Текст книги "Супруг по заказу"

Автор книги: Рексанна Бекнел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Глава 22

В ожидании Джеймса Оливия пыталась взять себя в руки. И даже вытащила свой набросок арендного договора. Поставив стул для брата, она уселась за письменный стол.

– Глава семьи… можно подумать, – пробормотала она, придвигая чернильницу и стакан с перьями. Мужчины и их врожденное чувство собственного превосходства! Все они одинаковы. Джеймс. Невилл Хок. Клайв Гаррет, а до него мистер Прайн и все остальные, чьи предложения она отвергла.

Да и ее отец.

Она презрительно фыркнула. Все, от последнего конюха до принца-регента, – несносные, злосчастные типы, и женщинам вообще не стоит иметь с ними дело.

«Но одна причина все-таки есть», – шептал назойливый внутренний голос. Оливия поморщилась и принялась выбивать барабанную дробь на полированной столешнице красного дерева. Да, есть одна волшебная причина, оправдывающая существование мужчин, та, которую она не в силах забыть.

Но пусть она даже не могла забыть утонченное наслаждение, полученное в объятиях Невилла Хока, это ничего не меняет. Она не должна позволить ему что-то изменить.

Поэтому она решительно подавила дрожь страсти, пробежавшую по телу. Если не считать выполнения мужского долга и зачатия детей, мужчины в основном совершенно бесполезный народ. Их следует отделять от женщин, как похотливых жеребцов – от кобыл.

Эти мрачные мысли все еще теснились в голове, когда в комнату вошел Джеймс, одетый как сельский сквайр: высокие тяжелые сапоги, обтягивающие брюки и простой твидовый сюртук. Но больше всего разозлил Оливию его вид. Вид человека, уверенного, что он, а не она здесь главный.

Оливия предостерегающе прищурилась:

– Если, братец, ты когда-нибудь надумаешь жениться, думаю, невестой будет та женщина, которую я не посчитаю достойной своего внимания.

– Что это означает? – весело спросил он.

Она ответила злорадной ухмылкой:

– Только то, что я предупрежу всех своих знакомых девушек, чтобы держались подальше от тебя и от твоего средневекового мышления.

Джеймс опустился на стул, вытянул ноги и скрестил руки на животе.

– Я чем-то оскорбил тебя, Ливви? Не могу поверить, что ты так рассердилась лишь из-за того, что я хочу убедиться, что лорд Хок не воспользовался твоей доверчивостью.

Возможно, он неудачно выбрал слова. Но даже тот факт, что Джеймс имеет в виду аренду, не помешал Оливии побагроветь от стыда. Но он тут же рассмеялся и проворковал:

– Значит, это правда. Ты действительно его любишь. Оливия едва не сгорела от стыда и унижения. Вскочив, она завопила:

– Я ненавижу его! Презираю!

Опять неудачный выбор слов. Потому что Джеймс, сразу став серьезным, облокотился о ее стол и подался вперед:

– Любишь или ненавидишь, но он явно возбуждает в тебе больше эмоций, чем любой другой мужчина. Итак, поясни, почему ты ненавидишь человека, которому сдаешь земли в аренду.

Оливия мигом сникла, уселась и уставилась на брата, которого всегда обожала. Которому неизменно доверяла. Как же ей хотелось во всем ему признаться!

Она прикусила губу и прошептала:

– Не знаю, что с ним делать.

– Полагаю, имеется в виду не аренда, – вздохнул он.

Оливия покачала головой. Через три дня Невилл все расскажет Джеймсу. И хотя она страшилась самой этой мысли, все же сознавала, что будет лучше, если брат услышит правду от нее.

– Дело в том, что он хочет жениться на мне.

– И?… – кивнул Джеймс.

– И… я не считаю, что мы друг другу подходим.

– Он кажется неплохим человеком. Сознающим свой долг. И характер спокойный и ровный. Но если ты не склонна принять его предложение, значит, будь по-твоему. И поскольку он твой сосед, ты не должна с ним ссориться. Кроме того, ты отказала стольким джентльменам, что для тебя это не должно быть проблемой. Почему же расстраиваешься сейчас? – Не дождавшись ответа, он сжал ее руку: – Уверена, что вы друг другу не подходите? Или так боишься замужества?

Оливия вырвала руку.

– Не боюсь, – поклялась она, хотя отнюдь не была уверена, что сказала правду.

– В таком случае не понимаю, что означает «не знаю, что с ним делать».

Оливия сжала губы.

«Скажи ему – и покончишь с этим…»

Глубоко вздохнув, она решилась:

– Обещаешь выслушать меня и не прерывать, пока не договорю? Не злиться?

Джеймс озабоченно свел брови:

– О чем это ты?

– Обещай, Джеймс.

– Я обещаю не перебивать. А насчет гнева… ничего не могу обещать, пока не услышу все, что ты от меня скрываешь.

– Ладно, – снова вздохнула Оливия. – Так и быть. – Она сложила руки на столешнице и начала: – Лорд Хок хочет жениться на мне. Думаю, по обычным причинам. Наши земли граничат, мы одинаково богаты и знатны, так что брак между нами – вещь самая разумная.

– Не говоря уже о возрасте, внешности и общих интересах.

– Ты обещал не перебивать.

– Прости.

Оливия пыталась собраться с мыслями.

– Ты прав во всем, конечно, но дело ухудшает некоторое… некоторое влечение между нами, – призналась она, ощущая, как предательски краснеют щеки.

– Пусть я твой брат, но отнюдь не слеп! – рассмеялся Джеймс. – Трудно найти такого человека во всем королевстве, который останется равнодушен к твоим чарам. Но ты хочешь сказать, что находишь Хока привлекательным?

Немного поколебавшись, Оливия кивнула:

– Да… но это не означает, что я хочу выйти за него.

Джеймс слегка растерялся.

– Прекрасно. Хотя это не имеет смысла, полагаю, что могу согласиться с таким заявлением. Но это еще не объясняет твоего состояния.

Оливия тихо застонала. Она только все портит!

– Видишь ли, проблема в том, что он меня поцеловал.

– Да ну? – ухмыльнулся Джеймс.

– И не один раз.

– То есть это было чем-то большим, чем простой поцелуй в щеку?

– Д-да, – выдавила Оливия. Его ухмылка немного поблекла.

– Насколько больше?

Она постаралась встретить его взгляд своим, прямым и откровенным:

– Кажется, это называется французским поцелуем…

– Не один раз?

Ухмылка окончательно исчезла.

– Он целовал тебя подобным образом… не один раз?

– Да. Но это ничего не значит, и нечего так на меня смотреть! Знала ведь, что ты обозлишься!

Джеймс, немного помолчав, нерешительно спросил:

– Он отважился на что-то большее? – Краска медленно заливала его лицо. – Ты знаешь. Он касался тебя там… где не должен был?

Оливии хотелось умереть. Может, солгать и сказать, что он всего лишь целовал ее? И что она ничего не сделала такого, только поцеловала его в ответ? Но Невилл все расскажет Джеймсу. И поэтому следует быть честной.

– Да, – призналась она, – а теперь он хочет использовать нашу… неосторожность, чтобы вынудить меня выйти за него.

При этих словах Джеймс вскочил и, опершись на вытянутые руки, подался вперед:

– Вашу неосторожность? Нельзя ли подробнее? Впрочем, нет! – Он поднял руки и отступил. – Детали мне неинтересны.

Оливия тоже встала:

– Не мог бы ты успокоиться? Мы не сделали ничего такого, чтобы…

– Ничего?! – Глаза Джеймса, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Он принялся метаться по комнате, беспорядочно размахивая руками. – Скажи мне вот что: он вынудил тебя, или ты была на все готова… на все согласна…

Он был в такой ярости, что Оливии пришлось набраться храбрости, чтобы ответить:

– Он не принуждал меня. Я признаю…

– Сядь!

Она послушалась, о чем немедленно пожалела.

– И вовсе не обязательно на меня кричать.

У Джеймса был такой вид, словно он сейчас разразится воплями. Но он каким-то образом сдержался, сел и несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.

– Я хочу понять, Оливия. Но не понимаю. Как ты могла позволить такие вольности мужчине, да еще не один раз, и отказываться выйти за него?

– Я действительно несколько раз целовала его. Но остальное… остальное было только однажды. И потом, – рассердилась она, – разве ты не целовал женщин на французский манер?

Ужас на его лице казался почти комическим.

– Что… какое отношение имеет это к происходящему?!

– Целовал. Я это знаю и знаю также, что между вами было нечто гораздо большее. Но ты не собираешься жениться ни на одной из этих женщин.

– Это не одно и то же, – процедил он.

– Возможно, не для тебя. А как насчет этих женщин?

Его щека дернулась:

– Не можешь же ты сравнивать этих женщин с собой. У них совершенно другое положение!

– Хочешь сказать, что ни одна из этих женщин не была невинной девушкой из хорошей семьи?

Вместо ответа Джеймс яростно уставился на нее. Она покачала головой:

– Я призналась в своем влечении к Невиллу Хоку. И только. Он… он слишком похож на моего отца. Слишком непостоянен. Слишком порочен. Я хочу найти мужа, похожего на Хамфри. Доброго и надежного. Поэтому никто не заставит меня выйти за лорда Хока. Ни ты, ни он.

Она смотрела на брата и прикидывала, стоит ли рассказать ему о ребенке Невилла, рожденном от простолюдинки. Но ее реплика насчет отца и отчима, похоже, попала в цель, ибо глубокая морщина на лбу Джеймса немного разгладилась, хотя губы неодобрительно кривились.

– Полагаю, я способен понять. Но мне это не нравится. И, учитывая обстоятельства, не думаю, что ты должна подписывать договор об аренде. Сюда его больше не пригласят, и ты, разумеется, не задержишься в Берд-Мэноре, когда все мы уедем.

– Но мне нужны эти деньги. Довольно я пренебрегала поместьем. Деньги Хока помогут мне оплатить ремонт, который и так слишком долго задерживался.

– Я могу дать необходимую сумму.

– Нет. Мне не нужны твои деньги, тем более что я могу легко их получить, сдав земли в аренду… – Она выразительно тряхнула стопкой бумаг. – Это гарантирует постоянный доход. Куда лучше, чем быть в долгу, пусть даже у тебя.

– Так и быть, – выдавил Джеймс, – мы подпишем договоры, но ты не можешь оставаться здесь одна. Да, матушка рассказала мне о твоих планах. Тогда я посчитал их глупыми. Теперь же – чрезвычайно опасными.

Возможно, он прав, но Оливия не хотела с этим соглашаться. За две недели пребывания здесь она влюбилась в свой дом и не хотела уезжать.

– Как только он поймет, что не сможет заставить меня выйти за него, все уладится. Вот увидишь. Я рада, что ты так благоразумен.

– Благоразумен? – прошипел Джеймс – Будь моя воля, ты завтра же пошла бы к алтарю! Но, как ты уже сказала, я не смогу тебя заставить произнести слово «да». Какая жалость! Тем не менее я буду следить за тобой, Оливия. И держись подальше от этого человека. Я приказываю! Нравится тебе или нет, ты вернешься в город вместе с нами. Мало того, я сам провожу тебя к адвокату, на встречу с Хоком.

Он тут же ушел, и Оливия облегченно вздохнула. Теперь угрозы Невилла ей не страшны! Остается надеяться, что Джеймс не взорвется, когда эти двое встретятся лицом к лицу. А матушка… что ж, поживем – увидим.

Тем временем Августа, стоя в тени, на верхней площадке, наблюдала, как дочь выходит из кабинета несколькими минутами позже Джеймса. Ее сын был явно рассержен и раздражен. Вид у Оливии, наоборот, был самодовольным, словно ей удалось заморочить голову брату.

– Ничего, – поклялась Августа, – это ненадолго. Она прислушалась и стала медленно спускаться вниз.

Если Оливия вообразила, что с этой темой покончено, она жестоко ошибается. Девочка не понимает всей силы влечения между ней и лордом Хоком. Влечения, против которого невозможно устоять. Даже Августа, с ее опытом в подобных делах, не могла долго противиться чему-то подобному. Разве она не решила отдаться новой любви, вместо того чтобы подождать, пока он сделает предложение? Легкий трепет внизу живота заставил ее улыбнуться. Ах, любовь! Какая чудесная, тревожная, поразительная эмоция эта любовь! Стоит только попасть в ее сети, и ты бессильна что-то сделать, будь при этом молода или не очень…

Невилл отнюдь не был глуп. Когда Оливия под руку с братом вошла в контору адвоката, довольно улыбаясь, он понял: она что-то затеяла. При одном взгляде на мрачное лицо ее брата он также сразу сообразил, что именно. Каким-то образом она превратила Джеймса в своего союзника.

Вопрос только в том, утаила ли она от него всю правду и повлияет ли ее версия на договор об аренде? Ничего, он скоро узнает.

– Доброе утро, мисс Берд, лорд Фарли.

Поймав холодный взгляд Джеймса, он остерегся протянуть руку.

– Прошу вас поторопиться и подписать бумаги как можно скорее. У нас с сестрой много других дел.

Невилл ответил спокойным взглядом:

– Я надеялся потом поговорить с вами с глазу на глаз.

Кулаки Джеймса сжимались и разжимались. Перед тем, как ответить, он повернул голову к сестре.

– Сегодня ничего не получится.

Невилл с удовольствием заметил, что вымученная улыбка Оливии померкла. Неизвестно, что она рассказала брату, но до сих пор не уверена в его поддержке.

Невилл решил, что лучше всего будет выждать.

Почувствовав напряжение между мужчинами, поверенный выложил на стол бумаги, и уже через несколько минут документы были подписаны и засвидетельствованы, а копии розданы участникам сделки. Третья копия осталась у адвоката. Когда Оливия с братом повернулись, чтобы уйти, Невилл задумчиво потер шрам на челюсти костяшками пальцев. Пора действовать!

– Прежде чем вы удалитесь… – Он повернулся к адвокату. – Могу я позаимствовать ваш кабинет на несколько минут?

– Разумеется, милорд.

– Это совершенно не обязательно, – вмешалась Оливия.

– Погоди, – запротестовал Джеймс, – думаю, мне бы все-таки хотелось услышать, что он скажет.

– Джеймс!

Невилл сдержал улыбку. Да она в панике!

Однако когда дверь за адвокатом закрылась, ему стало не до веселья. Джеймс Линдфорд, виконт Фарли, был, мягко говоря, в плохом настроении.

– Итак? – процедил он, враждебно глядя на Невилла.

– Полагаю, Оливия уведомила вас о моем желании жениться на ней.

– Так оно и есть. Хотя, судя по ее словам, предложение больше походило на угрозу.

Невилл посмотрел на Оливию, на лице которой отразилась странная смесь настороженности и торжества. Она каким-то образом убедила Джеймса, что не была безвозвратно скомпрометирована! Сказала ли она брату всю правду?

Наверняка нет.

– Это звучало как угроза лишь потому, что чувства слишком сильны.

– Ее, в этом отношении, еще сильнее, – отрезал Джеймс. – Учитывая ситуацию, я посоветовал бы вам держаться подальше от Оливии. Если бы это зависело от меня, наша семья порвала бы с вами всякие связи. Однако, как глава семьи, я решил на этом подвести черту и положить предел вашим отношениям. И вам лучше довольствоваться этим, Хок.

Он взял Оливию за руку и повел к двери.

Неужели его переиграли? Неужели он неверно судил об Оливии и не понял, насколько далеко может зайти, пытаясь на нее надавить? Следовало ли убедиться, что Джеймс знает все о них с Оливией?

Несколько долгих мучительных моментов он искал решение. И наконец сообразил. Она сдала земли ему в аренду против желания брата. Почему? Возможно, для того, чтобы произвести необходимый ремонт в Берд-Мэноре. Вероятно, она собирается здесь жить.

Глядя им вслед, он заметил, что Оливия вырвала руку у брата.

Невилл покачал головой. Плутовка весьма упряма, что, как ни печально, противоречит ее роли послушной, чопорной, невинной молодой леди из общества. Такая не покорится ни брату, ни мужу. Но ведь именно эта независимость и привлекла его в первую очередь, это… и кое-что еще.

Пока Джеймс придерживал для нее дверь, Невилл успел увидеть, как злобно смотрит она на брата. На этот раз настала очередь Джеймса раздраженно покачать головой. Он оглянулся на Невилла, и на какой-то короткий, но красноречивый момент мужчины обменялись понимающими взглядами.

Невилл мгновенно понял, что не все потеряно. Пусть Оливия пребывает в полной уверенности, что окончательно одержала верх. Но ведь молодая женщина не может жить одна, пусть и в собственном поместье. Не только он, но и Джеймс это сознавал.

И она поймет. Со временем.

Глава 23

Прошла неделя. Долгая, томительная неделя. Срок осуществления угрозы Невилла миновал, хотя Оливия целый день нервничала. Но похоже, ее смелый блеф с Джеймсом в конторе адвоката вполне удался.

После этого время потекло еще медленнее. Не будь Сары, Оливия сошла бы с ума от скуки.

Правда, каждый день ее внимания требовала тысяча деталей. Продолжались небольшие починки и ремонт в доме и хозяйственных постройках. Приходилось ежедневно принимать решения, касающиеся развлечений. Сама она удила рыбу, ездила верхом. Играла в карты и на пианино. Словом, была занята с рассвета до полуночи.

И при этом невероятно скучала.

Дни тянулись. Джеймс держался отчужденно: все еще злился на нее из-за Невилла Хока. Оливия была очень опечалена размолвкой с братом. Кроме этого, некоторые гости начинали действовать ей на нервы, и особенно Арчибалд Коллинз, лорд Холдсуэрт.

Из дверей задней гостиной до нее долетели смех матери и веселый хохот Арчи. Они играли в карты с мистером Сент-Клером, виконтом Дичарри и дамами Уилкинсон. Дождь помешал собравшимся выйти из дома. Но как только небо прояснилось, Оливия вышла наружу в сопровождении Сары. Они решили поехать в деревню. Все, что угодно, лишь бы сбежать из дома!

– Как по-твоему, она собирается замуж за лорда Холдсуэрта? – заныла Сара, как только Оливия взялась за поводья пони, впряженного в тележку.

– Не знаю. Возможно, – добавила она через минуту. – Если сможет притащить его к алтарю.

– Но я не хочу, чтобы она тащила его к алтарю. Он… он… так эгоистичен! – выпалила Сара. – И обращается с матерью точно так же, как со мной! Ни капли ума!

– В случае матушки это скорее всего вполне уместно, – пробормотала Оливия. – Но давай не будем больше об этом говорить. Лучше давай просто наслаждаться приятными минутами. Миссис Мак хочет, чтобы мы заехали к пекарю за ее заказом и привезли заодно два ящика вина.

– Хорошо бы еще зайти к шорнику и заказать красивый кожаный ошейник для Боунса. Тот, что с шипами.

– Хорошо, – улыбнулась Оливия.

Но ее улыбка погасла, когда они добрались до Келсо и до ответвления дороги, ведущей в Вудфорд-Корт. Оливия направила пони к центру деревни, вынуждая себя не думать о Невилле Хоке. У него своя жизнь, у нее – своя.

И все же она была слишком честна, чтобы отрицать правду. Причина ее тоски и беспокойства заключалась не только в поведении гостей. Она вот уже неделю как не видела Невилла Хока и не ожидала увидеть в скором времени. И это ее раздражало.

Она не могла вынести сознания того, что хочет его видеть. Но это было правдой. И она не понимала, что с этой правдой делать. Неужели именно из-за него она хотела остаться в Берд-Мэноре?

Злясь на себя, она взмахнула поводьями. Двухколесная тележка, разбрызгивая лужи, загремела колесами по вымощенной брусчаткой главной улице: несколько лавчонок с маркизами над витринами, маленькая деревенская площадь и старый общинный колодец. Здешние обитатели кивали ей, и она отвечала вежливой улыбкой.

Сара, возбужденно подскакивая на месте, вытягивала шею и провожала глазами немногочисленных девчонок и мальчишек.

– Здесь есть школа? – спросила она.

– Кажется, мистер Хэмилтон что-то говорил. Смотри. Это лавка шорника. Давай заглянем туда.

Они быстро выполнили все задуманное. Но в пекарне их задержала мать хозяина, седовласая старуха, целыми днями восседавшая на подоконнике, что позволяло ей орлиным взором обозревать и лавку, и окрестности.

– Мы тут все гадали, когда один из Бердов вернется на свою землю, – начала она, не дожидаясь, пока ее представят. – Надеюсь, вы возьмете к себе в постель шотландца.

Оливия потрясенно уставилась на женщину. Пекарь, растерянно охнув, поспешил к ним.

– Ты окончательно спятила, старуха, – прошипел он и, нервно комкая передник, повернулся к Оливии: – Она не хотела ничего плохого, мисс. Просто надеется, что вы решите выйти за шотландца.

Оливия знала, что имела в виду старуха и тем не менее откровенные слова застали ее врасплох.

– Я… у меня нет таких планов, – пробормотала она.

Старуха пристально оглядела ее.

– Почему? Ты не так дурна собой.

Оливия перевела взгляд с дерзкой особы на ее перепуганного сына и прижала к груди корзинку с выпечкой.

– Прошу меня извинить…

Она почти бегом выскочила из лавки, слыша, как пекарь отчитывает свою мамашу. Сара нахально хихикала.

– Но это правда, Ливви, – выговорила она сквозь смех. – Ты на вид не так уж плоха.

– Тебе лучше закрыть рот на замок, Сара, иначе я сделаю твою жизнь невыносимой.

– А что я такого сказала? – с невинным видом спросила сестра.

Отказываясь вступать в спор, Оливия сунула корзину в тележку.

– Поехали!

Но Сара не двинулась с места.

– О Господи! Смотри, кто это! Лорд Хок!

И сердце Оливии тут же заколотилось, словно собираясь выскочить из груди. И какой смысл ругать себя или Сару за такую реакцию? Невилл уже успел оглянуться на крик Сары, а мир Оливии, казалось, пошатнулся.

Но тут из-за его внушительной фигуры показался маленький мальчик с синими глазами, и в мысли Оливии сразу вторглась неприятная реальность. К тому же лицо мальчика мгновенно омрачилось при виде Оливии.

Невилл, держа мальчика за руку, перешел улицу и снял шляпу:

– Доброе утро, мисс Берд, Сара.

– Здравствуйте! – воскликнула Сара, видя, что Оливия молчит. – Давно мы вас не видели. Болели?

– Нет. Просто был занят. Стоило его глазам встретиться с глазами Оливии, как у нее растаяло все внутри. Она не знала, что делать и говорить. Заметив, как Сара смотрит на мальчика, Невилл взъерошил его волосы.

– Мисс Берд, Сара, позвольте вам представить моего племянника Эйдриана.

– Вашего племянника? – выпалила Оливия, но тут же осеклась, не ожидая от себя такого грубого поведения. И какое откровенное недоверие звучало в ее голосе! Недаром Невилл насторожился.

– Да. Единственный сын моего покойного брата.

– Вот как? Ребенок вашего брата? – эхом отозвалась Оливия, на которую внезапно снизошло огромное облегчение. Значит… значит, это не сын Невилла! И то, что он не скрывает происхождения мальчика, говорит о его благородстве. Совершенно необычное поведение!

Впрочем, сам Невилл Хок – человек необычный.

Она потрясенно смотрела на него. Он совершенно необычный человек!

Придя в себя, она улыбнулась малышу, который остался бы сиротой, если б не забота дяди. Однако ребенок свирепо насупился.

– Мой отец был бароном, – провозгласил он. – Совсем как мой дядя.

Оливия кивнула. Мальчик действительно терпеть ее не может, или это ей кажется?

– А мой брат – виконт, – объявила Сара, мгновенно заражаясь неприязнью мальчика.

Тот обратил на нее сверкающие глаза.

– Девчонки не считаются.

– Еще как считаются.

Оливия схватила сестру за руку. Ладонь Невилла опустилась на плечо мальчика.

– Довольно, Эйдриан, – велел он.

Оливия так сжала пальцы сестры, что та благоразумно промолчала.

– Не знала, что у вас остались родные, – обратилась Оливия к Невиллу.

На этот раз в его глазах не было ни вызова, ни издевки.

– Вы многого не знаете обо мне, Оливия.

И эта тихая реплика преследовала ее всю обратную дорогу.

Их встреча была короткой, они скоро распрощались, но Оливия не могла выбросить из головы его ответ. Она позволила Саре управлять тележкой, чтобы занять сестру, а самой хорошенько подумать.

Когда они ехали берегом реки, она смотрела туда, где вилась тропинка, ведущая в Вудфорд-Корт, мимо коттеджа, где жили Эйдриан с матерью.

Дала ли та понять, что он сын Невилла, или Оливия сама так посчитала? Учитывая плохо скрытую нелюбовь Эйдриана к Оливии, первое всего вернее. Женщина хотела, чтобы Оливия подумала о Невилле худшее. Но почему?

Ответ был смехотворно ясен. Двое одиноких титулованных особ живут рядом. Арендаторы, конечно, уже посчитали, что они поженятся. Что там сказала мать пекаря насчет шотландца в постели? Она уже подошла к опасной черте, едва не оказавшись жертвой Невилла!

Ясно, что мать Эйдриана узнала об интересе Невилла к другой женщине. Может, она сама хотела стать хозяйкой в Вудфорде, а может, боялась, что у него появятся свои дети, дети, которые займут место его единственного наследника. Эйдриана.

Оливия, ничего не видя, смотрела на пролетающие пейзажи. Она почти не слушала веселую болтовню Сары.

У конюшни их встретил мистер Хэмилтон.

– Полагаю, почти все гости ушли ловить рыбу, – сказал он, помогая им спуститься.

– Арчи… то есть лорд Холдсуэрт, тоже пошел? – спросила Сара, не скрывая неприязни к последнему.

– По-моему, да. Я его здесь не видел.

– В таком случае я туда не пойду. Оливия, давай поедем на прогулку! Пустим лошадей галопом и доберемся до самого Вудфорда.

– Не сегодня, – коротко ответила Оливия, занятая тревожными мыслями о Невилле Хоке.

– Но мне скучно! Оливия покачала головой:

– Боюсь, тебе придется развлекаться самой. Пойди поиграй с Боунсом. Если я кому-то понадоблюсь, буду в своей комнате.

Ей нужно остаться одной. Нужно время подумать. Потому что сегодня случилось что-то очень важное. Что-то очень простое. Изменившее все…

Оказавшись в покое своей просто обставленной спальни, Оливия поспешила к бюро и вытащила свой журнал. Взобралась на постель. Села, подобрав под себя ноги, и долго смотрела на потрепанный томик. Вот уже несколько недель как она не написала ни строчки.

Оливия повертела журнал в руках, но не открыла. Она могла бы записать свои соображения по поводу эгоцентричного лорда Холдсуэрта или кого-то из друзей Джеймса. Но к чему? До сих пор это ей в голову не приходило!

Наконец она открыла журнал и стала медленно перелистывать. Какими невинными казались теперь ее заметки! Какими наивными и неумными были ее слова и наблюдения! Сводить мужчин и женщин оказалось куда труднее, чем она себе представляла.

Слишком многие члены общества брали в расчет прежде всего богатство и положение семьи. Она всегда презирала подобные соображения, выбирая совместимость людей и интересов, и считала, что ее мнение самое верное. Но в ее рассуждениях были серьезные недостатки. Огромные пробелы в понимании природы мужчин и женщин.

Нельзя игнорировать физическое влечение, примитивный зов плоти… Но могут ли они возместить другие различия, другие причины, по которым мужчина и женщина могут друг другу не подходить?

Нет смысла притворяться, что ее размышления имели самую отвлеченную природу, потому что это не так. Она думает только о Невилле Хоке. Невилле Хоке и себе.

Но несмотря на все, что она узнала сегодня о Невилле и его родстве с Эйдрианом, факт оставался фактом: это не тот спокойный, предсказуемый человек, каким она всегда воображала будущего мужа. Нельзя отрицать мощь их взаимного влечения, и, похоже, у него нет побочных детей. Но все же это человек сильных страстей. Слишком сильных. Хотя он больше не пил в ее присутствии, она боялась, что его решимость вскоре ослабеет. Те трагедии, которые заставляли его хвататься за бутылку, не исчезли. Как можно быть уверенной, что они снова не приведут его к пьянству?

Закрыв журнал, Оливия откинулась на подушки и долго лежала. Во дворе весело лаял Боунс, с которым играла Сара. Откуда-то доносились голоса миссис Маккафери и мистера Хэмилтона.

Оливия зевнула. По крайней мере теперь эти двое хоть выносят друг друга, и то неплохо. А раньше то и дело норовили вцепиться друг другу в глотки…

Чуть позже Оливия, вздрогнув, проснулась от визга и хлопанья дверей.

– Ненавижу вас! – зазвенел вопль Сары, эхом отдаваясь от стен верхнего коридора.

Оливия, все еще не отошедшая от сна, села. Что там происходит?

Вслед понеслись другие голоса.

– Господи милостивый! – воскликнул мужчина.

– О Боже! – вскричала женщина. – О Боже! Сара! Сара!

Оливия спустила ноги с кровати. Это кричит мать! Что там происходит? Она получила ответ, как только вырвалась в коридор. Слишком ясный ответ.

Дверь в покои матери была приоткрыта. Августа стояла в коридоре, путаясь в пеньюаре, который пыталась натянуть на тонкую, почти прозрачную сорочку. Это было немного странно, но не слишком удивительно, учитывая, что все мужчины ушли удить рыбу.

Только они не все ушли на рыбалку. Потому что за спиной Августы прыгал на одной ноге, пытаясь надеть сапог, Джастин Сент-Клер. Не Арчибалд Коллинз, а достопочтенный мистер Сент-Клер.

Оливия так растерялась, что оцепенела и, разинув рот, уставилась на любовников. Ее мать и Сент-Клер?!

Под изумленным взглядом дочери Августа невольно покраснела.

– Это не то, что ты… – Ее рука беспомощно легла на горло. – Я… я могу объяснить, – пробормотала она, безуспешно пытаясь привести в порядок волосы.

Подошедший любовник встал за ее спиной. Отбросив все притворство, Августа уронила лицо в ладони и расплакалась. Джастин, как истинный рыцарь, обнял ее за плечи, и она, повернувшись, благодарно уткнулась носом в его грудь, продолжая поливать слезами его сорочку.

Сцена была настолько интимной, что Оливия могла только взирать на них с самым идиотским видом. Ее мать, в одном пеньюаре, рыдает на груди у человека в одной рубашке… и это в середине дня. Или мир полностью сошел с ума?!

– М-мама, – выдавила она. – Скажи точно, что увидела Сара?

Августа заплакала еще горше, что вынудило мистера Сент-Клера ответить:

– Я полностью принимаю на себя ответственность. И конечно, сделаю все, что от меня требует честь.

Требует честь? Интересно, ублажал ли он Августу так же изысканно, как Невилл Хок ублажал ее?

– О нет! – Она даже головой тряхнула при столь порочной мысли.

– Но я должен, – настаивал мистер Сент-Клер, неверно поняв ее реакцию. – Должен жениться на ней, как сделал бы на моем месте всякий джентльмен!

– Что это за суматоха? – донесся голос Джеймса с первого этажа.

– О небо! – взвизгнула Августа и метнулась в свою комнату, захлопнув за собой дверь.

Окончательно растерявшийся Сент-Клер застыл как вкопанный посреди коридора.

Оливия услышала тяжелые шаги поднимавшегося по лестнице брата.

– Оливия? Матушка? Что с Сарой? Она с плачем убежала, когда…

Джеймс осекся на полуслове и замер при виде странной живой картины в коридоре. Очевидно, он сразу заметил растерзанный вид Сент-Клера, потому что прищурил глаза и повернулся к Оливии. Густые брови сошлись на переносице.

– Что тут творится? Во имя Господа, Оливия! Ты с ума сошла? Джастин… – Он судорожно стиснул кулаки. – Клянусь Богом, я убью тебя!

– Нет-нет! – завопила Оливия, бросаясь между мужчинами. – Это не то, что ты подумал!

– Не то, что я подумал?! – Он попытался оттолкнуть ее, но она вцепилась в борта его сюртука. – Сначала Хок, – воскликнул он, – теперь Сент-Клер?

– Это мама! – закричала Оливия. – Не я! Мама!

– Что?!

Воспользовавшись его минутной растерянностью, Оливия быстро пояснила:

– Сара, должно быть, ворвалась в мамину спальню не постучав и нашла… нашла их. Вместе.

– Вместе? С мамой?

На какой-то момент Джеймс лишился дара речи. Потом ярость вернулась с удесятеренной силой, и он устремил пылающий бешенством взор на несчастного мистера Сент-Клера.

Тот нервно откашлялся.

– Боюсь, что так. Но я сделаю все, что полагается в подобных случаях, – поспешно заверил он. – Тебе незачем волноваться.

Джеймс, раздираемый яростью и потрясением, не знал, что сказать и что сделать. Оливия прекрасно понимала, что чувствует брат. Из комнаты вышла наспех одетая Августа, и в тот же момент в коридоре появились лорд Холдсуэрт и виконт Дичарри. За ними следовали привлеченные шумом Скайлоки и обе дамы Уилкинсон.