Текст книги "Вижу тебя (ЛП)"
Автор книги: Рэйчел Блауфэльд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
Она встала и потянула меня за руку, подхватывая под локоть.
– Ты сумасшедшая, Чарли. Ведешь себя как девчонка, но я прощаю тебя, правда, в следующий раз точно позвоню копам. Ты заставила меня нервничать, я могла бы плюнуть на все это, но расхаживала взад и вперед, как моя мама, ожидающая, когда ее грудинка приготовится.
Я засмеялась. – Перестань, пошли крутить педали, а потом поболтаем за чашечкой кофе.
– Нужно пойти туда, где я смогу купить миндальное молоко, – сказала Дженни, как только мы вышли из раздевалки, цокая своими специальными кедами для велосипеда.
– О, боже, и что теперь?
– Слушай, не всем так везет – не толстеть и есть все, что захочется, а потом находить любовь всей своей жизни.
Я ударила ее по руке.
– Хорошо, твоя взяла. А если серьезно, ты сейчас намного счастливее, потому что пишешь и ешь больше, чем раньше. А мне – я должна внимательно следить за своими располневшими ляжками. Не дай бог набрать еще несколько граммов. Поэтому я и исключила все молочные продукты из меню.
– Дико, но это твоя жизнь. Тогда для тебя только миндальное молоко.
Накрутив километры, мы переоделись, и, укрыв свои потные тела пальто, пошли вниз по улице к маленькой кофейне на Гринвич-Виллидж. Сделав заказ, мы нашли столик в углу, где смогли уединиться, чтобы я рассказала Дженни всю свою историю.
Ну, большую ее часть. Я утаила, что Лэйтон делал своим ртом с моим телом.
А еще утаила мою растущую внутри панику оттого, что он заслуживает большего, чем меня.
Глава 28
Лэйтон
Неделя затянулась. Продюсеры ни на секунду не останавливали съемку, и каждую минуту давили на меня изменить то там, то тут мотив. В промежутках между прокручиванием саундтрека, я пробегал мили, а потом наматывал еще вместе с Генриеттой, поглощенный одержимостью к Чарли.
Я хотел большего, чем просто вернуться в ее квартиру, кувыркаться на ее лавандовых простынях с ней в розовых трусиках и с накрашенными блеском губами. Если сосредоточиться, то можно еще услышать ее запах, исходящий от моей рубашки, но его было недостаточно. У меня все еще была работа, ради нее я трудился не покладая рук, а она занималась тем, что ей нравится больше всего. Что было, то было.
И этого будет достаточно?
Я отправлял ей письма каждое утро, и из-за разницы во времени она сразу же, как всегда, мне отвечала. Мы говорили лишь дважды и запланировали встретиться через две недели. Она собиралась прилететь сюда на День Святого Патрика, что напугало мою влюбленную сторону до дрожи в коленях.
Хотела ли она встретиться с моими друзьями? Они довольно сносные люди из всех, с кем я когда-либо встречался, с тех пор как мои родители постарели и стали жить в доме престарелых.
Странно, я даже не сказал ей об этом. Будет ли ей дело до этого? Подумает ли она, что я черствый? Может, поэтому я и не сказал ей. Подумает ли она, что мои друзья – придурки?
Все эти вопросы крутились в моей голове, пока ноги ступали по тротуару. Нужно купить еще одну пару кроссов и набрать форму к тому времени, когда она приедет в марте.
Я упал на траву перед моим домом и выполнил комплекс упражнений из 20 отжиманий, а потом другой – приседания, чередуя их. Это была моя собственная версия тренировочного лагеря, позаимствованная с тренировок Райана.
Пот капал мне на глаза, и я вытер его прежде, чем приступить к отжиманиям, как у заключенного – это было моей единственной целью на сегодняшний день.
Чарли упомянула, что ее подруга Дженни хотела познакомиться со мной. Что она подумает обо мне? Я был почти уверен, что именно она была тем спасательным кругом, с помощью которого от меня и уплыла Чарли из Зао.
Боже, во что я вляпался.
Я будто снова вернулся в старшую школу, когда планировал на скамейках запасных дешевые вечеринки, чего я тогда ненавидел делать. Что заставит меня сейчас изменить это?
Глава 29
Лэйтон
Две недели спустя
Нервы натянулись до предела, когда я прислонился к стойке получения багажа. Я так сильно нервничал. Несмотря на электронные письма, сообщения, разговоры в чате и проведенные время от времени встречи в FaceTime, тревога затопила каждую клеточку моего тела, пока я ждал прибытия Чарли. В прошлый раз я был готов к разочарованию и/или прощанию. Но все закончилось куда лучше, чем я мог предполагать.
Теперь же она здесь, чтобы увидеть меня, и все могло пойти либо хорошо, либо отвратительно. Всё внутри кричало «отвратительно».
– Привет!
Я испугался, так глубоко погрузившись в свои мысли, что даже не услышал, как она подошла ко мне.
– Привет. – Я обнял ее и крепко прижал к себе. По-видимому, у моего тела был собственный разум, когда дело касалось Чарли.
«Мы были близки, – напомнил я себе. – Все хорошо».
Она кинулась ко мне в объятия, жар проник сквозь мою джинсовую куртку и ее толстый свитер, окутывая нас, а 75% моих нервов рассеялись. Может, если я ее раздену, оставшаяся часть просто исчезнет?
Нет, это не главное. Она здесь не только из-за секса.
– Ты в порядке? – спросила она меня.
Дерьмо, она словно смотрела внутрь меня.
– Все хорошо, просто думал, насколько это удивительно. Ты здесь. На мгновение мне потребовалось убедиться, что это не сон.
Она ущипнула меня за руку. – Я здесь.
– У тебя есть багаж?
– Конечно.
Мы подошли к конвейеру и стали ждать, между нами повисла многозначительная пауза.
– Знаешь, – сказала она. – Я слышала, что на каждые две минуты разговора приходится семь секунд молчания.
Я снова притянул ее к себе и поцеловал в макушку. – Извини. Меня застало врасплох чувство радости, которое появилось, когда я тебя увидел. Я имел в виду, что знал, что буду счастлив, но это другое чувство радости. Окрыляющее. А ведь еще раннее утро.
– Надеюсь, это хорошо? Хорошо, что окрыляет?
– Даже слишком хорошо.
– Кстати, не упоминай слова «раннее утро». Я все еще на Восточном побережье в аэропорту им. Джона Кеннеди, хотя и прилетела уже сюда. Ты хоть осознаешь, во сколько я должна была быть там?
Я поцеловал ее щеку, заправил волосы за ухо и прошептал: – Тогда я вдвойне счастливчик.
Она провела ладонью по моей щеке и улыбнулась. Не было необходимости в словах, чтобы передать, насколько счастлива она была оказаться здесь. Липкий пот на ладонях испарился.
– Итак, что дальше? – спросила она. – Какие у нас планы?
И без малейшего труда последние несколько недель, проведенные один на один с оголенными нервами, исчезли. Мне даже не нужен был секс. Просто мысль о нас и наших планах.
– Ну, сегодня пятница, поэтому большинство людей уже с самого утра начинают планировать, что они будут делать. Так сказать, счастливые вечерние часы. Но, во-первых, небольшая прогулка? Обед? Тихий час?
Она выгнула бровь, посмотрев на меня. – Знаешь, я еще слышала, что мужчины каждые семь секунд думают о сексе. Мы посветили этому абзац в BubblePOP.
– Просто слух. Вообще-то, каждые девять секунд.
Мы так смеялись, что заболели животы. И вот так просто мы вернулись к самым верным-и-преданным друзьям и новоиспеченным любовникам.
– Оу, а вот и моя сумка, – сказала Чарли, прервав наши хихиканья.
Устроившись в машине, я опустил стекла и включил Кельвина Харриса. Сегодня был великолепный день – никакого смога, чистое ясное небо и свежий воздух. Чарли в своих больших очках, взъерошенных локонах, прилипших к накрашенным губам, выглядела как кинозвезда и ангел одновременно.
Я уже хотел умолять ее остаться. Не улетать. Мы могли бы попросить кого-нибудь упаковать вещи в ее квартире и прислать их сюда.
– Как насчет завтрака? – спросил я ее. – Уверен, ты голодна.
– Звучит неплохо.
Я переключил скорость и заставил свою ладонь не касаться ее бедра, но безрезультатно. Ее тепло просачивалось сквозь леггинсы, и неожиданно они стали чересчур плотными. Я захотел их стянуть.
– Выглядишь замечательно, – сказал я ей.
– Я, наконец, отрезала свои волосы. Пришлось найти компромисс между ежедневным офисным стилем и образом бездомного фрилансера.
– Уверен, что ты никогда не будешь им выглядеть.
– Знаю. На самом деле, в выходные приехала моя мама, и именно она потащила меня в салон.
– Ха! Забавно.
– Тебя там не было. Когда дело касается меня, она старается быть профессионалом. Это дико, потому что она раньше состояла в группе поддержки и колесила по всей стране, хотя ей всего-то было 20. Если бы она не встретила моего папу и не влюбилась в него, она бы стала хиппи, я уверена.
– Может, поэтому она хочет для тебя чего-то другого. Родители иногда могут быть странными.
– Э, не знаю. Она сводит меня с ума. К тому же никогда не поддерживает меня в моих начинаниях.
– Не могу сказать, что у меня есть опыт в таких вещах. Мои только хотели, чтобы я вырос. Как только я закончил колледж, они оба сдали так быстро.
Ее пальцы скользнули по моей ладони. Я рассказал ей о них во время одного из наших ночных телефонных разговоров. Про моего беспамятного отца. Про мою мать, которая больше не имела возможности двигаться. Вместе они были одним целым, правда, уже не полноценными людьми, а их оболочками.
Чарли тогда сказала: «Мне жаль, что я не могу быть с тобой рядом при этом разговоре, иначе я бы смогла провести рукой по твоей спине, а не конкурировать с трубкой». – Она действительно так сказала.
Она была красивой и внутри, и снаружи, и нервы снова дали о себе знать. Не из-за страха быть рядом с ней, а из-за боязни ее ухода. Я бы не смог отпустить ее. Не в этот раз.
Наши пальцы все еще были переплетены друг с другом, но мне пришлось переключить скорость и повернуть к небольшому ресторанчику. Это был один из тех классических заведений в Лос-Анджелесе, с проигрывателями-автоматами на столах и полом в стиле шахматной доски.
– Ух ты, я только что поняла, как сильно мне хотелось выпить чашечку кофе,– сказала она, когда я подошел к ее дверце, чтобы открыть.
– Это был долгий перелет. А ты вылетела из Нью-Йорка в пять.
Она подхватила сумку с пола и скинула свой бомбер, оставив его на сиденье.
Мы зашли в ресторанчик, ее рука в моей, а мое сердце в ее руках.
– На двоих, – сказал я и поднял два пальца администратору.
Мы устроились в кабинке, где я позволил сначала занять место ей. А потом сел напротив, и наши пальцы сплелись под столом.
– Странно все это. Мне так уютно, будто мы делали это раньше, будто бы из этого и состоит наша жизнь. – Она улыбалась, пока говорила, а ее волосы упали на лицо, закрыв правый глаз.
Свободной рукой я откинул их назад и ответил: – Знаю. Это все из-за электронных писем и разговоров. Чувствую, что знаю тебя лучше, чем самого себя. Кстати, как там книга?
– Движется к завершению. Все еще не могу поверить, что я продала те короткие рассказы, не говоря уже о том, что подписала контракт на три книги.
Я прочитал рассказы, несмотря на ее протесты. Она прислала их мне после моих отчаянных уговоров, и те зарисовки были неплохими. Совсем не сопливые, как вы могли бы подумать. А настоящие, пикантные, полные напряжение или… не знаю, какое правильное слово можно подобрать.
– Что они сказали по поводу твоих историй, чем они полны?
Она рассмеялась: – Беспокойством.
– Верно, я просто пытаюсь запомнить это слово. Чэр, твои истории великолепны. А твоя книга будет еще лучше. Ты писатель. Живи этим.
Я не был уверен, почему внезапно стал таким романтичным. Может, это она изменила меня.
– На самом деле, мне не с чем сравнивать.
Официантка подошла к нам и приняла заказ. Кофе, омлет со шпинатом, ржаной тост, фрукты. Да, именно это я заказал.
– Может, в следующий раз по твоей книге захотят снять фильм, – сказал я, когда официантка ушла.
– Ой, остановись. Очень смешно. Я сейчас на стадии голодного писателя.
Я пощекотал ее ладонь изнутри и ответил: – Ты никогда не догадаешься, что будет завтра.
– А как насчет тебя? Ты закончил работу над тем фильмом?
Я работал над фильмом ужасов, который хотели выпустить аккурат к следующему Хеллоуину. Я его ненавидел. Я никогда не занимался этим раньше, и никогда не буду заниматься подобным жанром в будущем.
– Слава Богу, да. Он определенно высасывает из меня всю креативность. Внутри нет ничего для работы над чем-то еще. Каст великолепный и смешной, но я буду рад, когда съемки закончатся.
– Оказывается, ты очень романтичный внутри.
Я покачал головой, громко хохоча так, что чуть глаза не вылезли из орбит. Хоть она и была частично права.
Мы перекусили и посмеялись, а потом пропустили тур по осмотру города и отправились домой.
Я не возражал, да и она, похоже, тоже.
Глава 30
Чарли
Мы припарковались у тротуара, и мои пульс десятикратно увеличился. Я была в отчаянии. Трусики намокли от желания, а мое сердце бешено билось от кофе или чувств, или того и другого.
Между улицами затерялся миленький домик. Как только я открыла пассажирскую дверцу, то услышала лай Генриетты внутри дома. Лэйтон покатил мой чемодан по бетонной дорожке, дребезжание колесиков имитировало треск в моих легких.
Боже, помоги мне.
– Эй, девочка. – Он открыл парадную дверь, и меховой и лижущий вихрь набросился на нас.
– Генриетта, познакомься с Чарли. Чарли – это и есть та другая женщина в моей жизни.
– Так вот кто согревает тебя по ночам? – Знаю, это было принятие желаемого за действительное и подталкивание с моей стороны снова завести одну и ту же волынку.
Я не хотела в который раз поднимать вопрос о том, как сильно он изменился, ведь я уже убрала эту тему в долгий ящик.
Мы говорили об его изменениях непрерывно в течение первых нескольких недель, пока Лэйтон не сказал: – Ты тоже изменилась, Чэр. Ты, наконец, взялась за свои собственные мечты. Стала намного меньше уделять внимание внешности. Ты стала счастливее, я считаю. Так же как и я. Перестань об этом думать.
Так я и сделала. Я уже провела слишком много бессонных ночей, размышляя, а заслужила ли Лэйтона, ведь в прошлом я была такой сукой.
– Оставь свои страхи и прочую ерунду за дверью, – сказал тогда Лэйтон, и я последовала его совету даже сейчас.
– Она согревает меня, пока я работаю, лежа в моих ногах, но она была единственной, кто оберегал и был со мной в постели все эти дни.
Оу.
– Заходи. Как насчет стакана воды или чего-нибудь еще, чтобы расслабиться?
Расслабиться? Я лишь хотела, чтобы он набросился на меня.
Он указал на гостиную и кухню, а затем провел в небольшой задний дворик. Здесь я рухнула в мягкое кресло, чувствуя такую усталость, которую прежде и не замечала.
– Пелегрино? – спросил Лэйтон за раздвижной дверью.
– Было бы здорово.
Он появился с высоким стаканом, наполненным водой с пузырьками, на поверхности плавала долька лимона, и я сделала глоток.
– Чудесно, – выдохнула я, и он сел на край стула, подняв мои ноги к себе на колени и стянув с них сапоги. – А так еще лучше.
– Расслабься, – сказал он мне. – Мы прогуляемся с Генриеттой по нашему кварталу, чтобы она успокоилась, я скоро вернусь.
Все, что я могла сделать, так это кивнуть, солнце светило на мое лицо, его жар согревал мое тело. Или это был Лэйтон?
Я не знала, но подозревала последнее. Я чувствовала себя так хорошо, что через несколько минут предалась объятиям Морфея.
– Эй, Спящая Красавица.
Я почувствовала, как костяшки его пальцев приласкали мою щеку, и мои глаза открылись. – Уау. Я не думала, что вот так вот усну.
– Стало лучше?
– Да.
Он уставился на меня на секунду, две, а потом он наклонился и прижался своими губами к моим. Он сидел на краю кресла рядом с моим бедром, а его взгляд был полностью сосредоточен на мне.
– Мое дыхание, – пробормотала я у его рта.
– В порядке, – пробормотал он, прежде чем, воспользовавшись моим протестом, просунул свой язык мне в рот.
Одним быстрым движением он наклонился ко мне и урегулировал кресло, опустив его, не разрывая при этом поцелуя. Он убедился, что я не упаду внезапно, поддерживая меня за шею, медленно направляя меня вниз, пока сам не навис надо мной.
– Все хорошо?
Когда я кивнула, он коленом раздвинул мои ноги, которые обвились вокруг него, надавливая своей эрекцией прямо в центр моего естества. Мои леггинсы мало что могли сделать, чтобы остановить надвигающийся взрыв, и я была уверена, что только от трения наших тел через одежду меня скоро накроет оргазм.
Серьезно.
Его рука скользнула по моему телу, пока его большой палец не погладил пояс моих штанов. – Мне нужно коснуться тебя, смешать свой запах с твоим.
Он пах божественно. Хвойный, слегка мускусный аромат смешался с запахом пота от прогулки с собакой. Он истончал силу. Если бы смогла, то я бы его выпила.
Периметр двора был огорожен огромными кустами, а над нами покачивались высокие деревья. Никто бы не смог нас увидеть: меня, выгнувшуюся в кресле, его руку под моими леггинсами, ласкающую мое самое чувствительное место. Когда я позвала его по имени спустя мгновение, то старалась шептать, боясь быть услышанной. Но потом мне стало это безразлично.
Лэйтон приподнялся над моим телом и оперся на локоть, доводя меня до оргазма прямо на заднем дворе парой касаний пальца. Все, о чем я могла думать, так это о возвращении услуги.
– Лэйтон, – пробормотала я.
– Хорошо? Я хорошо справляюсь? Потому что твоя реакция на мои прикосновения заставляет меня взлететь высоко-высоко.
– Да, о да, Лэй.
Вместо того чтобы вытащить руку, он провел пальцем еще раз, кружа и надавливая, и снова через меня пронеслось наслаждение.
– Я хочу тебя коснуться, – выдохнула я.
– Прямо сейчас тебя трогаю я, красотка. Позже мы позаботимся и обо мне.
Я хотела ударить его в грудь и закричать «сейчас», но он ввел в меня два пальца. – О, Боже.
Мой второй оргазм обрушился на меня, оставив, как рыбу, лежать оглушенной на суше. Я плюхнулась обратно на спинку, боль от выгибаний разрывала спину, а мое сердце бежало в никуда, стремясь к тому, чтобы Лэйтон оказался внутри меня.
– Может, мы зайдем внутрь? Может, в твою комнату? – Нашла я в себе силы спросить довольно-таки требовательным тоном.
Он подхватил меня и перебросил через плечо, заставив задохнуться от потери воздуха и удивленного хихиканья, пока он пересек раздвижную дверь и донес меня прямо до кровати королевских размеров. Он нежно положил меня на одеяло, прежде чем расстегнуть ремень и стянуть с меня штаны.
Потом он снял свои джинсы, боксеры, все это время не отводя от меня взгляда. Он потянулся к моей рубашке и потянул ее вверх. Встав на колени, он оседлал меня, отбросил в сторону мой лифчик и потер пальцами соски.
Моя рука скользнула под его рубашку, желая прикоснуться к нему. – Ты не мог бы снять ее?
– Да. Старая привычка.
Я отругала себя за то, что напомнила о прошлом, но когда он стянул с себя рубашку, мои руки так быстро прижались к его груди, как бегун, достигший финиша. Он такой красивый, грациозный и горячий. Его тело стало еще великолепнее из-за его неуверенности.
Он наклонился, все еще удерживая свой вес надо мной, когда полез в прикроватную тумбочку. Презерватив упал на кровать, а его эрекция – с каплями предсемени и уже в нетерпении – скользнула по мне. Я приподняла бедра навстречу ему, и он скользнул в мою влажность, заполнив меня не полностью.
Время прелюдий закончилось, он схватил презерватив и надел его, а потом погрузился обратно в мою глубину, чувствуя себя как дома. Он был так глубоко, замирая во мне в конце каждого толчка.
– Ты такая прекрасная. Я мог бы провести вечность, просто смотря на тебя, – сказал он, опускаясь на меня. – Но каждый раз, когда я вхожу в тебя, вкуснее всего. – Он снова двинулся во мне, полностью погружаясь. – А когда покидаю, становится еще лучше при следующем толчке.
Лэйтон застонал, я выгнулась, и он увеличил скорость. Мы оба достигли финиша, наши тела соприкасались друг с другом, запахи смешались, а губы слились. Я кончила еще раз, и он не заставил себя долго ждать.
Опустившись на меня, он провел кончиком своего носа по моему. – Боже, я хотел подождать, но, кажется, не смог. Когда дело касается нас, моей силы воли недостаточно.
Нас. Звучит идеально.
– Я рада, что мы не стали ждать. Это было самое невероятное приветствие от Лос-Анджелеса.
Широкая улыбка озарила его лицо, в карих глазах засверкали крошечные янтарные пятнышки. После того как он сбросил презерватив, мы провели остаток дня, валяясь в его постели. Я почти спросила его, нужно ли нам куда-то идти, можем ли мы пропустить встречу с его друзьями.
Но у меня ведь больше силы воли, чем у него. Не правда ли?
Глава 31
Лэйтон
Поверьте мне, я бы скорее навсегда остался глубоко внутри Чарли, но я запланировал веселую встречу с парнями и не мог ее отменить. Они итак проявляли чрезмерное любопытство по отношению к той, кто занимал все мое свободное время даже тогда, когда меня не было рядом.
Питер уже дважды написал мне, чтобы я был осторожен, а Адам собирался украсть мою девушку. Это, конечно, не способствовало моему желанию куда-то пойти. Пока она принимала душ, я напомнил себе, что Чарли любила каждого меня – прошлого и настоящего.
Я дал ей чистое полотенце и оставил в комнате одну, чтобы она смогла привести себя в порядок, хотя очень хотел остаться рядом с ней. Я знал, что если останусь, то ничто на свете не заставит меня пойти на эту встречу.
Также я понимал, что опыт принятия с кем-то душа был крайне ограничен старшими классами средней школы и несколькими семестрами в колледже. В то время я смущался обнажаться перед кем-то при ярком свете в ванной. Спальня – это одно, а вот душ – это совсем другое.
Вот почему я так сильно хотел сделать это с Чарли. Казалось, Вселенная имела веский довод, чтобы ограничить мой водный опыт, чтобы лучший я получил вместе с ней.
Я услышал, как ее обувь зацокала по полу, прежде чем увидел ее. Генриетта издала звук, кажется, это было похоже на одобрение, и я поднял голову. Там стояла Чарли в черном сарафане, завязки которого обхватывали ее шею, в босоножках в греческом стиле и с мерцающим серебряным кардиганом, переброшенным через ее руку.
– Ух, ты. Выглядишь потрясающе. – Ее волосы ниспадали на плечи, дымчато-серые веки и губы, накрашенные розовым блеском и блестящие.
– Спасибо. Ты тоже.
Я быстро принял душ, пока она просматривала свою почту, а потом переоделся, когда она принимала ванну. Поэтому сейчас чувствовал себя в полинявших джинсах и футболке с надписью музыкальной группы Coldplay не к месту. Выглядел так, будто пришел с концерта, как некая усмешка. Я попытался представить старого себя в новом теле и почувствовал себя дураком.
– Нет. – Я, вероятно, выглядел ужасно, и для меня это было чересчур.
– Мне нравится футболка. – Она провела ладонью по щеке. – Хотя мне он нравился больше, когда был женат. Он был таким привлекательным семьянином… имею в виду лидера.
– Мне нужно переодеться. Ты выглядишь так, будто сошла со страниц глянцевого журнала, а я – будто приготовился попрошайничать в окрестностях.
– Да ладно. – Она просунула руку под моей. – Я не хочу опоздать.
Мы прошли вдоль океана, и я придержал для нее дверь Бастиона с чувством тревоги, закручивающимся в животе. Это было не то место, в которое она привыкла ходить; и я это знал. Оно не было утонченным или шикарным.
– Лэй! – Позвал Питер с барного стула у стойки, а Адам развернулся на своем стуле рядом с ним.
– Привет, ребята.
– Мы сели поближе к бильярдному столу, поэтому не пропустим начало, – сказал Питер.
Чарли рассмеялась.
– Познакомься с Питером и Адамом. Парни, это Чарли.
– Привет.
– Девочка, ты действительно такая, какой он нам тебя описывал. Хотел бы я увидеть полную картину. Уж я бы разыграл достойную партию этим вечером.
– Адам, – сквозь стиснутые зубы сказал я.
– Шутка!
– Полет и все остальное прошло хорошо? – спросил Питер, потягивая пиво. – О, что бы вы двое хотели? Первым угощаю я.
– Каберне, – быстро ответила Чарли.
– Пиво.
Мы получили наши напитки, и напряжение стало между нами спадать. Адам и Чарли обсудили какую-то острую политическую телевизионную драму, а потом она посмеялась с Питером над историей, которая произошла с ним в поездке на такси в Нью-Йорке. Он пожаловался, что водитель проехал мимо положенного квартала раз 50 и не позволил ему посмотреть на счетчик после этого. А когда Питер вышел, то сделал то, что и требовалось. Позвонил в полицию.
Я наблюдал издалека за тем, как поднималась при каждом смехе грудь Чарли и опускалась при каждом выдохе. Волосы покачивались у ее лица при каждом движении, скользя по плечам, когда она что-то жестикулировала руками при разговоре, и она делала это так легко.
В какой-то момент вечера, она наклонилась к моему плечу и сказала: – Мне еще никогда не было так смешно, так весело и так расслабленно.
Я положил ладонь ей на бедро и прижал к себе, а другой рукой приподнял ее подбородок, чтобы нежно поцеловать: – Хорошо.
Мы выпили еще по одному напитку, съели корзинку с крыльями (не 12 штук), овощи и хумус, и много-много веселились. Так и прошла наша ночь.
Спустя несколько часов и пары партий в бильярд, когда я наблюдал за Чарли, то произнес: – Все, думаю, нам пора.
Мы пожелали всем спокойной ночи, а когда Чарли поцеловала моих друзей в щеки, внутри вспыхнул вопрос: «Что за черт возьми?» Ревность бушевала внутри меня, но потом, когда мы вышли из бара, она оказалась в моих руках.
Со мной она пошла домой.
Мне она улыбалась.
Мне. Мне. Мне.
Я почувствовал, как в рекордно-быстрое время превратился в пещерного человека.
Или в малыша в детском саду, ревностно охраняющего свою игрушку.
*
Выходные пролетели так быстро, и это не стало для нас сюрпризом.
В субботу после пробежки и обеда на пляже, мы сидели на покрывале, целуясь и шепча друг другу, потом Чарли положила голову мне на колени и сказала: – Здесь все по-другому. Знаю, что есть и сторона, попахивающая шиком и Голливудом, но естественность здесь тоже есть. Я чувствую себя так легко. Повсюду нетронутая красота, и, да, есть смог и гудение машин, но этот медленный темп жизни нравится мне больше. Намного.
Я хотел попросить ее остаться здесь на неопределенный срок, но не сделал этого. Еще было слишком рано. Мы только начали узнавать друг друга, но все же не были настолько близки. Я потратил день на борьбу с самим собой, желая спросить ее, но, в конце концов, приказал своему мозгу заткнуться.
Мы вернулись к моему дому, побросали мяч Генриетте во дворе и решили побаловать себя бокалом вина. Протягивая ей Пино Гриджио (прим. итальянское вино), мой рот оказался напротив ее, и, всмотревшись в ее глаза, я увидел в них рай.
– Я с ума схожу по тебе, – сказал я, а она поставила бокал на стол и протянула руку к моей груди, прижав ее к сердцу.
– И я тоже. – Она прижалась лбом к своей ладони. – Боже, это же клишированная фраза писателя, но это правда. Люблю, и это так страшно. Как один из тех снов, когда ты просыпаешься от испуга, весь воздух покинул легкие, и чувствуешь себя так, будто падаешь с лестницы. – Ее губы касались моей рубашки, а вибрация от ее слов, каждое из которых находило отклик в моем сердце, распространялась по груди.
Люблю, и это страшно.
Я провел рукой по ее волосам вниз, смахивая с ее тела песок, раздуваемый на пляже, и прижал к себе ближе.
– Я бы никогда не причинил тебе боль. – Это все, что я сказал, а потом поцеловал ее. На сегодняшний день объяснений было достаточно.
Я остановился, свистнул Генриетту и схватил Чарли за руку. Нам обоим требовался душ.
Я провел нас с ванную комнату и включил воду, прежде чем раздеть ее, сначала рубашку, потом лифчик. Я остановился, чтобы облизать, пососать и потеребить. Ее стон заполнил комнату, кружась в паре, исходящем из душа.
– Хочешь принять душ?
– Я думала, это то, что мы и собирались сделать. – Она провела рукой по моей рубашке и сняла ее.
Мы выскочили из наших штанов, оставив их вместе с нижним бельем спутанной кучкой лежать на полу, и ступили под брызги. Тепло окутало нас, и я, прислонившись к плитке, потянул ее к себе, поцеловал, танцуя с ее языком, прощаясь перед завтрашним днем, как будто это был мой последний шанс.
Она скользнула по моему телу и опустилась на колени. Ее рот накрыл меня, сначала слегка облизывая, а потом полностью вобрав меня в свой горячий рот.
Когда она глотнула еще глубже и пососала, моя голова откинулась на плитку. Вода продолжала струями сбегать по нашим телам, пока она ласкала мой член, отказываясь выпустить его, пока я не достигну своего наслаждения.
– О, Боже, Чарли, так хорошо, – пробормотал я, когда она села на колени. – Ничто не сравнится с этим моментом.
Кончики ее пальцев проследили за моими ладонями, прежде чем она обхватила мои запястья. – Мы ведь скоро увидимся, правда? Ты ведь приедешь ко мне?
– Разумеется.
Больше поцелуев, немного мыльных пузырьков, и теперь уже я, переполненный любовью мужчина, упал на колени.
А потом были поцелуи самого сладкого места в мире.
Глава 32
Чарли
Воскресенье было похоже на гонку прикосновений, поцелуев и желания быть ближе так долго, как только можно. Мы немного пробежались и вернулись обратно за Генриеттой, чтобы выпить по чашечке кофе где-нибудь и съесть по маффину. Зарядка означала совсем другое для Лэйтона. Не шло и речи о контроле, как у меня; тут скорее было освобождение. Он отпускал прошлое, чтобы стать самым лучшим человеком.
Трудно было не поддаться эмоциям и не потерять себя в его необузданной красоте. Бог знает, что я влюбилась в него в течение этих двух прекрасных дней и пропала навсегда.
Мы помылись, когда пришли домой – не вместе, потому что если бы сделали это, так и не вышли бы из ванны, к тому же, Лэйтону хотелось показать мне свою студию.
Это было самое удивительное место, которое я когда-либо видела. Деревянными панелями со звукоизоляцией были обиты две стены. Огромный стальной л-образной формы стол, на нем тонны какого-то аудиооборудования со множеством кнопок. Он усадил меня на свои колени и надел мне на голову наушники.
Когда он щелкнул выключателем, что-то хриплое и чувственное заполнило мои уши. Песня влюбленных, от ее слов наворачивались на глаза слезы. Инструменты звучали на заднем фоне, но слова захватили все мое внимание.
Это была колыбельная о теплых и страстных ночах и запутанных простынях и сердцах.
Наши пальцы сплелись, ладони и подушечки как одно целое, простыни вокруг ног обернулись, а наши души слились. Я никогда не отпущу тебя, иначе мое сердце скукожится и умрет, простыни вместе с миром испарятся… – напевала певица.
– Это для моего следующего проекта. Грандиозная любовная история. Тираж книги составил миллионы копий, а теперь еще и ее экранизация. Это для сцены, где они расстаются. Знаешь, прежде чем наступит их счастливый конец.
– Это… здорово… дыхание перехватывает. Поставь ее еще раз.
Он поставил на повтор, и мы поцеловались, его руки крепко сжали мое лицо, лаская щеки, пока он целовал мой рот так, будто занимался с ним любовью.
А потом настало время отправляться в аэропорт.
