Текст книги "Берега ярости (СИ)"

Автор книги: Рей Кер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Я подрулил поближе к месту, помеченному на экране оранжевым перекрестьем. Распорядился:

– Ультразвуковую картинку мне…

Намеченный серыми тенями силуэт сидел на корточках, скрючившись в три погибели. За спиной стена, под ногами, судя по едва заметному изменению тона, настил.

– Активировать целеуловитель, цель – человек. – Холодно приказал я.

Правую руку подбросило вверх. И я отбарабанил на общегалактическом то, что положено говорить на допросе:

– Сообщить по внешней связи – имя, звание, должность?

Динамики внешней связи выплюнули сказанное в белый туман. Силуэт на ультразвуковой картинке пошевелился. Донесся едва слышный стон, почти не различимый из-за скрипа и шипения, доносившихся сверху. Ранило? Задело брызгами раскаленного металла?

Я придушил в себе легкую тень жалости и шагнул вперед. Наклонился, прихватил рукой в перчатке шею неизвестного – вилкой, как учили. Чтобы и не придушить, и чужое адамово яблоко не сломать. Потянул его вверх, прижимая чужой загривок к стене. Сказал вполголоса на руновском, для компа скафандра:

– Следить за жизненными показателями допрашиваемого…

– Опасности для жизни нет. – Откликнулся комп. – Ожог на правой половине тела для жизни некритичен. Повреждений внутренних органов нет, повышение давления и пульса соответствует кожному ожогу.

Человек под захватом что-то прохрипел на вогеймском, ухватившись за мою перчатку.

– Перевожу. – Заявил комп. – Зачем тебе это, твоей планеты уже нет.

Он принимает меня за квангусца, подумал я. И даже в расчет не берет, что человек с погибшей планеты может желать мести. Или цепляется за последний шанс, пытаясь пробудить во мне шкурный интерес…

– Имя. – Зло сказал я. – Звание. Должность! И учти, мое оружие на малом импульсе доведет твой ожог до критического! И до смертельного! Показать?

Он выкрикнул несколько слов. Комп перевел, хотя эти несколько слов я понял и сам – некий минимум слов в Космоакадемии мне в голову все же вбили:

– Нирен, херен-майор, старший механик.

Херен-майор? Вогеймское звание, равноценное нашему кавторангу, то бишь капитану второго ранга. Немалая птичка…

И должность у него интересная. Даже интереснее, чем звание.

– Так-так. – Пробормотал я на руновском. – И что же мы имеем?

– Не понял запроса. – Откликнулся комп.

– Это не тебе…

А имелось тут вот что – на переделанном вогеймском патрульнике стоял двигатель неизвестной конструкции, и по коридорам у него гуляли иномиряне… но главным механиком был вогеймец. Военный.

Или флот Федерации Вогейма спешно модернизировался, пока я болтался возле чужих планет – или этот кораблик был частью плана иномирян. Плана, в который как-то сумели войти вогеймцы.

По внешней связи вдруг донеслась громкая фраза. Кричали не на вогеймском и не на общегалактическом.

– Сверху, в двенадцати метрах, два человека. – Доложил комп. – Пока не снижаются. Занимают позиции возле конструкции в центре данного отсека. Уже три. Четыре. Все в скафандрах. Появились из отверстия, проделанного в двери. Голосовое сообщение на квангуском…

– Картинку мне!

– Выполняю. – Перед глазами развернулся серый квадрат изображения с ультразвукового сканнера – двигательный отсек все сильнее затягивало туманом, и на экране шлема плавала лишь белая муть. – Перевожу голосовое сообщение – сдавайся, квангусец, ты проиграл. Твой челнок ушел…

– Сейчас, только скафандр расшнурую. – Буркнул я.

И разжал руку, державшую херен-майора Нирена. Тот опять со стоном скрючился у стенки. Некоторых боль парализует – и это к лучшему. Главный механик мог стать ценным призом. Кому, как не ему, знать устройство движка, который я попортил.

И о котором ничего не знали на Рунове.

Маршевый двигатель у «Черны» цел, генератор свертки тоже. Если я сумею доставить Нирена на Рунову…

Моя миссия отмщения – и совсем немного разведки – вдруг стремительно обрела другую цель. Доставить домой вогеймского херен-майора.

– Перевести? – Услужливо спросил тем временем комп.

– Нет. – Я помолчал, собираясь с мыслями.

Почему четверка не открывает огонь? Варианта два – или не желают драться рядом с движком, или хотят взять живым и допросить. Надеются на записи с Турании? И опять-таки, если их так мучит любопытство, подождали бы, пока «Черна» уйдет. А потом спустились сами. Может, время поджимает? Скажем, если и у вогеймцев тут своя миссия…

Заберу херен-майора, у него и спрошу, угрюмо решил я, рассматривая четыре фигуры на картинке с ультразвукового сканнера. Ракурс был немного не тот, чтобы разглядеть все в подробностях – но грудь у всех четверых характерно выпирала колесом. Выделялись выпуклые набедренники, у правого колена торчала короткая трубка разрядника дополнительного импульсника, рассчитанного на автономную работу.

И если это не тяжелый десантный скафандр «раптор-89», новейшая модель, только в этом году появившаяся у вогеймцев – то я боты от своего скафандра с солью съем. А потом закушу аккумулятором…

Скрип, доносившийся из поврежденного двигателя, вдруг перешел в визг. Фигуры разлетелись в стороны, обожженный вогеймец со стоном что-то выдавил. Комп заявил:

– Голосовое сообщение. Аналога первого слова в базах нет. Перевожу дальше – нестабилен, нужно отключить питание.

Искры вдруг перестали сыпаться – видимо, кто-то принял к сведению вопль херен-майора. Скафандры слаженно отступили к стене напротив цилиндра. Готовятся открыть огонь и поэтому отходят подальше от поврежденного движка?

– Неголосовое обращение. – Отрапортовал комп. – На квангуском. Перевожу – предлагаем сдаться, твоя смерть никому не нужна. Мы понимаем, что с твоей стороны это акт отчаяния. Однако Квангуса больше нет, а ты жив. Можем предоставить тебе убежище и обеспеченное положение.

Я чуть поморщился, не спуская глаз с силуэтов на картинке. До чего же грубо покупают. Однако мне был нужен план… и время. От этого и следовало плясать.

– Передай в ответ, тоже на квангуском – дайте подумать. Ваш херен-майор пока побудет у меня заложником. Освободите отсек, чтоб мне лучше думалось…

На последнее я не надеялся – но попробовать стоило.

– Ответ. – Объявил комп. – Перевожу – думать придется при нас. Время на размышления – десять общегалактических минут.

Что ж, попытаться стоило, подумал я. И потребовал на руновском, обращаясь к компу:

– Параметры отсека.

Тот откликнулся:

– Диаметр – двадцать метров. Длина – шестнадцать с половиной. Торцовая стена напротив входа вогнуто-конусообразная, без проемов.

То есть я здесь в ловушке. И проходы со стороны шлюзовой камеры, откуда я пришел, наверняка уже перекрыты другими парнями в скафандрах. Патрульник «блекхантер», если я правильно помню, рассчитан на экипаж в сто пятьдесят человек. Так что эти четверо в скафандрах просто авангард. А сама команда по моей торжественной встречи наверняка толпится сейчас в коридорах. По другую сторону от торцовой стены – той самой, медной и вогнуто-конусообразной.

Не будь со мной херен-майора, я бы попробовал пробить медную стенку. Но за ней с большой долей вероятности находились те самые крестообразно воткнутые лопасти. Которые теперь украшали корму патрульника. Поэтому за медной стеной воздуха могло уже и не быть – а вогеймец без скафандра…

Значит, нужно идти другим путем.

Когда вам придется туго, вспомнились вдруг слова ректора Космоакадемии Гудиныча – а в просторечии Гудка – почитайте Устав. Там есть все, что с вами может случиться. И писали его когда-то не чернилами, а кровью. Причем кровью тех, кто испытал на себе все то, что вам ещё только предстоит. И то, что вам даже в кошмарах не снилось…

Кривая ухмылка сама наползла на лицо. Строчки вынырнули из памяти – и поплыли перед глазами. «При десантных операциях, в случае столкновения с превосходящими силами противника, следует рассредоточиться и принять меры к маскировке. После этого приступить к выполнению основной боевой задачи». Вот как написано, так и будем делать. Вроде бы и скучно изложено, и просто – а смысла-то сколько…

Белый газ успел затянуть отсек, так что о простой маскировке, можно сказать, я уже позаботился. Однако у вогеймцев, как и у меня, имелись ультразвуковые сканнеры. И инфракрасные камеры. Впрочем, и те, и другие можно обмануть. Проще говоря, замаскироваться…

– Приказываю. – Тихо сказал я на руновском. – По моей команде выпустишь ультразвуковой импульс – мощный, чтобы ослепить их сканеры. Мой сканер на это время отключить. Картинку вернуть после импульса. Понял? Командой назначаю слово «пошел». Импульсник скафандра перевести на малую мощность, угол рассеяния максимальный. Но после первого выстрела вернуть прежние показатели – минимальный угол рассеяния, мощность снова на максимум.

Один выстрел по медной стене – и она засветится на инфракрасных камерах, как маленькая звезда. Вот только куда пробиваться после этого?

– Можешь просканировать, что там за стенкой напротив медной переборки?

Особых надежд у меня не был, стены в двигательном отсеке могли быть и усилены…

– Регистрирую излучение, характерное для закапсулированной силовой установки. – Неожиданно ответил комп.

Удачно-то как. Заодно выполню и четвертое правило абордажа – если уж и обездвижил корабль, заодно и обесточь. Конечно, аварийный генератор у них имеется, но его мощности хватает далеко не на все потребности корабля. В частности, генератор свертки после этого уже не включишь…

Главное – уберечь херен-майора от дружеского огня.

– Голосовое сообщение. – Сказал я, рассматривая четыре силуэта на ультразвуковой картинке.

Висят кучно, попарно, рядом просматриваются открытые створки. Значит, держатся поближе к тем дверям, от которых отходили мостики – пока я их не расплавил. Стерегут пути, по которым единственный нападающий может сбежать? Берегутся?

Как бы то ни было, импульс, нацеленный в одного, вполне может задеть и второго. Да, раптор скафандр серьезный, от одного импульса ему ничего не станется – силовые экраны на нем даже помощней, чем у меня. Но вот скорость и маневренность у него никакая.

– Переведи… да вот сразу на вогеймский и переведи. Готов сдаться, хочу гарантий. Что можете предложить?

Пусть проглотят это, подумал я. Пусть втянутся в обсуждения, расслабятся…

– Сообщение по внешней связи. – Доложил комп. – На квангуском. Перевожу – что вы хотите в качестве гарантий?

Пока что все шло по плану. Я, почти развлекаясь, сказал скучающе:

– Ну, не знаю. Может, для начала уберете своих людей из двигательного отсека? В знак добрых намерений. А потом я хочу отдельный отсек для себя и возможность пополнить энергозапас скафандра… – Вот так, пусть думают, что у меня ресурсы на нуле. – Чтобы у меня была защита, пока вы не доставите меня на какую-нибудь планету. И хорошее питание, разумеется.

– Ответ. – Почти тут же откликнулся комп. – Ваше имя – доктор Йолдус?

Кажется, здешним хозяевам очень уж хотелось заполучить записи с Турании. Я едва заметно подработал левой рукой, придвинувшись поближе к стонавшему херен-майору.

– Доктор Йолдус погиб в вашей шлюзовой камере. – Торжественно сказал я. В каком-то смысле все так и было. – Он, гм… превратил свой скафандр в бомбу. И воспользовался секретными файлами, чтобы проникнуть к вам. Видите ли, ваш корабль есть на кадрах, где записана гибель Квангуса. Доктор Йолдус решил, что вы виновны в гибели нашего мира.

У них не было возможности проверить мои слова – взрыв в шлюзовой камере был слишком мощный, чтобы остались хоть какие-то следы органики. И остатки скафандра с Дусей теперь наверняка рассеяны по вакууму…

– Запрос по внешней связи. – Объявил комп. – Имя, звание, должность?

Наконец-то на том конце связи вспомнили, что переговоры следует начинать с того же, с чего начинается допрос...

– Вейдул. – Объявил я. И припомнил, чем там занимался коренастый. – Унтер-кон, оператор поста дальнего наблюдения. Доктор Йолдус взял меня с собой для поддержки. Однако я смотрю на жизнь проще. И хочу пустой коридор до отсека, где меня поместят. Почему вы не убираете своих людей?

– Ответ. – Сказал в наушниках голос компа. – Какая обстановка сейчас на вашем линкоре?

– Там все горит. – Ответил я. И добавил на руновском, вскидывая правую руку: – Пошел.

Импульс расплющился о медную стену, видимый даже в тумане, затянувшем отсек – широкая голубая воронка, воткнувшаяся в белое марево. Следующий выстрел пришелся по стене рядом со мной.

Того, как отключилась и снова восстановилась ультразвуковая картинка на экране шлема, я практически не заметил. Слишком быстро все произошло, в какие-то доли секунды. Да и не до этого было – я упражнялся на скорострельность. После стены два импульса в сторону парней в рапторах, потом ещё один в переборку – для расширения отверстия…

И, подхватив херен-майора за шкирку, спланировать в дыру. В силовой отсек.

Собственно говоря, закапсулированная силовая установка рассчитана на то, чтобы выдерживать температуры до десяти тысяч градусов. И чтобы вскрыть защитную капсулу, её нужно сбросить в корону звезды.

Но всегда есть обходные пути. В частности – кабели.

В отсеке за стеной горел свет. Поблескивал вытянутый пузырь капсулы, укрепленный на стальных фермах, уходящих в соседнюю стену, потолок и пол. Этакое титановое яйцо на сплетениях стальных ветвей...

Я швырнул херен-майора Нирена вперед, под одну из ферм – и вскинул руку с импульсником, плавно подводя себя движением левой руки туда, где из капсулы выходили энергокабели. Тянувшиеся в двигательный отсек, вверх и вбок.

Мелкая дробь указательным пальцем. Пять залпов, иначе бронированную оболочку не пробьешь.

Коротнуло. Меня отшвырнуло к стенке. Включились сервомоторы, смягчив удар. Вогеймец в рапторе, успевший пролезть в сделанную мной дыру, снова исчез – рывком, в долю мгновения. Это отпечаталось у меня на сетчатке, когда светильники вдруг выпустили яркую вспышку…

И погасли. Секунды через три свет загорелся снова, но тускло, едва-едва. Включились аварийные генераторы. Шлем раптора снова мелькнул в дыре, я дал залп.

Потом перелетел туда, куда бросил херен-майора. Тот не шевелился.

– Жизненные показания обожженного! – Рявкнул я, спешно проплавляя ещё одну дыру в стене. Небольшую, только-только для моего Муравья…

Но не для раптора.

В следующем отсеке была подстанция. Я, пролетев сквозь отверстие, увидел вдруг шесть блоков – аварийные генераторы.

И, зло ухмыльнувшись, дал шесть залпов по кабелям. Свет погас, теперь уже окончательно.

Глава двадцатая. Пленники

– Регистрирую резкое ухудшение жизненных показателей. – Бодро отбарабанил в наушниках голос компа.

Я и забыл, что приказал компу доложить о состоянии пленника.

– Свежий перелом руки, понижение давления, замедление пульса. Предположительно – нарастающий болевой шок. Диагностирую потерю сознания.

Кажется, я швырнул херен-майора сильнее, чем нужно. И сломал ему руку. Все движения скафандра усилены сервомоторами, а в горячке боя рассчитать бросок практически невозможно.

По крайней мере, сейчас херен-майор ничего не чувствовал – хоть в чем-то ему повезло.

– Мне нужна ультразвуковая картинка отсека. Всего, лентой на экран. – Пробормотал я.

И тут же перед глазами развернулось панорамное изображение, исполосованное серыми тенями. Я повернулся влево, картинка поплыла, разворачиваясь вместе со мной. На экране взглядом выцепил середину – то, что находилось по ту сторону. Стена. В левом углу два простенка под прямым углом. Что-то вроде тамбура?

Тут же отсек с аварийными генераторами, подумал я. По руновскому Уставу силовые отсеки оборудуются обязательными переходниками. С защитными костюмами, с аптечкой на случай аварий. А подстанция и генераторы тоже силовые установки. И помещения с ними должны оборудоваться соответственно…

Конечно, у вогеймцев свой устав. Но он не может отличаться от нашего слишком уж кардинально. Особенно в некоторых местах – иначе их флот много не налетает…

Если два простенка в левом углу именно переходник, то там может найтись обезболивающее. И стимулятор – для херен-майора. От болевого шока после ожога, как нас пугали на занятиях по экстренной медпомощи, люди, бывает, даже умирают.

А пленник мне нужен живой.

В отсеке, где находилась отрезанная от кабелей силовая установка, что-то плюхнулось с утробным звуком. Тут же начало мерно и ритмично погромыхивать. В паузах звучал скрежет металла по металлу, визг какой-то установки. Я рывком развернулся – теперь уже к стене, откуда вылез. Приказал:

– Отсканировать отверстие, которое я сделал.

Серая лента скакнула – и заменилась одной картинкой. Под низом стены что-то бугрилось, смутно обрисованное серыми тенями… заплата? С утолщением?

– Проплавленное отверстие закрыто. – Доложил комп. – Судя по неровной поверхности, использован быстроотвердевающий техпласт. Сканирование показывает наличие стального армирования. Толщина слоя техпласта втрое превышает толщину стены…

Вогеймцы, похоже, в истерике – что и немудрено, подумал я. И сейчас спешно отрезают мне путь назад, к силовому блоку. Хотят восстановить кабеля? Впрочем, это их последняя надежда. Часов шесть без силовой установки – и притяжение Оноры подтянет корабль слишком близко. Обшивка начнет плавиться.

Но уже сейчас, поскольку системы охлаждения обесточены, на корабле будет становиться все жарче. Самое позднее через час экипажу переделанного патрульника придется облачиться в скафандры. А ещё через четыре часа даже они не помогут.

Если вогеймцы не запитают системы заново, надеяться они могут только на спасательные шлюпки – кораблям такого размера, как этот, челноки не положены. И ещё неизвестно, какой модификации у них шлюпки, сумеют ли они перебороть притяжение Оноры…

Я замер, прикидывая, что делать. Вогеймцы пытаются спасти корабль – а для этого им нужно запитать цепи. И уберечь силовую установку от новых попаданий. Отсюда грохот и скрежет по соседству. Вогеймцы снимают откуда-то листы стали – скорее всего, с переборки между силовым и двигательным отсеками. И укрепляют стену, в которой я проделал дыру.

Хорошая новость – пока они занимаются этим, ко мне никто не полезет. Плохая новость – когда температура начнет повышаться, мой скафандр начнет активнее опустошать свои аккумуляторы. На месте вогеймцев я бы выждал, и лишь потом начал бы атаку.

Впрочем, здешний отсек нужен им в целом виде. После сокрушительного провала переговоров в двигательном отсеке – или оглушительного успеха, тут зависит от того, с чьей стороны посмотреть – беседовать со мной о пользе предательства больше не будут. Придумают что-то другое. Что?

Хотя что гадать? Надо выполнять боевую задачу. Которую сам я и поставил. Забрать отсюда херен-майора, попутно причинив как можно больше вреда вогеймцам. Маленькая часть моего долга за ракету, убившую Вир…

Единственный шанс вогеймцев на спасение, если питание не будет восстановлено, это шлюпки, подумал я. А где мой шанс? И мой челнок? На нем, кстати, имеется робот-реаниматор. Вот куда нужно засунуть херен-майора, и как можно скорее.

Я шевельнулся, негромко спросил:

– Сколько времени прошло? Имею в виду, с момента моей высадки на обшивку корабля?

Голос компа звякнул:

– Шестнадцать минут.

Всего-то? Значит, челнок где-то неподалеку. Маневренные двигатели по моему распоряжению дали самый малый импульс, включать постоянную тягу я приказа не давал – а за шестнадцать минут на малом импульсе далеко не уйдешь. На максимальном ускорении челнок будет здесь минуты через четыре.

И это ещё учитывая время на торможение. А так с лихвой хватило бы минуты с половиной…

Но сначала нужно связаться с компьютером челнока.

Отсек с аварийными генераторами, как и силовой, находился на нижней палубе, по соседству с придонной частью двигательного отсека. Одна из стен помещения граничила с обшивкой. Фальшивый борт, за которым та пряталась, я мог вычислить, даже не запрашивая сканирования – напротив переходника, по соседству с переборкой, где располагался проплавленный и уже заделанный лаз.

Это облегчало путь наружу, к челноку. Но исключало удаленную связь. Пока вогеймцы возводили за стеной баррикады, следовало проделать окошко наружу. главное, чтобы херен-майор при этом не хлебнул вакуума.

Защитные костюмы, подумал я. По правилам, на случай пожара их снабжают баллонами со сжатым воздухом – и автономной системой охлаждения. Аккумуляторов и кислорода, по правилам руновского космофлота, должно хватать как минимум на сорок минут работы...

Я двинул рукой, отправляя себя к переходнику и выуживая на ходу световспышку.

В тамбур, отгороженный простенками, вела дверь с уплотнителем. Рука, усиленная сервомоторами, выбила её со второго удара. Брошенная в середину тамбура световспышка высветила защитные костюмы, рядами повисшие вдоль правой стены. Я выбрал тот, что побольше – главное, чтобы защищал, а не прилегал.

В аптечке, висевшей у выхода в тамбур, нашелся элкаин. Буквы на капсуле принадлежали другому алфавиту, но обезболивающее у вогеймцев называлось так же, как и на руновском, так что надпись я прочел легко.

Но названия других капсул ничего мне не говорили. Между тем следовало найти стимулятор. И неплохо, если у вогеймцев нашлось бы что-то вроде нашей «временной кожи». Неизвестно, когда я доставлю херен-майора к капсуле реаниматора, а умереть от ожога и болевого шока он может в любой момент.

Мгновение я пялился на незнакомые лекарства и упаковки с одноразовыми инъекторами. Спросил у компа:

– Опознаешь стимулятор?

Холодный металлический голос ответил почти что обиженно:

– Вопрос не понятен.

Четче формулируйте вопросы, с которыми обращаетесь к компам скафандров, как говорили нам на занятиях по боевой тактике.

– Мне нужна капсула со стимулятором. И «временная кожа». Тут такое есть?

– Выделяю на экране. – Откликнулся комп.

Две квадратные рамки – ярко-алые, полыхающие – подсветили на экране шлема баллончик в левом нижнем углу и капсулу в правом.

Я немного повозился, заряжая инъекторы. Снять бы перчатки, чтобы ускорить дело, но нельзя – вогеймцы могут запустить в вентиляцию газ кожного действия. К примеру, гальвин, растворяющий кожу. Или прочие отдушки, тоже не способствующие здоровью.

Напоследок я приварил дверь, ведущую в коридор, к стальному косяку. Двумя слабыми импульсами.

Херен-майор, оставшийся на палубе рядом с кубом первого аварийного генератора, по-прежнему был без сознания. Я бросил рядом с ним световспышку, та вспыхнула, очертив лицо вогеймца резкими тенями.

И грудь.

Похоже, херен-майор стоял внизу, когда сверху брызнуло расплавленным металлом. Форменный комбез обгорел, начиная с плеча, по грудной клетке протянулась неровная полоса без кожи, по ширине – от грудины до подмышечной впадины. Мышцы без кожи в сгустках крови, бледно-красные, словно из них выцедили всю кровь. Белые полосы сухожилий. И поперек ребер тремя цепочками протянулись черные пятна выжженной плоти. По краям полосы шли сплошные, желто-водянистые пузыри. Здорово его зацепило.

Инъекторы сработали с сухим щелчком. Я уже заносил над ожогом баллончик, когда Нирен очнулся и что-то прохрипел. С паузой. Комп перевел:

– Голосовое сообщение на вогеймском. Ты, зачем.

Ровный механический голос забавным образом превратил вопрос в простое перечисление. Но навряд ли меня спрашивали, зачем я здесь. Скорее, вогеймец интересовался, зачем я с ним вожусь.

– Переведи. – Приказал я. И со злорадством бросил: – Полетишь со мной на Рунову.

Нивен вздрогнул, чуть приподнялся, растопырив локти и вскинув голову. Глаза лихорадочно блеснули. Пленника била крупная дрожь.

– Ты, Рунова. – Перевел комп.

Бредит, что ли, подумал я. Все-таки без интонации разобраться в смысле путанных слов трудновато…

Не знаю, что меня подтолкнуло, но я ответил, неторопливо вдавливая инжектор на баллоне:

– Это ты угадал. Я с Руновы.

Вырвавшаяся желтая пена осела на обожженной плоти толстой коркой. Мгновенно побелела, застывая и уплотняясь. Ещё минута, и можно натягивать защитный костюм…

– Рунова! – Опять прохрипел херен-майор.

Это слово я понял и без перевода. Лицо вогеймца исказилось, то ли от ненависти, то ли ещё от чего. На лбу заблестели крупные капли пота. Что, в отсеке уже жарковато? Или у него жар?

Я потянулся к костюму, валявшемуся рядом на палубе.

– Рунова! – Не унимался Нирен.

Точно бредит, подумал я, отлавливая непослушными пальцами в перчатках ногу майора и запихивая её в штанину.

– Что ты делаешь. – Перевел комп. – Мне не надо на Рунову, туда, нет.

Может, доза обезболивающего оказалась слишком велика? Или вогеймец и до этого принял какое-то лекарство, а теперь у него кумулятивный эффект?

И с чего херен-майору так не хочется покидать корабль? Как механик, должен понимать, что посудина на грани гибели. Хотя… если он потерял сознание раньше, чем я разделал кабели от силового блока…

Опять же, шансы выжить в моей компании тоже невелики. Вряд ли вогеймцы будут спокойно смотреть, как я пересаживаюсь с корабля на челнок. Да, оружие патрульника обесточено, но у десантных роботов свои аккумуляторы. Импульсники челнока в разы мощнее, зато роботов может быть много, и нападать они будут с разных сторон…

С другой стороны, заявление вогеймца о том, что ему не надо на Рунову, звучит вполне здраво.

– Оставь меня, я все скажу. – Объявил комп.

Интересно, что такого хочет мне рассказать херен-майор? Или все-таки просто бредит?

Пленник снова захрипел. Голос компа предложил:

– Забери своих. Я все скажу, только не трогай меня.

Вторая нога, которую я успел отловить, со стуком упала на палубу.

– Своих? – Вырвавшееся у меня слово не было ни вопросом, ни приказом, и комп не отозвался. Поразмыслив, я бросил: – Переведи – пусть расскажет все, и я его оставлю в покое.

Комп протараторил что-то на вогеймском по внешней связи. Нирен со стоном растянулся на палубе. Сбивчиво заговорил.

– Тут руновцы. – Перевел голос компа. – Там, в ангаре для шлюпок. Если ты собрался на Рунову, они тебе нужнее, чем я.

– Откуда тут руновцы? Это ведь вогеймский корабль? Переведи. – Я, напрягшись, ждал.

Нирен что-то сбивчато проговорил. Комп заявил ровным голосом:

– Их привезли. Я тут не при чем.

Времени для допроса нет – а без допроса все-таки не обойтись.

– Что это за корабль?

Херен-майор молчал, лихорадочно поблескивая глазами. Осознал свой воинский долг? Значит, все-таки не бредит.

Что теперь делать, подумал я, снова начиная упаковывать херен-майора в защитный костюм. Поверить ему или нет? неужто тут и впрямь наши…

Пленник дрыгнул ногами, возмутился:

– Вы же обещали оставить.

– Переведи ему. – Рявкнул я. – Обещал оставить, если он расскажет все. Какой это корабль? Что за двигатель на нем? Что здесь делают иномиряне, откуда они? Ответов не слышу!

Нирен уставился с ненавистью. Потом попытался выкрутится из рук. Нет, все-таки напрасно я вколол ему стимулятор. Ишь как ожил…

Комп вдруг заявил:

– Неголосовое сообщение. Хочу говорить с тобой, человек погибшего мира.

Они все ещё принимают меня за квангусца. Вот и хорошо. Кстати, странный выбор слов. Может, со мной сейчас говорит не человек?

Я отловил руку Нирена и сжал её чуть сильнее, так что пленник взвыл, прекратив трепыхаться. Пробормотал краем рта, запихивая руку в костюм:

– Ответь им, что я весь внимание.

– Оставь корабль. Уходи. Тогда мы оставим тебя в живых. Иначе пошлем роботов…

– А! Значит, вам все-таки нужна ваша подстанция. – Я ухмыльнулся и приказал: – Передавай им это. Слово в слово.

Комп откликнулся только секунд через пять, когда я уже покончил с первой рукой херен-майора и ухватился за вторую:

– Ответ – а тебе не нужна твоя жизнь.

Интонация у компа подкачала, но смысл примерно был ясен. Интересный вопрос, подумал я.

– Остаться здесь для тебя смерть. Тебя все равно убьют.

Пауза, которую неведомый собеседник выдержал после этого сообщения, показалась мне ещё интереснее вопроса. Они что, действительно надеются, что я одумаюсь?

Нирен больше не сопротивлялся, только глядел с ненавистью. Я пробежался пальцами по самозахлопывающимся застежкам костюма, от живота пленника до горла. И только после этого ответил:

– Говорят, у вас тут руновцы отдыхают?

– Сообщение – речь только о тебе. – Почти тут же отозвался комп.

Пожалуй, эта быстрота подтверждает слова херен-майора…

Я натянул на голову зло глядевшего пленника мягкий шлем с маской, вытащил из правого набедренного контейнера гравитационный тяж и в два счета спутал херен-майора в куль. Так оно будет спокойней.

Голос компа сухо объявил:

– Ещё одно сообщение. Действительно, у нас имеются два пленника. По нашим сведениям, их родина – Рунова. Для тебя будет вычищен коридор до шлюзовой камеры. Оттуда сможешь вызвать свой челнок. Пленников оденут в скафандры и выкинут наружу. Если поторопишься, то успеешь отловить руновцев. Если нет, то через полчаса они сварятся в скафандрах. Живьем.

С одной стороны, обещание вышвырнуть пленников в опасной близости от короны Оноры звучало пугающе. А обещание безопасного коридора – слишком соблазнительно. Поэтому словам то ли вогеймцев, то ли иномирян верить не следует, решил я. И приказал компу:

– Не отвечать. Верни управление скафандром на левую перчатку.

Через ряд генераторов, шеренгой уходящих вглубь длинного отсека, я перемахнул по плавной кривой. Дернул пальцами, тормозя у самой стены, швырнул перед собой световспышку и провел резонансным резаком по техпласту, открывая окно.

Из труб охлаждения, спрятанных под покрытием, шибануло белым газом.

– Ультразвуковую картинку. – Распорядился я, вскидывая руку с импульсником.

В полуметре от техпластового покрытия стеной поднималась титановая внешняя обшивка корабля. В промежутке между техпластом и титаном пряталась система охлаждения, шли какие-то провода. В самом конце толстым слоем была уложена изоляция. Я расчистил во всей это каше квадрат по ширине плеч своего скафандра. Оглядел ультразвуковую картинку – мешанина серых теней и впадин складывалась во вполне знакомую картинку. Титановые листы крепились на двутавровых фермах – обычно их делали стальными.

Титан прорубить импульсом невозможно, но сталь, на которой он крепится, импульснику вполне по зубам. Я, взлетая над палубой, подрезал только одну ферму – мне пока что нужна была лишь щель в титановом покрытии. Для связи. Десантных роботов могли уже послать на обшивку, и широко распахивать им дверь не следовало…

Ферму пришлось перерубать в четырех местах – выше и ниже крепящих заклепок, под самым потолком и у палубы. Титановые листы после удара перчатки чуть разошлись. Белый газ, выходивший из системы охлаждения, тут же начал улетучиваться в промежуток между ощерившимися наружу пластинами.

– Свяжись с челноком! – Рявкнул я, гадая, стоит ли рискнуть и сделать щель пошире – вдруг наших уже вышвырнули наружу? Времени, конечно, прошло мало, а упаковка пленников в скафандр требует времени. Но кто их знает…