Текст книги "Фактор холода"
Автор книги: Рэйчел Кейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
Глава 5
Спасение пришло.
Правда, это выглядело не так, как в фильмах о прекрасных красавицах, которых спасали незнакомцы с огромными пушками. Куин подхватил меня под локоть и потащил через холл к лифтам, через казино, на улицу.
Я начала уставать от этого марш-броска.
Вот мы вышли на тротуар. Вокруг сновали потоки машин – по большей части лимузины и такси. Я высвободила руку и, отойдя от своего спасителя, вытянулась, сжав руки в кулаки. Наконец-то я находилась на свежем воздухе и дышала полной грудью.
– Эй, – проворчала я. Куин изумленно вскинул брови, потом его лицо приняло бесстрастное выражение. – Отвали! Мне не нужна твоя чертова помощь! Все под контролем!
– Да, похоже на то, – произнес он.
Он сунул руку в карман и снова вытащил свою пушку, не беспокоясь о стоящих рядом привратниках. Один из них озабоченно потянулся к телефону. Куин откинул полу плаща и показал полицейский значок в черном чехле, прикрепленный к поясу.
Он оказался копом.
– Давай прокатимся, дорогая, – произнес он и повел меня к стоянке такси.
Там был припаркован темно-коричневый «форд таурус», блестящий, словно таракан. Куин распахнул заднюю дверцу и впихнул меня внутрь, словно нарушительницу закона – положив руку на голову. Я сразу же попыталась открыть дверь, но безрезультатно. То, что дверной замок заблокировался, явно о чем-то говорило. Сам он открыл дверь водителя и, наклонившись, окинул меня взглядом.
– Веди себя хорошо, – попросил он. – Не заставляй меня надевать наручники.
Я многозначительно сцепила пальцы. Обивка машины судорожно заскрипела, когда он забрался внутрь. Завелся двигатель, и мы поехали вниз по дороге навстречу тусклому солнцу, направляясь к огромному дорожному щиту, рекламирующему новые аттракционы гостиницы «Беладжио».
– Я арестована? – поинтересовалась я. – По какому обвинению?
– Преступная глупость, – ответил он.
– Пошел ты. Я уже сказала, меня совсем не нужно опекать. Так что, если я не под арестом, детектив Куин…
– Можешь рассматривать себя как живого свидетеля в ведущемся расследовании.
– Расследовании чего, можно узнать поточнее?
Он свернул налево, поменявшись полосой с соседним «лексусом», и поехал вниз по бульвару.
– В расследовании убийства, – ответил он. – У меня тут одного парня выкинули из окна неделю назад. Ты знаешь об этом. Запачкал весь тротуар, понимаешь. Полагаю, больше никто не мог видеть тех придурков там наверху. Ты, должно быть, Хранитель, верно? Хранители могут их видеть.
Теперь, когда чувство страха отступило, я почувствовала себя очень усталой и больной. Правда, адреналин еще давал о себе знать.
– А ты Хранитель?
Он поднял правую руку. Я, сконцентрировавшись, сделала пасс в воздухе и увидела, как на его руке отразилась контрольная вспышка. Это был египетский символ жизни, правда, не совпадающий со стилизованным знаком солнца, который я ожидала увидеть.
– Значит, не Хранитель. Кто же ты, черт возьми?
– Тебе обязательно нужно знать?
– А разве не обязательно?
– Я понимаю, ты рассчитывала, что парень отдаст тебе бутылку Джонатана, но он этого не сделал. Вернее, он собирался, но она была бы с весьма неприятным сюрпризом. Он уже проделал такой трюк с одним беднягой. – В зеркале заднего вида я видела его мрачное и оценивающее лицо. – Полагаю, ты знакома с демоническими метками.
Где, черт возьми, он все это узнал? Даже Хранители не знали таких подробностей. Об этом было известно джиннам, но он таким не являлся. Я могла с уверенностью заявить об этом. Не Хранитель, не джинн, но тогда кто же?
И в то же время, глядя на него астральным зрением, я видела простого парня, не имеющего силы.
Куин видел, что я не могу как-то прокомментировать данную ситуацию.
– Если бы он отдал бутылку, ты откупорила бы ее, приказав Джонатану залезть внутрь, – продолжил он. – Проблема в том, что ты могла выпустить что-нибудь из нее, и у нас стало бы одной проблемой больше. Поэтому извини, но мне пришлось остановить тебя.
Я почувствовала как мороз пробежал по коже. Возможно, он был прав; Кевин всегда мыслил в этом направлении. Если бы он смог, он бы снова нагадил мне. Да и отдать бутылку… Это было не в его духе. Уничтожить врага самым ужасным способом – вот его стиль. И если там действительно была бутылка с сюрпризом…
С тех пор как Кевин сбежал из Нью-Йорка, они с Джонатаном успели выпустить, по крайней мере, трех джиннов с демоническими метками. Это означало, что они являлись клиническими психопатами в самом лучшем случае. Я знала, что демонов уже локализовали, загнали в бутылки и теперь хранили в подземном склепе в городе Колорадо. Третий пока оставался на воле. Похоже, что Кевин завладел еще одной неразбитой бутылкой в качестве гарантии. Он мог передать ее мне. Это означало бы, передать мне метку демона.
– Куда ты меня везешь? – полюбопытствовала я.
Бесполезно. Он даже не удосужился посмотреть в зеркало. Между нами не было никакой перегородки, как это обычно бывает в такси. Я начала подумывать о том, какой эффект в машине создаст небольшой ветерок, сотворенный мною. Неожиданно Куин повернул направо и поехал вверх по длинной широкой улице по направлению к пирамиде из сверкающего стекла. Это была гостиница под названием «Луксор», охраняемая могучей золотой глыбой в виде сфинкса.
– Отлично, – произнесла я. – Всегда мечтала остановиться здесь.
«Луксор» походил на предыдущую гостиницу, но с небольшими отличиями. Мне по нраву больше египетский стиль, но я всегда была придирчива. Кроме того, я заметила целую цепь дорогих бутиков и магазинов с известными брэндами. Да плюс к этому золотой орнамент с глазурью на фасаде гостиницы… Я забыла о пушке Куина и его значке.
Правда, только на минуту.
Игровой сектор практически идентичный тому, в гостинице «Беладжио». Другим был только интерьер, ковры и униформа обслуживающего персонала. Деньги – универсальное средство, такое же, как смешанное чувство эйфории и отчаяния. Сопротивляться не было сил. Я абстрагировалась от материального мира и, забравшись в эфирное поле, попыталась насладиться всем этим великолепием.
Раньше, находясь в эфире в качестве джинна, я воспринимала все волнами и моделями светового потока.
Сейчас я была ограничена восприятием только контуров вещей и психологической интерпретацией аур. Например, казино в эфирной плоскости было полной противоположностью реальному миру. Вместо сверкания и блеска оно казалось темным, таинственным местом, заполненным духами. Их ауры горели возбуждением и отчаянием. Я не утверждаю, что все присутствующие были помешаны на игре… совсем нет. Но существовал некий оттенок, неприятно напоминавший мне о том, как выглядели синие искорки в эфире, когда открывалась дорога из царства демонов в наш мир.
Я не была уверена, в чем смысл всего этого, но решила не думать о мировых проблемах в данный момент. А Куин тем временем тащил меня за собой через казино.
– Послушай, ты же не собираешься отвести меня в свой президентский люкс и выбросить в окно, правда? Я уже находилась в подобной ситуации около получаса назад…
– Тихо, – рассеянно ответил Куин.
Он крепко держал меня за руку, направляясь к сектору с надписью «вход ограничен», охраняемому двумя крепкими парнями в неприметных курках, но с очень даже приметными выпуклостями под ними. Они кивнули Куину, получили кивок в ответ. Один из охранников махнул в мою сторону подбородком. Они оглядели меня.
Все происходило в полном молчании.
Я также окинула себя взглядом. Липкая блузка, короткая юбка, каблуки на шпильках… далеко от совершенства.
– И не мечтайте, ребятки, – произнесла я. – Я не та, за кого вы меня принимаете.
– Она со мной, – твердо сказал Куин.
– Будь осторожнее, – предупредил один из них. Они выглядели как близнецы – два коротко стриженых амбала. У номера два была не шея, а головогрудь. Номер один смотрел на меня холодными серыми глазами.
– Не заставляйте нас провожать вас внутрь.
Куин пригвоздил каждого из них взглядом. Это действительно был взгляд. Не важно, как он обращался со мной, но сейчас выглядел он действительно устрашающе, и все это не обещало мне ничего хорошего.
– Джентльмены… – протянул он, и амбал номер один, проведя карточкой-ключом в замке, открыл нам дверь.
За ней находилась маленькая, накуренная комната. В другой обстановке ее можно было назвать интимной, но в данном случае она показалась мне просто маленькой. На стенах висели бра, озаряя помещение тусклым светом, на полу раскинулся ковер из темного плюша. В углу располагался бар с барменом, готовым обслужить любого подошедшего посетителя.
В центре стоял круглый стол, за которым сидели пятеро мужчин, играющих в карты.
Карты так и летали в воздухе, падая возле каждого игрока. Я наблюдала, как самый старый господин решил сыграть «пас», опустив руку ладонью вниз на поверхность из зеленого сукна. В комнате витал сигаретный дым и запах пропахших потом денег. Я не знала, сколько купюр в куче на середине стола, но думаю, что много. Действительно много. В этот раз я не посмела перейти в эфирное поле. Я инстинктивно чувствовала, что не стоит смотреть на некоторые вещи через эфир.
– Куин, – произнес раздающий, и остальные игроки оторвались от карт, подняв головы.
Я заглянула в карты человека, сидящего ко мне спиной; у него была явно выигрышная комбинация.
– Сэр. – Голос Куина изменился и теперь звучал, как у слуги, готового угодить хозяину в любую минуту. Он отпустил мою руку. – Это Джоанн Болдуин. Джоанн, это Майрон Лэзло.
– Я очарован, – произнес раздающий и кивнул мне, не поднимаясь со стула. – Вы Хранитель, верно?
– Хранитель Погоды, – ответила я. – А вы?
У него было живое лицо с морщинами вокруг глаз. Высокие скулы имели своеобразную форму, будто под кожей пряталось по маленькому крепкому яблоку, вроде запаса на зиму, так сказать. Его костюм – та часть, которую я могла разглядеть, – был сшит из превосходной серой шерсти весьма известной фирмой. Все это дополнял идеально завязанный шелковый галстук. Я оценила стоимость его одеяния как цифру не меньше чем с семью нулями.
– Я не Хранитель, – ответил Майрон Лэзло. – Равно как и другие господа здесь, уверяю вас.
– И кто же вы тогда?
Он неприятно улыбнулся мне.
– Куин, где твои манеры. Принеси стул для леди, пожалуйста.
Куин без разговоров взял в углу стул с прямой спинкой и поставил его невдалеке от стола.
– Будьте любезны, подождите минутку. Мы почти закончили с игрой, – сказал Лэзло.
Я присела, скрестив ноги и руки, и принялась ждать.
Куин со своей пушкой и смертоносным взором внушал мне глубокое почтение, как и те двое амбалов снаружи. Плюс к этому, не важно, были ли эти игроки Хранителями или нет, в них таилось что-то такое… какая-то вызывающая напыщенность. Большинство людей обычно не ходят с таким видом. У меня возникло беспокойное чувство, что происходящее какой-то трюк. Меня вновь использовали как пешку в чужой игре. Я начала размышлять, как они этого добились. Вокруг не ощущалось присутствие джиннов. Я сконцентрировалась на воздухе, но в нем скользили нормальные потоки, диктуемые обстановкой в комнате – бесшумная струя из кондиционера, находящегося в левом верхнем углу комнаты. Она свертывалась в маленькие спирали, притягиваемые силой тяжести к полу. Горячий поток воздуха мерцал желтоватым светом, отфильтровываясь в противоположном направлении. Незнакомая мне фильтрующая система, вытягивающая химические цепочки дыма в воздух и уносящая их прочь из комнаты. Разглядывая эту задымленную комнату, я думала, что все могло оказаться много хуже. Пятеро мужчин, часами дымящих папиросами и дорогими сигарами… Представив, какая тут концентрация никотина в воздухе, я почувствовала позывы к рвоте.
Я не заметила ничего странного, но неожиданно четыре оставшихся игрока дружно вздохнули. Трое сбросили карты, а четвертый сгреб кучу купюр. Лэзло собрал карты и, аккуратно сложив их в стопку, передал слуге. Тот запечатал их в конверт, надписал на нем дату, время и что-то вроде кода из цифр. Должно быть, потом будет проведен анализ игры на предмет выявления случаев мошенничества. Очень мило.
Слуга положил на стол свежую, нераспечатанную колоду и отошел в угол к стойке бара.
– А теперь, – произнес Майрон, снова скупо улыбнувшись мне. – Давайте поговорим о вас, мисс Болдуин. Что привело вас в Лас-Вегас?
Если он решил выдавить из себя улыбку, то я решила вести себя с ним точно так же.
– Солнце, веселье, покупки.
– Может быть, вы здесь, чтобы от имени Хранителей заключить сделку с мистером Прентиссом?
Я посмотрела на Куина. Он прислонился к стене и равнодушно наблюдал мной.
– Может быть, – ответила я. – Может быть, я здесь, чтобы убить его. А может, просто оказалась не в том месте не в то время. Знаете ли, это случается чаще, чем вы думаете.
Майрон рассмеялся.
– Моя милая леди. Я тоже могу заглядывать в эфир, понимаете. И хотя вы бываете резки и изредка не совсем благоразумны, вам не хватит жестокости и безжалостности, чтобы расправляться с маленькими мальчиками. Даже если целью станет установление мира во всем мире. Кроме того, джинны остановят вас, вы это прекрасно знаете. Однако я считаю, вы полагаете, что справитесь с этой проблемой. Пусть ваше сомнение будет вам выгодно, и не расценивайте его как ложь. – В его глазах больше не было смешинки, теперь они казались ледяными и страшными. – Вы же не хотите мне лгать, моя дорогая? Правда, не хотите.
У меня снова появилось тревожное чувство. Они знали о Хранителях. Знали о Кевине и даже о Джонатане. Было ли что-нибудь, о чем они не знали?
– С вашей стороны просто глупо пытаться остановить его, – вступил в беседу другой игрок. Он был низеньким, коренастым мужчиной приблизительно среднего возраста: зализанные назад черные волосы, очки без оправы, невыразительные глаза. – Хранителям нужно держаться от всего этого подальше. Они виноваты в случившейся неразберихе точно так же, как виновны и в сотнях других таких ситуаций за последнюю тысячу лет.
– Ну да, хорошо. Мы просто соберем наши игрушки и пойдем домой, – улыбнулась я коренастому, наблюдая, как он весь вспыхнул от возмущения. – Вы, конечно же, знаете о повышении температуры, правда? О глобальном потеплении? О надвигающемся ледниковом периоде, о предстоящих землетрясениях? Вы думаете о том, что нам все это нужно предотвратить, ведь так?
Молчание. Они все посмотрели на меня, потом Майрон Лэзло мягко произнес:
– Вообще-то нет, моя дорогая. Мы так не думаем. В этом и состоит наше противоречие. Давным-давно Хранители превысили все свои полномочия, начав порабощать джиннов и изменять мир по своей прихоти. Система долгое время была нестабильна, вот почему вам нужно так стараться, чтобы привести ее в норму. То, о чем вы сейчас говорили, – результат многих ошибок и ляпов. Это нельзя исправить, даже если работать на пределе возможностей.
– Тогда как же это можно исправить? – спросила я.
– Оставив все как есть, – последовал ответ. – Устранить иллюзию контроля и позволить миру выправить себя в нужную сторону. Это единственный способ достигнуть баланса.
– И сколько же миллионов жизней нужно погубить, чтобы осуществить этот блестящий план?
– Столько, сколько будет необходимо, моя дорогая. Если бы Хранители пошли правильным курсом тысячу лет назад, то мы бы не столкнулись с апокалипсисом сегодня. Но они не хотели думать, говорили, нужно больше силы. Большее количество силы исправит то, что разрушено. Но этого не будет, и вы догадываетесь об этом, не правда ли?
Все начало вставать на свои места.
– Вы воевали с нами.
– Нет, – ответил Майрон. – Мы вас корректировали. Мы стоим на стороне Матери Земли. На стороне баланса. Мы – равновесие. И имя нам Маат.
Бледная, я уставилась на него. После продолжительного молчания Майрон восхитительно улыбнулся и кивнул бармену.
– Думаю, наша гостья желает чего-нибудь выпить. Полагаю, вы предпочитаете виски? Хотя для таких вот моментов освежающий джинн с тоником был бы в самый раз.
Я что-то сказала, даже не запомнив свой заказ, потому что все мое внимание было приковано к тому, что открывалось передо мной. Другой мир. Ответ на все противоречия, с которыми столкнулись Хранители за последнее время. Причина, по которой этот чертов мир не хотел вступать с нами в диалог.
Я смотрела на врага, о котором Хранители даже и не подозревали. И, черт побери, они не были даже зарегистрированы как Хранители. Никто и звать никак. Как же они могли что-то предпринимать против нас?
Тишина висела в комнате, пока бармен не впихнул мне что-то в руку. Я глотнула. Нет, не виски. Что-то горькое, бодрящее и прохладное, словно кусочек лимона на языке.
– Мы – Хранители равновесия, мисс Болдуин, – продолжил Майрон. – Я полагаю, вы понимаете, о чем я говорю?
– Мне плевать, даже если вы назовете себя американской лигой справедливости. Вы просто сумасшедшие, – выпалила я. – Разве вы не понимаете, что играете с людскими жизнями? Люди умирают. Миллионы людей.
– Ну, это же вполне естественная закономерность, – вмешался еще один игрок. – Сентиментальности нет места, когда проводится анализ окружающей среды. Все имеет свойство исчезать. Такова природа этого мира. Вы же осознаете, что время от времени по лесу должен проходить пожар для того, чтобы деревья обновились. Уверен, вы сможете применить это же клише и ко всему миру.
– Получается, что человечество – это лес, и вы собираетесь огнем пройтись по нам, чтобы выжечь всю гниль? Убийство во имя исцеления? – Я крепко сжала запотевший стакан, стараясь сохранить в голосе твердость. – Я хотела бы поправиться. Вы не сумасшедшие. Вы – маньяки.
– Приятная оценка, – согласился Майрон. – Для вас это кажется жестоким, но я обещаю вам, моя дорогая, что это лучшее, что можно сделать. Чем больше силы вы потратите, не давая Природе выровнять баланс самостоятельно, тем жестче будет корректировка, когда придет время. И даже Хранители понимают, что вы не сможете остановить то, что расцениваете как стихийное бедствие. Это очень маловероятно.
– Спасибо вам, ребята, держу пари, все так и будет. – Я взяла еще один стакан с напитком. Там было что-то крепкое, судя по тому, как жидкость обожгла мне горло. Я хотела поставить недопитый стакан на пол, но появился бармен и забрал его у меня.
– Хранители виновны в том, что равновесие мира покачнулось. Это случилось тысячи лет назад, – продолжил Майрон. – Система дала сбой в тот момент, когда они осознали, что могут подчинить себе джиннов вместо того, чтобы предложить им сотрудничество. Это и привело нас к нынешней печальной ситуации, в которой мы сейчас находимся. Джинны не заодно с нами. Они против нас. Матушка Земля пытается сбросить с себя оковы самостоятельно. А Хранители настолько безумны, что затягивают петлю на своем же горле.
– Как поэтично. – Я просто пришла в восторг. – Вы притащили меня сюда, чтобы прочитать лекцию о плохих Хранителях, так?
Майрона и всех остальных это, похоже, забавляло. Развеселился даже коренастый, хотя вначале он казался не очень довольным всем этим балаганом. Майрон положил нераспечатанную колоду карт справа от себя и кивнул остальным. Как по сигналу, все расселись по своим местам, освободив место для еще одного стула.
– Нет, мы притащили вас сюда, чтобы сыграть с вами в карты, – наконец ответил он. – Присоединяйтесь к нам, мисс Болдуин. Немного женской логики в этой комнате нам не помешает. Не беспокойтесь, мы не будем вам поддаваться.
Я скользнула взглядом на Куина, стоящего у стены. Он вперился взглядом куда-то вдаль и, казалось, не замечал меня. Я встала, и мой стул тут же придвинули к столу.
Майрон указал на мое место. Я еще раз умоляюще посмотрела на Куина, но это было все равно что просить о чем-то мраморную статую.
Я села, и новый сдающий – элегантный низенький мужчина в огромных солнцезащитных очках – профессионально распечатал колоду карт, развернул их веером, проверяя, перетасовал и начал сдавать. Я хотела сказать им, что мне нечего поставить на кон, кроме своих туфель, но тотчас кто-то положил передо мной стопку зеленых купюр. Это был Куин.
– Полагаю, вы умеете играть? – вежливо поинтересовался он.
Я подарила ему самую невинную улыбочку.
– Да, я ходила в казино пару раз, когда училась в колледже. – Я посмотрела на сданные мне карты. Ничего хорошего. Ну да ладно, не важно. Я собиралась преподать урок этим повелителям всемирного равновесия. Пусть посмотрят, как склонять чашу весов в свою сторону.
– Я в игре.
Мы играли в покер, и мне не давали расслабиться всю игру.
Два часа спустя я была вспотевшая, опустошенная и готовая поставить на кон свои туфли. Куин любезно отодвинул мой стул на старое место для допросов. Заметив, что я не буду от этого в полном восторге, он положил руку мне на плечо. Не то чтобы придавил меня к нему, просто положил.
Я села. Кроме того, мои ноги болели, а моя гордость была уязвлена.
Старые господа сыграли еще три партии в молчании, за исключением шуршания карт и стандартных реплик, характерных для игры в карты. Я заметила, что тот, в солнцезащитных очках, выигрывал, но никого, казалось, это особенно не беспокоило.
Внезапно, словно по невидимому сигналу, они прекратили игру. Майрон кивнул слуге, который подошел к столу, пересчитал деньги и раздал всем листы бумаги с написанным от руки текстом. Когда зеленое сукно стола было освобождено, все передали листы бумаги Майрону, который прочитал каждый из них и сложил в определенном порядке. Потом он положил руки сверху.
– Голосование завершено, – произнес он. – Мистер Эшворт имеет право вынести приговор в этом деле.
Какое голосование? Они голосовали при помощи игры в покер?
А еще спустя пару секунд до меня дошло имя, которое он назвал. Эшворт.
Это могло быть просто совпадением. В мире много людей с таким именем.
Господин в очках встал, выпрямившись во весь рост, и снял их. Сейчас можно было разглядеть его благородные, даже чуть резкие черты лица. Он вперил в меня жесткий взгляд.
– Я полагаю, вы знали моего сына, – процедил он. – Чарльза Спэнсера Эшворта Третьего. Я Чарльз Спэнсер Эшворт Второй.
Я открыла рот, желая что-то сказать, правда, не зная что, но он предостерегающе поднял палец, бросив настороженный взгляд в мою сторону.
– Джоанн Болдуин. – Его голос звучал весьма неприятно. – Я выиграл право решить, что с вами сделать. Вы это осознаете?
Я кивнула, глядя на Куина через его плечо. Он принял озабоченный вид и напоминал мне Карла тогда, в пустыне. Очень похожая ситуация.
Я неожиданно загрустила по своему номеру в гостинице «Беладжио», вспомнила свою веселую беседу с Джонатаном и Кевином. По крайней мере, там я была среди друзей.
А Эшворт тем временем говорил:
– …избегала говорить правду шесть лет назад. Сейчас вам от этого не уйти.
Я облизала губы.
– Могу я сказать? – получив сухой кивок от Эшворта, я продолжила: – Я была освобождена от всех обвинений Хранителями.
– Хранителями, да. – Его отвращение ко мне было очевидно. – Мы не признаем – как бы это сказать – предвзятость Хранителей. Продажная власть не должна судить действительно виновных людей.
– Вы забыли о том, что меня признали невиновной!
– Прошу прощения, моя дорогая, но мы не всегда соглашаемся с решением Хранителей, – вставил Майрон. – Вы виновны в смерти одного из нас, и теперь вы должны ответить за это.
– Ответить его отцу! Назовите меня сумасшедшей, но разве это не есть предвзятость?
Майрон элегантно развел руки в беспомощном жесте.
– Вы наблюдали за игрой. Он выиграл. Между прочим, вы даже участвовали в игре. У вас имелась возможность выиграть свою свободу. Но вы проиграли.
Эти ребята были явно не в своем уме.
– Я не знала, что играю на это!
– А если бы и знали, вы бы стали играть лучше? – Он изучал меня некоторое время, потом потянулся к карману и вытащил портсигар белого золота. Вынул сигару, закурил и обратился к Эшворту:
– Продолжай, Чарльз.
– Вы расскажете мне, – твердо произнес Эшворт. – Вы расскажете мне, как погиб мой сын. Сейчас же.
Мне так не хотелось говорить об этом, особенно в этот момент.
– Послушайте, это произошло шесть лет назад. Перед нами стоит реальная проблема, как вы не понимаете? У этого парня в гостинице «Беладжио» хватит силы, чтобы…
Внезапно меня прошило электрическим током.
Заряд выскочил из ковра по металлической ножке стула и вонзился прямо в плоть и кости. Я потеряла контроль. Мое тело забилось в конвульсии, онемевшее от сильнейшего электрического напряжения. Казнь электрическим током не причиняет боли, ее невозможно чувствовать, когда каждый нерв в теле жарится как на сковородке.
Но как только заканчивается подача напряжения, мозг дает сигнал телу и приходит боль.
В ту секунду, когда напряжение исчезло, я повалилась вперед, судорожно глотая воздух, дрожа и чувствуя, как мое тело превратилось в море обжигающего огня. Чьи-то руки не дали моему телу соскользнуть по стулу. Это был не Куин, который стоял напротив, у стены, изображая статую. Я ощутила, как меня охватывает паника при мысли о том, что они могут проделать это снова. Я кое-как держала себя в руках. Тяжело дышала и, дрожа, пыталась не позволить моим мышцам конвульсивно дергаться.
Майрон выпустил дым, еще раз блаженно затянулся сигаретой и промолвил:
– Я действительно считаю, что сейчас вам не нужно забивать себе голову мыслями о Кевине Прентиссе, моя дорогая. Обратитесь к более насущным проблемам. Чарльз не обладает вечным терпением.
– Расскажите, как вы убили моего сына. – Голос Эшворта стал звучать еще ниже и мрачнее.
Я глянула на него из-под полуприкрытых век.
– Поверьте мне, вам эта история не понравится.
Они собирались проделать это снова. Нет проблем.
Все, что мне нужно, так это контролировать ситуацию… разрушать отдельные цепочки, сформированные ими, убить электрический заряд и рассеять его, предпочтительно через ковер, чтобы он вышиб дух из всех этих самодовольных маленьких…
Я считала, что буду готова ко второй части пытки, но оказалась неправа. С моих плеч убрали руки, и прежде чем я смогла схватить маленькие цепочки электрических разрядов, мой стул снова превратился в место для казни. Сказать, что я ослепла, значит, ничего не сказать. Когда все было кончено, я ощущала каждый поджаренный нерв и клеточку моего тела. Я не могла остановить текущие слезы и всхлипывания, пока продолжались эти бессознательные конвульсии в руках, ногах и спине. Я чувствовала запах чего-то жареного, возможно, это горела моя плоть. Они продолжали держать меня вертикально в кресле.
В моих звенящих ушах, словно голос судьбы, звучал приказ Чарльза Эшворта:
– Расскажите, как вы убили моего сына.
– Я не чертов джинн. Правило Трех здесь не сработает. Я ничего тебе не скажу, сукин сын, – сумела я выдохнуть.
Раздался голос Куина:
– Джоанн, расскажи ему все. Они же тебя убьют.
– Это было бы довольно неприятно, – протянул Лэзло.
Он уже загасил свою сигарету и сидел, уставившись на свои сжатые в замок руки.
Остальные господа, сидевшие за столом, испытывали некоторое чувство дискомфорта, но никто из них не стукнул кулаком и не потребовал прекратить пытку. Даже бармен неслышной тенью стоял за своей стойкой в углу. Видимо, в его функции также входило избавление от мертвого тела, если того требовали обстоятельства.
Я попыталась усилить самоконтроль, потянулась в эфирный план за ветром… и натолкнулась на непроницаемый барьер. Кто-то запечатал это место очень крепко. Видимо, не обошлось без джиннов.
– Пожалуйста, – начал было Лэзло, – сейчас не время для ссор. Все, что вы должны сделать, так это рассказать нам, что произошло. Я думаю, у вас не будет возражений относительно этого. Я уверен, что вы уже известили об этом Хранителей. Почему бы не поведать эту историю нам?
Потому что я не хотела вспоминать о том случае.
Стул прошил предупреждающий разряд тока, но его было достаточно, чтобы у меня снова брызнули слезы. Дыхание опять стало неровным. «Черт, возможно, они и так все знают», – сказала я себе. Они полностью владеют информацией. Очевидно, дальнейшее сопротивление привело бы меня к неизбежной смерти. Я не была готова умереть еще раз. Пока еще нет. Я глубоко вздохнула, выпрямилась и прочистила горло. Мой голос звучал слабо, но твердо.
– Хорошо, я расскажу вам, – медленно произнесла я. – Но не вините меня, если вам что-то придется не по душе.
Я возненавидела Чеза с того момента, как увидела его. Не могу сказать почему. С вами когда-нибудь такое случалось? Это звучит немного неуклюже и предвзято, но вы ничего не можете с этим поделать. Это своего рода антипатия на подклеточном уровне, которую вы не можете контролировать.
Вот это как раз про нас с Чезом. Отвращение друг к другу с первого взгляда. Быть с ним вежливой более одной минуты казалось для меня абсолютно невыносимым. Потратив целый день, копаясь в мусоре, который я изъяла у него, читая всякий хлам вроде документов о нарушениях человеческих прав, я не выдержала. Позвонила к себе в офис и пожаловалась на трудности моего задания. Я не собиралась сдаваться вот так просто, но я немного поскулила и попросила о помощи. Мой босс, Джон Фостер, заверил меня, что все будет хорошо, и только умолял не приканчивать ублюдка.
Одну вещь я точно поняла, роясь в куче хлама на моей кровати. У Чеза было слишком много денег. Слишком много. Я не имела в виду личные сбережения или наследство. Возможно, оно у него и было. Я имела в виду его доход. Я знала, сколько должен получать Хранитель его ранга – со мной было штатное расписание Ассоциации Хранителей. Пять раз на его счет приходили суммы, которые потом были переправлены на счет, открытый на Каймановых островах.
Чез был определенно замешан в чем-то. Нужно только уточнить в чем. Просматривая модели погодных условий на карте снова и снова, я решила, что все дело в контрабанде. Кто-то платил ему за изменение погодных условий в определенное время в определенном месте. Классическая схема. Но мне необходимо было поймать его на месте преступления. Хранители печально известны своим снисходительным отношением к подозреваемым. Я же намеревалась взять Чеза с поличным.
Основной причиной стала, конечно же, моя личная неприязнь к нему. Он постоянно наведывался ко мне в гостиницу, пытаясь затащить меня в постель, как будто это помогло бы ему выйти сухим из воды.
На четвертый день проверки я раскрыла шторы, обнаружив, что начало рано светлеть и сильно похолодало.
Конечно, насколько это возможно в пустыне. Что-то манящее таилось в равнине, вытянувшейся до голубых клякс горных вершин.
Согласно моделям на карте, именно сегодня Чез собирался произвести свои грязные манипуляции с погодой. Бесполезно стоять и смотреть, в какую сторону подует ветер. Необходимо идти против течения, к точке, где можно находиться в безопасности и под защитой. Нужно углубиться в пустыню километров этак на пять. Уйти туда, где можно найти только стервятников. Поскольку мой «ягуар» не был приспособлен для езды по барханам, мне пришлось бы прогуляться пешком.
