Текст книги "Продается планета (сборник)"

Автор книги: Рэй Дуглас Брэдбери

Соавторы: Гарри Гаррисон,Айзек Азимов,Клиффорд Дональд Саймак,Роберт Шекли,Генри Каттнер,Курт Воннегут-мл,Альфред Элтон Ван Вогт,Фредерик Браун,Альфред Бестер,Фредерик Пол
сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 32 страниц)

Лишь без четверти одиннадцать он отнес свой чемодан вниз и присоединился к жене и гостям. Они, как он и ожидал, были в достаточно нервном состоянии. Лицо Толберта пылало; по-видимому, он не обошел вниманием бар, имевшийся в кабинете Александра. Эндрю сидел в темном углу надутый, как угрюмый боров. Ариель и Армбрустер сидели на диване вызывающе близко друг к другу. Старый Гарри притаился в холле, и Александр пригласил его в кабинет. Затем он запер дверь изнутри на ключ и сел за свой стол, лицом к ним.

– Заметил ли кто-нибудь из вас, – начал он, – нечто странное в сегодняшнем дне, который закончится ровно через час и десять минут?

По-видимому, они не поняли. В течение нескольких секунд единственным ответом ему был неумолчный барабанный стук дождя о крышу дома и шальной раскат грома.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, Александр.

Это была жена. Она поднялась с дивана и сделала шаг по направлению к столу. Он холодно рассматривал ее. На ней было вечернее платье, изрядно открытое сверху и плотно, как кожа, прилегавшее в остальных местах. Ради Армбрустера, несомненно.

– Сядь, моя дорогая, и не волнуйся. – Что-то в его голосе заставило ее отступить. – Я-то надеялся, что ты заметишь, даже если никто другой не обратит внимания. Ты, с твоей женской интуицией.

– Что я должна была заметить, Александр?

– Неужели ты не почувствовала нечто странное в сегодняшнем дне? Не было ли у тебя ощущения, что все, что ты делаешь и говоришь, как-то знакомо тебе? Что ты уже однажды делала и говорила то же самое раньше?

Было совершенно ясно, что все они считали, будто он пьян или разыгрывает их.

– Прошлой ночью, – продолжал Александр с улыбкой, – я был… ну, возможно, это на самом деле было не прошлой ночью. Никто не может быть уверен относительно течения времени в Вечности. Но я был там, Наверху, не очень долго, так что, скорее всего, это произошло прошлой ночью. Прошлой ночью я был убит.

Ариель издала сдавленный крик.

– А, это освежило твою память, дорогая?

– Мою память?

Ее полное непонимание того, о чем говорил Александр, казалось искренним. Он окинул взглядом остальных, глядевших на него в полном недоумении. И рассказал им все. Рассказал о Михаиле и о том, зачем он вернулся. Они слушали, время от времени поглядывая друг на друга.

Когда он закончил свое повествование, Эндрю сказал:

– Дядя Алекс, ты совершенно спятил. Тебе надо показаться врачу!

– Фентон говорил вам, что вы сдали, – мстительно сказал Толберт. – Он и не представлял себе, насколько был прав.

– Да это сумасшедший дом! – взорвался Армбрустер, поднимаясь с дивана. – Я ухожу.

– Сидите вы все, – повысил голос Александр, доставая пистолет.

Все сели. И в этот момент зазвонил телефон. Александр поднял трубку, и голос на другом конце начал без предисловий:

– Что вы затеваете, Арлингтон?

– Это старый трюк, сэр, – бойко ответил Александр. – Он использовался во многих детективных романах. В последней главе детектив собирает всех подозреваемых в одной комнате. Там он излагает им свои выводы, и обычно убийца сознается или как-то выдает себя. В ваших Книгах, сэр, появится небольшое исправление, и только.

– Хорошо, верю вам на слово, Арлингтон. Но позвольте напомнить, что у вас осталось всего лишь полчаса.

– По всей видимости, – заметил Армбрустер, когда Александр положил трубку, – это был, надо полагать, архангел.

– Да, – ответил Александр.

Армбрустер сник.

– Мне напомнили, – продолжал Александр, – что время мое на исходе. Поэтому я перейду от рассказа, в который, как мне кажется, никто из вас не поверил, к фактам, которые неоспоримы. В этой комнате находятся, кроме меня, пять человек. Все пятеро имеют веские причины желать моей смерти. Один из вас жаждет этого так сильно, что он или она рискнет пойти на убийство.

Вот мой дражайший племянник Эндрю, который по уши в долгах. Единственная надежда Эндрю обрести достаточное количество денег, чтобы стать платежеспособным, заключается в получении того, что я, к сожалению, ему завещал. Деньги нужны ему немедленно, но если я буду мертв и завещание будет утверждено судом, его кредиторы, несомненно, станут более терпеливыми.

А вот Толберт, мой бывший секретарь, Толберт думает, что, если я сойду со сцены, он сможет взять в свои руки карьеру Слейда Саундерса. Завтра прибывает мой издатель и Толберту представится удобный случай – если только я буду мертв.

Теперь возьмем Гарри. Гарри боится, что я выдам его полиции, когда перестану писать, и мне больше не понадобится его неисчерпаемое прошлое.

Наконец, моя дражайшая жена и ее друг, мистер Армбрустер. Ариель ушла бы от меня и раньше, будь у мистера Армбрустера деньги. Если она получит половину моего состояния, они смогут позволить себе вести тот образ жизни, к которому я ее приучил. Так что любой из них может решить, что игра стоит свеч.

– Какое мрачное настроение у тебя сегодня, дядя Алекс, – умиротворяющим тоном сказал Эндрю.

– Да, мрачное, мой дорогой племянник, но тем не менее все обстоит именно так. Вот здесь лежит мой нож для открывания писем. Предполагается, что я засну, сидя за столом. Ровно в двенадцать часов ночи убийца – один из вас пятерых – возьмет этот нож и ударит меня в спину.

Толберт весь обратился в слух. Несмотря на свое на строение, он был захвачен этой ситуацией.

– Предположим, Александр, – начал экс-секретарь, – что все, рассказанное тут вами, – правда. Вы что, собираетесь и в самом деле заснуть за столом, чтобы убийца мог совершить свое преступление?

– Конечно, нет, Толберт. Согласитесь, теперь, когда я знаю, что должен быть убит, мне будет очень трудно, а вернее, невозможно заснуть.

– Но тогда это полностью разрушает идею убийства, которое должно произойти точно так, как в первый раз.

– Именно, Толберт. Вы ухватились за самую суть проблемы. Убийство уже не может произойти точно так же. Здесь должны быть какие-то отличия. Но если вы помните, архангел сказал, что готов сделать небольшие изменения в записях.

Все слушали теперь с величайшим интересом, захваченные происходящим.

– Но, Александр, – продолжал Толберт, – я не совсем понимаю, как вы собираетесь довести до конца этот шедевр детективного искусства. Ведь в наших книгах – ну, скорее, в ваших книгах – сначала совершается убийство, убийца оставляет какие-то улики, и только после этою на сцену вступает детектив. Но с чего можно начинать здесь, в этом деле? Скажем, взять хотя бы нож для открывания писем – на нем прекрасно должны сохраниться отпечатки пальцев, но убийца не может оставить их до момента убийства, а к этому моменту вам уже будет поздно искать их.

– Восхитительно, Толберт! Я вижу, что не зря учил вас. Именно эту трудность, должен признаться, я не предвидел, когда предпринял эту затею. Каким образом мне раскрыть убийство до того, как оно будет совершено?

– И у тебя остается только пятнадцать минут, дядя Алекс, – сказал Эндрю с явным волнением.

– Вы что, надеетесь, что кто-то сознается до того, как провернет дело?

Этот вопрос задал Гарри.

– Не исключено, – спокойно ответил Александр, – но я, разумеется, не рассчитываю на это.

– Может быть, вы намерены просто сидеть за столом и ждать, пока убийца не кинется на вас. Вы увидите, кто именно, и это удовлетворит ваше любопытство. Это предположение высказал Армбрустер.

– Вряд ли, – возразил Александр в духе вполне дружеской дискуссии. – Это, как мне думается, мистер Армбрустер, требует такого мужества, которым я не обладаю, – сидеть спокойно за столом, чувствовать присутствие убийцы за своей спиной и подставлять ее под удар ножа.

– Тогда я не понимаю, как это все может произойти, – сварливым тоном произнесла Ариель.

– Разумеется, не понимаешь, моя дорогая, так что мне придется объяснить. Видишь ли, у меня есть план. Я буду придерживаться условий сделки с Михаилом, потому что он вел себя достойно во всем этом деле, вплоть до того, что буду сидеть за своим столом в полночь. Но убийство не произойдет!

Присутствующие не смогли скрыть своего разочарования. Александр вновь улыбнулся.

– После двенадцати часов, – продолжал он, – я буду свободен от своих обязательств перед архангелом. Убийца не сможет явиться на встречу со своей судьбой, и я буду жить – годы и годы. Но теперь, когда мои глаза открылись и я раскусил вас всех, я, конечно, не стану жить здесь. Как видите, мой чемодан уже упакован. Я ухожу. Затем предприму шаги, чтобы лишить наследства тебя, Ариель, и тебя, Эндрю. Что касается моей карьеры, то я задумал новую книгу, в которой будет описано это дело. Я уверен, что такая экстраординарная схема спасет Слейда Саундерса от забвения, которое ему угрожает. Вам, Толберт, придется самому заниматься своими делами. Что касается вас, Гарри, вы сами напомнили мне о моих обязанностях законопослушного гражданина.

И Александр улыбнулся еще раз.

Пятеро подозреваемых молчали. Часы показывали без семи минут двенадцать. Первым нарушил молчание Гарри.

– Значит, вы собираетесь держать нас всех здесь на мушке, мистер Арлингтон. Конечно, никто не сможет пырнуть вас ножом, если у вас в руках будет пистолет. И вы при этом считаете, что придерживаетесь условий своей сделки с архангелом?

– Нет, у меня нет такого намерения, – невозмутимо ответил Александр, – держать вас в безвыходном положении с помощью пистолета. – И, чтобы доказать свою искренность, он опустил пистолет в карман. – Мой план намного проще и куда менее жесток.

– И вы раскроете его нам, – потребовал Толберт.

– Почему бы и нет? Вот я сижу здесь, в условленный час и в условленном месте. И я позаботился о том, чтобы все подозреваемые находились здесь. Разве можно было точнее выполнить все условия?

– Здесь есть какая-то хитрость, – произнес племянник.

– Естественно, Эндрю. Один из вас – убийца. И теперь, убийца, у тебя есть два выхода. В двенадцать часов ты, если хочешь, можешь совершить свое кровавое дело при свете, на виду у четырех свидетелей, исключая меня самого. В этом случае ты, несомненно, попадешь в руки полиции, ибо я могу гарантировать, что эти презренные типы, сидящие здесь, будут просто стремиться дать показания против тебя. Но у тебя есть и другой выход – ты можешь упустить свой шанс убить меня. Поскольку это будет твой поступок, а не мой, то я буду с Михаилом в расчете и в одну минуту первого уйду из этого дома и из ваших жизней.

Яростно зазвонил телефон. Александр поднял трубку и сердечно произнес:

– Алло, сэр.

– Арлингтон, вы жульничаете! – сказал архангел.

– Ни в коем случае, сэр. Это единственный способ, с помощью которого я могу найти убийцу. Ведь до убийства нет никаких улик, а после – после я буду мертв. Если убийца не решится пойти на убийство, вы ведь не станете обвинять в этом меня.

– Очень ловко придумано, Арлингтон!

– Благодарю вас, сэр.

– Но недостаточно ловко. Вы забыли, что у убийцы тоже должна быть встреча с полночью, как и у вас. Так что у убийцы тоже может оказаться контрплан.

Александр положил трубку на аппарат, но улыбки на его лице уже не было. Он действительно забыл об этом. Его поколебленная уверенность не осталась незамеченной внимательно наблюдавшей за ним аудиторией.

– Который час? – спросил Эндрю, у которого было плохое зрение.

– Без трех минут двенадцать, – ответил Гарри, сидевший ближе всех к часам.

Тяжелая тишина опустилась на комнату. Ариель и Армбрустер обменялись короткими взглядами. Остальные не спускали глаз с Александра Арлингтона. Теперь здесь уже не было сомневающихся. И где-то среди них убийца принимал решение.

И вдруг неожиданно Армбрустер встал с дивана и пересек комнату, направляясь к двери. Он двигался с кошачьей грацией, и его шаги заглушались ковром. Александр внимательно наблюдал за ним, сунув руку в карман, к пистолету. У двери Армбрустер остановился и быстро обернулся.

– Арлингтон прав в одном, – сказал он. – Если убийца убьет его на виду у всех, они смогут свидетельствовать против него. Это обеспечит их собственную безопасность. Но предположим, что убийство может быть совершено так, что другие не будут его очевидцами? Тогда никто из нас не будет уверен в том, кто именно является убийцей. Это правда, что у каждого из нас есть мотив, и все мы будем на положении подозреваемых – полиция даже может изобразить это как сговор, и нас будут судить за убийство всех вместе. Но предположим, что полиция не узнает об этой встрече? Тогда все остальные вне подозрений, убийца делает свое дело, и у него остаются те же шансы уйти от ответственности, что и раньше. Все это зависит от того, сможет ли убийца убить Арлингтона так, чтобы никто этого не видел.

До двенадцати оставалась одна минута.

– И как же убийца собирается сделать это? – ядовито спросил Александр Арлингтон, хотя сам слышал, как дрожит его голос. – Как я могу быть убитым без свидетелей в комнате, где полно людей?

Армбрустер улыбнулся. Улыбнулся улыбкой врага.

– Ну, это просто, – ответил он. – Как вы могли проглядеть эту возможность, мистер Слейд Саундерс, знаменитый автор детективных историй? ВСЕ, ЧТО Я ДОЛЖЕН СДЕЛАТЬ ДЛЯ ЭТОГО, – ЭТО ВЫКЛЮЧИТЬ СВЕТ!

И раньше, чем Александр успел шевельнуться, рука Армбрустера нашла выключатель. На комнату опустилась темнота. Молнии, которые до того сверкали почти непрерывно, исчезли как по заказу. Дождь припустил еще сильнее, забарабанив по крыше так, что заглушил бы любые шаги.

Убийца мог двигаться, оставаясь невидимым!

Если бы Александр не окаменел от неожиданности, он бы сделал что-нибудь. Но он оставался в кресле, не в состоянии шевельнуть рукой.

Кто-то оказался рядом с ним. Чья-то рука пригнула его голову к столу. Так, как если бы он заснул. Другая рука – Александр знал это – искала, наконец нашла и схватила нож для открывания писем.

Удар оказался на самом деле не слишком болезненным.

Александр смутно ощущал, как рука, которая прижимала его голову к столу, залезла в боковой карман его пиджака и вынула оттуда носовой платок… Убийца вытирал отпечатки пальцев с рукоятки ножа…

В голове Александра раздавался какой-то звон…

Или, быть может, это был телефон…

– Добро пожаловать обратно, мистер Арлингтон! Точно по графику.

Александр рухнул в золоченое кресло перед столом Михаила.

– Ну как, хорошо провели время, мистер Арлингтон?

– Меня снова убили.

– Естественно.

– Кто это сделал?

Архангел расхохотался, и его смех звенел и отдавался в этом помещении с высокими мраморными потолками.

– Как же так, ведь вы для того и возвращались на Землю, чтобы узнать это. И вот вы опять здесь, мистер Арлингтон, и опять задаете все тот же старый вопрос. Уж не собираетесь ли вы пройти через все это в третий раз, а?

– Нет, уж спасибо, – устало ответил Александр. – Но я по-прежнему не смогу быть счастливым здесь, пока…

– Ну, ну, давайте не будем начинать все сначала, – поспешно сказал архангел. – Давайте лучше немного подумаем над этой проблемой, а? Поставьте себя на место убийцы, мистер Арлингтон. Когда Армбрустер выключил свет, рискнули бы вы подойти к столу и совершить убийство?

Александр думал, обхватив голову руками.

– Я бы допустил возможность ловушки. Кто-нибудь мог включить свет снова как раз в тот момент, когда я орудовал бы ножом, и меня бы поймали с поличным.

– Совершенно верно, мистер Арлингтон. Рискованное дело. Теперь еще одна небольшая задача. Если бы вы были убийцей, зачем бы вам понадобилось залезать в карман жертвы и использовать носовой платок жертвы, чтобы стереть отпечатки пальцев?

– Я бы сделал так, – ответил Александр, – только в том случае, если бы у меня не было своего платка.

– Правильно, – кивнул архангел. – А кто из ваших пяти подозреваемых мог лучше, чем все остальные, знать, что вы носите свой носовой платок в левом боковом кармане вашего пиджака?

– Я понимаю, что вы хотите сказать, сэр! – Александр оживился.

Архангел просиял.

– Ну, теперь, в конце концов, вы сможете быть счастливым здесь, мистер Арлингтон?

– Соучастник Ариель находился у выключателя, – пробормотал Александр. – Она могла быть вполне уверена, что Армбрустер не включит свет раньше того, чем она покончит с делом. Подтверждение – у Ариель не могло быть своего носового платка, так как для него просто не было места в этом платье с низким декольте, которое на ней было. И моя жена, я полагаю, лучше других должна была знать, где я обычно держу свой носовой платок.

– Именно так рассуждал и я.

– Послушайте, да вы и сами – неплохой детектив, сэр.

Архангел скромно потупился.

– Пожалуй, я тут поднахватался слегка, – согласился он. – Это все благодаря компании, в которую я вхож.

– Компании?

– Разве я не говорил вам об этом, мистер Арлингтон? Вот те на! Да если бы я сказал вам об этом сразу, вам и в голову не пришло бы расстраиваться. Ну, ну, не будем больше откладывать. Прошу присоединиться к нам и познакомиться с ребятами, мистер Арлингтон. Среди них и Эдгар, и сэр Артур, и Г. К.Ч.44
  Эдгар По, Артур Конан Дойл, Герберт Кийт Честертон. – Примеч перев.


[Закрыть]…

– Эдгар, и сэр Артур, и Г. К. Ч.!

– Разумеется, мистер Арлингтон. Разве вы не знали, что все авторы детективных историй попадают на Небеса?

Анна РИНОНАПОЛИ
НОЧНОЙ МИНИСТР

– Понимаю… понимаю… – швейцар окинул его бесстрастным взглядом. – Есть три канала: ординарный, срочный, сверхсрочный. Какой вы предпочитаете?

– Сверхсрочный! И как можно быстрее!

– Понятно. Тогда пожалуйте вон туда.

Незнакомец двинулся в указанном направлении, но его остановил окрик швейцара.

– Куда вы? Сначала возьмите бланк.

Незнакомец встал в очередь. К счастью, он был всего лишь четвертым. Получив, наконец, доступ к окошку, он начал:

– Мне надо поговорить с…

– Меня это не интересует. Я продаю бланки.

– Дайте один сверхсрочный.

– В окне рядом.

– А вы сами не могли бы дать этот бланк?

– Вы что, читать не умеете? Тут же ясно написано.

– Молодой человек, не задерживайте других! – возмутилась старушка, стоявшая за ним.

Незнакомец поспешно зашагал к другому окну.

– Встаньте в очередь! – взвизгнул мужской голос.

– Но я уже выстоял…

– А мне какое дело? – крикнул мужчина из самого конца очереди.

Полицейский спокойно объяснил:

– Таков порядок.

Незнакомцу пришлось встать в длиннющую очередь. Он с трудом сдерживался. Наконец он добрался до окошка и получил красный бланк.

– Тысяча двести лир.

– Дороговато!

– Триста за срочность, пятьсот за сверхсрочность и четыреста – почтовый налог. Вас не устраивает?

Незнакомец, не говоря ни слова, отошел и поискал взглядом свободный стол. Потом, размахивая красным бланком, помчался к столику в углу зала, сел и принялся заполнять бланк, пропуская некоторые графы. А теперь куда?

Всю правую стену занимал огромный устав. Он состоял из тридцати трех параграфов и девяноста семи пунктов. Незнакомец терпеливо стал его изучать, но принужден был сдаться уже на пункте пятом параграфа три. Он в отчаянии огляделся и увидел окошко с надписью “Справочное бюро”.

У окошка тоже стояла длинная очередь. Тогда он снова подошел к швейцару, который углубился в кроссворд.

– Простите…

Окинув его недоброжелательным взглядом, швейцар буркнул:

– Обратитесь в справочное бюро.

Незнакомец покорно встал в хвост. Через четверть часа он оказался у окошка.

– Кто же так заполняет бланк?! Взрослый человек, а ум как у младенца… – Девушка в окошке правила с такой быстротой, что незнакомцу оставалось лишь изумляться, как она успевает разобрать написанное.

– Ну, знаете, с вашей аккуратностью и точностью вам бы только звездолетом управлять. Воображаю, что это будет!

– Известно ли вам, кто я такой? – воскликнул незнакомец, тщетно пытаясь вытащить значок из петлицы и показать его служащей.

– Меня это не интересует. Теперь все стали важные. Мне время дорого, и если вы небрежно заполнили бланк, тем хуже для вас, – ледяным голосом сказала девушка.

Незнакомец в бешенстве схватил красный бланк и заметался по комнатам. В глубине коридора он увидел курьера и подбежал к нему.

– Извините.

Курьер даже не поднял головы.

– Извините, – повторил незнакомец. Но тут он заметил, что курьер заполняет анкету космототализатора.

– Значит, и вы не прочь рискнуть, – сказал он, притворяясь, будто ему это очень интересно. – А вы играете по какой-нибудь системе?

Теперь курьер поднял голову:

– Как по-вашему, выиграет “Андромеда” у “Кентавра”?

Незнакомец на секунду задумался.

– Корабли примерно одного класса. Надо бы узнать состав экипажей.

– Один мой друг придумал особую систему. Прежде он служил в космической полиции. Я как-то потерял его из виду.

– Когда это было?

– Лет семь назад.

– Давненько. Но если хотите, я могу разыскать вашего друга.

– В самом деле?! – Курьер испытующе поглядел на него. – Вы космонавт?

– Капитан Владимир Кларк.

– Впервые слышу. Вы в какой космокоманде играете?

– Я не играю. Я офицер действительной службы. Послушайте, куда я должен отнести этот бланк?

– Перед уходом заглянете ко мне?

– Конечно, конечно. Я ведь тоже болельщик. Но как же быть с бланком?

– Идемте.

Курьер повел его по коридору, затем отворил дверь и, махнув рукой в сторону лестницы, сказал:

– Второй этаж, комната пятнадцать.

Капитан Кларк поднялся, нашел нужную комнату, постучал. Ему открыла темноволосая женщина в белом платье без следов косметики на моложавом лице.

Она буквально вырвала у него из рук бланк и жестом предложила сесть.

– Ваши документы.

Кларк протянул свои бумаги, женщина мгновенно сунула их вместе с бланком в желтую папку и стала надписывать обложку.

– Имя и фамилия?

– Я же отдал вам все бумаги.

– Повторяю, ваше имя и фамилия?

– Владимир Кларк.

– Кларк – имя или фамилия? А то теперь ничего не разберешь.

– Фамилия, – со вздохом ответил капитан. – Послушайте, дело очень срочное. Речь идет о…

– Не тратьте слов попусту. Красный бланк говорит сам за себя. Доктор примет вас, как только освободится.

– Но при чем тут доктор?

– Вы меня удивляете. Послушайте доброго совета, ведь я вам в матери гожусь, никому больше не задавайте такого дурацкого вопроса. Вы представляете себе, сколько людей приходит к нам со всякой ерундой? Наш отдел совершенно необходим, чтобы выпроваживать э, тих маньяков.

– Но я…

– Ах, вы не знаете, сколько их развелось!

– Поймите же, я…

– Успокойтесь. Не надо волноваться. Возьмите себя в руки, не то провалитесь на психотестах.

– Но я…

Медицинская сестра осталась неумолимой. Она встала и вышла, не дав ему даже объяснить, что он…

Но вскоре дверь открылась, и сестра, улыбаясь, сказала:

– Входите!

Кларк вошел.

– Доктор, я… мне… – обратился он к врачу.

– Все понятно, – прервал его психоаналист. – Усаживайтесь поудобнее. Ведь вы, наверное, не впервые проходите тест?

– Конечно, нет! Я как раз и хотел сказать…

– Отлично. Садитесь вот сюда. Часы на стене абсолютно точные. Когда все будет готово, вы засечете время. Бланки опускают вот в эти отверстия. Помните, тут три ящика: желтый, красный и синий. Красный бланк следует опустить в красный ящик, синий…

– Мне все ясно, – прервал его Кларк. – Но я…

– Временем мы вас не ограничиваем.

– Но нельзя терять ни секунды, речь идет о жизни и смерти.

– Меня это не касается. Я врач и только врач. Не волнуйтесь и спокойно заполняйте бланки.

И он удалился. На миг у Кларка появилось желание бросить все к черту и без оглядки бежать отсюда, но он тут же взял себя в руки. Сведения слишком серьезны, ему нужно поговорить лично с Генеральным директором – другого выхода нет. С того далекого тысяча девятьсот шестидесятого года, когда электронный мозг доказал, что он способен за четыре дня выполнить работу, которую восемьсот бухгалтеров делают целый месяц, бюрократов охватила паника. И вот, опасаясь, что ее уничтожат, бюрократия завладела электронными устройствами и развила вокруг них такую деятельность, что число служащих пришлось удвоить.

Связаться с Директором Министерства Межпланетных дел можно было двумя способами: послать письмо или переговорить лично. Капитан Кларк уже писал, но ответа так и не получил.

Тремя днями раньше он направил в министерство со специальным заданием своего второго пилота Суареца, но тот исчез. Теперь он сам пришел сюда и уже потерял без толку больше часа.

Кларк в бешенстве занялся тестами; ему нередко приходилось иметь дело со всякими вопросниками; он надеялся, что быстро управится и на этот раз.

Итак, каким путем должен идти по лабиринту заяц, чтобы выбраться на лужок? Э, совсем не так, он все спутал. А, черт с ним! Он взялся за второй тест. Назовите приборы пилотирования. Ну, это легче легкого. Затем шли длиннейшие ряды цифр, одна другой мельче. Надо было подчеркнуть цифры одинакового размера. Тоже не сложно. Он инженер и привык иметь дело с цифрами. Вот эта, эта и эта – одинаковые. О, дьявол, опять ошибся! Чтоб им подавиться, этим психологам! Можно подумать, что от психотеста зависит, примут его на работу или нет.

Он поспешно, не особенно задумываясь, заполнил бланки всех тестов и опустил их в цветные ящики. Довольный собой, постучал в дверь. Медицинская сестра провела его в зал ожидания.

Кларк опустился в мягкое кресло, стараясь сохранять хладнокровие. Он курил одну сигарету за другой и вспоминал о доме, о Марии. Прошел час. Он вскочил и вне себя бросился к двери.

– Зря нервничаете, – заметил мужчина, сидевший в кресле рядом. – Ничего не поделаешь, всем приходится ждать. Счастье еще, что изобрели сверхбыстрый электронный мозг, иначе мы бы тут сгнили, прежде чем эти господа удосужились нас принять.

Он показал на остальных ожидавших, четырех мужчин и женщин, которые в ответ только тяжело вздохнули, воздев глаза к потолку.

– Сущее безумие! – пробормотал Кларк.

– Нет, просто бюрократия, – сказал весьма элегантно одетый пожилой господин, державший на коленях огромную папку.

Наконец Кларка вызвали.

– Но позвольте… это несправедливо. Явная протекция, – загорячился элегантный господин.

– Этому господину надо вторично пройти тест, – оборвала его сестра. – Он все спутал. Красный бланк сунул в желтый ящик, а желтый в красный. Уму непостижимо! Доктор просто из себя вышел.

Кларка ввели в кабинет к врачу, и тот несколько минут отчитывал беднягу за небрежность и ошибки.

– Довольно! – рявкнул Кларк. – Я не собираюсь снова возиться с вашими тестами. Моя фамилия Кларк, я офицер действительной службы и давно сдал все экзамены.

Врач раскрыл желтую папку.

– Верно, вы капитан звездолета и не должны проходить тест. Это все фокусы доктора Пьяченцы!

– Что же теперь делать?

– Да, пренеприятная история. – Врач нервно забарабанил пальцами по столу. – Значит, доктору Пьяченце известно, что вы старший офицер? Вы в этом уверены?

– Так он же не дал мне слова вымолвить.

Психоаналист подозрительно поглядел на него и сокрушенно пожал плечами. Потом снял телефонную трубку и набрал номер, бормоча:

– Пусть теперь пораскинет мозгами главный врач. Я вас направлю прямо к нему.

Он объяснил главному врачу, что произошло, и вручил Кларку папку с бумагами. Кларк должен был отнести ее в комнату двадцать семь.

Главный врач окинул его неприязненным взглядом.

– Как это вы умудрились все запутать?

– Я тут ни при чем! Мне даже рта раскрыть не дали! Послушайте, мне дорога каждая секунда. Я должен немедленно поговорить…

– Куда и почему вы торопитесь, меня не интересует. Произошла ошибка, а в руководимом мной отделе это недопустимо. Ваши бланки поступили в электронный мозг! Объясните, что вы там натворили?

– Ровным счетом ничего! – Кларк повысил голос. – Целое утро я ношусь из одного отдела в другой. А еще говорят, что личный приход ускоряет дело.

– Если бы все соблюдали Устав, то самые запутанные вопросы решались бы за час. Между тем никто не идет нам навстречу. Все даже гордятся полным незнанием Устава. Это антиобщественное поведение, уважаемый.

– Капитан, черт возьми! – крикнул Кларк.

– Успокойтесь. – Главный врач был явно обескуражен. – Действительной службы?

– Вот именно.

– А почему вы сразу не сказали? Вы свободны. Можете идти куда угодно. Время, мой капитан, дорого не только вам одному, но и служащим моего управления. Вот так-то. Забирайте бумаги – и до свиданья!

Кларк схватил бумаги и выбежал в коридор, еле сдержавшись, чтобы не броситься на главного врача с кулаками. Он с трудом отыскал курьера-болельщика и рассказал ему про свои злоключения.

– Вы правы, капитан, тут сплошной хаос. Один отдел подсиживает другой. Я сам обо всем позабочусь. Дайте ваш бланк.

Выяснилось, что красный бланк, конечно, задержали в Отделе психоанализа.

– Теперь уж его обратно не выудишь. Даже просить бесполезно. Все бланки пронумерованы. Лучше возьмите новый. Потом приходите ко мне, мы вместе закусим, и вы расскажете об этих чертовых космических двигателях.

Кларк снова встал в очередь, заполнил бланк и вернулся к курьеру.

– Зачем вы купили сверхсрочный? Вот все так делают! Поверьте мне, уж лучше взять простой.

Кларк в полном изнеможении поплелся к окошку, купил желтый бланк, заполнил его и отнес курьеру.

Курьер отвел Кларка в подземелье номер один. Здесь в трех длинных очередях толпились люди, жаждущие поскорее опустить бланки.

– Видите? – с торжеством воскликнул курьер. – К желтому ящику всего человек двадцать. Встаньте в хвост, а я скоро приду.

Кларка охватила дикая ярость: все утро пропало зря! Он разглядывал мрачные лица ожидающих. Время от времени они со вздохом поворачивались друг к другу, ища сочувствия у соседа.

– Следующий раз захвачу с собой обед, – сказала одна женщина.

– Зачем, вполне можно пообедать и тут!

– Какой вы прыткий! А ждать вызова в подземелье номер два вы не намерены?!

– А ведь верно! – Кларк об этом как-то не подумал. Ярость сменилась страхом, что он опоздает.

Не успел он отойти от ящика, как увидел курьера; тот весело ему подмигивал.

– Пошли, капитан.

– Нам надо спешить в подземелье номер два.

– Поверьте моему слову, у нас еще добрый час времени.

В ресторане Кларк невпопад отвечал на вопросы курьера, а тот за обе щеки уплетал обед. Угощал, понятно, Кларк. Ровно через час он очутился в подземелье номер два, стиснутый в толпе людей, ожидавших, когда им вернут бланки. Сытный обед придал ему энергии, и он твердо решил добиться аудиенции, если даже для этого придется взорвать Министерство Межпланетных дел.

– Перестаньте, наконец, толкаться, вас вызовут, – сказала полная женщина.

“Верно, вдова чиновника, сгоревшего на работе”, – со злостью подумал Кларк.

Наконец назвали его фамилию. Расталкивая толпу, он стал пробираться вперед. Одни громко запротестовали, другие успокаивали недовольных. Перекрывая шум, полицейский рявкнул:

– Молчать!

Тем временем Кларк подошел к роботу.

– Поторопитесь, – прокаркал робот. – Я вызываю вас уже несколько минут.

– Меня не пропускали.

– Поскорее предъявите удостоверение личности.

Кларк сунул в отверстие удостоверение личности и получил бланк. Справа катилась по лестнице лавина людей, каждый держал в руке бланк. Кларк последовал за ними. Механический голос монотонно повторял: