355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Рэйчел Кейн » Фактор холода » Текст книги (страница 1)
Фактор холода
  • Текст добавлен: 28 сентября 2016, 22:35

Текст книги "Фактор холода"


Автор книги: Рэйчел Кейн



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Рэйчел Кейн
Фактор холода

В предыдущей части…

Мое имя Джоанн Болдуин, и я управляю погодой.

Нет, правда. Я была одной из Хранителей Погоды…

Возможно, вы не знакомы с ними лично, но это они не дают молниям поразить вас, что в противном случае происходило бы довольно часто, не дают наводнениям смыть вас и уберегают от торнадо…

Да, мы пытаемся со всем этим справляться. Иногда у нас даже получается. Это невероятно трудная, опасная работа.

У меня выдалась очень тяжелая неделя: я умерла, но возродилась в качестве джинна. А следующая неделя оказалась еще труднее: я спасла мир… Что-то в этом роде. Кроме того, между делом я освободила дитя, которое могло бы стать дьяволом во плоти, пострашнее, чем все эти природные катаклизмы.

И потом я умерла снова, да, вот так. И в этот раз возродилась человеком.

Но, по крайней мере, у меня все еще есть по-настоящему быстрая машина…

Глава 1

Небо над головой было синим. Чистое и безоблачное, которое смотрит на тебя, словно бездна Ницше. Ни облачка.

Я не люблю чистое небо. Оно меня нервирует.

Я пригнулась в водительском кресле и подалась вперед, стараясь глядеть на дорогу через самую темную часть ветрового стекла. Нет, ни облака. Ни малейшего намека на хоть какую-нибудь влагу. Я откинулась на спинку сиденья и устроилась поудобнее, горестно вздохнув. Последним местом отдыха, которое мне попалось, была какая-то страшная развалюха, которой побрезговал бы даже самый непривередливый дальнобойщик. Хотя со временем перестаешь думать о чистоте. Было бы, где отдохнуть.

Я так устала, что весь мир воспринимался мною как бы сквозь фильтр, кусок ткани, слегка искажавший все вокруг. Тридцать часов прошло с того момента, когда мне удалось более или менее отдохнуть. А до этого были сутки адреналина и кофеина.

До этого я была в пути, мчалась как сумасшедшая в течение трех недель, балансируя на грани скуки и паники. Нет, действительно, все это время я находилась в зоне военных действий, ожидая очередной «пули» в спину.

Я сильно нуждалась в ванной: душ, потом постель…

Вместо этого я сильнее надавила на педаль акселератора.

– Ты в порядке? – спросил мой спутник. Его звали Дэвид, и он, отвернувшись к окну, наслаждался солнечным теплом, струящимся через боковое стекло. Когда я не ответила, он посмотрел на меня. Каждый раз, когда я видела его лицо, по моему позвоночнику пробегала волна удовольствия. Он был прекрасен. Высокие скулы, гладкая золотистая кожа, круглый ободок очков, которые были ему не нужны. Ему нравилось носить их в качестве камуфляжа. Сейчас он и не пытался спрятать глаза, горящие цветом, который не найти в человеческом геноме… теплая бронза с оранжевыми вкраплениями.

Дэвид был джинном. У него даже была своя бутылка, находящаяся в данный момент у меня в кармане с открытой пробкой. А как же насчет трех волшебных желаний, спросите вы? Не совсем так. Пока у меня находилась его бутылка, в моих руках была сосредоточена практически безграничная сила. Но вместе с силой пришла и практически неограниченная ответственность, что звучит, не так приятно, как, к примеру, пирог со взбитыми сливками.

Джинн не выглядел усталым. Мне от этого стало еще хуже, если такое возможно.

– Тебе нужно отдохнуть, – заметил он.

Я переключила внимание на дорогу. Трасса I-70 протянулась к горизонту прямой черной лентой – полоса, переходящая в тень под беспощадным пустынным солнцем. По обе стороны от машины ландшафт изобиловал скорее колючками, чем листьями, – деревья Джошуа и приземистые кактусы. Для девушки из Влажного Централа, так же известного, как Флорида, было нелегко дышать этим тяжелым, сухим воздухом, таким горячим, что он словно выжигал внутренности моих легких. Но все это казалось пустяком после дней игры в кошки-мышки в этом чертовом месте, находящемся черт знает где.

– Я в порядке, – проговорила я. – Ну, как наши дела?

– Лучше, чем раньше, – ответил он. – Не думаю, что они нас уже вычислили.

– Уже. – В горле ощущался вкус кислятины, и думаю, что это произошло не от недостатка зубной пасты и отсутствия мятных пастилок. – Как далеко нам еще ехать?

– Сказать точно?

– Приблизительно.

– В километрах или по времени?

– Да скажи уже как-нибудь.

– Мы только что проехали какой-то маленький городок. Еще около шести часов, может, меньше, может, больше. – Дэвид откинулся в пассажирском кресле, продолжая рассматривать меня. – Я серьезно. Ты в порядке?

– Мне нужно пописать.

Я поерзала на сиденье и уставилась на дорогу. Отстой. Быть человеком полный отстой, черт возьми! Мне следовало знать это. У меня ведь был блистательный, впечатляющий, короткий период жизни в качестве джинна. И никогда у меня не было такого постыдного желания сходить по малой нужде, черт его знает где.

Дэвид устроился поудобнее и поднял голову к бесцветному потолку машины.

– Итак, ты это сказала.

– Так оно и есть.

– Раньше тебе нравилось быть человеком.

– Раньше я не видела, как живут другие.

Он улыбнулся, глядя на крышу машины. Ошибочка, крыша не могла оценить его слова так, как я.

– Хочешь, я сотворю тебе ванную?

«Ублюдок».

– Пошел ты…

Он изобразил невинное удивление.

– Зачем? Думаешь, это что-то изменит?

Он морочил мне голову с этой ванной. Конечно, он мог сотворить ее. Не проблема. Черт, он мог бы сотворить ванную с плиткой из итальянского мрамора, холодной и горячей водой. Но я не могла приказать ему сделать это, потому что мы должны были сохранять наше «волшебное инкогнито» как можно дольше. Дэвид делал все что мог, чтобы мы остались незамеченными, но любое более или менее заметное колдовство заставило бы эфирную плоскость вспыхнуть сверхновой звездой.

И это было бы плохо. Мягко говоря.

Я припарковала машину у обочины дороги. «Мона» запротестовала, захлебываясь хриплым рычанием, и, в конце концов, затихла, когда я повернула ключ стартера. Через какие-то секунды в кабину, словно сорванец, ворвался горячий воздух. Было уже около сорока градусов, хотя по календарю стояла только середина апреля. Я чувствовала себя липкой, немытой и измотанной. Все тело сводила судорога. Ничто не заставит тебя чувствовать себя такой, мягко говоря, несвежей, как коротенькая поездка длиной триста пятьдесят километров. Учитывая, что все это время ты находишься в автомобиле и почти все время ведешь его.

– Ты в порядке? – повторил Дэвид.

– Уже лучше! – огрызнулась я в ответ. – А почему мне не быть в порядке?

– Ну, я не знаю. Дай подумать… За последние две недели ты была инфицирована демоном, за тобой была организована погоня через всю страну, тебя убили, ты стала джинном, потом перевоплотилась…

– Была застрелена, – любезно подсказала я.

– Была застрелена, – согласился он. – И это тоже. Согласись, много причин, чтобы чувствовать себя дискомфортно?

Да. Мне не хватало «нескольких облаков до мозгового шторма», как мы, Хранители, любим говорить. Я думала, я справляюсь со всем этим сумасшествием, которое стало моей жизнью, но быть здесь одной, в этой пустыне под огромным пустым небом…

Я начала понимать, что надолго меня не хватит. Конечно, я пыталась…

– Я в порядке.

Что еще я могла реально ответить? Я – полнейший отстой, это отвратительно, я никто как человек, как Хранитель, и с этим уже ничего не поделать! Черт, Дэвид уже знал все это. Это было бы только пустой тратой времени.

Он посмотрел на меня взглядом, который ясно говорил о том, что он думает обо мне. Мешок с дерьмом. Но дискутировать на эту тему он, похоже, не собирался. Вместо этого он вытащил книгу из кармана куртки. На бумажной обложке значилось «Одинокий голубь». Книга определенно была к месту. Одно из преимуществ быть джинном… У Дэвида был доступ к практически безграничной библиотеке различного чтива. Он напоминал энциклопедию на компакт-диске.

– Я подожду тебя внутри, – сказал он, открыв книгу. – Кричи, если тебя укусит гремучая змея.

Он уселся поудобнее и погрузился в чтение. Выглядел он как вполне нормальный парень. Я открыла дверь и поставила ногу на блестящий черный асфальт обочины.

И тут же вскрикнула от того, что мои чувствительные пятки коснулись раскаленной сковородки. Боже, это было действительно горячо! Такая жара могла бы зажарить яйцо внутри курицы. Жар волнами поднимался от земли, накаляясь от огненно-медных небес. Я на цыпочках пробралась к спасительному гравию, насыпанному у края дороги, и углубилась в дюны. Сандалии и пустыня – не очень выгодное сочетание. Я чертыхнулась и начала пробираться по раскаленному песку, пока не нашла подходящее дерево, которое могло послужить неплохим прикрытием от любопытных глаз. От него шел вяжущий острый запах, такой же острый, как и колючки, покрывающие его. Это место отнюдь не являлось райским уголком. Вокруг было просто адское пекло, да еще этот пристальный взгляд чистого, враждебно настроенного неба.

Вокруг не было ни души. Я вздохнула и стянула трусики, сделав то, что делают все люди утром, в обед и вечером. Все это время я глядела по сторонам, опасаясь гремучих змей, скорпионов и пауков. А также загара в том месте, которое обычно скрыто от внимания общественности.

К моему удивлению, меня никто не укусил. Я быстренько вернулась и, запрыгнув в автомобиль, завела «Мону». Дэвид продолжал читать. Я выехала на пустынную дорогу, плавно переключая коробку передач, пока не набрала необходимую скорость. «Моне» нравилась быстрая езда. А мне нравилось доставлять ей такое удовольствие. Через полминуты на спидометре было уже около трехсот километров в час. Надо отдать должное американскому машиностроению, я чувствовала, что еду со скоростью не больше, чем… скажем, сто пятьдесят километров в час.

– Вот теперь намного лучше, – промолвила я. – Сейчас я в полном ажуре.

– Ты не чувствуешь себя в порядке, – ответил Дэвид, не отрываясь от книги. Он перелистнул страницу.

– Это пугает.

– Что?

– Тебе следовало сказать: «Ты не выглядишь в полном порядке». Ну, ты понимаешь, о чем я. Ты же не…

– Не чувствую тебя? – Он искоса посмотрел на меня; его красивые губы начали растягиваться в улыбку. – Ты знаешь, я чувствую тебя. Все время.

Я поняла, что он имеет в виду. Между нами оставалась эта вибрация, излучение, чистоту которого только мы вдвоем могли ощущать. Постоянный, низкоуровневый поток энергии. Я старалась сильно к нему не прислушиваться, ибо он пел, пел о таких вещах, как сила, и это было соблазнительно и пугающе одновременно. Ну и о сексе. А это уже и вовсе отвлекало внимание и было одним сплошным расстройством. Особенно в данный момент.

Когда я еще была джинном, я ощущала себя как бы в другой плоскости, анализируя происходящее вокруг через внутренний мир. Джинны не владеют собственной силой. Скорее они действуют как усилители окружающей их энергии. А когда они действуют в паре с такими, как я – Хранителями, носителями природной энергии, – результат может получиться просто ошеломляющим. Хотя Дэвид клялся, и я ему верила, что происходящее между нами – совершенно другое, новое чувство. Гораздо более пугающее по силе.

– Ты все время чувствуешь меня, – повторила я его слова. – Осторожнее. Такие разговоры могут выбросить машину с обочины.

– Обещаешь? – Он откинулся и поправил мне волосы, убрав с лица несколько локонов. Его прикосновение было подобно пламени и вызывало микроволны оргазма, стремительно проносящиеся по моему телу. Боже мой. Он пристально посмотрел на меня, будто видел в первый раз.

– Джоанн.

Он редко называл меня по имени. Я была так удивлена, что убрала ногу с газа и повернулась к нему.

– Что?

– Пообещай мне одну вещь.

– Все что угодно. – Прозвучало легкомысленно, но я действительно была готова на все.

– Обещай, что ты…

Он не закончил, так как дорога внезапно выгнулась в дугу.

В прямом смысле этого слова.

Она взмыла вверх, вставая на дыбы вместе с асфальтом, изгибающимся подобно кольцам змеи, я взвизгнула, почувствовав, как «Мона» с ревом взлетела в воздух.

Бум!

Звук, словно выстрел орудия, прогремел в воздухе, такой громкий, что я ощутила трепет в груди. Вот черт!

– Взлетай! – крикнула я, так как на большее у меня не оставалось времени, и сразу же почувствовала, как вибрация между мною и Дэвидом превращается в симфонический грохот ужасной силы. Она низвергалась из меня в него, трансформированная в ядерный заряд в эфирном поле, превращаясь в матрицу скрытого управления.

Мир внезапно… остановился.

Точнее, остановились мы. «Мона» неподвижно зависла в воздухе, слегка наклонившись, где-то в метре над землей. Двигатель все еще завывал на высоких оборотах, шины крутились в воздухе, но мы оставались на месте. В то же время мы и не падали. Под нами трасса I-70 продолжала биться в конвульсиях и извиваться, как будто стремилась уползти к горизонту. Я не была восприимчива к данной силе, но я знала, что это было.

– Черт! – воскликнула я. – Полагаю, они вычислили нас.

Дэвид, тихий и мрачный, расслабившись в кресле, насмешливо произнес:

– Думаешь?

Парня, сотворившего это, звали Кевин, и я не могла по-настоящему ненавидеть его. Это была худшая сторона всего дела. Тебе действительно следует ненавидеть своего врага. Я имею в виду, это справедливо, правда? Но чувствовать к нему жалость… по-моему, звучит отвратительно.

Кевин был еще ребенком – шестнадцатилетним, может быть, семнадцатилетним. В общем, довольно жалкая личность. Он вел жизнь, похожую на сказку. Причем на плохую сказку. Его приемная мать как будто вышла из сказки братьев Гримм, если бы только те написали сказку о сексуально озабоченных начинающих серийных убийцах. На то, что она сделала с Кевином, нельзя было смотреть человеку, не обладающему железными нервами следователя по убийствам.

Поэтому неудивительно, что как только сила пришла к нему, он ухватился за нее обеими руками и начал использовать, как это сделал бы психически ненормальный. Он, словно обезумевший ребенок, направлял пистолет на все, что движется.

Проблема была в том, что пистолетом, или силой, которую он заполучил, был Джонатан. Если бы силу джинна измеряли с помощью вольтметра, этот Джонатан расплавил бы прибор – такая мощь таилась в нем. Мне он нравился, но я не была уверена, что он испытывал ко мне такое же чувство. Они с Дэвидом водили тесную дружбу, и я им только мешала.

Джонатан был не тем существом, с которым вы захотели бы повстречаться на ночной улочке. И теперь, после того как Кевин призвал его, отношения хозяина джинна и его слуги вступили в законную силу. Безусловно, это было проблемой, но я постепенно начинала понимать, что тогда как большинство джиннов имеют способность творчески подходить к приказам своих хозяев – своего рода переговоры с дьяволом, – Джонатан или с блеском справлялся с поручением, или просто плевал на него.

По крайней мере, сейчас он не был расположен к тому, чтобы причинять мне неприятности.

Итак, мы находились между небом и землей, наблюдая, как ландшафт под нами поднимается и опадает, словно океан. «Мона» постепенно обрела горизонтальное положение, и теперь просто парила в воздухе.

– Мне, наверное, нужно спросить, что это было? – начала я. Мой голос был более или менее спокойным, хотя кожа все еще горела от полученной порции адреналина.

– Землетрясение, – промолвил Дэвид.

– Риторический ответ.

– Я старался. – Джинн выглядел спокойным как скала, но глаза за стеклами очков горели.

– Джо, можешь сбавить скорость? Действительно, я все еще вдавливала в пол педаль газа. Я убрала ногу и, без видимой причины, перевела рычаг в положение тормоза. Ноги у меня тряслись.

Черт! Все мое тело содрогалось. Я не могла даже убрать с руля руки.

– Знаешь, существует три вида волн, связанных с землетрясениями, – начала я щебетать, пытаясь казаться беззаботной. – П-волны, С-волны, Л-волны. Смотри, звуковой бум был вызван первыми волнами…

– А древние китайцы верили, что это дракон ворочается во сне, – перебил меня Дэвид. – Сейчас все это бесполезно.

И снова он был прав.

– Хорошо, а что если я прикажу тебе остановить это? – спросила я.

Дэвид покачал головой, посмотрев вниз на все еще продолжающую сотрясаться землю.

– Сила против силы. Будет только хуже. Я не могу противостоять ему напрямую.

– Значит, это Джонатан!

Как будто я сомневалась в этом. Мы играли в прятки со штатом Невада вот уже почти три дня, кружа туда-сюда. И каждый раз было что-то, пытающееся нас остановить. То град размером с баскетбольные мячи, от которых я едва спасла свой «вайпер». Грозы. Стены из ветра. Все что угодно. Как только мы выбирались из одной неприятности, то сразу же попадали в другую.

Из огня да в полымя.

Я убила море времени и энергии, восстанавливая хрупкий баланс экосистемы.

Тандем Кевин—Джонатан, похоже, не волновало, что швыряние в нас шаровыми молниями может серьезно подпортить баланс материи и энергии; что вызов торнадо может порвать стабильность погоды на куски вплоть до раскола континента пополам. Я могла понять Кевина, он был ребенком, а дети не задумываются о последствиях. Но Джонатан… Я знала, что он способен уравнять чаши весов. Просто он не хотел.

Зависая в воздухе, мы все еще оставались недвижимы. Я глубоко вздохнула и произнесла:

– Полагаю, план «Б» будет в самый раз.

– Я думаю, мы скоро переберем все буквы алфавита, – ответил Дэвид. – Джо, я думал, что мы действительно сможем добраться до Лас-Вегаса, но мы не становимся к нему ближе ни на метр. Может быть, нам следует…

– Я не собираюсь отступать, так что даже и не думай заводить разговор об этом.

Я не могла отступить. Кевин и Джонатан были партнерами, чей союз был благословлен в аду, и это было моей ошибкой. Я предоставила Кевину возможность совершить это. Также моей виной было то, что Кевин украл силу у самого могучего Хранителя в мире, моего друга, Льюиса Левандера Орвела.

Я не собиралась сдаваться. Плата за это будет неизмеримо большой, человеческие жизни и их имущество, одну из жертв я знала лично. Льюис бы точно умер. Он умирает прямо сейчас, так же как если бы кто-то вырывал из него биологические внутренности, необходимые для нормальной жизнедеятельности. Льюис был настолько могущественен в плане волшебства, что он и сила казались единым целым. Он не смог бы жить без нее.

Однако проблема заключалась в том, что Кевин в данный момент обладал такой мощью, что Дэвид и я – а также любой другой глупый, магически одаренный идиот, направляющийся к Лас-Вегасу, – были беззащитны, как коровы на бойне. Негде спрятаться. Некуда бежать, только вперед, в надежде избежать чудовищной разрушительной силы.

Пока нам это удавалось. Но очевидно, они просто играли с нами.

Внезапно меня пронзила ужасная мысль.

– А есть ли еще кто-нибудь на этой дороге? – Я знала, что Кевин не уступит, даже если придется принести в жертву часть гражданского населения, и знала, что он не станет стараться, чтобы избежать этого.

– Никого поблизости. Я могу немного ослабить вибрацию по краям зоны действия, и тогда эпицентр сфокусируется прямо позади нас. Похоже, никто не пострадал.

Не сказанное «пока еще» заставило меня вздрогнуть.

– Сколько еще это продлится?

Дэвид взглянул на меня.

– Ты шутишь.

– Так долго, как ему хочется?

– Именно. – Голос Дэвида звучал немного неубедительно.

– Итак, – начала я, добавив голосу немного легкомысленности, – как же мы проведем это свободное время?

Дэвид не был настроен добродушно. Он наблюдал, как дорога ужом извивалась под нами, потом ответил:

– Отдохни, пока есть время. Я посторожу.

Не совсем то, что я хотела услышать, но он был прав. Я устала и, в отличие от Дэвида, была человеком. Не то чтобы я расстроилась или что-то в этом роде. Разве что совсем чуть-чуть.

Погода не что иное, как практическое применение квантовой механики. Нет способа, чтобы сделать ее проще, но, в общем, все сводится к взаимодействию частиц настолько малых, что по сравнению с ними атомы выглядят огромными планетами. Все в мире делится на составные части, и эти частицы настолько малы, что человеческий разум не может объять их или измерить в любой доступной форме, кроме как по результату, возникающему после их взаимодействия. Они ведут себя как волны. Видимая часть не совсем соответствует действительности.

Контролируемое квантовое взаимодействие частиц есть макро-микро наука, волшебство или искусство. А, скорее всего тесный союз всего вышеперечисленного. Когда управляешь погодой, все манипуляции происходят на субатомном уровне, приобретение или потеря энергии, уничтожение фундаментальных частиц кварков антикварками, протонов антипротонами – и то и другое и разрушительно, и созидательно одновременно. Это подобно разнице между солнечным днем и весенним дождиком, грозой и убийцей торнадо F5. Засуха и наводнение. Жизнь и смерть.

Все это огромная ответственность, и я боюсь, что Хранители иногда не воспринимают это достаточно серьезно. В конце концов, мы – люди. У всех у нас есть своя жизнь, свои семьи и стандартный набор грехов и пороков. Никто не хочет просыпаться в четыре утра от звонка из офиса, особенно когда дело касается чужих проблем.

Грехи, да, у нас, их предостаточно. Жадность – один из них. Жадность и сила всегда были хорошими союзниками, но жадность и волшебство – самые опасные из тандемов зла.

Я, в общем-то, предполагал, что абсолютная власть развращает. Союз Хранителей был создан на крепких идеалистических принципах, но как-то постепенно некоторые из нас – может быть даже многие – забыли свое истинное предназначение. Осталось немного действительно верных и альтруистически настроенных. У меня не хватит смелости причислять себя к последним.

В работе, по своей натуре, я никогда не волновалась, правильно ли то, что я делаю, относительно великой природы вещей. Я просто солдат. Тот, кто делает, а не тот, кто планирует. Мне нравится быть полезной и делать свою работу хорошо. Пока это приносит удовлетворение, не страшно, что для этого нужно что-то или кого-то принести в жертву. Я никогда не вступала в споры о моральной стороне вопроса. Не моя работа решать, кто прав, а кто нет, кто умрет, а кто останется жить. В идеале это должно быть ничьей работой, но точно не моей. Я не мыслитель. Не философ. Я девушка, которая любит быстрые тачки и крепких мужчин, дорогую одежду, не обязательно в таком порядке.

Каждый делает ту работу, которую умеет.

* * *

Я не могла заснуть. А вы смогли бы? Находясь где-то над землей под действующим землетрясением, ожидая, что случится еще что-то более страшное? Даже будучи уставшей как собака, я не могла закрыть глаза больше, чем на пять минут, ибо страх полностью овладел мною.

Итак, мы висели в небесах, наблюдая, как дорога плавится под безжалостным солнцепеком, когда меня как током ударило. Я села прямо, широко открыв глаза и моргая.

– Может ли эта штука летать? – спросила я. Как будто мы не висели в этой машине весом в тонну без всяких самолетных турбин на борту. – Ну, я имею в виду, перенестись к другому шоссе. И чтобы они не знали об этом.

Я полностью завладела вниманием Дэвида. Он даже озадаченно нахмурился.

– Ну, она не совсем пригодна для этого, но я полагаю, да.

– А что?

– А то, что, если мы оставим иллюзию нас, находящихся здесь в воздухе, я могу перенести машину к другому шоссе, и, быть может, мы выгадаем немного времени, прежде чем они нас обнаружат.

И, поколебавшись, я задала вопрос, который трудно было облечь в слова:

– Он мог бы убить нас, правда? В любое время.

Глаза Дэвида остались беспристрастно чисты.

– Он мог попытаться. И в конечном итоге ему бы это удалось. Я не могу сойтись с Джонатаном лицом к лицу. Но он не хочет убивать тебя. Если бы он хотел, ты бы уже была мертва.

Я заметила перемену в его словах. Я была той, кому угрожала смерть. Худшее, что могло случиться с Дэвидом, это то, что, пока бы машина сминалась в лепешку словно пивная банка, а мои кости хрустели, ломаясь, бутылка в моем кармане разбилась бы, и он стал бы свободным.

Джонатан, без сомнений, расценил бы это как дополнительный плюс. Что было бы довольно логично, не принимая в расчет мое чувство к Дэвиду и, надеюсь, его ко мне. Мне-то было не по себе от этой всей ситуации с хозяином и слугой джинном.

– Ты можешь его сдержать?

– Ненадолго. Если только он будет атаковать напрямую.

– Достаточно для меня, чтобы…

– Спастись, – закончил он за меня. – Я могу блокировать его, но целью стратегии является запутать следы, а не защищаться напрямую. Мы должны двигаться. Если нас прижмут, нам конец.

Я кивнула, отметив небольшие детали: белые морщинки вокруг рта Дэвида, напряжение в глазах. Для него это было тяжело. Очень тяжело. Его дружба с джинном по имени Джонатан уходила корнями в то время, когда они были людьми и дышали, умирая вместе на поле боя в темноте тумана первоистории. Он был воскрешен силой настолько древней, что она могла бы выпить жизнь из тысяч, а может быть, миллионов живых существ, чтобы создать такое существо, как Джонатан – нечто живое, думающее, сотворенное из чистейшей энергии. Даже среди джиннов он считался чем-то выдающимся, и это не просто пустые слова.

И теперь он оказался по другую сторону баррикад. По крайней мере, по другую сторону от меня.

– Мы не можем ранить его?

Дэвид удивленно глянул на меня.

– Правда?

Я не знаю, что могло бы причинить ему вред. И ничего такого, с чем бы ты захотела связываться.

– Но он может ранить тебя?

– Он не будет этого делать.

– Но он может. – Причина, по которой он мог бы ранить Дэвида, была, конечно, я. Дэвид свободно использовал свою силу, чтобы вытащить меня с того света и облечь в форму джинна – он до сих пор еще не полностью восстановился после того случая.

Но как принято у всех любовных парочек, это не являлось предметом наших обсуждений.

Дэвид пожал плечами, глянул вниз на волнообразное шоссе I-70 и произнес:

– Нам лучше двигать, пока Кевину не придет в голову приказать Джонатану прихлопнуть нас.

Спасительной ноткой во всем этом ужасе звучало то, что хотя в руках вздорного ребенка имелась мощь ядерного оружия, но, по крайней мере, он не был тем, кого называют великий мыслитель. Джонатан, хотя и обязанный служить ему, не был обязан давать ему советы. И судя по всему, он не собирался стать главной фигурой в этой битве. Слава Богу.

Я кивнула, вздохнув, и закрыла глаза. Выпорхнула из своего тела и полетела к той самой верхней плоскости, известной среди Хранителей как эфирный уровень; плоскости, где все физическое отходит в сторону и только энергия царит вокруг. Человеческий разум может распознавать только определенные спектры. В мою бытность джинном эфир показывал мне все много больше и глубже, но теперь я пыталась довольствоваться тем, что имела.

Прямо сейчас из эфира я видела дорогу подо мною, освещенную, как гигантская горящая полоса, сверкающую и уходящую вниз под землю к горным породам. Маленький идиот дестабилизировал целый регион. Я не могла остановить его. Моя сила связана с ветром и водой, но не с землей. Кто-то другой должен был уравнять чаши весов. Кстати, наверняка чей-то сотовый телефон звонил, сейчас, в офисе Хранителей.

Сотворить какую-нибудь неприятность – это было моей специальностью. Я потянулась к неподвижному, сухому воздуху, забралась выше, насытила молекулы воздуха углекислым газом в одном месте, обездвижила их в другом. Побочным продуктом всего этого стало тепло. Из этого, собственно, и состоит ветер, взаимодействие тепла и холода, теплого воздуха, поднимающегося вверх, и более холодного, спешащего наполнить вакуум, к которому природа питает отвращение. Я опустила боковое стекло машины и ощутила освежающее дуновение теплого бриза на щеке. Еще немного энергии, и бриз превратился в свежий ветер. Я почувствовала, как машина слегка раскачивается.

– Приготовься, – произнесла я вслух. – Мне придется поднажать.

– Они не узнают, что мы двигаемся, – пообещал Дэвид.

Я увеличила радиус действия теплоты, сфокусировав энергию солнца в мощную волну. И вот невидимой, густой, как сироп, волной ветер обрушился на нас.

«Мону» ударило в бок, нас закрутило, и мы начали движение.

Я взвизгнула, покрепче схватилась за руль и испытала неприятное чувство падения. Это продолжалось целых две секунды, потом мы выровнялись, быстро заскользив по воздуху. Я углубилась в эфир, вращая атомы и собирая цепочки силы. Они были такими же гладкими и скользкими, как стекло.

Для волшебного взора глаз галогенный свет фар так и остался на месте. Это была сложная иллюзия, требовавшая огромных затрат направленной силы. Я чувствовала силу, льющуюся из меня, словно кровь из открытой раны. Дэвид усиливал и перенаправлял ее.

– Сколько еще? – запинаясь, спросила я и протянула руку. Он схватил ее. Его кожа была горяча, словно у него началась лихорадка.

– Может быть, полчаса, – ответил он. В его голосе не было напряжения, но я ощутила сильную вибрацию, бегущую по его коже. – Не волнуйся… Следи за ветром.

Он был прав. Сила, которую я использовала, была очень изменчива. Ветер обладал своеобразным интеллектом – неторопливый, интуитивный, но в то же время хищный. Чем он сильнее, тем больше коварства он мог выказать, вот почему работа с высшими природными системами была прерогативой самых могучих Хранителей. Это не просто физика. Тянуть льва за хвост – вот на что это похоже.

И я чувствовала, как этот лев начинал облизываться в предвкушении сытного ужина.

Внизу под нами, обманчиво большая, лениво проплывала пустыня штата Юта. Мы неслись по небесам со скоростью чуть больше ста пятидесяти километров в час – слишком медленно для самолета и чрезвычайно быстро для тех потоков воздуха, которыми я управляла. Дэвид удерживал «Мону» в горизонтальном положении, и я надеялась, что он также приложил все силы к тому, чтобы мы оставались незамеченными с земли. Даже умникам-уфологам трудно было бы объяснить такое явление, как «додж вайпер», болтающийся в небе над пустыней.

Я заметила очень милое шоссе на краю горизонта и хорошенько сконцентрировалась на том, чтобы немного притормозить. Это повлекло за собой серию весьма рискованных и сложных пассов – охлаждение воздуха позади нас, его нагревание перед нами, столкновение сил, которые приостановили бы ветровой сдвиг. К счастью, из-за недостатка влаги в воздухе я не беспокоилась о грозе. Мне также пришлось немного уменьшить энергию. Она должна была уходить куда-то, и оставить ее блуждающей в поиске места высвобождения было бы ошибкой, достойной новичка. Я метнула ее через телефонные линии в виде сгустков голубой плазмы, а остатки ушли в землю.

К сожалению, ветру не понравилась моя идея притормозить.

– Черт, – прошептала я и вновь сконцентрировалась, пытаясь собрать скачущие молекулы. С тепловыми процессами всегда справиться труднее. Я успокоилась, прислушалась к звуку ветра, растеклась в эфире. Я словно стала частью ветра, растворилась в нем. И когда мне это удалось, я замедлила его.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю