Но теперь для нас самих: я буду первым новым королём драконов, а вы, меньшие змеи, – моими баронами. Но перед тем, как отправиться на восток, приведите мне оставшихся в живых пленников Ираклии. Я хочу допросить их, – Зетриндор полагал, что напоследок не помешало бы еще раз попытаться понять, какие еще тайные замыслы у Саммастера.