Текст книги "Право крови"

Автор книги: Ричард Аллен Кнаак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

Бережно уложив охотника на дно ямы и засыпав землей, сыновья Диомеда и Серентия замерли над могилой в молчании. Никто из них не проронил ни слова, ибо никакие слова тут к случаю не подходили – по крайней мере, в этом все трое были меж собою согласны. Сейчас с уходящим прощались их души, и каждый по-своему провожал его в последний путь.

Молчание нарушила Серентия. Повернувшись к Ульдиссиану, темнокосая девушка уткнулась лицом в его грудь и зарыдала, а Ульдиссиан обнял ее, как младшую сестренку в последние дни болезни. Мендельн тем временем учтиво отвернулся, негромко бормоча вслед Ахилию какие-то последние напутствия…

Вот так… так прощание с другом и завершилось.

Глава двадцать третья

Проводы в последний путь погибших партанцев заняли весь день. Естественно, Ульдиссиан с братом и дочерью Кира тоже участвовали в похоронах. Смерть каждого ранила в самую душу, но больнее всего оказалось прощание с теми, кого он знал и помнил. Вопреки всем стараниям Ульдиссиана, среди погибших оказалась и Барта. Сердце ее не вынесло гибели сына, и после боя Барту нашли бездыханной, с телом мертвого мальчика на руках. На лицах обоих отражалась тихая умиротворенность вкупе с любовью друг к другу. Обоих – и сына, и мать – сожгли вместе, на общем костре, дабы не разлучать их и в смерти.

Едва оба исчезли из виду за стеною огня, печать Ульдиссиана снова сменилась бешеной яростью. Яростью на Лилит, на Люциона, на всех, подобных Церкви Трех и Собору Света, заботящихся лишь о собственном превосходстве над прочими, во что бы оно ни обошлось.

Как ни старался Ульдиссиан, но унять этой ярости не сумел. К тому времени, как последнее тело было надлежащим образом предано огню, а свет дня начал меркнуть, он понял, что должен сделать, на чем сосредоточиться в первую очередь.

– Мендельн, с Церковью Трех нужно покончить, – сказал он, оставшись с братом наедине. – Возможно, мысль и безумная, но я положу на это все силы и не успокоюсь, пока не сровняю их Храм с землей. Слишком уж много горя они причинили всем нам.

Он ожидал, что брат примется его отговаривать, но вместо этого Мендельн сказал только:

– Хорошо. Как пожелаешь, Ульдиссиан. Что бы ты ни решил, я всегда буду рядом.

Как ни обрадовался Ульдиссиан его ответу, но завершить разговора на этом не мог.

– Мендельн… скажи, Мендельн… что с тобой происходит?

На лице брата впервые за долгое время мелькнула тревога.

– Не знаю, – отвечал Мендельн, совладав с чувствами и снова приняв прежний, бесстрастный вид. – Могу сказать лишь одно: происходящее больше меня не пугает… и я помогу тебе всем, чем оно позволяет помочь.

В глазах брата Ульдиссиан не заметил ни крупицы лукавства – одно только чистосердечие. Как ни хотелось потребовать от Мендельна продолжения, он понимал: дальнейший разговор ведет за грань, переступить коей ни один из них пока не готов. Ни на чем не настаивая, он попросту хлопнул Мендельна по плечу, и брат с радостью, с облегчением перевел дух.

– Большего я и пожелать бы не мог, – сказал старший из братьев.

Он полагал, что Серентия примется осуждать его за одну мысль об этаком деле – тем более, что Ахилий уже поплатился за нечто подобное жизнью, – однако гибель охотника, напротив, прибавила дочери торговца твердости духа. Услышав, что замышляет Ульдиссиан, она согласилась с ним без колебаний.

– Из-за них погиб мой отец. Из-за них погиб и Ахилий, любивший меня до безумия, а ведь сама я полюбила его так недавно… Если ты хочешь покончить с Церковью Трех и с Собором, то… я с тобой, Ульдиссиан, я с тобой! Об одном лишь прошу: научи меня всему, чему сможешь, чтоб я смогла выйти на битву в первых рядах и расплатиться с ними за все, что они натворили!

Такой пыл не на шутку встревожил Ульдиссиана: ему отнюдь не хотелось, чтобы Серентия, без оглядки ринувшись навстречу опасности, раньше времени воссоединилась с погибшим возлюбленным. Так бы он ей и ответил, однако Серентия вдруг повернулась к уцелевшим партанцам и закричала:

– Ульдиссиан сказал свое слово! Церковь Трех должна заплатить за все свои злодеяния! Мы обратим их главный Храм в развалины! Кто с нами?

На миг все вокруг стихло, но едва Ром с остальными поняли, о чем речь, толпа разразилась дружными, исполненными решимости кличами.

– Долой Церковь Трех! Смерть жрецам-церковникам! – загремело над джунглями.

– Кто-нибудь должен отнести весть остальным! – заорал бывший разбойник и вор. – Они охотно к нам присоединятся!

Вот так, то, о чем с горечью размышлял Ульдиссиан, нашло отклик в людях и ознаменовало начало народного восстания. С изумлением глядя на то, что сам же и сотворил, он – вот странность! – ничуть не жалел об общем накале страстей. На его взгляд, все эти люди были ему вовсе не паствой, но спутниками, товарищами по несчастью, имевшими такое же право на справедливое мщение, как и он сам… пусть против них встанут хоть демоны, хоть любые другие потусторонние силы.

– Этот мир – наш, – пробормотал он.

Слова Ульдиссиана немедля привлекли внимание крикунов. Все разом умолкли, чтоб лучше слышать.

– Этот мир – наш, а мы – его дети! Наши судьбы навек сплетены воедино! – чуть поразмыслив, продолжал он. – А главное, мы – сами себе хозяева! Распоряжаться нашей жизнью властны только мы и никто другой! Это наше право по рождению, точно как и силы, растущие внутри нас, наши по праву крови!

Над толпой вновь загремели возгласы ликования. Сделав паузу, позволив партанцам выкричаться, Ульдиссиан поднял руки, прося тишины.

– Ром! – окликнул он бывшего разбойника. – Среди вас еще есть те, кто в джунглях с пути не собьется?

– Есть, как не быть, мастер Ульдиссиан! А если они не смогут, так я разберусь!

– Выступаем с рассветом. Направляемся к городу, называющемуся Тораджей. Мендельн, большой там город?

– Не Кеджан, разумеется, но и не так уж он мал, – поразмыслив, ответил брат. – Да, для начала вполне подойдет.

Он понимал, что на уме у брата. Для столкновения с Церковью, а после, весьма вероятно, с Собором и кланами магов, понадобится намного, намного больше людей. Ульдиссиан не сомневался: те, кто охотно примет то, с чем он придет к ним, в Торадже найдутся наверняка.

Однако противники там тоже наверняка найдутся… а значит, Тораджа, вдобавок, станет для мятежников первым испытанием сил, полем первого боя… или же братской могилой.

– Значит, идем в Тораджу, – подытожил Ульдиссиан. – А несколько верховых пусть скачут назад и сообщат всем партанцам, кто пожелает слушать, что мы с нетерпением ждем их там! Пусть направляются прямо туда, так им и передайте!

– С вестями я сам поеду, мастер Ульдиссиан! – решительней прежнего откликнулся Ром, а еще трое с не меньшей охотой поддержали его.

– Тогда вам четверым гонцами и быть. Ну, а вы, остальные, запомните: выступаем с рассветом!

Горожане снова возликовали, несомненно, представив себе, как твердой поступью шествуют по всему миру, увлекая за собой неисчислимые толпы новообращенных, рвущихся в бой за правое дело. Мешать их радости Ульдиссиан даже не думал, однако прекрасно понимал: все вполне может обернуться совершенно иначе.

Может статься, их перебьют прежде, чем они хотя бы достигнут ворот Тораджи.

– Они пойдут за тобой куда угодно, – заметил Мендельн.

– Хоть в Преисподнюю, хоть на Небеса? – усомнился старший из братьев, вспомнив мифические миры, о которых рассказывала Лилит.

Вообразить нескончаемое противоборство неземных сил он мог бы разве что с великим трудом, однако род человеческий в роли пушечного мяса для любой из сторон, какая ни возьмет над ним верх, не представлял себе вовсе.

– Хоть в Преисподнюю, хоть на Небеса, если нужда возникнет, – кивнув, подтвердил Мендельн.

Ульдиссиан удивленно приподнял брови, не понимая, шутит брат, или как. Пожалуй, тот говорил всерьез. На любителя пошутить Мендельн больше не походил, это уж точно.

Оба умолкли, не мешая партанцам торжествовать. Небеса – Небесами, Преисподняя – Преисподней, а демонов и прочих потусторонних созданий и здесь, в Санктуарии, найдется полным-полно… в первую очередь – Лилит. Кое в чем Люцион был прав: Ульдиссиан ни минуты не сомневался, что способ вернуться в его жизнь демонесса найдет… а после непременно попробует распорядиться ею по-своему, или вовсе покончить с ней.

Однако, что бы она там ни замышляла, уклоняться от столкновения Ульдиссиан не станет. Явится – увидит: не так он прост, как ей казалось. Да, в неизбежном противостоянии демонессе многое благоприятствовало, но к встрече с нею Ульдиссиан был готов.

– Все это принадлежит мне. По праву крови, – прошептал он, но, вспомнив о тех, кто с ним, тут же исправил ошибку. – Все это наше по праву крови. И этот мир. И…

Стоило вспомнить об Ахилии и остальных, погибших ни за что ни про что, решимость его возросла во сто крат против прежнего.

– И наши судьбы.

– Верно, – откликнулся Мендельн, услышавший Ульдиссиана, хотя шептал он едва уловимо. – И все это, и много большее. Гораздо, гораздо большее.

И, поразмыслив над этим, Ульдиссиан понял: он прав.

* * *

Главный Храм Церкви Трех охватила тревога. Мало кто понимал, в чем причина, но беспокойство чувствовал каждый. Верховные жрецы держались как ни в чем не бывало, делали вид, словно все идет своим чередом, но, приглядевшись внимательнее, некоторые замечали: даже в их взглядах мелькает явная озабоченность.

В самом дальнем из верхних углов сокровенных покоев Примаса, во мраке под потолком покачивался Астрога, надежно укрытый тьмою от всякого, кто мог бы войти. Вокруг него копошились с полдюжины восьмилапых тварей помельче, и в суете их чувствовалось волнение, коего сам он никак внешне не проявлял.

Однако это волнение подталкивало к кое-каким размышлениям. Люцион не вернулся оттуда, куда ушел. Все разумные сроки его возвращения давным-давно миновали. Конечно, сын Мефисто упоминал, куда и зачем собирается, но принимать сказанное на веру Астрога отнюдь не спешил. Он знал: этим человеком Люцион собирался не просто пополнить ряды морлу или иных сил, служащих Церкви Трех. Люцион вплотную приблизился к грани немыслимого… может статься, решив поглядеть, не по силам ли нефалему возвысить его, ни много ни мало, над отцом и прочими воплощениями Единого Зла.

Однако назад Люцион не вернулся, и теперь Астрога раздумывал, какую выгоду из этого можно извлечь для себя. Что, если ему принять облик Примаса? Что, если встать во главе всех сил Церкви Трех самому?

Да. В конце концов, не отдавать же власть такому глупцу, как Гулаг! Гулаг – воплощение хаоса, с его ли умишком повелевать?

Но тут демон почуял: в святая святых Примаса появился кто-то еще… и подобрался, готовясь к прыжку, если нежданный пришелец окажется чужаком. Конечно, Астрога недавно поел, однако отведать крови не отказывался никогда.

Увы, к немалому его удивлению, пришелец оказался именно тем, кого он вовсе не ожидал.

– Люцион вернулся, – возвестил демон. – А сделал ли Люцион, что хотел?

– В каком-то смысле – да, в каком-то смысле – нет, – уклончиво отвечал Примас. – Астрога?

Демон в образе паука подумал, что как будто Люцион не сразу понял, с кем говорит… но такого быть никак не могло, поэтому Астрога решил продолжить беседу.

– А Лилит? Ее следов поблизости не нашлось?

Примас, чуть поразмыслив, кивнул.

– Кое-какие нашлись, но, надо думать, теперь уж она не скоро вновь попадется нам на глаза.

– Вот и славно, вот и славно…

Погладив сиденье высокого трона, на коем обычно восседал в часы аудиенций, Люцион под пристальным взглядом Астроги устроился на нем поудобнее и устремил взгляд во мрак – туда, где прятался собеседник.

– Астрога, я желаю остаться один.

– Надолго?

Подобный приказ сын Мефисто отдавал не впервые. В таких случаях демон-паук, как правило, удалялся в одну из башен до тех пор, пока Люцион не покончит с задуманным делом. Демон, поставленный во главе остальных, Люцион обладал привилегиями, коим Астрога нередко завидовал всей душой.

– С этой минуты и далее, – сурово нахмурившись, отвечал Люцион. – Подыщи место, где сплести новую паутину. Возможно, в башнях. Ну, а понадобишься, я тебя призову.

Его изгоняют из потаенных покоев навеки? Астрога едва не запротестовал, но тут же вспомнил: в конце концов, Люцион – сын самого Мефисто, тогда как он – всего лишь в фаворе у Владыки Ужаса. Заступаться за него перед Люционом Диабло и не подумает…

– Как угодно, – проворчал окутанный сумраком арахнид. – Как угодно.

С этими словами Астрога призвал к себе детишек, дохнул на паутину, развеяв ее без остатка, и, напоследок смерив Примаса недобрым взглядом, исчез.

* * *

Восседавший на троне оглядел, ощупал покои незримыми чарами. Нет, поблизости не нашлось никого – даже одного из любопытных сверх меры питомцев Астроги. Силы магии надежно ограждали огромный зал от всех посторонних.

Примас залился негромким смехом… и в смехе том явственно чувствовалось нечто женственное.

– Иди же ко мне, любовь моя, – проворковал Люцион голосом сестры. – Жду тебя с нетерпением…

* * *

Пророк же в Соборе Света удовлетворенно кивнул.

Все шло именно так, как им и было предписано.

Об авторе

Ричард А. Кнаак – автор не одного бестселлера по версиям «Нью-Йорк таймс» и «Ю-Эс-Эй Тудей», создатель примерно полусотни романов и множества рассказов, включая сюда произведения, созданные для таких межавторских проектов, как «World of Warcraft», «Diablo», «Сага о Копье», «Мир Конана» и его собственной эпической саги «Мир драконов». Кроме этого, он немало поработал над комиксами, над мангой и текстовым наполнением для электронных игр. Его произведения переведены на многие языки и широко издаются по всему миру.

Живет он то в Чикаго, то в Арканзасе, а связаться с ним можно через его веб-страницу, по адресу

www.richardaknaak.com.

Конечно, на каждое письмо он ответить не в силах, однако действительно читает все, что ему пишут. Подпишитесь на его новостную рассылку и получайте уведомления о выходе его новых книг и о его публичных выступлениях.

Благодарности переводчика

От души благодарю Дмитрия Пуценко, терпеливо помогавшего мне ориентироваться в мироустройстве, истории и повседневной жизни вселенной Diablo.